.
   Командир звена вывел свой перехватчик из пике. Он проследил, как  объятый
пламенем имперский такшип исчез в тумане, и отдал приказ  о  возвращении  на
материнский корабль.
   Сегодня у него выдался хороший день. Его звено сожгло пять... нет, теперь
уже шесть имперцев. По такому случаю он решил выдать экипажам двойную  норму
алкоголя.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

БЕГЛЫМ... ОГОНЬ!

Глава 57

   Вечный  Император  размышлял  над  тем,  как  бы  поточнее  описать  свое
настроение. Злость? Нет - недостаточно сильно.  Ярость?  Нет  -  внешне  его
эмоции  никак  не  проявлялись.  Во  всяком  случае,  он  на  это  надеялся.
Стандартный галактический тут помочь не  мог.  Император  мысленно  перебрал
более экзотические языки, выученные у самых разных  существ.  Да,  вот  оно.
Матанское слово "к'лур". В вольном переводе оно означает чувство,  в  равной
части состоящее из беспокойства, горя, ненависти  и  злости.  Причем  только
такое, при котором в полной мере сохраняется  ясность  мысли  и  способность
мгновенно принимать решения, а также готовность эти решения выполнять.
   Император подобрал удачное слово для своего настроения, но легче  ему  от
этого не стало.  Большей  частью  он  злился  на  самого  себя.  Он  здорово
просчитался в том, когда таанцы будут готовы к войне, ошибся в оценке  своих
собственных сил и в том, насколько "верными" окажутся его союзники.
   А еще это дурацкое ожидание перед Дворцом спорта, у входа в который стоят
суровые престарелые часовые с палицами в руках. В их возрасте  и  поднять-то
дубины тяжело, не то что ими размахивать. Ходишь тут  взад-вперед,  ждешь  и
ничего не поделаешь.
   И снова в этом ожидании виноват только он сам.
   Вечный Император заготовил для себя много путей  отступления.  Если  даже
будет разрушен командный, центр под замком,  на  дюжине  миров  существовали
резервные центры: запасное оборудование, банки данных, персонал.
   Только одно Император не учел. Или цинично не захотел учитывать.
   Он не построил запасного здания Парламента.
   Возможно, Император втайне надеялся,  что,  если  основное  здание  будет
разрушено, вместе с ним погибнет и основная масса законодателей. Тех  самых,
кого он ненавидел лютой ненавистью. Но здание, спасенное рукотворной  горой,
практически не пострадало. Оно стояло, как и прежде, целое,  хотя  и  слегка
радиоактивное. В момент взрыва в нем находилась жалкая горстка депутатов.
   Пока здание Парламента не дезактивируют, сей почтенный орган перебрался в
один из Дворцов спорта.
   Это еще не объясняло, почему Вечный  Император  был  вынужден  ждать  под
дверью.
   Властитель, если уж на то пошло,  сам  накликал  на  себя  эту  беду.  Он
полагал, что народ имеет право на зрелища. И пример  здесь  должно  подавать
правительство. Вот поэтому он  и  позаимствовал  древний  обычай  одного  из
старых, еще с Терры, государств.
   По теории. Вечный Император мог войти в  Парламент  только  с  разрешения
большинства. Это означало, что церемониальная стража загородит  ему  дорогу.
Он,  как  Император,  потребует  освободить  проход.  И  получит  отказ.  Он
потребует пропустить его по праву сильного. И снова  получит  отказ.  Только
после третьего, вежливого прошения, ему дозволят войти  внутрь.  И  вся  эта
дерьмовая процедура совершалась с бесконечными цветистыми речами и дурацкими
приплясываниями.
   Император, разумеется, всячески избегал  появляться  в  Парламенте.  Лишь
пару раз в году ему приходилось совершать ритуал на глазах иллюзокамер.  Это
было красиво!.. Настоящая работа, конечно, велась во дворце.
   Но  сейчас,  когда  пришла  необходимость  выступить  перед  Парламентом,
Императора до смерти раздражал им же самим придуманный обычай.
   Он покосился на стоящих у него за спиной  двух  гуркских  телохранителей.
Пусть они только посмеют улыбнуться!
   Император прекрасно знал, что непальцам все на  свете  казалось  смешным,
особенно если при этом их  начальник  попадал  в  глупое  положение.  Однако
сейчас на их лицах застыли недовольные гримасы.
   "Возможно, - решил Император за миг до того,  как  двери  распахнулись  и
часовые, едва не выронив свои палицы, отдали ему салют,  -  возможно,  гурки
сердятся из-за того, что им пришлось разоружиться".
   Тут он ошибался. Просто гурки отлично владели  своими  лицами.  А  потеря
привычных виллиганов, гранат и кукри их не очень  беспокоила.  У  обоих  под
туниками находились крошечные минивиллиганы - оружие,  по  мнению  Имперской
Секретной Службы, способное пройти  через  любой  контроль,  за  исключением
полного личного досмотра.
   Император покорно ждал за  креслами,  пока  премьер-министр  торжественно
приветствовал его от имени депутатов, заверил  его  в  полной  поддержке  со
стороны  подданных  и  попросил  пролить  свет  императорской  мудрости   на
сложности сегодняшнего дня.
   "Полная поддержка..." - мрачно думал Император, идя по проходу.
   В зале присутствовало меньше  половины  депутатов.  Целые  галактики,  до
войны громогласно объявлявшие себя вечными друзьями, теперь вдруг заявляли о
своем нейтралитете, выходили  из  правительства,  а  то  и  вообще  начинали
открыто поддерживать таанцев.
   Для выступления Император надел простую белую форму с  пятью  звездами  и
