куда не
денешься, сам понимаешь, так что лучше и не пытайся. Между
прочим, меня зовут Нельзевул.
   - А Вельзевул вам случайно не родственник?
   - Это мой прадед, - ответил Нельзевул, подозрительно
косясь на Артура. - Он был военным. К сожалению, он... -
Нельзевул оборвал себя на полуслове и метнул на Артура
злобный взгляд. - Впрочем, вам, демонам, все это известно!
Сгинь! И принеси крутяк.
   Артур Гаммет исчез.
   Он материализовался на углу Второй авеню и Девятой стрит
- там же, где исчез. Пальто валялось у его ног, одежда была
пропитана потом. Он пошатнулся - ведь в тот миг, когда
Нельзевул его отпустил, он опирался на магическую силовую
стену, - но удержал равновесие, поднял с земли пальто и
поспешил домой. К счастью, народу вокруг было не много.
Две женщины с хозяйственными сумками, ахнув, быстро зашагали
прочь. Какой-то щеголевато одетый господин моргнул раз
пять-шесть, сделал шаг в его сторону, словно намереваясь
что-то спросить, передумал и торопливо пошел к Восьмой
стрит. Остальные то ли не заметили Артура, то ли им было
наплевать.
   Придя в свою двухкомнатную квартиру, Артур сделал слабую
попытку забыть все происшедшее, как забывают дурной сон.
Это не удалось, и он стал перебирать в уме свои возможности.
   Он мог бы достать крутяк. То есть не исключено, что мог
бы, если бы выяснил, что это такое. Вещество, которое
Нельзевул считает ценным, может оказаться чем угодно.
Свинцом, например, или железом. Но даже в этом случае
Артур, живущий на скромный доход, совершенно вылетит в
трубу.
   Он мог бы заявить в полицию. И попасть в сумасшедший
дом. Не годится.
   Наконец, можно не доставать крутяк - и провести остаток
дней в бутылке. Тоже не годится.
   Остается одно - ждать, пока Нельзевул не вызовет его
снова, и тогда уж выяснить, что такое крутяк. А вдруг
окажется, что это обыкновенный навоз? Артур может взять его
на дядюшкиной ферме в Нью-Джерси, но пусть уж Нельзевул сам
позаботится о доставке.
   Артур Гаммет позвонил в контору и сообщил, что болен и
проболеет еще несколько дней. После этого он приготовил на
кухоньке обильный завтрак, в глубине души гордясь своим
аппетитом. Не каждый способен умять такую порцию, если ему
лезть в бутылку. Он привел все в порядок и переоделся в
плавки. Часы показывали половину пятого пополудни. Артур
растянулся на кровати и стал ждать. Около половины десятого
он исчез.
   - Опять переменил кожу, - заметил Нельзевул. - Где же
крутяк? - нетерпеливо подергивая хвостом, он забегал вокруг
пятиугольника.
   - У меня за спиной его нет, - ответил Артур,
поворачиваясь так, чтобы снова стать лицом к Нельзевулу. -
Мне нужна дополнительная информация. - Он принял
непринужденную позу, опершись о невидимую стену, излучаемую
меловыми линиями.
   - И ваше обещание, что, как только я отдам крутяк, вы
оставите меня в покое.
   - Конечно, - с радостью согласился Нельзевул. - Так или
иначе я имею право выразить только одно желание. Вот что,
давай-ка я поклянусь великой клятвой Сатаны. Она, знаешь
ли, абсолютно нерушима.
   - Сатаны?
   - Это один из первых наших президентов, - пояснил
Нельзевул с благоговейным видом. - У него служил мой прадед
Вельзевул. К несчастью... Впрочем, ты все и так знаешь.
   Нельзевул. произнес великую клятву Сатаны, и она
оказалась необычайно внушительной. Когда он умолк, голубые
клубы тумана в комнате окаймились красными полосами, а
контуры гигантской бутыли зловеще заколыхались в тусклом
освещении. Даже в своей более чем легкой одежде Артур
обливался потом. Он пожалел, что не родился холодильным
демоном.
   - Вот так, - заключил Нельзевул, распрямляясь во весь
рост посреди комнаты и обвивая хвостом запястье. Глаза его
мерцали странным огнем - отблеском воспоминаний о былой
славе.
   - Так какая тебе нужна информация? - осведомился
Нельзевул, вышагивая взад и вперед около пятиугольника и
волоча за собой хвост.
