с Вечным Императором, Повелителем Тысячи Солнц.
   Теодомир воспрял духом,  расслабился,  облегченно  вздохнул  -  скоро  он
станет помазанным Пророком Веры Таламейна -  и,  в  знак  уважения,  отвесил
ответный поклон.
   - Полковник, как ты думаешь,  эти  придурки  заметят,  если  мы  с  тобой
хряпнем немного винца? - с игривой фамильярностью спросил Император.
   - Нет, сир, - ответил  Махони,  однако  графин  из  соседней  комнаты  не
принес.
   Император тоже остался на месте.
   - Как-нибудь в этом или следующем столетии, - продолжил властитель,  -  я
кубарем слечу по помосту, завизжу  высоким  фальцетом,  что  объявляю  новый
великолепный мост открытым, и лично срежу ножницами все пуговицы с парадного
мундира первого сановника. Л на  всех  остальных  благородных  воров  просто
наблюю.
   - Вопросов нет, - спокойно кивнул Махони. - Великолепная идея.
   - Ох, чуть не забыл. Твой оперативник, как его?..
   - Стэн.
   - Да, Стэн. Его и наемников проинструктировали?
   - Они не окажутся в поле вашего зрения, сир.
   - Проблем не было?
   - Абсолютно никаких. Теодомир их презирает.  Большая  часть  наемников  -
дезертиры из  Гвардии.  Кроме  того,  с  каких  это  пор  солдату  нравилось
привлекать к себе внимание начальства?
   - Полковник, - сказал Император, в сотый раз проверяя, все ли пуговицы на
его полночно-черном мундире застегнуты правильно,  -  ты  хороший  психолог.
Скажи, почему я до сих пор нервничаю перед событиями подобного рода -  после
тысячи лет царствования?
   - Потому что вы вечно молодой,  -  ответил  Махони.  -  Вы  очаровательно
наивны. Именно за это качество мы любим и ценим ваше Вечное Беспокойство.
   - Да ну тебя, - проворчал Император,  крутя  одну  из  пуговиц.  Капитан,
опускай свою жестянку. Надоело ждать.
   Пять боевых кораблей, почти  километровой  длины  каждый,  направились  к
взлетно-посадочному полю. Черное пространство за бортом корабля  исчезло,  в
иллюминаторы проникли яркие лучи солнца Санктуса.
   Четыре  корабля  повисли  в  ста  метрах  над  головой  людей,  а  пятый,
"Версингаторико", мягко сел на поле.  Следуя  приказаниям,  капитан  включил
генераторы Мак-Лина, и днище корабля погрузилось на двадцать метров в  грунт
поля. Таким способом Император оставлял личный автограф на планетах.
   Борт корабля откинулся, превратившись в сходни двадцатиметровой ширины.
   Теодомир,  как  ужаленный,  замахал  руками.  Заиграл  оркестр.  Проиграв
двадцать так-тов, оркестр замолчал, поскольку на  сходнях  никто  так  и  не
появился. Только после того, как оркестр снова  грянул  и  снова  смолк,  по
сходням прошествовал Император. На расстоянии трех шагов  за  ним  следовали
два взвода гурков. Смуглые низкорослые мужчины выстроились в две шеренги  на
поле, и Император прошел сквозь этот строй к трибуне. Две  орудийные  башни,
установленные на "Версингаториксе", стали вращаться, прикрывая трибуну.
   Император остановился перед трибуной  и  стал  ждать.  Иерархи  Таламейна
бухнулись на колени.  Даже  Теодомир,  осознав,  что  совершил  недопустимую
ошибку, пал ниц. Один лишь Матиас  остался  стоять,  глядя  на  мускулистого
темноволосого Императора сверху вниз.
   Император включил свой микроларингофон. Техник на "Версингаториксе" нашел
нужную частоту громкоговорителей взлетного поля и подключил к  ним  микрофон
властителя.
   - Приветствую  тебя,  о  Пророк!  -  многоголосое  эхо  подхватило  слова
Императора. - Я, ваш Император, приглашаю тебя и  твоих  людей  вернуться  в
лоно Империи и встать под ее покровительство. Как ваш Император,  я  признаю
героизм людей этой планеты, истинность их убеждений  и  долгое  мученичество
основателя веры, Подлинного Пророка Таламейна.
   Император отключил микрофон и стал подниматься по  ступеням  на  трибуну,
размышляя над тем, как долго ему удастся продержать этих обливающихся  потом
болванов  на  солнце,  прежде  чем  позволить  им  приступить  к  следующей,
полностью предсказуемой, части церемонии.
