х  же,  кого  это  не  привлекало  -  основную  часть
населения, никто, разумеется, не принуждал это делать.
     Как бы то ни было, человечество  избавилось  от  угрозы  всепланетных
войн. Их заменили сотни тысяч малых...
     ...Теперь предстоящая Охота особой радости у Фрелейна не вызывала - и
все потому, что Жертвой на этот раз оказалась женщина. Но, в конце концов,
если она сама зарегистрировалась, то пускай пеняет на себя. Уцелев в шести
Играх, он не собирался проигрывать и на этот раз.
     То, что Джанет Патциг  жила  в  Нью-Йорке,  все  же  немного  утешило
Фрелейна: ему нравилась Охота в больших городах, к тому же он давно  хотел
побывать в Нью-Йорке. Возраст Патциг в извещении  не  был  указан,  но  на
фотографии она выглядела на двадцать с небольшим.
     Остаток утра он провел;  заучивая  сведения  о  своей  Жертве,  затем
подшил полученное извещение к предшествующим.
     Фрелейн заказал по телефону билеты  на  самолет,  затем  принял  душ.
Натянув "Костюм-Защиту"; давно приговленный для Охоты, Фрелейн  придирчиво
выбрал из своей коллекции пистолет, почистил  его,  смазал  и,  засунул  в
оружейный карман, начал паковать чемодан.
     Он чувствовал,  как  его  охватывает  возбуждение.  Удивительно,  что
каждое убийство волнует по-своему. От этого не устаешь, это не приедается,
как французские пирожные, женщины или выпивка. Каждый раз что-то новое, не
похожее на предыдущее.
     Окончив сборы,  он  подошел  к  книжному  -  шкафу,  раздумывая,  что
захватить в дорогу.
     Он гордился своей библиотекой - у него собрано все,  что  надо  знать
специалисту. Сейчас ему вряд ли понадобится литература  о  Жертвах,  такие
книги, как "Тактика Жертвы" Л. Фреда  Трэси,  руководство  по  обнаружению
Охотников в толпе или "Не думай, как Жертва"  доктора  Фриша.  Эти  работы
пригодятся потом, когда он станет Жертвой. Он перевел взгляд  на  полку  с
книгами об Охотниках.  "Тактику  Охотника",  фундаментальный  классический
труд, Фрелейн знал чуть ли не наизусть. "Последние  достижения  в  области
организации  засад"  сегодня  ему  не  требовались.  В  конце  концов   он
остановился на "Охоте в городах" Митвелла и Кларка, "Выследить  сыщика"  и
"Психологии Жертвы" Олгрипа.
     Сборы закончились, Фрелейн оставил записку молочнику, запер  квартиру
и на такси доехал до аэропорта.
     В Нью-Йорке он остановился в отеле, расположенном  в  центре  города,
неподалеку  от  района,  где  жила  Патциг.  Обслуживали  его   быстро   и
ненавязчиво, но это-то и раздражало Фрелейна  -  судя  по  всему,  ему  не
удилось сохранить свое инкогнито. Видимо, что-то в его  поведении  все  же
выдавало Охотника из другого города.
     В номере на тумбочке у кровати лежала брошюрка. Называлась  она  "Ваш
эмоциональный  катарсис  -  в  ваших  руках"  и   содержала   в   основном
психотерапевтические  рекомендации.  Фрелейн  не  без  усмешки  перелистал
несколько страниц.
     Решив,  что  грешно  не  посмотреть  город  (все-таки  первый  раз  в
Нью-Йорке). Фрелейн отправился на прогулку. Потом прошелся  по  магазинам.
Зал "Охота и Охотник" у Мартинсона и Блэка просто ошеломил  его.  В  числе
новинок демонстрировались легкие  пуленепробиваемые  жилеты  для  Жертв  и
шляпы с защитной тульей. Одну стену занимала большая витрина с пистолетами
тридцать восьмого калибра - последняя модель, очень удобно носить в кобуре
под мышкой.
     "Лучшее оружие  -  Малверн  прямого  боя!  -  утверждала  реклама,  -
Одобрена МЭК. Обойма - на  двенадцать  патанов.  Допустимое  отклонение  -
всего 0.001 дюйма с тысячи футов. Не упустите вашу Жертву. Если вам дорога
жизнь - покупайте только Малверн! Лишь с ним вы будете в безопасности!"
     Фрелейн одобрительно улыбнулся.  Реклама  ему  нравилась,  да  и  сам
маленький черный пистолет выглядел весьма  привлекательно,  но  он  привык
работать со своим.
