хватить  общую
картину, созданную Джелааром, прежде чем она  исчезла.  Араднию  окутали
вновь клубы тумана.
   -- Вон! - зарычал он, показывая на дверь. Он встал перед зеркалом  на
виду Араднии, у которой задрожали губы, а глаза умоляюще  посмотрели  на
капитана.
   - Капитан, пожалуйста, еще несколько минуток позвольте мне  побыть  с
отцом, - попросила она почти шепотом.
   Дюмон сузил глаза и со  злобным  удовольствием  пропел  четыре  ноты.
Красивое лицо Араднии пропало в клубах тумана.  Затем  пропал  и  туман.
Зеркало вновь покорно отражало убранство каюты.
   Капитан затылком почувствовал взгляд Джелаара. Он медленно повернулся
к нему.
   - Ты ненавидишь меня, верно? - Иллюзионист не ответил на  провокацию,
но стиснул зубы. - Ты хотел бы видеть мою голову на пике копья.  Что  ж,
эльф, клянусь крысами Ришемюло, ты не  первый  и  не  последний  в  этом
желании.
   Дюмон протянул руку и взял маленькую статуэтку с гардероба. На первый
взгляд  это  была  простая  деревянная   фигурка,   но   при   ближайшем
рассмотрении у изображавшейся нимфы оказались длинные змеиные  зубы.  На
самом деле она была мраморная. Дюмон угрожающе держал ее.
   - Эльф, один удар по зеркалу и твое дрожайшее дитя навсегда останется
в области туманов. Не думаю, чтобы ты  хотел  этого.  Никто  не  ожидает
ничего хорошего от Рауля Дюмона. А сейчас вон с моих глаз, оба.
   Дюмон увидел, что Драгонейс поднялся, как  бы  превозмогая  боль.  Он
подумал, что никогда не привыкнет к пустоте  взгляда  своего  друга.  Он
открыл гардероб, схватил бутылку виски, открыл  ее  и  сделал  несколько
глотков, ощущая жжение в желудке.
   Он сел на кровать с пологом и  снова  пригубил  виски,  вытерев  губы
тыльной стороной ладони. "Все это из-за Лизы, - подумал он. - Все". Если
бы она не встряла в дело в Дарконе, Драгонейс  был  бы  жив,  а  Ларисса
счастливо танцевала бы для него каждый вечер.
   Воспоминания роились в его голове. Он принял еще виски. Все  началось
с резкого стука в дверь...
   - Войдите,  -  рассеянно  сказал  Дюмон,  просматривая  бухгалтерские
книги. Дела плавучего театра в Дарконе шли хорошо. Так  хорошо,  что  он
устал считать прибыль.
   Лиза влетела как ураган. Ее лицо было бледно, но  глаза  сверкали,  а
рыжие волосы развевались. - Подонок, - произнесла она.
   Дюмон удивился, но не очень  сильно.  Он  быстро  поднялся  и  закрыл
дверь, прежде чем кто-либо их  услыхал.  Что  он  такого  натворил?  Его
ведущая актриса вскипала по многим поводам. Это было все, от костюмов до
кормежки артистов. На этот раз причина была серьезной.
   - Лиза, моя дорогая, - начал он утешать ее.  Лиза  ничего  не  хотела
слышать.
   -  Все  кончено,  Рауль,  -  сказала  она  холодно.  -  Все.  Сегодня
состоялось мое последнее представление.
   - Что это значит? - брови Дюмона  сошлись  над  переносицей,  ужасное
подозрение начало закрадываться в голову.
   Лиза самодовольно ухмыльнулась.  Наслаждаясь  своим  торжеством,  она
показала свою руку.  На  безымянном  пальце  красовался  один  из  самых
крупных бриллиантов, которые Дюмон когда-либо видел.
   - Талын подарил мне его сегодня. Мы поженимся в конце недели.
   - Барон?
   - Он.
   Дюмон сжал зубы, холодея при мысли, что его догадка оказалась верной.