   - А это, - с гордостью сказал Теодомир, - копия пушки, которую  установил
сам Таламейн в "Полете к Свободе". Матиас, Император и Теодомир находились в
самом сердце Санктуса, осматривая сокровища веры, хранящиеся в крепости.
   Куда бы Император ни поехал, его  везде  сопровождали  сотрудники  службы
безопасности, одетые в штатское, а так же взводы гурков.  За  последними  на
расстоянии около сорока метров тянулся хвост сановников и компаньонов.
   - Знаешь, - доверительно сказал Император, - я, между прочим,  был  лично
знаком с Таламейном.
   Теодомир прищурил глаза, а Матиас почувствовал острую потребность  встать
на колени. Император улыбнулся, видя их конфуз.
   -  Я  отчитал  его...  интересным   собеседником.   Он   был   необычайно
просвещенным человеком... для своего возраста.
   Матиас  удивленно  посмотрел  на  Императора.  Лишь  дряхлые   старцы   с
убеленными сединами волосами могли  похвастаться  тем,  что  непосредственно
лицезрели Таламейна. Вряд ли Матиас ответил бы на вопрос, что шокировало его
больше - мысль о том, что Таламейн ходил по планетам, как простой  смертный,
или то, что этот спокойный уравновешенный человек, стоящий  сейчас  напротив
него, разговаривал с Первым Пророком, а значит, был старше его.
   Вдалеке от этой маленькой группы поднялась суматоха. Один из  компаньонов
услышал сказанные Императором слова и с криком "Ересь!" потянулся  к  своему
оружию, забыв, что оно не заряжено.
   Прежде чем пальцы компаньона коснулись  кнопки  кобуры,  один  из  гурков
приставил к его горлу стальной клинок кукри, прошипев:
   - Убери руку, неверный. Живо.
   Компаньон  послушался,  а  молодой  гурка  вежливо   улыбнулся,   отвесил
небольшой поклон и вложил длинный кинжал в ножны.
   Император изъявил  желание  сделать  свое  объявление  после  службы,  на
широких ступенях внутренней лестницы крепости. Речь была записана на  пленку
и передана по всему: созвездию.
   - Посетив Санктус, - сказал он, - я увидел плоды деятельности Таламейна и
убедился в  том,  что  жители  планеты  достойны  стать  подданными  Великой
Империи. Я так же узнал Пророка Теодомира, выслушал его речи и понял, что он
хороший  и  умный  человек.  По  этой  причинен  объявляю:  рука  Императора
налагается на Волчье созвездие и его  людей.  Обещаю  им  покровительство  в
любом деле. Отныне Пророк Теодомир  является  законным  правителем  Волчьего
созвездия. Он и его наследники будут считаться законными  правителями  этого
региона до тех пор, пока я не решу убрать руку помощи с их голов.
   Пусть силы Вселенной и Первого Пророка Таламейна  одобрят  и  благословят
это решение.
   Началось бурное ликование, целые толпы народа впадали в истерику.  Сейчас
больше всего на свете Императору хотелось вернуться  на  корабль,  влезть  в
домашний халат и пропустить  несколько...  нет,  много  бокалов  чего-нибудь
крепкого.
   Но он не мог позволить себе этого. Скоро должен был начаться банкет.

Глава 48

   Проходя по улице Монументов, Махони  пересчитывал  могилы.  Найдя  нужный
склеп, он подошел к нему поближе и  огляделся.  Слежки  не  было,  никто  не
поджидал у входа. Махони незаметно проскользнул в темную дверь.
   - Полковник, - послышался голос Стэна, - думаю, у  нас  может  возникнуть
проблема.
   - Что случилось?
   - Ничего особенного. Конкретных данных нет.
   - Не темни, выкладывай.
   - Так, слухи, эмоции. Поговаривают о священной войне. Но зацепиться не за
что.
   Махони в какой-то степени был рад темноте. Подчиненные не  должны  видеть
своего начальника в расстроенных чувствах.
   - Теодомир?
   Стэн пожал плечами.
   - Вряд ли, - сам себе ответил Махони. - Он же алкаш, развратник. Нет, эта
версия отпадает.
   - Знаю, - сказал Стэн. - Бессмыслица какая-то.
   - Как насчет Матиаса?
   - Возможно, - кивнул Стэн. - Послушайте, я же сказал  вам,  что  все  это
досужие разговоры. Не будем гадать. Я хочу, чтобы вы дали мне больше времени
на выяснение.
   Махони с минуту подумал, затем покачал головой.
   - Ты уже просил об отсрочке. Стэн угрюмо молчал.