   - Опиши мне этот крутяк.
   - Ну, он такой тяжелый, не очень твердый...
   - Быть может, свинец?
   - ...и желтый.
   Золото...
   - Гм, - пробормотал Артур, внимательно разглядывая
бутыль. - А он никогда не бывает серым, а? Или
темно-коричневым?
   - Нет. Он всегда желтый. Иногда с красноватым отливом.
Все-таки золото. Артур стал задумчиво созерцать чешуйчатое
чудище, которое с плохо скрытым нетерпением расхаживало по
комнате. Десять тысяч фунтов золота. Это обойдется в...
Нет, лучше над этим не задумываться. Немыслимо.
   - Мне понадобится некоторое время, - сказал Артур. - Лет
шестьдесят-семьдесят. Давайте вот как условимся: я сообщу
вам сразу же, когда...
   Нельзевул прервал его раскатом гомерического хохота.
Очевидно, Артур пощекотал его остаточное чувство юмора, ибо
Нельзевул, обхватив колени передними лапами, повизгивал от
веселья.
   - Лет шестьдесят-семьдесят! - проревел, захлебываясь,
Нельзевул, и задрожала бутыль, и даже стороны пятиугольника
как будто заколебались. - Я дам тебе минут
шестьдесят-семьдесят! Иначе - крышка!
   - Минуточку, - проговорил Артур из дальнего угла
пятиугольника. - Мне понадобится чуть-чуть... Погодите! -
У него только что мелькнула спасительная мысль. То была,
несомненно, лучшая мысль в его жизни. Больше того, это была
его собственная мысль.
   - Мне нужна точная формула заклинания, при помощи
которого вы меня вызываете, - заявил Артур. - Я должен
удостовериться в центральной конторе, что все в порядке.
   Чудище пришло в неистовство и принялось сыпать
проклятиями. Воздух почернел, и в нем появились красные
разводы; в тон голосу Нельзевула сочувственно зазвенела
бутыль, а сама комната, казалось, пошла кругом. Однако
Артур Гаммет твердо стоял на своем. Он терпеливо, раз семь
или восемь, объяснял, что заточать его в бутыль бесполезно -
тогда уж Нельзевул наверняка не получит золота. Все, что от
того требуется, - это формула, и она, безусловно, не...
   Наконец Артур добился формулы.
   - И чтобы у меня без штучек! - прогремел на прощание
Нельзевул, обеими руками и хвостом указывая на бутылку.
Артур слабо кивнул и вновь очутился в своей комнате.
   Следующие несколько дней прошли в бешеных поисках по
всему Нью-Йорку. Некоторые из ингредиентов магической
формулы было легко отыскать, например веточку омелы в
цветочном магазине, а также серу. Хуже обстояло с могильной
землей и с левым крылом летучей мыши. По-настоящему в тупик
Артура поставила рука, отрубленная у убитого. В конце
концов бедняге удалось добыть и ее в специализированном
магазине, обслуживающем студентов-медиков. Продавец уверял,
будто покойник, которому принадлежала рука, погиб
насильственной смертью. Артур подозревал, что продавец
безответственно поддакивает ему, считая требование
покупателя просто- напросто блажью, но тут уж ничего нельзя
было поделать.
   В числе прочих ингредиентов он приобрел большую
стеклянную бутыль, и поразительно дешево. Все же у жителей
Нью-Йорка есть кое-какие преимущества, заключил Артур. Не
существует ничего - буквально ничего, - что не продавалось
бы за деньги.
   Через три дня все необходимые материалы были закуплены, и
в полночь на третьи сутки он разложил их на полу в своей
квартире. В окно светила луна во второй фазе; насчет лунной
фазы магическая формула не давала ясных инструкций.
Казалось, все на мази. Артур очертил пятиугольник, зажег
свечи, воскурил благовония и затянул слова заклинания. Он
надеялся, что, пунктуально следуя полученным указаниям,
ухитрится заколдовать Нельзевула. Его единственным желанием
будет, чтобы Нельзевул оставил его в покое отныне и
навсегда. План казался безупречным.
   Он приступил к заклинаниям; по комнате голубой дымкой
расползся туман, и вскоре Артур увидел нечто, вырастающее в
центре пятиугольника.
