- Усекаю.
   Флинн повернулся через правое плечо и галопом припустил в
лес, где начал поиски.

                         Х

   Марвин Флинн бесшумно несся по лесу; ноздри его
трепетали, глаза вращались и выпячивались, увеличивая поле
зрения. Золотистая шкура, слегка надушенная апписфиамом,
нервно подрагивала - так играли под нею мышцы, с виду
расслабленные, на самом деле безукоризненно слаженные.
   Лес развертывал перед зрителем симфонию зеленых и серых
тонов, где время от времени возникала алая тема ползучих
растений, или пурпурные фанфары кустарника лилибабы, или,
еще реже, выведенный гобоем лейтмотив второй темы -
оранжевый хлысткинжал. Общий же эффект был мрачен и наводил
на печальные раздумья, как просторный городской парк в тихий
час перед рассветом.
   Но что это? Вон там! Чуть левее! Да, да, как раз под
деревом бокку! Это не... Не может быть!..
   Правыми руками Флинн разгреб листья и низко наклонился.
Там, в гнезде, свитом из травы и веточек, он увидел нечто
такое, что сверкало наподобие страусиного яйца,
изукрашенного драгоценными камнями.
   Десятник не солгал. Яйцо ганзера ни с чем невозможно
спутать.
   На выпуклой радужной поверхности ярко горели мириады
волшебных костров. Исчезая и возвращаясь наподобие
полузабытых снов, пробегали тени. В душе Марвина
всколыхнулось ощущение сумерек, вечернего звона,
медлительного стада, пасущегося у прозрачного ручья, под
сенью пыльных безутешных кипарисов.
   Как ни противилось этому все его естество, Марвин совсем
низко нагнулся и протянул руку. Ладонь его любовно
сомкнулась на пылающем сфероиде.
   Он быстро отдернул руку. Пылающий сфероид обжигал адским
огнем.
   Марвин посмотрел на него с еще большим уважением. Теперь
он понял назначение выданных ему щипцов. Этими щипцами он
осторожно обхватил сказочный сфероид.
   Сказочный сфероид отскочил, как резиновый мяч. Марвин
ринулся за ним, на бегу бестолково размахивая сетью. Яйцо
ганзера увернулось, рикошетировало и молнией метнулось в
густые заросли.
   Марвин отчаянно взмахнул сетью, и руку его направила сама
фортуна. Яйцо ганзера попалось в сеть.
   Оно лежало неподвижно, пульсируя, словно переводя дух.
Марвин с осторожностью приблизился - он ожидал любой
каверзы.
   И тут яйцо ганзера заговорило.
   - Слушай-ка, мистер, - сказало оно сдавленным голосом, -
что это на тебя нашло?
   - Как, как? - переспросил Марвин.
   - Слушай, - сказало яйцо ганзера. - Я себе сижу в
общественном парке, никого не трогаю, и вдруг здрасьте - ты
набрасываешься на меня, как ненормальный, всего исцарапал и
вообще ведешь себя как псих. Ну, я, естественно,
разгорячился. А кто бы не разгорячился? Вот я и решил
отойти подальше, ведь у меня сегодня выходной и мне скандалы
ни к чему. И здрасьте - ты накидываешь на меня сеть, будто
я тебе какая-то паршивая бабочка. Вот я и спрашиваю: что
на тебя нашло?
   - Видишь ли, - ответил Марвин, - ты ведь яйцо ганзера.
   - Это мне известно, - сказало яйцо ганзера. - Я яйцо
ганзера, факт. А что, теперь так, ни с того ни с сего это
запрещается законом?
   - Конечно, нет, - ответил Марвин. - Но дело в том, что я
как раз охочусь за яйцами ганзеров.
   Последовала недолгая пауза. Затем яйцо ганзера
попросило:
   - Не откажите в любезности, повторите, пожалуйста.
   Марвин повторил. Яйцо ганзера сказало:
   - М-да, мне так и послышалось. - И рассмеялось почти
беззвучно. - Вы шутите, не правда ли?
   - К сожалению, нет.
   - Конечно, шутите, - с ноткой отчаяния в голосе
настаивало яйцо ганзера. - Ну ладно, повеселились и хватит.
Теперь выпустите меня отсюда.
   - Извините...
   - Выпустите меня!
   - Не могу.
   - Почему?
   - Потому что я охочусь за яйцами ганзеров.
   - О господи, - сказало яйцо ганзера, - большего идиотизма
я за всю свою жизнь не слыхало! Мы ведь, по-моему, впервые
сталкиваемся, не так ли? Почему же ты за мной охотишься?
