нять?
   - Лидо и прочих разумных патриотов, которые убеждены,  что  следует  идти
иным путем и имперской политике нужно вернуть ее былой блеск.
   - Но теперь вы намерены убить Императора!
   - Необходимость - жестокая штука.
   Стэн  про  себя  содрогнулся:  может  ли  такой  человек,   как   Хаконе,
действительно мыслить подобными клише.
   - Итак, властителя вы убьете. А кого на его место?
   - После гибели Императора  все  главнейшие  имперские  средства  связи  и
вещания окажутся в наших руках. И никакая ложная информация не просочится  в
эфир.
   - Вроде той, кто на самом деле сотворил все это?
   Хаконе лишь усмехнулся и не счел нужным отвечать.
   - Кстати, Хаконе, если уж об это зашел разговор и  мой  вопрос  не  очень
возмутит вас: кого вы собираетесь объявить виновником гибели Императора?
   - Конечно, таанцев. Кого же еще?
   - Ловко. А вам не кажется, что лорды, которые  вели  переговоры,  изложат
свою версию событий? И вдруг поверят не вам, а им?
   - Покойники не излагают версий.
   Доселе невозмутимое лицо Стэна передернулось гневом:
   - Да это же война!
   - Так точно, капитан. Когда разразится война такого масштаба, кто  станет
копаться в причинах смерти Императора? Да, будет война,  в  которой  Империя
спустит жирок, накопленный в последнее время, -  жирок,  который  мешает  ей
нормально функционировать. К тому же таанская проблема будет  решена  раз  и
навсегда.
   - Когда все это случится?
   - У нас нет точного расписания событий.  Преторианцы  во  главе  со  мной
взяли дворец за три дня до  намеченного  срока.  То,  что  вы  нашли  ?Заара
Ваарид?, заставило нас выступить досрочно - решительно и  быстро.  А  точный
час физического устранения Императора будет определен адмиралом Лидо лично.
   - Неужели вы верите, что этот ваш комитет или как вы  его  там  называете
окажется способен править огромной Империей?
   - А почему бы и нет? Одна голова хорошо, а двадцать - лучше.
   Стэн хотел возразить, что двадцать голов отнюдь не лучше  -  члены  любой
хунты очень скоро начинают грызться между  собой,  подсиживать  друг  друга,
вырывать власть друг у друга. Но вместо этого он выдвинул другой аргумент:
   - Двадцать голов не знают секрета АМ-2.
   - Капитан, вы всерьез верите в  эту  околесицу  про  секрет  изготовления
топлива?
   Околесица? Вот уж нет, черт  возьми!  Стэн  провел  рядом  с  Императором
достаточно времени, чтобы понять: в чем, в чем, а уж в  этом  властитель  не
блефует. Этот секрет - его главнейшее оружие.
   - Никто не убедит меня в том, - продолжал Хаконе, - что один-единственный
человек во Вселенной знает секрет АМ-2. Что формулы состава этого топлива не
имеется в каком-нибудь архиве - электронном или еще каком.
   Разговор тек дальше. Точнее монолог  -  Стэн  помалкивал  и  ждал,  когда
Хаконе перейдет к своему предложению.
   Так и случилось.
   - Я хотел переговорить  с  вами  наедине,  -  наконец  приступил  к  делу
писатель-заговорщик, - потому что...  потому  что  после...  э-э...  события
начнутся некоторые перестановки наверху. Быть может, вы пригодитесь нам.
   - Вам лично или комитету двадцати?
   - Разумеется, всему комитету. Впрочем, я бы  хотел,  чтобы  вы  обо  всем
докладывали мне лично.
   Стэн не позволил себе  улыбнуться.  Итак,  Хаконе  уже  сейчас  подбирает
людей, которые станут подстраховывать его от удара в спину. Стало  быть,  он
не очень-то верит в свои красивые теории.
   - А чем я займусь на новой работе?
   - Вам будет дозволено остаться в нынешнем качестве. Но  я...  то  есть  я
хочу сказать мы... словом, время от времени вы  будете  выполнять  некоторые
поручения в области разведки.
   - Вы забываете, что я принес клятву верности Императору.
   - Вы не обязаны быть верны ему после его смерти. Так?
   - Предположим, я скажу ?так?, что тогда?
   Хаконе просиял, но затем всмотрелся в лицо Стэна и спросил:
   - Лжете, капитан?
   - А вы сомневаетесь в этом?
   С  несколько  изменившейся  улыбкой  Хаконе  кивком  подозвал  охранников
подойти поближе.
   - Вы осторожная бестия,  капитан,  -  сказал  он.  -  Не  будем  торопить
события. Пусть все пока остается как  есть.  Посидите  под  замком  в  своем
кабинете вплоть до дальнейших  указаний.  А  после  кончины  Императора  мы,
наверное, возобновим наш разговор.
   Стэн вежливо поклонился и пошел обратно  в  сопровождении  преторианского
конвоя. Хаконе больше не занимал его мыслей. Капитан уже придумал, как можно
улизнуть из заключения. Нашел хороший способ, дававший ему по  меньшей  мере
десяти-процентную уверенность в том, что он в итоге выживет. Когда он служил
в отряде Богомолов, судьба редко предоставляла ему такой большой шанс выжить
- целых десять процентов!

