ближались.
     "Черт возьми, - подумал Диксон,  -  почему  они  не  подсчитают  свои
потери?" Но тут же сообразил, что вряд ли они вообще умеют считать.
     Он пробивался вперед. До корабля было  уже  совсем  недалеко.  Диксон
занес ногу, чтобы переступить через лежащее на пути толстое  бревно,  -  и
тут бревно ожило и злобно распахнуло огромную пасть под самыми его ногами.
     Он нажал на спуск и не отпускал его целых три секунды, чуть не  задев
собственные ноги. Существо исчезло. Диксон всхлипнул, покачнулся и  съехал
в яму, которую только что разверз сам.
     Он тяжело упал на дно, подвернув левую ступню. Собаки  окружили  яму,
щелкая зубами и не отрывая от него глаз.
     "Спокойно", - сказал себе Диксон. Двумя выстрелами  он  очистил  края
ямы от хищников и попытался выбраться наружу.
     Но у ямы были слишком крутые стенки, и  к  тому  же  они  оплавились,
превратившись в стекло.
     В панике он  снова  и  снова,  не  жалея  сил,  бросался  на  гладкую
поверхность. Потом остановился и заставил себя  подумать.  В  эту  яму  он
попал из-за дезинтегратора; пусть дезинтегратор его  отсюда  и  извлекает.
Нажав на спуск, он прорезал пологий откос  и,  преодолевая  боль  в  ноге,
выполз наружу.
     На левую ногу он с трудом  мог  ступить.  Еще  сильнее  болело  левое
плечо. "Этот сук, наверное,  сломал  мне  ключицу",  -  подумал  Диксон  и
заковылял дальше, опираясь на ветку, как на костыль.
     Собаки несколько раз  бросались  на  него.  Он  расстреливал  их,  но
дезинтегратор в руке становился все  тяжелее.  Стервятники  опустились  на
землю и уселись на  аккуратно  разрезанные  лучом  трупы  собак.  Глаза  у
Диксона время от времени застилало тьмой. Он старался взять себя в руки  -
нельзя терять сознание, когда вокруг собаки.
     Корабль был уже  виден.  Диксон  неуклюже  побежал  и  тут  же  упал.
Несколько собак вцепились в него.
     Он выстрелом рассек их на части, срезав полдюйма собственного  сапога
в непосредственной близости от большого пальца. Шатаясь,  он  поднялся  на
ноги и двинулся дальше.
     "Вот это оружие, - подумал он. - Смертельно опасное для всех, включая
стрелка. Изобретателя бы сюда! Надо же  быть  таким  идиотом  -  построить
пушку, которая не бабахает!"
     Наконец он добрался до корабля. Пока он возился  с  люком  воздушного
шлюза, собаки окружили его плотным кольцом. Двух, которые подскочили ближе
всех, Диксон уничтожил и ввалился внутрь. В глазах у него снова потемнело,
к горлу подступил комок. Из последних сил он захлопнул люк и сел  на  пол.
Спасен!
     И тут он услышал тихое рычание.
     Одна из собак проникла внутрь вместе с ним.
     У него уже, казалось, не было сил удержать тяжелый дезинтегратор,  но
он все же медленно  поднял  руку  с  оружием.  Собака,  еле  различимая  в
полумраке корабля, кинулась на него.
     Диксон похолодел от ужаса: он почувствовал, что у него недостает  сил
нажать на спуск. Собака уже подбиралась к горлу. Его спасло непроизвольное
движение сжавшихся пальцев.
     Собака взвизгнула и умолкла. Диксон потерял сознание.
     Придя в себя, он долго лежал, наслаждаясь одним  радостным  сознанием
того, что жив. Он решил немного отдохнуть. Потом он смоется отсюда, пошлет
к черту все чужие планеты и приземлится в первом же попавшемся  баре.  Вот
когда он как следует напьется! А потом он  разыщет  этого  изобретателя  и
вобьет ему в глотку дезинтегратор. Поперек. Изобрести  пушку,  которая  не
бабахает, мог только маньяк-убийца!
     Но это потом. А пока  -  какое  наслаждение  быть  живым,  лежать  на
солнышке, всем телом чувствуя...
     Солнышко? Внутри корабля?
     Он сел. У его ног валялась одна собачья лапа и хвост. А перед  ним  в
корпусе корабля зияло  зигзагообразное  отверстие  шириной  сантиметров  в
восемь, тянувшееся больше чем на метр. Сквозь отверстие светило солнце.  А
снаружи в щель внимательно смотрели четыре собаки.