   - В общем, ты прав, парень. Должно пройти какое-то время, чтобы  возникла
соответствующая ситуация. Тогда  легче  было  бы  во  всем  разобраться.  Но
времени, к сожалению, нет. Не могу сейчас  объяснить  тебе,  почему.  Ладно,
оставим сантименты. Ты у нас очевидец. Есть какие-нибудь соображения?
   Стэн задумался.
   - Постараюсь устроить  так,  чтобы  наемники  держались  вместе  какое-то
время. У меня сейчас одна задача - оказаться в центре возможного конфликта.
   - Ты понимаешь, что может произойти в  худшем  случае?  Я  имею  в  виду,
помимо миллиона перерезанных  старателей,  развернутых  военных  действий  в
Волчьем  созвездии,  армий  восставших  под   предводительством   агрессивно
настроенных  вооруженных  Пророков,  шастающих  по  Вселенной,  а   так   же
поголовного заключения под стражу всех охранников?  А  произойдет  вот  что,
парень - нас с тобой вызовут на ковер.
   - Ну что  ж,  я  отправлюсь  в  штрафной  батальон,  а  вы  -  в  полевое
командование.
   - Ошибаешься. Нас обоих зафутболят на  какую-нибудь  болотистую  планету.
Тебя - в качестве рядового, а меня - в качестве сержанта, сказал  Махони.  -
Это,  конечно,  при  условии,  что  Император  не  выпотрошит  из  нас   все
внутренности, включая дерьмо. Тем не менее, полагаю, на  данном  этапе  игры
мыслишь ты правильно. Надеюсь, если  случится  худшее,  ты  и  твои  солдаты
найдете способ разрешить проблему. Хотя я в этом глубоко сомневаюсь.
   Махони покачал головой и направился к выходу из склепа.
   - Полковник?
   - Да, лейтенант?
   - Будьте добр, сделайте одолжение. Впрочем, два одолжения.
   Махони обмер от такой наглости. Лейтенанты не просят о личных  одолжениях
у своих командиров даже в  отряде  Богомолов.  Но  лейтенанты  обычно  и  не
отваживаются заявить своему командиру,  что  его  план  сражения  был  полон
дракха.
   - Каких?
   - Со мной служил  один  человек,  Виллиам  Киршейн.  Он  погиб  во  время
последнего рейда на дженнов.
   - Продолжай, - сказал Махони.
   - Когда-то он служил в Первом полку Гвардии. Мне бы хотелось,  чтобы  его
восстановили в звании, посмертно. И... медаль бы тоже дать не помешало. Если
у него остались родственники, они бы гордились им.
   Махони не стал спрашивать, заслуживал ли этот человек таких почестей.
   - Как я найду его документы, лейтенант? Знаешь ли ты,  сколько  Киршейнов
служило у нас в Гвардии? Стэн ухмыльнулся.
   - Вам не составит  труда  найти  нужного,  сэр.  Его  понижали  в  звании
четырнадцать раз и представляли к Галактическому кресту четыре раза.
   Махони облегченно вздохнул и согласился. Он сделает это одолжение.
   - Насколько я  помню,  ты,  сучий  потрох,  осмелился  просить  о  втором
одолжении? Стэн замялся.
   - Эта просьба интимного характера. Махони ждал.
   - Она касается сестры Паррела, Софи, - выговорил наконец Стэн..
   - Красивая женщина, ничего не скажешь.
   - Возьмите ее с собой. Она хочет быть представленной ко двору.
   - Думаешь, ситуация стала настолько серьезной, парень?
   - Не знаю, сэр.
   Махони поразмышлял, пожал плечами, крякнул. "А  почему  бы  и  нет,  черт
возьми? Выполню и эту просьбу".
   - Завтра вечером, лейтенант. Подведешь ее к третьему посту часовых. Пусть
доложит о себе на "Версингаторикс", трап "С". Я позабочусь о ней.
   - Благодарю вас, сэр.

Глава 49

   Островной  континент  Санктуса  вздрогнул,   когда   императорский   флот
отделился от земли и завис на Мгновение на одной параллели с  трибуной,  где
рядом с компаньонами стояли Теодомир и Матиас. Затем корабли стали  медленно
удаляться, превращаясь в едва заметные точки, и вскоре исчезли  совсем.  Под
ними, где-то далеко внизу, перед ангаром, стояли Ото, Стэн и Алекс.
   Стэн помахал Софи на прощание рукой.  Девушка  была  несколько  удивлена,
узнав о скором отъезде, однако почти ничего не  сказала.  Впрочем,  они  оба
были немногословными во время последнего бурного занятия любовью, перед тем,
как Стэн проводил ее к сходням огромного Имперского боевого корабля.
   Стэн повернулся лицом к Ото.
