замигал, и в окне промелькнула человеческая голова.
   - Помогите, пожалуйста! Эй, наверху, помогите!!!
   Когда эхо его голоса замерло, свет внезапно пропал. Торис крикнул еще
раз, и в голосе его прозвучали гнев и досада:
   - Пожалуйста, прошу вас! Помогите, эй!
   В тишине раздался  отчетливый  лязг  оконной  задвижки,  и  очередной
отчаянный крик застрял в горле Ториса. Он опустился на камень и  положил
голову на теплый бок Казимира. Тот был еще жив, но мальчик  был  уверен,
что его другу недолго осталось. Схватившись за липкую от  крови  одежду,
он попытался тащить тело, хотя знал, что ему не под силу  будет  втащить
Казимира по тропе.
   Ночную тишину расколол протяжный вой волка.
   Торис  в  ужасе  застыл  и  прислушался.  Вой  повторился,  ясный   и
печальный, как голос Казимира. Ему ответил второй волк, затем еще  один.
Их голоса доносились сверху, с холма. Волки - вот кто откликнулся на его
призыв и спешил теперь вниз, на дно пропасти.
   - Что же делать? Что делать? - забормотал Торис, в панике оглядываясь
по сторонам.
   Сердце снова бешено колотилось в  груди.  Он  изо  всех  сил  потянул
Казимира за одежду, но тело не сдвинулось ни на дюйм. Торис  дернул  изо
всех сил, но Казимир застонал от боли.
   Выпустив одежду друга, мальчик в отчаянье заломил руки. Протяжный вой
между тем сменился рычанием, затем -  тявканьем.  Прижавшись  к  камням,
Торис считал голоса тварей.
   - Один, два, три, четыре... Да их  может  быть  дюжина  и  больше!  -
шептал он самому  себе,  вытирая  со  лба  холодный  пот.  Посмотрев  на
безжизненное лицо Казимира, он добавил: - Что мне делать, Кас?
   Выше по склону утеса раздался скрежет  когтей  по  камням,  и  Торис,
негромко ахнув, задрал голову вверх. Там,  уставившись  прямо  на  него,
мерцала пара желтых глаз, которые горели в темноте, словно  угли.  Глаза
приближались, то исчезая за камнями, то снова выныривая, и сердце Ториса
упало.
   " Увидели меня!  -  понял  он,  делая  несколько  боязливых  шагов  в
сторону. - Может быть, если я побегу они меня не догонят?"
   - Вниз, вниз, искать! -  донеслись  из  самой  середины  стаи  слова,
произнесенные рычащим, натужным басом, и Торис вздрогнул.
   "Оборотни! Волколаки! - подумал он и  испуганно  икнул.  -  Волки  не
умеют разговаривать... Наверняка  это  оборотни...  Мне  лучше  убраться
отсюда, тогда они найдут Казимира, а не меня..."
   - Что я говорю! - спохватился Торис. Обернувшись, он схватил Казимира
за руку одной рукой, а другой вытащил свою  деревянную  саблю.  -  Я  не
подведу тебя, Кас, - прошептал он. - Лучше умереть, сражаясь с ними, чем
умереть, спасаясь от них.
   Неожиданно ему в голову пришла  еще  одна  мысль.  Он  выпустил  руку
Казимира и, напрягая все свои силы, водрузил на дольмен  рядом  с  телом
товарища крупный камень. Затем еще один. Словно в лихорадке, он  носился
среди валунов, выбирая подходящие камни и складывая из них некое подобие
баррикады, которая окружала тело товарища. Затем он  забрался  внутрь  и
взял в одну руку камень, а в другую - деревянную саблю.
   - Я готов!
   Теперь он отчетливо слышал, как хищники  мчатся  вниз  по  тропе,  по
которой он спускался так медленно и осторожно. Их  грозные  голоса  эхом
отражались  от  стены  утеса,  и   Торис   встал   поудобнее,   стараясь
одновременно вдохнуть побольше воздуха. Странно, но дрожь страха  больше
не сотрясала его.