венком на погонах - символы главнокомандующего Военного  Флота.  Он  мог  бы
надеть тысячи разных форм, разных частей имперских войск,  главнокомандующие
которых он являлся. Но сейчас Император предпочел  простоту.  На  его  левой
груди сверкал один-единственный значок - эмблема корабельного  инженера.  Из
всех своих наград этой властитель  гордился  больше  всех.  Как  он  однажды
сказал  Махони,  знак  корабельного  инженера  -  единственный,  который  он
действительно заслужил. Все остальные ему вручали как взятку.
   Император говорил, глядя прямо в зал. Он смотрел не на сидящих перед  ним
делегатов, а на красный огонек работающей камеры -  там  были  его  основные
слушатели. Через несколько минут его речь, переведенная  на  миллион  разных
языков, разлетится по всей Империи.
   - Один цикл назад, - без преамбулы начал  властитель,  -  те,  с  кем  мы
пытались жить в мире и согласии, нанесли нам коварный удар в  спину.  Таанцы
напали без причины, без предупреждения и без жалости. Во славу своих  богов,
богов разрушения и хаоса, они  снова,  в  который  уже  раз,  обагрили  руки
кровью.
   Я не стану лгать вам, граждане Империи. Таанцы хорошо обдумали свой удар.
Они атаковали жизненно важные цели, и не  без  успеха.  Что  ж,  они  должны
радоваться этому мигу, ибо успех их, воистину, будет недолговечен.
   Война есть зло. Но порой другого выхода не остается и приходится воевать.
И даже когда ведут войну из самых низменных, самых корыстных побуждений,  ей
пытаются приписать чистые и светлые цели. Жесточайший тиран,  найдя  в  себе
хоть крупицу, порядочности, попытается оправдать вызванное им кровопролитие.
   Но не таанцы. Некоторые из  вас,  вероятно,  видели  их  пропагандистские
ролики. Чего же они хотят?
   Они хотят уничтожить Империю. Они хотят уничтожить меня.
   А что они предлагают взамен? Что они обещают?  Если  верить  таанцам,  их
победа подарит всем существам равную долю вечной славы. О какой такой  славе
идет речь? Это не комфорт и не еда. Это не новые гарантии безопасности.  Это
не знание того, что еще не родившиеся поколения смогут жить, не  подвергаясь
тяготам и опасностям нашего времени. Нет. Об этом речь не идет.
   Просто -  доля  в  славе.  И  все.  Порой  таанцы  называют  это  судьбой
цивилизации. Естественно, имея в  виду  свою  цивилизацию.  Те  миры,  и  те
народы, которые уже попали под власть таанцев и влачат  теперь  безнадежное,
убогое   существование   под    бичом    своих    тюремщиков,    могли    бы
засвидетельствовать, что такое "слава" по-таански.
   Отчаяние. Деградация. И, наконец, смерть. Смерть - единственная  награда,
которую таанцы  способны  дать,  ибо  только  смерть  дает  спасение  от  их
кошмарной тирании.
   Я говорю  все  это  потому,  что  враг  действительно  добился  кое-каких
успехов. А еще я говорю это потому, что таанцам стоит  поторопиться,  смакуя
свои победы. Скоро все изменится.
   Теперь я обращаюсь к тем, кто стонет сейчас под таанским игом. Не теряйте
надежды. Вас не забыли. Мы прогоним агрессора. Мир скоро восстановится.
   И еще я хотел бы сказать несколько слов тем, на  кого  заверения  таанцев
действуют,  как  на  шакалов  -  запах  тухлого  мяса.  Подумайте  еще  раз.
Вспомните, кто такие  таанцы.  Вспомните  их  историю.  До  этой  войны  они
неизменно предавали всех своих союзников. Нет такого соглашения, которое они
не нарушили бы, если это становилось им  выгодно.  Единственный  вид  союза,
который таанцы способны понять, это союз между хозяином-таанцем и его рабом.
   Подумайте как следует и не забудьте древнее изречение:
   "Тот, сто хочет отобедать  с  дьяволом,  должен  запасись  очень  длинной
ложкой."
   И, наконец, я хочу обратиться к нашим врагам.  Вы  громогласно  хвалитесь
своей силой. Вы  уверяете  в  близости  окончательной  победы.  Хвастайтесь,
сколько хотите. Вы обнаружите, что победа будет неизменно ускользать  у  вас
из рук. Ваши солдаты и матросы не найдут ничего, кроме смерти.  Им  придется
столкнуться не просто с противником, вооруженным и страшным в  своих  боевых
порядках, а со смертоносным гневом всех тех, кто  более  не  желает  терпеть
таанскую "славу". Вашему гражданскому населению придется туго.  Они  никогда
не дождутся вашего возвращения. А со временем их собственные небеса озарятся
огнем. Империя вернется. Вернется с мечом в руке. Слушайте  меня.  Слушайте,
хотя уши ваши в презрении и не внемлют, наверное, голосу разума. Вы  посеяли
ветер. Готовьтесь теперь пожать бурю.
   Те, кто знакомы со мной, знают, что я никогда не обещаю того, что не могу
выполнить. Сегодня я готов сделать только  одно  обещание.  Через  поколение
лишь историки  в  сумраке  своих  кабинетов  будут  знать,  кто  такие  были
"таанцы". Вы начали эту войну - я ее закончу. Таанцы, со  всей  их  силой  и
могуществом, будут лежать в пыли, всеми позабытые.
   Круто повернувшись, Вечный Император сошел с трибуны. Еще только  написав
эту речь, он знал, что она удалась. Выступая, властитель на ходу улучшил  ее
- весь  зал  стоя  ему  аплодировал.  А  потом  он  заметил,  что  к  овации
присоединились и операторы камер, самые невозмутимые люди на свете.
   Теперь Вечному Императору оставалось только одно - найти способ  сдержать
свое обещание.

