ткладывая, - волновался старик. - Не  будем
терять времени. Возможно, в эту самую минуту нас караулит враг.
     - Но я не одет для дороги...
     - Неважно! Я снабжу вас всем необходимым...
     -  ...к  тому  же  друзья,  деловые   свидания...   погодите!   Дайте
опомниться!
     Бринн перевел дыхание. Приключения в духе Гарун-альРашида  заманчивы,
спору нет, но нельзя же пускаться в них сломя голову.
     - У меня сегодня деловой разговор, - продолжал Бринн. - Я  не  вправе
им манкировать. Потом можете мной располагать.
     - Как, рисковать жизнью Джанны? - воскликнул старик.  -  Уверяю  вас,
ничего с вами не случится. Хотите - пойдемте со мной. А еще лучше - у меня
двоюродный брат служит в полиции. Я договорюсь с ним,  и  вам  будет  дана
охрана.
     Девушка отвернула от него свое прекрасное печальное лицо.
     - Сэр, - сказал старик. - Пароход отходит в час, ни минутой позже!
     - Пароходы отходят чуть ли не каждый день, - вразумлял его  Бринн.  -
Мы сядем на следующий. У  меня  особо  важное  свидание.  Решающее,  можно
сказать. Я добиваюсь его уже много лет. И речь не только обо мне.  У  меня
дело, служащие, компаньоны. Уже ради них я не вправе им пренебречь.
     - Дело дороже жизни! - с горькой иронией воскликнул старик.
     - Ничего с вами не случится, - уверял Бринн. - Ибо сказано: "Зверь  в
джунглях пугается шагов..."
     - Я и сам знаю, что и где сказано. На моем челе и челе дочери  смерть
уже начертала свои магические письмена, и мы  погибнем,  если  вы  нам  не
поможете. Вы найдете Джанну на "Тезее" в каюте-люкс "2А". Ваша каюта "3А",
соседняя. Пароход отчаливает ровно  в  час.  Если  вам  дорога  ее  жизнь,
приходите!
     Старик с дочерью встали и, уплатив по  счету,  удалились,  не  слушая
доводов Бринна. В дверях Джанна еще раз на него оглянулась.
     - Ваша сушеная рыба, сэр! - подлетел к нему официант.
     Он все время вертелся поблизости, не решаясь беспокоить посетителей.
     - К черту рыбу! - взревел Бринн. Но  тут  же  спохватился.  -  Тысяча
извинений! Я совсем  не  вас  имел  в  виду,  -  заверил  он  оторопевшего
официанта.
     Он расплатился, оставив щедрые чаевые, и стремительно ушел. Ему  надо
было еще о многом подумать.

     - Эта сцена состарила меня лет на десять, она  мне  стоила  последних
сил, - пожаловался Лан Ил.
     - Признайтесь: она доставила вам огромное удовольствие,  -  возразила
Джанна Чандрагор.
     - Что ж,  вы  правы,  -  энергично  кивнув,  согласился  Лан  Ил.  Он
маленькими глотками цедил вино, которое стюард принес им в каюту. - Вопрос
в том, откажется ли Бринн от свидания с Бакстером и явится ли сюда?
     - Я ему как будто понравилась, - заметила Джанна.
     - Что лишь свидетельствует о его безошибочном вкусе.
     Джанна поблагодарила шутливым кивком.
     - Но что за историю вы придумали! Надо ли было  наворачивать  столько
ужасов?
     - Это было абсолютно необходимо.  Бринн  сильная  и  целеустремленная
натура. Но есть в  нем  и  этакая  романтическая  жилка.  И  разве  только
волшебная сказка - под стать его самым напыщенным мечтам  -  заставит  его
изменить долгу.
     - А вдруг  не  поможет  и  волшебная  сказка?  -  заметила  Джанна  в
раздумье.
     - Увидим. Лично мне кажется, что он придет.
     - А я на это не рассчитываю.
     - Вы недооцениваете свою красоту и актерское дарование, моя  дорогая!
Впрочем, поживем - увидим.
     - Единственное, что нам остается, - сказала Джанна.
     Часы на письменном столике показывали сорок две минуты первого.

     Бринн решил побродить  по  набережной,  чтобы  восстановить  душевное
равновесие. Зрелище огромных судов, стоящих в гавани,  всегда  действовало
на него умиротворяюще. Он размеренно шагал, стараясь осознать, что  с  ним
произошло.
     Эта прелестная, убитая горем девушка...
