Фред метнул на профессора яростный взгляд, затем бросился  в  носовую
часть звездолета и посмотрелся в зеркало.
     - Что со мной стряслось?
     Карвер пытался заговорить, но слова застряли в  горле.  Не  отрываясь
следил он, как черты Фреда медленно изменяются, сглаживаются, смазываются,
словно природа делает черновой набросок разумной жизни. На голове у  Фреда
проступали причудливые шишки. Цвет кожи медленно превращался из розового в
серый.
     - Я же советовал тебе выждать, - вздохнул Карвер.
     - Что происходит? - испуганно прошептал Фред.
     - Видишь ли, - ответил Карвер, - должно быть, тут  налицо  остаточный
эффект серей. Рождаемость на Лорее, сам знаешь,  практически  отсутствует.
Даже при всех целебных свойствах серей эта раса должна  была  давным-давно
вымереть. Так и случилось бы,  не  обладай  серей  и  иными  свойствами  -
способностью превращать низшие формы животной жизни в высшую - в  разумных
лореян.
     - Бредовая идея!
     - Рабочая гипотеза, основанная на утверждении Дега, что серей -  мать
всех лореян. Боюсь, что в этом кроется истинное значение культа  зверей  и
причина  наложенных  на  них  табу.  Различные  животные,  наверное,  были
родоначальниками определенных групп лореян, а может быть, и  всех  лореян.
Даже разговоры на эту тему объявлены табу;  в  туземцах  явно  укоренилось
ощущение глубокой неполноценности, оттого что они слишком недавно вышли из
животного состояния.
     Карвер устало потер лоб.
     - Можно предполагать, - продолжал он, - что  соку  серей  принадлежит
немалая роль в жизни всей расы. Рассуждая теоретически...
     - К черту теории, - буркнул Фред, с ужасом обнаруживая, что голос его
стал хриплым и гортанным, как у лореян. - Профессор, сделайте что-нибудь!
     - Не в моих силах что-либо сделать.
     - Может, наука Земли...
     - Нет, Фред, - тихо сказал Карвер.
     - Что?
     - Фред, прошу тебя, постарайся понять. Я не могу взять тебя на Землю.
     - Что вы имеете в виду? Вы, должно быть, спятили!
     - Отнюдь нет.  Как  я  могу  привезти  тебя  с  таким  фантастическим
объяснением? Все будут считать, что  твоя  история  -  не  что  иное,  как
грандиозная мистификация.
     - Но...
     - Не  перебивай!  Никто  мне  не  поверит.  Скорее  поверят,  что  ты
необычайно смышленый лореянин. Одним лишь  своим  присутствием,  Фред,  ты
опровергнешь отправной тезис моей книги!
     - Не может того быть, чтоб вы меня бросили, - пролепетал Фред.  -  Вы
этого не сделаете.
     Профессор Карвер все еще держал в руках оба револьвера. Он сунул один
из них за пояс, а второй навел на Фреда.
     - Я не собираюсь подвергать опасности дело всей  своей  жизни.  Уходи
отсюда, Фред.
     - Нет!
     - Я не шучу. Пошел вон, Фред.
     - Не уйду! Вам придется стрелять!
     - Надо будет - выстрелю, - заверил его Карвер. - Пристрелю и выкину.
     Он прицелился.
     Фред попятился к люку, снял запоры, открыл его.
     Снаружи безмолвно ждали селяне.
     - Что они со мной сделают?
     - Мне, право, жаль, Фред, - сказал Карвер.
     - Не пойду! - взвизгнул Фред и обеими руками вцепился в проем люка.
     Карвер столкнул его в руки ожидающей толпы, а вслед ему  сбросил  две
оставшиеся трубочки с соком серей.
     После этого Карвер поспешно задраил люк, не желая видеть дальнейшее.
     Не прошло и часа, как он уже вышел из верхних слоев атмосферы.
     Когда он вернулся на Землю, его  книгу  "Скрытые  причины  врожденной
неполноценности  внеземных  рас"  провозгласили   исторической   вехой   в
сравнительной антропологии. Однако  почти  сразу  пришлось  столкнуться  с
кое-какими осложнениями.
     На Землю вернулся некий капитан-астронавт по фамилии  Джонс,  который
утверждал, что обнаружил на планете Лорей туземца, во всех  отношениях  не
уступающего жителю  Земли.  В  доказательство  своих  слов  капитан  Джонс
проигрывал магнитофонные записи и демонстрировал киноленты.
