я посреди сна. Он правда согласился на это? Во что он  превращается?
Может, они все сумасшедшие, а теперь и его надо лечить?
   - Я начну здесь. - Коноэ указал на левую часть живота. - Пройду лезвием
по горизонтали, чтобы открыть "хранилище ума", затем вверх  вправо.  Когда
вы увидите, что лезвие вышло, вы  должны  обезглавить  меня  одним  точным
ударом. - Его глаза скользнули по широким плечам  американца.  -  Одна  из
причин, по которой я выбрал вас,  -  это  ваша  огромная  сила.  А  сейчас
возьмите вакидзаси у Масао Кавамото, а я начну молиться.
   Коноэ распластался на помосте, упершись лбом в  маленькую  подушечку  в
шелковой наволочке,  а  Брент  повернулся  и  принял  кинжал  от  старшего
помощника. С подушечкой в руках Брент  терпеливо  ждал  в  окружавшей  его
тишине, усиливавшей шум двигателей и вой вентиляторов. Наконец  молившийся
встал на колени, посмотрел на адмирала Фудзиту и жестом  пригласил  Брента
стать на колени перед ним.
   Коноэ заговорил:
   -  Я,  и  только  я  отвечал  за  действия  подготовленных   к   вылету
истребителей в районе Островов Зеленого Мыса. Я, и только я ответствен  за
позор "Йонаги" у мемориала "Аризона". Сейчас я сделаю себе сеппуку и прошу
всех присутствующих быть моими свидетелями. - Он  оттянул  пояс  и  достал
небольшой клочок бумаги, тихо сказал: - Мои предсмертные стихи. - И  начал
их громко читать:

   Реке жизни,
   Не имеющей конца,
   Я вручаю свой дух
   Навечно.

   Потом негромко попросил:
   - Кинжал. - Брент вытянул руки, Коноэ с почтением принял  оружие.  -  А
теперь возьмите меч и встаньте рядом со мной.
   Встав с коленей, Брент взял изогнутое смертоносное оружие у Кавамото  и
удивился  его  тяжести.  Словно  загипнотизированный,  он  встал  рядом  с
осудившим себя человеком и взялся за рукоять, обшитую кожей.
   - Держите его через правое плечо и оставайтесь в таком положении,  пока
я не закончу. Вы готовы?
   - Да, - ответил Брент бесцветным голосом, поднимая меч.
   Коноэ быстро развязал халат и поместил острие кинжала  в  нижнюю  левую
часть живота. Присутствующие затаили дыхание.
   С мучительной неторопливостью  лезвие  вошло  внутрь,  разрывая  плоть,
кровь по белому халату хлынула на помост. Рывок вправо принес новые потоки
крови, внутренности, словно живые змеи, вывалились наружу.  Глядя  в  лицо
Коноэ, Брент увидел, как дернулись  мускулы  и  широко  раскрылись  глаза.
Капли пота выступили на лбу и потекли по щекам. Но решимость  не  ушла  из
глаз - кинжал пошел вверх. И вдруг наклон вперед,  открывающий  затылок  и
узел волос.
   - Пора, - скомандовал Фудзита.
   Команда адмирала-самурая унесла прочь все колебания,  энсин  замахнулся
со всей силы  и  обрушил  огромное  смертоносное  оружие  на  неправильное
полукружие прямо под пучком волос. Но  Коноэ  просчитался  с  узлом  -  он
наклонился вперед, и узел сполз к основанию черепа. Раздался  звук  мясной
лавки - звук стали, рассекающей кость и  плоть,  и  Брент  ощутил  толчок,
когда лезвие вонзилось в твердую кость вместо позвоночного столба. Тем  не
менее благодаря весу и силе, стоявшей за  лезвием,  меч  прошел  насквозь,
отделив голову почти под нижней  челюстью  и  брызнув  в  стороны  зубами,
слюной, кровью и куском языка. Тело с частью нижней челюсти повалилось  на
помост. Перерубленная яремная вена пульсировала кровью все  еще  бьющегося
сердца. Отсеченная голова  покатилась,  словно  футбольный  мяч,  оставляя
кляксы крови, и остановилась у  края  помоста.  Глаза  Коноэ  смотрели  на
Брента.