   - Меня наняли охотиться за яйцами ганзеров, - пояснил
Марвин.
   - Слушай, парень, ты просто ходишь себе и охотишься за
любыми яйцами ганзеров? Тебе безразлично за какими именно?
   - Точно.
   - И действительно, не ищешь какое-то определенное яйцо
ганзера, которое, чего доброго, сделало тебе гадость?
   - Нет, нет, - заверил Марвин. - Я в жизни не встречал ни
одного яйца ганзера.
   - Ты даже не... И все-таки охотишься... Я, должно быть,
схожу с ума: И наверняка ослышалось. Собственно, так
просто-напросто не бывает. Это какой-то чудовищный
кошмар... Подходит к тебе помешанный, спокойно, как будто
так и надо, хватает тебя в лапы и, глазом не моргнув,
заявляет: "Я вообще-то охочусь за яйцами ганзеров".
Собственно... слушай, парень, ты меня разыгрываешь, верно?
   Марвин скокфузился, раскипятился и возмечтал, чтобы яйцо
ганзера заткнулось. Он грубовато сказал:
   - Я вовсе не валяю дурака. Моя работа - собирать яйца
ганзеров.
   - Собирать... яйца ганзеров! - простонало яйцо ганзера.
- Ах, нет, нет, нет! Боже, не верится, что все это на самом
деле, и все же это происходит, на самом деле проис...
   - Не распускайся! - прикрикнул Марвин: яйцо ганзера
явно готово было впасть в истерику.
   - Спасибо, - проговорило яйцо ганзера, помолчав. -
Теперь я в норме. Слушай, можно задать тебе
один-единственный вопрос?
   - Только поживей, - ответил Марвин.
   - Я вот что хочу спросить, -сказало яйцо ганзера, -тебе
такие дела доставляют удовольствие? Я хочу сказать, ты не
склонен ли к извращениям? Только не обижайся.
   - Ничего, - ответил Марвин. - Нет, я не склонен к
извращениям и, поверь, никакого удовольствия не испытываю.
Клянусь, мне самому все это очень неприятно.
   - Тебе неприятно! - взвизгнуло яйцо ганзера. - А
мне-то, по-твоему, каково? По- твоему, для меня это в
порядке вещей, если кто-то подходит, как в кошмарном сне, и
"собирает" меня?
   - Спокойней, - попросил Марвин.
   - Бешеный, - пробормотало яйцо ганзера в сторону. -
Абсолютно, совершенно невменяемый. Можно... можно, я
оставлю жене записку?
   - Некогда, - твердо ответил Марвин.
   - Тоща разреши мне хотя бы помолиться.
   - Валяй молись, - сказал Марвин. - Только побыстрее
закругляйся.
   - О господь бог, - нараспев затянуло яйцо ганзера, - не
понимаю, что со мной происходит и почему. Я всегда старался
быть хорошим, и хоть церковь посещаю нерегулярно, но ты ведь
знаешь, что истинная вера - в сердце верующего. Возможно,
порой я поступаю дурно, не стану отрицать. Но, господь,
отчего караешь ты так жестоко? И отчего именно меня?
Отчего не другого, настоящего грешника, например
закоренелого преступника? Отчего именно меня? И отчего
именно так? Какая-то тварь "собирает" меня, будто я
неодушевленная вещь... не понимаю. Но знаю, что ты
всеведущ и всемогущ, я еще знаю, что ты добр, и значит, есть
к тому причина... хоть я и слишком глуп, чтобы ее
разгадать. Слушай, боже, если ты так рассудил, тогда ладно,
пусть так и будет. Но ты уж, пожалуйста, позаботься о моей
жене и детях. А особенно о младшеньком. - Голос у яйца
ганзера прервался, но оно тотчас же овладело собой. -
Особенно молю тебя о младшем, боже, ведь он хроменький, и
другие детишки его обижают, и ему нужно большое... большое
участие. Аминь.
   Яйцо ганзера подавило рыдание. Голос его мгновенно
окреп.
   - Теперь я готов, - сказало оно Марвину. - Делай свое
грязное дело, паршивец, сукин ты сын.
   Но молитва яйца ганзера совершенно выбила Марвина из
колеи. На глаза навернулись слезы, щеточка на ногах
задрожали, он распутал сеть и выпустил пленника. Яйцо
ганзера откатилось совсем недалеко и замерло, явно опасаясь
подвоха.
   - Ты... ты всерьез? - спросило оно.
   - Всерьез, - ответил Марвин. - Я не гожусь для такой
работы.
