ывается старшему по команде. В Гвардии это означало, что  надо  надеть
форму и явиться в канцелярию. Офицер и его  бесстрашный  командир  посмотрят
друг на друга, вновь прибывшему в двух словах обрисуют его обязанности, и на
том все и закончится.
   Во Флоте, как узнал Стэн, эта операция проходила значительно формальнее.
   Специальный  посыльный  доставил  Стэну  "приглашение"  от  адмирала  Ван
Дурмана. Настоящее, не какие-то там фиши электронного  хранения  информации.
Нет, приглашение был отпечатано на бумаге.
   Это, как понял Стэн, означает полную парадную форму. Белую. С перчатками.
   Черт побери, и со стрижкой.
   Лестью и подкупом Стэн уговорил  денщика  казармы  временного  проживания
холостых офицеров погладить его форму и  одолжить  у  кого-то,  а  может,  и
украсть пару белых перчаток.
   Со стрижкой дело обстояло проще. Волосам Стэна редко удавалось дорасти до
двух сантиметров.
   Приглашение гласило, что адмирал будет  счастлив  увидеть  своего  нового
подчиненного в 14 часов ровно. Имея в запасе целый час, Стэн на  гражданском
гравикаре отправился на  военно-воздушную  базу.  Пробравшись  через  толпы,
запрудившие улицы Кавите, гравикар подлетел к воротам базы за двадцать минут
до назначенного времени.
   Стэн прямо ошалел, когда скучающий часовой, проверив его  документы,  без
лишних слов пропустил гравикар на территорию.
   "Ну и чудесные же здесь порядки, - думал Стэн. - Мы  находимся  на  грани
войны, а чертов таксист может ездить, где ему  вздумается.  Секретность  тут
явно на высоте".
   Расплатившись с таксистом,  Стэн  подошел  к  докам.  И  даже  онемел  от
изумления.
   Его глазам предстал флагман 23-го Флота  имперский  крейсер  "Свампскот".
Стэн смотрел  на  этот  невозможный  корабль  и  видел,  что  построили  его
семьдесят пять лет тому назад, а затем, вместо того  чтобы  списать,  решили
"усовершенствовать".
   Трудно было передать, какое ужасное впечатление оставлял корабль.
   Когда-то этот крейсер был, несомненно,  последним  словом  в  вооружении,
двигателях и броне.  Но  жизнь  не  стояла  на  месте.  "Усовершенствования"
начались с того, что корабль разрезали пополам и  в  середину  вставили  еще
кусок корпуса длиной около пятисот метров. На следующей стадии весь  крейсер
снаружи украсился большими буграми. После этого разработчикам,  видимо,  уже
никак не удавалось простыми  средствами  модернизировать  корабль.  В  итоге
"Свампскот" выглядел так,  словно  он,  чудом  не  развалившись,  на  полной
скорости врезался в каменную стену,
   И как достойное завершение титанической работы, на корпусе появились  две
башенки, как две капли воды похожие  на  пагоды,  возводившиеся  на  древней
Земле во времена династии Тан.
   "Свампскот" никогда не принимал участие в боевых действиях, и потому  все
эти уродства  не  имели  особого  значения.  Надраенный  до  блеска  корабль
использовался только для официальных церемоний. Он двигался медленно, словно
королева-мать, сходящая по ступеням бального зала. Если бы ему  когда-нибудь
пришлось  штурмовать  планету,  крейсер  наверняка  оказался  бы   абсолютно
беспомощным. В аэродинамической трубе его модель обладала бы всей грацией  и
изяществом древнего подсвечника.
   Оправившись от потрясения, Стэн сверил время и поспешил к лифту.
   Поднявшись на палубу, он увидел перед собой не одного,  а  сразу  четырех
одетых в парадную форму и откровенно скучающих офицеров.
   Отдав честь несуществующему флагу, Стэн передал дежурному лейтенанту свое
приглашение.
   - Бог ты мой, - воскликнул тот. - Капитан, вы ошиблись!
   - Ошибся?
   - Так точно, сэр. Штаб адмирала Дурмана находится в городе.
   - В городе? Разве это не флагман?
   - Так точно, сэр, флагман. Но адмирал предпочитает  отель  "Карлтон".  Он
говорит, что там ему лучше думается.
   Стэн и лейтенант понимающе переглянулись.
   - Сэр, боюсь, вы здорово опоздаете. Позвольте мне заказать вам  гравикар.
Адмирал Дурман очень высоко ценит пунктуальность.
   "Прекрасное начало службы", - отметил про себя Стэн.
