рому без году неделя.
     - Джентльмены...
     Все увлеклись разговором, никто и не заметил, как вошел представитель
президента, полный круглолицый человек, А теперь разом наступила тишина.
     - Джентльмены, -  повторил  он,  -  президент  с  согласия  Конгресса
предписал создать по всей стране, в каждом большом и малом  городе  отряды
страж-птиц.
     Раздался дружный вопль торжества. Итак, им  наконец-то  предоставлена
возможность спасти мир, подумал  Гелсен  и  с  недоумением  спросил  себя,
отчего же ему так тревожно.
     Он внимательно слушал представителя - тот излагал план распределения.
Страна  будет  разделена  на  семь  областей,  каждую  обязан  снабжать  и
обслуживать один поставщик. Разумеется, это означает монополию,  но  иначе
нельзя. Так же, как с телефонной  связью,  это  в  интересах  общества.  В
поставках страж-птицы недопустима конкуренция. Страж-птица служит  всем  и
каждому.
     -  Президент  надеется,  -  продолжал  представитель,  -  что  отряды
страж-птиц будут введены в действие  повсеместно  в  кратчайший  срок.  Вы
будете в первую очередь получать стратегические металлы,  рабочую  силу  и
все, что потребуется.
     - Лично я рассчитываю выпустить первую  партию  не  позже  чем  через
неделю, - заявил  председатель  Южной  объединенной  компании.  -  У  меня
производство уже налажено.
     Остальные  тоже  не  ударили  в  грязь  лицом.  У  всех   предприятия
давным-давно  подготовлены  к  серийному  производству  страж-птицы.   Уже
несколько месяцев, как окончательно  согласованы  стандарты  устройства  и
оснащения, не хватало только последнего слова президента.
     - Превосходно, - заметил представитель. - Если  так,  я  полагаю,  мы
можем... У вас вопрос?
     - Да, сэр, - сказал Гелсен. - Я хотел бы знать:  мы  будем  выпускать
теперешнюю модель?
     - Разумеется, она самая удачная.
     - У меня есть возражение.
     Гелсен встал. Собратья пронизывали  его  гневными  взглядами.  Уж  не
намерен ли он отодвинуть приход золотого века?!
     - В чем заключается ваше возражение? - спросил представитель.
     - Прежде всего позвольте заверить, что я  на  все  сто  процентов  за
машину, которая прекратит убийства.  В  такой  машине  давно  уже  назрела
необходимость.  Я  только  против  того,  чтобы  вводить   в   страж-птицу
самообучающееся устройство. В сущности, это значит оживить машину, дать ей
что-то вроде сознания. Этого я одобрить не могу.
     - Но позвольте, мистер Гелсен, вы же сами  уверяли,  что  без  такого
устройства страж-птица  будет  недостаточно  эффективна.  Тогда,  по  всем
подсчетам, птицы смогут предотвращать только семьдесят процентов убийств.
     - Да, верно, - согласился Гелсен, ему было ужасно не по себе.  Но  он
упрямо докончил: - А все-таки, я считаю, с точки зрения  нравственной  это
может оказаться просто опасно - доверить машине решать человеческие дела.
     - Да бросьте вы, Гелсен, - сказал один из предпринимателей. -  Ничего
такого не происходит. Страж-птица только  подкрепит  те  решения,  которые
приняты всеми честными людьми с незапамятных времен.
     - Полагаю, что вы правы, - вставил представитель. - Но я могу  понять
чувства мистера Гелсена.  Весьма  прискорбно,  что  мы  вынуждены  вперять
машине проблему, стоящую перед человечеством, и еще прискорбнее, что мы не
в силах проводить в жизнь наши законы без помощи машины. Но не  забывайте,
мистер Гелсен, у нас нет иного способа остановить убийцу  прежде,  чем  он
совершит  убийство.  Если  мы   из   философских   соображений   ограничим
деятельность страж-птицы, это будет несправедливо  в  отношении  многих  и
многих жертв, которые каждый год погибают от руки убийц. Вы не согласны?
     - Да в общем-то согласен, - уныло сказал Гелсен.
     Он и сам говорил себе это тысячу раз, а все же ему  было  неспокойно.
Надо бы потолковать об этом с Макинтайром. Совещание кончилось, и  тут  он
вдруг усмехнулся. Вот забавно! Уйма полицейских останется без работы!

     - Ну что вы скажете? - в сердцах молвил сержант Селтрикс. -Пятнадцать
лет я ловил убийц, а теперь меня заменяют машиной. -  Он  провел  огромной
красной ручищей по лбу и оперся на стол капитана. - Ай да наука!