   - Вы, люди, обожаете прощаться, - начал было бхор.
   - Не сейчас. Ото, - оборвал его Стэн. -  Необходимо,  чтобы  ты  заправил
один из своих боевых лайтеров горючим. Я хочу  так  же,  чтобы  два  корабля
вышли на орбиту Небты. Кроме того, мне нужны два  пулеметчика  из  тех,  что
были на Уриче, и ты в качестве пилота.
   Правая мохнатая бровь Ото поднялась вверх.
   - Это невозможно, полковник. По окончании войны  у  меня  появились  свои
меркантильные интересы, которые давно следовало...
   - Это очень важно. Если ты откажешься выполнить  мою  просьбу,  у  бхоров
могут никогда больше не возникнуть меркантильные интересы.
   Ото нахмурился, но, казалось, понял, что имел в виду Стэн.
   - Каковы причины?
   - Пока не могу сказать.
   - Я так понимаю, от этого зависит  твоя  судьба.  -  Настал  черед  Стэна
удивляться. - Надо так надо. Я подниму корабли  с  Небты  через  пять  дней.
Полагаю, они нужны тебе на тот случай, если отряду  потребуется  немедленное
прикрытие.
   Стэн с облегчением вздохнул. Теперь, по крайней мере, у него и  наемников
появится "запасной выход".
   К сожалению, коренные изменения в его судьбе  произойдут  не  менее,  чем
через двадцать часов. Корабли Ото просто-напросто не успеют к  тому  времени
подняться на орбиту.

Глава 50

   Стэн посадил гравитолет  у  обочины  грязной  дороги,  вылез  из  кабины,
поправил форму и зашагал вперед.
   Дорога сужалась и переходила в тропинку,  ведущую  к  лагерю  компаньонов
Матиаса. Вдоль тропинки, словно костры, алели  знамена.  Проходя  мимо  этих
кроваво-красных стягов, Стэн вспомнил, о чем ему говорил Махони: "Нет никого
опаснее солдата, получившего свою первую геройскую ленту".
   В этом месте, казавшимся прежде безлюдным, появилось десять хижин.
   Матиас  с  двумя  компаньонами  поджидали  Стэна  у  последнего  поворота
тропинки. Все трое вытянулись  по  стойке  "смирно"  и  застыли  в  чеканном
приветствии. Стэн небрежно отдал салют, как и подобает  старшему  по  званию
офицеру. Матиас выступил вперед, протягивая Стэну руку для  пожатия,  широко
улыбаясь.
   - Полковник, - сказал он, - искренне рад видеть вас. Стэн позволил пожать
себе руку и пристально посмотрел в глаза Матиаса.
   - Война окончена, - сказал он, - можешь обойтись без формальностей  и  не
упоминать о звании, когда обращаешься ко мне. - Стэн убрал руку  и  отступил
на шаг назад. - Я воспринял твое предложение приехать как приказ... Или я не
правильно тебя понял?
   - Я пригласил тебя как друга, - уклончиво произнес Матиас, беря Стэна под
руку и ведя к небольшому спорткомплексу. - Нам нужно многое  обсудить.  Стэн
удивленно поднял бровь.
   В небольшом офисе спорткомплекса произошли кое-какие изменения. На  одной
из стен висел огромный портрет Матиаса-героя и не менее огромная  фотография
офицеров-компаньонов с Матиасом  посередине.  Где-то  в  стороне  притулился
крохотный портрет отца Матиаса, Теодомира. На соседней стене появилась доска
объявлений,  увешанная  военными  рекомендациями,  сообщениями  и  приказами
Матиаса.
   "А ты не терял времени зря, парень, - подумал Стэн. - Моя  подготовка  не
прошла для тебя даром".
   Он выдавил на лице улыбку, когда Матиас налил в свой кубок воды, а  Стэну
указал на графин с вином. Стэн отказался от вина,  поднял  кувшин  с  водой,
наполнил свой бокал, поднес его к кубку Матиаса и произнес тост:
   - За победу! - Стэн залпом выпил воду.
   Матиас произнес ответный тост:
   - За победу! - Сын Пророка пригубил из  кубка,  сел  и  указал  Стэну  на
соседний стул. Стэн ждал - ему это всегда хорошо удавалось.
   - Ты изменил историю созвездия, - сказал наконец Матиас.
   -  Не  без  посторонней  помощи,  -  напомнил  Стэн.  Матиас  внимательно
посмотрел на Стэна. Что-то явно не давало ему покоя. Вдруг он встал и  начал
нервно расхаживать по комнате.
