годно", ответил:
   - Надеюсь. Кто-то должен выжить... Кстати, коли уж речь о  выживании,  не
спуститься ли нам в холл? Посмотрим, может, жертв перед смертью тут хотя  бы
кормят?
   - Отличная идея, капитан.
   - Неверно. Надо обращаться "курсант". Или "ты, олух".
   Опять стук по панцирю.
   - Ладно, пойдем кушать? Рука в ноге, нога в руке...
   Смеясь, они вместе вышли из комнаты.

***

   Позже вечером в дверь Стэна легонько постучали. Снаружи оказался один  из
служителей. Если все тут  выглядели  как  придворные,  то  этот  тип  больше
напоминал разряженного дворецкого.
   После долгих извинений за беспокойство он сказал, что его  зовут  Пилхам.
Он, дескать, будет денщиком Стэна, пока тот не закончит первый этап учебы.
   - Ты хочешь сказать, пока не закончу или пока меня отсюда не вышвырнут.
   -  Ну,  что  вы,  сэр!  -  Пилхама,  казалось,  даже   шокировало   такое
предположение. - Я позволил себе, сэр,  заглянуть  в  ваше  дело.  И  должен
сказать... не мне, конечно, судить... но мы, кто здесь работает,  устраиваем
маленький тотализатор: кто из кадетов закончит курс, а  кто  -  нет.  Уверяю
вас, сэр, я не льщу, говоря, что без колебаний поставил на вас свои деньги.
   Отойдя от двери, Стэн позволил Пилхаму войти.
   - Не льстишь, значит, - покачал головой он и уселся  за  стол,  наблюдая,
как его новый денщик проворно перебирает висящую в шкафу форму.
   - Мистер Стэн, я заметил, что вы сняли ваши награды.
   - Точно. Планки лежат в кармане.
   - Я полагаю, вы хотите...
   - Я хочу засунуть их на самое дно самого темного ящика, где их  никто  не
увидит. Это ясно, Пилхам?
   Пилхам довольно странно посмотрел на Стэна.
   - Как угодно, сэр. Но  ваша  форма  настоятельно  нуждается  в  небольшой
утюжке.
   - Естественно. Она пару месяцев провалялась на дне вещмешка.
   Собрав в кучу несколько комплектов формы, Пилхам направился к двери.
   - Что-нибудь еще, мистер Стэн? Вы можете обращаться ко мне в любое  время
дня и ночи.
   - Пока ничего, Пилхам. Хотя... подожди минуточку. У меня есть вопрос.
   - Если только я смогу ответить...
   - Кто такая Рикор?
   Пилхам был настоящим профессионалом. Он только едва заметно  моргнул  при
упоминании имени  моржеподобного  существа,  которое  было  одним  из  самых
талантливых психологов Империи. Только моргнул, и все.
   - Никогда о такой не слышал.
   - Попробуем с другого конца. Правда ли,  что  ты,  как,  впрочем,  и  все
остальные работники в этой казарме, такие услужливые денщики, на самом  деле
играете особую роль в Отборе?
   - Ну, разумеется, сэр. Мы понимаем, что курсантам очень нужно время и для
занятий, и для отдыха, и мы изо всех сил пытаемся им помочь,  беря  на  себя
мелкие...
   - Я имел в виду нечто совсем другое. Еще раз. Верно  ли,  что  вы  все  -
опытнейшие психологи, а эта казарма, такая тихая и уютная, должна  заставить
нас расслабиться, чтобы вы могли узнать, какие мы на самом деле?
   - Вы, наверно, шутите, сэр.
   - В самом деле?
   - А если нет, то вы мне очень польстили. Подумать только,  кто-то  решил,
что я мог бы быть врачом! - Пилхам захихикал.  -  Нет,  сэр.  Я  всего  лишь
денщик, и ничего больше.
   - Спасибо за ответ, Пилхам. Доброй ночи.
   - Доброй ночи, сэр.
   Доктор В. Ринвилли Пилхам, обладатель  семи  научных  степеней  в  разных
областях психологии, прикладной психологии, анализа стрессов  у  человека  и
военной психологии, закрыл за собой дверь. Лишь отойдя на  несколько  метров
от комнаты Стэна, он позволил себе беззвучно рассмеяться.