     Убивая последнюю  собаку,  он  прорезал  корпус  своего  собственного
корабля.
     Теперь он увидел еще несколько брешей. А откуда взялись они?  Ах  да,
это, наверное, когда  он  пробивался  к  кораблю.  Последняя  стометровка.
Несколько выстрелов, вероятно, задели корабль.
     Он поднялся и начал  внимательно  разглядывать  повреждения.  "Чистая
работа, - подумал он с равнодушием отчаяния. - Это точно, уж такая  чистая
работа, что чище некуда".
     Вот перерезанные кабели управления. Вот тут было радио.  А  здесь  он
ухитрился одним выстрелом угодить сразу в кислородные баллоны и в цистерну
с водой - вот это меткость! А вот... да, конечно, только этого  еще  и  не
хватало. Самый удачный выстрел -  он  перебил  топливную  магистраль.  Все
горючее, согласно закону тяготения, вытекло наружу - под  кораблем  стояла
лужа, которая понемногу впитывалась в землю...
     "Неплохо для первого раза, - пришла ему в голову  безумная  мысль.  -
Даже газовым резаком лучше не сработать".
     Впрочем,  газовым  резаком  он  тут  ничего  бы  не  сделал.   Корпус
космического корабля резаком не  взять.  А  вот  старым,  добрым,  верным,
надежным дезинтегратором...
     Год спустя, так и не дождавшись от Диксона никакого сообщения,  Земля
послала за ним корабль. Экипажу было приказано устроить подобающие  случаю
похороны, если удастся  разыскать  останки,  и  привезти  обратно  опытный
образец дезинтегратора.
     Спасательный корабль приземлился рядом  с  кораблем  Диксона,  и  его
экипаж  принялся   с   большим   интересом   разглядывать   изрезанный   и
выпотрошенный корпус.
     - Есть же люди,  которым  нельзя  давать  в  руки  оружие,  -  сказал
механик.
     - Вот это да! - удивился пилот.
     Из леса донесся какой-то стук. Они поспешили туда и  обнаружили,  что
Диксон жив. Он работал, горланя песню.
     За год Диксон построил деревянную  хижину  и  посадил  вокруг  овощи.
Огород был окружен частоколом. Когда спасители подошли, Диксон заколачивал
в землю новый кол взамен сгнившего.
     - Ты жив? - вскричал кто-то.
     - Точно, - отозвался Диксон. - Правда, дело было  плохо,  пока  я  не
построил этот частокол. Сволочи эти собаки. Но я их проучил.
     Он ухмыльнулся и показал на прислоненный  к  частоколу  лук.  Он  был
вырезан из упругого, крепкого дерева, а рядом лежал колчан, полный стрел.
     - Научились остерегаться, - сказал Диксон, - когда  увидели,  как  их
приятели кувыркаются со стрелой в боку.
     - А дезинтегратор?.. - начал пилот.
     - А, дезинтегратор! - воскликнул Диксон с веселым огоньком в  глазах.
- Не знаю, что бы я делал без него.
     Он продолжал свою работу. Кол  быстро  уходил  в  землю  под  ударами
увесистой плоской рукоятки дезинтегратора.



                                       Роберт Шекли

                            Защитник

     На следующей неделе в Бирме разобьется самолет, но здесь,
в Нью-Йорке, мне это не навредит. Фиги тоже  не  причинят  мне
вреда - ведь дверцы всех шкафов у меня закрыты.
     Нет, самая  большая  проблема  -  гуньканье.  Мне  нельзя
гунькать. Абсолютно. Можете представить, как мне это мешает.
     И в довершение всего я серьезно простудился.
     Все началось вечером седьмого ноября. Я шел по Бродвею  в
кафетерий Бейкера. На моих губах играла легкая улыбка,  потому
что недавно днем я сдал трудный экзамен по физике. В кармане у
меня побрякивали пять монет, три ключа и коробок спичек.
     Для завершения картины позвольте добавить, что ветер  дул
с  северо-запада  со  скоростью  пять  миль  в   час,   Венера
восходила, а Луна явно начинала толстеть и горбатиться. Можете
делать из этих фактов собственные выводы.
     Я дошел до угла 98-й улицы и начал переходить  на  другую
сторону. Едва я сошел с тротуара, как кто-то заорал:
     - Грузовик! Берегись грузовика!
     Я прыгнул обратно, ошарашенно озираясь. Рядом  никого  не
было. И тут, целую секунду спустя, из-за угла на двух  колесах
выскочил грузовик, проехал на красный свет и с  ревом  умчался
вверх по Бродвею. Не будь я предупрежден, он бы меня наверняка
сбил.