   Не знаю уж, что со мной сделают там, в лагере, но больше
в жизни я не трону ни одного яйца ганзера!
   - Благословенно будь имя божие, - тихо проговорило яйцо
ганзера. - На своем веку я насмотрелось странных вещей, но,
мне кажется, рука провидения...
   Изложить свою философскую позицию, известную под
названием "софистика вмешательства", яйцу ганзера помешал
внезапный зловещий треск в кустах. Марвин стремительно
обернулся и вспомнил о том, какими опасностями чревата
планета Мельд.
   Его предупреждали, а он забыл. Теперь он стал отчаянно
нащупывать бластер, а тот, как назло, запутался в сети.
Марвин яростно рванул бластер, выдернул его, услышал
пронзительный крик яйца ганзера...
   Тут его с силой швырнуло оземь. Бластер полетел в
кустарник. А Марвин увидел перед собой черные глаза-щели
под низким бронированным лбом.
   Представлять ему нового знакомца не было никакой нужды.
Флинн понял, что наскочил на взрослого, совершеннолетнего
мародера-ганзера, и наскочил, пожалуй, в самых скверных
обстоятельствах. Слишком явны были улики: вопиющая сеть,
недвусмысленные темные очки, обличители-щипцы. И все
приближались, норовя сомкнуться у него на шее, острозубые
челюсти гигантского ящера, они были уже совсем рядом.
Марвин даже различил три золотые коронки и временную
фарфоровую пломбу.
   Флинн извивался, пытаясь высвободиться. Ганзер прижал
его к земле лапой размером с седло для яка; его беспощадные
когти, каждый величиной с два ледоруба, безжалостно впились
в золотистую шкуру Марвина. Чудовищно зияла слюнявая пасть,
надвигалась, готовая заглотнуть голову Марвина целиком...

                       XI

   И вдруг время остановилось! Марвин видел застывшую
полуразинутую пасть ганзера, налитый кровью левый глаз, все
огромное тело, скованное какой-то странной, непреодолимой
инерцией.
   Рядом лежало яйцо ганзера, неподвижное, как резная копия
самого себя.
   Ветерок замер на полпути. Деревья оцепенели в
напряженных позах, а мерифейский коршун повис в разгаре
полета, точно воздушный змей на веревочке.
   Даже солнце остановило свой неутомимый бег!
   И в этой необычной живой -картине Марвин с замиранием
сердца воззрился на единственный движущийся феномен, который
возник в воздухе, в трех футах от головы Марвина и чуть
левее.
   Началось это как пылевой вихрь, набухло, расширилось,
утолщилось в основании и сошло на конус в вершине. Вращение
стало еще более бешеным, и фигура приобрела четкие контуры.
   - Сыщик Урдорф! - вскричал Марвин.
   Действительно, это был марсианский сыщик, тот самый, кого
преследовали бесчисленные неудачи, кто обещал Марвину
раскрыть преступление и вернуть законное тело.
   - Тысяча извинений за то, что врываюсь, не предупредив, -
сказал Урдорф, когда материализовался полностью и тяжело
плюхнулся наземь.
   - Слава богу, что вы здесь! - ответил Марвин. - Вы
спасли меня от чрезвычайно неприятной смерти, и если бы вы
еще помогли мне скинуть с себя вот эту гадину...
   Ведь Марвина все еще пригвождала к земле лапа ганзера,
теперь словно налитая высокоуглеродистой сталью. И он никак
не мог высвободиться.
   - Вы уж извините, - сказал сыщик, вставая с земли и
отряхиваясь, - но этого я, к сожалению, сделать не могу.
   - Почему?
   - Против правил, - объяснил сыщик Урдорф. - Всякое
перемещение тел в течение искусственно вызванной остановки
времени (а налицо именно она) может повлечь за собой
парадокс, а парадоксы запрещены, так как могут привести к
сжатию времени, а сжатие времени запросто может вызвать
искривление структурных линий в нашем континууме и разрушить
вселенную. Поэтому всякое перемещение карается тюремным
заключением сроком на один год и штрафом в размере тысячи
долларов.
   - А-а, я этого не знал.
   - Да, к сожалению, это так, - сказал сыщик.
   - Понимаю, - сказал Марвин.
   - Я вот и надеялся, что вы поймете, - сказал сыщик.
   Последовало долгое и томительное молчание. Затем Марвин
сказал:
   - Ну?
   - Что вы сказали?
   - Я сказал... вернее, хотел сказать, зачем вы сюда
явились?
   - А-а, - протянул сыщик. - Я решил задать вам несколько
вопросов, которые раньше не пришли мне в голову и которые
помогут мне оперативно расследовать и раскрыть дело.
