был, где  он  мог  оставить  свою  Машину  Необъяснимых
Порывов.
     - И где же вы его ощутили? - поинтересовался он.
     - К северо-востоку отсюда, на углу Пятой авеню и Восемнадцатой улицы.
     - Около почтового ящика? Так я и думал! Вы очень помогли  мне  мистер
Джасперс! Чем могу вам услужить?
     - Говорю вам, не знаю! Это был необъяснимый...
     - Да. Но чего бы вы хотели?
     - Побольше времени, - печально сказал Джасперс. - Разве не все  этого
хотят?
     - Нет, - твердо сказал Хол. - Но, возможно, я помогу. Сколько времени
вам нужно?
     - Еще бы лет сто, - попросил Джасперс.
     - Приходите завтра, - сказал Хол.  Посмотрим,  что  удастся  для  вас
сделать.
     Когда посетитель ушел, Лилиан спросила:
     - Вы действительно можете ему помочь?
     - Это я выясню завтра, - ответил Хол.
     - Почему не сегодня?
     - А почему не завтра?
     - Потому что вы заставляете ждать, а это нехорошо.
     - Согласен, - сказал Хол.  -  Зато  очень  жизненно.  Путешествуя,  я
заметил, что жизнь - суть ожидание.  Значит,  следует  наслаждаться  всем,
пребывая в ожидании, потому что только на него вы и способны.
     - Это чересчур сложно для меня.
     - В таком случае напечатайте какое-нибудь письмо.


     На тротуаре стоял человек с  американским  флагом.  Вокруг  собралась
небольшая толпа. Человек был  старый,  с  красным  морщинистым  лицом.  Он
говорил:
     - Я хочу вам поведать о мире мертвых, они  ходят  по  земле  рядом  с
нами. Что вы на это скажете, а?
     - Лично я, - заметил Хол, - вынужден согласиться,  потому  что  рядом
стоит старая седовласая женщина в астральном теле с высохшей рукой.
     - Боже мой, это, наверное Этель! Она умерла в прошлом году, мистер, и
с тех пор я пытаюсь с ней связаться. Что она говорит?
     - Цитирую: "Герберт, перестань молоть чепуху и иди домой. Ты  оставил
на плите яйца, вода уже вся выкипела, и через  какие-нибудь  полчаса  твоя
жалкая обитель сгорит дотла".
     - Точно Этель! - воскликнул Герберт. - Этель, как ты можешь  называть
чепухой разговоры о мире мертвых, когда ты сама - дух?
     - Она отвечает, - доложил Хол, - что мужчина, который и яиц-то толком
не сварит, не спалив свою квартиру, не вправе рассуждать о духах.
     - Вечно она меня пилит, - посетовал Герберт и заторопился прочь.
     - Мадам, не слишком ли вы строги с ним? - спросил Хол.
     - Он никогда не слушал меня при жизни  и  не  слушает  теперь.  Разве
можно быть слишком строгой с таким человеком?.. Приятно было  поболтать  с
вами, мистер, но мне пора, - сказала Этель.
     - Куда? - поинтересовался Хол.
     - В Дом Престарелых Духов, куда же еще? - и она незримо исчезла.
     Хол в восхищении покачал головой.
     "Земля! - подумал он. - Какое прекрасное место!"


