- с сомнением произнес Мэлли. -
Однако на это уйдет  немало  времени. К  тому же в  его  сознании  наверняка
имеется блокировка причин, которые довели его до такого состояния.
     Серси отвернулся - у него  потемнело в  глазах. Даже если Даррига можно
вылечить,  окажется слишком  поздно. Сигнал посла  наверняка  уже  принят, и
пришельцы-колонизаторы направляются к Земле.
     - А это что?  - спросил  Серси, поднимая клочок бумаги,  лежащий  возле
руки Даррига.
     -  Да  так,  бумажка. Он все  вертел ее в  руках. Разве на  ней  что-то
написано?
     - "По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос - Медуза Горгона",
- прочитал Серси.
     - И что это значит? - спросил Мэлли.
     Понятия  не  имею,  -   отозвался  Серси.  -  Его  всегда  интересовала
мифология.
     - Похоже на бред шизофреника, - заключил психиатр.
     - "По зрелом размышлении я пришел к выводу, что хаос - Медуза Горгона",
- перечитал Серси. - Не может ли  быть,  - спросил он у  Мэлли, - что Дарриг
старался навести нас на решение?  Что он сам себя обманывал, тайком от  себя
подсказывая нам ответ.
     - Возможно,  - согласился Мэлли. - Безуспешный  компромисс... но что же
означают эти слова?
     - Хаос. - Серси вспомнил, что Дарриг произносил это слово, разговаривая
с  ним  по   телефону.   -  Согласно  древнегреческой   мифологии,   хаос  -
первоначальное  состояние Вселенной, не  так  ли? Бесформенность, породившая
мир?
     - Вроде того, - сказал Мэлли.  -  А  Медуза  -  одна из трех  сестер  с
жуткими физиономиями.
     Еще с  секунду Серси вчитывался  в запись. Хаос...  Медуза...  И  закон
упорядочивания! Конечно!
     - Кажется...
     Серси повернулся  и  выбежал из лаборатории. Мэлли взглянул ему  вслед,
заполнил шприц и поспешил за полковником.
     Серси с трудом растолкал Гаррисона.
     -  Надо кое-что  сконструировать,  -  сказал он, -  и  срочно.  Вы меня
слышите?
     - Конечно. -  Гаррисон  похлопал  глазами и  встал.  - Но  зачем  такая
спешка?
     -  Я теперь знаю,  что хотел  сообщить  Дарриг,  - ответил полковник. -
Идемте, я вам объясню, что от вас требуется. А вы,  Мэлли, положите шприц. Я
еще в  своем уме.  Лучше  достаньте мне  книгу  по  греческой  мифологии. Да
пошевеливайтесь.
     В два часа ночи достать книгу по  греческой мифологии -  дело нелегкое.
Подключив к поискам агентов ФБР, Мэлли вытащил букиниста из постели, получил
книгу и заторопился назад.
     У Серси  были  налитые  кровью глаза и  возбужденный  вид,  Гаррисон  с
подручными хлопотал над  тремя неведомыми аппаратами. Серси выхватил у Мэлли
книгу, нашел в оглавлении нужные страницы и, просмотрев их, отложил книгу  в
сторону.
     - Великие люди были эти древние  греки, - сказал он. - Теперь у нас все
готово. А у вас, Гаррисон?
     -  Почти.  -  Гаррисон  и  десять  его подручных монтировали  последние
детали. - Может, все-таки объясните, что вы затеяли?
     - Я бы тоже хотел послушать, - ввернул Мэлли.
     - Да нет здесь никаких тайн, - сказал Серси. -  Просто время поджимает.
Попозже все объясню. - Он встал. - А теперь разбудим посла.
     Усевшись перед экранами,  они приступили  к делу. С  потолка на постель
посла молнией метнулся электрический заряд. Посол исчез.
     - Теперь он стал частью электронного потока, верно? - сказал Серси.
     - Так он утверждает, - откликнулся Мэлли.
     - Но в  этом потоке сохраняет костяк собственной структуры, - продолжал
Серси. - Иначе он  бы  не мог вернуться  в прежний облик. А  теперь  включим
первый генератор помех.
     Гаррисон включил свое творение и отослал подручных.
     - Вот  осциллограмма  электронного потока, - сказал Серси. -  Замечаете
разницу?  - На  экране с нерегулярными промежутками змеились и таяли  пики и
спады  кривой. -  Помните, вы загипнотизировали посла?  Он заговорил тогда о
своем друге, погибшем в космосе.
     - Верно, - кивнул Мэлли. - Друга погубила какая-то неожиданность.
