хотел  разрешить  некоторые  проблемы.  Одной  из  них  были  пленники
Колдиеза.
   - Спасибо, адмирал, -  сказал  Император,  не  дожидаясь  ответа.  -  Мои
разведчики обсудят с вами все вопросы и посвятят в план действий.
   Стэн встал.
   - Думаю, я лучше разработаю собственный.
   - Твое право. Как я уже сказал, на сей раз единственным твоим боссом буду
я. Все приказы исходят только от меня. Как ты будешь их выполнять -  и  даже
будешь или нет - выбирай сам. Ты - человек на своем месте. Ох, да,  чуть  не
забыл! Махони может кое-чем помочь. Он  сказал,  что  в  Колдиезе  был  один
военнопленный. Кажется, его звали Соренсен. Правильно?
   Стэн кивнул головой, вспомнив крупное, улыбающееся  лицо  фермера.  Он  и
Алекс  часами  спорили  по  поводу  того,  является  ли   Соренсен   "боевым
компьютером" "Богомола".
   - Отлично, - сказал Император. -  Махони  просил  передать,  что  кодовая
кличка Соренсена - Сайдер, если это имеет для тебя какое-то значение.
   Стэн улыбнулся своим мыслям, но Император еще не закончил речь.
   - Можно попросить тебя об одном одолжении?
   Стэн насторожился.
   - Если ты вдруг решишь скинуть их хреново правительство, не ставь на  его
место  какого-нибудь  антропоида,  который   любит   стрегг   и   не   умеет
разговаривать на моем языке. А если уж сделаешь это, дай мне знать  первому.
Хорошо?
   Стэн отдал честь и вышел через автоматические двери люка. Ему  оставалось
теперь только отправиться на  брифинг,  где  будут  обсуждаться  подробности
командировки, выслушать Килгура, который начнет сетовать, как ему  "хочется"
отправляться обратно на Хиз, а затем найти Вайлда  и  дать  ему  знать,  что
время сидения в засаде для нейтральных контрабандистов закончилось.

35

   Волмер,  издательский  магнат  и  член  императорского  Тайного   Совета,
горделиво упивался тем, как лихо работают его мозги даже  в  крайне  сложной
обстановке.
   Никому в глаза не бросаясь, он сидел молчком - среди убийственного шума -
у дальнего конца стойки одного из баров при доке космопорта прайм-уорлдского
города Соуарда. Забегаловка была набита пестрым  сбродом  -  тут  собирались
отпетые из отпетых. Игнорируя разноязыкий говор  вокруг,  Волмер  предавался
серьезным размышлениям.
   Но часть его сознания цепко наблюдала за окружающими - на предмет, с  кем
бы ему завертеть приключение в этот вечер.
   Волмер и слыхом не слыхивал выражения "полиморфный извращенец" и  был  бы
жутко обижен, случись кому-либо обозвать его подобным  образом;  разумеется,
прежде чем взвиться от злости, магнату пришлось бы  заглянуть  в  словарь  и
выяснить, что это выражение обозначает человека с целым букетом сексуальных,
мягко говоря, причуд.
   В натуре Волмера действительно было много темного. Богат он был  -  ни  в
сказке  сказать,  ни  пером  описать.  И,  конечно  же,   имел   возможность
удовлетворить за деньги любую из своих сексуальных фантазий - да так,  чтобы
все было шито-крыто, без риска и комфортно, с "доставкой на дом". Однако  он
предпочитал самостоятельно находить утехи, спускаясь на самое дно  общества.
Ему было нипочем оказаться в сточной канаве с набитой мордой  и  вывернутыми
карманами, если такой ценой случалось купить упоительнейшую ночь с чертовски
привлекательным экзотическим сексуальным партнером -  где-нибудь  в  грязном
гостиничном номере или под ворохом тряпья возле помойки.
   Об этой тайной стороне его жизни знали  сливки  репортерского  корпуса  -
процента два самых обласканных. Если они и зубоскалили по этому  поводу,  то
лишь между собой. Однажды до Волмера дошел  слух,  что  и  Вечный  Император
балуется опасными  экскурсиями  на  дно  общества.  Когда  газетные  ищейки,
пущенные по следу, не смогли найти тому убедительных доказательств, Волмер в
сердцах уволил  шестерых  журналистов,  которые  не  справились  с  заданием
отыскать компромат на властителя.