   - Я убью столько, сколько смогу,  прежде  чем  они  повалят  меня,  -
пообещал самому себе маленький герой.
   Мерцающие на тропе глаза принялись  странным  образом  вспыхивать,  и
Торис, вглядевшись повнимательнее, наконец сообразил, что это - две щели
в плотно прикрытом фонаре.
   "Волколаки не ходят со светом, - подумал мальчик. - Должно быть,  это
бейлиф или констебль со сворой собак".
   Высунув  голову  из-за  своего  укрытия,  он  прислушался  к  голосам
животных и узнал хрип и скулеж рвущихся с поводка псов.
   - Да, это собаки! - счастливым голосом произнес он и закричал: -  Эй!
Сюда! Помогите, мой друг покалечился!
   - Мы уже здесь, мальчик, держись! -  ответил  ему  с  тропы  приятный
мужской голос. - Тут полно камней, но я уже почти внизу.
   Спаситель был уже совсем близко.
   - Я думал, что ваши собаки - это волки!  -  нервно  смеясь  отозвался
Торис. - Поспешите, пожалуйста, он весь в крови.
   Прошло всего несколько мгновений, и  свора  хрипящих  псов  оказалась
совсем рядом. Высокий худой мужчина держал их за  поводки  одной  рукой,
балансируя на  камнях  со  вспыхивающим  фонарем  в  другой  руке.  Пять
огромных животных тянули его вперед с  такой  силой,  что  он  откинулся
назад, налегая на кожаные ремни всей своей тяжестью, и все же при каждом
шаге его тонкие ноги слегка подгибались от напряжения.  Заметив  Ториса,
старик поднял заслонку своего фонаря, и  все  вокруг  осветилось  мягким
желтым светом.
   В свете фонаря Торис наконец сумел рассмотреть незнакомца. Он был уже
не молод, лыс, а глаза его смотрели внимательно и  настороженно.  Нос  у
него был прямой, рот - узкий и тонкий, отмеченный полоской черных  усов.
Одежда мужчины, хотя  и  была  сшита  из  довольно  тонкого  и  дорогого
материала, по всем признакам была наброшена в величайшей спешке, так что
сзади рубашка выбивалась из штанов, а брюки не были заправлены в сапоги,
собравшись гармошкой на голенищах.
   Шагнув к Торису, мужчина наклонился:
   - Ну, где ты поранился?
   - Это не я, - ответил ему мальчик. - Мой товарищ...
   И он показал в сторону дольмена.
   По суровому лицу  незнакомца  скользнуло  озадаченное  выражение.  Он
приподнял свой фонарь и стал рассматривать  неподвижное  тело  Казимира.
При свете страшные раны  юноши  были  видны  совершенно  отчетливо:  лоб
Казимира был глубоко рассечен, и рана, пересекая глаз, сбегала на скулу.
Рубашка была изорвана в клочья и пропиталась кровью, на  руках  и  ногах
живого места не было  от  ссадин  и  царапин.  Там,  где  кожа  была  не
повреждена, тело казалось черным от кровоподтеков и ушибов.
   Старик вскарабкался на каменную плиту  и  наклонился  над  Казимиром.
Выражение его лица стало мрачным. Поставив фонарь на камень, он разорвал
на груди юноши  окровавленную  рубашку.  С  левой  стороны  обнаружилась
глубокая рваная рана, которая все еще кровоточила. Мужчина скинул камзол
и принялся рвать на полосы свою собственную рубашку  и  бинтовать  грудь
Казимира.
   - Лучше всего забинтовать самые страшные раны здесь,  -  пояснил  он,
обращаясь скорее к самому себе, нежели к застывшему  неподвижно  Торису.
Затягивая первую полосу ткани, которая мгновенно промокла от  крови,  он
проворчал: - И все еще дышит... Это удивительно!