Глава 46

   Невзирая на ворчливые протесты прочих таанских сановников,  лорд  Киргхиз
сел на  голую  скамью  пехотного  катера  и  решительно  пристегнул  ремень.
Повинуясь его кивку, второй пилот задраил  люк.  Через  несколько  мгновений
пехотный катер вылетел из чрева линкора и отвалил в сторону ?Нормандии?.
   Киргхиз считал необходимым в интересах высшей политики проявить некоторый
стоицизм и прокатиться  в  отнюдь  не  комфортабельном  пехотном  катере,  в
котором даже офицеры старались не летать. На карту было  поставлено  слишком
много, чтобы брезговать пятиминутным полетом на голой лавке, предназначенной
для солдатни. Достаточно сказать, что едва  ли  треть  таанского  Верховного
Совета дала согласие на проведение  данных  переговоров  -  ярые  противники
Империи и сторонники немедленной войны составляли большинство.
   Благодаря закулисным интригам и личному влиянию, Киргхиз  сумел  навязать
свою волю большинству, используя раздоры между фракциями и разброд  в  стане
антиимперцев. Однако в его отсутствие ?ястребы? способны перетянуть на  свою
сторону нерешительных и колеблющихся, баланс сил в  Верховном  Совете  может
качнуться... Словом, переговоры лучше не затягивать.
   Но некоторые из тех требований, которые ему предлагали выдвинуть в первый
же день переговоров, ставили крест на всем дальнейшем.  Имея  за  спиной  не
одно десятилетие  дипломатической  работы  и  политической  борьбы,  Киргхиз
отлично понимал, что именно Император сочтет абсолютно неприемлемым.
   Будь он на месте Императора, Киргхиз прервал бы  переговоры  сразу  после
заслушивания этих возмутительных требований.
   Хоть он и не верил ни в каких богов,  Киргхиз  про  себя  молился,  чтобы
Император оказался человеком достаточно здравым и политически зрелым,  сумел
бы обуздать обиду  и  понял,  что  в  декларации  таанских  лордов,  которую
вынужден изложить Киргхиз, больше демагогии и дешевых рассуждении  о  защите
интересов таанского крестьянства, чем реального желания ввязаться  в  войну.
Если же Император станет в позу, сочтет нужным оскорбиться и положить  конец
переговорам - тогда кровавое месиво неизбежно,  Таанскому  Союзу  и  Империи
придется схлестнуться в межгалактической бойне.
   Ни один суперкомпьютер не мог предсказать исход подобной  войны.  Но  все
компьютеры, проигрывая возможные варианты, делали один и тот же вывод:  и  в
случае победы, и в случае поражения, экономика  таанского  мира  окажется  в
самом плачевном состоянии, а сам он - в руинах.
   Киргхиз,  будучи   человеком   жестокого   таанского   мира,   воином   и
аристократом,  даже  не  думал  о  своей  личной  судьбе  в  случае  неудачи
переговоров - а если договор не будет  заключен,  его  непременно  осудят  и
казнят те же самые лорды-?ястребы?, которые сейчас поносят  его  за  желание
заключить мир.

