а за плечи, они пересекли пустынную рыночную
площадь и по единственной мощеной улице направились к дому
мэра. В былые времена дорожным покрытием служила здесь
хорошо слежавшаяся грязь. Но былые времена кончились две
недели назад, и теперь улица была вымощена битым камнем.
Ходить по ней босиком стало так неудобно, что жители деревни
предпочитали лазать друг к другу через забор. Мэр, однако,
ходил по улице - для него это было делом чести.
   - Послушайте, мэр, я сейчас отдыхаю...
   - Какой теперь может быть отдых? - сказал мэр. - Он
ведь может появиться в любой день."
   Мэр пропустил Тома вперед, они вошли в дом, и мэр
плюхнулся в большое кресло, придвинутое почти вплотную к
межпланетному радио.
   - Том, - без проволочки приступил к делу мэр, - как ты
насчет того, чтобы стать преступником?
   - Не знаю, - сказал Том. - А что такое преступник?
   Беспокойно поерзав в кресле и положив руку - для пущего
авторитета - на радиоприемник, мэр сказал:
   - Это, понимаешь ли, вот что... - и принялся разъяснять.
   Том слушал, слушал, и чем дальше, тем меньше ему это
нравилось. А во всем виновато межпланетное радио, решил он.
Жаль, что оно и в самом деле не сломалось.
   Никто не верил, что оно когда-нибудь может заговорить.
Один мэр сменял другого, одно поколение сменялось другим, а
межпланетное радио стояло и покрывалось пылью в конторе -
последнее безмолвное звено, связующее их планету с Матерью-
Землей. Двести лет назад Земля разговаривала с Новым
Дилавером, и с Фордом IV, и с Альфой Центавра, и с Новой
Испанией, и с прочими колониями, входившими в Содружество
демократий Земли. А потом все сообщения прекратились.
   Земля была занята своими делами. Дилаверцы ждали
известий, но никаких известий не поступало. А потом в
деревне начался мор и унес в могилу три четверти населения.
Мало-помалу деревня оправилась. Жители приспособились,
зажили своим особым укладом, который постепенно стал для них
привычным. Они позабыли про Землю.
   Прошло двести лет.
   И вот две недели назад древнее радио закашляло и
возродилось к жизни. Час за часом оно урчало и плевалось
атмосферными помехами, а вся деревня столпилась на улице
возле дома мэра.
   Наконец стали различимы слова:
   - ...ты слышишь меня? Новый Дилавер! Ты меня слышишь?
   - Да, да, мы тебя слышим, - сказал мэр.
   - Колония все еще существует?
   - А то как же! - горделиво отвечал мэр.
   Голос стал строг и официален:
   - В течение некоторого времени мы не поддерживали
контакта с нашими внеземными колониями. Но мы решили
навести порядок. Вы, Новый Дилавер, по-прежнему являетесь
колонией Земли и, следовательно, должны подчиняться ее
законам. Вы подтверждаете этот статус?
   - Мы по-прежнему верны Земле, - с достоинством отвечал
мэр.
   - Отлично. С ближайшей планеты к вам будет направлен
инспектор-резидент, чтобы проверить, действительно ли вы
придерживаетесь установленных обычаев и традиций.
   - Как вы сказали? - обеспокоено спросил мэр.
   Строгий голос взял октавой выше:
   - Вы, разумеется, отдаете себе отчет в том, что мы не
потерпим проникновения к нам каких бы то ни было чуждых
элементов. Надеюсь, вы меня понимаете, генерал?
   - Я не генерал. Я мэр.
   - Вы возглавляете, не так ли?
   - Да, но...
   - В таком случае вы - генерал. Разрешите мне продолжать.
В нашей Галактике не может быть места какой бы то ни было
человеческой культуре, хоть чем-либо отличающейся от нашей
и, следовательно, нам чуждой. Можно управлять, если каждый
будет делать, что ему заблагорассудится? Порядок должен
быть установлен любой ценой.
   Мэр судорожно глотнул воздух и впился глазами в радио.
   - Помните, что вы управляете колонией Земли, генерал, и
не должны допускать никаких отклонений от нормы, никакого
радикализма. Наведите у себя в колонии порядок, генерал.
Инспектор прибудет к вам в течение ближайших двух недель.
Это все.
   В деревне была срочно созвана сходка: требовалось
немедленно решить, как наилучшим образом выполнить наказ
Земли. Сошлись на том, что нужно со всей возможной
быстротой перестроить привычный уклад жизни на земной манер
в соответствии с древними книгами.