   - Банзай! Банзай! - завибрировала, как от выстрелов орудий, палуба.
   Энсина вырвало.



        "13"

   - Англичанам крепко досталось, - сообщил со своего места во флагманской
рубке полковник Бернштейн. - Радио Триполи надрывается  весь  день.  Арабы
кричат,  что  потопили  три  английских  авианосца   и   фрегат,   нанесли
повреждение двум фрегатам и четырем  эсминцам.  Заявляют,  что  уничтожили
свыше сотни английских самолетов. - Он посмотрел на Фудзиту.  -  Они  сами
влезли в это, - с отчаянием произнес Бернштейн. - Их атаковали и палубные,
и самолеты наземного базирования.
   У Брента едва хватило времени, чтобы добраться до своей каюты и сменить
забрызганную кровью одежду на чистую защитную форму номер  два,  когда  по
громкоговорящей связи голос капитана  второго  ранга  Кавамото  объявил  о
заседании штаба.  Кровавое  сумасшествие  погасло,  застыв  отвращением  и
омерзением, и, входя в каюту для совещаний, он ощущал во рту кисло-горький
вкус тошноты.  Японские  офицеры  приветствовали  его  кивками  и  легкими
улыбками. А Мацухара даже схватил его за руку, проговорив:
   - Хорошая работа. - Но Брент жаждал побыть в одиночестве в своей  каюте
с бутылкой виски "Чивас  Регал".  Ему  не  удавалось  собрать  свои  мысли
воедино и сделать правильный вывод о том, что, казалось, теперь определяло
все.
   - Боже, - произнес Аллен. - Тэтчер должна была  получше  подготовиться,
ведь англичане из-за действий самолетов и подлодок во время Второй мировой
войны потеряли десятки кораблей... И каких кораблей!
   - Чего вы хотите от  женщины?  -  риторически  спросил  Фудзита.  -  Ей
следовало бы заниматься домашними делами на кухне, а не  лезть  в  мировые
проблемы. - Он обратился к Марку Аллену: -  В  этих  новостях  преобладают
мрачные сообщения.
   - Адмирал, - сказал капитан третьего ранга Ацуми  с  нотками  злости  в
голосе. - Каддафи назвал  нас  желтыми  обезьянами.  -  Японцы  недовольно
заволновались.
   -  Именно  так,  адмирал,  -  подтвердил  Марк  Аллен.  -   Он   обещал
"выдрессировать этих желтых обезьян".
   - Вы думаете, он пошлет свои ударные силы на Дальний Восток? У него нет
там баз, адмирал Аллен.
   - Верно, - согласился тот. - Но мы знаем, что у него  есть  по  меньшей
мере десять танкеров и с полдюжины судов для снабжения кораблей. И, -  его
лицо помрачнело, - мы получили сообщение, что сегодня утром были  взорваны
две насосные станции нефтепровода на Аляске.
   Проворный ум Фудзиты отреагировал мгновенно:
   -  Тогда  это  означает,  что,  если  ему  удастся  нейтрализовать  или
уничтожить индонезийские месторождения -  а  вы  говорили,  что  Индонезия
вышла из ОПЕК, -  у  арабов  появится  возможность  диктовать  миру,  нет,
подчинить его великому божеству нефти.
   Аллен согласно кивнул.
   -  Но  я  подчеркивал,  сэр,  что  даже  без  нефти  Аляски  США  могут
удовлетворять  свои  потребности  в  топливе  при  условии  его   жесткого
распределения, так же как и СССР. Но большая часть остального мира... - Он
пожал плечами и развел ладони в стороны, демонстрируя беспомощность.
