о странное  открытие.  От
Моррисона он уже слышал, что планета, на которой они находятся,
существовать не может.  Теперь Симмонс  заявил,  что  не  могут
существовать здешние животные.

- Вы  только  посмотрите  на  снимки,-  сказал  он Килпепперу.-
Смотрите. Видите вы какие-нибудь внутренние органы?

- Я плохо разбираюсь в рентгеновских снимках.

- А вам и незачем разбираться. Просто смотрите.

На снимках видно было немного костей и два-три каких-то органа.
На некоторых можно было различить следы нервной системы,  но
большинство  животных  словно  бы   состояло   из   однородного
вещества.

- Такого  внутреннего строения и на дождевого червя не хватит,-
сказал Симмонс.-  Невозможная  упрощенность.  Нет  ничего,  что
соответствовало  бы  легким и сердцу.  Нет кровообращения.  Нет
мозга.  Нервной системы кот наплакал.  А  когда  есть  какие-то
органы, в них не видно ни малейшего смысла.

- И ваш вывод...

- Эти  животные  не  существуют,- весело сказал Симмонс.  В нем
было сильно чувство юмора,  и мысль эта пришлась ему по  вкусу.
Забавно   будет  напечатать  научную  статью  о  несуществующем
животном.

Мимо, вполголоса ругаясь, шел Эреймик.

- Удалось разобраться в их наречии? - спросил Симмонс.

- Нет!  - выкрикнул Эреймик но тут же  смутился  и  покраснел.-
Извините.  Я их проверял на всех уровнях разумности,  вплоть до
класса ББ-3. Это уровень развития амебы. И никакого отклика.

- Может  быть,  у  них  совсем отсутствует мозг?  - предположил
Килпеппер.

- Нет.  Они способны проделывать цирковые трюки,  а  для  этого
требуется  некоторая степень разумности.  И у них есть какое-то
подобие речи и явная система рефлексов.  Но что им  не  говори,
они  не  обращают  на тебя внимания.  Только и знают,  что поют
песни.

- По-моему,  всем надо поужинать,- сказал капитан.- И  пожалуй,
не помешает глоток-другой подкрепляющего.

Подкрепляющего за ужином было вдоволь.  После полдюжины глотков
ученые несколько пришли в себя и смогли,  наконец,  рассмотреть
кое-какие предположения. Они сопоставили полученные данные.

Установлено: туземцы  -  или  животные  -   лишены   внутренних
органов, систем размножения и пищеварения. Налицо не менее трех
дюжин разных видов, и каждый день появляются новые.

То же относится к растениям.

Установлено: планета свободна от каких-либо микробов -  явление
из  ряда  вон  выходящее - и сама себя поддерживает в состоянии
стерильности.

Установлено: у туземцев имеется язык,  но они явно не  способны
кого-либо ему научить. И сами не могут научиться чужому языку.

Установлено: нигде вокруг нет мелких или крупных камней.

Установлено: имеется  гигантская  стальная  колонна  высотой не
меньше  полумили,  точнее  удастся  определить,   когда   будут
проявлены новые снимки.  Никаких следов машинной цивилизации не
обнаружено,  однако эта колонна явно продукт цивилизации. Стало
быть, кто-то эту колонну сработал и здесь поставил.

- Сложите  все  эти  факты  вместе  - и что у вас получится?  -
спросил Килпеппер.

- У меня  есть  теория,-  сказал  Моррисон.-  Красивая  теория.
Хотите послушать?

Все сказали,  что  хотят,  промолчал  один Эреймик,  он все еще
маялся от того, что не сумел расшифровать язык туземцев.

- Как я понимаю,  эта планета кем-то  создана  искусственно.
Иначе  не  может  быть.  Ни одно племя не может развиваться без
бактерий.  Планету  создали  существа,  обладающие   высочайшей
культурой,  те  же,  что  воздвигли  тут стальную колонну.  Они
сделали планету для этих животных.

- Зачем? - спросил Килпеппер.

- Вот  в  этом-то  и  красота,-  мечтательно  сказал Моррисон.-
Чистый  альтруизм.  Не  знают  никакого  насилия,  свободны  от
каких-либо дурных привычек. Разве они не заслуживают отдельного
мира? Мира, где им можно играть и резвиться и где всегда лето?

- И  правда,  очень  красиво,-  сказал   Килпеппер,   сдерживая
усмешку.- Но...

- Здешний  народ  -  напоминание,-  продолжал  Моррисон.- Весть
всем,  кто попадает на эту планету, что разумные существа могут
жить в мире.