   Торис не откликнулся.
   Мужчина продолжал разрывать свою рубашку, забинтовал еще две  раны  и
принялся ощупывать ребра юноши.
   - Непохоже, чтобы он что-нибудь себе сломал, -  заметил  он  голосом,
похожим на рычание его собственных псов. - Кто это на него напал?
   - Никто! - выпалил Торис. - Он упал.
   - Что? - мужчина так удивился, что даже перестал заматывать  полоской
ткани руку Казимира. Голова его сама собой запрокинулась, и он посмотрел
вверх, на вершину  утеса.  -  Невероятно.  Он  должен  был  разбиться  в
лепешку.
   - Да... - прошептал Торис. - Собственно говоря, я тоже так думал.
   На губах старика появилось нечто вроде улыбки.
   - Меня зовут Вальсарик, я - управляющий поместьем. Услышал твои крики
и прибежал... - он замолчал задумавшись. -  Отнесем  его  в  мой  домик,
промоем раны, наложим несколько компрессов и уложим его  спать...  Ну  а
утром ты объяснишь мне, как все это произошло.
   - Объясню...
   ГЛАВА 2
   Вальсарик  выжал  своими  костлявыми  руками  использованную  тряпку.
Красная от крови вода потекла в подставленный таз. Пальцы старика слегка
дрожали, когда он еще раз провел тканью по  израненному  телу  Казимира.
После нее на рубцах, покрывающих кожу  юноши,  тут  же  выступали  новые
рубиновые капли. Вальсарик  вздохнул  и  посмотрел  на  масляные  лампы,
которые  висели  над  столом.  Морщины  вокруг  его  глаз  собрались   в
озабоченные круги. Бросив на пол намокшую кровью тряпку, он потянулся за
чистой.
   Торис скрючился в кресле у стола. Пытаясь отвлечься и не смотреть  на
израненное тело, он стал рассматривать хижину.  Глинобитные  стены  были
прикрыты рассохшимися деревянными панелями,  окна  забраны  ставнями,  а
дверь была добротной и крепкой. Возле  двери  находился  почерневший  от
копоти очаг, в котором тлели горячие уголья. На полке над очагом  лежали
вертела и стояли жестяные чайники. Стол, на котором лежал Казимир, стоял
в нескольких шагах от очага. Поверхность его стала скользкой от крови.
   Торис отодвинулся от стола и устало поглядел в сторону  постели,  где
поверх соломенного тюфяка были постелены настоящие льняные  простыни.  В
голове его пронеслась мысль о том, сколько болезней могут быть  вылечены
крепкими ставнями, огнем в очаге и льняными простынями.
   Все еще покачивая головой,  Торис  обернулся  к  Вальсарику.  Старик,
выжимая очередную кровавую тряпку, ответил  на  его  взгляд.  И  с  этой
тряпки тоже текла красная вода. Не отводя взгляда от  Ториса,  Вальсарик
бросил на пол и эту тряпицу.
   - Ты сказал, что тебя зовут Торис. А как имя твоего товарища?
   - Казимир, - отозвался Торис чуть ли не с гордостью.
   Вальсарик в ответ только фыркнул. В поисках клочка ткани, который  бы
не был еще испачкан в крови, он подошел к камину, но  на  коврике  перед
ним замешкался, словно позабыв, зачем шел.
   - Знали ли вы, что вторглись в чужие владения и нарушили закон?
   - Да... то есть нет, - Торис замялся. - Мы просто заблудились. Хотели
срезать угол и вот... Не знали, что там будет обрыв.
   - Стало быть... ты  хочешь  сказать,  что  твой  друг  свалился  вниз
случайно? - с  улыбкой  спросил  Вальсарик.  Сняв  с  углей  почерневший
чайник, он добавил в таз немного кипятка.
   - Между прочим, там специально сделаны перила.