     Двое полицейских, в недавнем  прошлом  служивших  по  той  же  части,
мрачно кивнули.
     -Да ты не горюй, - сказал капитан.  -  Мы  тебя  переведем  в  другой
отдел, будешь ловить воров. Тебе понравится.
     - Не пойму я, - жалобно сказал Селтрикс. - Какая-то паршивая жестянка
будет раскрывать преступления.
     - Не совсем так, - поправил капитан.  -  Считается,  что  страж-птица
предотвратит преступление и не даст ему совершиться.
     - Тогда какое же это преступление? - возразил один из полицейских.
     - Нельзя повесить человека за убийство, покуда он никого не убил, так
я говорю?
     - Не в том соль, -  сказал  капитан.  -  Считается,  что  страж-птица
остановит человека, покуда он еще не убил.
     - Стало быть, никто его не арестует? - спросил Селтрикс.
     - Вот уж не знаю, как они думают  с  этим  управляться,  -  признался
капитан.
     Помолчали. Капитан зевнул и стал разглядывать свои часы.
     - Одного не пойму, -  сказал  Селтрикс,  все  еще  опираясь  на  стол
капитана. - Как они все это проделали? С чего началось?
     Капитан испытующе на него посмотрел - не насмехается ли?  Газеты  уже
сколько месяцев трубят про этих страж-птиц. А  впрочем,  Селтрикс  из  тех
парней, что в газете, кроме как в новости спорта, никуда не заглядывают.
     -  Да  вот,  -  заговорил  капитан,  припоминая,  что  он  вычитал  в
воскресных приложениях, - эти самые ученые - они криминалисты. Значит, они
изучали убийц, хотели разобраться, что в них неладно. Ну и нашли, что мозг
убийцы излучает не такую волну, как у всех людей. И  железы  у  него  тоже
как-то по особенному  действуют.  И  все  это  как  раз  тогда,  когда  он
собирается убить. Ну и вот, эти  ученые  смастерили  такую  машину  -  как
дойдут до нее эти мозговые волны, так на ней загорается  красная  лампочка
или вроде этого.
     - Уче-оные, - с горечью протянул Селтрикс.
     - Так вот, соорудили эту машину, а что с ней делать,  не  знают.  Она
огромная, с места не сдвинешь, а убийцы поблизости не так уж часто  ходят,
чтоб лампочка загоралась. "Тогда построили аппараты поменьше и испытали  в
некоторые полицейских участках. По-моему, и в нашем штате  испытывали.  Но
толку все равно было чуть. Никак не поспеть вовремя на место преступления.
Вот они и смастерили страж-птицу.
     -  Так  уж  они  и  остановят  убийц,  -  недоверчиво   сказал   один
полицейский.
     - Ясно, остановят. Я читал, что показали испытания.  Эти  птицы  чуют
преступника прежде, чем он успеет убить. Налетают на него и ударяют  током
или вроде этого. И он уже ничего не может.
     -Так что же, капитан, отдел розыска убийц вы прикрываете?  -  спросил
Селтрикс.
     - Ну, нет. Оставлю костяк, сперва  поглядим,  как  эти  птички  будут
справляться.
     - Ха, костяк. Вот смех, - сказал Селтрикс.
     -  Ясно,  оставлю,  -  повторил  капитан.  -  Сколько-то  людей   мне
понадобится. Похоже, эти птицы могут остановить не всякого убийцу.
     - Что ж так?
     - У некоторых убийц мозги не испускают таких волн, - пояснил капитан,
пытаясь припомнить, что говорилось в газетной статье. - Или, может, у  них
железы не так работают, или вроде этого.
     - Так это их, что ли, птицам не остановить?  -  на  профессионального
интереса полюбопытствовал Селтрикс.
     - Не знаю. Но я слыхал, эти чертовы птички устроены  так,  что  скоро
они всех убийц переловят.
     - Как же это?
     - Они учатся. Сами страж-птицы. Прямо как люди.
     - Вы что, за дурака меня считаете?
     - Вовсе нет.
     - Ладно, - сказал Селтрикс. - А свой пугач я смазывать не  перестану.
На всякий пожарный случай. Не больно я доверяю ученой братии.
     - Вот это правильно.
     - Птиц каких-то выдумали!
     И Селтрикс презрительно фыркнул.

     Страж-птица взмыла  над  городом,  медленно  описывая  плавную  дугу.