     Продавались еще "стреляющие" трости - с потайным магазином на  четыре
патрона, хорошо скрытым и удобным  в  употреблении.  В  молодости  Фрелейн
хватался за каждую новинку, но с годами  понял,  что  доверять  надо  лишь
проверенному в деле оружию.
     У входа в магазин стояла машина  Санитарного  управления,  в  которую
четверо  служащих  втаскивали  труп  -  судя  по  всему,  после   недавней
перестрелки - Фрелейн пожалел, что пропустил зрелище.
     Он пообедал в приличном ресторане и рано лег спать.  Завтрашний  день
обещал быть нелегким.
     С утра Фрелейн отправился на разведку к дому Жертвы - лицо  ее  четко
отпечаталось в его памяти. Он не вглядывался в прохожих - напротив, как  и
полагалось опытному Охотнику, шел быстрой походкой делового человека.
     Заглянув в несколько баров на Лексингтон-авеню и пропустив в одном из
них стаканчик, он свернул в переулок и наткнулся на расположенное прямо на
тротуаре открытое кафе.
     Она! Ошибки быть не могло. За  столиком,  неотрывно  глядя  в  бокал,
сидела Джанет-Мари Патциг. Она не подняла глаз, когда он прошел мимо.
     Фрелейн свернул за угол и остановился, чувствуя, как дрожат руки.
     Спятила, что ли, эта  девчонка,  усевшись  здесь?  Или  считает,  что
заколдована от пуль?
     Он сел в такси и приказал объехать квартал. Патциг сидела на  том  же
месте. Фрелейн внимательно рассмотрел ее.  Она  казалась  моложе,  чем  на
фотографии, но твердой уверенности у Фрелейна не было; вообще на взгляд ей
не больше двадцати. Прическа - темные волосы разделены на прямой пробор  и
зачесаны за уши - придавала ей сходство с монахиней. Насколько Фрелейн мог
видеть, лицо ее выражало печаль и отрешенность.
     Так что же, прямо подходи и стреляй?..
     Фрелейн расплатился, вылез из такси и поспешил к ближайшей аптеке. Из
свободного телефона-автомата он позвонил в МЭК.
     - Алло, вы уверены, что Жертва по имени Джанет-Мари  Патциг  получила
извещение?
     - Сейчас посмотрю, сэр. - В ожидании  ответа  Фрелейн  от  нетерпения
барабанил пальцами по дверце кабины. -  Да,  сэр.  Имеется  ее  письменное
подтверждение. Что-нибудь случилось, сэр?
     - Все в порядке, - буркнул Фрелейн. - Просто хотел уточнить.
     В конце кондов, если она не собирается защищаться, то это  ее  личное
дело. По закону сейчас его очередь убивать.
     Однако Фрелейн решил  отложить  Охоту  на  завтра  и  пошел  в  кино.
Пообедав, вернулся в номер,  полистал  брошюру  и  завалился  на  постель,
уставившись в потолок.
     И что я тяну, думал он, ведь с одного выстрела можно ее снять.  Прямо
из такси.
     Убийство - не женского ума дело, а раз напросилась, то  пеняй,  дура,
на себя. С этой мыслью Фрелейн заснул.
     На следующее утро он опять прошел мимо кафе. Девушка сидела за тем же
столиком. Фрелейн остановил такси.
     - Вокруг квартала, очень медленно, - попросил он.
     - Ясно, - ухмыльнулся водитель.
     Внимательно  осмотревшись,  Фрелейн  пришел  к  выводу,  что  сыщиков
поблизости нет. Руки девушка держала на столе, на самом виду.  Прямо  хоть
сажай ее в тир мишенью.
     Фрелейн нажал кнопку оружейного кармана, пистолет скользнул  в  руку.
Он вытащил обойму, пересчитал патроны, щелчком закрыл карман.
     - Еще медленнее, - бросил он.
     Такси поравнялось с кафе. Фрелейн тщательно прицелился  и  палец  его
уже потянул спусковой крючок...
     - А, чтоб тебя! - выругался он.
     Рядом со столиком, заслонив девушку, появился официант. Фрелейн решил
не рисковать, побоявшись задеть его.
     Давай опять вокруг, - сказал он шоферу.  Тот  ухмыльнулся  еще  гаже,
ерзая по сиденью. Интересно, подумал Фрелейн, так бы ты веселился, если бы
знал, что я охочусь на женщину?
     На этот раз официант не мешал. Девушка закурила, ее печальный  взгляд
застыл на зажигалке. Фрелейн взял Жертву на прицел, прищурился и  задержал
дыхание. Потом тряхнул головой и опустил пистолет в карман.
     Эта идиотка портила ему все удовольствие.