   Как бы то  ни  было,  по  меньшей  мере  раз  в  месяц  Волмер  отправлял
телохранителей и обслугу в двухдневный отпуск, а сам ускользал через  заднюю
дверь своего роскошного особняка в неизвестном направлении -  соответственно
переодевшись под "человека из народа".
   Он воображал, что перевоплощается идеально и на городском дне его  держат
за своего - невзирая на сопутствующий ему ореол некоторой таинственности.  В
действительности  даже  среди  городского  отребья,  где  у   каждого   свои
"прибабахи", за ним закрепилась слава "долбанутого". Однако некоторое  время
назад про него разошелся кое-какой слушок, и было решено нынешним вечером на
эту информацию отреагировать самым решительным образом.
   Другая часть волмеровского сознания прокручивала обстоятельства  недавней
встречи на Земле с Сулламорой и прочими. Теперь ему казалось, что он  слегка
погорячился. Возможно, Сулламора и остальные обдумали потенциальные проблемы
тщательнее, чем это сделал сам Волмер. Возможно, ему стоило бы  помолчать  и
проявить более живой интерес к их словам... если он - вдруг  пришло  ему  на
мысль - вообще правильно эти слова поим. А  что,  если  он  их  недопонял  и
поспешил с выводами?
   Волмер мысленно похвалил себя за открытость  любым  предположениям,  даже
если они мало льстят его  самолюбию.  "Именно  благодаря  подобной  гибкости
мышления, - добавил он про себя,  -  я  вознесся  на  такую  высоту  и  стал
заправилой в мире средств массовом информации".
   Увы, он не знал, что его  сотрудники  своего  шефа  именуют  между  собой
"старина Бумнебум" - никто не помнит, кто из журналистов и по какому  поводу
пустил это словечко, но служило оно для обозначения обалдуя, который  ни  на
что не может решиться, прежде чем не вымотает нервы всем окружающим.
   "Ну а если я понял правильно, - продолжал он свои размышления, - тогда не
будет  ли  безопаснее  доложить  Императору  о  моих  подозрениях?  Впрочем,
подозрения - это слишком крепко  сказано.  Пока  что  ничего  конкретного  я
сказать не могу. А если меня угораздило  не  правильно  понять  Сулламору  и
прочих? Каким же суперослом, каким нелепым  паникером-неврастеником  я  себя
выставлю перед всеми, без всякой нужды побеспокоив Императора!.. Быть может,
- заключил свои размышления Волмер, - умнее всего - ничего не предпринимать.
Быть может, стоит еще раз переговорить с Сулламорой, а пока все  пусть  идет
как идет. Да. Это и есть верная линия поведения".
   Довольный тем, что в очередной раз принял решение увильнуть  от  решения,
Волмер наконец сосредоточил все свое  внимание  на  утехах,  которые  обещал
предстоящий вечер. Когда к нему подсел молодой красавчик и  стал  предлагать
разных соблазнительных сексуальных партнеров,  в  том  числе  -  прозрачными
намеками - и себя самого, Волмер выслушал  его  с  благосклонным  интересом.
Недурственно. Однако следующий рассказ юноши  его  прямо-таки  заинтриговал:
речь шла  о  пикантных  событиях  в  морге  некоей  больницы  -  с  участием
больничного персонала.
   А  молодой  красавчик  и  впрямь  был  продажным  типом.  Только  он   не
секс-услуги продавал. Он был нанят за большие деньги - избавить кое-кого  от
потенциальных неприятностей.
   Согласно недавнему слушку. Долбанутый -  совсем  не  тот,  за  кого  себя
выдает. На самом деле это переодетый легаш с крепкой  легендой.  А  чем  еще
объяснить то,  что  за  последний  месяц  полиция  арестовала  чертову  уйму
соуардских сутенеров -  и  всем  впаяли  срок?  Выходит,  неизвестно  откуда
взявшийся слушок очень похож на правду.
   И была своя логика в том, что боссы уголовного мира,  каждый  из  которых
мнил себя самым могущественным и самым страшным для остальных, объявили цену
за голову Долбанутого. А молодой красавчик взялся его замочить.
   Битых  два  часа  Волмер,  нагружаясь   алкоголем,   зачарованно   слушал
некрофильские россказни смазливого юноши. Потом  Долбанутый  совсем  окосел,
его профессионально огрели пониже левого уха мешочком  с  песком,  вывернули
ему карманы, сорвали с него дорогие украшения, сняли новенькие полуботинки и
перевалили бесчувственное тело через  балконную  решетку.  Четырьмя  этажами
ниже раздался глухой удар о бетон.
