род.
       - Ага, - подтвердил Кармоди.
       - А нельзя ли потерпеть еще немного?
       - Послушай, - резко начал Кармоди, - какого черта ты...
       - Нам надо серьезно потолковать, - поспешно вставил Город. - Вы
не задумывались, на что будете жить?
       - Пока у меня не было времени задуматься над этим.
       - Ну, а я уже подумал. Хорошо, если бы вы стали врачом.
       - Врачом?  Но  сперва  нужно  закончить  курс  колледжа.  потом
медицинскую школу, потом...
       - Я все могу устроить.
       - Не привлекает.
       - Так... Право?
       - Ни за что!
       - Инженер? Прекрасная профессия!
       - Не для меня.
       - Кем же вы хотите быть?
       - Летчиком! - запальчиво воскликнул Кармоди.
       - О, бросьте...
       - Я серьезно!
       - У меня доже аэродрома нет.
       - Тогда я стану летчиком где-нибудь в другом месте.
       - Вы говорите так нарочно, назло мне!
       - Вовсе нет,  - сказал Кармоди.  - Я хочу быть летчиком, честно
хочу. Я всегда хотел быть летчиком. Это моя мечта.
       Наступила тишина. После долгого молчания Город произнес:
       - Дело ваше.
       Голос прозвучал холодно, как сама смерть.

       - Куда это вы идете?
       - Гулять, - ответил Кармоди.
       - В полдесятого вечера?
       - Ну. А что?
       - Мне-то казалось, вы устали.
       - Я успел отдохнуть.
       - Понятно.  Мне-то казалось,  что вы посидите,  и мы хорошенько
потолкуем.
       - А может, потолкуем, когда я вернусь?
       - Ладно, не имеет значения, - горько произнес Город.
       - Ладно, к черту прогулку, - горько произнес кармоди и сел.
       - Я уже не хочу, - сказал Город. - Идите, гуляйте на здоровье.

       - Спокойной ночи, - произнес Кармоди.
       - Прошу прощения?
       - Я сказал "спокойной ночи".
       - Вы собираетесь спать?
       - Разумеется.
       - Спать? Прямо сейчас?
       - А почему бы и нет?
       - Да так... - промолвил Город. - Вы забыли умыться.
       - А-а... действительно. Ничего, утром умоюсь.
       - Вы давно не принимали ванну?
       - Да, очень давно. Утром приму.
       - Разве у вас не улучшится самочувствие,  если вы примете ванну
сейчас?
       - Нет.
       - Даже если я сам наберу воды?
       - Нет, черт побери! Нет! Я хочу спать!
       - Поступайте как знаете,  - сказал Город.  - Не умывайтесь,  не
учитесь, неправильно питайтесь. Но тогда не пеняйте на меня.
       - Пенять? За что?
       - За все, что угодно, - ответил Город.
       - Ну, а именно? Что ты имеешь в виду?
       - Неважно.
       - Зачем же ты вообще об этом заговорил?
       - Исключительно ради вас.
       - Понимаю.
       - Мне-то все равно, моетесь вы или нет.
       - Ясно.
       - когда относишься к делу неравнодушно, - продолжал Город, - со
всей ответственностью, очень неприятно выслушивать брань в свой адрес.
       - Этого небыло.
       - Сейчас не было. А раньше днем было.
       - Ну... погорячился.
       - Все из-за курения.
       - Ты опять за свое!
       - Ладно,  не буду,  - сказал Город. - Дымите, как труба. Мне-то
что?
       - Вот-вот! - Кармоди закурил.
       - Но я оказался несостоятельным, - посетовал Город..
       - Нет-нет,   -   заверил  Кармоди.  -  Не  надо  так  говорить.
Пожалуйста.
       - Забудем об этом, - произнес Город.
       - Хорошо.
       - Иногда я чересчур рьяно берусь за дело.
       - Да уж.
       - Все это очень тяжело - и особенно потму,  что я прав. Я прав,
вы же знаете.
       - Знаю,  - сказал Кармоди.  - Ты прав, ты прав, ты всегда прав.
Прав-прав-прав-прав...
       - Не надо перевозбуждаться,  - остановил Город. - Хотите выпить
стакан молока?
       - Нет.
       - Точно не хотите?
       Кармоди закрыл   лицо   руками.   Ему   было   не   посебе.  Он
чувствовалсебя крайне  виноватым,  слабым,   грязным,   нездоровым   и
неряшливым. Он чувствовал себя глубоко испорченным человеком, и, более
того, навеки  обреченным  на  такое  состояние,  если  только  он   не
изменится, приспособится, исправится...
       Но Кармоди  и  не  пытался  сделать  что-нибудь  подобное.   Он
поднялся на  ноги,  расправил  плечи  и  решительно  зашагал  прочь от
римской площади и венецианского мостика.

