заканчивался высокими двойными дверями. На шести квадратных панелях,  из
которых  состояли  массивные  створки,  были  аккуратно  вырезаны  сцены
строительства замка.
   Как и весь остальной замок, роскошный большой зал был пуст. Это  была
длинная комната со сводчатым потолком, очень похожая на залы  в  больших
старинных замках, которые Сот видел на Кринне. Четыре огромные люстры по
тысяче свечей в каждой свисали с потолка. В солнечный день в  зале  было
бы  достаточно  света,  который  мог  проникнуть  внутрь  через   дюжину
витражных окон, прорезанных  в  боковой  стене,  однако  теперь  снаружи
царила ночь и сюжеты оконных витражей были неразличимы, хотя свечи  были
зажжены. Вдоль противоположной стены  выстроились  статуи,  изображавшие
самого герцога  Гундара  в  различных  величественных  позах.  Некоторые
статуи были гипсовыми, некоторые высечены из черного гагата, однако  все
они славили владыку Гундарака как бесстрашного воина и героя.
   Азраэль  поправил  истекающий  кровью  труп  на  плече   и   опасливо
огляделся.
   - Должно быть, это ловушка, лорд. Сот покачал головой:
   - Большинство людей, выставляющих напоказ  статуи,  прославляющие  их
героизм, на поверку оказываются  слабыми  и  трусливыми.  Герцогу  очень
хочется, чтобы мы покинули его замок, не причинив вреда ему самому.
   С  этими  словами  лорд  Сот  подошел  к  центру  комнаты.   История,
рассказанная Страдом,  помогла  ему  без  труда  отыскать  темное  пятно
побуревшей от времени крови, где в течение десятка  лет  истекал  кровью
труп дочери герцога. Сняв со спины гнома тело Медрота, он бросил его  на
каменные плиты. И лишь  только  кровь  сына  герцога  коснулась  камней,
некогда орошенных кровью его сестры, прямо над ними появилось в  воздухе
темное пятно. Ни один луч света не  проникал  сквозь  кромешную  темноту
Портала, и Сот не видел, что происходит там, внутри.
   - Я иду к тебе, моя Китиара! - прошептал Сот.
   Без колебаний  шагнул  он  в  круг  тьмы.  Азраэль  скрипнул  зубами,
удивляясь безрассудной отваге хозяина, но поспешил следом.
   Чернота Врат поглотила обоих.
   ГЛАВА 15
   Тусклое голубое сияние окружило Сота. Пока Рыцарь Смерти  смотрел  на
него, этот свет, не имевший  никакого  источника,  превратился  в  узкую
дорожку - словно тропинка пролегла сквозь мрак,  -  протянувшуюся  перед
ним ярдов на сорок. Повсюду вокруг была такая тьма, какой Сот  не  видел
еще ни разу в жизни.
   Позади  рыцаря  внезапно  возник  Азраэль.  Он   тоже   был   окружен
голубоватым  светом.  Остановившись  рядом  со  своим  господином,  гном
проворчал:
   - Черно, как в сердце Страда.
   Он приподнял голову и с шумом втянул воздух,  надеясь  уловить  запах
притаившегося во  тьме  врага,  однако  ничего  не  почуял,  только  его
обожженный нос заболел сильнее.
   - Держись ближе ко мне, -  уронил  Сот,  делая  несколько  осторожных
шагов по дорожке голубого света. Оборотень лишь поправил тунику, пытаясь
прикрыть обгоревшее плечо, и захромал следом. В  конце  тропы  их  ждали
разукрашенная арка и ворота из кованого железа. Ворота слегка светились.
   - Никто не пройдет сквозь  них,  не  заплатив  дани,  -  раздался  из
темноты голос. Он был негромким, но в нем звучала такая угроза, что вряд
ли кто осмелился бы ослушаться его.
   Сот сделал к воротам еще шаг, и из мрака выскользнула темная  фигура,
преградившая ему путь. Хранитель Врат казался сделанным из  самой  тени,
хотя очертания его тела наводили на мысль об очень высокой  женщине  или
об эльфийке. Руки и ноги ее были изящны и длинны, да и двигалась  она  с
привычной грацией. Черты ее лица не мог рассмотреть в подробностях  даже
Сот, однако освещенный створ Врат позволил ему  увидеть  тонкий  профиль
незнакомки. Лицо ее с высокими скулами, тонким прямым  носом  и  полными
губами  было  обрамлено  длинными,  развевающимися   волосами.   Точеный
подбородок был слегка приподнят, отчего вся ее поза, казалось,  выражала
легкое презрение.