- У  вашей теории есть одно уязвимое место,- возразил Симмонс.-
Эти животные не могли развиваться естественным путем. Вы видели
рентгеновские снимки.

- Да, верно,- мечтатель в Моррисоне вступил в короткую борьбу с
биологом и потерпел поражение.- Может быть, они роботы.

- Вот это, по-моему, и есть объяснение,- сказал Симмонс.

- Как я понимаю, то же племя, которое создало стальную колонну,
создало и этих животных.  Это слуги, рабы. Знаете, они пожалуй,
думают что мы и есть их хозяева.

- А куда девались настоящие хозяева? - спросил Моррисон.

- Почем я знаю, черт возьми? - сказал Симмонс.

- И  где  эти  хозяева  живут?  -  спросил  Килпеппер.-  Мы  не
обнаружили ничего похожего на жилье.

- Их цивилизация ушла так далеко вперед, что они не нуждаются в
машинах и домах. Их жизнь непосредственно слита с природой.

- Тогда на что им слуги?  - безжалостно  спросил  Моррисон.-  И
зачем они построили эту колонну?

В тот вечер готовы были новые снимки стальной колонны, и ученые
жадно принялись их исследовать.  Высота колонны оказалась около
мили, вершину скрывали плотные облака. Наверху, по обе стороны,
под прямым углом к колонне выдавались  длинные,  в  восемьдесят
пять футов выступы.

- Похоже на наблюдательный пункт,- сказал Симмонс.

- Что они могут наблюдать на такой высоте? - спросил Моррисон.-
Там, кроме облаков, ничего не увидишь.

- Может быть, они любят смотреть на облака,- заметил Симмонс.

- Я иду спать,- с отвращением сказал капитан.

Наутро Килпеппер проснулся  с  ощущением:  что-то  неладно.  Он
оделся  и  вышел  из корабля.  Ветерок - и тот доносил какое-то
неуловимое неблагополучие. Или просто разыгрались нервы?

Килпеппер покачал головой.  Он доверял своим предчувствиям. Они
означали,  что  у  него  в  подсознании  завершился  некий  ход
рассуждений.

Возле корабля как будто все в порядке. И животные тут же лениво
бродят вокруг.

Килпеппер свирепо  поглядел  на  них  и  обошел корабль кругом.
Ученые уже взялись за  работу,  они  пытались  разгадать  тайны
планеты.   Эреймик  пробовал  понять  язык  серебристо-зеленого
зверька со скорбными глазами.  В это утро зверек  был  необычно
вял.  Он  еле  слышно  бормотал  свои  песенки  и не удостаивал
Эреймика вниманием.

Килпепперу вспомнилась Цирцея.  Может быть,  это не животные, а
люди,  которых  обратил  в  зверей какой-нибудь злой волшебник?
Капитан отмахнулся от нелепой фантазии и пошел дальше.

Команда не замечала перемены по  сравнению  со  вчерашним.  Все
пошли  к  водопаду  купаться.  Килпеппер отрядил двоих провести
микроскопический анализ колонны.

Колонна тревожила  его  больше  всего.   Ученых   она,   видно,
нисколько не занимала, но капитан этому не удивлялся. У каждого
свои заботы.  Вполне понятно, что для лингвиста на первом месте
язык здешнего народа,  а ботаник ищет ключ к загадкам планеты в
деревьях, приносящих несусветное разнообразие плодов.

Ну, а сам-то он что думает?  Капитан Килпеппер  перебирал  свои
догадки.  Ему  необходима  обобщающая теория.  Есть же какая-то
единая основа у всех этих непонятных явлений.

Какая тут подойдет теория?  Почему  на  планете  нет  микробов?
Почему нет камней?  Почему... почему... почему? Наверняка всему
есть  более  или  менее  простое  объяснение.  Оно  почти   уже
нащупывается - но не до конца.

Капитан сел  в  тени корабля,  прислонился к опоре и попробовал
собраться с мыслями.

Около полудня к нему подошел Эреймик и один за  другим  швырнул
свои лингвистические справочники о бок корабля.

- Выдержка,- заметил Килпеппер.

- Я  сдаюсь,-  сказал  Эреймик.-  Эти скоты теперь уже вовсе не
обращают на меня внимания. Они больше почти и не разговаривают.
И перестали показывать фокусы.

Килпеппер поднялся  и подошел к туземцам.  Да,  прежней живости
как не бывало.  Они слоняются вокруг, такие вялые, словно дошли
до крайнего истощения.