   Фудзита обратился к Бернштейну.
   - Вы полагаете, арабы пойдут на нас?
   Тот, не сводя глаз с Фудзиты, пролистал несколько документов.
   - Как израильтянин я уже привык к нападениям арабов. В конце концов  мы
воюем уже с 1948 года. - Он заглянул в бумаги, а Брент  почувствовал,  что
грядут неприятности. Бернштейн продолжал. - Верно, что джихад прекращен, и
аятолла Хомейни и  Саддам  Хусейн,  собрав  иранские  и  иракские  войска,
занялись тем, что снова убивают друг друга. Но все вы знаете, что  Каддафи
преследует три цели: уничтожить всех диссидентов дома и за границей, стать
лидером объединенного арабского мира и уничтожить Японию с Израилем.
   - Но Хосни Мубарак не позволит его войскам пройти через свою  страну  -
он  выкинет  ливийцев,  Ирв,  -  заметил  Аллен.  -  Границы   Израиля   в
безопасности. Израильские  ВВС  по-прежнему  остаются  самыми  мощными  на
Среднем Востоке.
   - Правильно, Марк, они крупнейшие в регионе, и единого  арабского  мира
не существует, но сила Каддафи заключается в его надводном флоте.
   - К тому же он одержал большую  победу,  а  арабы  пойдут  за  лидером,
который может побеждать, - добавил Фудзита.
   - И это подтверждает историю, - отметил  Бернштейн.  -  Мы  знаем,  что
Каддафи имеет помощь  от  сирийского  президента  Асада,  короля  Иордании
Хусейна, короля Марокко Хасана, лидера друзов Валида Джумблата из  Ливана,
улыбающегося мясника Ясира Арафата из ООП и, конечно, России и всех старых
диктаторов, поддерживающих его. - Он посмотрел на Марка Аллена.  -  Думаю,
что арабы попытаются избежать войны на истощение с израильскими ВВС.
   Заговорил Фудзита.
   - Как я и  предполагал,  планируется  удар  по  индонезийским  нефтяным
месторождениям, чтобы лишить Японию единственного источника нефти, а затем
по Израилю.
   Бернштейн и Аллен согласно кивнули, а Аллен обратился к Фудзите:
   - Могу заверить вас,  что  американская  военно-морская  и  израильская
разведки внимательно наблюдают за развитием ситуации. Мы  должны  получить
подтверждение в течение нескольких дней и даже  часов.  Кроме  того,  наши
подлодки дежурят на всех возможных маршрутах, которыми могут пойти арабы.
   Фудзита медленно поднялся и подошел к одной из четырех  карт,  висевших
на переборке.
   - "Йонага" - самый большой авианосец в мире, он защищает его от Каддафи
и стоит на  пути  арабского  господства.  Я  не  думаю,  джентльмены,  что
нападение на Индонезию и наши родные острова - один из вариантов  действий
арабов, нет, он единственный и неизбежный. - Фудзита повернулся к карте. -
Полагаю, что  они  сконцентрируются  здесь,  пока  израильские  ВВС  будут
отвлекаться  самолетами  наземного  базирования.  -   Адмирал   передвинул
короткую указку на восточное побережье Средиземного моря. - Через  Суэцкий
канал, Красное море, в Аденский залив и далее  через  Индийский  океан  на
юго-восток. - Указка пошла вниз. - К Малаккскому проливу в  Южно-Китайское
море и к Японии. - Фудзита опустил указку. - При движении через Малаккский
пролив и Яванское море нефтяные установки Суматры и Борнео окажутся в зоне
досягаемости. В принципе надводные корабли могут обстрелять  комплексы  на
Баликпапане и Тавитави. Свои самолеты  он  прибережет  для  нас.  -  Глаза
Фудзиты сверкнули в направлении Марка Аллена. - Но у Каддафи  должны  быть
танкеры...
   - Это установлено, сэр.