     На Кафедральной  аллее  толпился  народ  -  в  основном,  венерианцы,
замаскированные   под   немцев,   и    обитатели    созвездия    Стрельца,
прикидывающиеся хиппи.
     К Холу подошел какой-то толстяк и спросил:
     - Простите, вы не Хол Папазиан? Я Артур Вентура, ваш сосед.
     - С Альдебарана? - спросил Хол.
     - Нет. Я, как и вы, из Бронкса.
     - На Альдебаране нет Бронкса, - констатировал Хол.
     - Придите в себя, Хол! Вы пропадаете почти неделю. Алина сходит с ума
от беспокойства. Она хочет обратиться в полицию.
     - Алина?
     - Ваша жена.
     Хол понял, что происходит. То был  Кризис  Совпадения  Личности.  Как
правило, внеземные туристы с таким явлением не сталкивались. Кризис  сулил
Холу потрясающие впечатления. Если бы только они сохранились в памяти!
     - Хорошо, - сказал Хол, - благодарю вас за информацию.  Жаль,  что  я
причинил столько волнений моей жене, моей дорогой Полине...
     - Алине, - поправил Вентура.
     - Ну да. Передайте ей, что я приеду, как только выполню задание.
     - Какое задание?
     - Мое задание заключается в выяснении моего задания.
     Хол улыбнулся и  попытался  удалиться.  Но  Артур  Вентура  обнаружил
уникальную  способность  роиться  и  окружил  Папазиана  со  всех  сторон,
производя  шум  и  предпринимая  попытки  силового  воздействия.  Папазиан
подумал о лазерном луче и замыслил убить всех Артуров, но потом решил, что
это не в духе происходящего..
     Лица, одетые в форму, водворили Папазиана в квартиру, где  он  пал  в
объятия рыдающей женщины, которая тут же принялась сообщать  ему  сведения
личного характера.
     Хол заключил, что эту женщину звали Алина. Женщина считала,  что  она
его жена. И могла предъявить соответствующие бумаги.
     Сперва было даже забавно иметь жену, детей, настоящую работу, счет  в
банке, автомобиль, несколько смен  белья  и  все  остальное,  что  есть  у
землян, Хол до самозабвения играл с новыми вещами.
     Почти каждый день Алина спрашивала его:
     - Милый, ты еще ничего не вспомнил?
     А он отвечал:
     - Ничего. Но я уверен, что все будет в порядке.
     Алина плакала. Хол привык к этому.
     Соседи были очень заботливы, друзья - очень добры. Они изо  всех  сил
скрывали от него, что он не в своем уме - чудик, дурик, псих ненормальный.
     Хол Папазиан узнал все, что когда-либо делал Хол Папазиан, и делал то
же самое. Простейшие вещи он  находил  захватывающе  интересными.  Мог  ли
альдебаранец рассчитывать на большее? Ведь он жал настоящей земной жизнью,
и земляне принимали его за своего!
     Конечно,  Хол  совершал  ошибки.  Он  плохо  ладил  со  временем,  но
постепенно приучился не стричь газон в полночь, не укладывать детей в пять
утра и не уходить на работу в девять вечера. Он не видел причин для  таких
ограничений, но они делали жизнь интереснее.


     По просьбе Алины Хол обратился к доктору Кардоману -  специалисту  по
чтению  в  головах  людей.  Доктор  сообщал,   какие   мысли   хорошие   и
плодотворные, а какие - плохие и грязные.
     Кардоман:
     - Давно ли у вас появилось ощущение, что вы - внеземное существо?
     Папазиан:
     - Вскоре после моего рождения на Альдебаране.
     Кардоман:
     - Мы сэкономим массу времени, если вы признаете,  что  вас  одолевают
странные идеи.
     Папазиан:
     -  Мы  сэкономим  столько  же  времени,  если  вы  признаете,  что  я
альдебаранец, попавший в трудное положение.
     Кардоман:
     - Тихо! Слушай, приятель, такое заявление может  завести  черт  знает
куда. Подчинись моим указаниям, и я сделаю из тебя пай-мальчика.
     Папазиан:
     - Тихо!


     Дело шло на поправку. Ночи сменялись  днями,  недели  складывались  в
месяцы.  У  Хола   бывали   моменты   прозрения,   доктор   Кардоман   это
приветствовал. Алина писала мемуары под названием "Исповедь  женщины,  чей
муж верил, что он с Альдебарана".
     Однажды Хол сказал доктору Кардоману:
     - Кажется, ко мне возвращается память.
     - Хм-м, - ответил доктор Кардоман.
     - Я вспоминаю себя в возрасте восьми  лет.  Я  поил  какао  железного
фламинго на лугу, возле маленькой беседки, недалеко от которой катила свои
воды река Чесапик.
     - Ложная память  из  фильмов,  -  прокомментировал  доктор  Кардоман,
сверившись с досье, которое собрала  на  мужа  Алина.  -  Когда  вам  было
восемь, вы жили в Янгстауне, штат Огайо.
     - Черт побери! - в сердцах воскликнул Папазиан.
     - Но вы на верном пути, -  успокоил  его  Кардоман.  У  каждого  есть
подобная память,  скрывающая  страх  и  наслаждение  больной  психики.  Не
расстраивайтесь. Это добрый признак.
     Папазиан приходил и с другими воспоминаниями:  о  юности,  которую  о
провел юнгой на английской канонерке, о тяготах Клондайка...
     Это были неоспоримо  земные  воспоминания,  но  не  их  искал  доктор
Кардоман.