   - Нельзевул! - воскликнул он. Однако то был не
Нельзевул. Когда Артур кончил читать заклинание, существо
внутри пятиугольника достигло без малого пяти метров в
высоту. Ему пришлось склониться почти до полу, чтобы
уместиться под потолком комнаты Артура. То было создание
ужасающего вида, крылатое, с крохотной головой и с дырой в
груди. Артур Гаммет вызвал не того демона.
   - Что все это значит? - удивился демон и выбросил из
груди струю холодной воды. Вода плеснула о невидимые стены
пятиугольника и скатилась на пол. Должно быть, у демона
сработал обычный рефлекс: в комнате Артура и так царила
приятная прохлада.
   - Я хочу, чтобы ты исполнил мое единственное желание, -
отчеканил Артур. Демон был голубого цвета и невероятно
худой: вместо крыльев торчали рудиментарные отростки.
Прежде чем ответить, он два раза похлопал ими себя по
костлявой груди.
   - Я не знаю, кто ты такой и как тебе удалось поймать
меня, - сказал демон, - но это хитроумно. Это, бесспорно,
хитроумно.
   - Не будем болтать попусту, - нервно ответил Артур, про
себя соображая, когда именно вздумается Нельзевулу вызвать
его снова. - Мне нужно десять тысяч фунтов золота.
Известного также под названиями крутяк, волхолово и
фон-дер-пшик. - С минуты на минуту, подумал он, могу
оказаться в бутылке.
   - Ну, - пробормотал холодильный демон, - ты, кажется,
исходишь из ложной предпосылки, будто я...
   - Даю тебе двадцать четыре часа...
   - Я не богат, - сообщил холодильный демон. - Я всего
лишь мелкий делец. Но, может быть, если ты дашь мне срок...
   - Иначе - крышка, - докончил Артур. Он указал на большую
бутыль, стоящую в углу, и тут же понял, что в ней никак не
поместится пятиметровый холодильный демон.
   - Когда я вызову тебя в следующий раз, бутыль будет
достаточно велика, - прибавил Артур. - Я не думал, что ты
окажешься таким рослым.
   - У нас есть легенды о таинственных исчезновениях, -
раздумывал демон вслух. Так вот что тогда случается!
Преисподняя... Впрочем, вряд ли мне кто-нибудь поверит.
   - Принеси крутяк, - распорядился Артур. - Сгинь!
   И холодильного демона не стало.
   Артур Гаммет знал, что медлить больше суток нельзя.
Возможно, и это слишком много, ибо никому неведомо, когда же
Нельзевул решит, что время истекло. И уж вовсе не известно,
что предпримет багрово-чешуйчатая тварь, если будет
разочарована в третий раз. К концу дня Артур заметил, что
судорожно сжимает трубу парового отопления. Много ли она
поможет против заклинаний?! Просто приятно ухватиться за
что-нибудь основательное.
   Артур подумал, что стыдно приставать к холодильному
демону и злоупотреблять его возможностями. Совершенно ясно,
что это не настоящий демон - не более настоящий, чем сам
Артур. Что ж, он никогда не засадит голубого демона в
бутылку. Все равно это не поможет, если желание Нельзевула
не осуществится.
   Наконец Артур снова пробормотал слова заклинания.
   - Ты бы сделал пятиугольник пошире, - попросил
холодильный демон, съеживаясь в неудобной позе внутри
магической зоны. - Мне не хватает места для...
   - Сгинь, - воскликнул Артур и лихорадочно стер
пятиугольник. Он очертил его заново, использовав на этот
раз площадь всей комнаты. Он оттащил на кухню бутыль (все
ту же, поскольку пятиметровой не нашлось), забрался в
стенной шкаф и повторил формулу с самого начала. Снова
навис густой, колыхающийся синий туман.
   - Ты только не горячись, - заговорил в пятиугольнике
холодильный демон. - Фон- дер-пшика еще нет. Заминка
вышла. Сейчас я тебе все объясню. - Он похлопал крыльями,
чтобы развеять туман. Рядом с ним стояла бутыль высотой в
три метра. Внутри, позеленевший от ярости, сидел Нельзевул.
Он что-то кричал, но крышка была плотно завинчена и ни один
звук не проникал наружу.
   - Выписал формулу в библиотеке, - пояснил демон. - Чуть
не ошалел, когда она подействовала. Всегда, знаешь ли, был
трезвым дельцом. Не признаю всей этой сверхъестественной
мути. Однако надо смотреть фактам в лицо. Как бы там ни
было, я заколдовал вон того демона. - Он ткнул костлявой
рукой в сторону бутыли. - Но он ни за что не хочет
раскошеливаться. Вот я и заключил его в бутылку.
