ень, как ты, может отлично обойтись в
космосе без посторонней помощи". - "Но, сэр, - пытался было
я протестовать, - отсюда до ближайшей планеты не меньше
двухсот световых лет!" Но он не стал меня слушать. "Там
как-нибудь разберемся", - сказал он с гнусной усмешкой и
выпихнул меня на этот обломок скалы.
   Все это мальчишка выпалил единым духом. Его собака
Фликер уставилась на меня влажными овальными глазами. Я
поставил Фликеру миску молока с хлебом, а сам смотрел, как
мальчишка уплетает бутерброд с орехами. Когда седой было
покончено, Мэйвис отвела малыша в спальную каюту и заботливо
уложила в постель.
   Я вернулся на свое место у пульта управления, снова
разогнал корабль и включил внутреннее переговорное
устройство.
   - Да проснись же ты, идиот несчастный! - услышал я голос
Мэйвис.
   - Оставьте меня, дайте поспать, - отвечал мальчишка.
   - Давай просыпайся, успеешь еще выспаться, - не отставала
Мзйвис. - И зачем это Комиссия по Расследованию прислала
тебя сюда? Разве они не знают, что это дело ФБР?
   - Его дело было пересмотрено, и теперь он относится к
группе десять.
   - Ну хорошо, но я-то здесь зачем? - воскликнула Мэйвис.
   - Вы недостаточно проявили себя на предыдущем задании, -
ответил мальчишка. - Мне очень жаль, мисс, но безопасность
прежде всего!
   - И они прислали тебя,- Мэйвис всхлипывала, -
двенадцатилетнего ребенка...
   - Через семь месяцев мне будет тринадцать!
   - Двенадцатилетнего ребенка! А я так старалась! Я
занималась, прочла уйму книг, ходила на специальные вечерние
курсы, слушала лекции...
   - Вам не повезло, - посочувствовал он. - Лично я хочу
стать пилотом - испытателем космических кораблей, и в моем
возрасте это единственный способ набрать необходимое
количество летных часов. Как вы думаете, он доверит мне
управление кораблем?
   Я выключил переговорное устройство. После всего того,
что я услышал, я должен был чувствовать себя на седьмом небе
- ведь за мной следили два постоянных агента! Это могло
означать только одно - я действительно стал персоной, да еще
такой, за которой необходим круглосуточный надзор.
   Но если смотреть правде в глаза, моими шпиками были всего
лишь молоденькая девушка да двенадцатилетний подросток.
   Это, по всей видимости, были самые последние агенты,
которых удалось наскрести в кадрах службы безопасности.
   Мое правительство еще продолжало по-своему игнорировать
меня.
   Остаток пути прошел без приключений. Рой (так звали
мальчишку) принял на себя управление кораблем, а его собака
заняла сиденье второго пилота и являла собой воплощение
бдительности. Мэйвис по-прежнему кухарничала и возилась по
хозяйству. Я все время заделывал швы. Более счастливую
компанию шпиков и подозреваемых просто трудно себе
представить!
   Мы нашли необитаемую планету земного типа. Мэйвис она
понравилась, так как была невелика, воздух был чист и свеж,
а кругом простирались зеленые поля и тенистые леса, похожие
на те, что описывались в ее книге стихов. Рой был в
восторге от прозрачных озер и кое-где поднимавшихся холмов
как раз такой высоты чтобы мальчишке было интересно и в то
же время безопасно по ним лазить.
   Мы опустились на поверхность планеты и начали обживать
ее.
   Рой сразу же проявил горячий интерес к животным, которых
я извлек из холодильной камеры и оживил. Он сам себя
назначил повелителем коров и лошадей, покровителем уток и
гусей, защитником поросят и цыплят. Он так увлекся своими
новыми заботами, что его доклады стали поступать в Сенатскую
Комиссию все реже и реже, пока совсем не прекратились.
   Да и трудно было бы ожидать чего-либо другого от шпика в
его возрасте.
   Построив жилища и засеяв зерном несколько акров, мы с
Мэйвис стали предпринимать долгие прогулки в соседний
тенистый и задумчивый лес. Однажды мы взяли с собой
провизию и устроили пикник у небольшого водопада. Мэйвис
распустила волосы и они рассыпались у нее по плечам. Взгляд
ее голубых глаз вдруг стал чарующе задумчив. В общем она
нисколько не походила на шпика, и мне приходилось все время
напоминать себе о наших официальных отношениях.