                             * * *
     Все вы слышали подобные истории, не так  ли?  О  странном
голосе, предупредившем тетю Минни не входить в  лифт,  который
затем рухнул в подвал. Или, может быть, он отсоветовал дядюшке
Джо не плыть на  "Титанике".  На  этом  такие  истории  обычно
заканчиваются.
     Как мне хочется, чтобы и моя история закончилась так же.
     - Спасибо, друг, - сказал я и  огляделся,  но  никого  не
увидел.
     - Ты все еще слышишь меня? - спросил голос.
     -  Конечно,  слышу,  -  я  сделал  полный  оборот   и   с
подозрением уставился на закрытые окна над головой. -  Но  где
же ты, черт меня подери?
     -  Ненаблюдаемость,  -  ответил  голос.   -   Это   имеет
отношение? Коэффициент преломления.  Нематериальное  существо.
Аллах знает что. Я подобрал нужное выражение?
     - Ты невидимый? - осмелился я.
     - Вот, правильно!
     - Но  к т о  ты?
     - Валидузианский дерг.
     - Кто?
     - Я... раскрой, пожалуйста,  гортань  чуть  пошире.  Надо
подумать. Я - Дух Рождественского Прошлого. Существо из Черной
Лагуны. Невеста Франкенштейна. Я...
     - Помолчи, - сказал я. - Ты хочешь сказать... что ты  дух
или существо с другой планеты?
     - Это одно и то же, - ответил дерг. - Очевидно.
     Все стало совершенно ясно. И  дураку  было  понятно,  что
голос принадлежал кому-то с другой планеты. Он был невидим  на
Земле,   но   его   более   тонкие   органы   чувств   уловили
приближающуюся опасность, и он меня предупредил.
     Самый обычный, повседневный сверхъестественный инцидент.
     Я торопливо зашагал вверх по Бродвею.
     - Что случилось? - спросил невидимый дерг.
     - Ничего, - ответил я, - если  не  считать  того,  что  я
вроде  бы  стою  посреди  улицы,  разговаривая   с   невидимым
инопланетянином из черт знает какого уголка космоса.  Полагаю,
лишь я один способен тебя слышать?
     - Да, естественно.
     - Прекрасно! Знаешь, куда  меня  могут  завести  подобные
штучки?
     - Концепция твоей субвокализации мне не совсем ясна.
     - В приют для шизиков. В заведение для чокнутых. В  загон
для  психов.  Вот  куда  помещают  людей,  разговаривающих   с
невидимыми   инопланетянами.   Спасибо   за    предупреждение,
приятель. Спокойной ночи.
                             * * *
     Почувствовав облегчение, я свернул на восток  в  надежде,
что мой невидимый друг отправится дальше по Бродвею.
     - Ты не хочешь поговорить со мной? - спросил дерг.
     Я покачал головой - безобидный жест, за который к тебе не
прицепятся - и зашагал дальше.
     - Но ты д_о_л_ж_е_н, - произнес дерг с оттенком отчаяния.
Настоящий субвокальный  контакт  очень  редок  и  поразительно
труден. Иногда мне удается передать предупреждение, уже  перед
самым опасным моментом. Но затем связь ослабевает.
     Так вот чем объяснялось предчувствие  тети  Минни.  Но  у
меня пока никакого предчувствия не было.
     -  Нужные  условия  могу  не  совпасть  еще  сто  лет!  -
простонал дерг.
     Какие условия? Побрякивание  пяти  монет  и  трех  ключей
одновременно  с   восходом   Венеры?   Наверное,   это   стоит
исследовать -  не  не  мне.  Все  эти  супернормальные  штучки
доказать невозможно. Мне вовсе  незачем  пополнять  ряды  тех,
кому завязывают на спине рукава смирительной рубашки.
     - Да отвяжись ты от меня, - сказал я. Полицейский  одарил
меня странным взглядом.  Я  глупо  ухмыльнулся  и  заторопился
прочь.
     - Я высоко ценю твою социальную ситуацию, -  не  отставал
дерг, - но этот контакт в твоих же лучших  интересах.  Я  хочу
защитить  тебя  от   бесчисленных   опасностей   человеческого
существования.
     Я не стал отвечать.
     - Что ж, - сказал дерг,  -  я  не  могу  тебя  заставить.
Придется предложить свои услуги в другом месте. Прощай, друг.
     Я удовлетворенно кивнул.
     - И последнее, - сказал он. - Держись завтра подальше  от
метро между полуднем и часом пятнадцатью. Пока.