Глава 58

   Компьютер  контроля  повреждений   "Гэмбла"   нашел   одну   относительно
неповрежденную цепь, и пульт управления снова ожил.
   До скрытой густым туманом земли оставалось полторы  тысячи  метров.  Стэн
отчаянно боролся с падающим кораблем. Носовые дюзы - самая полная  мощность.
Юкава - самая полная мощность.
   Звон аварийных сигналов  и  тревожно  мигающие  индикаторы  предсказывали
восстановленному  управлению  весьма  недолгую  жизнь.  Прежде   чем   пульт
окончательно сдох Стэн успел еще  до  отказа  врубить  генераторы  Мак-Лина.
Теперь оставалось только ждать и смотреть,  что  получится.  Если  двигатели
остановят падение "Гэмбла", то корабль  снова  начнет  подниматься.  А  там,
наверху, его, скорее всего, поджидают таанские перехватчики.  Впрочем,  если
моторы не затормозят такшип, то последствия будут еще более неприятными.
   Защелкнув ремни безопасности на своем кресле, Стэн приготовился к удару.
   "Гэмбл" врезался в землю практически  вертикально.  В  последний  момент,
перед ударом, он перевернулся и застыл сейчас носом вверх.
   На миг к такшипу вернулась его былая удача. Он мог бы  угодить  в  горное
ущелье, или в ледник, или в каменистую осыпь. Вместо этого такшип врезался в
толстую снежную подушку. Снег, тая, амортизировал падение.
   Перед глазами Стэна вспыхнул красным еще один контрольный  сигнал:  "ДЮЗЫ
ЗАБЛОКИРОВАНЫ". Стэн потянулся к  аварийному  выключателю  питания,  но  тут
бортовой компьютер решил, что для него все кончено, и, предпочитая не  столь
вагнеровский финал, сам отрубил питание.
   "Гэмбл" замер.
   Наступила гробовая тишина, прерываемая только тихим потрескиванием быстро
остывающей обшивки.
   Покопавшись в темноте, Стэн достал из  бардачка  фонарь.  Жемчужный  свет
озарил разбитый пульт управления.
   - Все отсеки... как дела?
   Еще одно достоинство такого маленького корабля,  как  "Гэмбл".  Крик  был
слышен практически по всему такшипу. Отсутствие интеркома не могло  помешать
капитану связаться со своим экипажем.
   Расстегнув ремни,  Стэн  вылез  из  кресла.  Внезапно  за  бортом  что-то
загремело, корабль задрожал и начал крениться набок.
   Минуту спустя все затихло. Стэн выжидал, но больше ничего не происходило.
Похоже, "Гэмбл" нашел свою самую последнюю стоянку.
   Дела  обстояли,  прямо  сказать,  неважно.  Один  из  раненых,  снятый  с
"Ричардса" матрос, погиб. Когда закоротило пульт управления двигателями, был
убит током Мак-Кой, помощник главного механика из экипажа  Стэна.  Еще  двух
матросов раздавило, а двое были тяжело  ранены.  Все  остальные  щеголяли  в
синяках, порезах и ссадинах.
   Такшип был мертв. Единственные работоспособные передатчики  находились  в
скафандрах. Были еще рации в индивидуальных спасательных  капсулах,  но  ими
Стэну пользоваться не хотелось. Он считал, что имперские силы - вернее,  то,
что он них осталось, - все равно сейчас заняты. Им  наверняка  будет  не  до
спасательных операций. С другой стороны, Стэн предпочел бы не  привлекать  к
себе излишнего внимания таанцев.
   А раз так, то спасение утопающих - дело их собственных рук.