Алюминиевое тело поблескивало  в  лучах  утреннего  солнца,  на  недвижных
крыльях играли огоньки. Она парила безмолвно.
     Безмолвно,  но  все  органы  чувств  начеку.  Встроенная   аппаратура
подсказывала страж-птице,  где  она  находится,  направляла  ее  полет  по
широкой кривой наблюдения и поиска. Ее глаза и уши действовали как  единое
целое, выискивали, выслеживали.
     И вот что-то случилось! С молниеносной быстротой  электронные  органы
чувств уловили некий сигнал. Сопоставляющий аппарат исследовал его, сверил
с электрическими и  химическими  данными,  заложенными  в  блоках  памяти.
Щелкнуло реле.
     Страж-птица по спирали помчалась  вниз,  к  той  точке,  откуда,  все
усиливаясь, исходил сигнал.  Она  чуяла  выделения  неких  желез,  ощущала
необычную волну мозгового излучения.
     В полной готовности, во всеоружии описывала она круги,  отсвечивая  в
ярких солнечных лучах.
     Динелли не заметил  страж-птицы,  он  был  поглощен  другим.  Вскинув
револьвер, он жалкими глазами уставился на хозяина бакалейной лавки.
     - Не подходи!
     - Ах ты, щенок! - рослый бакалейщик шагнул ближе.  -  Обокрасть  меня
вздумал? Да я тебе все кости переломаю!
     Бакалейщик был то ли дурак,  то  ли  храбрец  -  нимало  не  опасаясь
револьвера, он надвигался на воришку.
     - Ладно же! - выкрикнул насмерть  перепуганный  Динелли.  -  Получай,
кровопийца...
     Электрический разряд ударил ему в спину. Выстрелом раскидало завтрак,
приготовленный на подносе.
     - Что за черт? - изумился бакалейщик,  тараща  глаза  на  оглушенного
вора, свалившегося к его ногам. Потом заметил серебряный блеск крыльев.  -
Ах, чтоб мне провалиться! Птички-то действуют!
     Он смотрел вслед серебряным  крыльям,  пока  они  не  растворились  в
синеве. Потом позвонил в полицию.
     Страж-птица уже вновь описывала кривую и наблюдала. Ее мыслящий центр
сопоставлял новые сведения, которые она узнала об убийстве.  Некоторые  из
них были ей прежде неизвестны.
     Эта новая информация мгновенно передалась всем другим страж-птицам, а
их информация передалась ей.
     Страж-птицы  непрерывно  обменивались  новыми  сведениями,  методами,
определениями.

     Теперь, когда страж-птицы сходили с  конвейера  непрерывным  потоком,
Гелсен позволил себе вздохнуть с облегчением. Работа  идет  полным  ходом,
завод так и гудит. Заказы  выполняются  без  задержки,  прежде  всего  для
крупнейших городов, а там доходит черед и до мелких городишек и поселков.
     - Все идет как по маслу, шеф, - доложил с порога Макинтайр: он только
что закончил обычный обход.
     - Отлично, Присядьте.
     Инженер грузно опустился на стул, закурил сигарету.
     - Мы уже немало времени занимаемся этим делом, - заметил  Гелсен,  не
зная, с чего начать.
     - Верно, - согласился Макинтайр.
     Он откинулся на спинку стула и глубоко затянулся. Он был одним из тех
инженеров, которые наблюдали за созданием первой страж-птицы.  С  тех  пор
прошло шесть лет. Все это время Макинтайр работал у Гелсена, и  они  стали
друзьями.
     - Вот что я хотел спросить... - Гелсен запнулся. Никак  не  удавалось
выразить то, что было на уме. Вместо этого он спросил: - Послушайте,  Мак,
что вы думаете о страж-птицах?
     -  Я-то?  -  Инженер  усмехнулся.  С   того   часа,   как   зародился
первоначальный замысел, Макинтайр был неразлучен со страж-птицей во сне  и
наяву, за обедом и за ужином. Ему и голову не приходило как-то  определять
свое к ней отношение. - Да что, замечательная штука.
     -Я не о том, - сказал Гелсен. Наконец-то он догадался,  чего  ему  не
хватало: чтобы хоть кто-то его понял. - Я хочу сказать,  вам  не  кажется,
что это опасно, когда машина думает?
     - Да нет, шеф. А почему вы спрашиваете?