   - Билл, - позвала она.
   - Что? - спросил я.
   - Так, ничего.
   Она потянула к себе стебелек травы. Я не знал, что она
хотела сказать, но рука ее оказалась рядом с моей, наши
пальцы встретились, руки сомкнулись.
   Мы долго молчали. Никогда в жизни я не был так счастлив!
   - Билл!
   - Что?
   - Билл, дорогой, мог бы ты когда-нибудь...
   Я никогда не узнаю, что она хотела сказать и что бы я
ответил ей. В этот самый момент тишину расколол рев
ракетных двигателей.
   С высокого голубого неба опустился космический корабль.
   Эд Уоллейс - пилот корабля - оказался пожилым седовласым
мужчиной в шляпе с опущенными полями и в пятнистой шинели.
Он назвался представителем фирмы "Клир- Флот", занимающейся
очисткой и дезинфекцией воды на различных планетах. Так как
в его услугах мы не нуждались, он поблагодарил меня и решил
отправиться дальше.
   Но далеко улететь ему не удалось. Двигатели взревели, но
тут же смолкли с пугающей решимостью.
   Я осмотрел его корабль и обнаружил, что разорвало
сфинкс-клапан. С помощью имевшихся в наличии ручных
инструментов я мог изготовить такой клапан не раньше, чем
через месяц.
   - Как нехорошо получилось, - пробормотал он. - Теперь
придется сидеть здесь.
   - Я тоже так думаю, - ответил я.
   Он грустно посмотрел на свой корабль.
   - Не могу понять, в чем здесь причина?
   - Быть может, прочность вашего клапана несколько
снизилась, когда вы пилили его ножовкой, - сказал я и пошел
к себе. Я-то заметил предательские следы надпила, когда
осматривал двигатель.
   Мистер Уоллейс сделал вид, что не расслышал моих слов.
Вечером того же дня я перехватил его донесение по
межзвездной радиосети, которая работала бесперебойно.
Забавно, что учреждение, в котором служил мистер Уоллейс,
называлось почему-то не "Клир-Флот", а Центральное
Разведывательное Управление.
   Из мистера Уоллейса получился отличный огородник, и это
несмотря на то, что большую часть времени он шнырял вокруг,
не расставаясь с кинокамерой и блокнотом. Его присутствие
побудило юного Роя более усердно выполнять свои служебные
обязанности. Мы с Мэйвис перестали бродить по тенистому
лесу, и как-то так вышло, что у нас не осталось времени для
прогулок по желто-зеленым полям и мы не могли закончить
некий незавершенный разговор.
   Но не смотря на все это, наша маленькая колония
процветала. После мистера Уоллейса у нас были и другие
визитеры. К нам прибыла супружеская пара из Районной
Разведки, которая выдавала себя за разъездных сборщиков
фруктов. За ними последовали две девушки-фотографа - тайные
агенты Разведывательно- Информационного Бюро. После этого -
молодой журналист, который на самом деле был агентом
Айдахского Совета по Космическим Нравам.
   Как только наступал момент старта, у всех разрывало
сфинкс-клапан.
   Я не знал гордиться мне или стыдиться. За мной одним
следило полдюжины агентов, но каждый из них был агентом
второго сорта. Пробыв на нашей планете несколько недель,
они неизменно становились отличными фермерами, а многоводные
вначале реки их донесений постепенно превращались в
слабенькие ручейки, пока в конце концов не пересыхали.
   Временами меня одолевали горькие мысли. Я казался сам
себе каким-то подопытным животным, каким-то испытательным
полигоном для новичков, которые могли здесь попрактиковаться
перед серьезной работой. Шпики, приставленные ко мне, были
или слишком молоды, или слишком стары, или очень рассеяны,
или ни на что другое неспособны, или просто неудачники. Я
казался себе Подозреваемым, за которым посылали следить
агентов, уходящих в отставку с половинным окладом, каким-то
суррогатом пенсии.
   Правда все это не очень меня тревожило. Я занимал
солидное положение, хотя и затруднился бы определить его.
За все годы моей жизни на Земле я никогда не был так
счастлив, как сейчас. Мои шпики оказались приятными и
дружными людьми"
   Ничто не нарушало наш покой и безмятежность.