Глава 7

   Первые недели Отбора оказались довольно  простыми.  Инструкторы  выбивали
мозги курсантам утром, днем и вечером. По ночам  проводились  тревоги,  хотя
построение всегда  принимал  кто-то  из  офицеров.  Сержанты  в  казарме  не
показывались.
   В промежутках  между  физическими  и  психологическими  муками  курсантам
приходилось сдавать целую кучу разных тестов,  В  значительной  степени  они
повторяли зачеты курса начального обучения - тест на  быстроту  реакции,  на
интеллект и так далее. Проходные баллы, однако,  были  куда  выше,  чем  при
поступлении в армию. А еще сдавать эти тесты приходилось по  несколько  раз,
причем зачастую в самое неожиданное время.
   На Стэна это не произвело особого впечатления. Он полагал, что,  если  бы
не спешка, их не мучили бы подобными повторами. Наверняка существовали более
надежные, хотя и не такие быстрые, методы тестирования.
   В один  прекрасный  день  предположение  Стэна,  что  тестировали  их,  в
основном, методом  тыка,  подтвердилось  окончательно  и  бесповоротно.  Его
завели  в  пустую  комнату,  где  стояло  одно  только  глубокое  кресло   с
иллюзошлемом. По инструкции, Стэну полагалось сесть в  кресло,  опустить  на
голову шлем и ждать, что будет дальше.
   Подобное испытание Стэн уже проходил - давным-давно, еще до вступления  в
армию. Идея заключалась в том, что через  иллюзошлем  испытуемый  переживает
определенные события, а  по  его  реакциям  психологи  составляют  подробный
профиль личности тестируемого.
   Когда  Стэн  проходил  это  испытание   в   прошлый   раз,   иллюзозапись
повествовала о неком не слишком  умном,  но  зато  очень  смелом  стражнике,
гибнущем при попытке взорвать вражеский танк. В конце Стэна чуть не вырвало,
и это доказало его непригодность к  службе  в  пехоте.  Зато  реакции  Стэна
оказались идеальными для отряда Богомолов, где превыше всего ценились умение
выжить и способность действовать в одиночку.
   На этот раз прежде, чем сесть в кресло, Стэн проверил надписи на  кассете
с записью. После всевозможных кодов,  он  нашел  название:  "ШАВАЛА,  ДЖЕЙМ,
СРАЖЕНИЕ, СМЕРТЬ, ШТУРМ НА ДЕМЕТРЕ".
   Возможно, при тестировании будущих пехотинцев подобный сюжет еще  и  имел
какой-то смысл, но для будущих пилотов?..
   Осмотрев шлем, Стэн нашел входной кабель. Мучаться еще раз  не  хотелось.
Настало время проявить изобретательность. Он согнул особым образом пальцы, и
на ладонь выскочил хирургическим образом скрытый  нож.  Существование  этого
обоюдоострого  кинжала  Стэн  держал  в  строжайшей  тайне.  Он  сделал  его
собственными руками из одного чрезвычайно редкого кристалла. Толщина  клинка
не превышала двух с половиной миллиметров, а лезвия  -  пятнадцати  молекул.
Другими словами, нож мог разрезать  практически  все,  что  угодно.  Сейчас,
впрочем, Стэн ничего резать не собирался.
   Острием он  осторожно  перекинул  контакты  нескольких  проводков  внутри
входного кабеля иллюзошлема. Затем, спрятав нож, как и предписывалось, сел в
кресло.
   "Так... Теперь посмотрим. Запись уже  началась.  Я  должен  почувствовать
удивление. Страх. Возбуждение. Сомнение в собственных силах. Шок от высадки.
Стремление во что бы то ни стало выполнить задачу".
   Обучение в отряде Богомолов включало практику по обманыванию всевозможных
устройств для тестирования, начиная от древнего и  ненадежного  полиграфа  и
кончая  самыми  современными  мозговыми  зондами   Императорской   Разведки.
Главное,  разумеется,  свято  верить  в  то,  что  ты  говоришь,  думаешь  и
чувствуешь чистую правду.  Сейчас  Стэну  очень  даже  пригодилось  это  его
умение. В сочетании с развитой, практически абсолютной  памятью  оно  делало
Стэна весьма и весьма тестоустойчивым.
   "Так, что там у нас дальше... Сейчас Шавала увидел  свой  чертов  танк...
Ужас... Увидел смерть  однополчан.  Злость...  Видит  надвигающийся  танк...
Решимость... Больше решимости... Прыгает вокруг  танка,  получая  ранения  в
самые разные места... Боль и еще больше решимости... Черт, я уже,  наверное,
мертв. Шок и все такое".
   Приподняв уголок шлема, Стэн услышал,  как  щелкнула  у  него  за  спиной
закончившаяся кассета.
   Гордость за то, что был частью этой имперской глупости.
   Стэн решил, что психологам уже хватит материала. Он снял шлем и вылез  из
кресла. Придав лицу тошнотворно-решительное выражение, он вышел из  комнаты,
артистично споткнувшись сразу же за порогом.