Он заставил себя успокоиться. - Поздравляю, моя дорогая!
   Он быстро соображал: амбиции Лизы больше Даркона. Сцену она так легко
не оставит. Надо найти способ задержать ее в театре, хотя бы временно...
Он продолжил:
   - Желаю тебе наивысшего счастья в новой жизни.
   Певица продолжала улыбаться:
   - О, это не  все.  Ты  лишаешься  не  только  ведущей  певицы,  но  и
"Мадемуазель", проклятый рабовладелец!
   Дюмон застыл.
   - Я знаю содержимое твоего складского  помещения.  А  это  зеркало...
Джелаар... - она причесывалась у зеркала, - Джелаар  будет  рад  узнать,
что его дочь не сбежала в Морденте. И  я  уверена,  что  добропорядочные
эльфы   в   Невучар   Спрингс   с   удовлетворением   арестуют   корабль
рабовладельца.
   Страх и гнев овладели Дюмоном. Он может быть  разорен.  Двадцать  лет
путешествий, кропотливой работы  над  созданием  репутации  "Мадемуазель
Мюсарда". Все пойдет прахом из-за вздорной певички.
   - Ты вынужден будешь скрываться теперь,  Рауль.  Ты  выскальзывал  от
меня как змея. Теперь я тебя поймала.
   Он двинулся на нее. Она предусмотрительно  стала  по  другую  сторону
стола. Ее щеки пылали, глаза блестели. На ней было то же самое платье  с
глубоким вырезом, что на обеде. Она  нагнулась,  обнажив  вершины  своих
грудей.
   - Два года я наблюдала, как ты смотришь на Лариссу, думая,  что  тебя
никто не видит. Я не понимаю, как ты  до  сих  пор  удержался  от  своих
приемчиков в отношении ее. Что от тебя остается, Рауль?
   При  упоминании  имени  Лариссы  что-то  похолодело  внутри   Дюмона.
Обвинения в отношении Лариссы повергали его в больший гнев,  чем  угрозы
разоблачения. Его глаза сосредоточились:
   - У меня есть  много  интересного.  Взять,  например,  псевдодракона,
который мне дороже обходится, чем я получаю от него. А цветные кошки  из
Генны. У меня имеется сова, нереида... Одним словом, большая  коллекция,
которая может прославить корабль.
   Медленно он прошел вокруг стола к ней, как бы нечаянно подбирая белый
шарф, завязанный на спинке кровати. Негодование  Лизы  улетучилось,  она
сделала полшага назад к двери.
   - Этот шарф, - продолжал капитан, - принадлежал  нереиде.  Теперь  он
мой, как и она. Что касается тебя, Лиза... что ж, ты дорогая  штучка.  У
барона Талына отличный вкус. Нам будет не хватать твоего дивного голоса.
Ты сокровище, содержать которое дорого обходится.
   Лизой овладевал страх. Когда Дюмон бросился вперед, ее  реакция  была
мгновенной: она швырнула ему под ноги кресло,  задержавшее  его,  но  не
остановившее, а сама подбежала к двери.
   - Помогите! - закричала она, не сознавая, что,  пока  двери  закрыты,
наружу не вырвется никакой звук. Дюмон выругался, на  мгновение  потеряв
равновесие. Он поспешил к двери, которую он не запер.
   Певица успела к двери первой и открыла ее.
   Под дверью стоял Драгонейс, который схватил Лизу, зажав ей рот рукой.
Держа ее в руках, он втащил ее в каюту и закрыл дверь. Дюмон обернул  ее
шею шарфом  и  туго  натянул  его.  Она  сопротивлялась,  но  силы  были
неравными. В конце концов ее тело упало на пол.
   Запыхавшись, Дюмон смотрел на  Драгонейса.  Полуэльф  отвечал  ровным
взглядом. Его золотые глаза не выражали никакого осуждения.
