и никого не было, кроме бармена, который сосредоточенно протирал
стаканы.
     - Ограбили! - закричал Гудмэн.
     - Ну и что? - сказал бармен, не поднимая глаз.
     - Но ведь я считал, что на Транае нет преступности.
     - Верно.
     - А меня сейчас ограбили.
     - Вы здесь, вероятно, новичок, - сказал бармен, взглянув, наконец, на
Гудмэна.
     - Я недавно прилетел с Земли.
     - С Земли? Как же, слышал, такая нервная, беспокойная планета...
     - Да-да, - сказал Гудмэн. Ему уже начал надоедать  этот  однообразный
припев. - Как может не существовать  преступности  на  Транае,  если  меня
ограбили?
     - Так это понятно. На Транае ограбление не считается преступлением.
     - Ограбление - всегда преступление!
     - А какого цвета у него была маска?
     Гудмэн подумал.
     - Черная. Черная шелковая.
     Бармен кивнул.
     - Значит, этот человек был государственным сборщиком налогов.
     - Странный метод взимания налогов, - пробормотал Гудмэн.
     Бармен поставил перед Гудмэном рюмочку "Транайского особого".
     - Попробуйте взглянуть  на  это  через  призму  общественного  блага.
Какие-то средства правительству в конце концов  нужны.  Собирая  их  таким
способом,  мы  избегаем  необходимости  вводить  подоходный  налог  с  его
юридическим  крючкотворством  и  бюрократией.  Да   и   с   точки   зрения
психологической гораздо лучше изымать деньги при помощи кратковременной  и
безболезненной операции, чем  заставлять  граждан  мучиться  целый  год  в
ожидании дня, когда им все равно придется платить.
     Гудмэн залпом осушил рюмку, и бармен поставил перед ним другую.
     - Я думал, - сказал Гудмэн, - что  ваше  общество  основано  на  идее
частной инициативы и свободы воли.
     - Верно, - подтвердил бармен. - Но в таком  случае  правительство  (в
его здешнем урезанном виде) тем более должно иметь право на свободу  воли,
как любой гражданин, не так ли?
     Не найдя, что ответить, Гудмэн опрокинул вторую рюмку.
     - Можно еще? - попросил он. - Я заплачу при первой возможности.
     - Конечно, конечно, - приветливо сказал  бармен,  наливая  еще  рюмку
Гудмэну и ставя другую перед собой.
     Гудмэн сказал:
     - Вы интересовались цветом маски незнакомца. Почему?
     - Черный цвет - государственный. Частные лица носят белые маски.
     - Вы хотите сказать, что частные граждане также совершают ограбления?
     - Еще бы! Таков  наш  способ  перераспределения  богатств.  Состояния
нивелируются  без  государственного  вмешательства,  даже   без   налогов,
исключительно  через  проявление  личной  инициативы.  -  Бармен   закивал
головой. - Действует эта система безотказно. Между  прочим,  ограбления  -
великий уравнитель.
     - По-видимому, так, - согласился Гудмэн, заканчивая третью  рюмку.  -
Если я правильно вас понял, любой человек может  взять  лучевой  пистолет,
надеть маску и выйти на большую дорогу?
     - Именно, - подтвердил бармен. - Только все делается  в  определенных
рамках.
     Гудмэн хмыкнул.
     - Если таков закон, я могу тоже включиться в игру. Вы можете одолжить
мне маску? И пистолет.
     Бармен пошарил под прилавком.
     - Только не забудьте вернуть. Это фамильные реликвии.
     - Обязательно, - пообещал Гудмэн. - И тогда заплачу за угощение.
     Он засунул пистолет за пояс, натянул маску  и  вышел  из  бара.  Если
такова жизнь на Транае, к ней можно приспособиться. Если хотят грабить? Ну
что ж, он их сам будет грабить, да еще как!
     Дойдя до слабо освещенного перекрестка, он затаился  в  тени  дома  и
стал  ждать.  Скоро  послышались  шаги;  из-за  угла  он   увидел   быстро
приближающегося солидного, хорошо одетого транайца.
     Гудмэн вышел вперед и зарычал:
     - Стой, друг!
     Транаец остановился и посмотрел на лучевой пистолет в руке у Гудмэна:
     - Гм...  я  вижу,  у  вас  широкоугольный  лучевой  пистолет  системы
Дрог-три, не так ли? Несколько старомодное оружие. Как вы его находите?
     - Я доволен, - сказал Гудмэн, - давай-ка твои...