     В один погожий день в дом пришел продавец щеток - он хотел поговорить
с хозяйкой.
     - Она вернется через несколько часов, - извинился Папазиан. -  У  нее
сегодня урок греческого, а потом резьбы по камню.
     - Прекрасно, - сказал продавец. - На самом деле я хотел поговорить  с
вами.
     - Мне не нужны щетки, - ответил Папазиан.
     - К черту щетки. Я офицер службы связи. Должен напомнить вам, что  мы
отбываем ровно через четыре часа.
     - Отбываем?
     - Все приятное когда-нибудь кончается, даже отдых.
     - Отдых?
     -  Бросьте!  -  отрезал  продавец  щеток  или  офицер  связи.  -  Вы,
альдебаранцы, совершенно невыносимы.
     - А вы откуда?
     - Я с Арктура. Как провели время, играя с аборигенами?
     - Кажется женился на одной местной, - сообщил Папазиан.
     - Настоящая земная жена, это входило в вашу программу. Ну, идете?
     - Бедная Полина расстроится, - посетовал Папазиан.
     - Ее имя Алина. Как большинство землян, она  все  равно  значительную
часть времени проводит в расстроенных чувствах. Но я  не  могу  заставлять
вас. Если пожелаете остаться, учтите, что следующий туристический  корабль
будет через 50-60 лет.
     - Пошли они все к черту, - сказал Папазиан, - Я с вами.


     - По-прежнему ничего не помню, - пожаловался Хол офицеру связи.
     - Естественно. Ваша память осталась в сейфе на корабле.
     - Зачем?
     - Чтобы вы не чувствовали себя в незнакомой обстановке. Я помогу  вам
разобраться.
     Корабль  поднялся  в   полночь.   Полет   был   замечен   локационным
подразделением ВВС. Изображение, возникшее на  экране,  объяснили  большим
скоплением болотного газа, через которое пролетела плотная стая ласточек.
     Несмотря на отвратительный холод открытого космоса, Хол оставался  на
палубе и наблюдал, как  в  отдалении  исчезала  Земля.  Его  ждет  скучная
однообразная жизнь, ждут жены и дети...
     Но он не испытывал сожаления. Земля  -  чудесное  место  для  отдыха,
однако она мало приспособлена для жизни.



                               Роберт ШЕКЛИ

                                  ЗАКАЗ


     Если бы дела не шли так вяло, Слобольд, может, и не взялся бы за  эту
работу. Но дела шли еле-еле, и, казалось,  никто  больше  не  нуждается  в
услугах  дамского  портного.  В  прошлом  месяце  ему   пришлось   уволить
помощника, а в следующем, видимо, придется увольнять себя самого.
     Слобольд  предавался  этим  невеселым  думам  в   окружении   рулонов
хлопчатобумажной ткани, шерсти, габардина, покрытых пылью журналов  мод  и
разодетых манекенов.
     Но тут его размышления прервал вошедший в ателье мужчина.
     - Вы - Слобольд? - поинтересовался он.
     - Совершенно верно, сэр, - подтвердил Слобольд, вскакивая с  места  и
заправляя рубашку.
     - Меня зовут Беллис. Полагаю, Клиш  уже  связывался  с  вами?  Насчет
пошива платьев?
     Разглядывая лысого  расфуфыренного  коротышку,  Слобольд  лихорадочно
соображал. Он не  знал  никакого  Клиша,  и,  по-видимому,  мистер  Беллис
ошибся. Он уже было открыл рот, чтобы  сообщить  об  этом  незнакомцу,  но
вовремя одумался - ведь дела шли так вяло.
     - Клиш, - задумчиво пробормотал он. - Да-да, как же, помню-помню.
     - Могу вас заверить, что за платья мы платим _очень_ хорошо, - строго
проговорил  мистер  Беллис.  -  Однако   мы   требовательны.   Чрезвычайно
требовательны.
     - Естественно, мистер Беллис, - испытывая  легкий  укол  совести,  но
стараясь не обращать на это внимания, произнес Слобольд.
     Он и так делает мистеру Беллису одолжение,  решил  он,  поскольку  из
всех живущих в городе Слобольдов-портных он, несомненно, самый  лучший.  А
уж если потом выяснится, что он не тот Слобольд, то он просто сошлется  на
знакомство с неким другим Клишем, отчего, видимо, и произошла ошибка.
     - Отлично, - стягивая замшевые  перчатки,  заявил  мистер  Беллис.  -
Клиш, конечно, объяснил вам подробности?
     Слобольд не ответил, но всем своим видом показал,  что  да,  конечно,
объяснил, и что он, Слобольд, был весьма удивлен услышанным.
     - Смею вас заверить, - продолжал мистер Беллис, - что  для  меня  это
было настоящим откровением.
     Слобольд пожал плечами.
     - А вы такой невозмутимый человек,  -  восхищенно  проговорил  мистер
Беллис. - Видимо, поэтому Клиш и выбрал именно вас.
     Слобольд принялся раскуривать сигару, поскольку не имел ни  малейшего
понятия, какое следует принять выражение лица.
     - Теперь о заказе, - весело произнес мистер Беллис и запустил руку  в
нагрудный  карман  серого  габардинового  пиджака.  -  Вот  полный  список
размеров  для  первого  платья.  Но,  как  понимаете,  никаких   примерок,
естественно.
     - Естественно, - согласился Слобольд.
     - Заказ надлежит выполнить  через  три  дня.  Эгриш  не  может  ждать
дольше.
     - Понятное дело, - снова согласился Слобольд.
     Мистер Беллис вручил ему сложенный листок бумаги.
     - Клиш, вероятно, уже предупредил вас, что  дело  требует  строжайшей
тайны, но позвольте мне еще раз напомнить об этом. Никому ни  слова,  пока
семейство как следует не акклиматизируется. А вот ваш задаток.
     Слобольд так хорошо держал себя в руках, что даже  не  вздрогнул  при
виде пяти стодолларовых банкнотов.
     - Значит, через три дня, - сказал он, пряча в карман деньги.
     Мистер Беллис, размышляя о чем-то, постоял еще немного,  потом  пожал
плечами и вышел.