   - Что-то я никак в толк не возьму, зачем вам преступник,
- сказал Том.
   - На Земле преступник играет чрезвычайно важную роль в
жизни общества, - объяснил мэр. - На этом все книги
сходятся. Преступник не менее важен, чем, к примеру,
почтальон. Или, скажем, начальник полиции. Только разница
в том, что действия преступника должны быть антисоциальны.
Он должен действовать во вред обществу, понимаешь, Том? А
если у нас никто не будет действовать во вред обществу, как
мы можем заставить кого-нибудь действовать на его пользу?
Тогда все это будет ни к чему.
   Том покачал головой.
   - Все равно не понимаю, зачем это нужно.
   - Не упрямься, Том. Мы должны все устроить на земной
манер. Взять хотя бы эти мощеные дороги. Во всех книгах
про них написано. И про церкви, и про тюрьмы. И во всех
книгах написано про преступников.
   - А я не стану этого делать, - сказал Том.
   - Встань же ты на мое место! - взмолился мэр. -
Появляется инспектор и встречает Билли Маляра, нашего
начальника полиции. Инспектор хочет видеть тюрьму. Он
спрашивает: "Ни одного заключенного?" А я отвечаю:
"Конечно, ни одного. У нас здесь преступлений не бывает".
"Не бывает преступлений? - говорит он. - Но во всех
колониях Земли всегда совершаются преступления. Вам же это
хорошо известно". "Нам это не известно, - отвечаю я. - Мы
даже понятия не имели о том, что значит это слово, пока на
прошлой неделе не поглядели в словарь". "Так зачем же вы
построили тюрьму? - спросит он меня. - Для чего у вас
существует начальник полиции?"
   Мэр умолк и перевел дыхание.
   - Ну, ты видишь? Все пойдет прахом. Инспектор сразу
поймет, что мы уже не настоящие земляне. Что все это для
отвода глаз. Что мы чуждый элемент!
   - Хм, - хмыкнул Том, невольно подавленный этими доводами.
   - А так, - быстро продолжал мэр, - я могу сказать:
разумеется, у нас есть преступления - совсем как на Земле.
У нас есть вор и убийца в одном лице - комбинированный
вор-убийца. У бедного малого были дурные наклонности, и он
получился какой-то неуравновешенный. Однако наш начальник
полиции уже собрал улики, и в течение ближайших суток
преступник будет арестован. Мы запрячем его за решетку, а
потом амнистируем.
   - Что это значит - амнистируем? - спросил Том.
   - Не знаю точно. Выясню. Ну, теперь ты видишь, какая
это важная птица - преступник?
   - Да, похоже, что так. Но почему именно - я?
   - Все остальные мне нужны для других целей. И кроме
того, у тебя узкий разрез глаз. У всех преступников узкий
разрез глаз.
   - Не такой уж у меня и узкий. Не уже, чем у Эда Ткача.
   - Том, прошу тебя, - сказал мэр. - Каждый из нас делает
что может. Ты же хочешь нам помочь?
   - Хочу, конечно, - неуверенно сказал Том.
   - Вот и прекрасно. Ты будешь наш городской преступник.
Вот, смотри, все будет оформлено по закону.
   Мэр протянул Тому документ. В документе было сказано:
"Ордер на убийство. К всеобщему сведению. Предъявитель
сего, Том Рыбак, официально уполномочивается осуществлять
воровство и убийство. В соответствии с этим ему надлежит
укрываться от закона в темных закоулках, околачиваться в
местах, пользующихся дурной славой, и нарушать закон".
   Том перечел этот документ дважды. Потом сказал:
   - Какой закон?
   - Это я тебе сообщу, как только его издам, - сказал мэр.
- Все колонии Земли имеют законы.
   - Но что я все-таки должен делать?
   - Ты должен воровать. И убивать. Это не так уж трудно.
- Мэр подошел к книжному шкафу и достал с полки старинный
многотомный труд, озаглавленный "Преступник и его среда.
Психология убийцы. Исследование мотивов воровства".
   - Здесь ты найдешь все, что тебе необходимо знать. Воруй
на здоровье, сколько влезет. Ну, а насчет убийств - один
раз, пожалуй, будет достаточно. Тут перестараться тоже не
след.
   Том кивнул.
   - Правильно. Может, я и разберусь, что к чему.
   Он взял книги в охапку и пошел домой.