     В течение некоторого времени тезис Карвера казался сомнительным, пока
Карвер лично не изучил вещественные доказательства противника. Тогда он  с
беспощадной  логикой  заявил,  что  так  называемый   сверхлореянин,   это
совершенство с Лорея, этот, с позволения  сказать,  ровня  жителям  Земли,
находится на самой низшей иерархической ступени Лорея: он  -  мусорщик,  о
чем ясно говорит широкая черная полоса на его лице.
     Капитан-астронавт не стал  оспаривать  это  утверждение.  Отчего  же,
заявлял  Карвер,  этому  сверхлореянину,  несмотря  на  все  его  хваленые
способности,  не  удалось  достигнуть   хоть   сколько-нибудь   достойного
положения в том жалком обществе, в котором он живет?
     Этот вопрос заткнул рты капитану и его сторонникам и, можно  сказать,
вдребезги разбил их школу. И теперь во  всей  Галактике  мыслящие  земляне
разделяют  карверовскую  доктрину  врожденной  неполноценности   внеземных
существ.



                               Роберт ШЕКЛИ

                             ПОЕДИНОК РАЗУМОВ

                            пер. В.Скороденко



                               Часть первая

     Квидак наблюдал с пригорка, как тонкий сноп света опускается с  неба.
Перистый снизу, золотой сноп  сиял  ярче  солнца.  Его  венчало  блестящее
металлическое тело скорее искусственного, чем естественного происхождения,
которое Квидак уже видел в прошлом. Квидак пытался найти ему название.
     Слово не вспоминалось. Память  затухла  в  нем  вместе  с  функциями,
остались лишь беспорядочные осколки образов. Он  перебирал  их,  просеивал
обрывки воспоминаний - развалины городов, гибель тех, кто в них жил, канал
с голубой водой, две луны, космический корабль...
     Вот оно! Снижается космический корабль. Их было много в славную эпоху
Квидака.
     Славная эпоха канула  в  прошлое,  погребенная  под  песками.  Уцелел
только Квидак. Он еще жил, и у него оставалась высшая цель, которая должна
быть достигнута. Могучий инстинкт высшей цели сохранился и после того, как
истончилась память и замерли функции.
     Квидак наблюдал. Потеряв высоту, корабль  нырнул,  качнулся,  включил
боковые дюзы, выровнялся и, подняв  облако  пыли,  сел  на  хвост  посреди
бесплодной равнины.
     И Квидак, побуждаемый сознанием высшей цели Квидака, с трудом  пополз
вниз.  Каждое  движение  отзывалось  в  нем  острой  болью.  Будь   Квидак
себялюбивым созданием, он бы не вынес и умер. Но  он  не  знал  себялюбия.
Квидаки имели свое предназначение во Вселенной. Этот  корабль,  первый  за
бесконечные годы, был мостом в другие миры, к планетам, где Квидак смог бы
обрести новую жизнь и послужить местной фауне.
     Он одолевал сантиметр за сантиметром и не знал, хватит ли у него  сил
доползти до корабля пришельцев, прежде чем тот улетит  с  этой  пыльной  и
мертвой планеты.
     Йенсен, капитан космического корабля "Южный Крест", был по горло  сыт
Марсом. Они провели тут десять дней,  а  результат?  И  ни  одной  стоящей
археологической находки, ни  единого  обнадеживающего  намека  на  некогда
существовавший город - вроде того, что экспедиция  "Полариса"  открыла  на
Южном полюсе. Тут были только  песок,  несколько  чахоточных  кустиков  да
пара-другая покатых пригорков. Их лучшим трофеем за все  это  время  стали
три глиняных черепка.
     Йенсен поправил  кислородную  маску.  Над  косогором  показались  два
возвращающихся астронавта.
     - Что хорошего? - окликнул их Йенсен.
     - Да вот  только,  -  ответил  бортинженер  Вейн,  показывая  обломок
ржавого лезвия без рукоятки.
     - И на том спасибо, - сказал Йенсен. - А что у тебя, Уилкс?
     Штурман пожал плечами:
     - Фотоснимки местности, больше ничего.
     - Ладно, - произнес Йенсен. - Валите  все  в  стерилизатор,  и  будем
трогаться.
     У Уилкса вытянулось лицо:
     - Капитан, разрешите одну-единственную коротенькую вылазку к северу -
вдруг подвернется что-нибудь по-настоящему...