     Едва он скрылся за дверью, Слобольд  развернул  листок.  И  поскольку
теперь за ним никто не наблюдал, изумленно разинул рот.
     Ничего подобного он прежде не  видел.  Платье  нужно  было  сшить  на
_особу_  восьми  футов  ростом,  да  еще  учесть  при  этом   определенные
модификации фигуры. Но какие модификации!
     Пробежав взглядом по списку, содержавшему свыше пятидесяти размеров и
указаний, Слобольд понял, что у дамы,  которой  предназналось  платье,  на
животе три груди, причем каждая своей величины и формы.  Помимо  того,  на
спине у нее несколько больших горбов. На  талию  отводилось  всего  восемь
дюймов, зато четыре руки, судя по проймам рукавов, по толщине  не  уступят
стволу молодого дуба. О ягодицах не упоминалось  вообще,  однако  величина
клеша подразумевала чудовищные вещи.
     Материал платья - кашемир; цвет - блестяще-черный.
     Слобольд понял, почему не должно быть примерок. Глядя на  записи,  он
нервно теребил нижнюю губу.
     - Вот так платьице! - вслух произнес  он  и  покачал  головой.  Свыше
пятидесяти мерок - это уж чересчур,  да  и  кашемир  никогда  не  считался
подходящим материалом для  платья.  Нахмурившись,  он  еще  раз  перечитал
бумагу. Что же  это  такое?  Дорогостоящая  игрушка?  Сомнительно.  Мистер
Беллис отнюдь  не  выглядел  шутником.  Портновский  инстинкт  подсказывал
Слобольду, что платье наверняка предназначено для персоны, имеющей  именно
такую деформированную фигуру.
     Его бросило в  дрожь,  хотя  и  стоял  великолепный  солнечный  день,
Слобольд включил свет.
     По-видимому, решил Слобольд, платье предназначено для очень  богатой,
но обладающей чрезвычайно уродливой фигурой женщины. А еще он подумал, что
со дня сотворения мира вряд ли встречались подобные уродства.
     Однако дела шли еле-еле, а цена была  подходящей,  он  готов  шить  и
юбочки для слоних и переднички для гиппопотамш.
     Слобольд отправился в мастерскую.  Включив  весь  свет,  он  принялся
чертить выкройки.