   День был нестерпимо жаркий, и весь этот разговор о
преступлениях очень утомил и расстроил Тома. Он улегся на
кровать и принялся изучать древние книги.
   В дверь постучали.
   - Войдите! - крикнул Том, протирая глаза.
   Марв Плотник, самый старший и самый длинный из всех
длинных, рыжеволосых братьев Плотников, появился в дверях в
сопровождении старика Джеда Фермера. Они несли небольшую
торбу.
   - Ты теперь городской преступник, Том? - спросил Марв.
   - Похоже, что так.
   - Тогда это для тебя. - Они положили торбу на пол и
вынули оттуда маленький топорик, два ножа, гарпун, палку и
дубинку.
   - Что это вы принесли? - спросил Том, спуская ноги с
кровати.
   - Оружие принесли, а по-твоему, что, - раздраженно сказал
Джед Фермер. - Какой же ты преступник, если у тебя нет
оружия?
   Том почесал в затылке.
   - Это ты точно знаешь?
   - Тебе бы самому пора разобраться в этом деле, - все так
же ворчливо сказал Фермер. - Не жди, что мы все будем
делать за тебя.
   Марв Плотник подмигнул Тому.
   - Джед злится, потому что мэр назначил его почтальоном.
   - Я свой долг исполняю, - сказал Джед. - Противно только
писать самому все эти письма.
   - Ну, уж не так это, думается мне, трудно, - ухмыльнулся
Марв Плотник. - А как же почтальоны на Земле справляются?
Им куда больше писем написать надо, сколько там людей-то!
Ну, желаю удачи. Том.
   Они ушли.
   Том склонился над оружием, чтобы получше его рассмотреть.
Он знал, что это за оружие: в древних книгах про него много
было написано. Но в Новом Дилавере еще никто никогда не
пускал в ход оружия. Единственные животные, обитавшие на
планете, - маленькие безобидные пушистые зверьки, убежденные
вегетарианцы, - питались одной травой. Обращать же оружие
против своих земляков - такого, разумеется, никому еще не
приходило в голову.
   Том взял один из ножей. Нож был холодный. Том потрогал
кончик ножа. Он был острый.
   Том встал и зашагал из угла в угол, поглядывая на оружие.
И каждый раз, когда он на него глядел, у него противно
холодело в животе.
   Впрочем, пока особенно беспокоиться не о чем. Ведь
сначала ему надо прочитать все эти книги. А тогда, быть
может, он еще докопается, какой во всем этом смысл.
   Он читал несколько часов подряд. Книги были написаны
очень толково. Разнообразные методы, применяемые
преступниками, разбирались весьма подробно. Однако все в
целом выглядело совершенно бессмысленно. Для чего нужно
совершать преступления? Кому от этого польза? Что это
может дать людям?
   На такие вопросы книги не давали ответа. Том
перелистывал страницы, разглядывал фотографии преступников.
У них был очень серьезный, сосредоточенный вид; казалось,
они в полной мере сознают свое значение в обществе. Тому
очень хотелось бы понять, в чем же это значение. Быть
может, тоща все бы прояснилось.
   - Том? - раздался за окном голос мэра.
   - Я здесь, мэр, - отозвался Том.
   Дверь приотворилась, и мэр просунул голову в комнату.
Из-за его спины выглядывали Джейн Фермерша, Мэри Паромщица и
Элис Повариха.
   - Ну, так как же, Том? - спросил мэр.
   - Что - как же?
   - Когда думаешь начать?
   Том смущенно улыбнулся.
   - Да вот собираюсь, - сказал он. - Читаю книжки,
разобраться хочу...
   Три почтенные дамы уставились на него, и Том умолк в
замешательстве.
   - Ты попусту тратишь время, - сказала Элис Повариха.
   - Все работают, никто не сидит дома, - сказала Джейн
Фермерша.
   - Неужто так трудно что-нибудь украсть? - вызывающе
крикнула Мэри Паромщица.
   - Это верно, Том, - сказал мэр. - Инспектор может
пожаловать к нам в любую минуту, а нам ему и предъявить
будет нечего.
   - Хорошо, хорошо, - сказал Том.
   Он сунул нож и дубинку за пояс, взял торбу, чтобы было
куда класть награбленное, и вышел из дому.
   Но куда направиться? Было около трех часов пополудни.
Рынок - по сути дела, наиболее подходящее место для краж
будет пустовать до вечера. К тому же Тому очень не хотелось
воровать при свете дня. Это выглядело бы как-то
непрофессионально.