     - Посол проговорился еще кое  о  чем,  - продолжал Серси. - О том,  что
основной  закон  природы - закон упорядочивания -  обычно не допускает таких
происшествий. У вас это с чем-нибудь ассоциируется ?
     -  Закон  упорядочивания, -  медленно повторил  Мэлли.  -  Ведь  Дарриг
сказал, что это неизвестный нам закон природы.
     - Сказал. Но последуйте  примеру Даррига и подумайте, что  это  для нас
значит.  Если  в  природе  есть  какая-то   упорядочивающая  тенденция,  то,
следовательно,    есть    и   тенденция    противоположная,   препятствующая
упорядочиванию. А то, что препятствует упорядочиванию, называется...
     - Хаос!
     -  Вот что сообразил Дарриг,  и вот  до чего должны были додуматься  мы
сами. Из  хаоса и возникает закон  упорядочивания. Этот закон,  если  я  все
понял правильно,  стремится подавить первозданный хаос, сделать  все в  мире
закономерным.
     Но кое-где есть места, где хаос все еще силен.  Альферн убедился в этом
на  собственном  опыте. Возможно,  в  космосе  стремление  к  упорядочиванию
слабее. Как бы то ни  было, подобные места опасны до тех  пор, пока над ними
не поработает закон упорядочивания.
     Полковник обернулся к пульту.
     - Ладно, Гаррисон. Включай второй генератор. Зигзаги на экране изменили
конфигурацию. Зубцы и спады затеяли бешеную бессмысленную пляску.
     - Теперь  проанализируем  с этой точки  зрения записку Даррига. Как  мы
знаем, хаос  - основа  всего.  Из него появилась Вселенная. Медуза Горгона -
нечто такое, на что нельзя смотреть. Помните, кто взглянет на нее, тот сразу
окаменеет.  А  Дарриг  нашел  родство  между хаосом  и  тем,  на что  нельзя
смотреть. Применительно к послу, разумеется.
     - Посол не выдержит встречи с хаосом! - вскричал Мэлли.
     - В том-то  и дело. Посол  способен на  бесконечное  число изменений  и
превращений. Но что-то  основное - некая внутренняя структура  -  не  должно
изменяться, иначе от  посла ничего  не  останется. А  чтобы уничтожить нечто
столь  абстрактное, как  структура, нам нужны  условия, при которых  никакая
структура невозможна. Состояние хаоса.
     Включили  третий  генератор  помех.  Осциллограмма стала похожа на след
пьяной гусеницы.
     -  Идею генераторов белого шума  подал Гаррисон,  -  сказал Серси.  - Я
просто спустил задание: получить электрический ток,  лишенный какой бы то ни
было  упорядоченности. Эти генераторы применяют для  глушения  радиопередач.
Первый изменяет все  основные характеристики электрического  тока.  Такое  у
него  назначение: ввести  бессистемность. Второй  устраняет  закономерность,
случайно внесенную работой первого; третий устраняет закономерности, которые
могли остаться после работы двух первых. Полученный сигнал  снова  поступает
на  вход  и  следы  всяких  закономерностей  систематически  уничтожаются...
надеюсь.
     - Это аналогия хаоса? - спросил Мэлли, глядя на экран.
     Бешено  металась  осциллограмма, завывала аппаратура.  Но вот в комнате
посла  появилось  какое-то   туманное   пятно.   Оно  колыхнулось,  сжалось,
расширилось...
     Затем  началось  неописуемое.  Они  смогли  лишь  догадаться,  что  все
предметы, оказавшиеся внутри пятна, исчезли.
     - Отключить! - рявкнул Серси. Гаррисон повернул рубильник.
     Пятно продолжало расти.
     - Но почему мы смотрим на него без вреда для себя? - удивился Мэлли, не
отрывая глаз от экрана.
     -  Помните  щит  Персея?  -  ответил  Серси. -  Он смотрел  на  Медузу,
пользуясь щитом как зеркалом.
     - Растет! - воскликнул Мэлли.
     -  Производственный  риск,  -  невозмутимо  произнес  Серси.  -  Всегда
существует  возможность,  что  хаос   выйдет  из-под   контроля.  Если   это
случится...
     Пятно  перестало  расти. Его края колыхнулись, подернулись рябью, пятно
начало сжиматься.
     - Закон упорядочивания сработал, - сказал Серси и повалился в кресло.
     Как там посол? - спросил он через несколько минут.
     Пятно  все  еще колыхалось.  Внезапно  оно  исчезло.  Громыхнул  взрыв.