   Я думал, что так будет продолжаться вечно.
   Но вот в одну роковую ночь нашу колонию охватила
необычайная суматоха. Были включены все радиоприемники -
по-видимому, передавалось какое-то важное сообщение. Мне
пришлось попросить некоторых шпиков объединиться с их
коллегами, а часть приемников выключить, чтобы не сжечь
генераторы.
   Наконец шпики выключили все приемники, и у них началось
совещание. До глубокой ночи слышался их шепот. На
следующее утро все собрались в гостиной. Лица их были
вытянуты и мрачны. Мэйвис выступила как представитель всей
группы.
   - Случилось нечто ужасное, - сказала она, - но сперва я
должна раскрыть вам наш секрет. Билл, мы не те, за кого
себя выдавали. Все мы тайные правительственные агенты.
   - Не может быть! - воскликнул я, не желая задевать ничье
самолюбие.
   - Это так, Билл, - продолжала она. - Мы все шпионили за
тобой.
   - Не может быть! - повторил я. - Даже вы, Мэйвис?
   - Даже я. - Вид у нее в этот момент был совсем убитый.
   - А теперь все кончено, - выпалил вдруг Рой. Это
потрясло меня.
   - Почему?
   Они переглянулись. Наконец мистер Уоллей, мозолистые
руки которого все время теребили поля шляпы, сказал:
   - Билл, последняя съемка и разметка космоса обнаружила,
что этот район не принадлежит Соединенным Штатам.
   - А какому же государству он принадлежит? - спросил я.
   - Не волнуйтесь и постарайтесь понять суть дела, -
вмешалась Мэйвис. - Во время международного раздела космоса
весь этот сектор случайно пропустили, и поэтому сейчас на
него не может претендовать ни одно государство. По праву
первого поселенца эта планета и окружающее ее пространство
радиусом в несколько миллионов миль принадлежит вам, Билл.
   Я был просто ошарашен и не мог вымолвить ни слова.
   - В связи с этим, - продолжала Мэйвис, - наше пребывание
здесь лишено каких-либо законных оснований. Мы улетаем
немедленно.
   - Но вы не сможете взлететь! - закричал я. - Я не успел
еще починить ваши сфинкс-клапаны!
   - У любого тайного агента есть запасные сфинкс-клапаны,
мягко сказала Мэйвис...
   Я смотрел как они уходят к своим кораблям, и думал об
ожидавшем меня одиночестве. У меня не будет правительства,
которое устанавливало бы за мной надзор. Не придется мне
услышать в ночи чьи-то шага за своей спиной и, обернувшись,
обнаружить сосредоточенную физиономию одного из шпиков.
Никогда больше жужжание старой кинокамеры не будет ласкать
мой слух во время работы, а гудение неисправного
звукозаписывающего аппарата убаюкивать меня по вечерам.
   И все-таки больше всего мне было жалко их, этих бедных,
усердных, неуклюжих и неумелых шпиков, которым приходится
теперь возвращаться в мир бешеных темпов, зверской
конкуренции и голого чистогана. Где еще найдут они себе
такого Подозреваемого, как я, или другую такую планету?
   - Прощайте, Билл, - сказала Мэйвис и протянула мне руку.
   Я смотрел, как она направляется к кораблю Уоллейса, и
вдруг до меня дошло, что и она уже больше не мой шпик!
   - Мэйвис! - закричал я и бросился за ней.
   Она заспешила к кораблю, но я поймал ее за руку.
   - Подожди. Помнишь, я что-то начал говорить тебе еще в
космосе? А потом здесь, на планете, я тоже хотел сказать
тебе...
   Она попыталась вырваться, и я совсем будничным голосом
промямлил:
   - Мэйвис, - я люблю тебя.
   В то же мгновение она оказалась в моих объятиях. Мы
поцеловались, и я сказал ей, что ее дом здесь, на этой
планете, покрытой тенистыми лесами и желто-зелеными полями.
Здесь, вместе со мной. Она онемела от счастья.
   Увидев, что Мэйвис не собирается улетать, юный Рой также
пересмотрел свое решение. Овощи мистера Уоллейса как раз
начали созревать, и он почувствовал, что обязан остаться,
чтобы присматривать за ними. И у остальных оказались
неотложные дела на этой планете.