       - Куда вы? - спросил Город. - Что случилось?
       Поджав губы,  Кармоди  молча  шествовал  мимо детского парка  и
здания "Америкэн экспресс".
       - Что я сделал плохого?  - воскликнул Город. - Что? Скажите мне
просто, что?!
       Храня молчание,   Кармоди  миновал  французский  ресторанчик  и
португальскую синагогу и вышел,  наконец, на опрятную зеленую равнину,
что окружала Бельведер.
       - Неблагодарный!  - закричалему вслед Город. - Ты такой же, как
все остальные!  Вы, люди, вообще склочные создания, никогда не бываете
довольны.
       Кармоди сел в машину и завел двигатель.
       - С другой  стороны,  -  задумчиво  произнес  Бельведер,  -  вы
никогда не  выказываете и своего недовольства...  Мораль,  полагаю,  в
том, что Городу необходимо запастись терпением.
       Кармоди выехаал на шоссе и взял путь на Нью-Йорк.
       - Счастливой поездки!  - закричал на прощанье Бельведер.  -  Не
волнуйтесь обо мне, я буду вас ждать!
       Кармоди с силой надавил на педаль  газа.  Он  предпочел  бы  не
слышать последней фразы.




                       Роберт Шекли

                       Жертва космоса


   Хэдвелл пристально  смотрел  на  планету.  Радостная  дрожь
пробежала по его телу.  Это был прекрасный мир зеленых  полей,
красных  гор и беспокойных серо-голубых полей.  Приборы быстро
собрали  необходимую  информацию  и  доложили,   что   планета
пригодна для жизни человека.
   Хэдвелл вывел корабль на  орбиту  и  открыл  свою  записную
книжку.
   Он был  писателем,  автором  книг  "Белые  тени   астероида
Белта",   "Сага  глубокого  космоса",  "Записки  межпланетного
бродяги" и "Терира - планета загадок!"
   Он записал  в  свой  блокнот:  "Новая  планета,  манящая  и
загадочная,  находится прямо передо мной.  Она  бросает  вызов
моему  воображению.  Что  я найду там?  Я,  звездный скиталец.
Какие странные загадки ждут меня под зеленым покровом? Есть ли
там  опасности?  Найдется  ли  там тихое место для утомленного
читателя?"
   Ричард Хэдвелл  был  худым,  бледным,  рыжеволосым  молодым
человеком высокого роста.  От отца  он  получил  в  наследство
порядочное  состояние  и  приобрел  Космическую  Шхуну  класса
Дубль-Си.  На  этом  стареньком   лайнере   он   путешествовал
последние  шесть  лет и писал восторженные книги о тех местах,
где побывал.  Но его восторг,  в основном, был притворный. Эти
планеты были не очень привлекательны.
   Хэдвелл заметил,  что  все  туземцы  -  неимоверно  глупые,
уродливые грязные дикари, их пища - невыносима, а о каких-либо
манерах не могло быть и речи.  Но,  несмотря на  это,  Хэдвелл
писал  романтические  произведения  и надеялся их когда-нибудь
напечатать.
   Планета была  небольшая и красивая.  Крупных городов на ней
не было.  Обычно на таких  планетах  Ричард  жил  в  маленьких
деревеньках с домами, крытыми соломой.
   "Может быть,  я найду их здесь", - сказал Хэдвелл сам себе,
когда корабль начал спускаться.