   Когда через два дня прогремела весть  о  находке  трупа,  Танз  Сулламора
разыграл подобающее случаю потрясение.  Кипя  возмущением,  он  заявил,  что
отныне патрулирование района доков  будет  вестись  строже  прежнего  и  под
особый  контроль  попадут  все  прилегающие  территории.  Касательно  причин
чудовищной  трагедии...  Он  не  сомневался,  что  Волмер,  всеми  уважаемый
руководитель средств  массовой  информации,  вел  собственное  расследование
деятельности коррумпированных чиновников - саботажников военного времени, за
что и поплатился жизнью. Сулламора  даже  назначил  денежное  вознаграждение
тому, кто выдаст подонков, убивших его дорогого друга.

36

   Четыре таанских офицера хмуро  взирали  на  Сент-Клер.  Даже  в  парадных
мундирах,  при  всех  регалиях,  они  походили   на   что   угодно   готовых
рецидивистов. Но при этом на лицах офицеров  прочитывалось  такое  спокойное
высокомерие, что Сент-Клер  догадалась  об  их  высоком  ранге  прежде,  чем
разглядела  знаки  различия.  Безупречный  пошив  мундиров  и  посеребренные
виллиганы на поясе подтверждали ее  догадку.  В  небольшой  прихожей  четыре
человека казались толпой, и первым порывом  Сент-Клер  было  дать  деру.  На
лицах  офицеров  было  то  самое  зловеще-угрожающее  выражение,  с  помощью
которого  высшие  таанские  чины  добиваются  беспрекословного   повиновения
нижестоящих.
   Подавив желание убежать, Сент-Клер одарила гостей подчеркнуто приветливой
улыбкой.
   - Уважаемые господа, - проворковала она, - при входе будьте  добры  сдать
оружие и показать ваши кредитные карточки.
   Произнеся это, она жестом пригласила их пройти в главный зал Сакс-клуба -
в Шабойе, хизском квартале игорных домов и  прочих  ночных  заведений,  этот
клуб был одним из самых фешенебельных и процветающих.
   "Мое, здесь все мое", - пело сердце  Сент-Клер,  пока  она  наблюдала  за
работой дебелого, но  мускулистого  швейцара-охранника.  Хорошо  вышколенные
таанские офицеры прошли ко входу с  поклонами  и  поклончиками,  приветствуя
даму  и  вежливо  пропуская  друг  друга  вперед.  Это  смягчило   некоторую
неловкость процедуры прохода в зал: чтобы попасть в привилегированный  клуб,
куда пускали только постоянных членов, следовало сдать на хранение оружие  и
предъявить кредитную карточку. Уже через несколько секунд ранг офицеров и их
платежеспособность будут подтверждены, затем они  поставят  отпечатки  своих
пальцев под контрактом о членстве в клубе. Согласно контракту,  если  у  его
членов  возникают  финансовые  трудности,  то  Сакс-клуб   возглавляет   ряд
кредиторов, которым долги возвращаются в первую очередь.
   Необходимые процедуры были проделаны быстро, с шутками и прибаутками, так
что даже на суровых лицах таанских офицеров, привыкших являться на публике с
непроницаемым видом блистательных патрициев, зацвели улыбки.
   Несколько  секунд  спустя  дверь,  ведущая   в   зал   казино,   наконец,
распахнулась, и четыре таанских офицера, тихо пересмеиваясь, прошли  внутрь,
где гудела толпа - люди пили, ели, надрывно веселились и просаживали бешеные
деньги у  игорных  столов,  обогащая  Сент-Клер.  Кто  знает  -  может,  они
догуливали последние  деньки  на  свете!  В  любой  момент  удар  имперского
космофлота мог истребить все живое на планете.
   Опять зазвенел старомодный колокольчик у входа, возвещая о приходе  новых
посетителей. Сент-Клер жестом  приказала  швейцару  самостоятельно  заняться
клиентами. В этот поздний час в клуб заглядывают преимущественно  постоянные
клиенты, и у Сент-Клер  не  возникает  необходимости  вежливо  выпроваживать
случайных гостей.
   Сент-Клер последовала за таанцами в игровой зал. Самое  время  проверить,
как идут дела у крупье. Впрочем, это было пустой формальностью  -  дела  шли
прекрасно, члены клуба играли как сумасшедшие, проигрываясь в  пух  и  прах.
Утром, когда Сент-Клер станет подбивать итоги,  окажется,  что  заведение  в
очередной раз побило рекорд прибыльности.