Глава 47

   Стэн решил про себя: ?Если мне суждено выжить после попытки удрать -  что
очень и очень сомнительно, - я непременно потребую выплатить  мне  стоимость
сломанного миниголопроцессора. Эта штуковина недешево мне  обошлась,  и  вот
приходится жертвовать ею?.
   Но в виду смерти и бесчестья, имело смысл ради своего спасения искорежить
драгоценный аппарат.
   Голопроцессор предназначался для создания  очень  крохотного  иллюзорного
мирка десятисантиметровой высоты - с  фигурками,  механизмами  и  диорамами.
Проклиная недостаточность своих познаний в  электронике,  Стэн  заменил  все
плавкие вставки внутри  голопроцессора  обычными  проводками  от  лампы  для
бритья, а также закоротил  все  предохранительные  цепи.  Затем  он  обшарил
память  аппарата   в   поисках   какого-либо   чудовищного   зверя,   ничего
по-настоящему страшного не нашел, хохотнул про себя и ввел  в  голопроцессор
описание вида и поведения жуткого гуриона, который недавно задал жару  им  с
Алексом, когда они мотались на планету-тюрьму за Динсменом.
   Завершив работу, Стэн поставил миниголопроцессор в паре метров от  двери.
Пульт дистанционного управления лежал у его ног. Сам капитан расположился  в
нужном месте - напротив двери - и размышлял, какую дешевую уловку применить.
Сказаться больным? Даже тупые преторианцы вряд ли ему поверят. Проорать, что
он хочет есть? Тоже глупость. Но тут Стэна осенило.
   Он швырнул видеокассету в дверь и добился нужного - громкого стука.
   - Чего там? - громыхнул настороженный голос преторианца.
   - Я готов.
   - К чему ты готов, так твою растак?
   С деланным удивлением Стэн пояснил:
   - Как к чему? К разговору с господином Хаконе.
   - Нас не инструктировали насчет этого.
   - Разве вы не слышали, что Хаконе просил меня подумать и  переговорить  с
ним опять, когда я приду к определенному решению!
   - Он нас ни о чем не предупреждал.
   Стэн молчал. И это молчание работало на него.
   - А кроме того, Хаконе велел, чтоб никого не  водили  беседовать  с  ним,
пока он сам не вызовет.
   - Каи Хаконе, насколько я знаю, в  имперском  бункере  связи.  Думаю,  он
захочет переговорить со мной.
   Редкий сержант не способен заморочить мозги рядовому и редкий капитан  не
умеет одурачить сержанта. По крайней  мере,  когда  Стэн  служил  в  полевых
частях, так оно и было.  Оставалось  только  надеяться,  что  мир  не  очень
изменился с тех пор.
   - Мне надо посоветоваться с сержантом охранной службы, - сообщил голос за
дверью.
   Преторианец уже засомневался, и Стэн поспешил додавить его:
   - Как хотите. Только господин Хаконе  хотел,  чтоб  о  наших  переговорах
знало поменьше народу.
   За дверью зашелестели голоса преторианцев-охранников, которые  вполголоса
обсуждали ситуацию. Стэн разобрал обрывки фраз: этот чертов Хаконе темнит...
а мы тут разбирайся... да пошел  он...  отведем  капитана  в  бункер,  пусть
сами...
   Наконец громкий голос спросил:
   - Ну-ка, встань у стены напротив двери и не шевелись!
   Стэн встал у стены напротив двери и вытянул руки перед  собой,  показывая
пустые ладони. Старший стражник поглядел на него через недавно вставленный в
дверь глазок, затем отпер дверь и вошел. За ним следовали  двое  подчиненных
ему преторианцев. Не успели они пройти и трех шагов, как  из  голопроцессора
на потолок спроецировался объемный двухметровый гурион и кинулся на них.
   Реакция охраны была мгновенной и предсказуемой  -  преторианцы  в  испуге
разрядили в потолок свои виллиганы.
   Стэн тоже не терял времени - он покатился по полу в  сторону  стражников,
приподнялся  у  голопроцессора,  который  уже  дымился,   потому   что   все
предохранители были убраны. Затем распрямился  и  вонзил  лезвие  кинжала  в
грудь старшего стражника.
   Тело преторианца остановило инерцию стэновского прыжка, лезвие  вошло  по
самую рукоять, кровь брызнула  сквозь  уже  угасающее  объемное  изображение
гуриона. Кулаком левой руки Стэн уложил второго охранника  точным  ударом  в
висок - этот парень стоял слева  от  него  и,  будь  он  проворней,  мог  бы
изрешетить капитана. Прежде чем третий охранник опустил дуло оружия и  нажал
на спусковой крючок, капитан вырвал кинжал из груди первого убитого и метнул
его в третьего врага. Преторианец рухнул на пол, а Стэн уже  стоял  у  самой
двери в боевой стойке на случай появления еще кого-нибудь.
   Не тратя времени на радость по поводу  победы,  Стэн  выбежал  из  своего
кабинета и,  настороженно  оглядываясь  по  сторонам,  помчался  по  пустому
коридору ко входу в дворцовые катакомбы.