Возникший  вакуум  вогнул внутрь  стальные стены,  но  они выдержали.  Экран
погас.
     - Пятно высосало в комнате  весь воздух, -  пояснил Серси.  - Вместе  с
мебелью и послом.
     - Он не выдержал, - сказал Мэлли. - В полностью беспорядочном состоянии
не сохраняется ни одна система. Посол отправился к своему Альферну.
     Мэлли  нервно  рассмеялся.  Серси  почувствовал,  что  вот-вот  к  нему
присоединится, но взял себя в руки.
     - Успокойтесь, ребята, - сказал он. - Дело еще не закончено.
     - Как это не закончено? Ведь посол...
     -  От  него мы избавились. Но  в нашем  регионе  космоса  шныряет  флот
инопланетян.  Он столь  силен, что водородная  бомба  для  него не  страшнее
хлопушки. И они будут нас искать.
     Серси встал.
     - Ступайте по домам и отоспитесь. Если предчувствие меня не обманывает,
завтра нам предстоит изобретать способ маскировки всей планеты.



   Роберт Шекли.
   Опека


     Robert Sheckley. Protection
     Перевод на русский язык, Р. Гальперина, 1966
     OCR: Станислав Уколов


     В  Бирме на  той  неделе  разобьется самолет, но меня это  не  коснется
здесь, в Нью-Йорке. Да  и фиггов я  не боюсь, раз у меня заперты двери  всех
шкафов.
     Вся загвоздка теперь в том, чтобы не политурить. Мне нельзя политурить.
Ни  под каким видом! И, как вы сами понимаете,  меня это беспокоит. Ко всему
прочему я еще, кажется, схватил жестокую простуду.
     Вся эта канитель началась со мной вечером 9  ноября. Я шел по  Бродвею,
направляясь  в кафетерий Бейкера. На  губах у меня блуждала легкая  улыбка -
след  сданного.  Несколько  часов назад  труднейшего экзамена по  физике.  В
кармане позвякивало пять монет, три ключа и спичечная коробка.
     Для полноты картины добавлю, что ветер дул с северо-запада со скоростью
пяти миль в час. Венера находилась в стадии восхождения. Луна - между второй
четвертью и полнолунием. А уж выводы извольте сделать сами!
     Я дошел до угла Девяносто восьмой улицы и хотел перейти на  ту сторону.
Но едва ступил на мостовую, как кто-то закричал:
     - Грузовик! Берегись грузовика!
     Растерянно озираясь, я попятился назад. И -  ничего не увидел. А спустя
целую секунду из-за  угла на двух  колесах вывернулся грузовик и, не обращая
внимания  на  красный  цвет,  загрохотал  по   Бродвею.   Если   бы  не  это
предупреждение, он бы меня сшиб.
     Не   правда   ли,  вы  не  впервые   слышите  нечто   подобное?  Насчет
таинственного голоса, запретившего тете Минни входить в лифт, который тут же
брякнулся  в  подвал.  Или,  быть  может,  остерегшего  дядю  Тома  ехать на
"Титанике". Такие истории обычно на том и кончаются.
     Хорошо бы моя так кончилась!
     - Спасибо, друг! - сказал я и огляделся. Но никого не увидел.
     - Вы все еще меня слышите? - осведомился голос.
     - Разумеется, слышу!
     Я сделал полный оборот и подозрительно воззрился на закрытые  окна  над
моей головой.
     - Но где же вы, черт возьми, прячетесь?
     -  Грониш,  -  отвечал  голос.  - Это  ли  не  искомый  случай?  Индекс
преломления. Существо иллюзорное.  Знает Тень. Напал ли  я на того, кто  мне
нужен?
     - Вы, должно быть, невидимка?
     - Вот именно.
     - Но кто же вы все-таки?
     - Сверхпопечительный дерг.
     - Что такое?
     - Я... но,  пожалуйста, открывайте рот пошире!  Дайте соображу. Я - дух
прошедшего Рождества. Обитатель Черной Лагуны. Невеста Франкенштейна. Я...
     - Позвольте, -  прервал я его. - Что  вы имеете в  виду? Может быть, вы
привидение или гость с другой планеты?
     - Вот-вот, - сказал  голос.  - На  то похоже. Итак, мне все стало ясно.
Каждый  дурак понял  бы, что со мной говорит существо с другой  планеты.  На
земле   он   невидим,   но  изощренные   чувства  позволили  ему  обнаружить
надвигающуюся опасность, о чем он меня и предупредил.
     Словом, обычный, повседневный сверхъестественный случай.
     Прибавив шагу, я устремился вперед по Бродвею.