   Была у хранительницы еще одна необычная черта, которая была  заметна,
даже несмотря на укутывающую ее лицо темноту. Голова  ее  была  украшена
парой ветвистых рогов, напоминающих оленьи, но более  тонких  и  изящнее
изогнутых. Отростки этих рогов были остры как когти Азраэля.
   - Остановись! - воскликнула женщина, указывая на Сота.
   Рыцарь Смерти быстро начертил в воздухе магический  знак  и  произнес
формулу, замыкающую заклинание, однако ничего не произошло.
   - Здесь - мое царство, и твоя магия здесь не  действует,  -  объявила
ему хранительница. С этими словами  она  протянула  руку  в  темноту  за
пределами голубой светящейся тропы, затем хлопнула себя по бедру,  и  из
мрака выскочил большой остроухий пес. Как  и  хозяйка  Портала,  он  был
сделан из самых черных теней, однако  было  заметно,  что  тело  у  него
мускулистое, а пасть широкая, как у мастиффа, которых Сот видел в замках
некоторых рыцарей на Кринне. Впалый живот и выступающие  ребра,  однако,
свидетельствовали, что пес давненько не ел досыта.
   Хранительница двинулась к Соту и Азраэлю,  пес  следовал  за  ней  по
пятам.
   - Дань, которую я собираю с тех, кто идет моей  дорогой,  высока,  но
все без исключения должны заплатить ее.
   Сот не раздумывая выхватил меч и нанес хранительнице  страшный  удар.
Страшное лезвие со свистом прошло прямо  сквозь  ее  тело,  не  причинив
никакого вреда. Только пес занервничал и  залаял.  Рыцарь  Смерти  снова
ткнул призрачную женщину мечом, и снова сталь не убила и не ранила ее.
   Азраэль  в  смятении  отступил  на  несколько   шагов,   беспрестанно
оглядываясь на ворота, сквозь которые они попали в это странное место.
   - Может быть, нам лучше отступить, могущественный лорд?
   - Никогда! - воскликнул Сот. - Назови свою цену, хранительница?
   Женщина слегка наклонила голову, увенчанную короной рогов.
   - Ты - мудрый человек. Даже если бы ты захотел, ты не  смог  бы  уйти
отсюда тем же путем, каким пришел, не заплатив мне.  Таков  закон  моего
царства, - она сделала еще один шаг к Соту, а пес  шумно  облизнулся.  -
Цена моя - это твоя душа!
   Громко рассмеявшись, Сот спрятал меч в ножны.
   - Свою душу я потерял много веков назад, хранительница, - сказал он и
расстегнул застежки шлема. Затем он снял почерневший шлем с головы.
   Длинные пряди светлых волос, доходившие почти до плеч рыцаря, свисали
с его черепа. Кожа высохла, обтянув надбровные дуги и скулы. Густая тень
скрывала его нос и рот, и черт лица было не разглядеть, однако, когда он
говорил, в этой тени сверкали удивительно  белые  зубы.  Особенно  густо
залегла черная тень вокруг глаз; глаза Сота давно уже не  выглядели  как
человеческие, а напоминали оранжевые уголья, зловеще мерцающие в  пустых
глазницах.
   Рыцарь Смерти снова нахлобучил шлем и застегнул застежки.
   -  Чтобы  заполучить  мою  душу,  хранительница,  тебе  пришлось   бы
совершить путешествие в Царство Чемоша, Властелина Бессмертных, но  даже
и тогда я не думаю, что бы он с охотою уступил тебе свою добычу.
   Слегка наклонив голову, хранительница отступила с тропы.
   - Можешь пройти, - молвила она,  делая  соответствующий  жест  рукой.
Рыцарь Смерти  кивнул  головой  и  пошел  мимо  нее  по  тропе.  Азраэль
попытался последовать за своим господином,  но  хранительница  оказалась
проворнее и заступила ему дорогу. Ее пес снова залаял, прижимая уши.
   - Ты, конечно, довольно странное  создание,  -  сказала  женщина-тень
раненому оборотню, - но сердце еще  бьется  в  твоей  груди.  Ты  должен
заплатить дань.
   - А это больно? Я имею в виду - потерять душу?
   - Не знаю. Никто из тех, кто заплатил  мне  мою  цену  не  остался  в
живых, чтобы рассказать мне об этом, - с нетерпением в голосе поторопила
его женщина. Протягивая к нему руку с длинными и тонкими  пальцами,  она
добавила: - И прекрати болтать. Вот уже много лет никто не  проходил  по
тропе, и поэтому мне и моему псу необходимо перекусить.