   Может, адмирал Дурман и ценил пунктуальность, но похоже,  он  полагал  ее
обязательной только для своих подчиненных.
   Запыхавшийся Стэн появился в отеле на двадцать минут  позже  назначенного
срока. Его провели в нижний из трех занижаемых адмиралом номеров.  Здесь  он
доложил  о  своем  прибытии  скучающей  секретарше,  и  та  предложила   ему
подождать. Адмирал еще не освободился.
   Стэн ждал.
   И ждал.
   И ждал.
   Однако ему  было  совсем  не  скучно.  Скорее,  Стэн  пришел  в  ужас  от
разговоров  болтавшихся  в  огромной  адмиральской  приемной  офицеров.   От
разговоров, невольным свидетелем которых он стал.
   - Ну, конечно, я попробую объяснить адмиралу, что  сдирать  анодированное
покрытие очень трудно. Но ты  же  знаешь,  как  он  любит  блеск  надраенной
бронзы,  -  один  толстый  штабной  офицер  говорил  обеспокоенному   чем-то
капитану.
   - Отлично. Значит, договорились. Ты отдаешь мне Дж'рака для  бокса,  а  я
передаю тебе моих барабанщика и трубача. - Это беседовали два капитана.
   - Плевать  мне  на  ваши  тренировки,  лейтенант!  Вы  уже  израсходовали
отведенные на них в этом квартале нормы.
   - Но, сэр, половина моего экипажа - зеленые новобранцы, и я...
   - Лейтенант, я научился выполнять приказы. Может, и  вам  пора  научиться
тому же?
   По-настоящему Стэн был потрясен,  когда  из  лифта  в  холл  вышли  двое:
молодые  мужчина  и  женщина.  Они  были  прекрасны.  Капитан   -   молодой,
решительный, высокий, симпатичный  и  светловолосый.  Белый,  пляжного  вида
костюм подчеркивал  отличную  мускулатуру.  Его  спутница,  тоже  блондинка,
щеголяла в коротеньких шортах. Они шли, весело смеясь, наслаждаясь жизнью  и
свободой.
   Стэн возненавидел их с первого же взгляда.
   Весело  болтая,  пара  миновала  Стэна.  Вдруг  женщина  остановилась  и,
поставив  ногу  на  ближайший  стул,  аккуратно  перевязала   шнурки   своих
спортивных туфель. Ее глаза столь же аккуратно препарировали Стэна и занесли
в архив. Покончив со шнурками, она рассмеялась, взяла  своего  спутника  под
руку, и они исчезли за дверью.
   Фигура, кстати,  у  нее  была  такая,  что  не  смотреть  ей  вслед  было
просто-напросто невозможно. Вот Стэн и смотрел.
   - Это не про вас, капитан, - тихо произнесла секретарша.
   Стэну, вообще-то, было все равно, но он  вежливо  и  удивленно  приподнял
бровь.
   - Эта леди-дочь нашего адмирала.
   Стэн хотел пошутить, но его спас сигнал селектора. Еще через минуту Стэна
провели в кабинет адмирала Ван  Дурмана.  Слово  "кабинет"  в  применении  к
адмиральским покоям звучало как-то не совсем  уместно.  Единственными  более
просторными апартаментами, какие Стэну  доводилось  видеть,  были  залы  для
церемоний императорского дворца на Прайм-Уорлде. Стэну, цинику всегда  и  во
всем, сразу стало интересно, кто платит  за  все  это  великолепие.  Хватило
адмиралу для этого своих средств или же ему  пришлось  залезть  в  армейский
карман?
   Ксавьер Рижн Ван Дурман выглядел под стать своему кабинету.  Все  в  нем,
начиная от белой гривы завитых волос, сурового взора, твердого подбородка  и
кончая выкаченной "адмиральской" грудью, - все в нем  выказывало  настоящего
военачальника. За таким командиром люди пойдут до самых врат Ада...
   Через десять минут беседы Стэн понял, что именно там все они и  окажутся.
Куда бы их ни вел этот блестящий адмирал.
   О Ван Дурмане, как и об одном другом офицере,  служившем  много  столетий
ранее, можно сказать, что он никогда не позволял свежей  оригинальной  мысли
испортить ему настроение. И все же он олицетворял собой мощь флота. Он мог с
успехом  выступить  перед  любым   парламентом,   успокоить   взволнованного
политика, произнести тост на банкете,  пустить  пыль  в  глаза  банкиру.  Не
хватало ему только одного - умения командовать Флотом, который, и  Стэн  это
знал, очень скоро станет первой линией обороны в войне с таанцами.