     - Что случилось? - спросил невидимка дерг.
     - Ничего не случилось, - отвечал я, - если не считать того,  что я стою
посреди улицы и разговариваю с пришельцем из  отдаленнейших  миров.  Похоже,
что я один вас и слышу?
     - Естественно.
     - О Господи! А знаете ли вы, куда меня могут завести такие штучки?
     - Подтекст ваших рассуждений мне недостаточно ясен.
     - В психовытрезвитель. В приют для умалишенных. В отделение для буйных.
Иначе говоря, в желтый дом. Вот куда  сажают  людей, говорящих  с невидимыми
чужесветными гостями. Спокойной ночи, приятель! Спасибо, что предупредили!
     В  голове у  меня  был  полнейший кавардак, и  я повернул  на  восток в
надежде, что мой невидимый друг пойдет дальше по Бродвею.
     - Не желаете со мной говорить? - допытывался дерг.
     Я  покачал головой -  безобидный жест,  за который людей не  хватают на
улице, - и продолжал идти вперед.
     - Но вы должны! -  воскликнул дерг  уже с ноткой  бешенства в голосе. -
Настоящий  контакт  чрезвычайно  труден  и  редко  удается.  В  кои-то  веки
посчастливится переправить тревожный сигнал, да и то перед самой опасностью.
И связь тут же затухает.
     Так вот чем  объясняются  предчувствия  тети Минни! Что  до меня, то  я
по-прежнему ничего такого не чувствовал.
     - Подобные условия повторяются раз в сто лет, - сокрушался  дерг. Какие
условия?  Пять  монет   и  три  ключа,  позвякивающие  в  кармане  во  время
восхождения Венеры? Полагаю,  что в этом стоило  бы  разобраться, но,  уж во
всяком случае, не  мне. С этой  сверхъестественной музыкой никогда ничего не
докажешь. Достаточно бедолаг вяжет сетки для смирительных рубашек, обойдутся
и без меня.
     - Оставьте меня в покое! - бросил я на ходу. И, перехватив косой взгляд
полисмена,  ухмыльнулся  ему  - с  видом  сорванца-мальчишки  и  заторопился
дальше.
     - Я понимаю ваши затруднения,  -  не отставал дерг.  - Но такой контакт
будет  вам  как  нельзя  более полезен.  Я  хочу  защитить  вас от  миллиона
опасностей, а угрожающих человеческому существованию.
     Я промолчал.
     - Ну, что ж, -  сказал дерг. - Заставить вас  не в моих силах. Предложу
свои услуги кому-нибудь другому. До свидания, друг!
     Я любезно кивнул на прощание.
     - Последнее остережение! - крикнул дерг. - Завтра  избегайте садиться в
метро между двенадцатью и четвертью второго! Прощайте!
     - Угу! А почему, собственно?
     - Завтра на станции Кольцо Колумба толпа, высыпав из магазина, столкнет
под поезд зазевавшегося пассажира. Вас, если вы подвернетесь!
     - Так завтра кого-то убьют? - заинтересовался я. - Вы уверены?
     - Не сомневаюсь.
     - Вы и вообще разбираетесь в этих делах?
     - Я воспринимаю все опасности,  поскольку они направлены в вашу сторону
и расположены во времени. У меня единственное желание - защитить вас.
     - Послушайте, - прошептал я, - а не могли бы вы  подождать с ответом до
завтрашнего вечера?
     - И вы мне позволите взять вас под опеку? - воспрянул дерг.
     - Я отвечу вам завтра. По прочтении вечерних газет.
     Такая   заметка  действительно  появилась.  Я   прочитал  ее  в   своей
меблированной комнате.  Толпа смяла  человека, он потерял равновесие и  упал
под налетевший поезд. Это заставило меня задуматься  в ожидании  разговора с
невидимкой. Его желание  взять меня  под свою опеку казалось искренним. Но я
отнюдь  не  был уверен, что и мне этого хочется. Когда  часом  позже дерг со
мной соединился,  эта перспектива уже совсем  меня не привлекала, о чем я не
замедлил ему сообщить.
     - Вы мне не верите? - спросил он.
     - Я предпочитаю вести нормальную жизнь.
     - Сперва надо ее сохранить, - напомнил он. - Вчерашний грузовик...
     - Это был исключительный случай, такое бывает раз в жизни.
     - Так ведь в жизни и умирают  только раз, - торжественно заявил дерг. -
Достаточно вспомнить метро.
     - Метро не считается. Я сегодня не собирался выезжать.