   - Я смотрю по сторонам, - вдруг эмоционально начал Матиас, - и везде вижу
зло. Я вижу лицемерие, ханжество. Я  слышу  лживую  болтовню  о  преданности
идеалам веры. Стэн знал, что Матиас имеет в  виду  своего  отца,  и  молчал.
Матиас наклонился над Стэном.
   - Я... мы должны изменить положение вещей.
   - Не сомневаюсь, что ты сможешь это сделать, -  сказал  Стэн.  -  В  один
прекрасный день ты станешь Пророком - после смерти отца.
   Матиас посмотрел на Стэна почти умоляющим взглядом.
   - Но несправедливость творится прямо сейчас, - страстно  произнес  он.  -
Война не окончена.
   - Не понимаю, о чем ты говоришь, - покачал головой Стэн.
   - Я, так же, как и Вечный Император, убежден, что война окончена... -  Он
поднял руку,  не  дав  Матиасу  перебить  себя.  -  Будь  терпеливей.  Через
несколько лет - двадцать, максимум тридцать, - ты  все  это  унаследуешь.  -
Стэн многозначительно обвел рукой офис, имея  в  виду  Волчье  созвездие.  -
Подожди, пока у тебя появится власть, при помощи которой все можно изменить.
   - Но неверующие... - выпалил Матиас и тут же  замолчал,  поймав  себя  на
мысли, что и так уже наговорил много лишнего. Сын Пророка решил  быть  более
осторожным в своих высказываниях. - Что собираешься делать дальше?
   Стэн пожал плечами.
   - Найду кого-нибудь еще, кто бы нанял меня.
   "А любопытный вопрос. Так чем же ты займешься, лейтенант? Подожмешь хвост
да отправишься на какую-нибудь более менее цивилизованную планету, где  тебе
не пришлось бы проверять  каждую  ночь,  не  подбросили  ли  в  твое  жилище
ядовитых насекомых и не прячутся ли по  углам  убийцы?  Облачишься  снова  в
форму, положенную тебе по  чину?  Просто  напьешься  с  ребятами  из  отряда
Богомолов и будешь слушать россказни Дока  о  том,  как  он  все  ненавидит,
откровения Иды о желании купить всю Галактику?. Узнаешь, не погасла ли в Бэт
страсть к приключениям?"
   Стэн вдруг почувствовал смертельную усталость и ужасно  обрадовался,  что
задание подходит к концу.
   - Наемникам нужен отдых, они слишком долго дрейфовали в космосе,  нарушил
молчание Стэн. Матиас собрался с духом:
   - Присоединяйся ко мне!
   После этих слов он поспешно сел, отвел  глаза  в  сторону  и  стал  ждать
реакции Стэна.  Стэн  выдержал  паузу,  словно  размышлял  над  предложением
Матиаса.
   - Не к чему присоединяться.
   - А компаньоны? - умоляющим голосом спросил  Матиас.  -  Присоединяйся  к
компаньонам. Уверен, глубоко в душе ты такой же религиозный человек,  как  и
мы. Я повышу тебя в звании. Я дам тебе денег. Я...
   Стэн поднял руку, останавливая молодого человека.
   - Я - наемник, Матиас. Пойми это. А наемнику нужна война. Кроме  того,  я
понял одну истину: по окончании войны наемнику  лучше  всего  расстаться  со
своим нанимателем.
   Стэн взял графин и налил себе вина.
   - Но война продолжается, - сказал Матиас. Стэн внимательно  посмотрел  на
сына Пророка, допил вино и встал.
   - Нет, война закончилась. Прими мой добрый совет - пусть все остается  на
своих местах. Это созвездие заслуживает того, чтобы мир установился в нем на
века. Когда станешь Пророком, ты и твои потомки будете  поступать,  как  вам
заблагорассудится.
   Стэн по-отечески похлопал Матиаса по плечу.
   - И уж если тогда что-то будет не по-вашему, дай мне знать.  Уверяю,  что
бы ни случилось, ты сможешь полностью располагать мною, -  пообещал  Стэн  и
вышел из комнаты.
   "Что ж, ладно, - подумал  Матиас.  -  Искренне  жаль,  что  придется  так
поступить".

Глава 51

   Теодомир только что закончил молитву о воссоединении и пошел по  приделу,
не ожидая встретить ни слуг, ни охранников. Ему нужно было срочно напиться -
требовалось успокоить нервы. Он  взглянул  на  людей,  все  еще  сидящих  на
церковных скамьях, и позабавился в душе. "Это даже не  овцы,  а  бараны",  -
подумал Пророк, выскользнув за двери храма.
   Ковыляя вниз по лестнице, Теодомир  почувствовал  легкое  головокружение.