   Ван Дурман был исключительно вежлив и необычайно искусен в лавировании по
минным полям светских бесед. Перед встречей он  явно  ознакомился  с  личным
делом своего нового  подчиненного.  И  теперь  очень  интересовался  прежней
службой   Стэна   -    в    императорском    дворце,    командиром    отряда
телохранителей-гурков.
   Ван Дурман гордился, что ему удалось присутствовать  на  нескольких  Днях
Империи и что его даже представили самому Императору на  церемонии  вручения
наград.
   - Я уверен, капитан, - говорил Дурман, - что вы поможете нам  всем  выйти
на новую орбиту  светской  моды.  Мы  тут  на  Пограничных  Мирах,  пожалуй,
приотстали от последних веяний.
   - Сэр, я постараюсь, но... я не очень много внимания  уделял  официальным
церемониям.
   - Ну, ничего, ничего. Мои жена и дочь, ничуть не сомневаюсь, помогут  вам
понять, как много вы все-таки помните.
   Просто  великолепно!  Придется  еще  делать  реверансы  перед  всей   его
семейкой.
   - Думаю, вам будет интересно служить у  нас,  капитан.  Из-за  климата  и
из-за того, что все мы так далеко от дома, мы не  очень  строго  смотрим  на
нарушения режима.
   - Сэр?
   - Вы, несомненно, поймете, что все ваши  обязанности  можно  выполнить  в
первую пару вахт. Я не хотел бы видеть скучающих офицеров. И потому забочусь
о том, чтобы весь наш офицерской корпус был готов принять  участие  в  любых
дипломатических мероприятиях.
   - Боюсь, я не понимаю вас, сэр.
   - Ну, я имею в виду балы, визиты на другие планеты... У нас тут есть свои
собственные спортивные команды, весьма  успешно  выступающие  против  команд
колонистов. Я также считаю, что одна только служба делает офицера однобоким.
Я поощряю увольнительные, причем не краткосрочные.  Например,  здесь  у  нас
можно отлично поохотиться. Мы  помогаем  всем,  кто  интересуется  подобными
вещами.
   - Гм-м... Сэр... У меня совершенно новые корабли... Откуда взять время на
развлечения?
   - Я получил приказ оказывать вам  содействие,  капитан.  Это  само  собой
разумеется. И первым делом я помогу вам обзавестись приличными поварами.
   Тут бы Стэну рассыпаться в благодарностях и откланяться. Но у него всегда
был слишком длинный язык.
   - Спасибо, сэр. Но, боюсь, мне придется отказаться. Я буду слишком  занят
своими кораблями.
   Видя ледяное  выражение  лица  адмирала,  Стэн  мысленно  проклинал  свою
несдержанность.
   - Ax да, ваши корабли... Честно говоря, капитан, я всегда возражал против
такшипов.
   - Сэр?
   - По многим причинам. Прежде всего, они  весьма  дороги  в  обслуживании.
Во-вторых,  чтобы  ими  управлять  требуется  очень  умелый  экипаж.  А  это
означает, что те, кто служат на этих мелких суденышках, будут  потеряны  для
более крупных кораблей. Это несправедливо по отношению к прочим  командирам.
Это несправедливо и по отношению к тем,  кому  предстоит  служить  на  ваших
такшипах -  им  нелегко  сделать  карьеру,  труднее  заслужить  поощрения  и
повышение по службе. И самое главное - безопасность. Вам никогда не  убедить
меня, что служба на ваших, гм-м, комариных лодчонках  может  быть  такой  же
безопасной и комфортабельной, как, скажем, на "Свампскоте".
   - А я и не знал, что мы поступили во Флот ради комфорта и безопасности, -
сердито ответил Стэн.
   Ни  один  адмирал  на  свете  не  потерпит  таких  заявлений  от   своего
подчиненного.
   - Мы разные, капитан, - сказал Ван Дурман  и  поднялся  из-за,  стола.  -
Спасибо, что нашли время меня  повидать.  Мне  кажется,  у  нас  была  очень
интересная беседа.
   Интересная? Беседа?
   Стэн вытянулся.
   - Разрешите задать вопрос, сэр?
   - Конечно,  молодой  человек.  -  От  голоса  Дурмана  веяло  арктическим
холодом.
   - Как мне набрать  экипажи  для  кораблей,  сэр?  У  вас,  наверно,  есть
какая-то установленная процедура?