   Так я стал тем, кем остаюсь по сей день, - правителем,
королем, диктатором, президентом и кем только мне вздумается
себя назвать. Бывшие шпики теперь массами опускаются на
нашу планету. Они прибывают не только из Америки, но
практически со всех концов Земли. Для того чтобы прокормить
эту ораву, мне придется вскоре импортировать продукты
питания. Но правители других планет начали отказывать мне в
помощи. Они считают, что я подкупаю их шпиков, чтобы они
сбегали ко мне.
   Клянусь, что я ничего такого не делал. Они просто
прилетают и остаются.
   Я не могу подать в отставку, так как эта планета - моя
собственность. А отправить их обратно - не хватает духа. Я
дошел уже до предела.
   Все мои подданные - это бывшие правительственные агенты.
Потому вы могли бы решить, что я не встречу никаких
затруднений при формировании правительства. Но в
действительности я не нашел никакой поддержки у них в этом
вопросе. Я оказался единовластным правителем планеты,
населенной фермерами, скотоводами и пастухами, так что, во
всяком случае, с голоду мы не умрем. Но в конце концов не в
этом дело. Суть в том, что я не представляю себе, черт
возьми, как мне управлять.
   Ведь ни одних из них не желает быть шпиком и доносить на
своих друзей.




   Роберт Шекли
   Специалист

   Перевод Н. Евдокимовой


   Фотонный шторм разразился без предварительного
предупреждения, обрушился на Корабль из-за плеяды красных
звезд-гигантов. Глаз едва у спел с помощью Передатчика
подать второй и последний сигнал тревоги, как шторм уж
бушевал вовсю.
   Для Передатчика это был третий дальний перелет и первый в
жизни шторм световых лучей. Когда Корабль заметно
отклонился от курса, принял на себя удар фронта волны и
чудовищно накренился, Передатчик перепугался не на шутку.
Однако страх тотчас рассеялся, уступив место сильнейшему
возбуждению.
   "Чего бояться, - подумал Передатчик, - разве не готовили
меня как раз к таким аварийным ситуациям?"
   Когда налетел шторм, Передатчик беседовал с Питателем, но
сразу же резко оборвал разговор. Он надеялся, что Питатель
благополучно выпутается. Жаль юнца - это его первый дальний
рейс.
   Нитевидные проволочки, составляющие большую часть тела
Передатчика, были протянуты по всему Кораблю. Передатчик
быстро поджал их под себя - все, кроме тех, что связывали
его с Глазом, Двигателем и Стенками. Теперь все зависело от
них. Пока не уляжется шторм, остальным членам Команды
придется рассчитывать только на свои силы.
   Глаз расплющил по Стенке свое дисковидное тело и высунул
наружу один из органов зрения. Остальные он сложил и, чтобы
сосредоточиться, втянул их внутрь.
   Пользуясь органом зрения Глаза Передатчик вел наблюдение
за штормом. Чисто зрительные восприятия Глаза он переводил
в команды для Двигателя, который направлял Корабль наперерез
волнам. Почти одновременно Передатчик увязывал команды по
курсу со скоростью; это делалось для Стенок, чтобы те
увеличили жесткость и лучше противостояли ударам.
   Действия координировались быстро и уверено: Глаз измерял
силу волн. Передатчик сообщал информацию Двигателю и
Стенкам. Двигатель вел Корабль вперед в очередную волну, а
Стенки смыкались еще теснее, чтобы принять удар.
   Увлекшись стремительной, слаженной общей работой,
Передатчик и думать забыл о собственных страхах. Думать
было некогда. В качестве корабельной системы связи он
должен был с рекордной быстротой переводить и передавать
сигналы, координируя информацию и командуя действиями.
   Спустя каких-нибудь несколько минут шторм утих.
   - Отлично, - сказал Передатчик. - Посмотрим, есть ли
повреждения. - Во время шторма нити его спутались, но
теперь он распутал их и протянул по всему Кораблю, включив
каждого члена Команды в свою цепь. - Двигатель!
   - Самочувствие превосходное, - отозвался Двигатель. Во
время шторма он активизировал челюсти-замедлители, умеряя
атомные взрывы в своем чреве. Никакой буре не удалось бы
застигнуть врасплох столь опытного астронавта, как
Двигатель.
   - Стенки!
   Стенки рапортовали поочередно, и это заняло уйму времени.