     Он расплатился с шофером и пошел по тротуару. Слишком просто,  сказал
он себе. Он привык к настоящей Охоте.  Во  время  предыдущих  убийств  ему
пришлось порядком попотеть. Жертвы прибегали к всевозможным уловкам, чтобы
ускользнуть. Один из них нанял чуть ли не дюжину сыщиков,  однако  Фрелейн
перехитрил их  всех  благодаря  умению  ориентироваться  в  самой  сложной
ситуации. Однажды он выдал себя за молочника, в  другой  раз  за  сборщика
налогов. За шестой Жертвой охота шла по  всей  Сьерра-Неваде;  уж  на  что
ловок был тот парень, но Фрелейн все равно сумел его прикончить.
     А здесь? Разве таким убийством можно гордиться? И что скажут в Клубе?
     Эта мысль привела Фрелейна в ужас. Клуб был его  заветной  мечтой.  А
отпусти он сейчас девчонку живой, ему все равно придется стать  Жертвой  и
все равно останется еще  четыре  Охоты.  Продвигаясь  такими  темпами,  он
рискует никогда не попасть в Клуб.
     Он повернул назад, сделал было пару шагов, потом неожиданно для  себя
самого - остановился.
     - Разрешите? - спросил он.
     Джанет Патциг подняла на него безрадостные голубые глаза,  ничего  не
ответив.
     - Послушайте, - начал Фрелейн, садясь рядом с девушкой. - Если я  вам
буду надоедать, то вы только скажите, и я уйду.  Сам-то  я  из  провинции,
приехал в Нью-Йорк по делам. Просто захотелось поболтать с девушкой.  Если
вы против, то я...
     - Мне все равно, - ответила Джанет Патциг без всякого выражения.
     - Бренди, - бросил Фрелейн подошедшему официанту. Бокал  девушки  был
еще наполовину полон.
     Фрелейн взглянул на  Патциг  и  почувствовал,  как  забилось  сердце.
Подумать только - выпивать с собственной Жертвой!
     - Меня зовут Стентон Фрелейн, - представился он, понимая, что это  не
имеет никакого значения.
     - Джанет.
     - Джанет, а дальше...
     - Джанет Патциг.
     - Очень приятно. - Фрелейн старался говорить как можно беззаботнее. -
Скажите, Джанет, а что вы делаете сегодня вечером?
     - Сегодня вечером меня, наверное, убьют, - безучастно ответила она.
     Фрелейн внимательно посмотрел на  девушку.  Знает  ли  она,  кто  он?
Насколько он мог судить, пистолет она прятала  под  столом.  Он  переменил
позу - так, чтобы рука была поближе к оружейному карману.
     - Вы - Жертва? - деланно удивился он.
     - Не трудно догадаться, - ответила она с горькой улыбкой.  -  Поэтому
вы бы лучше ушли - зачем вам получать пулю, предназначенную мне.
     Фрелейн не мог понять, почему она так спокойна. Самоубийца? Может, ей
в самом деле на все наплевать? Или так уж хочет умереть?
     - Но у вас же есть сыщик? - На этот раз удивление его было искренним.
     - Нет.
     Она посмотрела ему прямо в глаза. И Фрелейн увидел то, чего раньше не
замечал: она была очень хороша собой.
     - Я дурная, испорченная  девчонка,  -  произнесла  она  задумчиво.  -
Почему-то решила, что мне нравится Охота, и зарегистрировалась  в  МЭК.  А
убить... убить не смогла.
     Фрелейн сочувственно покачал головой.
     - Но я, разумеется, продолжаю оставаться участником Игры.  И  теперь,
хотя я не выстрелила, я стала Жертвой.
     - Почему же вы не наняли сыщиков? - спросил он.
     - Я никого не смогу убить, - пожала она плечами.  -  Просто  рука  не
поднимается. У меня даже пистолета нет.
     - Храбрый же вы человек, -  поежился  Фрелейн,  -  сидите  здесь,  на
открытом месте.
     Такая глупость его поражала.
     - А что делать? Ведь от Охотника не укрыться. И  потом,  у  меня  нет
таких денег, чтобы куда-то уехать.
     - Когда речь идет о спасении... - начал Фрелейн, но она перебила его.
     - Нет, это дело решенное. Надо расплачиваться  за  свое  легкомыслие.
Когда я держала свою Жертву на мушке... когда я поняла, как легко можно...
убить человека...
     Она взяла себя в руки.
     - Не будем о плохом, - сказала Джанет и улыбнулась.
     Улыбка ее очаровала Фрелейна.
     Они разговорились. Фрелейн рассказал ей о своей работе, она - о себе.
