я ветер, и дерево, на котором сидел Пирсен,
закачалось. Порыв ветра так внезапно охладил его
разгоряченное, потное тело, что Пирсона вдруг начала бить
дрожь. Зубы громко застучали, руки до боли вцепились в
скользкую ветку. В горле нестерпимо жгло, как будто бы туда
насыпали мелкого раскаленного песку.
   Нет, он не мог больше терпеть такую жажду. За глоток
воды он был готов сейчас сразиться с целым десятком
черно-синих тварей.
   Пирсен принялся медленно спускаться с дерева, решив не
думать до поры до времени о том, что случилось вчера
вечером. Сперва он должен найти воду.
   Под деревом, не шевелясь, лежала черно-синяя зверюга с
переломленным хребтом. Пирсен прошел мимо лее и нырнул в
заросли.
   Он брел по джунглям долгие часы, а может быть, и дни, ибо
утратил представление о времени в мучительном зное, который
источало сверкающее, неизменно белое небо. Колючие ветки
рвали его одежду, какие-то птицы пронзительно вскрикивали
каждый раз, когда он раздвигал кусты. Он ничего не замечал,
он продолжал идти, с трудом передвигая одеревеневшими ногами
и устремив вперед невидящий взгляд. Он упал, но снова встал
и побрел, потом падал еще раз и еще. Так брел он, словно
робот, покуда не наткнулся на скудный, грязный ручеек.
   Пирсен растянулся и припал к воде губами, совсем не думая
о том, что в ней могут оказаться болезнетворные бактерии.
   Немного придя в себя, он огляделся. Вокруг сплошной
стеной стояли непроходимые, ядовито-зеленые, чужие джунгли.
Над ним сияло небо, точь-в-точь такое же белое, каким он
увидел его в первый раз. А в кустах попискивала и чирикала
невидимая мелкая живность.
   "Какое глухое и жуткое место, - подумал Пирсен. -
Поскорей бы отсюда выбраться".
   Но как? Он не знал, есть ли здесь города или
какие-нибудь поселения. И если даже есть, то как их
разыскать в такой пустынной, дикой местности?
   Каким же образом он все-таки попал сюда?
   Он потер небритый подбородок и снова попытался вспомнить.
Казалось, вчерашние события происходили миллион лет назад, в
какой-то совершенно иной жизни. Нью- Йорк представлялся ему
смутно, словно привиделся во сне. Реальностью были лишь
джунгли, голод, который вгрызался ему в желудок, и недавно
начавшееся странное гудение.
   Он поглядел вокруг себя, пытаясь определить, откуда
доносится звук. Гудело со всех сторон, ниоткуда и отовсюду.
Сжав кулаки, Пирсен до боли в глазах всматривался в заросли,
пытаясь разглядеть, где же притаилась новая опасность.
   Внезапно недалеко от него шевельнулся куст, покрытый
блестящими зелеными листьями. Пирсен отпрыгнул, дрожа как в
лихорадке. Куст весь затрясся, и его тонкие изогнутые
листья загудели.
   И тут...
   Куст посмотрел на него. Глаз у куста не было. Но Пирсен
чувствовал, что куст знает о нем, сосредоточился на нем,
что-то решил. Куст загудел громче. Его ветки потянулись к
Пирсону, коснулись земли, пустили корни, тотчас же выбросили
подвижные усики, те вытянулись, вновь пустили корни и снова
выбросили усики.
   Куст разрастался в его сторону со скоростью спокойно
идущего пешехода.
   Пирсен глядел как зачарованный на остренькие крючковатые
листочки, которые, поблескивая, тянулись к нему. Он не
верил собственным глазам.
   И в этот миг он вспомнил, что случилось с ним в конце
минувшего вечера.

   - Ну, вот мы и пришли, дружище, сказал Бенц возле входа в
ярко освещенный особняк на Мэдисон-авеню.
   Он подвел Пирсена к лифту. Приятели поднялись на
двадцать четвертый этаж и вошли в просторную светлую
комнату.
   Небольшая табличка на стене лаконично извещала:

              НЕЛИМИТИРОВАННЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

   - Слышал я об этом заведении, - Пирсен сделал глубокую
затяжку. - Здесь, говорят, дорого.
   - Об этом не тревожься, - успокоил его Бенц.
   Блондинка секретарша записала их фамилии и повела в
кабинет доктора Шринагара Джонса, консультанта по активным
действиям.
   - Добрый вечер, джентльмены, - сказал Джонс.