     - Спусковой  механизм  действует  медленно,  -   задумчиво   протянул
транаец. - Лично я рекомендовал бы вам игло-лучевой Милс-Сливен. Кстати, я
местный представитель оружейной компании Сливен. Сдав вашу старую марку  и
немного доплатив...
     - Давай-ка сюда деньги, - отрезал Гудмэн.
     Солидный транаец улыбнулся.
     - Главный дефект  вашего  Дрог-три  заключается  в  том,  что  он  не
выстрелит, пока не снят предохранитель. - Транаец шагнул  вперед  и  выбил
пистолет из руки Гудмэна. - Вот видите? Вы ничего не смогли бы сделать.  -
Он повернулся и пошел. Гудмэн подобрал пистолет, нащупал предохранитель  и
кинулся за транайцем.
     - Руки вверх, - приказал он, чувствуя прилив отчаянной решимости.
     - Ну нет, дорогой, - бросил через плечо транаец, даже не обернувшись.
- Только по одной попытке на клиента. Нехорошо нарушать неписаный закон.
     Гудмэн стоял и смотрел,  пока  незнакомец  не  скрылся  из  виду.  Он
внимательно оглядел свой Дрог-3, проверил, сняты  ли  все  предохранители.
Затем вернулся на прежнее место.
     Прождав час, он  снова  услышал  шаги.  Рука  его  стиснула  рукоятку
пистолета. На этот раз  он  был  готов  грабить,  и  ничто  не  могло  его
остановить.
     - Эй, парень, - окликнул он, - руки вверх!
     На этот раз жертвой оказался грузный  транаец  в  поношенном  рабочем
комбинезоне. С отвалившейся челюстью  он  уставился  на  пистолет  в  руке
Гудмэна.
     - Не стреляйте, мистер, - взмолился транаец.
     Вот  это  уже  другой  разговор!  Гудмэна  захлестнула  теплая  волна
удовлетворения.
     - Не двигаться, - предупредил он. - Предохранители сняты.
     - Вижу, - выдавил из себя  толстячок.  -  Осторожнее  с  этой  штукой
мистер. Я и мизинцем не пошевелю.
     - Так-то лучше. Давай твои деньги.
     - Деньги?
     - Да, деньги, и пошевеливайся.
     - У меня нет денег, - заскулил транаец. - Мистер, я бедный человек. Я
в тисках нищеты.
     - На Транае нет нищеты, - поучительным тоном сказал Гудмэн.
     - Знаю. Но иногда настолько  приближаешься  к  этому  состоянию,  что
особой разницы не ощущаешь. Отпустите меня, мистер.
     - Почему вы такой  безынициативный?  -  спросил  Гудмэн.  -  Если  вы
бедняк, почему бы вам не ограбить кого-нибудь? Все так делают.
     - Не было никакой возможности. Сначала дочка заболела коклюшем,  и  я
несколько ночей с ней просидел. Потом  испортилось  дерсин-поле,  так  что
жена меня пилила дни напролет. Я всегда говорил, что в каждом доме  должен
быть запасной дерсин-генератор. Затем, пока чинили дерсин-генератор,  жена
решила устроить уборку квартиры, куда-то засунула мой лучевой  пистолет  и
не могла вспомнить куда. Только я собрался одолжить пистолет у приятеля...
     - Хватит, - сказал Гудмэн. - Ограбление есть ограбление, и  что-то  я
должен у вас забрать. Давайте бумажник.
     Незнакомец, жалобно всхлипывая, протянул Гудмэну  потертый  бумажник.
Внутри Гудмэн обнаружил один дигло, эквивалент земного доллара.
     - Это все, что у меня есть, - продолжал  всхлипывать  транаец,  -  но
можете его забрать. Я понимаю, каково  вам  торчать  здесь  на  ветру  всю
ночь...
     - Оставьте его себе, - сказал Гудмэн, отдал бумажник и пошел прочь.
     - Спасибо, мистер.
     Гудмэн не ответил, С тяжелым чувством он  возвратился  в  "Китти  Кэт
Бар" и  вернул  бармену  пистолет  и  маску.  Когда  бармен  услышал,  что
произошло, он презрительно рассмеялся.
     - У него не было денег? Дружище, этот трюк стар, как мир.  Все  носят
запасной бумажник на случай ограбления, иногда два или даже  три.  Ты  его
обыскал?
     - Нет, - признался Гудмэн.
     - Ну и зелен же ты, братец!
     - Видимо, так. Послушай, я  тебе  заплачу  за  угощение,  как  только
что-нибудь заработаю.