     Да, но как же долг, как же труд его преданных служащих - ведь  именно
сегодня ему предстояло завершить и увенчать  его  на  письменном  столе  у
Бакстера. Он  остановился  и  стал  глядеть  на  корабль-гигант.  Вон  он,
"Тезей". Бринн представил себе Индию, ее  лазурное  небо,  щедрое  солнце,
вино и полный, блаженный отдых. Нет, все это  не  для  него.  Изматывающая
работа, постоянное напряжение всех душевных сил такова  доля,  которую  он
сам избрал. Пусть это даже значит лишиться прекраснейшей девушки в мире  -
он так и будет тащить свой груз, коченея под  свинцово-серым  нью-йоркским
небом!
     Но почему же, спрашивал себя  Бринн,  нащупывая  в  кармане  замшевый
мешочек. Материально он обеспечен. Дело его само о себе  позаботится.  Что
мешает ему сесть на пароход и, стряхнув все заботы, провести год под южным
солнцем?
     Радостное возбуждение охватило его при  мысли,  что  ничто  этому  не
помешает. Он сам себе хозяин, у него есть мужество и  сила  воли.  Если  у
него хватило духу создать такое дело, то хватит и на  то,  чтобы  от  него
отказаться, сбросить все с плеч и последовать велению сердца.
     К черту Бакстера, говорил он себе. Безопасность девушки важнее всего!
Он сядет на пароход сейчас же,  сию  минуту  и  пошлет  своим  компаньонам
телеграмму, где все им...
     Итак, решение принято. Он круто повернулся, спустился вниз по сходням
и без колебаний поднялся на борт. Помощник капитана встретил его  любезной
улыбкой.
     - Ваше имя, сэр?
     - Нед Бринн.
     - Бринн, Бринн... - Помощник поискал в списке. - Что-то я не... О да!
Вот вы где. Да, да, мистер Бринн! Ваша каюта на палубе  А  за  номером  3.
Разрешите пожелать вам приятного путешествия.
     - Спасибо, - сказал Бринн,  поглядев  на  часы.  Они  показывали  без
четверти час.
     - Кстати, - спросил он помощника, - в котором часу вы отчаливаете?
     - В четыре тридцать, минута в минуту, сэр!
     - Четыре тридцать? Вы уверены?
     - Абсолютно уверен, мистер Бринн.
     - Мне сказали, в час по расписанию.
     - Да, так по расписанию, сэр! Но  бывает,  что  мы  задерживаемся  на
несколько часов. А потом без труда нагоняем в пути.
     Четыре тридцать! У него еще есть время. Он может вернуться,  повидать
Бена Бакстера и вовремя поспеть на пароход!
     Обе проблемы решены!
     Благословляя неисповедимую, но благосклонную судьбу, Бринн повернулся
и бросился вниз по сходням. Ему удалось тут же схватить такси.

     Бакстер был низенький, плотный здоровяк с бычьей шеей и плешивой  как
колено головой. Мутные глаза без всякого выражения глядели из-за  золотого
пенсне. На нем был обычный рабочий пиджак, украшенный на отвороте  рубином
в венчике из жемчужин - эмблемой смиренных служителей Уолл-стрита.
     Бринн  добрых  полчаса  излагал   свои   предложения,   ссылаясь   на
господствующие тенденции, намечая перспективы. И теперь, обливаясь  потом,
ждал ответного слова Бакстера.
     - Гм-м-м, - промычал Бакстер.
     Бринн ждал. В висках стучало, пустой желудок  бил  тревогу.  В  мозгу
сверлила мысль, что надо еще поспеть на "Тезей". Он хотел скорее покончить
с делами и ехать в порт.
     - Ваши условия слияния обеих фирм меня вполне  устраивают,  -  сказал
Бакстер.
     - Сэр! - только и выдохнул Бринн.
     - Повторяю: они меня устраивают. Вы что, туги на ухо, брат мой?
     - Во всяком случае, не для таких новостей,  -  заверил  его  Бринн  с
ухмылкой.
     -  Лично  меня  очень  обнадеживает  слияние  наших  фирм,  продолжал
Бакстер, улыбаясь. - Я - прямой  человек,  Бринн,  и  я  говорю  вам  безо
всяких: мне  нравится,  как  вы  провели  изыскания  и  какой  подготовили
материал, и нравится, как вы провели эту встречу. Мало того,  вы  и  лично
мне нравитесь! Меня радует наша встреча, и я верю,  что  слияние  послужит
нам на пользу.
     - Я тоже в это верю, сэр.
     Они обменялись рукопожатиями и встали из-за стола.
     - Я поручу своим адвокатам  составить  соглашение,  исходя  из  нашей
сегодняшней беседы. Вы получите его в конце недели.