   Холодильный демон испустил глубокий вздох облегчения,
заметив улыбку Артура. Она была равносильна отсрочке
смертного приговора.
   - Мне в общем-то бутылка ни к чему, - продолжал
холодильный демон, - у меня жена и трое детишек. Ты ведь
знаешь, как это бывает. У нас сейчас кризис в страховом
деле и все такое; я не наберу десять тысяч фунтов крутяка,
даже если мне дадут в подмогу целую армию. Но как только я
уговорю вон того демона...
   - О крутяке не беспокойся, - прервал его Артур. - Возьми
только этого демона себе. Храни его хорошенько.
Разумеется, в упаковке.
   - Я это сделаю, - заверил синекрылый страховой агент. -
Что же касается крутяка...
   - Да бог с ним, - сердечно отозвался Артур. В конце
концов, страховые агенты должны стоять друг за друга. - А
ты тоже занимаешься пожарами и кражами?
   - Я больше по несчастным случаям, - ответил страховой
агент. - Но знаешь, я вот все думаю...
   Внутри бутылки ярился, бушевал и сыпал ужасными
проклятиями Нельзевул, а два страховых агента безмятежно
обсуждали тонкости своей профессии.




                     Роберт Шекли

                  Что в нас заложено

                                    Перевод А. Санина


Файл с книжной полки Несененко Алексея 
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/


   Существуют предписания, регламентирующие поведение
экипажа космического корабля при установлении Первого
Контакта, инструкции, порожденные безысходностью и
выполняемые слепо, без надежды на успех, - в самом деле,
какие наставления способны предвосхитить последствия каких
бы то ни было действий на сознание инопланетян?
   Именно об этом мрачно размышлял Ян Маартен, когда корабль
вошел в атмосферу Дюрелла IV. Ян Маартен был крупный
среднего возраста мужчина с редеющими светло- пепельными
волосами и вечно озабоченным выражением на упитанном лице.
Уже давно он пришел к заключению, что любое, пусть самое
нелепое, предписание - все же лучше, чем ничего. Именно
поэтому он придерживался установленных правил, педантично,
но с непреходящим чувством сомнения и сознанием
человеческого несовершенства.
   Это были идеальные качества для посланца, устанавливающего
Первый Контакт.
   Он облетел планету на высоте, достаточной для обзора, но
не настолько близко к поверхности, чтобы напугать ее
обитателей. Налицо были все признаки первобытно-
пасторальной цивилизации, и Ян Маартен постарался освежить в
памяти инструкции, напечатанные в четвертом томе
"Рекомендуемой методики по осуществлению Первого Контакта с
так называемыми первобытно-пасторальными мирами", выпущенном
Департаментом психологии инопланетян. Он посадил корабль на
скалистую, поросшую травой равнину на рекомендуемом
расстоянии от типичной небольшой деревушки. При посадке он
применил новаторский метод "Тихий Сэм".
   - Славно сработано! - восхитился его помощник Кросвелл,
который был еще слишком молод, чтобы терзаться мучившими
капитана сомнениями.
   Чедка, эборийский лингвист, безмолвствовал. Он, как
обычно, спал.
   Пробурчав в ответ что-то невразумительное, Маартен
отправился в хвостовой отсек проводить анализ проб.
Кросвелл занял позицию перед смотровым экраном.
   - Идут! - закричал Кросвелл спустя полчаса. - Их около
дюжины, и они явно гуманоиды.
   Присмотревшись, он отметил, что дюрелляне довольно
тщедушны, а их мертвенно- бледные лица застыли, словно
маски. Чуть поколебавшись, Кросвелл добавил:
   - Красавцами я бы их, пожалуй, не назвал.
   - Что они делают? - спросил Маартен.
   - Просто разглядывают нас, - отозвался Кросвелл. Это был
худощавый молодой человек с необычайно длинными роскошными
усами, которые он отпускал на всем долгом пути от Земли.
Кросвелл то и дело любовно поглаживал их в полной
уверенности, что столь великолепных усов Галактике видеть не
доводилось. - Они уже в двадцати ярдах от корабля! -
Увлеченный необычным зрелищем, он даже не заметил, что
нелепо расплющил нос об односторонний смотровой экран.