     - Не беспокойся, - сказал бармен. - Иди-ка лучше домой и  выспись.  У
тебя была тяжелая ночь.
     Гудмэн доплелся до отеля и заснул, как только  голова  его  коснулась
подушки.

     На следующее утро, придя на завод домашних  роботов,  он  мужественно
принялся за решение проблемы разусовершенствования  автоматов.  И  даже  в
таких труднейших условиях природная земная смекалка не подвела.
     Гудмэн получил новый вид пластмассы  для  корпуса  робота.  Это  была
силиконовая пластмасса группы, родственной упругому  детскому  пластилину,
появившемуся на Земле очень давно. Новая пластмасса отличалась необходимой
степенью прочности, гибкости и стойкости; она могла выдержать значительные
перегрузки. В то же время от удара ногой силой тридцать фунтов  или  более
корпус робота внезапно со страшным треском раскалывался.
     Директор похвалил Гудмэна за изобретение, выдал ему  премию  (которая
была  очень  кстати),  посоветовал  разрабатывать  идею  дальше  и,   если
возможно, довести минимальное усилие до двадцати  трех  фунтов.  В  отделе
научных   исследований   считали,   что   такова   сила   среднего   удара
раздосадованного человека.
     Он был так занят, что практически некогда  было  продолжать  изучение
нравов и обычаев планеты Транай. Ему  довелось,  правда,  побывать  в  так
называемой  Гражданской  приемной.   Это   чисто   транайское   учреждение
помещалось в небольшом здании на тихой боковой улочке.
     Внутри Гудмэн увидал большую доску с именами нынешних государственных
чиновников Траная и  с  указанием  их  постов.  Рядом  с  каждой  фамилией
находилась кнопка. Дежурный объяснил, что граждане  путем  нажатия  кнопки
выражают свое неодобрение действиям  того  или  иного  чиновника.  Нажатие
автоматически  регистрируется  в  Историческом  зале  и  навсегда  клеймит
провинившегося.
     Безусловно, несовершеннолетним нажимать кнопки не разрешалось.
     Такая система  показалась  Гудмэну  довольно  бесполезной;  возможно,
правда, сказал он себе, чиновники на Транае движимы иными  стимулами,  чем
на Земле.
     Он встречался с Жанной почти каждый вечер, и вдвоем  они  обследовали
почти все аспекты культурной жизни планеты: бары и кинотеатры,  концертные
залы и научный музей, ярмарки и карнавалы. Гудмэн носил  с  собой  лучевой
пистолет, и после нескольких неудачных попыток ограбил одного торговца  на
сумму в пятьсот дигло.
     Как   любая   разумная   транайская   девушка,   Жанна    восторженно
приветствовала это его достижение  и  они  отпраздновали  событие  в  баре
"Китти Кэт".
     На следующий  вечер  эти  пятьсот  дигло  плюс  остаток  премии  были
украдены у Гудмэна  незнакомцем,  очень  похожим  ростом  и  сложением  на
бармена из "Китти Кэт"; незнакомец  орудовал  древним  лучевым  пистолетом
системы Дрог-3.
     Гудмэн успокоил себя мыслью о том,  что  это  способствует  свободной
циркуляции денег, чего и требует жизненный уклад планеты.
     Вскоре  он  одержал  еще  одну  производственную  победу.  На  заводе
домашних  роботов  он  создал  радикально  новую  технологию  производства
корпуса. Ему удалось найти новый вид пластмассы, стойкой к сильным  ударам
и падениям. Владелец  робота  должен  был  носить  специальные  ботинки  с
каталитическим веществом в каблуках. При ударе  робота  ногой  катализатор
вступал в контакт с корпусом  автомата,  и  немедленно  следовал  желанный
результат.
     Директор  Аббаг  вначале  колебался:  фокус  показался  ему   слишком
сложным. Однако новинка так быстро завоевала  признание  покупателей,  что
завод  домашних  роботов  открыл  обувной  цех  и  начал  продавать   пару
специальной обуви с каждым роботом.
     Проникновение компании в другие отрасли было расценено пайщиками  как
более важное, чем изобретение каталитической пластмассы. Гудмэну  повысили
зарплату и выдали крупную премию.
     Находясь на гребне этой волны успеха, он сделал Жанне  предложение  и
получил в ответ немедленное "да". Родители благословили  брак;  оставалось
лишь  получить  официальное  разрешение  властей,  так  как  Гудмэн   пока
формально считался иностранцем.