   - Ну... да, то есть я хотел сказать...  нет,  -  Торис  откинулся  на
спинку скрипучего кресла, слишком усталый, для того чтобы  говорить  или
лгать. В комнате повисла тревожная тишина. Глаза Вальсарика, похожие  на
капли  черных  чернил,  блеснули,  и  он  вернулся  к  столу,  продолжив
промывать раны.
   Торис прикусил губу.  "Я  не  могу  сказать  ему  правду,  -  подумал
мальчик. - Я не знаю правды".
   - Наверное, это я был виноват, - продолжил  он  неохотно.  -  Я  стал
дразнить его, что ему, дескать, не хватит духу пройтись  по  перилам.  А
Казимир такой человек, что его очень легко взять на "слабо".
   Вальсарик с улыбкой посмотрел на него:
   - Так что же это было - пари или вы все-таки пытались сократить путь?
   - Мы пытались сократить путь, а потом я стал дразнить его, -  выпалил
Торис.
   Глаза Вальсарика превратились в узкие щелочки:
   - Но как ему удалось выжить после такого падения? Никто, кроме самого
бога, не сумел бы уцелеть. Может быть, твой Казимир - бог? А, Торис?
   - Я ничего не знаю! - сердито воскликнул Торис и покраснел.  -  Может
быть, это вы расскажете мне, как он уцелел? Это,  в  конце  концов,  ваш
утес!
   Окровавленная тряпка остановила  свое  движение  по  иссеченной  коже
Казимира, а блеск в глазах Вальсарика потускнел.
   - Посмотри на  него  как  следует,  парень!  -  проворчал  старик.  -
По-моему, ты еще не видел этих ран.
   Торис отвернулся.
   - Взгляни на него!
   Мальчик неохотно посмотрел на  тело  товарища.  Казимир  лежал  между
мечущимися тенями от лампы,  и  его  тело  представляло  собой  сплошной
кровоподтек, а из рассеченной кожи все еще сочилась  кровь.  Он  казался
мертвым. Члены его были  либо  черными,  либо  иссиня-фиолетовыми,  либо
красными. Переносица распухла, а вокруг глаз  появились  черные  "очки".
Лоб тоже распух и был  настолько  бескровным,  что  кожа  выглядела  как
тонкая белая бумага. Единственным признаком жизни было дыхание -  ровное
и глубокое. Глядя на своего друга Торис подумал о причинах,  заставивших
Казимира броситься с утеса.
   - Это произошло не потому, что ты начал поддразнивать своего дружка и
брать на "слабо", как ты выражаешься, - сказал Вальсарик.  -  Перед  тем
как прыгнуть, твой друг что-то кричал, не правда ли? Во всяком случае, я
что-то слышал.
   Глаза Ториса широко раскрылись, но полные губы оставались сомкнутыми.
   - Его крик разбудил меня, -  продолжал  Вальсарик,  глядя  куда-то  в
пространство  мимо  Ториса.  -  Я  встал  и  зажег  лампу,  но  крик  не
повторился. Мне подумалось, что это порыв ночного ветра сыграл  с  моими
старыми ушами подобную шутку. Но я все равно  не  мог  уснуть.  Потом  я
услышал, как ты зовешь на помощь и кликнул собак.
   Вальсарик  вытащил  откуда-то  длинную  полосу  материи  и   принялся
бинтовать руку Казимира.
   - Простите, что помешали вам спать, - пробормотал Торис.
   Черные, как у ворона, глаза Вальсарика так и впились в него:
   - Послушай,  парень,  я  действительно  хочу  помочь  вам  -  тебе  и
Казимиру. Этот мир переполнен опасностями и тьмой. Но до тех  пор,  пока
ты не будешь говорить честно, я  бессилен  буду  помочь.  Итак,  что  же
случилось с твоим другом сегодняшней ночью?
   - Я же сказал... он упал с утеса, - чуть не плача прокричал Торис.