Оказалось, что ей двадцать два года и она пробовала - правда,  неудачно  -
сниматься в кино.
     Они поужинали вместе. Когда же она приняла его приглашение сходить  в
Гладиаториум, Фрелейн почувствовал себя на вершине блаженства.
     Остановив такси - похоже, он все время только и делал, что катался по
Нью-Йорку в такси, - Фрелейн открыл перед ней дверцу.
     Она села в машину. Фрелейн заколебался. Он мог  застрелить  ее  прямо
здесь, сейчас. Более удобный случай вряд ли представится.
     Но он сдержался. Подождем еще немного, сказал он себе.  Гладиаторские
игры в Нью-Йорке по сравнению с теми,  что  он  видел  в  других  городах,
отличались,  пожалуй,  только  более   высоким   мастерством   участников.
Программа же не блистала новизной: сначала, как всегда, поединки на мечах,
саблях л шпагах (естественно, все  схватки  продолжались  до  смертельного
исхода). Затем следовали единоборства с быками,  львами  и  носорогами.  В
заключительном отделении сцены из более поздних времен:  бои  лучников  на
баррикадах и поединки на высоко натянутой проволоке.
     Вечер прошел изумительно. Провожая  Патциг  домой,  Фрелейн  старался
скрыть растущее смятение: до сих пор ни одна женщина  не  влекла  его  так
сильно. И именно эта женщина оказалась его официальной Жертвой.
     Он не представлял себе, что  делать  дальше.  Джанет  пригласила  его
зайти. Сев рядом с ним на диван, она прикурила от  массивной  зажигалки  и
откинулась на спинку.
     - Когда ты уезжаешь? - спросила она.
     - Точно не знаю, - ответил Фрелейн, - но, наверное, послезавтра.
     Она коротко вздохнула.
     - Я буду без тебя скучать.
     Наступило молчание. Потом Джанет встала приготовить  коктейль.  Когда
она выходила из комнаты, Фрелейн смотрел ей в  спину.  Пора,  подумал  он,
коснувшись кнопки.
     Но момент был безнадежно упущен. Он  не  мог  застрелить  ее.  Нельзя
убить девушку, которую любишь.
     Мысль, что он влюбился, потрясла Фрелейна. Он ехал в Нью-Йорк,  чтобы
убить эту девушку, а вовсе не для того, чтобы жениться на ней!
     Она вернулась с подносом и села напротив него, глядя в никуда  с  тем
же пустым, безнадежным выражением
     - Джанет, - решился он. - Я люблю тебя.
     Она подняла голову. В ее глазах стояли слезы.
     - Не надо, - вырвалось у нее. - Я же Жертва. Я не успею дожить до...
     - Тебя никто не убьет. Я твой Охотник.
     Она пристально посмотрела на него, затем неуверенно улыбнулась:
     - Ты хочешь меня убить?
     - Перестань, - сказал Фрелейн. - Я хочу жениться на тебе.
     Джанет очутилась в его объятиях.
     - Боже мой! - всхлипнула она. - Это ожидание... я так измучилась...
     - Все позади, - успокаивающе шептал Фрелейн. - Ты  только  представь,
как мы будем рассказывать эту историю  нашим  детям:  папа  приехал  убить
маму, а вместо этого они поженились...
     Она поцеловала его, потом закурила.
     - Давай собираться, - начал Фрелейн. - Прежде всего...
     - Постой, - остановила она его. - Ты ведь  не  спросил,  люблю  ли  я
тебя?
     - Что?
     Продолжая улыбаться,  она  направила  на  него  зажигалку.  Внизу  на
корпусе виднелось черное отверстие - как раз для  пули  тридцать  восьмого
калибра.
     - Что за шутки? - крикнул он, вскакивая.
     - Я не шучу, милый, - ответила она.
     Словно пелена спала с глаз Фрелейна: как он мог считать ее девчонкой?
Глядя на нее сейчас, он понял, что ей далеко за  тридцать.  Каждая  минута
напряженной двойной жизни убийцы оставила след на ее лице.
     - Я не люблю тебя, Стентон, - негромко  сказала  Патциг,  не  опуская
зажигалку.
     Фрелейн всегда дрался до последнего. Но даже в эти истекающие секунды
он не мог не восхититься, как блистательно сыграла простушку эта  женщина,
с самого начала, должно быть, знавшая все.
     Он нажал кнопку, и пистолет со спущенным предохранителем  оказался  в
руке.
     Чудовищный удар  отбросил  его  на  кофейный  столик.  Из  ослабевших
пальцев выпал пистолет. Задыхаясь,  теряя  сознание,  он  видел,  как  она
внимательно прицелилась для нанесения соир coup de grace*.