   Будучи вроде бы типичным многоэтажным казино в районе  игровых  заведений
округа Шабойа, принадлежащий Сент-Клер Сакс-клуб отличался от прочих по трем
пунктам: во-первых, не гнался за  сверхприбылью:  во-вторых,  не  гнался  за
сверхприбылью; в-третьих, не гнался  за  сверхприбылью.  И  благодаря  этому
сверхприбыль - имел.
   Сент-Клер четко поняла, что нет нужды облапошивать клиентов и драть с них
максимум - гости и так оставляют за игорными столами более  чем  достаточно.
После того, как конкурирующие  казино  за  один  вечер  бессовестно  обирали
клиентов, они их теряли навсегда. Когда у людей снова появлялись деньги, они
предпочитали идти в Сакс-клуб, где заведение брало себе "честные" проценты -
обирая своих гостей медленнее, но вернее.
   Впрочем,  заведение   перешло   в   руки   Сент-Клер   именно   благодаря
бесчестности.  Его  предыдущий  владелец,  подобно  многим  другим  хозяевам
казино, не справился с экономическими передрягами военного  времени.  Налоги
на игровой бизнес взмыли вверх,  цена  на  электроэнергию  возросла,  возник
дефицит на продукты, оборудование. И многие  казино  -  вместо  того,  чтобы
искать новые пути привлечения  клиентов,  -  стали  урезать  часы  работы  и
бесчестно перепрограммировали игровые автоматы так, что выиграть у них стало
практически невозможно. Такие горе-казино превратились в  места  торопливого
грабежа, и публика их обходила стороной; они  стали  пустовать,  еще  больше
сокращать часы работы, пока не закрылись вовсе.
   Если бы Сент-Клер оценивала возникшую  ситуацию  с  чисто  деловой  точки
зрения, а не имела задней мысли о том, как бы половчее спрятаться  на  виду,
дожидаясь, пока ее и Л'н выручат из беды, она бы пришла к тем же выводам.
   Да, война приносит с собой нехватку многих привычных вещей  и  продуктов.
Все правильно. Но можно взглянуть на тот же  факт  иначе:  дефицит  означает
лишь то, что цены на предметы потребления круто  растут.  Кошельки  клиентов
тощают. Однако тратить они не прекращают. И остервенело норовят сорвать  куш
и быстро обогатиться через азартные игры. Значит, самым  процветающим  будет
тот бизнес, который  специализируется  на  пороках  и  клюет  понемногу,  но
упрямо. Грошик к грошику - вот и успех. Обратив внимание на то, как взлетели
доходы всякого рода лотерей  и  тотализаторов,  Сент-Клер  обеспечила  взлет
своих собственных доходов.
   Буквально через несколько недель после того, как им с Л'н удалось бежать.
Сент-Клер оказалась владелицей  игорного  клуба.  Клуб  находился  на  грани
банкротства и упал ей в руки перезрелым плодом  -  не  надо  было  и  дерево
трясти.
   Собственно говоря, они провели в бегах совсем немного времени, прежде чем
перешли на легальное положение. Сперва Сент-Клер решила стать  охотницей  за
кошельками богатых стариков, затем эту мысль  отбросила,  когда  сообразила,
что без нее Л'н не выжить и им надо держаться  вместе.  Приходилось  целиком
положиться на удачу и действовать по наитию. Никакие поддельные документы не
могли сгодиться на все случаи и оградить ее  и  Л'н  от  всех  опасностей  -
поэтому Сент-Клер попросту не носила их с собой.
   Ее удостоверением личности стал наглый блеф.
   Как только  они  выбрались  из  туннеля,  она  решительно  направилась  к
ближайшей   станции   гравипоездов.   Призвав    на    помощь    королевскую
самоуверенность, она так "обаяла" продавца билетов, так задурила ему голову,
что он продал ей два места на поезд, который направлялся в центр  города.  В
вагон первого класса.
   - Пропуск на транспорт? Карточка потребителя? Душа моя, да я же объяснила
вам, я где-то посеяла все эти картонки. Что же вы теперь - казните  меня  за
мою рассеянность? Да, каюсь, я глупая и беспечная. Хотите, стану перед  вами
на колени? Рубите мне голову! Вот видите, я  молю  о  прощении!  -  Тут  она
сложила руки, как для молитвы, и обозначила поползновение стать  на  колени.
Вместо этого она лишь очаровательно поклонилась - с трогательным  смирением.
- Вот видите, мой хороший? Вы удовлетворены?