   - Вы можете напечатать приглашение в бюллетене Флота.  Любой  офицер  или
рядовой, пожелавший перейти к вам, получит на то мое разрешение. Разумеется,
если не будет возражать его непосредственный начальник.
   Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо.
   Стэн  отдал  честь,  сделал  идеальный  поворот   кругом   и   вышел   из
адмиральского кабинета.
   Последнее предложение  Ван  Дурмана,  переведенное  на  нормальный  язык,
означало, что Стэн может взывать к добровольцам хоть до посинения. Ну  какой
нормальный офицер вот так запросто отпустит хорошего специалиста?
   Стэн знал, что ему достанутся разгильдяи,  бездельники  и  прочий  сброд.
Оставалось надеяться, что их в 23-м Флоте хотя бы много.

Глава 24

   Космос вовсе не черен. И космические корабли не  могут  красться.  Однако
именно  так  представлял  себе  капитан  Лавонн  действия   своего   эсминца
"Сан-Хасинто". Они находились в системе Эрибус и шпионили за таанцами.
   С официальной точки зрения, в том, что для  выполнения  задания  выделили
"Сан-Хасинто", не было ничего из ряда вон выходящего. В конце концов эсминцы
умеют действовать скрытно. И могут вести разведку.
   Правда, только в чрезвычайных обстоятельства. И не в том случае, когда  в
таанских секторах, по слухам, бесследно исчезли  все  до  единого  посланные
туда корабли. Причем, не какие-то эсминцы, а суда, специально созданные  для
ведения разведки и шпионажа.
   Но приказ есть приказ.
   Лавонн долго думал, прежде чем проложить курс.  По  его  мнению,  прежние
корабли-шпионы  попались  потому,  что  орбиты  их  полета   начинались   на
территории Империи. Поэтому он выбрал курс, уводящий "Сан-Хасинто" далеко  в
глубь Таанской империи. Второй  курс  уводил  корабль  еще  дальше  в  глубь
давным-давно захваченных таанцами звездных скоплений. И только  третий  курс
возвращал "Сан-Хасинто" обратно, к имперскому  космосу  и  системе  Эрибуса,
которую эсминцу и поручили разведать.  Теперь,  если  бы  таанцы  и  засекли
"Сан-Хасинто", предполагаемая точка его вылета не должна была вызвать у  них
подозрений.
   И вот эсминец неуверенно продвигался вперед, то в режиме АМ-2,  то  вновь
вываливаясь  в  обычное   пространство.   Выключив   все   оборудование   от
кондиционеров воздуха до игровых автоматов  в  кают-компании,  "Сан-Хасинто"
обшаривал  пространство  чуткими  сенсорными   системами.   Помимо   штатных
сенсоров, на эсминце перед этим полетом установили еще несколько специальных
устройств. И все они вглядывались, вслушивались,  вчувствовались  в  космос,
пытаясь понять, обнаружил враг имперский корабль или нет.
   Лавонн знал, что сенсоры имперского Флота чувствительнее, чем у  таанцев.
И раз на экранах он не видел ни одного вражеского  корабля,  значит,  и  его
пока никто не видит. Так, прыжок  за  прыжком,  "Сан-Хасинто"  подбирался  к
угасающему Эрибусу.
   И нашел то, за чем его послали.
   Вся система представляла собой сплошную строительную площадку.  Только  в
одном этом секторе находилось больше кораблей,  чем,  по  оценкам  имперской
разведки, имел весь военный флот таанцев.
   В этот  момент  Лавонну  и  следовало  прекратить  наблюдение.  Следовало
бросить все и полным ходом возвращаться  на  базу.  В  его  руках  оказались
данные, какие не удавалось еще добыть  ни  одному  кораблю,  проникавшему  в
контролируемое  таанцами  пространство.  Пустись  он  сейчас  наутек,   ему,
возможно, и удалось бы удрать.
   Но вместо этого окрыленный  успехом  Лавонн  продолжал  подкрадываться  к
гаснущей звезде. В конце концов у имперского Флота  было  одно  немаловажное
преимущество: в  АН-2,  источник  энергии  для  сверхсветового  межзвездного
полета, производимый в Империи и больше нигде, перед тем, как продать другим
системам, вносилось одно маленькое дополнение. Лавонн знал, что  на  экранах
"Сан-Хасинто" каждый двигатель на АМ-2 высветится пурпурным огоньком.
   Капитан и не подозревал, что на некоторых кораблях  таанцы  замаскировали
АМ-2.  Пусть  при  этом  двигатель  терял  в  мощности  -   это   с   лихвой
компенсировалось  тем,  что  теперь  он  не  регистрировался  на   мониторах
имперцев.