   При виде этого очкастого заморыша Пирсен не удержался и
фыркнул. Нечего сказать, хорош консультант по активным
действиям.
   - Итак, джентльмены, вам желательно испытать приключение?
- учтиво осведомился Джонс.
   - Это ему хочется приключений, - сказал Бенц. - Я просто
его приятель.
   - Да, да, понимаю. Так вот, сэр, - Джонс повернулся к
Пирсену, - какого рода приключение вы себе мыслите?
   - Приключение на свежем воздухе, - ответил Пирсен слегка
осипшим, но твердым голосом.
   - О, у нас есть нечто весьма подходящее! - воскликнул
Джонс. - Обычно мы взимаем с клиентов плату. Однако
сегодня все приключения - даровые. Счета оплачивает
президент Мэйн, столбец Си-один в вашей кабине. Пожалуйте
за мной, сэр.
   - Стойте. Я ведь не хочу, чтобы меня убили. Опасное это
приключение?
   - Совершенно безопасное. В наш век и в наши дни только
такие и допустимы. А теперь послушайте. Сейчас вы пройдете
в нашу Искательскую комнату, ляжете там на кровать, и вам
будет сделана безболезненная инъекция. Вы тотчас потеряете
сознание. Затем, должным образом применяя слуховые,
осязательные и прочие возбудители, мы сформируем в вашем
восприятии приключение.
   - Как во сне? - спросил Пирсен.
   - Это наиболее близкая из аналогий. Пригрезившееся вам
приключение по своему существу будет абсолютно реалистично.
Вы испытаете подлинные эмоции. Оно ничем не будет
отличаться от реальной действительности. Кроме, конечно,
одного: все это произойдет не наяву и, следовательно, будет
вполне безопасно.
   - А что случится, если во время приключения погибну?
   - В точности то же самое, что бывает с вами в таких
случаях во сне. Вы проснетесь. Однако во время вашего
ультрареалистического яркоцветового сна вы сможете
совершенно сознательно управлять своими действиями, чего во
сне не бывает.
   - А я буду все это знать, пока длится приключение?
   - Разумеется. Все время, пока вы спите, вы будете
полностью осведомлены о том, что находитесь в состоянии сна.
   - Тогда пошли! - гаркнул Пирсен. - Даешь приключение!
   Ярко-зеленый куст продолжал медленно разрастаться в его
сторону. Пирсен захохотал. Да ведь это же сон! Конечно,
сон! Ему ничто не угрожает. Зловещий куст - всего лишь
плод его воображения, точно так же, как и черно-синяя тварь.
Даже если бы она тогда перегрызла ему горло, он не умер бы.
Он сразу бы проснулся в Искательской комнате на
Мэдисон-авеню.
   Сейчас ему было просто смешно. Как же он не догадался
раньше? Ведь этакая черно- синяя только во сне и может
привидеться. И разве бывают на свете ходячие кусты? Все
это, конечно, явный бред, нагромождение нелепостей.
   Пирсен громко сказал:
   - Хватит. Можете меня разбудить.
   Никаких перемен. Вдруг Пирсен вспомнил, что он не может
проснуться по своему желанию. Приключение тогда утратило бы
всякий смысл, и исчезло бы целительное воздействие волнения
в страха на истощенную нервную систему спящего.
   Да, теперь он вспомнил. Приключение окончится только
тогда, когда он, Пирсен, преодолеет все преграды. Или
погибнет.
   Куст добрался почти до его ног. Пирсен во все глаза
разглядывал его, дивясь его натуральному виду.
   Крючковатый листочек зацепился за ботинок. Пирсен
самодовольно усмехнулся: он был горд, что так здорово
держит себя в руках. Чего уж там бояться, когда знаешь, что
все равно останешься целехонек.
   "Постой-ка, - вдруг подумал он, - а как же я могу
переживать всерьез, если мне известно, что все это
понарошку? Тут они чего-то не додумали".
   И тогда ему вспомнилось окончание их разговора с Джонсом.
   Пирсен лежал уже на белой кушетке, когда над ним
склонился Джонс, держа в руке шприц.
   - А скажи-ка, друг любезный, - спросил Пирсен, - что мне
за прок от приключения, если я буду знать, что оно не
настоящее?
   - Мы и это предусмотрели, - ответил Джонс. - Видите ли,
сэр, на долю некоторых наших клиентов выпадают вполне
реальные приключения.
   - Э?
   - Реальные, самые настоящие, они не снятся, а происходят
в действительности. В таких случаях (они чрезвычайно редки)
мы не даем клиенту возбудителей, а ограничиваемся вливанием
сильной дозы снотворного. Когда человек уснет, его
переносят на космический корабль и отправляют на Венеру.