   - Валяйте, задавайте, - сказал Марвин.
   - Благодарю вас. Прежде всего, какой ваш любимый цвет?
   - Голубой.
   - Но какой именно оттенок? Прошу вас, поточнее.
   - Цвета воробьиного яйца.
   - Угу. - Сыщик занес это в свой блокнот. - А теперь
быстро, не задумываясь, назовите первое попавшееся число.
   - 87792,3, - без колебаний ответил Марвин.
   - Ум-гум. А теперь, без паузы, укажите название любой
эстрадной песенки.
   - "Рапсодия орангутанга", - ответил Марвин.
   - Угу. Отлично, - сказал Урдорф, захлопнув блокнот. -
Кажется, у меня все.
   - А какова цель ваших вопросов?
   - Располагая данной информацией, я у всех подозреваемых
могу выявить остаточные рефлексы. Это часть теста Дуулмена
на проверку самоличности.
   - Вот как, - сказал Марвин. - А вообще как идут дела,
удачно?
   - Об удаче пока и речи нет, - ответил Урдорф. - Но, смею
вас уверить, дело продвигается удовлетворительно. Мы
выследили вора на Иораме-2, где он зайцем прятался в грузе
быстрозамороженного мяса, отправляемого на Большую Геру. На
Гере он выдал себя за беженца с Гаги-2, и это снискало ему
немалую популярность. Он умудрился наскрести на проезд до
Квантиса - там у него были спрятаны деньги. На Квантисе он,
не проведя и дня, взял билет в местный космолет до
Автономной Области Пятидесяти Звезд.
   - А потом? - спросил Марвин.
   - А потом мы временно потеряли его след. Область
Пятидесяти Звезд - это четыреста тридцать две планетные
системы с общим населением триста миллиардов. Так что, как
видите, работка будет славная.
   - Безнадежная, судя по вашим словам, - сказал Марвин.
   - Как раз наоборот, все складывается на редкость
благоприятно. Непосвященные вечно принимают осложнения за
сложности. Но интересующего нас преступника не спасет
простейшее множество, которое всегда поддается
статистическому анализу.
   - Что же теперь будет? - спросил Марвин.
   - Продолжим наш анализ, затем на основе теории
вероятностей сделаем проекцию, пошлем эту проекцию через всю
Галактику и посмотрим, не превратится ли она в сверхновую
звезду... я, разумеется, выражаюсь метафорически.
   - Разумеется, - сказал Марвин. - Вы действительно
надеетесь задержать преступника?
   - Я нисколько не сомневаюсь в результатах, - ответил
сыщик Урдорф. - Но следует запастись терпением. Вы должны
помнить, что межгалактические преступления - область
сравнительно новая, и потому межгалактическое следствие еще
новее. Есть много преступлений, где невозможно даже
доказать существование преступника, не говоря уж о том,
чтобы его разыскать. Так что в некоторых отношениях нам
везет.
   - Придется, видно, верить вам на слово, - сказал Марвин.
- А насчет моего нынешнего положения...
   - Именно от такого положения я вас и предостерегал, -
строго ответил сыщик. - Прошу вас учесть это на будущее...
если умудритесь выбраться живым из нынешней переделки.
Желаю успеха, дружище.
   Сыщик Урдорф завертелся перед глазами Марвина все
быстрее, быстрее, слился в мелькающий вихрь, померк и исчез.
   Время разморозилось.
   И Марвин вновь уставился в черные глаза-щели под узким
бронированным лбом, увидел, как смыкается чудовищно
разинутая пасть, готовая заглотнуть всю его голову
целиком...

                          XII

   - Погоди! - заорал Марвин.
   - Зачем? - спросил ганзер.
   Мотивировки Марвин еще не придумал. Он услышал, как яйцо
ганзера пробормотало:
   - Пусть испытает на своей шкуре, так ему и надо. А все
же он был добр ко мне. С другой стороны, мне-то какое дело?
Только высунься, сразу тебе скорлупу надобьют. А все же...
   - Я не хочу умирать, - сказал Марвин.
   - Я и не думаю, что ты хочешь, - ответил ганзер отнюдь не
враждебным тоном. - И ты, конечно, заведешь словопрения.
Затронешь этику... мораль, всякие там проблемы. Боюсь, не
выйдет. Нас, видишь ли, специально предупредили, чтоб мы не
позволяли мельдянину разговаривать. Велели просто выполнять
работу, и вся недолга; не вносить ничего личного. Просто
сделай дело и переходи к следующему. Умственная гигиена,
право же. Поэтому, пожалуйста, закрой глаза...