Тут же стоит Симмонс и что-то помечает в записной книжке.

- Что случилось с нашими приятелями? - спросил Килпеппер.

- Не   знаю,-   сказал  Симмонс.-  Может  быть,  они  были  так
возбуждены, что провели бессонную ночь.

Жирафопотам неожиданно  сел.  Медленно  перевалился  на  бок  и
замер.

- Странно,-  сказал  Симмонс.-  Я  еще ни разу не видал,  чтобы
кто-нибудь из них лег.

Он нагнулся над упавшим животным,  прислушался,  не  бьется  ли
сердце. И через несколько минут выпрямился.

- Никаких признаков жизни,- сказал он.

Еще два    зверька,    покрытые   блестящей   черной   шерстью,
опрокинулись наземь.

- О господи,- кинулся к ним Симмонс.- Что же это делается?

- Боюсь,  я знаю,  в чем  причина,-  сказал,  выходя  из  люка,
Моррисон.  Он страшно побледнел.- Микробы.  Капитан, я чувствую
себя убийцей.  Думаю,  этих бедных зверей убили мы.  Помните, я
вам говорил, что на этой планете нет никаких микроорганизмов? А
сколько мы сюда занесли!  Бактерии так и хлынули от нас к новым
хозяевам.   А   хозяева,   не   забудьте,   лишены   какой-либо
сопротивляемости.

- Но  вы  же  говорили,  что  в  атмосфере  содержатся   разные
обезвреживающие вещества?

- По-видимому,  они  действуют  недостаточно  быстро,- Моррисон
наклонился и осмотрел одного  зверька.-  Я  уверен,  причина  в
этом.

Все остальные животные,  сколько их было вокруг корабля, падали
наземь  и  лежали  без  движения.  Капитан  Килпеппер  тревожно
озирался.

Подбежал, задыхаясь,  один из команды.  Он был еще мокрый после
купания у водопада.

- Сэр,- задыхаясь, начал он.- Там у водопада... животные...

- Знаю,- сказал Килпеппер.- Верните людей сюда.

- И еще, сэр,- продолжал тот.- Водопад... понимаете, водопад...

- Ну-ну, договаривайте.

- Он остановился, сэр. Он больше не течет.

- Верните людей, живо!

Купальщик кинулся обратно к водопаду.  Килпеппер   огляделся
по   сторонам,   сам  не  зная,  что  высматривает.  Вот  стоит
коричневый лес, там все тихо. Слишком тихо.

Кажется, он почти уже нашел разгадку...

Он вдруг  осознал,  что   мягкий,   ровный   ветерок,   который
непрерывно овевал их с первой минуты высадки на планете, замер.

- Что   за  чертовщина,  что  такое  происходит?  -  беспокойно
произнес Симмонс.

Они направились к кораблю.

- Как будто солнце светит слабее? - прошептал Моррисон.

Полной уверенности не было.  До вечера еще  очень  далеко,  но,
казалось, солнечный свет и вправду меркнет.

От водопада спешили люди,  поблескивали мокрые тела. По приказу
капитана один за другим скрывались в корабле. Только ученые еще
стояли у входного люка и осматривали затихшую округу.

- Что  же мы натворили?  - спросил Эреймик.  От вида валяющихся
замертво животных его пробила дрожь.

По склону холма большими прыжками по высокой траве  неслись  те
двое,  что ходили к колонне - неслись так, будто за ними гнался
сам дьявол.

- Ну, что еще? - спросил Килпеппер.

- Чертова   колонна,   сэр!   -   выговорил    Мориней.-    Она
поворачивается!  Этакая  махина  в  милю  вышиной,  из  металла
неведомо какой крепости - и поворачивается!

- Что будем делать? - спросил Симмонс.

- Возвращаемся в корабль,- пробормотал Килпеппер.

Да, разгадка совсем близко. Ему нужно еще только одно небольшое
доказательство. Еще только одно...

Все животные  повскакали  на  ноги!  Опять,  трепеща  крыльями,
высоко взмыли красные с серебром птицы.  Жирафопотам  поднялся,
фыркнул и пустился наутек.  За ним побежали остальные.  Из леса
через луг хлынул поток невиданного, невообразимого зверья.

Все животные мчались на запад, прочь от землян.

- Быстрее в корабль! - закричал вдруг Килпеппер.

Вот она,  разгадка.  Теперь  он  знал,  что  к  чему  и  только
надеялся,  что  успеет  вовремя увести корабль подальше от этой
планеты.

- Скорей,  черт побери! Готовьте двигатели к пуску! - кричал он
ошарашенным людям.