   -  Она  знала  о  коллекции,  а  этот  проклятый  барон   сделал   ей
предложение. Она собралась выйти замуж за него и повернуть  против  меня
население Невучар Спрингс.
   - Эльфы повесили бы тебя за  рабовладение,  -  ответил  Драгонейс.  -
Плохо будет без ее сопрано. Однако дублерша будет рада. Что будем делать
с трупом?
   Жестокая усмешка заиграла на губах Дюмона:
   - У меня есть великая идея... Да! - Дюмон разговаривал  сам  с  собой
под воздействием -алкоголя. - Была у меня великая идея, да пошла она  не
туда, куда нужно. Дражайшая Лиза, - бормотал он, - если  твой  проклятый
призрак   будет   преследовать   мой   корабль,   клянусь,   ты   будешь
удовлетворена...
   Он отпил из почти пустой бутылки и сказал себе, что раскаты победного
смеха, который он слышал в своей голове, есть лишь  навеянное  алкоголем
наваждение.
   * * *
   Сильный удар грома разбудил Уилена. Какое-то время он  сонно  моргал,
не соображая, затем вспомнил, что ему надо быть в рулевой  рубке.  Дождь
хлестал в полную силу, и Уилен поежился.  Топи  в  дождь  были  неуютны.
Недаром люди в Порт-д-Элуре говорили, что в дождь погода седлает смерть.
Он знал, что это справедливо сказано.
   Он зевнул и потер глаза руками. Странная вещь  сон.  В  начале  он  с
трудом понимал потребность человека в сне, хотя  не  отвергал  ее.  Тело
становится непослушным, разум отказывается сосредоточиться до  тех  пор,
пока человек не отключит  сознательные  мысли  на  несколько  часов.  Он
оделся, сполоснулся и вышел на дождь.
   Он успел пробыть в рулевой рубке всего  несколько  мгновений,  как  в
дверь постучал Сардан.
   -  Я  пришел  с  дарами,  о  счастливчик-рулевой,  -  сказал   тенор,
расставляя чайник, две чашки, хлеб и кусочки мяса. -  А  если  моя  леди
осталась там, где я ее покинул... Да! Вот она... - Он достал  мандолину.
- ...то у тебя будет не только пища для желудка, но и для души. - Сардан
налил кипящего чаю и протянул чашку Уилену.
   - Я слышал, как капитан приказал тебе заступать на вахту, и  подумал,
что смогу быть полезным.
   - Спасибо, - сказал Уилен, тронутый заботой.
   - Только не рассказывай никому, иначе моя репутация будет кончена,  -
пошутил он.
   Уилен пригубил душистый чай и приступил к своим обязанностям.
   Ночью в рулевой рубке огни не зажигались. Это облегчало прокладывание
пути по Луне и звездам. В этот вечер дождь позаботился,  чтобы  небесные
ориентиры не  были  видны.  Сардан  сел  в  глубине  рубки  и  играл  на
мандолине. Пытливый ум Уилена отправился в путешествие.
   Лонд обратил большую часть  команды  в  полумертвых  угождателей.  Он
пощадил лишь кока с помощниками и рулевых - Уилена, Тейна и  Джахедрина.
Уилен подумал, что рулевые были пощажены, чтобы сохранить  свою  быструю
реакцию на всякие неожиданные ситуации, которые встречаются на  маршруте
по капризной реке.
   За исключением Касильды, остались нетронутыми артисты. Уилен  не  мог
найти объяснение этому. Он, конечно, был рад их судьбе,  но  не  понимал
мотивов Лонда. В интересах колдуна было превратить  в  зомби  как  можно
больше людей. Почему он оставил в покое труппу? Тут что-то было неладно.
Артисты, кажется, верили в "болотную лихорадку", но Уилен не думал,  что
эта легенда долго проживет.
   Сардан закончил песню из "Удовольствия пирата" и начал другую.
   - А ты другие мелодии разве не знаешь, кроме как из этого мюзикла?  -
улыбнувшись, спросил Уилен.