***

   Стэн, задыхаясь, выполз на вершину холма и сразу же сверился с компасом и
часами. Можно четыре минутки отдохнуть.
   Это испытание было вариацией любимого всеми военными марш-броска. Но, как
и  все  остальное  в  Отборе,  оно  проводилось  с   некоторыми   необычными
дополнениями.
   Курсантам давали карту с компасом  и  сообщали  место  встречи,  куда  им
следовало попасть к определенному сроку.  Однако  когда  они  добирались  до
указанной  точки,  оказывалось,  что  самое  интересное  еще  впереди.   Тут
курсантам обычно сообщали координаты новой цели, и они,  хочешь  не  хочешь,
снова отправлялись в путь.
   Это упражнение  не  имело  ничего  общего  с  подготовкой  пилотов,  зато
напрямую было связано с упорством и силой воли. К тому же - с чем Стэн, хотя
и неохотно, но мог согласиться  -  подобные  истязания  наглядно  доказывали
курсанту, что его мозг туп и предлагает телу остановиться и отдыхать,  когда
ресурсы организма еще далеко не исчерпаны.
   Для Стэна все это было не так уж и трудно - в отряде Богомолов  он  такие
кроссы бегал для развлечения. Однако кое-кто из курсантов все-таки сломался.
Из тридцати с лишним существ во взводе Стэна десять куда-то исчезли.
   Ни о чем не думая, Стэн, задрав ноги, лежал на земле. И  тут  послышались
шаги. Вернувшись к реальности, он увидел спокойно бегущую  вверх  по  склону
холма маленькую женщину - ту самую, что в самый первый день так  убедительно
рассуждала о пилотах и пиве. Вместо того чтобы ничком повалиться  на  землю,
она бодро сбросила рюкзак и принялась делать какие-то упражнения.
   Стэну стало любопытно. Странный у нее был метод  уговорить  тело  сделать
лишний шаг. Он решил подождать, пока женщина  закончит  свою  зарядку.  Это,
между прочим, стоило ему лишней минуты.
   Спускаться с холма пришлось по камням, и  Стэну  удалось  перекинуться  с
Викторией, так звали женщину, парой слов. Обмен  данными:  лейтенант  флота.
Она была профессиональной танцовщицей и акробатом. И  выступала,  как  решил
Стэн, вполне успешно - иначе ей не довелось бы гастролировать на Прайме.
   Ему даже показалось, что он помнит труппы, в которых она работала.
   Но почему же служба во флоте?
   Семья потомственных военных.  Кроме  того,  танец  -  это  тяжелый  труд.
Работать профессиональной танцовщицей все равно что быть рыбой на песке.
   Стэн даже сумел засмеяться.
   К тому же, продолжала Виктория, ей всегда нравилась математика.
   Стэн содрогнулся. Он разбирался в математике, как и каждый офицер,  но  в
свободное время его не тянуло для развлечения пощелкать уравнения.
   Внутренние часы Стэна дали  команду  на  перекур.  Виктория  же  побежала
дальше. Если кому и суждено преодолеть все это дерьмо под названием Отбор  и
стать пилотом, то, конечно, Виктории.