   Он достал свой ордер, предписывающий ему совершать
преступления, и перечитал его еще раз от начала до конца:
"... надлежит укрываться от закона в темных закоулках,
околачиваться в местах, пользующихся дурной славой..."
   Все ясно! Он будет околачиваться в пользующихся дурной
славой местах. Там он может выработать себе какой-нибудь
план и настроиться на нужный лад. Вот только выбирать-то,
собственно, было не из чего. В деревне имелся ресторан
"Крошка", который держали две вдовые сестры, было "Местечко
отдыха" Джефа Хмеля и, наконец, была таверна, принадлежавшая
Эду Пиво.
   Приходилось довольствоваться таверной.
   Таверна помещалась в домике, мало чем отличавшемся от
всех прочих домов деревни. Там была одна большая комната
для гостей, кухня и жилые комнаты хозяев. Жена Эда стряпала
и старалась поддерживать в помещении чистоту - насколько ей
это позволяли боли в пояснице. Эд за стойкой разливал
напитки. Эд был бледный, с сонными глазами и необыкновенной
способностью тревожиться по пустякам.
   - Здорово, Том, - сказал Эд. - Говорят, тебя назначили
преступником.
   - Да, назначили, - сказал Том. - Налей-ка мне
перри-колы.
   Эд Пиво нацелил Тому безалкогольного напитка из
корнеплодов и беспокойно потоптался перед столиком, за
которым устроился Том.
   - Как же это так, почему ты сидишь здесь, вместо того,
чтобы красть?
   - Я обдумываю, - сказал Том. - В моем ордере сказано,
что я должен околачиваться в пользующихся дурной славой
местах. Вот я и сижу здесь.
   - Ну, хорошо ли это с твоей стороны? - грустно спросил
Эд Пиво. - Разве моя таверна пользуется дурной славой, Том?
   - Хуже еды, чем у тебя, не сыщешь во всей деревне, -
пояснил Том.
   - Я знаю. Моя старуха не умеет стряпать. Но у нас здесь
все по-доброму, по- семейному. И людям нравится заглядывать
к нам.
   - Теперь все будет по-другому, Эд. Я объявляю твою
таверну моей штаб-квартирой.
   Плечи Эда Пиво уныло поникли.
   - Вот и старайся доставить людям удовольствие, -
пробормотал он. - Они уж тебя так отблагодарят! - Он
вернулся за стойку.
   Том продолжал размышлять.
   Прошел час. Ричи Фермер, младший сынишка Джеда, заглянул
в дверь.
   - Ты уже стащил что-нибудь, Том?
   - Нет пока, - отвечал Том, сгорбившись над столом и все
еще стараясь думать.
   Знойный день тихо угасал. Вечер начал понемногу
заглядывать в маленькие, не слишком чистые окна таверны. На
улице застрекотали сверчки, и первый ночной ветерок
прошелестел верхушками деревьев в лесу.
   Грузный Джордж Паромщик и Макс Ткач зашли пропустить по
стаканчику глявы. Они присели к столику Тома.
   - Ну, как дела? - осведомился Джордж Паромщик.
   - Плоховато, - сказал Том. - Никак что-то не получается
у меня с этим воровством.
   - Ничего, ты еще освоишься, - как всегда неторопливо,
серьезно и важно заметил Джордж Паромщик. - Уж кто-кто, а
ты научишься.
   - Мы в тебя верим, Том, - успокоил его Ткач.
   Том поблагодарил их. Они выпили и ушли. Том продолжал
размышлять, уставившись на пустой стакан. Час спустя Эд
Пиво смущенно кашлянул.
   - Ты меня прости, Том, но когда же ты начнешь красть?
   - Вот сейчас и начну, - сказал Том. Он поднялся,
проверил, на месте ли у него оружие, и направился к двери.
   На рыночной площади уже шел обычный вечерний меновой
торг, и товар грудами лежал на лотках или на соломенных
циновках, разостланных на траве. Обмен производился без
денег, и обменного тарифа не существовало. За пригоршню
самодельных гвоздей можно было получить ведерко молока или
двух рыб или наоборот - в зависимости от того, что кому
хотелось променять или в чем у кого возникла нужда.
Подсчитать, что сколько стоит, - этим никто себя не
утруждал. Это был единственный земной обычай, который мэру
никак не удавалось ввести в деревне.
   Когда Том Рыбак появился на площади, его приветствовали
все.
   - Воруешь понемногу, а Том?
   - Валяй, валяй, приятель!