   - Разумеется, знаю. Я ведь был бардом. Это было давно, прежде  чем  я
избрал легкую жизнь. А капитан  не  желает  слышать  никакой  музыки  на
борту, кроме как "Удовольствия пирата". И петь  никому  не  разрешается,
кроме актеров. Таков категорический приказ.
   Глаза Уилена широко раскрылись, и он был рад, что в  темноте  рулевой
рубки Сардан этого не заметил. Он вспомнил посещение пленников  и  звуки
сольной арии Розы. Он также заметил, что магия Дюмона была  замешана  на
музыке.
   - "Удовольствие пирата" - традиционная вещь для плавучего  театра?  -
спросил Уилен, боясь выдать свою догадку.
   На это Сардан отозвался громким смехом.
   - Это довольно жалкий мюзикл. Любая традиционная вещь продержалась бы
не больше недели. Нет, трагическая история  Флориана  и  Розы  -  детище
нашего милого капитана. Хотя, справедливости ради надо сказать, что  для
любителя это не так уж плохо.
   Уилен  торжествовал.  Он   догадался.   Если   автором   музыкального
сопровождения был сам Дюмон,  мелодии  были  переплетены  с  магическими
словами и музыкой. Он должен об  этом  быстро  рассказать  Деве.  Каждая
репетиция и каждый спектакль закрепляли неволю пленников.
   ГЛАВА XV
   - Это не имеет формы, - мягко прошептала Дева  Лариссе,  плавающей  в
пруду. - Это заполняет сосуд. Стань этим  сосудом.  Прими  воду  внутрь.
Почувствуй ее в себе, в руках, в голове,  в  теле.  Это  -  часть  тебя,
которая не может тебе повредить. Теперь, когда  будешь  готова,  танцуй,
ощущая воду в легких.
   Спокойно лежа в источнике, закрыв глаза,  Ларисса  протянула  руку  и
запустила ее в  волосы.  "Воздух",  -  подумала  она.  Она  сжала  мышцы
желудка, ее голова находилась  под  водой.  "Вода,  -  подумала  она.  -
Дышать..."
   Она сильно закашлялась.
   - Я просто не могу понять, почему это так трудно для тебя, -  сказала
Дева. - Поднимайся и попытайся снова. Спокойно вращай бедрами.
   Ларисса почувствовала боль в легких, но  она  послушно  выбралась  из
бассейна. Она пыталась все утро и настолько устала, что даже  близко  не
выполняла то, что от нее хотела Дева.
   - Отдохни немного, дорогая, - сказала Дева. - Мы займемся этим  после
обеда. Ты должна совладать с водой. Это первейшая стихия в Сурани.
   Она протянула Лариссе персик, и та с  удовольствием  вонзила  в  него
зубы. Сок потек по ее щекам.
   - К нам гости пожаловали, - сказала Дева своей ученице.
   Ларисса вскочила на ноги, глядя в направлении реки. Показалась лодка,
в которой были Денири и некий мускулистый мужчина  в  болотных  одеждах.
Вдвоем они умело справились с сильным течением и легко подвели  лодку  к
острову.
   На вид мужчине можно было дать лет  пятьдесят,  но  Ларисса  не  была
уверена в этом. Растрепанная  седая  борода  могла  свидетельствовать  о
более старшем возрасте, но играющие мышцы тела под одеждой и живые глаза
на обветренном лице говорили в пользу более молодого возраста.
   - Приветствую вас, Каедрин и  Денири.  Спасибо,  что  вы  прибыли.  Я
побеспокоила  вас  в  минуту  большой  необходимости,  -  сказала   Дева
приближающейся паре.
   Прежде  чем  кто-либо  успел  проронить  слово,  из   кармана   гостя
показалась голова горностая, уставившегося блестящими глазками на Деву и
шевелящего усиками, затем  она  пропала  в  теплую  надежность  кармана.