Очнувшись там, он наяву переживает то, с чем другие
сталкиваются лишь в воображении. Если сумеет выйти
победителем, то останется в живых.
   - А если нет?
   Джонс, который терпеливо ждал, держа шприц наготове,
молча пожал плечами.
   - Но это бесчеловечно! - крикнул Пирсен.
   - Мы другого мнения. Представляете ли вы себе, мистер
Пирсен, как остро нуждается в приключениях современный мир?
Облегченность нашего бытия ослабила натуру человека, и
противодействовать этому может только одно: встреча с
опасностью. Наши воображаемые приключения - самый
безобидный и приятный из возможных вариантов. Но
приключение утратит всякий смысл, если клиент не будет
принимать его всерьез. Иное дело, когда остается
вероятность, пусть даже самая малейшая, что над тобой
действительно нависла смертельная угроза.
   - Но те, кого увозят на Венеру...
   - Их процент ничтожен, - успокоил его Джонс. - Меньше
одной десятитысячной. Мы это делаем лишь для того, чтобы
взбодрить остальных.
   - Но это противозаконно, - не унимался Пирсен.
   - Ничуть. Вы больше рискуете жизнью, когда пьете
мииискаретте или курите нарколик...
   - Право, не знаю, - сказал Пирсен, - хочется ли мне.
   Острие шприца вдруг вонзилось ему в руку.
   - Все будет отлично, - ласково произнес Джонс, -
устройтесь поудобней, мистер Пирсен.
   И с этой минуты он уже не помнил ничего до самого
пробуждения в джунглях.

   Зеленая ветка доползла ему до щиколотки. Изогнутый
тонкий листик очень медленно и нежно ткнулся в мякоть ноги.
На миг стало щекотно, но не больно. Почти тотчас листик
сделался красноватым.
   Растение-кровопийца, подумал Пирсен, ишь ты! Ему вдруг
надоело приключение. Глупая, пьяная затея. Хорошенького
понемножку. Пора кончать, да поскорей.
   Ветка поднялась повыше, и еще два изогнутых листка
вонзились ему в ногу. Теперь уже весь куст стал
грязно-бурым.
   Пирсона потянуло в Нью-Йорк, туда, где вечеринки, где
тебя бесплатно кормят, даром развлекают и можно спать
сколько угодно. Ну, допустим, он справится и с этой
напастью, так ведь подоспеет новая. Сколько дней - или
недель - ему еще тут мыкаться?
   Самый верный способ поскорей попасть домой - не
сопротивляться. Куст убьет его, и он сразу проснется.
   Пирсен почувствовал, что начинает слабеть. Он сел и
увидел, что еще несколько кустов подбираются к нему,
привлеченные запахом крови.
   - Конечно, это бред, - произнес он громко. - Кто
поверит, что есть растения, пьющие кровь? Пусть даже на
Венере.
   Высоко в небе парили огромные чернокрылые птицы,
терпеливо ожидая, когда наступит их пора слетаться к трупу.
Сон или явь?
   Десять тысяч против одного, что это сон. Только сон.
Яркий и правдоподобный, но тем не менее всего лишь сон.
   А если нет? У него начала кружиться голова, и он все
больше слабел от потери крови. Я хочу домой, думал Пирсен.
Чтобы попасть домой, я должен умереть. Правда, я могу
умереть по-настоящему, но практически это исключено...
   И вдруг его осенило. Да кто же это осмелится в наши дни
рисковать жизнью избирателя? Нет, эти Нелимитированные
Приключения не могут подвергать человека настоящим
опасностям.
   Джонс сказал ему об этом одном из десяти тысяч, чтобы
приключение выглядело более реальным.
   Вот это больше похоже на правду. Пирсен лег, закрыл
глаза и приготовился умереть.
   Он умирал, а мысли роем клубились у него в голове, давно
забытые мечты, надежды, опасения. Пирсен вспомнил свою
единственную службу и то смешанное чувство облегчения и
сожаления, с которым он оставил ее. Вспомнились ему
чудаковатые трудяги родители, которые упорно не желали
пользоваться незаслуженными, как они говорили, благами
цивилизации. Никогда в жизни Пирсону не приходилось столько
думать, и вдруг оказалось, что существует еще один Пирсен, о
котором он прежде не подозревал.
   Новый Пирсен был на редкость примитивен. Он хотел жить,
и больше ничего. Жить во что бы то ни стало. Этот Пирсен
не желал умирать ни при каких обстоятельствах... пусть даже
воображаемых.