   В общем, когда экраны эсминца вспыхнули тревожным алым  огнем,  враг  был
уже слишком близко.
   Влетев под надрывный вой сирен в  контрольную  рубку,  Лавонн  с  первого
взгляда понял, что к чему. С правого фланга сенсоры засекли обширное  минное
поле; впереди лежали  главные  миры  системы  Эрибуса,  а  слева  на  полной
скорости к "Сан-Хасинто" приближался линкор таанцев в окружении крейсеров  и
эсминцев.
   Не  раздумывая,  Лавонн  развернул  свой  корабль  на  новый  курс.   Ему
оставалось только одно - спасаться бегством. Причем бежать приходилось не  к
Пограничным Мирам, а в обратную  сторону,  к  центру  Таанской  империи.  Но
ничего, стоит только отделаться от преследователей, и он  запросто  вернется
домой.
   Лавонн надеялся на успех. В конце концов, новый имперский эсминец  должен
был обогнать любые таанские крейсера и линкоры.
   Эти минуты надежд на спасение кончились, как  только  бортовой  компьютер
бесстрастно сообщил, что линкор, оторвавшись от своего эскорта, стремительно
догоняет "Сан-Хасинто". Через пять с небольшим часов линкор  неизвестного  в
Империи типа подойдет к эсминцу на дальность боевого пуска.
   Этим линкором был "Форез". Адмирал Деска тоже рассчитывал  время.  Успеет
ли он догнать эсминец  прежде,  чем  тому  удастся  удрать?  Если  имперский
корабль ускользнет, все с таким тщанием разработанные планы  таанцев  пойдут
прахом. Империя узнает и о  строящейся  армаде,  и  о  новых  типах  военных
кораблей, и о  замаскированных  двигателях.  А  значит,  имперцы  без  труда
вычислят и стратегические замыслы Таанского Союза.
   Деска еще раз покосился  на  часы.  Никаких  проблем,  имперский  эсминец
обречен.
   Четыре часа сорок минут спустя капитан Лавонн признал неизбежное.
   Оставался один, последний шанс.
   Он приказал отключить АМ-2. Возможно, линкор проскочит мимо.
   Реакция у таанцев оказалась отличной.
   "Ну ладно", - мрачно подумал Лавонн и, развернув  корабль,  направил  его
прямо на "Форез". Иногда и шавка может свались дога.
   Капитан  приказал  открыть  огонь  из  всех  вспомогательных  орудий.  Он
надеялся, что вспышки разрывов  и  помехи  электромагнитных  устройств  хоть
немного, да отвлекут вражеский линкор.
   Лавонн знал, что его корабль обречен. Все, на что он мог  надеяться,  это
причинить возможно больший ущерб громадному линкору,  заполнявшему  уже  все
экраны "Сан Хасинто". Ему оставалось  всего  несколько  световых  секунд  до
зоны, где он мог бы открыть огонь на  поражение,  когда  "Форез"  ударил  по
эсминцу ракетами главного калибра.
   Палец Лавонна уже навис над красной кнопкой, когда шесть  таанских  ракет
пересекли орбиты с "Сан-Хасинто".
   И ничего не осталось от новенького имперского эсминца. Только  бесконечно
расширяющееся облако радиоактивного газа.

КНИГА ВТОРАЯ

СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ!

Глава 25

   Всю историю своего существования  таанцы  представляли  из  себя  крупную
неприятность, только и ждущую, пока  о  них  кто-нибудь  да  споткнется.  Их
цивилизация зародилась на руинах и выросла под гром  нескончаемых  сражений.
Даже Вечный Император с трудом мог припомнить тот конфликт, с которого все и
началось.
   Корни таанцев уходили в кровавую гражданскую войну,  охватившую  звездное
скопление далеко-далеко от их нынешнего дома. На протяжении  полутора  веков
там отчаянно бились  две  могучие  армии.  Это  скопление  лежало  на  самой
окраине, и Императору было совершенно безразлично, кто победит.  Пусть  себе
дерутся.
   Под конец те, кому суждено было стать таанцами, потерпели  сокрушительное
поражение. Победители предоставили побежденным приятный выбор:  геноцид  или
всеобщая иммиграция. Таанцы избрали бегство; этот момент своей  истории  они
запомнили навсегда. Вот так трусость  стала  первородным  грехом.  Первый  и
последний раз таанцы предпочли жизнь верной смерти.
   Почти вся волна миграции состояла из воинов и  членов  их  семей.  А  это
автоматически означало, что куда