     - Отлично! - Бринн колебался: сказать  или  не  говорить  Бакстеру  о
своем отъезде в Индию.  И  решил  не  говорить.  Бумаги  по  его  указанию
перешлют на борт "Тезея", а  об  окончательных  подробностях  можно  будет
договориться по телефону.  Так  или  иначе,  в  Индии  он  не  задержится,
доставит девушку благополучно домой и тут же вылетит обратно.
     Обменявшись новыми любезностями, будущие компаньоны начали прощаться.
     - У вас редкостный посох, - сказал Бакстер.
     - А, что? Да, да! Я получил его на этой  неделе  из  Гонконга.  Такой
искусной резьбы, как в Гонконге, вы не найдете нигде.
     - Да, я знаю. А можно посмотреть ею поближе?
     - Конечно. Но осторожнее, пожалуйста, он легко открывается.
     Бакстер взял в руки искусно изукрашенную палку и  надавил  ручку.  На
другом ее конце выскочил клинок и слегка оцарапал ему ногу.
     - Вот уж верно, что легко, - сказал Бакстер. - Я легче не видывал.
     - Вы, кажется, порезались!
     - Ничего. Пустячная царапина. А клинок-то - дамасского литья!
     Они еще несколько  минут  беседовали  о  тройном  значении  клинка  в
западнобуддистском учении  и  о  новейших  течениях  в  западнобуддистском
духовном центре в Гонконге. Бакстер сложил палку и вернул ее Бринну.
     - Да, посох отменный. Еще раз желаю вам доброго  дня,  дорогой  брат,
и...
     Бакстер оборвал на полуслове. Рот его так и остался  открытым,  глаза
уставились в какую-то точку над головой Бринна.  Бринн  обернулся,  но  не
увидел ничего, кроме стены. Когда же он снова повернулся к  Бакстеру,  тот
уже весь посинел, в уголках рта собралась пена.
     - Сэр! - крикнул Бринн.
     Бакстер хотел что-то сказать, но не мог. Два нетвердых шага  -  и  он
рухнул на пол.
     Бринн бросился в приемную.
     - Врача! Скорее врача! - крикнул он испуганной девушке.
     А потом вернулся к Бакстеру.
     То, что он видел перед собой, был первый в  Америке  случай  болезни,
получившей впоследствии  название  гонконгской  чумы.  Занесенная  сотнями
молитвенных посохов, она вспышкой пламени охватила город, оставив за собой
миллион трупов.  Спустя  неделю  симптомы  гонконгской  чумы  стали  более
известны горожанам, чем симптомы кори.
     Бринн видел перед собой первую жертву.
     С ужасом глядел он на терпкий ярко-зеленый  оттенок,  разлившийся  по
лицу и рукам Бакстера.



                                    3.


     Утром 12 апреля 1959 года Нед Бринн проснулся, умылся и оделся. В час
тридцать пополудни ему предстояло встретиться с  Беном  Бакстером,  главой
компании "Бакстер". Вся будущность Бринна зависела от этого свидания. Если
бы заручиться поддержкой гигантских бакстеровских предприятий, да  еще  на
сходных условиях...
     Бринн  был  статный,  красивый  тридцатишестилетний  брюнет.  В   его
обдуманно приветливом взгляде  чувствовался  настоящий  интерес  к  людям,
мягко очерченный рот говорил о покладистом  характере,  доступном  доводам
разума. В движениях проглядывала уверенность человека, знающего свое место
в жизни.
     Бринн уже собрался уходить. Он зажал под  мышкой  зонтик  и  сунул  в
карман экземпляр "Убийства в метро" в  мягком  переплете.  Никогда  он  не
выходил из дому без увлекательного детектива.
     Напоследок он приколол к отвороту пиджака ониксовый значок  коммодора
Океанского туристского клуба. Многие считали,  что  Бринн  еще  молод  для
такого высокого знака отличия. Но все соглашались в  том,  что  он  не  по
возрасту ревностно блюдет права и  обязанности  своего  звания.  Он  запер
квартиру и пошел к лифту.  Здесь  уже  стояла  кучка  обитателей  дома,  в
большинстве лавочники, но Бринн узнал среди них и двух дельцов.
     - Славный денек, мистер Бринн, - приветствовал его  бой,  нажимая  на
кнопку лифта.
     - Надеюсь! - сказал Бринн, погруженный в размышления о Бене Бакстере.
И все же краешком глаза он заметил в клетке  лифта  белокурого  гиганта  -
настоящего викинга, разговаривающего  с  плешивым  коротышкой.  Бринн  еще
подивился, что  привело  эту  пару  в  их  многоквартирный  дом.  Он  знал
большинство жильцов по ежедневным встречам, но не был еще ни с кем знаком,
так как поселился здесь совсем недавно.