Тотчас из другого кармана  показалась  пара  мышей,  занятых  осторожным
обнюхиванием. Резкое карканье привлекло внимание  Лариссы,  она  увидела
ворона, слетевшего с соседнего дерева на плечо мужчины.
   Каедрин улыбнулся ворону и погладил его голову цвета  черного  дерева
ласково и уважительно. Затем он повернулся к Лариссе:
   - Приветствую тебя, Ларисса Белая Грива, -  произнес  он  официальным
тоном. - Каедрин, сын Майлира и Аш-Тари, к твоим услугам.
   Ларисса уже открыла рот для  ответа,  но  замерла:  огромная  змея  с
пятнами цвета ржавого бриллианта ползла на солнце  из  рубашки  мужчины.
Она изучала Лариссу своим черным язычком, глядя на нее холодными глазами
пресмыкающегося.
   - О дитя... - понимающе отозвался Каедрин, - я знаю, что она ядовита,
но мы добрые друзья. Вам она не повредит. Совершенно  спокойно  он  взял
змею в руки и протянул ее Лариссе. - Погладь её...
   - Нет! - вскрикнула танцовщица в испуге. - Убери ее...
   - Она явно не переносит змей, Каедрин, - сказала Дева.
   Пораженный Каедрин засунул змею обратно.
   - Извините, - повинилась Ларисса. Она чувствовала, что ее щеки горят.
Она хотела объяснить: - Это только...
   - Нет необходимости объяснять, - сказал Каедрин. - В следующий раз  я
появлюсь без моих друзей. - Он тепло посмотрел на Лариссу:  -  Нам  пора
идти на охоту. Мы принесем вам результаты нашей охоты.  Волшебства  Девы
недостаточно, чтобы получить хорошего жареного зайца. - Без лишних  слов
он повернулся и рука об руку с Денири зашагал обратно к лодке.
   - После встречи с Длинноухим я не знаю, смогу  ли  я  есть  зайца,  -
сказала Ларисса Деве. Та пожала плечами:
   - Жизнь и смерть - части естественного цикла. Если  кто-либо  из  его
народа может послужить для поддержания жизни, Длинноухий не рассердится.
Другое дело - бессмысленное убийство. Оно нарушает баланс.
   Ларисса покончила с едой и легла на  спину,  глядя  в  голубое  небо.
Через некоторое время над ней возникла Дева:
   - Идем, Ларисса. Я думаю, что следующим уроком будет огонь.
   Танцовщица застонала, но села.
   * * *
   Еще  одна  разведывательная  операция  прошла  впустую.  Дюмон  начал
всерьез беспокоиться по поводу судьбы своей воспитанницы. Лонд ничем  не
мог помочь. Он заперся в каюте, испытывая бессилие или нежелание  искать
Лариссу.
   Дюмон одиноко бранился и пил виски. Он и раньше  был  неравнодушен  к
алкоголю, но теперь он  считал,  что  это  избавляет  его  от  приступов
раскаяния, начавших преследовать его  после  исчезновения  Лариссы.  Его
мысли вольно бродили, пока он лежал на кровати, заложив  одну  загорелую
руку за голову, а другой рукой придерживая бутылку виски. Впервые, с тех
пор как он обратил внимание на Лариссу, он допускал, что, быть может, ей
было бы лучше, если бы она осталась с отцом.
   Итак, ее отец. В ту ночь, когда тот посетил "Мадемуазель",  он  сразу
обратил внимание на него...
   Обри Хелсон выглядел  истерзанно,  как  будто  его  преследовали  его
личные демоны. Он был худ, на грани истощенности, бледное  лицо  покрыто
щетиной, глаза часто моргали, когда он говорил. Было видно, что когда-то
он был хорошо одет. Было также ясно,  что  его  экономическое  положение
постоянно ухудшается.