   - Тогда давайте допустим, что они идут, - высказал предположение старик
адмирал, возвращаясь к своему  креслу.  Некоторое  время  присутствовавшие
молчали. Фудзита обратился к Кавамото: - Увеличить  скорость  до  тридцати
узлов. - Старший помощник снял телефонную трубку. Фудзита снова повернулся
к Бернштейну. - Зашифруйте сообщение в Адмиралтейство... э-э, Национальный
департамент  по  обслуживанию  и  ремонту  техники   через   представителя
израильской  разведки:  "Самолеты   и   летчиков   для   замены,   о   чем
информировалось ранее, собрать в Токийском международном  аэропорту..."  -
Адмирал посмотрел на штурмана.
   - На тридцати узлах  мы  подойдем  к  берегу,  -  Кавамото  заглянул  в
блокнот, - через сорок часов.
   Фудзита повторил Бернштейну:
   - Через сорок часов. Расчетное время прибытия в ремонтный док  Йокосуки
- четырнадцать ноль-ноль в пятницу. Повторите сообщение, полковник.
   Израильтянин прочел.
   - На этом все. Совещание окончено. - Фудзита обратился к Бренту  Россу.
- Прошу вас остаться. Вас, адмирал Аллен, и подполковника Мацухара тоже.
   Когда  члены  штаба  покинули  каюту,  Марк  Аллен  и   Йоси   Мацухара
переглянулись, а Брент уставился невидящими глазами  на  переборку.  Энсин
ожидал услышать дополнительную информацию о вариантах действий  авианосца,
но мысли Фудзиты оказались далеки от этого. Его голос был мягким и теплым.
   - Вы сегодня сделали доброе дело, Брент-сан.
   Употребление уважительного обращения "сан" вывело Брента из летаргии.
   - Если вы имеете в виду то, что я сделал в храме...
   - Да. Вы оказали неоценимую услугу лейтенанту Коноэ.
   - Я слышал обо всем, Брент. Не могу поверить... - начал Марк Аллен.
   Мацухара оборвал его:
   - Он действовал великолепно. Им стоит гордиться, адмирал Аллен.
   - Вы освободили Коноэ от агонии, и его дух отошел  в  храм  Ясукуни,  -
сказал Фудзита.
   Брент раскрыл ладони. Пристально посмотрел на них.
   - Они обагрены кровью, сэр. У меня не было такого  ощущения  после  тех
стычек с арабами. Но с ними я  дрался.  И  победил.  А  для  Коноэ  я  был
палачом.
   - Нет! Он сам был себе палачом, как это и должно быть у  самураев.  Ваш
удар был церемониальным.
   - Вам следовало выбрать кого-то из своих, -  с  горечью  произнес  Марк
Аллен.
   - Брент-сан - один из нас, - возразил Фудзита.
   - Вы оказали на молодого человека чудовищное давление, адмирал Фудзита!
- воскликнул Аллен.
   - Вы  не  можете  понять  нас,  не  можете  понять  бусидо,  так  ведь?
Большинство из вас думают, что бусидо относится к воинским  искусствам.  -
Явно раздраженный Марк Аллен открыл  рот,  словно  желая  что-то  сказать.
Фудзита  нетерпеливым  жестом,  как  профессор  слишком  долго   думающего
студента, попросил его помолчать. - Это не способы вооруженной  борьбы,  а
образ жизни, который мы называем "путь воина". - Его голос поднялся. -  Он
диктует все: ранний утренний подъем, чистоту тела, стиль одежды, учтивость
до полного послушания по отношению к занимающим более  высокое  положение,
заботу и защиту для тех,  кто  находится  ниже  на  общественно-социальной
лестнице. В прежние времена самурай  служил,  чтя  память  своих  предков,
уважая мать и отца, относясь с глубокой  лояльностью  к  своему  удельному
князю дайме, который подчинялся сегуну, служившему императору.  Лояльность
осталась и в наши дни -  самурай  подчиняется  старшим  офицерам,  которые
служат императору. Разрыв в этой цепи, несостоятельность любого рода ведет
к обесчещению и  смерти.  -  Адмирал  побарабанил  пальцами  по  столу.  -
Настоящий самурай осознает необходимость смерти и встречает  ее  быстро  и
радостно. Как мы говорим, нет больше ничего, что стоило бы записать.