   - У тебя получится!
   Ни одному жителю деревни еще не доводилось присутствовать
при краже, и им очень хотелось поглядеть, как это делается.
Все бросили свои товары и устремились за Томом, жадно следя
за каждым его движением.
   Том обнаружил, что у него дрожат руки. Ему совсем не
нравилось, что столько народу будет смотреть, как он станет
красть. Надо поскорее покончить с этим, решил он. Пока у
него еще хватает духу.
   Он внезапно остановился перед грудой фруктов, наваленной
на лотке миссис Мельник.
   - Довольно сочные как будто, - небрежно проронил он.
   - Свеженькие, прямо из сада, - сказала миссис Мельник.
Это была маленькая старушка с блестящими глазками. Тому
вдруг припомнилось, как она вела нескончаемые беседы с его
матерью в те далекие годы, когда его родители были еще живы.
   - Да, очень сочные с виду, - сказал он, жалея, что не
остановился у какого- нибудь другого лотка.
   - Хорошие, хорошие, - сказала миссис Мельник. - Только
сегодня после обеда собирала.
   - Он сейчас начнет красть? - отчетливо прозвучал чей-то
шепот.
   - Ясное дело. Следи за ним! - так же шепотом раздалось
в ответ.
   Том взял большой зеленый плод и принялся его
рассматривать. Толпа затаила дыхание.
   - И правда, очень сочный на вид, - сказал Том и осторожно
положил плод на место.
   Толпа вздохнула.
   За соседним лотком стоял Макс Ткач с женой и пятью
ребятишками. Сегодня они вынесли на обмен два одеяла и
рубашку. Когда Том, за которым двигалась целая толпа,
подошел к ним, они застенчиво заулыбались.
   - Эта рубашка как раз тебе впору, - поспешил заверить его
Ткач. Ему очень хотелось, чтобы народ разошелся и не мешал
Тому работать.
   - Хм, - промычал Том, беря рубашку.
   Толпа выжидающе зашевелилась. Какая-то девчонка нервно
хихикнула. Том крепко вцепился в рубашку и начал
развязывать свою торбу.
   - Постой-ка! - Билли Маляр протолкался сквозь толпу. На
поясе у него уже поблескивала бляха - старая монета с Земли.
Выражение его лица безошибочно свидетельствовало о том, что
он находится при исполнении служебных обязанностей.
   - Что ты делаешь с этой рубашкой. Том? - спросил Билли.
   - Я?.. Просто взял поглядеть.
   - Просто взял поглядеть, вот как? - Билли отвернулся,
заложив руки за спину. Затем стремительно повернулся на
каблуках и уставил на Тома негнущийся указательный палец. -
А мне думается, что ты не просто взял ее поглядеть, Том.
Мне думается, что ты собирался ее украсть!
   Том ничего не ответил. Уличающая его торба была
беспомощно зажата у него в руке, в другой руке он держал
рубашку.
   - Мой долг как начальника полиции, - продолжал Билли, -
охранять этих людей. Ты, Том, подозрительный субъект. Я
считаю необходимым на всякий случай запереть тебя пока что в
тюрьму для дальнейшего расследования.
   Том понурил голову. Этого он не ожидал. А впрочем, ему
было все равно.
   Если его упрячут в тюрьму, с этим по крайней мере будет
покончено. А когда Билли его выпустит, он сможет вернуться
к своей рыбной ловле.
   Внезапно сквозь толпу пробился мэр; подол рубахи
развевался вокруг его объемистой талии.
   - Билли! Ты что это делаешь?
   - Исполняю свой долг, мэр. Том тут вел себя как-то
подозрительно. А в книгах говорится...
   - Я знаю, что говорится в книгах, - сказал мэр. - Я сам
дал тебе эту книгу. Ты не можешь арестовать Тома. Пока еще
нет.
   - Так ведь у нас же в деревне нет другого преступника, -
сокрушенно сказал Билли.
   - А я чем виноват? - сказал мэр.
   Билли упрямо поджал губы.
   - В книге говорится, что полиция должна принимать
предупредительные меры. Полагается, чтобы я мешал
преступлению совершиться.
   Мэр устало всплеснул руками.
   - Билли, неужели ты не понимаешь? Нашей деревне
необходимо иметь хоть какое- нибудь преступление на своем
счету. И ты тоже должен нам в этом помочь.
   Билли пожал плечами.
   - Ладно, мэр. Я просто хотел исполнить свой долг. - Он
отвернулся, шагнув в сторону