***

   Зеленая волна перехлестнула через планшир и  ударила  в  стекла  мостика.
Стэн невольно пригнулся.
   Лодка качалась, и желудок плясал вприсядку.
   "Заткнись,  тело!  Все  это  только  иллюзия".  -  "Заткнись,  голова,  -
последовал ответ, - пошла ты к черту. Сейчас мне будет плохо".
   Блюющему через борт Стэну было очень не  просто  следовать  нашептываемым
ему на ухо инструкциям.
   - Это двадцатиметровый корабль. Он предназначен для  коммерческой  добычи
рыбы. Вы его капитан. Корабль возвращается в гавань. Он убегает от шторма.
   Гавань находится где-то  впереди.  Чтобы  выполнить  задание,  вы  должны
благополучно вернуться в порт. Вход в гавань  вам  укажет  радар.  Он  часто
выходит из строя.
   Вам также известно, что вход в гавань перегорожен так называемой мелью  -
местом, где глубина слишком мала для вашего корабля. Во  время  шторма  мель
может помешать кораблю войти в гавань.
   Счастливого плавания.
   Стэн, уже поднаторевший в тестах, сразу же посмотрел на экран радара.
   "Ага, вон там, чуть правее... Значит, я должен направить судно..."
   И тут, как и было обещано, экран вспыхнул равномерным зеленым светом.
   Стэн оценил ситуацию. Иллюзию он испытывает через шлем. Но, в отличие  от
теста с Шавалой, здесь все его действия  будут  абсолютно  "реальны".  Если,
например, судно напорется на скалу, он потерпит  кораблекрушение  и,  скорее
всего, так как ведущие Отбор типы имеют явную склонность к садизму,  узнает,
что чувствует медленно тонущий человек.
   Простое решение - самое лучшее. Надо  всего  лишь  включить  антиграв,  и
корабль... Неверно. Перед  Стэном  на  пульте  были  всего  лишь  три  ручки
управления:  большое  рулевое  колесо  и  две  подвижные  рукоятки.  Корабль
движется лишь в двух измерениях.
   Еще на пульте находилась целая куча разных индикаторов, на  которые  Стэн
решил не обращать внимания. Они,  скорее  всего,  показывали,  как  работает
мотор, но Стэну эти сведения все равно ничего не говорят. Он же не знает, ни
какой у него двигатель, ни на чем тот работает. А раз так, то нечего тратить
время на их изучение.
   Накатилась новая волна, и маленький кораблик дернулся  в  сторону.  Стэн,
решившись, двинул правую рукоятку до упора вперед, левую - до упора назад  и
круто повернул вправо руль.
   Корабль вернулся на прежний курс.
   Стэн поставил рукоятки одинаково.
   "Похоже, у меня два мотора", - подумал  он,  возвращая  руль  в  исходное
положение.
   Пелена шторма на миг прояснилась,  и  впереди  возникли  окутанные  пеной
отвесные скалы. Чуть левее появился  разрыв  в  гранитной  стене  -  вход  в
гавань. Стэн направил свое суденышко  именно  туда.  Скалы  приближались,  и
беснующиеся  течения  так  и  норовили  развернуть  корабль.  Стэн  отчаянно
орудовал двигателями и рулем.
   Отлично, попали в створ!
   Дождь стих, и буквально в нескольких метрах перед носом  судна  на  месте
отхлынувшей воды Стэн увидел землю. Чертовы ублюдки! Вот она их мель!
   Стэн поспешно дал машинам задний ход.
   Несколько волн одна за другой ударили в корму. Стэн  не  обращал  на  них
внимания. У него родилась одна неплохая идейка.
   Когда волна ударяет в мель, вода поднимается.  Все,  что  требуется,  это
дождаться по-настоящему большой волны и бросить  корабль  вперед  на  полной
скорости. Глядишь, вместе и переберемся через мель в гавань.
   План сработал как нельзя лучше.  Огромная  волна  как  пушинку  перенесла
кораблик через смертоносную полосу песка. И тут Стэн, позабывший  о  боковом
течении, почувствовал удар суденышка о бетон пирса.
   Как Стэн и ожидал, он не просто  стал  свидетелем  крушения.  Ему  еще  и
довелось на собственной шкуре испытать все ощущения тонущего человека.
   Причем тонущего о-очень медленно.
   Оценка: удовлетворительно.