   Два Пирсона - один, движимый гордостью, а другой -
стремлением выжить - вступили в единоборство. Померившись
силами, которые у обоих были на исходе, они пошли на
компромисс.
   - Стервец Джонс небось думает, что я умру, - сказал
Пирсен. - Умру, для того чтобы проснуться. Так пропади я
пропадом, если он этого дождется.
   Лишь в такой форме он был способен признать, что хочет
жить.
   Качаясь от слабости, он кое-как встал и попробовал
освободиться от куста- кровопийцы. Тот присосался крепко.
   С криком ярости Пирсен ухватился за куст и отодрал его от
себя. Выдернутые листья полоснули его по ногам, а в это
время другие вонзились в правую руку.
   Но зато он освободил ноги. Отшвырнув пинками еще два
куста, Пирсен бросился в джунгли с веткой, обвившейся вокруг
руки.
   Он долго брел, спотыкаясь; и только когда
растения-кровососы остались далеко позади, начал
освобождаться от последнего куста.
   Тот завладел уже обеими руками. Плача от боли и злости,
Пирсен поднял руки над головой и с размаху ударил ими о
ствол дерева.
   Крючочки слегка отпустили. Пирсен снова ударил руками о
дерево и зажмурился от боли. Потом еще, еще раз, и,
наконец, куст перестал цепляться за него.
   Пирсен тут же побрел дальше.
   Но он слишком долго мешкал, пока раздумывал, умирать ему
или не умирать. Кровь ручьями струилась из сотни ранок, и
запах крови оглашал джунгли, как набат. Что- то черное
стремительно метнулось к нему сверху. Пирсен бросился
ничком на землю и, едва успев увернуться, услышал совсем
рядом хлопанье крыльев и злобный пронзительный крик.
   Он проворно вскочил и хотел спрятаться в колючем
кустарнике, но не успел. Большая чернокрылая птица с
малиновой грудью вторично ринулась на него с высоты.
   Острые когти ухватили его за плечо, и он упал. Неистово
хлопая крыльями птица уселась ему на грудь. Она клюнула его
в глаз, промахнулась, опять нацелилась.
   Пирсен наотмашь взмахнул рукой. Его кулак угодил птице
прямо по зобу и свалил ее.
   Тогда он на четвереньках уполз в кусты. С пронзительными
криками птица кружила над ним, высматривая какую-нибудь
лазейку. Но Пирсен уползал все глубже в спасительную
колючую чащу.
   Вдруг он услышал рядом тихий вой, похожий на стон. Да,
видно, напрасно он так долго колебался. Джунгли обрекли его
на смерть, вцепились в него мертвой хваткой. Похожая на
акулу, продолговатая черно-синяя тварь, чуть поменьше той, с
которой он дрался, проворно ползла к нему сквозь колючую
чащу.
   Одна смерть вопила в воздухе, другая стонала на земле, и
бежать от них было некуда. Пирсен встал. С громким криком,
в котором перемешались страх, злость и вызов, он, не
колеблясь, бросился на черно-синего зверя.
   Лязгнули огромные челюсти. Пирсен рухнул на землю.
Последнее, что уловило его угасающее сознание, была
разинутая над ним смертоносная пасть.
   Неужели наяву? - с внезапным ужасом подумал он, и все
исчезло.
   Он очнулся на белой койке, в белой, неярко освещенной
комнате. Пирсен медленно собрался с мыслями и вспомнил...
свою смерть.
   Ничего себе приключеньице, подумал он. Надо ребятам
рассказать. Только сначала выпить. Сходить куда-нибудь
поразвлечься и опрокинуть рюмочку... а то и все десять.
   Он повернул голову. Сидевшая на стуле возле койки
девушка в белом халате встала и наклонилась над ним.
   - Как вы себя чувствуете, мистер Пирсен? - спросила
девушка.
   - Нормально, - ответил он. - А где Джонс?
   - О ком вы?
   - Шринагар Джонс. Здешнее начальство.
   - Вы, очевидно, перепутали, сэр, - сказала девушка. -
Нашей колонией руководит доктор Бейнтри.
   - Чем?! - крикнул Пирсен.
   В комнату вошел высокий бородатый человек.
   - Вы свободны, сестра, - сказал он девушке и повернулся к
Пирсону. - Добро пожаловать на Венеру, мистер Пирсен. Я
доктор Бейнтри, директор пятой базы.