     -  Но  у вас не было оснований не  выезжать.  А ведь  это  и есть самое
главное.  Точно так же как нет оснований не принять душ в течение ближайшего
часа.
     - А почему бы и нет?
     -  Некая мисс  Флинн, живущая дальше по коридору, только что  принимала
душ и  оставила  на розовом плиточном полу  в ванной  полурастаявший розовый
обмылок. Вы поскользнетесь и вывихнете руку.
     - Но это не смертельно, верно?
     - Нет. Это не идет  в сравнение с  тем случаем,  когда некий трясущийся
старый джентльмен уронит с крыши тяжелый цветочный горшок.
     - А когда это случится? - спросил я.
     - Вас это, кажется, не интересует.
     - Очень интересует. Когда же? И где?
     - Вы отдадитесь под мою опеку?
     - Скажите только, на что это вам?
     - Для  собственного  удовлетворения.  У сверхпопечительного  дерга  нет
большей радости, чем помочь живому существу избежать опасности.
     - А  больше вам ничего не понадобится? Скажем, такой  малости, как  моя
душа или мировое господство?
     - Ничего решительно!  Получать вознаграждение за  опеку нам ни  к чему,
тут важен  эмоциональный  эффект. Все, что  мне  нужно в  жизни и  что нужно
всякому дергу, -  это охранять  кого-то от  опасности, которой тот не видит,
тогда  как  мы  видим  ее  слишком  ясно.  - И  дерг умолк. А  потом добавил
негромко: - Мы не рассчитываем даже на благодарность.
     Это решило дело. Мог ли я предвидеть, что отсюда воспоследует? Мог ли я
знать,  что  благодаря  его помощи окажусь в положении, когда мне уже нельзя
будет политурить!
     - А как же цветочный горшок? - спросил я.
     - Он будет сброшен на углу 10-й  улицы и  бульвара Мак-Адамса  завтра в
восемь тридцать утра.
     - Десятая, угол Мак-Адамса? Что-то я не припомню... Где же это?
     - В Джерси-Сити, - ответил он, не задумываясь.
     - В жизни не бывал в Джерси-Сити! Не стоило меня предупреждать.
     - Я  не знаю, куда  вы собираетесь или не собираетесь ехать, - возразил
дерг. - Я только предвижу опасность, где бы она вам ни угрожала.
     - Что же мне теперь делать?
     - Все, что угодно. Ведите обычную нормальную жизнь.
     - Нормальную жизнь? Ха!
     Поначалу все шло неплохо. Я посещал лекции в Колумбийском университете,
выполнял  домашние  задания,  ходил  в кино,  бегал  на  свидания,  играл  в
настольный  теннис  и шахматы  -  словом,  жил,  как  раньше,  и  никому  не
рассказывал, что состою под опекой сверхпопечительного дерга.
     Раз,  а  когда  и  два на дню ко  мне  являлся дерг.  Придет  и скажет:
"На  Вестэндской авеню между 66-й и 67-й улицами расшаталась  решетка.
Не становитесь на нее".
     И я, разумеется,  не становился. А кто-то  становился.  Я  часто  видел
потом такие заметки в газетах.
     Постепенно я втянулся и даже проникся  ощущением уверенности. Некий дух
денно и  нощно  ради меня хлопочет,  и  единственное,  что ему  нужно, - это
защитить меня от  всяких бед. Потусторонний телохранитель! Эта мысль внушала
мне крайнюю самонадеянность.
     Мои отношения с внешним миром складывались как нельзя лучше.
     А  между тем мой дерг  стал  не  в меру ретив.  Он открывал  все  новые
опасности,  в большинстве  своем  и  отдаленно  не касавшиеся  моей жизни  в
Нью-Йорке,  - опасности,  которых  мне следовало  избегать  в  Мексико-Сити,
Торонто, Омахе и Папете.
     Наконец  я  спросил,  не  собирается  ли  он  извещать  меня  обо  всех
предполагаемых опасностях на земном шаре.
     - Нет, только о тех немногих, которые могут или могли бы угрожать вам.
     -  Как?  И в Мексико-Сити?  И  в  Папете?  А почему  бы не ограничиться
местной хроникой? Скажем, Большим Нью-Йорком?
     -  Такие  понятия,  как  местная  хроника,  ничего  мне не  говорят,  -
ответствовал   старый  упрямец.   -   Мои  восприятия  ориентированы   не  в
пространстве, а во времени. А ведь я обязан охранять вас от всяких зол!
     Меня даже тронула его забота. Ну что тут можно было поделать!
     Приходилось отсеивать  из  его донесений  опасности, ожидающие  жителей
Хобокена,  Таиланда,