***

   К этому времени Стэн уже знал, как зовут остальных курсантов его взвода.
   Видавший виды сержант, которого, как думал Стэн, вышибут из школы  раньше
всех, все еще держался в строю. Да  какое  там  держался!  Пока  что  они  с
Викторией никак не могли поделить место  первого  ученика  во  взводе.  Это,
возможно, и не удивило бы того, кто хорошо знает древнюю  историю.  Сержанта
звали Вильям Бишоп 43-й. Стэн, истории не знавший, удивлялся - как, впрочем,
и остальные курсанты, окрестившие сержанта Грантом. Бишоп ничуть не возражал
против такой клички.
   Мохнатый любитель пива по имени Лотор оказался просто незаменимым в любой
компании - он стал  взводным  клоуном.  Тут  надо  отметить,  что,  лишенные
нормальных воинских развлечений  типа  выпивки  и  увольнительных,  курсанты
время от времени бесились. Лотор, например, начал "водяную войну".
   И первой ее жертвой стал Стэн.
   Однажды, глубоко за полночь, в его комнату осторожно постучали. Ничего не
подозревая, Стэн открыл дверь и тут же получил  в  лицо  контейнер  холодной
воды.
   Вычислив, кто это сделал, Стэн решил отомстить. Предварительно  замуровав
сток, он наглухо задраил дверь в душевой, где мылся Лотор. Сжалился он, лишь
когда вода уже подбиралась к потолку.
   Лотор, обсушив мех, решил, что у Стэна наверняка были союзники.  Хотя  бы
Ш'аарл'т. Поэтому как-то ночью он подсунул под ее  дверь  пожарный  шланг  и
включил воду.
   Ш'аарл'т проснулась  от  того,  что  комната  быстро  наполнялась  водой.
Нисколько не теряясь, она открыла дверь и выкинула шланг в коридор. А  потом
снова отправилась спать к себе на потолок.
   Лотор  не  учел  того,  что  ссориться  с  паукообразным  всегда  чревато
неприятностями. Следующей ночью Ш'аарл'т сплела паутину от  своего  окна  до
окна обидчика, спустилась по ней и аккуратно  заменила  подушку  под  спящим
Лотором на соответствующих размеров бурдюк с водой.
   Тогда Лотор выбрал себе новую жертву. Ей стал Грант.  Привязав  небольшой
заряд взрывчатки к мешку с водой,  Лотор  подкатил  его  к  двери  Бишопа  и
постучал. Затем поскорее смылся. Грант открыл дверь как раз в тот миг, когда
мешок взорвался.
   Его месть была поистине ужасной. Она включала в себя такую страшную вещь,
как  метеорологический  воздушный  шар,  заполняющийся  водой.   Шар   этот,
естественно, находился в комнате Лотора. Будучи человеком  действия,  Бишоп,
начиная операцию, не удосужился проверить, где находится его жертва. В итоге
потребовались усилия всей казармы, чтобы вытащить несчастного Лотора  из-под
раздувшегося шара.
   На этом водяная война закончилась - никто из сражающихся не мог придумать
более крутой атаки. Да и усталость брала свое.
   Единственной пользой от  войны  стала  дружба  ее  участников  -  Лотора,
Бишопа, Стэна и Ш'аарл'т. Они сплотились хотя и не в твердый, но  коллектив.
А своим талисманом избрали Викторию. Как оказалось, каждый из них чувствовал
то же самое, что и Стэн во время марш-броска, - один из них должен дойти  до
конца. И Виктория виделась им самым вероятным кандидатом.
   Ей они  ни  о  чем  не  говорили.  Да  она  и  не  спрашивала.  Просто  с
благодарностью присоединилась к их маленькой группе.
   Впятером они обсуждали перспективы на будущее и то,  кем  на  самом  деле
оказались  бы  служители  в  казарме,  если  бы  вместо  своих   нарядов   и
комбинезонов они вдруг взяли бы да и надели военную форму.
   Они болтали,  и  шутили,  и  попивали  травяной  чай,  гарантированно  не
дававший  побочных  эффектов.  А  потом  расходились  по   своим   комнатам,
возвращаясь к бесконечной учебе.
   Во всяком случае, расходились почти все.
   И вполне возможно, что травяной  чай  не  давал  доложенных,  испытуемыми
побочных эффектов.
   Как бы там ни было, однажды Стэн и Виктория проводили до двери  Ш'аарл'т.
Далее Стэн намеревался проводить Викторию до ее  комнаты,  но  вместо  этого
неожиданно пригласил ее к себе. Виктория приняла приглашение.
   Она расправила постель и взбила подушки. Потом коснулась  пальцем  молнии
своего комбинезона, и тот упал к ее ногам, открыв взорам Стэна  маленькое  и
совершенно идеальное тело.
   Стэн был одновременно рад и  расстроен.  Он  много  раз  мечтал  заняться
любовью с балериной. В  особенности  с  Викторией.  Он  не  решался  сделать
предложение потому, что искренне сомневался в своих способностях. Что,  если
он сделает предложение, оно будет принято, а он проявит себя  совершеннейшим
импотентом, как его ежедневно обзывает Масон.  В  конце  концов,  усталость,
перенапряжение и все такое...
   Возможно, Стэн и не ошибался насчет своих возможностей, но он  недооценил
фантазии бывшей профессиональной танцовщицы.
   На  следующий  день  и  Стэн,  и  Виктория  показали  очень-очень  низкие
результаты во всех без исключения тестах. Еще бы, ведь  в  ту  ночь  они  не
спали даже и часа.

Глава 8

   Отбор перешел от письменных и иллюзозаданий к  псевдореальным,  жизненным
проблемам. И это дало Феррари и Масону шанс  в  полной  мере  проявить  свои
садистские наклонности.
   Стэн  догадывался,  что  следующая  проблема  будет  настоящим  шедевром.
Недаром Феррари так и сиял, и даже Масон позволил себе едва заметную  кривую
ухмылку.
   - Мы называем это задание Групятствие, - почти ласково объяснял  Феррари.
- Группа. Препятствие.
   В группу входили