   Челюсти стали смыкаться. Но Марвин, осененный нелепой,
отчаянной догадкой, воскликнул:
   - Ты говоришь - работа?
   - Конечно, работа, - сказал ганзер. - В ней нет ничего
оскорбительного, я ничего не имею против тебя лично...
   Он нахмурился - видимо, рассердился на себя за то, что
заговорил.
   - Работа! Твоя работа - охотиться за мельдянами, так
ведь?
   - Само собой. С этой планеты Ганзер, видишь ли, взять
нечего, разве что вот охотиться за мельдянами.
   - Но зачем за ними охотиться? - спросил Марвин.
   - Ну, во-первых, яйцо ганзера достигает зрелости только в
плоти взрослого мельдянина.
   - Полно, - сказало яйцо ганзера, перекатываясь в
смущении, - стоит ли вдаваться в гнусную биологию? Я ведь
не распространяюсь о твоих естественных отправлениях, верно?
   - А во-вторых, - продолжал ганзер, - у нас единственный
предмет экспорта - шкуры мельдян, из которых на Триане-2
делают императорские облачения, на Немо - амулеты, а на
Крейслере-30 - чехлы для стульев. Спрос на неуловимых и
опасных мельдян - единственный способ кое-как поддерживать
цивилизацию и...
   - Мне говорили в точности то же самое! - воскликнул
Марвин и быстро повторил слова менеджера.
   - Вот те на! - сказал ганзер.
   Теперь оба поняли истинное положение вещей: мельдяне
целиком зависят от ганзеров, а те, в свою очередь, целиком
зависят от мельдян. Обе расы охотятся одна на другую, живут
и гибнут одна ради другой и по невежественной злобе не
желают признавать между собою ничего общего. Они связаны
ярко выраженными отношениями симбиоза, но обе расы полностью
игнорируют этот симбиоз. Больше того, каждая утверждает,
будто она единственный носитель цивилизации и разума, а
другая - скотская, презренная и не в счет.
   А теперь обоим пришло в голову, что они в равной степени
входят в общую категорию разумных существ.
   Озарение внушило обоим благоговейный ужас, но Марвин все
еще был пригвожден к земле тяжелой лапой ганзера.
   - Это ставит меня в несколько затруднительное положение,
- сказал ганзер чуть погодя. - Естественный мой порыв -
отпустить тебя на все четыре стороны. Но я здесь работаю по
контракту, а в нем обусловлено...
   - Значит, ты не настоящий ганзер?
   - Нет. Я обменщик, как и ты, а родом с Земли.
   - Моя планета! - вскричал Марвин.
   - Я уж и сам догадался, - ответил ганзер. - Ты
американец. Скорее всего с восточного побережья, может, из
Коннектикута или Вермонта...
   - Штат Нью-Йорк! - вскричал Марвин. - Я из Стэихоупа!
   - А я из Саранак-Лейка, - сказал ганзер. - Звать меня
Отис Дагобер, мне тридцать семь лет.
   С этими словами ганзер убрал лапу с груди Марвина.
   - Мы соседи, - тихо произнес он. - Поэтому я не могу
тебя убить, точно так же как ты, я почти уверен, не мог бы
убить меня, даже будь у тебя возможность. А теперь, когда
мы узнали правду, навряд ли сможем продолжать наш страшный
труд. Но это печально, потому что, значит, мы нарушили
договорную дисциплину, а за ослушание фирма-наниматель
произведет с нами окончательный расчет. А уж что это такое,
ты и сам знаешь.
   Марвин подавленно кивнул. Он знал слишком хорошо. С
поникшей головой сидел он в безутешном молчании рядом с
новым другом.
   - Не вижу выхода, - сказал Марвин, после того как
некоторое время обдумывал ситуацию. - Может, спрячемся в
лесу на дёнек-другой? Но нас ведь наверняка разыщут.
   Неожиданно вмешалось яйцо ганзера.
   - Полно, будет вам, может, все не так безнадежно, как
кажется!
   - Что ты имеешь в виду? - спросил Марвин.
   - Да вот, - сказало яйцо ганзера, покрываясь ямочками от
удовольствия, - я считаю, за добро надо платить добром.
Правда, я могу влипнуть в неприятнейшую историю... Но
какого черта! Я думаю, что помогу вам покинуть планету.
   Марвин и Отис рассыпались в благодарностях, но яйцо
ганзера сразу предупредило их.
   - Не исключено, что вы перестанете благодарить, когда
увидите, что вас ждет, - сказало оно зловеще.
   - Ничего не может