     - Наконец-то я смогу вступить в Клуб,  -  услышал  он  ее  счастливый
голос, когда она спустила курок.



     * удар милосердия (франц.)


                               Роберт ШЕКЛИ

                                 ТЕРАПИЯ



     2 мая 2103 года Элвуд Кэсвел быстро шагал  по  Бродвею  с  заряженным
револьвером в кармане пиджака. Он не имел намерения пускать его в ход,  но
опасался, что все же может это сделать. Такое предположение не было лишено
оснований, потому что Кэсвел страдал манией убийства.
     Был мягкий туманный весенний день, в воздухе пахло дождем и  цветущим
кизилом. Кэсвел сжимал револьвер в потной ладони и пытался придумать  хотя
бы один веский аргумент, чтобы не убивать человека  по  фамилии  Мэгнесен,
который на днях сказал, что Кэсвел чудесно выглядит.
     "Какое дело Мэгнесену, как я выгляжу? Проклятые любопытные, лезут  не
в свои дела, всегда все портят..."
     Кэсвел был невысокого роста холерик с сердитыми воспаленными глазами,
челюстями  бульдога  и  волосами  цвета  имбиря.  Каждый  встречал   людей
подобного типа; забравшись на ящик  из-под  дезинфицирующих  средств,  они
произносят речи перед толпой вышедших  на  обеденный  перерыв  служащих  и
иронически настроенных студентов,  выкрикивая  лозунги  вроде:  "Марс  для
марсиан, Венера для венерианцев!"
     Однако, по правде говоря, Кэсвела не интересовало тяжелое  социальное
положение населения  других  планет.  Он  работал  кондуктором  ракетобуса
нью-йоркской корпорации "Рэпид транзит". Он не лез в чужие дела. К тому же
он был абсолютно сумасшедшим.
     К счастью, бывали моменты, когда он  понимал  это,  по  крайней  мере
половиной своего сознания.
     Пот лил с Кэсвела градом, пока он шел  по  Бродвею  к  Сорок  третьей
улице, где находился магазин  "Домашние  терапевтические  приборы".  Скоро
закончится рабочий день и его друг Мэгнесен возвратится в  свою  небольшую
квартиру, совсем недалеко от дома Кэсвела. Как легко, как приятно было  бы
небрежно войти, обменяться одной-двумя фразами и затем...
     Нет!  Кэсвел  глотнул  воздуха  и  напомнил  себе,  что  у  него  нет
настоящего желания  никого  убивать.  Убивать  нехорошо.  Его  посадят  за
решетку, друзья его не поймут, да и мама никогда этого не одобрит.
     Однако эти аргументы были  слабыми,  слишком  заумными  и  совсем  не
убедительными. От фактов не скроешься: он хочет убить Мэгнесена.
     Разве  такое  сильное  желание  может  быть   нехорошим?   Или   даже
нездоровым?
     Да, может! Со сдавленным стоном Кэсвел пробежал  последние  несколько
шагов к магазину "Домашние терапевтические приборы".
     Обстановка  внутри  магазина  сразу  принесла  облегчение.  Свет  был
мягким, шторы - спокойных  тонов,  и  даже  выставленные  здесь  мерцающие
терапевтические машины не слишком  бросались  в  глаза.  Вот  где  приятно
просто  прилечь  на  ковер  под  сень  терапевтических  машин  в   твердой
уверенности, что тебя ожидает избавление от всех неприятностей.
     Светловолосый продавец с длинным породистым  носом  бесшумно  (но  не
вкрадчиво) подплыл к нему и негромко спросил:
     - Не нужна ли помощь?
     - Терапию! - пробормотал Кэсвел.
     - Разумеется,  сэр,  -  обаятельно  улыбнулся  продавец,  разглаживая
лацканы пиджака. - Мы для этого и существуем. - Он пристально посмотрел на
Кэсвела, быстро поставил в уме диагноз и постучал по сверкающему  белизной
и  медью   аппарату.   -   Вот   это,   -   сказал   продавец,   -   новый
Алкоголеразгрузитель  фирмы  "ИБМ",   рекламируется   самыми   популярными
журналами.  Привлекательное  дополнение  к  мебели,  согласитесь,  что  он
украсит любую квартиру. Внутри имеется телевизор.
     Ловким движением узкой кисти  продавец  открыл  Алкоголеразгрузитель,
показав телеэкран размером 52 дюйма.
     - Мне нужно... - начал Кэсвел.
     - Терапию, - закончил за него продавец.  -  Конечно.  Я  хочу  только
подчеркнуть, что эта модель никогда не поставит в неудобное положе