***

   Стэн приказал Килгуру подготовить аварийные комплекты. Сам  он  вместе  с
Тапией пошел выяснять, насколько им будет трудно спастись.
   Главный люк расплющило.  Стэн  отчаянным  усилием  сумел-таки  приоткрыть
запасной люк, но оттуда в корабль хлынула ледяная вода.
   Во всяком случае, они не в западне и всегда могут  надеть  скафандры  или
влезть в спасательные капсулы  и  выбраться  из  "Гэмбла".  Они  окажутся  в
холодной воде - в скафандрах это не  проблема  -  но  вода  наверняка  скоро
замерзнет...
   - Значит, надо плыть, - решил Стэн.
   - Похоже, что так, сэр, - кивнула Тапия.
   -  И  по-моему,  нам  стоит  поторопиться.  Боюсь,  никто  из   нас,   за
исключением, быть может, мистера Килгура, не сможет пробиться сквозь лед.
   Алекса они нашли в самом что ни на есть "боевом"  настроении.  Он  только
что закончил инвентаризацию припасов и теперь готов был взорваться  в  любую
секунду. Моряки почему-то никогда не верят, что им вдруг  придется  покидать
свой корабль. И потому состояние аварийных запасов обычно  вставляет  желать
лучшего. Не стал исключением и "Гэмбл".
   - Об этом мы будем думать, когда выберемся на поверхность, - решил  Стэн.
- Пошли.
   Все облачились в скафандры, пострадавших засунули в спасательные капсулы,
и  Килгур  полностью  открыл  аварийный  люк.  Вода"  бурля,  начала  быстро
заполнять корабль Вскоре она поднялась уже выше голов.
   Первым из такшипа выбрался  Килгур.  В  руках  он  держал  один  из  двух
плазменных резаков,  найденных  в  крохотной  мастерской  "Гэмбла".  Включив
резак, Алекс врубил двигатели скафандра и начал медленно пробиваться  наверх
сквозь быстро смерзающуюся массу воды пополам со льдом.
   За ним к остальным членам экипажа тянулся длинный и прочный трос.
   Последним шел Стэн. Он вылез из люка и на миг завис в черной воде. Вот  и
конец его первому кораблю... "По крайней мере, - утешил он сам  себя,  -  мы
пошли на дно сражаясь. Не так ли, леди смерть?"
   Трос натянулся, и  Стэн  поплыл  наверх.  Стало  плохо  видно  -  похоже,
барахлил скафандр. Другого объяснения и быть не могло. Ведь ни одно разумное
существо не станет проливать слезы по груде  неодушевленного  металла.  Явно
что-то не в порядке с контролем влажности.
   Мощности ранцевого двигателя, рассчитанного на работу в открытом космосе,
едва хватило, чтобы вытолкать Килгура на поверхность.
   - Один момент, - внезапно прогремел в шлеме Стэна его голос.  -  Тут  все
чертовски странно. Мы выбрались на воздух, но... Капитан, хотел  бы  с  вами
посоветоваться.
   Отцепившись от троса, Стэн добавил мощности двигателям и, пробив  корочку
льда, вынырнул рядом с Алексом.
   Его глазам предстало и в самом деле  весьма  непонятное  зрелище.  Экипаж
плавал в маленьком, быстро замерзающем озерце растопленного такшипом  снега.
Из озерца, примерно на метр, торчал покореженный нос "Гэмбла".
   Но странным морякам показалось даже не это. Над их  головами  в  какой-то
паре метров находился низкий ледяной потолок.
   - Это невозможно, - вслух сказал Стэн.
   - Очень даже возможно, - возразила Тапия. - Сэр"  вы  хорошо  знакомы  со
снегом?