     - Исключено, - возразил Йенсен. - Топливо, продовольствие, вода - все
рассчитано точно на десять дней.  Это  на  три  дня  больше,  чем  было  у
"Полариса". Стартуем вечером.
     Инженер и штурман кивнули. Жаловаться не приходилось:  как  участники
Второй марсианской экспедиции, они могли  твердо  надеяться  на  почетную,
пусть и короткую сноску  в  курсах  истории.  Они  опустили  снаряжение  в
стерилизатор, завинтили крышку и поднялись по  лесенке  к  люку.  Вошли  в
шлюз-камеру. Вейн задраил внешний люк и повернул штурвал внутреннего.
     - Постой! - крикнул Йенсен.
     - Что такое?
     - Мне показалось, у тебя на ботинке что-то вроде большого клопа.
     Вейн ощупал ботинки, а капитан со штурманом оглядели со  всех  сторон
его комбинезон.
     - Заверни-ка штурвал, - сказал капитан. - Уилкс, ты ничего такого  не
заметил?
     - Ничегошеньки, - ответил штурман. -  А  вы  уверены,  кэп?  На  всей
планете мы нашли только несколько растений, зверьем или  насекомыми  и  не
пахло.
     - Что-то я видел, готов поклясться, - сказал  Йенсен.  -  Но,  может,
просто почудилось... Все равно  продезинфицируем  одежду  перед  тем,  как
войти. Рисковать не стоит - не дай бог  прихватим  с  собой  какого-нибудь
марсианского жучка.
     Они разделись, сунули одежду и обувь в приемник и тщательно  обыскали
голую стальную шлюз-камеру.
     - Ничего, - наконец констатировал Йенсен. - Ладно, пошли.
     Вступив в жилой отсек, они задраили люк  и  продезинфицировали  шлюз.
Квидак, успевший проползти внутрь, уловил отдаленное шипение газа. Немного
спустя он услышал, как заработали двигатели.
     Квидак забрался в  темный  кормовой  отсек.  Он  нашел  металлический
выступ и прилепился снизу у самой стенки. Прошло еще сколько-то времени, и
он почувствовал, что корабль вздрогнул.
     Весь утомительно долгий космический полет Квидак провисел, уцепившись
за выступ. Он забыл, что  такое  космический  корабль,  но  теперь  память
быстро восстанавливалась. Он погружался то в чудовищный жар, то в  ледяной
холод. Адаптация к перепадам температуры истощила и без того скудный запас
его жизненных сил. Квидак почувствовал, что может не выдержать.
     Он решительно не хотел погибать. По крайней мере  до  тех  пор,  пока
имелась возможность достичь высшей цели Квидака.
     Спустя какое-то время он ощутил жесткую силу тяготения, почувствовал,
как снова включились главные двигатели. Корабль садился на родную планету.
     После посадки капитана  Йенсена  и  его  экипаж,  согласно  правилам,
препроводили  в  Центр  медконтроля,  где  прослушали,  прозондировали   и
проверили, не гнездится ли в них какой-нибудь недуг.
     Корабль  погрузили  на  вагон-платформу   и   отвезли   вдоль   рядов
межконтинентальных баллистических ракет и  лунных  кораблей  на  дегазацию
первой ступени. Здесь наружную обшивку корпуса обработали,  задраив  люки,
сильными ядохимикатами. К вечеру корабль переправили на  дегазацию  второй
ступени, и им занялась спецкоманда из двух человек, оснащенных громоздкими
баллонами со шлангами.
     Они отдраили люк, вошли и закрыли его за собой. Начали они с  носовой
части, методично опрыскивая помещения по мере продвижения к корме. Все как
будто было в  порядке:  никаких  животных  или  растений,  никаких  следов
плесени вроде той, какую завезла Первая лунная экспедиция.
     - Неужели все это и вправду нужно? - спросил  младший  дегазатор  (он
уже подал рапорт о переводе в диспетчерскую службу).
     - А то как же, - ответил старший. - На таких кораблях  можно  завезти
черт знает что.
     - Пожалуй, - согласился младший. - А все-таки марсианская жизнь, если
она, конечно, есть, на Земле вряд ли уцелеет. Или нет?
     - Откуда мне знать? - изрек старший.  -  Я  не  биолог.  Да  биологи,
скорее всего, и сами не знают.
     - Только время даром тра... Эге!
     - В чем дело? - спросил старший.
     - По-моему, там что-то есть, - сказал младший. - Какая-то тварь вроде
пальмового жука. Вон под тем выступом.