   - Я бы сказал, что что-то столкнуло его вниз и  с  большой  силой,  -
сказал Вальсарик. - Либо он сам прыгнул вниз.
   Торис поднялся весь дрожа.
   - Я не знаю, что заставило его!.. - он протянул руки  к  неподвижному
телу. - Спрашивайте его, но оставьте меня в покое!
   Торис отошел в сторону, пытаясь собраться с мыслями, затем уселся  на
полу рядом с очагом и закрыл лицо руками, но даже в таком  положении  он
продолжал чувствовать на себе острый как бритва взгляд управляющего.
   - Посмотрим, что принесет нам утро.
   Торис не откликнулся. Убрав руки, он пристально вглядывался в пышущие
жаром угли. Казимир всегда поступал так, как ему  хотелось,  не  обращая
внимания на то, что думали по этому  поводу  остальные.  Память  вернула
Ториса на пять лет назад в прошлое, к другому обрыву. Тогда ему  удалось
остановить Казимира.
   * * *
   - Почему ты хочешь охотиться  один?  Зачем?  -  спросил  десятилетний
Торис, прикрывая глаза от  косых  лучей  заходящего  солнца.  Глаза  его
устало пробежали по кромке темнеющего леса.
   - Мы прочесываем лес с самого утра и не видели ни одного кролика.
   Казимир вздохнул и отошел от сосны,  на  ствол  которой  он  опирался
спиной.
   - Ты только не  обижайся,  дружок,  но  для  охоты  за  кроликами  ты
чересчур шумно себя ведешь.
   Глаза Ториса вспыхнули от обиды и раздражения.
   - Один ты все равно ничего не найдешь!  -  сварливо  возразил  он.  -
Здесь вообще нет кроликов.
   - Не переживай, - Казимир похлопал его по спине. - Я вернусь  еще  до
захода солнца, и вернусь с двумя кроликами.
   - Но... - замялся Торис. - Как насчет волков?
   - Если ты боишься волков, то пойди к обрыву над амфитеатром, - сказал
Казимир, указывая рукой  направление.  -  На  закате  всегда  устраивают
интересные  представления.  Там  будут  стражники   с   фонарями   и   в
раззолоченных мундирах, певцы... Ни один волк не осмелится  приблизиться
к тебе там.
   Торис обернулся и с сомнением поглядел в  указанном  направлении.  За
спиной его послышались шаги - Казимир уходил. Что-то  бормоча  себе  под
нос, Торис пошел было за ним, но старший товарищ  повернулся  к  нему  и
махнул рукой.
   - Ступай, сядь там. Я скоро вернусь.
   Торис подчинился и побрел в  сторону  амфитеатра,  который  находился
сразу  за  редкими  деревьями  опушки.   Там   стоял   гранитный   утес,
возвышавшийся  над  северо-восточной  оконечностью  города  Гармонии,  и
амфитеатр был высечен прямо в  скале  -  каменные  сиденья  похожего  на
раковину театра начинались в пятидесяти футах от обрыва.
   Торис осторожно приблизился к краю пропасти. Внизу уже горели фонари,
и их мягкий свет был виден издалека. Слуха его  достиг  негромкий  говор
собравшихся в театре людей.
   Скользя по поросшему лишайниками камню,  Торис  подошел  к  обрыву  и
заглянул  вниз.  Там  виднелись  полукруглые  ряды  скамей,  заполненные
зрителями. От открывшегося ему вида у Ториса закружилась  голова,  и  он
упал на четвереньки, чтобы чувствовать себя увереннее. Подползши к краю,
он и вовсе лег на живот,  не  отрывая  взгляда  от  происходящего  внизу
действа.
   Стена уходила вниз совершенно отвесно,  и  Торис  снова  почувствовал
подступившую к горлу тошноту.  Внизу,  на  высоте  пятидесяти  с  лишним
футов, стоял на маленькой сцене крошечный человечек, казавшийся сверху и
вовсе миниатюрным, и взмахивал руками, призывая  собравшихся  к  тишине.