     Он отпросился с работы и пошел пешком до Идриг-Билдинга повидаться  с
Мелитом. Стояла чудесная весенняя погода, какая на  Транае  бывает  десять
месяцев в году, и Гудмэн шел быстро  и  легко.  Он  был  влюблен,  успешно
работал и скоро собирался получить транайское гражданство.
     Вне сомнения, даже Транай не идеал, и здешняя Утопия нуждается в ряде
усовершенствований. Может быть, ему следует согласиться  принять  на  себя
обязанности Верховного Президента для осуществления необходимых реформ. Но
спешить пока не стоит...
     - Эй, мистер, - прервал его раздумье чей-то голос. - Подайте хотя  бы
дигло.
     Гудмэн наклонился и увидел сидящего на корточках, одетого в лохмотья,
немытого старика с оловянной кружкой в руке.
     - Что такое? - переспросил Гудмэн.
     - Брат, подайте хотя бы дигло, -  жалобным  тоном  пропел  старик.  -
Помогите бедному человеку купить чашку огло. Два дня не ел, мистер.
     - Стыдно! Почему бы вам не взять пистолет и не пойти грабить?
     - Я слишком стар, - заскулил старик. - Мои жертвы надо мной смеются.
     - Может быть, вы просто ленивы? - строго спросил Гудмэн.
     - О нет, сэр, - сказал нищий. - Посмотрите, как у меня трясутся руки.
     Он вытянул перед собой дрожащие грязные руки.
     Гудмэн вытащил бумажник и протянул старику один дигло.
     - Я думал, на  Транае  не  существует  нищеты.  Насколько  я  слышал,
правительство заботится о престарелых.
     - Да, правительство заботится о них, - сказал старик. -  Смотрите.  -
Он протянул  кружку.  На  ней  была  выгравирована  надпись:  "Официальный
государственный нищий, номер DR - 43241 - 3".
     - Вы хотите сказать, что государство заставляет вас этим заниматься?
     - Государство разрешает мне этим заниматься, - подчеркнул  старик.  -
Попрошайничество  -  государственная  служба,  и  оно   резервируется   за
престарелыми и инвалидами.
     - Это позор!
     - Вы, верно, не здешний.
     - Я с Земли.
     - А, как же, как же! Такое нервное, беспокойное место, не так ли?
     - Наше правительство не допускает попрошайничества, - сказал Гудмэн.
     - Нет? А что делают старики? Сидят на шее своих детей? Или ждут конца
в доме для престарелых? Здесь такого не бывает, молодой человек. На Транае
каждому старику  государство  обеспечивает  работу,  не  требующую  особой
квалификации,  хотя  иметь  ее  неплохо.  Некоторые  выбирают   работу   в
помещении, в церквах или театрах.  Других  влечет  беззаботная  обстановка
ярмарок и гуляний. А мне нравится работать на улице. Это позволяет  бывать
на солнце и свежем  воздухе,  много  двигаться  и  встречать  необычных  и
интересных людей, как, например, вы.
     - Но как можно попрошайничать?
     - А что еще я могу делать?
     - Не знаю. Но... посмотрите на себя! Грязный, немытый,  в  засаленной
одежде...
     - Это  моя  рабочая  одежда,  -  обиделся  государственный  нищий.  -
Посмотрели бы вы на меня в воскресенье!
     - У вас есть другая одежда?
     - А как же? Да  еще  и  симпатичная  квартирка,  ложа  в  опере,  два
домашних робота и больше денег в банке, чем  вам  когда-нибудь  доводилось
видеть. Приятно было с вами побеседовать, молодой человек,  и  спасибо  за
ваше пожертвование. Однако пора за работу, что я и вам советую сделать.
     Гудмэн пошел дальше,  бросив  последний  взгляд  на  государственного
нищего. Тот, казалось, преуспевал.
     Но как можно попрошайничать?
     Совершенно необходимо покончить с такой практикой. Если он согласится
стать  Президентом  (а  очевидно,  это  придется  сделать),  он   поглубже
разберется в этом вопросе.
     В Идриг-Билдинге Гудмэн  рассказал  Мелиту  о  своих  матримониальных
планах.
     Министр по делам иноземцев обрадовался.
     - Чудесно, просто чудесно, - сказал он. - Я хорошо знаю  семью  Влэй.
Прекрасные люди. А Жанна такая девушка, которой гордился бы любой мужчина.
     - Какие юридические формальности мне предстоит выполнить?  -  спросил
Гудмэн. - Как-никак я ведь чужеземец и все такое...