     - Эй? Почему?
     - Кое-кто  погибнет  на  станции  Колумбус  Серкл,  будет
большая толпа и его случайно столкнут под поезд. Тебя, если ты
там будешь. Прощай.
     - Там завтра кто-то  погибнет?  -  переспросил  я.  -  Ты
уверен?
     - Конечно.
     - И это будет в газетах?
     - Наверное.
     - И ты знаешь обо всех подобных случаях, так?
     - Я могу предвидеть направленные на тебя из протяженности
времени опасности. Мое единственное желание - защитить тебя от
них.
     Я стоял на тротуаре. Две  девчонки  захихикали,  заметив,
что я разговариваю сам с собой. Я пошел дальше.
     -  Послушай,  -  прошептал  я,  -  сможешь  подождать  до
завтрашнего вечера?
     - Ты позволишь мне быть твоим защитником?  -  нетерпеливо
спросил дерг.
     - Завтра скажу, - пообещал я. - Когда  прочитаю  вечерние
газеты.
                             * * *
     Да, в газете действительно оказалась заметка. Я  прочитал
ее в своей меблирашке на 113-й улице. Человек,  подталкиваемый
толпой,  потерял  равновесие  и  упал   перед   приближающимся
поездом. Это дало мне обильную пищу для  размышлений,  пока  я
поджидал появления моего невидимого защитника.
     Я  не  знал,  что  делать.  Его  желание  защищать   меня
выглядело вполне искренним. Но я е знал, хочу ли  я  этого.  И
поэтому, когда час спустя дерг установил со мной контакт,  вся
идея нравилась мне еще меньше, чем  раньше,  о  чем  я  ему  и
сказал.
     - Ты мне не доверяешь? - спросил дерг.
     - Я просто хочу жить нормальной жизнью.
     - Если ты вообще будешь жить, - напомнил он  мне.  -  Тот
грузовик прошлым вечером...
     - Но это же была нелепая случайность, такое бывает раз  в
жизни.
     - За всю  жизнь  достаточно  умереть  лишь  один  раз,  -
рассудительно заметил дерг. - Вспомни еще и про метро.
     - Это не в счет. Я не собирался сегодня ехать на метро.
     - Но у тебя не было причин  н_е  ехать.  Вот  что  важно.
Точно так же, как у тебя нет причин не принять душ  в  течение
ближайшего часа.
     - А почему мне не следует принимать душ?
     - Мисс  Флинн,  -  сказал  дерг,  -  что  живет  в  конце
коридора, только что оттуда  ушла  и  оставила  кусок  мокрого
розового мыла на розовом кафеле  в  ванной.  Т_ы  мог  на  нем
поскользнуться и растянуть лодыжку.
     - Это же не смертельно, а?
     - Нет. Вряд ли даже можно сопоставить с тяжелым цветочным
горшком,  оброненным  с  крыши   не   очень   сильным   старым
джентльменом.
     - Когда это должно случиться?
     - А мне казалось, что тебе не интересно.
     - Очень интересно. Где? Когда?
     - Ты разрешишь мне защищать тебя?
     - Скажи мне только одно. Что ты с этого имеешь?
     - Удовлетворение! - воскликнул он. - Для  валидузианского
дерга  нет  большей  радости,  чем  помочь  другому   существу
избежать опасности.
     -  Но  не  требуется   ли   тебе   чего-нибудь   другого?
Какой-нибудь мелочи вроде моей души или господства над Землей?
     - Ничего! Принять плату за  Защиту  -  значит  уничтожить
эмоциональные переживания. Все, чего я хочу от  жизни  -  чего
хочет каждый дерг - защищать кого-нибудь от опасности, которую
тот не видит, но которую прекрасно видим  мы.  -  Дерг  умолк,
потом мягко добавил. - Мы не ожидаем даже благодарности.
     Да, это и пересилило мои сомнения. Как мог я  представить
себе все последствия? Как мог я знать, что его помощь  заведет
меня в ситуацию, в которой мне нельзя гунькать?
     - Так что насчет горшка? - спросил я.
     - Его уронят на углу 10-й улицы и  бульвара  Мак-Адамс  в
половине девятого завтра утром.
     - Угол десятой и Мак-Адамс? Где это?
     - В Джерси-Сити.
     - Но я в жизни не бывал в Джерси-Сити! Зачем же  меня  об
этом предупреждать?
     - Я не знаю, будешь ты там, или нет, - ответил дерг. -  Я
просто ощущаю опасности, где бы они ни могли проявиться.
     - И что мне теперь делать?