     - Слушайте, я не ученый и не инженер. Мое дело подсчитать издержки  и
сбыть продукцию, а какова она - это уж ваша забота Но я  человек  простой,
и, честно говоря, страж-птица начинает меня пугать.
     - Пугаться нечего.
     - Не нравится мне это обучающееся устройство.
     - Ну, почему же? - Макинтайр снова  усмехнулся.  -  А,  понимаю.  Так
многие рассуждают, шеф: вы боитесь, вдруг ваши машинки проснутся и  скажут
- а чем это мы занимаемся? Давайте лучше править миром! Так, что ли?
     - Пожалуй, вроде этого, - признался Гелсен.
     - Ничего такого не случится, - заверил  Макинтайр.  -  Страж-птица  -
машинка сложная, верно, но  Массачусетский  Электронный  вычислитель  куда
сложнее. И все-таки у него нет разума.
     - Да, но страж-птицы умеют учиться.
     - Ну конечно. И все новые вычислительные машины тоже умеют.  Так  что
же, по-вашему, они вступят в сговор со страж-птицами?
     Гелсена взяла досада - и на Макинтайра и еще того  больше  на  самого
себя: охота была смешить людей...
     - Так ведь страж-птицы сами переводят свою науку в дело. Никто их  не
контролирует.
     - Значит, вот что вас беспокоит, - сказал Макинтайр.
     - Я давно уже подумываю заняться чем-нибудь другим, -  сказал  Гелсен
(до последней минуты он сам этого не понимал).
     - Послушайте, шеф. Хотите знать, что я об этом думаю как инженер?
     - Ну-ка?
     - Страж-птица ничуть не опаснее, чем автомобиль, счетная  машина  или
термометр. Разума и воли у нее не больше. Просто она так  сконструирована,
что откликается на определенные сигналы и в ответ  выполняет  определенные
действия.
     - А обучающееся устройство?
     - Без него нельзя, -  сказал  Макинтайр  терпеливо,  словно  объяснял
задачу малому ребенку. - Страж-птица должна пресекать всякое покушение  на
убийство - так? Ну, а сигналы исходят не от всякого убийцы. Чтобы помешать
им всем, страж-птице надо найти новые определения убийства  и  сопоставить
их с теми, которые ей уже известны.
     - По-моему, это против человеческой природы, - сказал Гелсен. - Вот и
прекрасно. Страж-птица не знает никаких чувств. И рассуждает не  так,  как
люди. Ее нельзя ни подкупить, ни одурачить. И  запугать  тоже  нельзя.  На
столе у Гелсена зажужжал вызов селектора. Он и не посмотрел в ту  сторону.
- Все это я знаю, - сказал он Макинтайру. - А все-таки иногда  я  чувствую
себя, как тот человек, который изобрел динамит.  Он-то  думал,  эта  штука
пригодится только, чтоб корчевать пни. - Но вы-то не изобрели страж-птицу.
- Все равно я в ответе, раз я их выпускаю. Опять зажужжал сигнал вызова, и
Гелсен сердито нажал кнопку. - Пришли отчеты о работе страж-птиц за первую
неделю, - раздался голос секретаря.
     - Ну и как?
     - Великолепно, сэр!
     - Пришлете мне их через четверть часа. - Гелсен выключил  селектор  и
опять повернулся к Макинтайру; тот  спичкой  чистил  ногти.  -  А  вам  не
кажется, что человеческая мысль как раз к этому и идет?  Что  людям  нужен
механический бог? Электронный наставник?
     - Я думаю, вам бы надо получше познакомиться со страж-птицей, шеф,  -
заметил Макинтайр. - Вы знаете, что  собой  представляет  это  обучающееся
устройство?
     - Только в общих чертах.
     - Во-первых, поставлена задача. А именно:  помешать  живым  существам
совершать убийства. Во-вторых,  убийство  можно  определить  как  насилие,
которое заключается  в  том,  что  одно  живое  существо  ломает,  увечит,
истязает другое существо или иным способом нарушает его жизнедеятельность.
В-третьих,  убийство  почти  всегда  можно  проследить   по   определенным
химическим и электрическим изменениям в организме.
     Макинтайр закурил новую сигарету и продолжал:
     - Эти три условия обеспечивают постоянную  деятельность  птиц.  Сверх
того  есть  еще  два  условия  для  аппарата   самообучения.   А   именно,
в-четвертых, некоторые существа  могут  убивать,  не  проявляя  признаков,
перечисленных в условии номер три.  В-пятых,  такие  существа  могут  быть
обнаружены при помощи данных, подходящих к условию номер два.