   Рано утром  Катага  и его дочь,  Мел,  перешли через мост и
отправились к Песчаной Горе,  чтобы собрать с деревьев  цветы.
Нигде  на Игати не было таких больших цветов,  как на Песчаной
Горе.  И это неудивительно, ведь гора была символом Тэнгукэри,
улыбающегося бога.
   Позже, днем,  они  встретили  Брога,   довольно   скучного,
погруженного внутрь себя юношу.
   Мел чувствовала,   будто   что-то   очень   важное   должно
произойти.  Она работала,  как во сне,  медленно и мечтательно
двигаясь.  Ее  волосы  развевались  на  ветру.  Все   предметы
казались  ей  наполненными  тайным  смыслом.  Она  внимательно
посмотрела на деревню,  маленькую группу хижин вдоль реки, и с
восхищением   обратила   свой   взор  вперед,  на  Башню,  где
происходили все игатианские свадьбы,  и  дальше  -  туда,  где
раскинулось море.
   Высокая и стройная,  она была самой  красивой  девушкой  на
Игати;  даже старый священник был с этим согласен.  Она желала
быть в центре драматических  событий.  Однако  дни  в  деревне
проходили  за  днями,  а она жила,  собирая цветки под жаркими
лучами двух солнц. И это казалось несправедливым.
   Ее отец  работал энергично.  Он знал,  что скоро эти цветки
будут   бродить   в   бочках.   Лэд,   священник,   произнесет
душеспасительную  речь,  и  когда  все  эти формальности будут
позади, вся деревня, включая собак, сбежится на попойку.
   Эти мысли   подгоняли   его   работу.  Кроме  того,  Катага
разрабатывал хитроумный план, чтобы не потерять свой престиж.
   Брог выпрямился,  вытер лицо концом своего пояса и поглядел
на небо, желая найти там признаки дождя.
   - Ой! - воскликнул он.
    Катага и Мел взглянули вверх.
   - Там! - завопил Брог. - Там, там!
   Высоко над ними медленно опускалось  серебристое  пятнышко,
окруженное красными и зелеными струями огня. Оно увеличивалось
в размерах и скоро превратилось в большой шар.
   - Пророчество!  - благоговейно прошептал Катага.  - Сейчас,
после стольких веков ожидания!
   - Побежали, расскажем в деревне! - закричала Мел.
   - Подожди, - сказал Брог и ударил ногой о землю. - Я увидел
это первым, поняла?
   - Конечно, ты первый, - нетерпеливо воскликнула Мел.
   - И так как я увидел это первым,  - закончил Брог,  - я сам
принесу эту новость в деревню.
   Брог хотел того,  о чем  мечтали  все  люди  на  Игати.  Но
называть   желаемое   своим   именем  считалось  непристойным.
Несмотря на это, Мел и ее отец его поняли.
   - Что ты думаешь по этому поводу? - спросил Катага у Мел.
   - Я думаю, что он заслуживает этого, - ответила та.
   Брог потер руки.
   - Может быть, ты хочешь, Мел? Может, ты это сделаешь сама?
   - Нет,  - сказала Мел.  - Об  этих  вещах  надо  рассказать
священнику.
   - Пожалуйста! - воскликнул Брог. - Лэд может сказать, что я
еще не достоин. Пожалуйста, Катага! Сделай это сам!
   Катага понял,  что  его  дочь  будет  стоять  на  своем,  и
вздохнул.
   - Извини,  Брог.  Если бы это было только между нами...  Но
Мел очень щепетильна в этих вопросах. Пусть решает священник.
   Брог кивнул  в  полном  отчаянии.  Сфера   снижалась,   она
садилась  недалеко от деревни.  Три игатианина подхватили свои
мешки и пошли домой.
   Они дошли   до  моста,  который  пролегал  над  беснующейся
речкой.  Сначала переправился Брог,  потом Мел.  Катага достал
нож, который был заткнут у него за пояс.
   Когда он достал нож, Мел и Брог не заметили этого. Они были
заняты    тем,   что   старались   сохранить   равновесие   на
раскачивающемся и уходящем из-под ног сооружении.
   Мост был сделан из виноградных лоз, и когда Катага проходил
его середину,  он схватил  рукой  основную  лозу,  на  которой
держалась  вся  конструкция.  В одно мгновение он нашел место,
которое наметил несколько дней назад.  Он быстро  полоснул  по
нему  ножом.  Еще  два-три  удара - и лоза лопнет под тяжестью
человеческого тела.  Но на сегодня этого достаточно. Довольный
собой, Катага спрятал нож и поспешил за Мел и Брогом.