Вглядевшись, Торис узнал его и даже застонал от огорчения. Это  был  Зон
Кляус, Верховный Мейстерзингер Гармонии, убийца матери Казимира.
   - Казимир никогда не станет таким,  -  пробормотал  Торис  сокрушенно
качая головой.
   - Каким это не станет Казимир? - раздался сзади знакомый голос.
   Торис вздрогнул и, отползши от края утеса, обернулся. Голова  у  него
кружилась, и он жадно хватал ртом воздух, словно вытащенный из воды сом.
Наконец на губах его появилась слабая улыбка.
   - Нет, это я так... - пробормотал  он,  только  теперь  заметив  двух
мертвых кроликов в руках Казимира.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил его товарищ, небрежно бросая добычу
на землю.
   - Ты поймал кроликов! - воскликнул Торис, стараясь сменить тему. - Ты
охотился всего несколько минут и поймал сразу двух?
   Не обращая на него внимания, Казимир подошел к обрыву  и  заглянул  в
амфитеатр. Торис испуганно схватил его за  рубашку  и  потянул  назад  с
такой силой, что ветхая ткань затрещала.
   - Осторожно! - воскликнул он. - Отойди!
   Казимир прищурился, а лицо его покраснело от гнева.
   - Зон Кляус! - процедил он сквозь  стиснутые  зубы  и  крепко  ударил
кулаком одной руки по раскрытой ладони.
   - Я ненавижу его, Торис! О, как я его ненавижу!
   -  Я  знаю,  знаю...  -   Торис   старался   говорить   негромко,   с
успокаивающими интонациями, хотя на лице его выступил  холодный  пот.  -
Отойди-ка от края, пока не свалился вниз.
   - Мне все равно, - отозвался все так же сквозь зубы Казимир. -  Может
быть, я упаду на него.
   Глаза Ториса испуганно расширились:
   - Ну, пожалуйста, Кас, отойди!
   Когда мольбы его не возымели никакого  действия,  мальчик  попробовал
иную тактику.
   - Если ты обещаешь отойти от края, я... Я плюну на него.
   На лице Казимира появилась недоверчивая улыбка:
   - Правда?
   - Конечно, - кивнул Торис, нервно сглатывая и краснея от волнения.
   - Готов поспорить, для этого у тебя кишка тонка.
   - А вот и нет, -  дрожащим  голосом  отозвался  Торис.  -  Ты  только
отойди...
   Казимир попятился от края утеса, а Торис опустился сначала на колени,
потом лег на живот и подполз к пропасти.
   - Нам придется мчать во все лопатки, если ты попадешь  в  него!  -  с
восторгом проговорил Казимир и добавил: - Ты, ведь, понимаешь, правда?
   Его младший товарищ только кивнул в ответ,  откашливаясь  и  стараясь
собрать во рту достаточно слюны. Казимир, злобно улыбаясь, лег  на  край
утеса рядом с ним.
   Торис  лизнул  палец  и  вытянул  вперед  руку,  стараясь  определить
направление ветра. Ночной ветерок тянул поперек сцены внизу, на  которую
как раз выходил Кляус. Торис осторожно вытянул губы и плюнул.
   Дрожащая   капелька   жидкости   падала   совершенно   неслышно,   но
стремительно. Казимир затаил дыхание. В тишине он отчетливо слышал,  как
громко стучит его сердце.
   Порыв ветра подхватил плевок, и он упал точно на макушку Зона Кляуса,
расплескавшись по его редеющим волосам.
   Казимир громко  расхохотался,  и  его  смех  эхом  разнесся  по  чаше
амфитеатра. Все - сам Мейстерзингер,  зрители,  стража  -  поглядели  на
вершину утеса,  и  мальчики  отпрянули,  стараясь,  чтобы  их  никто  не
заметил. Слишком поздно.
   - Схватить этих мальчишек! - прокричал Кл