     - Никаких. Ничего не нужно. Я решил, что обойдемся без формальностей.
Если  вы  хотите  стать  гражданином  Траная,  достаточно  вашего  устного
заявления. Можете остаться гражданином Земли, и никто на это не  обидится.
Можете иметь двойное гражданство - Траная и одновременно  Земли.  Была  бы
согласна Земля, а у нас, безусловно, возражений нет.
     - Я хотел бы стать гражданином Траная, - сказал Гудмэн.
     - Как вам угодно. Но если вы намерены  стать  Президентом,  то  можно
занимать этот пост,  оставаясь  гражданином  Земли.  Мы  не  щепетильны  в
подобных вопросах, Кстати, одним из наших лучших Верховных Президентов был
ящероподобный парень с планеты Акварелла-XI.
     - Что за просвещенный подход!
     - Ничего особенного. Равные возможности для всех - таков  наш  девиз.
Теперь о вашей женитьбе: любой  государственный  служащий  может  оформить
брак. Верховный Президент Борг будет счастлив обручить вас сегодня  же  во
второй половине дня, если хотите. - Мелит подмигнул. - Старый чудак  любит
целовать невест. Но мне кажется, вы ему действительно нравитесь.
     - Сегодня? - воскликнул Гудмэн. - Пожалуй, мне действительно хотелось
бы жениться сегодня, если Жанна согласится.
     - Ну конечно, согласится, - заверил его Мелит. - А где вы собираетесь
жить после медового месяца? Номер в  гостинице  едва  ли  подходит.  -  Он
задумался на мгновение. - Вот что я вам скажу: есть у меня  небольшой  Дом
за городом. Почему бы  вам  временно  не  пожить  там,  пока  не  подыщете
чего-нибудь получше? Или оставайтесь в нем навсегда, если понравится.
     - Вы слишком щедры... - запротестовал Гудмэн.
     - Пустяки. А у вас не возникало  желания  стать  министром  по  делам
иноземцев?  Эта  работа  вам  может  понравиться.  Никакой   канцелярщины,
сокращенный  рабочий  день,   хорошая   зарплата.   Нет?   Подумываете   о
президентском посте? Не могу винить.
     Мелит пошарил в карманах и вынул два ключа.
     - Вот  этот  от  парадного  входа,  а  другой  -  от  черного.  Адрес
выгравирован  на  ключах.  Дом  полностью  меблирован  и  оборудован  всем
необходимым, в том числе новым дерсин-генератором.
     - Дерсин-генератором?
     - Конечно.  На  Транае  ни  один  дом  не   считается   готовым   без
дерсин-генератора.
     Откашлявшись, Гудмэн осторожно сказал:
     - Я давно собирался у  вас  спросить,  для  какой  цели  используется
стасис-поле?
     - Чтобы держать в нем жену, - ответил  Мелит.  -  Я  думал,  это  вам
известно.
     - Да, - сказал Гудмэн. - Но почему?
     - Почему? - Мелит нахмурил лоб. Очевидно, подобный вопрос никогда  не
приходил ему в голову. - Почему мы вообще что-то делаем?  Очень  просто  -
таков обычай. И притом весьма логичный. Кому это понравится, чтобы женщина
была все время рядом и болтала языком и днем и ночью?
     Гудмэн покраснел. С момента своей встречи с Жанной он постоянно думал
о том, как было бы хорошо, если бы она всегда была рядом, и днем и ночью.
     - По-моему, это не очень-то справедливо по отношению  к  женщинам,  -
заметил Гудмэн.
     Мелит засмеялся.
     - Дорогой друг, вы, я вижу, проповедуете  доктрину  равенства  полов?
Так ведь это же полностью развенчанная теория. Мужчины и женщины просто не
одно и то же. Что бы там вам ни твердили на Земле, они отличаются друг  от
друга. Что хорошо для мужчины, не обязательно и далеко  не  всегда  хорошо
для женщины.
     - Поэтому вы относитесь к ним,  как  к  низшим  существам,  -  сказал
Гудмэн, реформистская кровь которого начала бурлить.
     - Ничего подобного. Мы относимся к ним иначе, чем к мужчинам,  но  не
как к низшим существам. Во всяком случае, они не возражают.
     - Только потому, что лучшего им не дано было узнать. Есть  ли  закон,
требующий, чтобы я держал свою жену в дерсин-поле?
     - Конечно, нет. Просто согласно обычаю каждую неделю какой-то минимум
времени вы должны разрешать жене находиться вне стасиса. Нехорошо  держать
бедную женщину в полном заточении.