   - Знаю, я понимаю бусидо, адмирал. Я  рос  в  Японии,  учился  здесь  в
начальной школе.
   - Тогда вы должны понимать.  Выбора  не  было.  Росс  был  единственным
инструментом для разума Коноэ.
   - Но вы должны осознавать, - взмолился  Аллен,  -  осознавать  западный
склад ума, адмирал. Мой помощник обрел разрушительный опыт.
   Брент ожил, сказав страдальческим голосом:
   - Я не смог даже эту обязанность выполнить  подобающим  образом!  -  Он
повернулся к Аллену, его голубые глаза увлажнились. - Я схалтурил.  Ударил
слишком высоко... - Он не договорил.
   - Нет, вы  ударили  в  обозначенное  место.  Узел  был  моей  идеей,  -
отреагировал на признание Брента Росса Фудзита.
   - О Боже! О Боже!
   Мацухара с глубоким участием произнес:
   - Брент, твоя огромная сила сделала  это,  ты  все  исполнил  четко.  -
Воцарилось молчание, накрывшее каждого плотным одеялом.
   Глядя в переборку, Брент заговорил.
   - Не совсем так. - Его глаза нашли Мацухару и вспыхнули с новой  силой.
- И эта женщина. Я оказался глуп -  позволил  ей  дурачить  себя,  навлечь
опасность на нас всех.
   - Неправда, - сказал Фудзита. - Мы все были обмануты, поверили  лжи.  А
ты убил фанатика мусульманина.
   - Да, - присоединился к адмиралу Мацухара. - Все было отлично. Его лицо
стало "эталоном" красоты.
   - Брент-сан, - обратился к Россу  Фудзита.  -  У  нас  японцев,  долгая
история, в ней много мудрецов, и мы храним их слова. Одним из самых  умных
был Сетоку Тайси, живший  более  тысячи  лет  назад.  Он  сказал:  "Только
некоторые рождаются мудрыми,  но  усердие  открывает  дорогу  многим".  Вы
приобрели мудрость. Вы ценный  помощник,  у  вас  самые  лучшие  глаза  на
корабле, вы знаете  дюжину  языков  и  являетесь  опытным  шифровальщиком.
Поэтому  сделайте  вывод  из  полученного  опыта.  Постарайтесь  осмыслить
испытание, которому Коноэ подверг вас, и  помните,  что  сейчас  вы  нужны
"Йонаге" больше, чем раньше.
   Брент выпрямился, он почувствовал, как в нем зарождается что-то новое.
   - Да, Брент, - выдохнул Марк Аллен. - Ты должен.
   Фудзита нетерпеливо продолжил.
   - В древнем ритуале есть одна-традиция. Человек, совершающий  харакири,
жалует подарок  своему  кайсяку.  -  Он  наклонился  под  стол  и  вытащил
самурайский меч в великолепных ножнах, украшенных золотыми  и  серебряными
иероглифами.  Но  особенно  изумляющей  была  хризантема  с   шестнадцатью
лепестками, выложенная бриллиантами и другими драгоценными камнями.
   - О Боже, - вырвалось у Аллена; - Какое чудо!
   Фудзита взглядом погладил меч и с благоговением заговорил:
   - Самурай мечом защищает честь своего государства,  своего  императора.
Если самурай не оправдал ожиданий, он защищает свою честь тем,  что  берет
на себя ответственность  и  совершает  самоубийство...  -  Глаза  адмирала
скользнули по Бренту Россу, потом Марку Аллену. -  Вы  изобрели  винтовку,
которая является просто механизмом для убийства. Но  это...  -  Он  поднял
оружие. - Олицетворяет жизнь. Это душа самурая, - закончил он.