   Лорд Сот стоял прямо за спиной хранительницы, но было  очевидно,  что
он и пальцем не пошевелит, чтобы  помочь  гному.  Тот  был  предоставлен
самому себе. Увидев, что пальцы женщины почти коснулись его груди,  гном
поспешно отступил к самому краю тропы.
   - По сторонам тропы ничего нет, - предупредила женщина-тень.  Опустив
руку, она погладила  пса  по  широкой  голове.  -  Если  ты  выйдешь  из
освещенного пространства, то будешь блуждать во мраке до тех пор, пока я
не отыщу тебя.
   Азраэль выбранился и прыгнул прямо на хранительницу с ее псом. Как  и
меч Сота, атака оборотня не причинила  женщине  никакого  вреда,  однако
сила его броска была такова, что он очутился в самой середине  тени,  из
которой состояло тело хранительницы.
   В следующий миг  Азраэля  обволокла  тьма,  и  он  почувствовал,  что
проваливается  куда-то  вниз,  навстречу  своей  неведомой  судьбе.   Он
закричал, но из горла  его  не  вырвался  ни  один  звук.  Он  попытался
взмахнуть  руками,  но  не   почувствовал   никакого   движения,   кроме
собственного падения в темноту. Даже его обожженное плечо не болело.
   "Возможно, - потрясенно подумал гном, - я уже умер".
   Затем он почувствовал прикосновение тонких нежных  пальцев  к  своему
плечу, и падение сразу замедлилось. Ослепительная голубая вспышка словно
раскаленная игла вонзилась в его правый глаз - левый все еще  ничего  не
видел  после  удара  волшебной  молнии.   Пронзительный   крик   -   его
собственный, как со странным безразличием отметил Азраэль, - зазвенел  у
него в ушах. Одновременно дала себя знать  и  боль  в  обожженном  теле.
Когда способность видеть снова вернулась к  нему,  гном  обнаружил,  что
лежит ничком на голубой тропе, а хранительница со своим псом  стоит  над
ним. Страшная пасть мастиффа была приоткрыта, и по брыжам стекала слюна.
   Азраэль глянул на свое тело.  К  его  большому  удивлению,  он  снова
вернулся в обличье гнома, хотя до этого оставался наполовину барсуком.
   - Ч-что случилось? - спросил он.
   -  Ты  отведал  того,  что  лежит  за  пределами  тропы,  -   сказала
хранительница. - А теперь - хватит отговорок. Отдай мне свою душу.
   Она наклонилась, и ее тонкие пальцы вонзились в грудь гнома.  Азраэлю
показалось, что они холодны и тверды, как кинжалы, выточенные из  самого
крепкого льда,  и  чем  больше  он  сопротивлялся  им,  тем  глубже  они
вонзались в его тело, тем быстрее растекался холод по всем его членам.
   -  Она  должна,  должна  быть  здесь!  -  выкрикнула  женщина-тень  и
погрузила руку в его грудь чуть ли не по локоть. Ее пес задрал  морду  и
издал голодный вой.
   Наконец хранительница выпрямилась.
   - Я никогда такого не видела, - сказала она печально. -  Ты  -  живое
существо, но души у тебя нет.
   При этих ее словах пес вильнул хвостом и  прыжком  исчез  в  темноте,
чтобы там дожидаться души, которая могла бы наполнить его  сведенные  от
голода внутренности.
   Все еще дрожа и стуча зубами после леденящего прикосновения,  Азраэль
уставился на хранительницу.
   - В-вообразите с-себе, - проговорил он,  похлопывая  себя  руками  по
груди, чтобы восстановить чувствительность кожи. Внезапно он  передумал.
Прикосновение хранительницы было болезненно холодным,  однако  онемевшая
плоть перестала отзываться на боль от ожогов.
   Азраэль вскарабкался  на  ноги  и  взглянул  на  тропинку,  ведшую  к
железной арке. Сота уже нигде не было видно.
   - Как давно он ушел? -  взвыл  гном,  бросаясь  мимо  женщины-тени  к
воротам. Безразличие, с каким отнесся к его судьбе рыцарь, нисколько  не
удивило гнома. От  столь  могущественных  существ  и  следовало  ожидать
подобного невнимания. Гном, однако, вытерпел  столь  тяжелое  и  опасное
путешествие  не  для  того,  чтобы  добровольно  отстать  от  Сота.  Ему
представлялось, что Рыцарь Смерти самой судьбой предназначен для великих
свершений, и Азраэлю хотелось быть рядом с ним.