Их было более тысячи - тонких прямоугольников, составляющих
оболочку Корабля. Во время шторма они, естественно,
укрепляли стыки, повысив тем самым упругость всего Корабля.
Однако в одной или двух появились глубокие вмятины.
   Доктор сообщил, что он цел и невредим. Он состоял в
основном из рук и во время шторма цеплялся за какой-то
Аккумулятор. Теперь он снял со своей головы нить, тянущуюся
от Передатчика, отключился таким образом от цепи и занялся
изрешеченными Стенками.
   - Давайте-ка побыстрее, - сказал Передатчик, не забывая,
что предстоит еще определить местонахождение Корабля. Он
предоставил слово четырем Аккумуляторам. - Ну, как вы там?
- спросил он.
   Ответа не было. Аккумуляторы сладко спали. Во время
шторма их рецепторы были открыты, и теперь все четверо
раздувались от избытка энергии. Передатчик подергал своими
ниточками, но аккумуляторы не шелохнулись.
   - Пусти-ка меня, вызвался Питатель. Бедняга не сразу
догадался прикрепиться к Стенке своими всасывающими трубками
и успел-таки хлебнуть лиха, но петушился ничуть не меньше,
чем всегда. Из всех членов Команды Питатель был
единственным, кто никогда не нуждался в услугах Доктора:
его тело регенерировало самостоятельно.
   Он торопливо пересек пол на своих щупальцах - их было
около двенадцати - и лягнул ближайший -Аккумулятор.
Огромный конус, напоминающий гигантскую копилку, приоткрыл
было один глаз, но тут же закрыл его снова. Питатель
вторично лягнул Аккумулятор, на этот раз вовсе
безрезультатно. Тогда он дотянулся до предохранительного
клапана, расположенного в верхней части Аккумулятора, и
выпустил часть запаса энергии.
   - Сейчас же прекрати, - буркнул Аккумулятор.
   - А ты проснись и рапортуй по всей форме.
   Аккумуляторы раздраженно заявили, что они вполне здоровы
и что любому дураку это ясно. На время шторма их
пригвоздили к полу монтажные болты.
   Остальная часть поверки прошла быстро. Мыслитель был
здоров и бодр, а Глаз восторженно расхваливал красоты
шторма. Произошел только один несчастный случай.
   Погиб Ускоритель. Двуногий, он не был так устойчив, как
остальные члены Команды. Шторм застал его посреди пола,
швырнул на Стенку, которая к тому моменту успела резко
увеличить свою жесткость, и переломал ему какие-то жизненно
важные кости. Теперь даже Доктор был бессилен помочь.
   Некоторое время все молчали. Гибель какой-то части
Корабля - дело не шуточное. Корабль - это единое целое,
состоящее исключительно из членов Команды. Утрата одного из
них - удар по всей Команде.
   Особенно серьезно обстояло дело именно сейчас. Корабль
только-только доставил груз в порт, отделенный от Центра
Галактики несколькими тысячами световых лет. После шторма
координаты Корабля были совершенно неизвестны.
   Глаз подполз к одной из Стенок и выставил орган зрения
наружу. Стенки пропустили его и тотчас сомкнулись снова.
Высунувшись из корабля, орган зрения удлинился настолько,
чтобы обозревать всю звездную сферу. Картина была сообщена
Передатчику, который доложил о ней Мыслителю.
   Мыслитель - гигантская бесформенная глыба протоплазмы -
лежал в углу каюты. В нем хранилась память всех его
предков-космопроходцев. Он рассмотрел полученную картину,
мгновенно сравнил ее с массой других, запечатленных в его
клетках, и сообщил:
   - В пределах досягаемости нет ни одной планеты, входящей
в Галактическое Содружество.
   Передатчик машинально перевел каждому сообщение, которого
опасались больше всего на свете.
   С помощью Мыслителя Глаз определил, что Корабль
отклонился от курса на несколько сот световых лет и
находится на окраине Галактики.
   Каждый член Команды хорошо понимал, что это означает.
Без Ускорителя, который разгоняет Корабль до скорости, во
много раз превышающей световую, им никогда не вернуться
домой. Обратный перелет без Ускорителя продлится дольше,
чем жизнь каждого из них.
   - Нам остается избрать одну из двух возможных линий
поведения. Первая: пользуясь атомной энергией Двигателя,
направить Корабль к ближайшей г