   Экран позволял прекрасно видеть, что происходит вне
корабля, но в то же время не давал посмотреть в него
снаружи. По указу Департамента психологии инопланетян такие
экраны были установлены на всех кораблях после того, как год
назад закончилась провалом попытка установить Первый Контакт
на планете Карелла II. Карелляне, глазевшие на корабль,
разглядели внутри что-то такое, что заставило их в панике
бежать, отчего вступить с ними в контакт не удалось.
   Подобные ошибки нельзя было повторять.
   - А что теперь? - осведомился Маартен.
   - Один из них приближается к кораблю. Вероятно, вождь.
А может быть, это жертвоприношение?
   - Как он одет?
   - На нем... Как бы это сказать... Лучше бы вы
посмотрели сами.
   Маартен уже успел с помощью приборов составить
представление о Дюрелле. Планета обладала пригодной для
дыхания атмосферой, сносным климатом, даже гравитация
оказалась близкой к земной. На Дюрелле имелись богатейшие
залежи радиоактивных элементов и редких металлов. Но самое
главное - приборы указывали на полное отсутствие вирулентных
микроорганизмов и ядовитых испарений, из-за которых
пребывание землян на планете могло оборваться трагически.
   Словом, Дюрелл мог стать бесценным партнером Земли при
условии, что дюрелляне будут настроены дружественно, а
посланцы с Земли сумеют тонко и тактично провести
переговоры.
   Подойдя к экрану, Маартен начал рассматривать дюреллян.
   - На них одежды пастельных тонов. Нам следует одеться
так же.
   - Есть!
   - Они не вооружены. Мы тоже выйдем безоружными.
   - Так точно!
   - Они обуты в сандалии. Придется и нам идти в сандалиях.
   - Слушаюсь!
   - Но вот на лицах у них отсутствует всякая
растительность, - продолжал Маартен. - Прости
меня, Эд, но твои усы...
   - Нет-нет, только не это! Умоляю! - Кросвелл в
непритворном ужасе прикрыл ладонью предмет своей гордости.
   - Боюсь, с этим ничего не поделаешь, - с напускным
состраданием вздохнул Маартен.
   - Я их полгода отращивал! - запротестовал юноша.
   - Придется с ними расстаться. Они будут бросаться в
глаза.
   - Не вижу для этого причин, - негодующе возразил
Кросвелл.
   - Самое главное - первое впечатление. Если оно окажется
неблагоприятным, это сильно затруднит, если вовсе не сделает
невозможными дальнейшие контакты. Поскольку мы пока ничего
не знаем об обитателях этой планеты, наше лучшее оружие -
конформизм. Мы должны стараться походить на них своим
внешним обликом; если даже это им не очень понравится, то по
крайней мере не будет раздражать. Нам следует перенять и их
манеры, словом, надо вести себя в рамках принятых здесь
обычаев и традиций...
   - Хорошо, я согласен, - прервал его Кросвелл. - Надеюсь,
хотя бы на обратном пути мне будет позволено обзавестись
новыми усами?
   Они посмотрели друг на друга и расхохотались. Кросвелл
уже трижды терял усы в аналогичных ситуациях.
   Пока юноша брился, Маартен растолкал спавшего лингвиста.
Чедка был лемурообразным гуманоидом с Эбории IV, с которой
Земля поддерживала дружественные отношения. Эборийцы были
прирожденными лингвистами и к тому же обладали
необыкновенной словоохотливостью, отличающей иных земных
зануд, которые не позволяют собеседнику вставить и слово.
Правда, к чести эборийцев следует сказать, что во всяком
споре они неизменно оказывались правыми. В свое время они
облетели почти всю Галактику и могли бы воцариться в ней,
если бы не необходимость спать двадцать часов из двадцати
четырех.
   Сбрив усы, Кросвелл облачился в бледно-зеленый комбинезон
и сандалии. Все трое прошли дезинфекционную камеру.
Маартен глубоко вздохнул и отрыл люк.
   По толпе дюреллян пронесся еле слышный шелест. Вождь -
или жертва - молчал. Если бы не мертвенная бледность и
окаменелость лиц, дюрелляне могли сойти за людей.
   - Никакой мимики! - предупредил Кросвелла Маартен.
   Они медленно приближались, пока не оказались в десяти
футах от дюреллянина.
   - Мы пришли с миром, - тихо сказал Маартен.
   Ответ дюреллянина был настолько тихим, что почти нельзя
было разобрать сло