     - Что угодно, -  ответил  он.  -  Живи  своей  нормальной
жизнью.
     Нормальной жизнью. Ха!
                             * * *
     Все  началось  вполне  неплохо.  Я  ходил  на  занятия  в
университет,  делал  домашние  задания,  ходил  в  кино  и  на
свидания, играл в настольный теннис и шахматы, все как раньше.
Но  никогда  не  забывал,  что  нахожусь  под  прямой  защитой
валидузианского дерга.
     Он приходил ко мне раз  или  два  в  день  и  говорил,  к
примеру: "Слабая решетка на Вест-Энд авеню, между 66-1 и  67-й
улицами. Не наступай на нее.
     И я,  конечно  же,  не  наступал.  Зато  наступал  кто-то
другой. Я часто видел подобные заметки в газетах.
     Едва  я  ко  всему   привык,   это   дало   мне   чувство
безопасности. Инопланетянин  носился  вокруг  двадцать  четыре
часа в сутки, и все, чего он хотел в жизни  -  охранять  меня.
Сверхъестественный телохранитель! Это придавало  мне  огромную
уверенность.
     Моя  общественная  жизнь  за  этот  период  не  могла  не
измениться к лучшему.
     Но вскоре дерг  стал  чересчур  мнительным.  Он  принялся
отыскивать все новые и новые опасности, большинство из которых
не имело отношения к моей жизни в Нью-Йорке  -  я  должен  был
избегать их в Мехико, Торонто, Омахе, Папеете.
     Наконец я спросил его, не собирается ли он сообщать мне о
каждой потенциальной опасности на Земле.
     - Это лишь немногие, совсем немногие из тех, что угрожают
или могут тебе угрожать, - ответил он.
     - В Мехико? И в Папеете?  А  почему  бы  не  ограничиться
ближайшими окрестностями? Скажем, центром Нью-Йорка?
     - Местность для меня ничего не значит,  -  упрямо  сказал
дерг. - Мои предчувствия темпоральные, а не  пространственные.
Я должен защищать тебя от в_с_е_г_о!
     В своем роде это было довольно трогательно, и я ничего не
мог с этим поделать. Мне просто приходилось вычеркивать из его
сообщений  многочисленные  опасности  в  Хобокене,   Таиланде,
Канзас-Сити, Ангкоре  (упавшая  статуя),  Париже  и  Сарасоте.
Потом я добирался до местных предупреждений. По большей  части
я игнорировал опасности, поджидающие меня в  Куинсе,  Бронксе,
Стэтен-Айленде и Бруклине, и концентрировался на Манхеттене.
     Однако терпение себя зачастую оправдывало.  Дерг  избавил
меня от весьма неприятных испытаний, например, от ограбления в
Кафедральном Парке, от вымогательства подростков и от пожара.
                             * * *
     Но он продолжал наращивать скорость. Все  начиналось  как
один-два доклада в день. Через месяц он предупреждал меня  уже
пять или шесть раз в день. А  под  конец  его  предупреждения,
местные,   национальные    и    интернациональные,    полились
непрерывным потоком.
     Мне угрожало слишком много опасностей, невероятно много.
     Вот типичный день:
     "Несвежая пища в кафетерии Бейкера. Не  ешь  там  сегодня
вечером.
     У автобуса 312 в Амстердаме откажут тормоза. Не  езди  на
нем.
     В  магазине  одежды  Меллена  протекает  газовая   труба.
Возможен взрыв. Сдай одежду в химчистку в другом месте.
     Маньяк рыскает между  Риверсайд-драйв  и  Централ-Парком.
Возьми такси".
     Вскоре  большую  часть   своего   времени   я   проводил,
чего-нибудь  не  делая  и  избегая  разных   мест.   Казалось,
опасность подстерегает меня под каждым уличным фонарем.
     Я начал подозревать,  что  дерг  просто  выдумывает  свои
предупреждения. Другого объяснения я не видел. В конце концов,
до встречи с ним я прожил уже достаточно много лет,  и  прожил
прекрасно. С какой стати риск для моей жизни так возрос?
     Я спросил его об этом как-то вечером.
     - Все мои сообщения совершенно  реальные,  -  сказал  он,
явно немного обидевшись. - Если  не  веришь,  попробуй  завтра
включить свет в аудитории,  где  будут  проходить  занятия  по
психологии.
     - И что?
     - Неисправная проводка.
     - Я не сомневаюсь в твоих предупреждениях,  -  заверил  я
его. - Я лишь знаю, что до твоего появления жизнь  никогда  не
была для меня такой опасной.
     - Конечно,