   Ее настойчивое  желание  стать  на  колени  вогнало  в  краску  бедолагу,
продававшего билеты. Так роскошно одета!  Не  иначе  как  богатая  дама  или
содержанка какого-нибудь таанского генерала. От одной  мысли  обидеть  такую
особу у клерка мурашки побежали по  спине.  Он  беспрекословно  протянул  ей
билеты - даже не поинтересовавшись: а зачем ей,  собственно,  целых  два?  У
него мелькнула смутная мысль, что второй билет предназначается для странного
розоватого мохнатого существа, сопровождавшего норовистую  дамочку.  Шут  их
знает, этих богатеев,  может,  у  них  принято  покупать  билеты  для  своих
домашних животных!
   Сент-Клер и Л'н разом  глубоко  и  облегченно  вздохнули,  когда  наконец
очутились на  сиденьях  внутри  поезда  и  услышали,  как  на  высокой  ноте
заработали его генераторы. Но тут  раздались  громкие  лающие  приказы  -  и
двигатели сбавили обороты, их шум сошел на нет. По проходу загремели тяжелые
шаги. Сент-Клер поклялась  себе  сохранять  беспечный  вид  и  не  поднимать
взгляда. Краем глаза она все же видела, как кто-то, явно облеченный  большой
властью, распекает пассажира на сиденье прямо перед ней. Она  почувствовала,
что Л'н дрожит от страха. Сент-Клер как бы рассеянно положила  руку  Л'н  на
загривок и стала ласково поглаживать ее по мягкому меху, стараясь  успокоить
- без особого успеха.
   Голос  представителя  власти  гремел  все   громче.   Пассажир   плаксиво
оправдывался. Л'н не сдержалась  и  глухо  застонала.  И  тут  Сент-Клер  не
выдержала - вопреки своему решению она подняла глаза и уперлась  взглядом  в
лицо одетого  в  черную  униформу  таанского  блюстителя  порядка  с  мордой
головореза.
   О, ей никогда не забыть его глаз! Цвета глубоководной  рыбы  или  грязной
мыльной воды после стирки. Эти глаза склизко ощупали сперва ее. Потом Л'н  -
дрожащий мохнатый клубочек. Потом снова ее.
   Рыбьеглазый раздраженно швырнул пассажиру на колени его бумаги и шагнул в
сторону Сент-Клер.  Та  изобразила  губами  нечто  вроде  спокойно-надменной
улыбки - в соответствии  со  своей  ролью  дамы  из  высшего  общества.  Она
приготовилась  шарить   рукой   в   кармане   своей   кофточки   в   поисках
несуществующего удостоверения личности.
   Рыбьеглазый склонился в ее сторону... И вдруг  -  о,  чудо  из  чудес!  -
расплылся в улыбке, оголяя щербатую пасть с черно-желтыми пеньками зубов.
   - У-тю-тю-тю! - игриво проблеял он. - У-тютю-тю!
   При этом он стал ласково трепать Л'н по мягкой шерстке!
   - Ах, какая прелестная зверушка! Что это за порода такая, мэм? Вроде  как
кошка. У-у, котяра! Оченно обожаю котов, мэм! Мы с женой души в них не чаем.
В нашем доме живет не то тридцать, не то сорок этих тварюшек.  Или,  сказать
точнее, мы живем при котах. Ха-ха!
   При этом он все гладил и гладил Л'н. Сент-Клер издала некий звук - что-то
среднее между  хихиканьем  и  всхлипом,  а  сама  непрестанно  посылала  Л'н
мысленную команду: да заурчи ты от удовольствия, дурочка, заурчи,  так  тебя
растак!
   - О да! - изрекла Сент-Клер вслух. - Это кошка. Или, скорее, из семейства
кошачьих. Весьма редкая порода...
   И тут Л'н наконец-то замурлыкала под рукой Рыбьеглазого  -  и  тем  самым
спасла жизнь и себе, и Сент-Клер.  Вероятно,  это  был  единственный  случай
успешной межвидовой телепатии в анналах имперской истории.
   Раз начав мурлыкать, Л'н уже не переставала урчать  и  довольно  поводить
плечиками на  протяжении  всего  разговора.  Сент-Клер  поведала  сказку  об
утерянных документах. Рыбьеглазый ее скушал. Он даже добродушно махнул рукой
- дескать, будет вам, - когда Сент-Клер попыталась  вторично  обыскать  свои
вещи в поисках затерявшихся документов. Он пошел дальше по проходу с сияющим
видом - то-то сегодня вечером порадуется рассказу о не