   Дюмону не стоило особых усилий втянуть его в игру "Лорды и  леди".  В
салоне, окруженные начищенной медью,  полированной  мебелью  и  матовыми
стеклами, они набрали  напитков  и  жетонов  для  игры  в  карты.  Через
несколько раундов Дюмон изучил характер своего карточного  партнера.  Он
дал  ему  несколько  партий,  с  удовлетворением  наблюдая,  как  Хелсон
радуется растущей стопке жетонов около себя.
   Руки Обри с картами тряслись, он часто и помногу пил.  Дюмон  отметил
про себя, что демонами  партнера  являются  спиртное  и  азартные  игры.
Капитан вытянул карту и вставил ее в середину тех, что были в его руке.
   - Папа, - сказала Ларисса, нежно теребя отца  за  плечо,  -  можно  я
потанцую на свежем воздухе? Я устала сидеть.
   Хелсон оторвал глаза от карт и с  обожанием  посмотрел  на  дочь.  Он
сразу показался моложе своих лет.
   - Давай спросим у капитана. - Он взглянул на  Дюмона,  возвращаясь  к
прежнему выражению лица.
   - Ради всего святого, - ласково ответил капитан. - Если ты разрешишь,
я посмотрю, как ты танцуешь. В конце концов, не  самое  плохое  в  жизни
танцевать в плавучем театре.
   Голубые  глаза  Лариссы  засветились,  и   она   улыбнулась.   "Какой
необыкновенно приятный ребенок! - подумал Дюмон. - Эти необычайно  белые
волосы..."
   - Благодарю вас, капитан Дюмон, - сказала девочка  вежливо.  -  Я  не
буду никому мешать.
   С притворным вздохом Дюмон протянул Руку:
   - Опять выиграли вы! Мой друг!  Наверное,  этот  хорошенький  ребенок
является воплощением Леди, Приносящей Удачу?
   Хелсон кинул взгляд вслед дочери:
   - Она была моим счастьем с момента своего рождения!
   Дюмон проворно взялся за колоду карт, умело их тасуя.
   - Еще партию? - небрежно спросил он.
   - О да! - воскликнул Хелсон, сверкал глазами.
   На это Дюмон про себя отметил: "Время нанести удар".
   Он мешал  карты,  ведя  шутливую  беседу,  отвлекая  Обри  от  точных
манипуляций своими пальцами. Сдавая карты, он пометил их  так,  что  его
пальцы чувствовали невидимые сигналы.
   Цель игры "Лорды  и  леди"  состояла  в  наборе  как  можно  большего
количества карт с дамами, предпочтительно высокого достоинства. Он  взял
свои карты и увидел только двух дам, из которых ни  одна  не  была  Леди
Власти.
   Капитан  сосредоточился  и  потер  большим  пальцем  свои  карты.   В
результате этого у Дюмона теперь были Морская Леди, Звездная Леди,  Дочь
Земли и Дева Огня. Он сбросил относительно слабую карту,  решив  ставить
на Речного Хозяина. Капитан знал, что у Хелсона имеется только одна Леди
Власти - Темная Леди, остальные карты - мелочь. Он подавил улыбку.
   Время шло. Хелсон получил карты получше, но все же недостаточные  для
борьбы с шулерской магией Дюмона. Хелсон становился бледнее  и  бледнее.
Кровь отхлынула с его лица, когда он увидел торжество Дюмона, державшего
выигравшие карты.
   Дюмон нагнулся над столбиком и забрал жетоны  Хелсона.  Посмотрев  на
них, он выгнул брови:
   - Здесь меньше, чем вы мне должны!
   - Но у меня нет с собою денег, - пролепетал несчастный игрок.
   - Вот незадача, - в голосе Дюмона  послышались  угрожающие  нотки.  -
Тогда вам не следовало садиться играть.
   - Мне везло... - промямлил Обри Хелсон.
   Улыбка Дюмона напоминала тигриную пасть:
   - Похоже, что везение отвернулось от вас.  Даю  вам  некоторое  время
обдумать, как вы рассчитаетесь  со  своим  долгом.  Если  вы  надумаете,
скажите моему другу Драгон