     - Понимаю, - сказал Гелсен.
     - Сами видите, все это безопасно и вполне надежно.
     - Да, наверно... - Гелсен замялся. - Что ж, пожалуй, все ясно.
     - Вот и хорошо.
     Инженер поднялся и вышел.
     Еще несколько минут Гелсен раздумывал. Да, в  страж-птице  просто  не
может быть ничего опасного.
     - Давайте отчеты, - сказал он по селектору.

     Высоко над освещенными городскими зданиями  парила  страж-птица.  Уже
смерклось, но поодаль она видела другую страж-птицу, а  там  и  еще  одну.
Ведь город большой.
     Не допускать убийств...
     Работы все прибавлялось. По незримой сети, связующей всех  страж-птиц
между собой, непрестанно  передавалась  новая  информация.  Новые  данные,
новые способы выслеживать убийства.
     Вот  оно!  Сигнал)  Две  страж-птицы  разом  рванулись   вниз.   Одна
восприняла сигнал на долю секунды  раньше  другой  и  уверенно  продолжала
спускаться. Другая вернулась к наблюдению.
     Условие четвертое: некоторые  живые  существа  способны  убивать,  не
проявляя признаков, перечисленных в условии третьем.
     Страж-птица сделала выводы из вновь  полученной  информации  и  знала
теперь, что, хотя это  существо  и  не  издает  характерных  химических  и
электрических запахов, оно все же намерено убить.
     Насторожив все свои чувства, она подлетела ближе.
     Выяснила, что требовалось, и спикировала.
     Роджер Греко стоял, прислонясь к стене здания, руки в карманы.  Левая
рука сжимала холодную рукоять револьвера. Греко терпеливо ждал.
     Он ни о чем не думал, просто ждал  одного  человека.  Этого  человека
надо убить. За что, почему - кто его знает. Не все ли равно? Роджер  Греко
не из любопытных, отчасти за это его и ценят. И еще за то, что  он  мастер
своего дела.
     Надо аккуратно всадить пулю  в  башку  незнакомому  человеку.  Ничего
особенного - и не волнует и не противно. Дело есть дело, не  хуже  всякого
другого. Убиваешь человека. Ну и что?
     Когда мишень появилась в дверях, Греко вынул  из  кармана  револьвер.
Спустил предохранитель, перебросил револьвер в правую руку. Все еще  ни  о
чем не думая, прицелился...
     И его сбило с ног.
     Он решил, что в него стреляли. С трудом поднялся на  ноги,  огляделся
и, щурясь сквозь застлавший глаза туман, снова прицелился.
     И опять его сбило с ног.
     На этот раз он попытался нажать спуск лежа. Не пасовать же.  Кто-кто,
а он мастер своего дела.
     Опять удар, и все потемнело. На этот раз  навсегда,  ибо  страж-птица
обязана охранять объект насилия - чего бы это ни стоило убийце.
     Тот, кто должен был стать жертвой, прошел к своей машине.  Он  ничего
не заметил. Все произошло в молчании.

     Гелсен  чувствовал  себя  как  нельзя  лучше.  Страж-птицы   работают
превосходно. Число убийств уже сократилось вдвое и  продолжает  падать.  В
темных переулках больше не подстерегают никакие ужасы. После захода солнца
незачем обходить стороной парки и спортплощадки.
     Конечно, пока еще остаются грабежи. Процветают мелкие кражи, хищения,
мошенничество, подделки и множество других преступлений.
     Но это не столь важно. Потерянные деньги можно возместить, потерянную
жизнь не вернешь.
     Гелсен готов был признать, что он неверно судил о страж-птицах. Они и
вправду делают дело, с которым люди справиться не могли.
     Именно в это утро появился первый намек на неблагополучие.
     В  кабинет  вошел  Макинтайр  Молча  остановился  перед  шефом.  Лицо
озабоченное и немного смущенное.
     - Что случилось, Мак? - спросил Гелсен.
     - Одна страж-птица свалила мясника на бойне. Чуть не прикончила.
     Гелсен  минуту  подумал.  Ну  да,  понятно.  Обучающееся   устройство
страж-птицы вполне могло определить убой скота как убийство.
     - Передайте на бойни, пускай там введут  механизацию.  Мне  и  самому
всегда претило, что животных забивают вручную.
     - Хорошо, - сдержанно сказал Макинтайр, пожал плечами и вышел.
     Гелсен остановился у стола и задумался. Стало  быть,  страж-птица  не
знает разниц