- Так   ведь   вокруг   раскидано  наше  снаряжение,-  возразил
Симмонс.- Не понимаю, почему такая спешка...

- Стрелки. к орудиям! - рявкнул Килпеппер, подталкивая ученых к
люку.

Внезапно на западе замаячили длинные тени.

- Капитан, но мы же еще не закончили исследования...

- Скажите  спасибо,  что остались живы,- сказал капитан,  когда
все вошли в корабль.- Вы что,  еще не сообразили?  Закрыть люк!
Все закупорить наглухо!

- Вы  имеете в виду вертящуюся колонну?  - спросил Симмонс,  он
налетел в коридоре на Моррисона,  споткнулся и едва  не  упал.-
Что ж. надо думать, какой-то высоко развитый народ...

- Эта  вертящаяся  колонна  -  ключ  в  боку  планеты,-  сказал
Килпеппер,  почти бегом направляясь к рубке.- Ключ,  которым ее
заводят.  Так устроена вся планета.  Животные,  реки, ветер - у
всего кончился завод.

Он торопливо задал автопилоту нужную орбиту.

- Пристегнитесь,- сказал он.-  И  соображайте.  Место,  где  на
ветках  висят  лакомые  плоды.  Где  нет  ни  единого  вредного
микроба,  где  не  споткнешься  ни  об  единый   камешек.   Где
полным-полно удивительных, забавных, ласковых зверюшек. Где все
рассчитано  на  то,  чтобы  радовать  и  развлекать...  Детская
площадка!

Ученые во все глаза уставились на капитана.

- Эта  колонна  -  заводной  ключ.  Когда  мы,  незваные,  сюда
заявились,  завод  кончился.  Теперь  кто-то  сызнова   заводит
планету.

За иллюминатором  по  зеленому лугу на тысячи футов протянулись
тени.

- Держитесь  крепче,-  сказал  Килпеппер  и   нажал   стартовую
клавишу.-  В  отличие  от игрушечных зверюшек я совсем не жажду
встретиться с детками,  которые здесь резвятся.  А  главное,  я
отнюдь не жажду встречаться с их родителями.




Роберт Шекли
"Проблема туземцев"


     Эдвард Дантон был отщепенцем.  Еще  в  младенчестве  он  проявлял
зачаточные антиобщественные склонности.  Родителям, конечно, следовало
тут же показать его хорошему  детскому  психологу,  и  тот  сумел,  бы
определить, какие  обстоятельства способствуют развитию контргрупповых
тенденций в характере юного Дантона.  Но Дантоны-старшие, как водится,
сверх меры поглощенные собственными неурядицами, понадеялись на время.
       И напрасно.
       В школе   Дантону   с   превеликой  натяжкой  удалось  получить
переводные баллы по таким  предметам,  как  групповое  окультуривание,
семейные контакты,  восприятие духовных ценностей,  теория суждений, и
другим, необходимым  каждому,  кто  хочет  чувствовать  себя  уютно  в
современном мире.  Но  бестолковому  Дантону  в  современном мире было
неуютно.
       Он понял это не сразу.
       По внешнему виду никто бы не заподозрил  его  в  патологической
неуживчивости. Это был высокий, атлетически сложенный молодой человек,
с зелеными глазами и непринужденными манерами.  Девушки чувствовали  в
нем несомненное обаяние.  Иные даже оказывали ему столь высокую честь,
что подумывали выйти за него замуж.
       Но и самые легкомысленные не могли не заметить его недостатков.
Когда затевали "станьте в круг",  он выдыхался буквально  через  через
несколько часов,  к  тому  времени,  как все остальные только начинали
входить в раж.  При игре в бридж для двенадцати партнеров Дантон часто
отвлекался и,   к  возмущению  остальных  одиннадцати  игроков,  вдруг
начинал выяснять,  на чем остановилась торговля. И уж совсем невыносим
он был в "подземке".
       Не жалея  усилий,  старался  Дантон  проникнуться  духом   этой
классической игры. Схватив за руки товарищей, он стремительно врывался
в вагон подземки,  дабы захватить его прежде,  чем  в  противоположные
двери ринется противник.
       - Вперед,  ребята!  - орал капитан.  -  Захватим-ка  вагон  для
Рокэвея?
       А капитан противника вопил:
       - Нет,  дудки!  Навалитесь,  мальчики!  Бронкс Парк,  и никаких
гвоздей!
       Страдальчески сморщившись,    с   застывшей   улыбкой,   Дантон
ворочался в гуще толпы.
       - В чем дело,  Эдвард?  - любопытствовала очередная подружка. -
Разве тебе не весело?
       - Весело, конечно, - задыхаясь, отвечал Дантон.
       - Но я вижу,  что нет!  - в изумлении вскрикивала девушка. - Ты
разве не знаешь,  что таким способом наши предки давали разрядку своей
агрессивности? Историки    утверждают,    что    благодаря    подземке
человечество избегло   тотальной   водородной   войны.   Агрессивность
свойственна и нам,  и мы должны давать  ей  выход,  избрав  для  этого
соответствующие формы.
       - Я знаю,  - отвечал Эдвард Дантон. - Мне, право, очень весело.
Я... о господи!
       В вагон  вламывались,  взявшись  за  руки  третья   команда   и
выкрикивала нараспев: "Канарси, Канарси, Канарси!"
       Уверившись, что Дантон - человек без будущего, девушка покидала
его, как  все ее предшественницы.  Отсутствие общительности невозможно
было скрыть.  Было ясно, что он не сыщет себе счастья ни в предместьях
Нью-Йорка, которые  простирались  от  Рокпорта (штат Мэйн) до Норфолка
(Виргиния), ни в других городах.
       Он попытался  побороть  себя,  н  тщетно.  Стали  проявляться и
другие отклонения. От воздействия световой рекламы на сетчатку глаза у
Дантона начал  развиваться  астигматизм,  а  он  звуковой  - постоянно
звенело в ушах.  Доктор предупредил его что анализ симптомов отнюдь не
исцелит его  от  этих  недомоганий.  Обратить  внимание  следовало  на
главный невроз Дантона - его антисоциальность.  Но здесь уж Дантон был
бессилен.