     Когда лифт спустился в вестибюль, Бринн уже и думать забыл о викинге.
У него выдался хлопотливый день. Он  предвидел  трудности  в  разговоре  с
Бакстером и хотел заранее  все  взвесить.  Выйдя  на  улицу  в  пасмурное,
серенькое апрельское утро, он решил позавтракать у Чайльда.
     Часы показывали двадцать пять минут одиннадцатого.

     - Ну-с, что скажете? - спросил доктор Свег.
     - По-моему, человек как человек. Похоже, что с ним можно сговориться.
А впрочем, там видно будет.
     Они следовали за Бринном на  расстоянии  полуквартала.  Его  высокая,
стройная фигура выделялась даже в утренней нью-йоркской толчее.
     - Я меньше всего сторонник насилия, - сказал  доктор  Свег.  -  Но  в
данном случае мое мнение: треснуть его по макушке - и дело с концом!
     - Этот способ избрали Аауи и Битти. Мисс Чандрагор и  Лан  Ил  решили
испробовать подкуп. А нам с вами поручено воздействовать убеждением.
     - А если он не поддастся убеждению?
     Джеймс пожал плечами.
     - Мне это не нравится, - сказал доктор Свег.
     Следуя за Бринном на расстоянии полуквартала,  они  увидели,  как  он
налетел на какого-то румяного плотного бизнесмена.
     - Простите, - сказал Бринн.
     - Простите, - отозвался плотный бизнесмен.
     Небрежно кивнув друг другу, они продолжали свой путь. Бринн  вошел  в
кафе Чайльда и уселся за один из дальних столиков.
     - Чего изволите, сэр? - спросил официант.
     - Яйца пашот, тосты, кофе.
     - Не угодно ли картофеля фри?
     - Нет, спасибо.
     Официант поспешил дальше.  Бринн  сосредоточил  свои  мысли  на  Бене
Бакстере. При финансовой поддержке Бена Бакстера трудно даже вообразить...
     - Простите,  сэр,  -  раздался  голос.  -  Не  разрешите  ли  с  вами
побеседовать?
     - О чем это?
     Бринн поднял глаза  и  увидел  белокурого  гиганта  и  его  коротышку
приятеля, с которыми столкнулся в лифте.
     - О деле чрезвычайного значения, - сказал коротышка.
     Бринн поглядел  на  часы.  Без  чего-то  одиннадцать.  До  встречи  с
Бакстером оставалось еще два с половиной часа.
     Незнакомцы переглянулись и обменялись  смущенными  улыбками.  Наконец
коротышка прочистил горло.
     - Мистер Бринн, - начал он.  -  Меня  зовут  Эдвин  Джеймс.  Это  мой
коллега доктор Свег. Мы  собираемся  рассказать  вам  крайне  странную  на
первый взгляд историю, однако я надеюсь, что вы терпеливо выслушаете  нас.
В заключение мы приведем ряд доказательств, которые, возможно,  убедят,  а
возможно, и не убедят вас в справедливости нашего рассказа.
     Бринн нахмурился: это еще что за чудаки! Рехнулись они,  что  ли?  Но
незнакомцы были хорошо одеты и вели себя безукоризненно.
     - Ладно, валяйте, - сказал он.
     Час двадцать минут спустя Бринн воскликнул:
     - Ну и чудеса же вы мне порассказали!
     -  Знаю.  -  Доктор  Свег  виновато  пожал   плечами.   -   Но   наши
доказательства...
     - ...производят впечатление.  Покажите-ка  мне  еще  раз  эту  первую
штуковину!
     Свег передал ему просимое. Бринн почтительно уставился  на  небольшой
блестящий предмет.
     - Ребята, а ведь если эта  крохотулька  действительно  дает  холод  и
тепло в таких количествах, электрические корпорации, думается мне, отвалят
за нее не один миллиард.
     - Это продукт нашей техники, - сказал  Главный  программист,  -  как,
впрочем,  и  другие  устройства,  которые  вы   видели.   За   исключением
мотрифайера, во всем этом нет ничего принципиально нового, это  результаты
развития и усовершенствования сегодняшней технической мысли и практики.
     - А ваш  талазатор!  Простой,  удобный  и  дешевый  способ  добывания
пресной воды из морской! - Он уставился на обоих собеседников. -  Хотя  не
исключено, конечно, что все эти изобретения - ловкая подделка.
     Доктор Свег вскинул брови.