     Мистер Беллис появился ровно через три дня.
     - Великолепно,  -  разглядывая  платье,  восхитился  он.  Вытащив  из
кармана мерку, он принялся проверять размеры.
     - Нисколько не сомневаюсь в вашем мастерстве,  -  пояснил  он,  -  но
платье должно быть сшито тютелька в тютельку.
     - Естественно, - согласился Слобольд.
     Закончив промеры, мистер Беллис спрятал мерку в карман.
     - Просто  замечательно,  -  заметил  он.  -  Думаю,  Эгриш  останется
довольна.  Свет  все  еще  беспокоит  ее.  Вы  же  знаете,  свет  для  них
непривычен.
     Слобольд в ответ лишь хмыкнул.
     - После жизни во тьме это трудно,  но  они  приспособятся,  -  заявил
мистер Беллис.
     - Я тоже так считаю, - согласился Слобольд.
     - Так что вскоре они приступят к работе, - с любезной улыбкой сообщил
мистер Беллис.
     Слобольд принялся упаковывать платье, пытаясь уловить  хоть  какой-то
смысл в словах мистера Беллиса.
     "_После жизни во тьме_", - повторял он про себя, заворачивая платье в
бумагу. "_Приспособятся_", - думал он, укладывая сверток в коробку.
     Значит, Эгриш такая не одна. Беллис имел в  виду  многих.  И  впервые
Слобольду подумалось, что заказчики не земляне.  Тогда  откуда?  С  Марса?
Вряд ли, там света тоже хватает. А как насчет обратной стороны Луны?
     - А  вот  списки  размеров  еще  для  трех  платьев,  -  прервал  его
размышления мистер Беллис.
     - Да я могу работать по тем, что вы мне уже дали, - все еще  думая  о
других планетах, ляпнул Слобольд.
     - То есть как это? - удивился мистер Беллис. - То, что  впору  Эгриш,
другим не годится.
     - Ох да, запамятовал, - с трудом  отрываясь  от  размышлений,  сказал
Слобольд. - Но, может, сама Эгриш пожелает сшить еще несколько платьев  по
той же выкройке?
     - Нет. Для чего?
     Слобольд решил воздержаться от дальнейших вопросов из  опасения,  что
возможные ошибки наведут мистера Беллиса на определенные подозрения.
     Он просмотрел списки новых размеров. При этом ему  пришлось  проявить
все свое самообладание, ибо будущие заказчики настолько же  отличались  от
Эгриш, насколько та отличалась от нормальных людей.
     - Управитесь за неделю? - поинтересовался мистер Беллис. - Не хочется
вас подгонять, но дело не терпит отлагательства.
     -  За  неделю?  Думаю,   да,   -   произнес   Слобольд,   разглядывая
стодолларовые купюры, которые мистер Беллис разложил на  прилавке.  -  Да,
уверен, конечно управлюсь.
     - Вот и отлично, - сказал мистер Беллис. - А  то  бедняги  просто  не
переносят света.
     - А почему же они не  взяли  с  собой  свою  одежду?  -  вырвалось  у
Слобольда, и он тут же пожалел о проявленном любопытстве.
     - Какую еще одежду? - строго уставившись на Слобольда, спросил мистер
Беллис. - У них нет никакой одежды. Никогда не было и очень скоро не будет
опять.
     - Я запамятовал, - покрываясь обильным потом, промямлил Слобольд.
     - Хорошо. Значит, неделя. - Мистер Беллис направился к выходу. -  Да,
кстати, через пару дней с Темной стороны вернется Клиш.
     И с этими словами он вышел.


     Всю неделю Слобольд трудился  не  покладая  рук.  Он  вовсе  перестал
выключать  свет  и  начал  боятся  темных  углов.  По  форме  платьев   он
догадывался,  как  выглядят  их   будущие   владельцы,   что   отнюдь   не
способствовало крепкому сну по ночам. Ему  очень  хотелось,  чтобы  мистер
Беллис больше не упоминал о своих  знакомцах.  Слобольд  и  так  уже  знал
достаточно, чтобы опасаться за свой рассудок.
     Он знал, что Эгриш и ее  друзья-приятели  всю  жизнь  жили  во  тьме.
Следовательно, они прибыли из мира, лишенного света.
     Какого мира?
     Там, у себя, они не носят никакой одежды.  Так  зачем  же  им  сейчас
понадобились платья?
     Кто  они  такие?  Зачем  они  прибыли   сюда?   И   что,   интересно,
подразумевает мистер Беллис, говоря об их предстоящей работе?
     За неделю Слобольд пришел к выводу, что честное голодание куда  лучше
такой постоянной работы.
     - Эгриш осталась  очень  довольна,  -  спустя  неделю  заявил  мистер
Беллис, закончив сверку размеров. - Другим тоже понравится,  нисколько  не
сомневаюсь.
     - Рад слышать, - ответил Слобольд.
     - Они оказались более адаптабельны, чем я смел надеяться,  -  сообщил
мистер Беллис. - Они уже понемногу акклиматизируются. Ну и, конечно,  ваша
работа очень поможет.
     - Весьма рад, - машинально улыбаясь, произнес Слобольд,  испытывавший
лишь одно желание: чтобы мистер Беллис поскорее ушел.
     Однако мистер Беллис был не прочь побеседовать. Он  перегнулся  через
прилавок и проговорил:
     - Не вижу никаких причин, почему они должны функционировать только во
тьме. Это сильно ограничивает их действия. Вот я  и  забрал  их  с  Темной
стороны.
     Слобольд кивнул.
     - Думаю, это все. - Мис