     Старший  дегазатор  поплотнее  закрепил  маску  и   знаком   приказал
помощнику сделать то же. Он осторожно приблизился  к  выступу,  отстегивая
второй шланг от заплечного баллона, и, нажав  на  спуск,  распылил  облако
зеленоватого газа.
     - Ну вот, - произнес он, - на твоего жука хватит. - Став  на  колени,
он заглянул под выступ: - Ничего нет.
     - Видно, померещилось, - сказал помощник.
     Они на пару обработали из распылителей весь  корабль,  уделив  особое
внимание маленькому контейнеру  с  марсианскими  находками,  и,  выйдя  из
заполненной газом ракеты, задраили люк.
     - Что дальше? - спросил помощник.
     - Дальше корабль простоит закупоренным трое  суток,  ответил  старший
дегазатор, - а потом мы проведем вторичный осмотр.  Ты  найди  мне  тварь,
которая протянет три дня в этаких условиях!
     Все  это  время  Квидак  висел,  прилепившись  к   ботинку   младшего
дегазатора между каблуком и подошвой. Теперь он отцепился и, прислушиваясь
к басовитому,  раскатистому  и  непонятному  звуку  человеческих  голосов,
следил, как удаляются темные двуногие фигуры. Он  чувствовал  усталость  и
невыразимое одиночество.
     Но его поддерживала мысль о высшей цели Квидака. Остальное  не  имело
значения. Первый  этап  в  достижении  цели  остался  позади:  он  успешно
высадился на обитаемой планете. Сейчас ему требовались вода и пища.  Затем
- отдых, основательный отдых, чтобы восстановить уснувшие  способности.  И
тогда он сможет дать этому  миру  то,  чего  ему  так  явно  недостает,  -
сообщество, которое способен основать один лишь Квидак.
     Он  медленно  пополз  через  темную  площадку,  мимо   пустых   махин
космических кораблей, добрался до проволочной  ограды  и  ощутил,  что  по
проволоке  пропущен   ток   высокого   напряжения.   Тщательно   рассчитав
траекторию, Квидак благополучно проскочил в ячейку.
     Этот участок оказался совсем другим.  Квидак  почуял  близко  воду  и
пищу. Он торопливо пополз вперед - и остановился.
     Ощущалось присутствие человека. И чего-то еще, куда более грозного.
     - Кто там? - окликнул охранник. Он застыл с револьвером в одной  руке
и фонариком в другой. Неделю назад на склад проникли  воры  и  сперли  три
ящика с частями для ЭВМ, ожидавшими отправки в Рио. Сейчас  он  был  готов
встретить грабителей как положено.
     Охранник  приблизился  -  старик  с  зорким  взглядом  и  решительной
повадкой. Луч фонарика пробежал по  грузам,  вспыхнул  желтыми  искрами  в
пирамиде фрезерных станков повышенной точности для Южной Африки, скользнул
по водозаборному устройству (получатель - Иордания) и  куче  разносортного
груза назначением в Рабаул.
     - Выходи, а то хуже  будет!  -  крикнул  охранник.  Луч  выхватил  из
темноты мешки риса (порт доставки - Шанхай), партию электропил для Бирмы -
и замер.
     - Тьфу ты, черт, -  пробормотал  охранник  и  рассмеялся.  Перед  ним
сидела, уставившись на свет, огромная красноглазая крыса. В  зубах  у  нее
был какой-то необычно большой таракан.  -  Приятного  аппетита,  -  сказал
охранник и, засунув револьвер в кобуру, возобновил обход.
     Большой черный зверь сцапал Квидака, и твердые челюсти  сомкнулись  у
него на спинке. Квидак попробовал сопротивляться, но внезапный луч желтого
света ослепил его, и он впал в прострацию.
     Желтый свет удалился. Зверь сжал челюсти, пытаясь  прокусить  Квидаку
панцирь. Квидак  собрал  последние  силы  и,  распрямив  свой  длинный,  в
сегментах, как у скорпиона, хвост, нанес удар.
     Он промахнулся, но черный зверь сразу же его выпустил. Квидак  задрал
хвост, изготовившись для второго удара, а зверь  принялся  кружить  вокруг
него, не желая упускать добычу.
     Квидак выжидал подходящий  момент.  Его  переполняло  ликование.  Это
агрессивное существо может  стать  первым  -  первым  на  всей  планете  -
приобщенным  к  высшей  цели  Квидака.  Эта  ничтожная  зверушка   положит
начало...