   Женщина пожала плечами:
   - Когда ты исчез, он ушел, ни слова не сказав. Наверное, решил что ты
мертв. Впрочем, тебя не было совсем недолго.  Рыцарь,  должно  быть,  не
успел уйти далеко.
   Гном подбежал к воротам, но, прежде чем ступить через арку, обернулся
и спросил:
   - Куда ведет этот Портал?
   Хранительница отступила на самый край  тропы.  Узкие  плечи  печально
поникли, а голова разочарованно опустилась на грудь.
   - Я не знаю, - прошептала она. - Никто никогда не возвращался оттуда,
чтобы рассказать мне, и никто не приходил с той стороны. Я  же  не  могу
покинуть своего королевства, поэтому мне неведомо, что лежит там - по ту
сторону Портала.
   Азраэль распахнул ворота. Они заскрипели  на  несмазанных  петлях,  и
порыв теплого ветра пронесся мимо  Азраэля.  Тьма  отпустила  его,  и  в
следующее мгновение он оказался на пустынной улочке  какого-то  городка,
между стеной здания и большой бочкой для сбора дождевой воды.  Портал  с
этой стороны был великолепно замаскирован, и поэтому мало кто  из  людей
мог догадаться о его существовании. С  любопытством  заглянув  в  бочку,
гном увидел в собравшейся на дне  воде  слабое  отражение  металлических
ворот и вершины арки, в то время как их самих вовсе не было видно.
   Вода отразила также и лицо Азраэля,  и  он  сумел  рассмотреть  раны,
нанесенные ему магическим огнем. С левой стороны лица исчезли бакенбарды
и усы, глаз был плотно зажмурен, а плечо неестественно вывернуто.  Левой
рукой он уже мог немного шевелить, однако ожоги на груди, на боку  и  на
лице все еще немилосердно саднили. Впрочем,  утрата  бакенбардов  -  его
главного украшения - беспокоила Азраэля  гораздо  больше,  чем  боль  от
увечий. Уже к завтрашнему утру он будет чувствовать  себя  много  лучше;
сверхъестественная способность к самозаживлению тела была  присуща  ему,
как  и  всем  ликантропам.  Однако  по   какой-то   непонятной   причине
растительность на его лице всегда отрастала медленнее, чем ему хотелось.
   Поглядев на свою  парчовую  тунику,  опаленную  огнем,  изорванную  и
пропитавшуюся кровью Медрота, гном и вовсе расстроился. Ему хотелось бы,
чтобы его одежда обладала такой же  способностью  к  самовосстановлению,
как и его тело. Теперь ему придется снова что-то украсть, однако  сперва
необходимо отыскать лорда Сота.
   Узкая улочка, в  которой  гном  очутился  после  выхода  из  Портала,
тянулась между двумя длинными зданиями. Судя по запаху, в одном  из  них
помещалась бакалейная лавка,  а  в  другом  -  мясная  торговля.  Аромат
свежевыпеченного хлеба и сырого мяса, еще истекающего  кровью,  заставил
Азраэля вспомнить о муках голода.  В  животе  у  него  заурчало,  но  он
постарался забыть о еде, по крайней мере на время,  и  принялся  изучать
окружающее.
   Стены домов имели нависающие над землей верхние  этажи  и  почти  что
смыкались над его головой. Окна на третьем этаже смотрели друг на  друга
почти в упор. Сквозь узкую щель между крышами домов по  сторонам  улочки
почти не проникал солнечный свет. С одного  конца  улочка  заканчивалась
тупиком, зато другой ее конец выходил на  оживленную  базарную  площадь.
Под каждым окном на утоптанной глине скопились  лужи  грязной  воды,  от
которых несло тухлятиной и содержимым  ночных  горшков.  Короче  говоря,
улочка эта, грязная и темная, ничем  не  отличалась  от  множества  себе
подобных, такие улочки существовали во всех достаточно крупных  поселках
и городках.
   - Боги Света, спасите нас! - донесся крик с рыночной площади.
   Азраэль прислушался.
   Пронзительный  и  долгий  женский  визг  заглушил  испуганные   вопли
множества людей, и  Азраэль  решил,  что  его  заметили.  Повнимательнее
вглядевшись в происходящее на базарной площади, он, однако,  понял,  что
смятение жителей вызвано какими-то иными причинами.