     - Впрочем, я и  сам  кое-что  смыслю  в  технике.  И  если  это  даже
подделки, то эффект они дают такой  же,  как  настоящие  изобретения.  Ох,
морочите вы меня! Люди будущего! Этого еще не хватало!
     - Так, значит, вы верите тому, что мы  рассказали  насчет  вас,  Бена
Бакстера и временной селекции?
     - Как сказать... - Бринн крепко задумался. - Верю условно.
     - И вы отмените свидание с Бакстером?
     - Не знаю.
     - Сэр!
     - Я говорю вам, что не знаю. Хватает же у вас нахальства! - Бринн все
больше сердился. - Я работал как каторжный, чтобы этого добиться. Свидание
с Бакстером - величайший шанс моей жизни. Другого такого шанса у  меня  не
было и не будет. А вы  предлагаете  мне  пожертвовать  им  ради  какого-то
туманного предсказания.
     - Предсказание отнюдь не туманное, - поправил его Джеймс. - Оно ясное
и недвусмысленное.
     - К тому же речь не только обо мне. У меня дело, служащие, компаньоны
и акционеры. Я обязан и ради них встретиться с Бакстером.
     - Мистер Бринн, - сказал Свег, - вспомните, что здесь  поставлено  на
карту!
     - Да, верно, - хмуро отозвался Бринн. - Но вы говорили, что у вас там
еще и другие бригады. А вдруг меня остановили в каком-то другом  возможном
мире.
     - Не остановили, нет!
     - Почем вы знаете?
     - Я не хотел говорить тем бригадам, - сказал Главный  программист,  -
но их надежды на успех так же призрачны, как и мои, - они близки к нулю.
     - Черт! - выругался Бринн.  -  Вы,  ребята,  ни  с  того  ни  с  сего
сваливаетесь на человека из прошлого  и  преспокойно  требуете,  чтобы  он
перешерстил всю свою жизнь. Какое, наконец, вы имеете право?
     - А что, если отложить свидание на завтра? - предложил доктор Свег. -
Это, пожалуй...
     - Свидание с Беном Бакстером не  откладывают.  Либо  вы  приходите  в
назначенное время, либо ждете - может быть, и всю жизнь,  -  чтоб  он  вам
назначил другое. - Бринн поднялся. - Вот что я вам скажу. Я и сам не знаю,
как поступлю. Я выслушал вас  и  более  или  менее  вам  верю,  но  ничего
определенного сказать не могу. Мне надо самому принять решение.
     Доктор Свег и Джеймс тоже встали.
     - Ваше право! - сказал Главный программист  Джеймс.  -  До  свидания,
мистер Бринн! Надеюсь, вы примете правильное  решение.  -  Они  обменялись
рукопожатиями.
     Бринн поспешил к выходу.
     Доктор Свег и Джеймс проводили его глазами.
     - Ну как? - спросил Свег. -  Похоже,  склоняется?..  Или  вы  другого
мнения?
     - Я не сторонник гаданий.  Возможность  что-то  изменить  в  пределах
одной временной линии маловероятна. Я в самом деле не представляю, как  он
поступит.
     Доктор Свег покачал головой, а потом глубоко втянул носом воздух.
     - Ничего дышится, а?
     - Да, воздух что надо, - отозвался Главный программист Джеймс.
     Бринн решил побродить  по  набережной,  чтобы  восстановить  душевное
равновесие. Зрелище огромных океанских судов,  стоящих  в  гавани,  всегда
действовало на него умиротворяюще. Он размеренно шагал, стараясь осознать,
что с ним произошло.
     Этот дурацкий рассказ...
     ...которому он верил.
     Ну а как же его долг и все эти пропащие годы, ушедшие  на  то,  чтобы
добиться права покупки обширной лесной территории? А заключенные в  сделке
возможности, которые он хотел закрепить и увенчать сегодня за столом у Бак
стера?!
     Он остановился и стал глядеть на корабль-гигант "Тезей"...
     И Бринн представил себе Карибское  море,  лазурное  небо  тех  краев,
щедрое солнце, вино, полный, блаженный отдых. Нет, все это  не  для  него!
Изматывающая работа, постоянное напряжение  всех  душевных  сил  -  такова
доля, которую он сам себе избрал. И чего бы это ему ни стоило,  он  так  и
будет тащить этот груз, коченея под свинцово-серым нью-йоркским небом.
     Но почему же, спрашивал он себя. Он обеспеченный  человек.  Дело  его
само о себе позаботится. Что ему мешает сесть на пароход и,  стряхнув  все
заботы, провести год под южным солнцем?
     Радос