   Пирсен недоверчиво на него уставился. Потом, кряхтя,
сполз с кровати и наверняка упал бы, если бы Бейнтри его не
подхватил.
   Пирсен с изумлением обнаружил, что забинтован чуть ли не
с головы до пят.
   - Так это было наяву? - спросил он.
   Бейнтри помог ему добраться до окна. Пирсен увидел
расчищенный участок, изгороди и зеленеющую вдали опушку
джунглей.
   - Один на десять тысяч, - с горечью произнес он. - Вот
уж действительно везет как утопленнику. Я ведь мог
погибнуть.
   - Вы чуть было не погибли, - подтвердил Бейнтри. -
Однако в том, что вы попали на Венеру, неповинны ни
статистика, ни случай.
   - Как вас понять?
   - Выслушайте меня, мистер Пирсен. На Земле жить легко.
Людям больше не приходится бороться за свое существование;
однако, боюсь, они добились этого слишком дорогой ценой.
Человечество остановилось в своем развитии. Рождаемость
непрерывно падает, а количество самоубийц растет. Границы
наших владений в космосе продолжают расширяться, но туда
никого не заманишь. А их ведь нужно заселить, если мы хотим
выжить.
   - Слышал я уже в точности такие слова, - сказал Пирсен.
- И в киножурнале, и по солидо, и в газете читал...
   - Они, я вяжу, не произвели на вас впечатления.
   - Я этому нс верю.
   - Верите или нет, - твердо ответил Бейнтри, - но все
равно это правда.
   - Вы фанатик, - сказал Пирсен. - Я не намерен с вами
спорить. Пусть даже это правда - мне-то что?
   - Нам катастрофически не хватает людей, - сказал Бейнтри.
- Чего мы только не придумывали, как ни старались найти
желающих. Никто не хочет уезжать с Земли.
   - Еще бы. Дальше что?
   - Лишь один-единствениьш способ оправдал себя. Мы
основали агенство Нелимитированных Приключений. Всех
подходящих кандидатов отвозят сюда и оставляют в джунглях.
Мы наблюдаем за их поведением. Это отличный тест, полезный
и для испытуемого и для нас.
   - Ну, а что бы со мной случилось, если бы я не удрал
тогда от тех кустов?
   Бейнтри пожал плечами.
   - Так, значит, вы меня завербовали, - сказал Пирсен. -
Сперва погоняли по кругу с препятствиями, потом увидели,
какой я молодец, и в самую последнюю секунду спасли. Я,
наверно, должен быть польщен таким вниманием. И тотчас же
осознаю, что я не какой-нибудь неженка, а крепкий,
неприхотливый парень. И конечно, я полон отваги, мечтаю о
славе первооткрывателя?
   Бейнтри молча глядел на него.
   - И разумеется, тут же запишусь в колонисты? Да что я,
псих, по-вашему, или кто? Неужто вы всерьез считаете, что я
брошу шикарную жизнь на Земле, чтобы вкалывать у вас тут в
джунглях или на ферме? Да провалитесь вы хоть к черту в
пекло вместе с вашими душеспасительными планами.
   - Я прекрасно понимаю ваши чувства, - заметил Бейнтри. -
С вами обошлись довольно бесцеремонно, но этого требуют
обстоятельства. Когда вы успокоитесь...
   - Я и так спокоен! - взвизгнул Пирсен. - Хватит с меня
проповедей о спасении мира! Я хочу домой, хочу в Дворец
развлечений.
   - Мы можем отправить вас с вечерним рейсом, - сказал
Бейнтри.
   - Что? Нет, вы это серьезно?
   - Вполне.
   - Ни черта не понимаю. Вы что, на сознательность решили
бить? Так этот номер не пройдет - я еду, и конец.
Удивляюсь, как это у вас хоть кто-то остается.
   - Здесь никто не остается, - сказал Бейнтри.
   - Что?!
   - Почти никто, исключения очень редки. Большинство
поступает так же, как вы. Это только в романах герой вдруг
обнаруживает, что он обожает сельское хозяйство и жаждет
покорять неведомые планеты. В реальной жизни все хотят
домой. Многие, правда, соглашаются помогать нам на Земле.
   - Каким образом?
   - Они становятся вербовщиками, - ответил Бейнтри. - Это
и в самом деле занятно. Ты ешь, пьешь и наслаждаешься
жизнью, как обычно. Но когда встречается подходящий
кандидат, ты уговариваешь его испытать воображаемое
приключение и ведешь в агентство... Вот как Бенц привел
вас.
   - Бенц? - изумился Пирсен. - Этот подонок - вербовщик?