   Когда по   деревне   прошел   слух  о  пришельце,  вся  она
преобразилась.  Мужчины и женщины не могли говорить ни  о  чем
кроме  этого  события,  импровизированные танцы начались перед
Гробницей Инструментов.
   Но когда   старый   священник,   хромая,   вышел  из  Храма
Тэнгукэри, они прекратились.
   Лэд, священник,    был   долговязым,   истощенным,   старым
человеком.  После многих лет службы его лицо стало  похоже  на
улыбку   бога,   которому  он  служил.  На  его  лысой  голове
красовалась лента с  перьями,  а  в  руке  он  держал  тяжелую
булаву.
   Люди столпились перед ним.  Брог  стоял  около  священника,
потирая руки.
   - Мой народ,  - начал Лэд.  -  Сбылось  старое  игатианское
пророчество.  Огромная блестящая сфера спустилась с небес, как
и было предсказано. Внутри сферы должно быть существо, похожее
на нас, и оно будет посланцем Тэнгукэри.
   Люди одобрительно закивали  головами.  Лица  всех  выражали
восхищение.
   - Посланец свершит великие дела. Он свершит такие поступки,
о  которых  мы  доныне  и не подозревали.  И когда он закончит
работу и решит отдохнуть,  он получит заслуженную  награду.  -
Голос Лэда перешел в шепот. - Награда будет тем, о чем мечтают
и молятся все люди на  Игати.  Это  будет  последний  подарок,
который  Тэнгукэри отдаст тому,  кто принесет успокоение ему и
всей деревне.
   Священник обернулся к Брогу.
   - Ты,  Брог,  - сказал он, - первый, кто заметил пришествие
Посланца.  Ты  принес радостную весть в деревню.  - Лэд развел
руки в объятия. - Друзья! Брог достоин награды!
   Большинство с ним согласилось. Только Васси, богатый купец,
нахмурился.
   - Это несправедливо,  - сказал он. - Мы трудились для этого
всю жизнь и делали богатые подарки  храму.  Брог  недостаточно
усердно трудился для того, чтобы получить награду. Кроме того,
он родился в бедной семье.
   - Это точно, - согласился священник, а Брог тяжело вздохнул.
- Но подарки Тэнгукэри предназначены не только для богатых. Их
может  получить беднейший гражданин Игати.  Если Брог не будет
награжден, то могут ли надеяться на награду остальные?
   Люди согласно   зашумели,   и   глаза   Брога   наполнились
благодарностью.
   - Стань  на  колени,  Брог,  -  сказал священник.  Его лицо
излучало доброту и любовь.
   Брог стал на колени. Жители деревни затаили дыхание.
   Лэд поднял свою тяжелую дубину и изо всех сил ударил  Брога
по голове.  Брог упал,  скрючился и испустил дух.  На его лице
застыло приятное выражение блаженства.
   - Как это прекрасно! - завистливо прошептал Катага.
   Мел дотронулась до его руки.
   - Не  беспокойся,  папа.  Когда-нибудь  и  ты получишь свою
награду.
   - Надеюсь.  -  Ответил  Катага.  - Но как я могу надеяться?
Вспомни Рия.  Этот старик отдал все силы  ради  насильственной
смерти.  ЛЮБОЙ насильственной смерти.  И что же?  Он умер! Так
какая же смерть ждет меня?
   - Ну, всегда бывают два-три исключения.
   - Я могу назвать еще дюжину, - сказал Катага.
   - Постарайся не думать об этом,  папа, - попросила Мел. - Я
знаю, что ты умрешь прекрасно, как Брог.
   - Да,  да...  Но если ты так думаешь,  то Брог умер слишком
просто,  -  глаза  его   засветились,   -   Я   хочу   чего-то
действительно   большого,  чего-то  болезненного,  сложного  и
прекрасного, как божий посланец.
   Мел оглянулась.
   - Это выше твоих сил, папа.
   - Это правда,  - согласился Катага. - О да, однажды... - он
улыбнулся сам себе.
   Действительно, однажды один интеллигентный и смелый человек
взял дело в свои руки и подготовил  свою  собственную  смерть,
вместо  того,  чтобы кротко ждать,  пока священник не успокоит
уставший мозг.  Называйте это ересью,  или как-нибудь еще,  но
что-то,   спрятанное  глубоко  внутри,  говорило  Катаге,  что
человек имеет право умереть так приятно и своеобразно,  как он
хочет.
   Мысль о  наполовину  перерезанной  лозе   принесла   Катаге
удовлетворение. Какая радость, что он не умеет плавать!
   - Пойдем, - сказала Мел, - пригласим посланца.
   Они последовали  за остальными к равнине,  где приземлилась
сфера.