   В снеге Стэн разбирался, прямо скажем, неважно. Он и сталкивался-то с ним
всего ничего - в основном в вечно белых  горах,  выписанных  на  фреске,  на
которую его мать положила шесть месяцев своей жизни. Пару раз ему доводилось
выполнять боевые задания на холодных мирах,  но  тогда  погода  была  только
помехой, и анализировать ее не стоило.
   - В снеге я не разбираюсь, - признался Стэн. - По мне, так это  замерзшая
вода, и ничего больше.
   - Вы слышали грохот? Наверно, это была лавина.
   - Значит, нас засыпало?
   - Похоже, что так.
   Тапия была совершенно права. Рухнувший с небес "Гэмбл" зарылся  по  самый
нос в глубокий, не тающий  даже  летом  снежник.  Удар  его  падения  сорвал
лавину. Тысячи кубических метров снега и  камней  обрушились  на  долину,  в
которой разбился такшип.
   Обломки "Гэмбла" были похоронены под  сорока  с  лишним  метрами  плотной
снежной массы. Открыв аварийный люк, люди впустили воду в  корабль,  понизив
тем самым уровень мини-озера внутри застывшей лавины. Лед, образовавшийся на
его поверхности, и служил тем куполом, который предстал взорам Стэна  и  его
друзей.
   Теперь им не оставалось ничего другого, как добраться до берега  озера  и
рыть туннели на поверхность. К счастью, будучи в скафандрах,  задохнуться  в
снегу они не могли.
   Килгур с резаком в руках быстро пробивал уходящий кверху ход.
   - Можно подумать,  я  был  когда-то  горняком,  -  бурчал  он,  понемногу
поднимаясь все выше и выше.
   Стэн полз молча. Ему  то  и  дело  приходилось  соскребать  иней,  быстро
оседающий на скафандре и грозящий намертво заморозить суставы.  А  потом  он
заметил  свет.  Не  отблески  фонарей,  а   рассеянное,   ровное   свечение,
пронизывающее всю снежную толщу.
   Через   несколько   секунд   они   пробились   на    поверхность.    Стэн
разгерметизировал щиток шлема. Воздух имел какой-то странный  привкус.  Стэн
вдохнул полной грудью. Мгновение спустя он понял, что просто-напросто  отвык
от свежего, не регенерированного, не фильтрованного бесчисленное  количество
раз воздуха.
   "Чертовски приятный способ вести войну", - подумал он.
   Теперь требовалось спуститься  с  гор.  И  вопрос  в  том,  хватит  ли  у
скафандров энергии. Дотянут ли батареи до теплых  равнин?  От  скафандра,  в
котором кончилось питание, пользы не больше, чем от разбитого и вмороженного
в лед такшипа.
   "Ладно, - оборвал он сам себя. - Не будем забегать вперед".
   Может, его матросов, понятия не имеющих, что такое  сражаться  на  земле,
найдет и прикончит какой-нибудь таанский патруль.
   "Во всяком случае, - решил Стэн, - тогда никто  не  будет  жаловаться  на
холод".
   И он занялся подготовкой своего отряда к долгому маршу.

Глава 59

   На третий день  высадки  на  Кавите  леди  Этего  перешла  с  "Фореза"  в
передвижной командный центр на поверхности  планеты.  Ее  штаб  располагался
теперь в гигантской бронированной  машине,  окрещенной  Имперской  разведкой
транспортером типа "Чило".  Огромная,  пятидесяти  метров  в  ширину  и  ста
пятидесяти в длину, разбитая на несколько сегментов, машина передвигалась на
сорока роллигонах