   Пристально глядя на украшенные  камнями  ножны,  Брент  низким  голосом
спросил:
   - Он принадлежит лейтенанту Коноэ, так ведь?
   Фудзита, кладя меч на стол, медленно ответил:
   - Да. Принадлежит... принадлежал ему.  Лейтенант  Коноэ  происходил  из
знатной  самурайской   семьи.   Хризантема   с   шестнадцатью   лепестками
олицетворяет  императора,  иероглифы  -  это  имена   некоторых   наиболее
знаменитых его предков и названия мест, где  они  совершили  свои  великие
деяния. - Фудзита указал на ножны. - Дайси Коноэ, погибший с этим мечом  в
руках, защищая сегуна Токугаву от бродячих самураев-убийц во дворце сегуна
в Эдо. Следующее имя - Еритомо Коноэ, который, будучи  одноруким,  победил
дюжину  корейских  пиратов,  а  тут,  -  адмирал  бережно  коснулся  рукой
иероглифов, - имя его деда Мураю, что был смертельно ранен, идя  первым  в
атаку на русские позиции в Порт-Артуре в 1904 году, а  вот,  -  сказал  он
дрожащим голосом, - имя его дяди - Энею, - что в  1912  году  сделал  себе
харакири, когда похоронная процессия императора Мэйдзи проходила мимо  его
дома. - Фудзита тяжело выдохнул. - Итак, энсин, вы  видите,  что  вы  лишь
помогли сохранить честь и  традицию  славной  семьи.  -  Он  протянул  меч
Бренту. - Меч - ваш.
   Брент молча встал, принимая подарок.
   - Прошу вас, энсин, поймите, - продолжил, улыбаясь, Фудзита, -  хотя  у
нас есть бусидо, наши строгие воинские уставы, мы прежде всего гуманисты -
ценим жизнь и стараемся сохранять ее.
   - Разумеется, адмирал, - ответил Брент, разглядывая ножны.
   Зазвонил один из телефонов, стоявший на краю  стола  в  хаосе  связного
оборудования. Мацухара быстро принял сообщение и повернулся к адмиралу.
   - Один из пленных серьезно болен, - доложил  он,  возвращая  трубку  на
место. - Он в корабельном лазарете.
   Замешательство мелькнуло на лице адмирала.
   - Пленных?
   - Да, - подтвердил Марк Аллен. - Два немца и араб.
   Глаза Фудзиты вспыхнули.
   - Ах да, конечно. Казнить!



        "14"

   На  скорости  тридцать  узлов  подгоняемый  сильным  бризом   авианосец
"Йонага" с впередсмотрящими на  фор-марсе  подошел  к  гористой  береговой
линии Хонсю. День выдался бурным, порывы ветра теребили и  сминали  водную
гладь в пенящиеся белые шапки, бросались брызгами, разлетающимися  длинной
вуалью свадебного кружева. Когда  началась  ночная  вахта,  горбящиеся  от
ветра огромные волны с северо-востока, высотой с  ангарную  палубу,  стали
бить в корму, разворачивая переднюю часть корабля в подошвы волн, выпуклый
его нос врезался сзади  в  холмы  воды,  развешивая  вокруг  себя  голубые
занавески; откат, подъем и подготовка к стремительной атаке на новую  гору
воды. Солнце тускло светило в пелене облаков, катившихся прямо над морем и
терявших свои края  в  челюстях  ветра,  открывавших  небосвод.  Огромными
стаями, расправив крылья, крутясь и планируя, метались чайки.
   Несмотря на погоду, авиагруппы взлетели на рассвете  и  взяли  курс  на
Токийский международный аэропорт, где необходимо было проверить самолеты и
провести учебно-тренировочные полеты с новыми летчиками. Но  самым  важным
являлось то, ч