   Ричард Хэдвелл   откинулся   на   спинку   своего   мягкого
пилотского  кресла  и вытер пот со лба.  Последние туземцы уже
покинули корабль,  но Ричард слышал,  как они поют и  смеются,
возвращаясь  в деревню,  которую уже накрыли вечерние сумерки.
Пилотская кабина была полна запахов меда, цветов и вина.
   Хэдвелл улыбнулся, что-то вспомнив, и взял записную книжку.
Выбрав ручку, он написал:
   "Как хорошо   на   Игати,   планете   великолепных   гор  и
беснующихся  горных  рек,  огромных  пляжей,  покрытых  черным
песком,  зеленеющих  джунглей  и огромных цветочных деревьев в
пышных лесах."
   "Неплохо", -  подумал  про  себя Хэдвелл.  Он поджал губы и
продолжил:
   Люди здесь  принадлежат  к  миловидной  гуманоидной  расе с
желтовато-коричневым цветом кожи, приятным для созерцания. Они
встретили  меня  цветами  и  танцами.  Они  пели  много песен,
выражая свою радость. Я никогда не слышал ранее такого чудного
языка.  Скоро  я  чувствовал себя как дома.  Они добрые люди с
хорошим  чувством  юмора,  вежливые  и  смелые.  Живут  они  в
согласии   с   природой.   Какой   это   прекрасный  урок  для
Цивилизованного Человечества.
   Сердце так  и  тянется  к  ним  и к Тэнгукэри,  их главному
божеству.   Есть   маленькая   надежда,   что   Цивилизованное
Человечество,  со  своими орудиями убийства и уничтожения,  не
придет  сюда  чтобы  стереть  с  лица   Игати   эту   чудесную
цивилизацию.
   Хэдвелл выбрал самое большое перо и написал:
   ЗДЕСЬ ЕСТЬ ДЕВУШКА ПО ИМЕНИ МЕЛ...
   Со вздохом отложив  перо,  он  взял  прежнее  и,  зачеркнув
написанное, продолжил:
   Черноволосая девушка по имени  Мел,  вне  всякого  сомнения
красавица,  подошла ко мне и заглянула в душу своими глубокими
глазами."
   Он подумал   и  снова  зачеркнул  фразу.  Нахмурившись,  он
перебрал в голове несколько вариантов:
   ... Ее   прозрачные   коричневые  глаза  обещали  множество
приятных минут...
   ... Ее маленький ротик немного дрожал, когда я...
   ... Ее маленькая ручка на мгновение легла на мою ладонь...
   Он скомкал  лист.  Пять месяцев безделья сказывались сейчас
на его работе.  Поэтому он решил вернуться сначала  к  главной
статье, а Мел оставить на потом. Он написал:
   Есть множество  вариантов,  как  сочувственный  наблюдатель
может  помочь  этим  людям.  Но так велико искушение НЕ ДЕЛАТЬ
НИЧЕГО,  потому что велик страх повредить их культуру.  Однако
их   культура   достаточно   высока   и   сильна.  Постороннее
вмешательство не причинит ей ничего, кроме вреда. Это я говорю
совершенно точно.
   Он захлопнул книжку и спрятал свои ручки.

   На следующий день Хэдвелл принялся за дело.  Он увидел, что
многие   игатиане   страдают   от  эпидемий  малярии,  которую
переносили москиты.  Благодаря разумному сочетанию лекарств он
смог остановить развитие болезни в большинстве случаев.  Затем
он группа поселян очистила под  его  руководством  водоемы  со
стоячей водой, где размножались москиты.
   Когда он  вернулся  к  своей  лечебной  работе,  ему  стала
помогать Мел.
   Красивая игатианка  быстро  освоила  навыки  медсестры,   и
Хэдвелл нашел, что ее помощь неоценима.
   Вскоре все тяжелые болезни в деревне были вылечены. Поэтому
Хэдвелл   начал   проводить   свое  время  в  солнечном  леске
неподалеку от селения.  Там он отдыхал  и  работал  над  своей
книгой.
   Тем временем Лэд собрал селян чтобы решить, как быть дальше
с Хэдвеллом.
   - Друзья,  - сказал старый священник,  - наш  друг  Хэдвелл
сделал  много  хорошего  для  нас.  Он поправил наше здоровье,
поэтому он достоин подарка Тэнгукэри.  Сейчас Хэдвелл устал  и
думает,  лежа  на солнышке,  как бы еще помочь нам.  Сейчас он
ждет награды, за которой пришел.
   - Это невозможно,  - сказал Васси. - Чтобы посланец получал
награду? Я думаю, священник много на себя берет...
   - Почему ты такой жадный? - спросил Жул, ученик священника.
-  Неужели   посланец   Тэнгукэри   не   достоин   награды   -
насильственной  смерти?  Хэдвелл  достоин больше кого бы то ни
было! Намного больше!
   - Ты прав, - неохотно согласился Васси. - В таком случае, я
думаю, мы заткнем ему под ноготь ядовитую иглу.
   - Может  быть,  это достаточно для купца,  - съязвил Тгара,
каменотес,  - но не для Хэдвелла.  Он достоин смерти вождя!  Я
думаю,  что  мы  его  свяжем  и  разведем  у  него  под ногами
маленький костер.
   - Подожди,   -  сказал  Лэд,  -  посланец  заслужил  Смерть
Знатока.  Привяжем  его  к  большому  муравейнику,  и  муравьи
перегрызут ему шею.
   Раздались возгласы одобрения. Тгара сказал:
   - И  пока  он  будет жить,  все жители деревни будут бить в