***

   Килгур тоже ломал голову над тем, как вырваться из плена.
   - Поганые преториашки! - орал он, стоя  под  дверью.  -  Все  вы  пальцем
деланные! Ваши мамаши с баранами спали! А сами  вы  козлы  вонючие!  Поняли,
козлы вонючие! Мои предки таким, как вы, яйца откручивали  еще  сорок  веков
назад! Вы глупы, как Кэмпбеллы!
   Но из коридора не следовало никакого ответа.
   Алекс отошел в глубину огромной камеры, которая сейчас была перенаселена,
- сюда бросили сто двадцать гурков.
   - У поганцев совсем нет  самолюбия!  -  в  сердцах  сказал  Килгур  своим
товарищам по несчастью.
   Алекс не придумал ничего  лучше,  как  разозлить  преторианцев  до  такой
степени, чтобы они вломились в камеру с целью измолотить дерзкого  обидчика,
- и тут сказался бы численный  перевес.  Сто  двадцать  мускулистых,  хорошо
обученных  и  бесстрашных  гурков  могли   бы   справиться   с   несколькими
преторианцами, даром что те вооружены до зубов.
   Старшина-хавилдар  Лалбахадур  Тхапа,  стоявший  у  стены  неподалеку  от
шотландца, вяло проронил:
   - На гуркали есть страшное ругательство: ты, с лысым лобком!  Может,  это
их проймет.
   Алекс расхохотался:
   - Более глупого ругательства я никогда не слышал.
   - Не глупее, чем сравнивать с какими-то Кэмпбеллами.
   Внезапно стена поблизости от Тхапы шевельнулась, от нее отошла плита, и в
проеме появился Стэн.
   - Опять пикируетесь, ребятки? - сказал он. - Вас слышно за сто метров.  А
теперь хватит таращиться - и за мной!
   Когда гурки  преодолели  первое  изумление  и  потянулись  в  туннель  за
капитаном, Стэн объявил им:
   - Оружейная комната тремя этажами  выше,  надо  будет  еще  пройти  через
коридор.
   - Похоже, за мной кружка пива, - пробормотал Алекс, последним с пыхтением
протискиваясь в узкую дыру в стене.
   Стэн с видом знатока дворцовых катакомб нажал незаметный выступ, и  плита
задвинулась за их спинами.
   - Одной кружкой не отделаешься... Вперед, ребята, поторапливайтесь!