     Зверь прыгнул, злобно щелкнув  белыми  зубами.  Квидак  увернулся  и,
молниеносно взмахнув хвостом, прицепился концевыми шипами зверю  к  спине.
Зверь метался и прыгал, но Квидак  упорно  держался,  сосредоточившись  на
первоочередной задаче - пропустить через хвостовой канал белый  кристаллик
и вогнать его зверю под шкуру.
     Но эта важнейшая из способностей Квидака все еще к нему не вернулась.
Не в силах добиться желаемого, Квидак втянул шипы, стремительно  нацелился
и ужалил черного  зверя  точно  между  глаз.  Удар,  как  он  знал,  будет
смертельным.
     Квидак насытился убитым противником. Особой радости он  при  этом  не
испытывал - Квидак предпочитал  растительную  пищу.  Окончив  трапезу,  он
понял, что ему жизненно необходим долгий отдых. Только отдых мог полностью
восстановить способности и силы Квидака.
     В поисках укрытия он  одолел  горы  грузов,  сваленных  на  площадке.
Обследовав несколько тюков, он наконец добрался до штабеля тяжелых ящиков.
В одном из них он обнаружил отверстие, в которое как раз мог протиснуться.
     Квидак вполз в ящик и по блестящей, скользкой от  смазки  поверхности
какого-то  механизма  пробрался  в  дальний  угол.  Там  он  погрузился  в
глубокий, без сновидений, сон квидаков, безмятежно положившись на то,  что
принесет с собой будущее.



                               Часть вторая

                                    1.

     Большая остроносая шхуна держала курс прямо на остров в кольце  рифа,
приближаясь   к   нему   со   скоростью    экспресса.    Могучие    порывы
северо-восточного ветра надували ее паруса, из  люка,  закрытого  решеткой
тикового   дерева,   доносилось   тарахтение    ржавого    дизеля    марки
"Эллисон-Чемберс". Капитан  и  помощник  стояли  на  мостике,  разглядывая
надвигающийся риф.
     - Что-нибудь видно? - спросил капитан, коренастый лысеющий человек  с
постоянно насупленными бровями. Вот уже двадцать пять лет  он  водил  свою
шхуну вдоль и поперек юго-западной Океании с ее не обозначенными на картах
мелями и рифами. И хмурился он оттого, что никто не брался страховать  его
старую посудину. Их палубный груз, однако, был застрахован, и часть  этого
груза проделала путь от самого Огденсвилла, перевалочной базы  в  пустыне,
где приземлялись космические корабли.
     - Ничего, - ответил помощник.
     Он впился глазами в ослепительно белый коралловый барьер, высматривая
синий просвет, который укажет узкий проход в  лагуну.  Для  помощника  это
было первое плавание к Соломоновым  островам.  До  того  как  им  овладела
страсть  к  путешествиям,  он  работал  в  Сиднее  мастером   по   ремонту
телевизоров; сейчас он решил, что  капитан  спятил  и  собирается  учинить
эффектное смертоубийство, бросив судно на рифы.
     - По-прежнему ничего! - крикнул он. - Банки по курсу!
     - Дай-ка мне, - сказал капитан рулевому. Он  крепко  сжал  штурвал  и
уперся взглядом в сплошную стену рифа.
     - Ничего, - повторил помощник. - Капитан, лучше развернуться.
     - Нет, а то не проскочим, - ответил тот. Он начинал  тревожиться.  Но
он обещал группе американцев-кладоискателей доставить груз на  этот  самый
остров, а капитан был хозяином своего слова. Груз он  получил  в  Рабауле,
заглянул, как обычно, к поселенцам на Нью-Джорджию и на Малаиту и  заранее
предвкушал тысячемильное плавание к Новой Каледонии, которое  ожидало  его
после захода на этот остров.
     - Вот он! - заорал помощник.
     В  коралловом  барьере  прорезалась  узенькая  голубая  полоска.   Их
отделяло от нее менее тридцати ярдов; старая шхуна шла со скоростью  около
восьми узлов.
     Когда судно входило в проход, капитан резко крутанул штурвал, и шхуну
развернуло на киле. По обе стороны мелькнул коралл, едва не задев обшивки.
Раздался металлический скрежет: верхний рей грот-мачты, спружинив, чиркнул
по скале, и они очутились в проходе со встречным течением в шесть узлов.
     Помощник запустил двигатель на полную  силу  и  вспрыгнул  на  мостик
помочь капитану управиться со штурвалом. Под парусом и на  диз