   Подкравшись к началу улочки,  гном  оглядел  перепуганную  толпу.  На
площади сгрудилось больше двухсот человек, но многие  бежали  к  широким
улицам, ведшим прочь из центра поселка на  окраины.  Некоторые  пытались
скрыться в лавках и магазинчиках, окружавших рынок. Мужчины и женщины  в
панике метались по  площади,  налетая  на  подпорки  навесов,  и  навесы
обрушивались на них. Многие  повозки  и  телеги  валялись  опрокинутыми,
корзины с товарами  были  рассыпаны,  и  продукты  валялись  на  пыльной
мостовой. Кузнецы и  бакалейщики,  зеленщики  и  продавцы  самых  разных
товаров в ужасе разбегались от высокой фигуры в древних, почерневших  от
огня доспехах, которая неподвижно высилась в самом центре площади.
   Лицо гнома расплылось в широкой улыбке. Хранительница  была  права  -
лорд Сот не ушел далеко.
   Рыцарь Смерти наугад  взмахнул  мечом.  Сверкающее  лезвие  с  мокрым
чавканьем рассекло спину ближайшего мужчины, еще одному рыцарь  проломил
голову ударом своего кулака в латной рукавице.  У  ног  его  уже  лежало
несколько окровавленных трупов.
   - Так вот как он обращается со своими соотечественниками на Кринне! -
прошептал гном. - Неудивительно, что он стал главным героем их легенд.
   Он внимательно рассматривал толпу, однако никак не мог понять причину
гнева Сота. Никто не пытался напасть на него, никто не бросал ему вызов.
Правда, один из трупов был одет в богатое платье стражника...
   При виде этого мундира Азраэль почувствовал, как сердце  его  на  миг
остановилось, а затем забилось в груди неровно и быстро. Синий камзол  с
золочеными пуговицами и эполетами,  черные  бриджи,  кожаные  сапоги  до
колен, плоская шапочка с кокардой, на которой  изображен  черный  ворон,
раскинувший крылья в стремительном полете - все  это  было  ему  слишком
хорошо знакомо. В такие мундиры была одета городская стража в Валакки. А
если они в Валакки...
   Азраэль поежился. Причина безумной ярости Сота стала ему очевидна.
   Портал возвратил их в Баровию.
   * * *
   Старая Свалическая дорога оставалась странно безлюдной на  протяжении
всех трех дней, которые потребовались Азраэлю и лорду Соту, чтобы  дойти
от Валакки до замка Равенлофт. Оба они понимали, что Страд,  безусловно,
уже прослышал о резне, которую учинил Рыцарь  Смерти  в  тихом  рыбачьем
поселке. Тем не менее никто и ничто  не  мешало  им  двигаться  к  замку
Страда, хотя когда  Свалическая  дорога  принялась  петлять  в  лесистых
предгорьях  гор  Гаки,  они  миновали   несколько   участков,   идеально
подходящих для засады.
   Конечно же, по их следам шли волки, наблюдавшие за каждым их шагом  и
жестом с приличного расстояния. Хищные, но осторожные твари  всякий  раз
скрывались в лесу, когда Азраэль пытался заставить их вступить в  драку.
Рыцарю было наплевать на волков, хотя он и  понимал,  что  они  передают
графу Страду сведения об их передвижениях: по ночам, а  иногда  и  днем,
они слышали протяжный волчий вой. Гном  же  выходил  из  себя  и  иногда
выслеживал волков часами. Он был опытным и терпеливым охотником,  однако
на этот раз ему не удалось прикончить ни одного серого разбойника.
   - Страд наверняка знает  о  нас  и  уже  подготовился  к  встрече,  -
проворчал Азраэль, в очередной раз выбираясь на  дорогу  из  придорожных
кустов и догоняя Сота. - Есть ли у вас какой-нибудь сюрприз  для  графа,
могущественный  лорд?  Если  мне,  конечно,  дозволено  будет  об   этом
спросить, лорд Сот.
   Рыцарь Смерти не ответил, и гном внимательно  оглядел  окрестности  в
поисках волчьих следов. С тех пор  как  оба  вернулись  в  Баровию,  Сот
сохранял зловещее молчание. За все это время он  заговорил  с  оборотнем
всего раза четыре, и гном старался за двоих.
   - Я уверен, что вы кое-что подготовили  для  него,  -  продолжил  он,
обращаясь  скорее  к  самому  себе,  чем  к  своему  грозному  спутнику.
Вздохнув, он яростно поскреб покрытое коростой  левое  плечо.  Несколько
чешуек отвалились, и из-под них проглянула целехонькая молодая кожа.
   Теперь, по прошествии почти четырех дней, на лице и на  теле  Азраэля
почти не  осталось  следов  страшных  ран,  причиненных  ему  магическим
оружием Медрота. Обожженная кожа слезла,  вывихнутое  плечо  выправилось
с