       За последние  два  века   миллионы   сумасшедших,   психопатов,
невропатов и  чудаков  разных  мастей  разбрелись  по  звездным мирам.
Первое время,  когда  летали  на  космических   кораблях,   снабженных
двигателем Миккельсона,    у    путешественников    уходило   лет   по
двадцать-тридцать на то,  чтобы протащиться от одной звездной  системы
до другой.     Более     современные     звездолеты,     оборудованные
гиперпространственными вихревыми конвертерами, затрачивали на такой же
путь всего несколько месяцев.
       Оставшись  на  родине,  будучи  людьми  социально  устойчивыми,
оплакивали разлуку, но утешались тем, что смогут  несколько  расширить
жесткие рамки лимитированного деторождения.
     Дантону шел двадцать седьмой год, когда он решил покинуть Землю и
сталь пионером. Невесело было на душек у него в  тот  день,  когда  он
передал сертификат на право увеличения потомства своему лучшему  другу
Элу Тревору.
     - Ах, Эдвард, Эдвард, -  говорил  растроганный  Тревор,  вертя  в
руках драгоценную бумажку, - ты и не представляешь, как ты  много  для
нас сделал. Мы с Миртл всегда  хотели  иметь  двух  ребятишек.  И  вот
благодаря тебе...
     - Оставим это, - ответил Дантон.  -  Там,  где  я  буду,  мне  не
понадобится разрешение на право иметь детей.  Да и вообще,  -  добавил
он, вдруг  пораженный новой мыслью,  - вовсе не уверен,  что смогу там
осуществить такое право.
       - Но  ведь  это  ужасно,  - сказал Эл,  который всегда принимал
близко к сердцу дела своего друга.
       - Очевидно.  Впрочем,  может быть,  со временем я встречу в тех
краях какую-нибудь  девушку  из  пионеров.  А  пока  к  моим   услугам
сублимация.
       - Тоже верно. Какой заменитель ты выбрал?
       - Огородничество. Дело-то полезное.
       - Полезное, - подтвердил Эл. - Ну что ж, дружище, желаю удачи.
       Отдав приятелю  сертификат,  Дантон  отрезал  себе  все  пути к
отступлению. Он смело ринулся вперед.  В обмен  на  право  продолжения
рода правительство  обеспечивало  ему  бесплатный проезд в любую часть
вселенной, снабжая необходимым снаряжением и запасами провизии на  два
года.
       Дантон вылетел сразу.
       Он не стал задерживаться в сравнительно неселенных районах, где
власть, как правило, находилась в руках экстремистских группировок.
       Без сожаления миновал он,  например,  Корани II, где гигантская
вычислительная машина установила диктатуру математики.
       Не привлекала  его также и Гейл V,  все триста сорок два жителя
которой самым серьезным образом готовились к захвату Галактики.