Глава 48

   Годы спустя Стэн и Алекс будут с удовольствием припоминать эти события  и
добрым словом поминать Императора, который построил замечательный дворец  со
столь хитрой системой потайных ходов. Они с пониманием отнесутся к тому, что
он потратил столько времени и сил, строя Арундель. Человек, который верит  в
романтику и в  любовь,  просто  не  мог  не  подумать  о  создании  потайных
лабиринтов.
   Но  о  назначении  многих  из  внутристенных  ходов  можно  было   только
догадываться.  Скажем,  и  Стэн,  и  Алекс  находили  вполне  логичным,  что
несколько тайных лесенок ведут в  секретные  роскошные  спальни.  Могли  они
понять, зачем несколько ходов заканчиваются в камерах подземной тюрьмы.
   А вот то, зачем многие туннели имеют скрытые выходы  в  коридоры  дворца,
было труднее объяснить. Неужели Император был настолько предусмотрителен!
   Преторианцы-мятежники тоже могли бы  подумать  о  феномене  внутристенных
проходов и лестниц - те, кто выжил. А выжили немногие.
   Происходило это так.  Преторианец  шагал  по  коридору,  неся  патрульную
службу. Внезапно во вроде бы ровной  и  голой  стене  бесшумно  отодвигалась
панель, оттуда выскакивал невысокий зловеще улыбающийся человек с кинжалом в
руке - чем-то средним между  мачете  и  коротким  мечом.  Мгновение  -  и  с
преторианцем покончено.
   Ста двадцати гуркам,  неуловимым,  неприметно  перемещающимся  по  тайным
ходам и нападавшим  неожиданно,  как  призраки,  противостояло  чуть  больше
тысячи преторианцев. Так что исход был предрешен.
   Отвоевание дворца шло  стремительно,  бесшумно,  но  преторианской  крови
пролилось очень и очень много. По  плану  Стэна  гурки  охватили  дворец  по
периметру и медленно продвигались к его сердцевине, выбивая преторианцев  из
императорских покоев, из командного центра,  чтобы  в  итоге  освободить  ту
комнатку, где находился единственный канал связи с властителем.
   Бронированная дверь командного центра была заперта, но для взвода  гурков
одолеть ее не составляло труда. Один  наик  уже  прилаживал  миномет,  чтобы
взрывом снести дверь с петель, когда появился Стэн и остановил его.
   - Йак-пубес! - закричал он на гуркали.  -  Совсем  вы,  ребята,  спятили!
Подумайте, что случится, когда реактивный снаряд рванет в этом коридоре!
   Наик с минометом пожал плечами. Алекс, который доставал  мину  из  ящика,
взятого в оружейной комнате, тоже не проявлял особого беспокойства.
   - Станем по сторонам коридора, и ничего, с Божьей помощью! - сказал он.
   Стэн понял, что проворного Алекса уже не остановить, и отпрыгнул к стене.
Раздался взрыв, и  бронированную  дверь  сорвало.  Гурки  с  кукри  наготове
устремились в пролом, но боя не получилось; Кучка перепуганных  преторианцев
столпилась у дальней стены помещения. Они не сопротивлялись. С кукри в  руке
Стэн пробежал к обычной двери, которая вела в заветную комнатку чрезвычайной
связи. Толкнув дверь ногой, он пригнулся и  вкатился  в  проем.  Вскочив  на
ноги, Стэн увидел развороченный пульт и перерезанные провода.
   В нише комнаты  стоял  Каи  Хаконе  и  целился  в  него  из  миниатюрного
виллигана.
   - Маленько  опоздали,  капитан,  -  процедил  писатель,  свободной  рукой
показывая на разрушения. Держа противника на мушке и не спуская с него глаз,
Хаконе продолжал:
   - Что ж, дворец ваш, зато Император - в  наших  руках.  Аппаратура  связи
уничтожена. Пока ее восстановите, дело будет уже сделано...
   Хаконе сопроводил свои слова театральным жестом. Но тут он  покосился  на
дверь,  не  ворвется  ли  в  комнату  кто-либо  из  товарищей  Стэна.  Этого
секундного отвлечения было достаточно. Капитан  схватил  конец  разорванного
кабеля под напряжением и ударил им Хаконе.
   Голый  конец  захлестнул  руку  заговорщика,  он  упал  на  пол,  выронив
виллиган. Его тело забилось в  судорогах,  стало  чернеть  -  предохранители
наконец сработали, ток отключился, и мертвое тело успокоилось. От  него  шел
дымок.
   За спиной Стэна раздался знакомый голос с шотландским акцентом:
   - Похоже, у Императора теперь одна надежда - что мы, как верные сыны,  не
оставим его в беде и направимся ?за дальние горы, за дальние поля?.
   Стэн кивнул, и товарищи поспешили в командный центр дворца.

Глава 49

   "...и последнее. Потерпевшая сторона торжественно просит  Его  Величество
Императора проявить историческую мудрость и справедливость, а также  должное
сочувствие по поводу гибели отдельного человека  и  признать  героическую  и
трагическую смерть Годфри Алэна в  качестве  прискорбного  факта.  Алэн  был
человеком, которого глубоко уважали...?

   Адмирал Лидо продолжал чтение бубнящим голосом, в который раз перечитывая
требования таанских лордов. Его аудитория состояла из двух человек -  самого
Императора и Сулламоры.
   Сулламора усиленно таращил глаза, пытался не заснуть и быть внимательным.
Он косился на властителя, дабы его лицо  в  каждый  момент  выражало  те  же
чувства, что и лицо Его  Величества.  Это  было  трудным  делом  -  на  лице
Императора не прочитывалось ни единой эмоции.

   "...в назначенное время Император  лично  зачитает  своим  подданным  или
доведет  иным  способом  до  них  послание,  текст   которого   предлагается
согласовать. Основными пунктами этого обращения будут следующие...?

   - Хватит, - сказал Император. - Сыт по горло. Я понял,  чего  они  хотят.
Теперь будем решать, как им ответить.
   Брови адмирала Лидо высоко взмыли.
   - Я собирался предложить следующее, - промолвил он. -  Если  мы  детально
ознакомились с их требованиями, можно передать  документ  на  анализ  нашему
дипломатическому компьютеру.
   Император рассмеялся.
   - Бросьте, Лидо. Вы  вдруг  заговорили  так  же  напыщенно,  как  чертовы
таанцы. - Он взял чайник и налил всем