бледные ладони на плечи Саши. - Сегодня ты совершил великое благо.
   Мальчик сжался, приник к Мартину:
   - Я понимаю, Мартин. Благодарю тебя. Это и вправду было тяжело, но...
спасибо тебе.
   - Я должен совершить весь ритуал, -  произнес  Мартин.  Саша  кивнул,
зная, что еще должен сделать священник с  телом  Анастасии,  прежде  чем
ужасная процедура будет закончена. Мартин отрежет ей голову и забьет рот
чесноком. Только тогда ее можно хоронить.
   - Ты можешь сделать то же самое с остальными?
   Саша посмотрел на тела деда и бабки, потом медленно склонил голову:
   - Да, Мартин.
   Они работали вместе весь  день.  Когда  руки  Саши  уставали,  Мартин
приказывал  ему  засовывать  чеснок  во  рты  трупов,  которыми  еще  не
занимался,  оставляя  себе  самую  кровавую  работу.  Когда   сгустились
сумерки, их одежда насквозь пропиталась кровью, липла  к  телу,  а  руки
опускались от изнеможения.
   Но Мартин все еще  был  полон  священного  рвения.  Конечно  же,  сам
Латандер Повелитель Зари направил его сюда. Кровавое занятие, которое он
только что окончил, нисколько не взволновало его. Саша, однако, был  уже
на пределе и валился с ног. Его  нервы  готовы  были  порваться.  Мартин
участливо обнял мальчика за плечи, и они уселись на ступеньках.
   - Позволь рассказать мне историю, сынок, которая,  возможно,  поможет
тебе лучше понять смысл всего этого, - Мартин указал  на  обезглавленные
трупы. - Жил да был маленький мальчик, почти стольких же лет, что и  ты,
и жил он очень счастливо со своей семьей.  Они  ехали  в  другой  город,
когда их внезапно окутал туман. Они остановились на ночлег. Когда  туман
рассеялся, они оказались в совершенно незнакомом лесу. Люди в  ближайшем
городке оказались холодны и равнодушны, даже недружелюбны, и  отказались
дать им приют на ночь. Деваться было некуда, и они решили провести  ночь
в лесу.
   Мартин умолк, глядя невидящими глазами куда-то вдаль.
   - Брат Мартин? - позвал Саша. Мартин встряхнулся и продолжал:
   - Мальчик проснулся и увидел чудовищную сцену. Сотня волков -  каждый
в два раза  больше  обычного  волка  -  окружила  их  маленьких  лагерь.
Красивые женщины кинулись целовать дядей мальчика, но когда они  подняли
головы, мальчик увидел, что они на самом деле пили кровь из своих жертв.
Конечно, мальчик закричал. Увидев это, высокий человек, белый как смерть
и черный как ночь, посмотрел на  мальчика  пылающими  красными  глазами.
Человек двинулся к мальчику - медленно - и мальчик знал, что сейчас  ему
суждено  умереть.  Мать  мальчика  умоляла  страшного  человека,  но  он
приказал волкам разорвать ее на клочки. Он уже почти убил мальчика,  как
вдруг явился Латандер Повелитель Зари.
   Мартин совсем забыл о Саше, войдя в  благоговейный  транс.  Его  лицо
наполнялось внутренним светом, когда он говорил.
   - Мальчик видел изображения бога, так что узнал  его  по  прекрасному
лицу, золотой коже и золотым волосам. У Латандера  тоже  была  кровь  на
лице, но он остановил темного человека, и тот не убил мальчика.
   - Ты не получишь мальчика, - певуче сказал Повелитель Зари,  -  и  не
позволишь страшным женщинам охотиться за ним. Отпусти его,  ибо  он  под
моей защитой, и я направлю его.
   И страшный черный человек отступил перед могуществом Повелителя Зари,
и мальчик дожил до рассвета.
   - Это случилось с тобой? - спросил Саша.
   Мартин посмотрел на него и кивнул:
   - Пока я жив и дышу, я клянусь, это чистая правда.
   - Если Повелитель Зари такой хороший, почему его лицо было в крови?
   - Я часто спрашивал себя об этом. Я думаю, что эта земля столь темна,
что ничто совершенно  хорошее  не  может  существовать  здесь.  Латандер
Повелитель Зари сам меняется, когда приходит в Баровию. Он - малое  зло,
потому что земля - воплощение зла, но он все же бог светлый. Бог надежды
и обновления. Он спас меня.  И,  Саша,  -  Мартин  испытующе  глянул  на
мальчика. - Я думаю, что,  как  ни  ужасно  все  это  было,  но  это  не
случайно. Думаю, тебя призвали. У тебя больше нет  семьи.  Хотел  бы  ты
жить в доме Повелителя Зари? Я воспитаю тебя и укажу верный путь.
   Саша смотрел на Мартина, его черные глаза искательно  вглядывались  в
выцветшие глаза священника. Это правда? Неужели для него осталось  место
в этой враждебной деревне?
   - Саша, - раздался позади них  тонкий  голосок.  Мартин  и  Саша  как
ужаленные подскочили и обернулись.
   Людмила стояла наверху лестницы,  похожая  на  привидение.  Она  была
бледна, а спальная рубашка напоминала саван. Карие глаза темными пятнами
выделялись на белой коже. Мартин был ошеломлен. Как вампир может  ходить
при свете дня? Он нащупал  сосуд  со  святой  водой.  С  криком  "Сгинь,
демон!" он кинулся наверх, одной рукой схватил Людмилу  за  запястье,  а
другой вылил на нее всю воду из бутыли.
   Людмила недоумевающе оглядела мокрую рубашку, поежилась:
   - Брат Мартин, ну что  ты  наделал?  Саша  расхохотался.  Людмила  не
умерла. Он побежал обнять ее. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   Годы, прошедшие после нападения на  дом  бургомистра,  пролетели  как
обычные минуты для  Джандера,  который  по-прежнему  оставался  в  замке
Равенлофт, и это время  не  остудило  его  желания  отомстить.  В  конце
концов, пятнадцать лет мало что значат для существа, ожидавшего  прожить
сотни лет смертным, и еще меньше для создания, с печалью готовящегося  к
бесконечному существованию.
   Все по-другому было для живших в Баровии людей.
   Небо было ярко-голубым,  а  яркие  красные  и  желтые  пятна  осенних
листьев радовали глаз. Дождь, прошедший ночью, обильно смочил  землю,  и
утром резко пахло влажной почвой. Лейл  глубоко  вдохнула  этот  аромат,
отбросила прядь волос с лица и откусила большой  кусок  яблока,  которое
только что украла с тележки.
   Рыночный день осенью был праздником для воров. Столько  суеты  и  так
много можно украсть, что у  воровки,  известной  под  кличкой  Маленькая
Лиса, глаза разбегались и она не знала, с чего начать. Решив, что яблоко
- неплохое начало, она откусила еще кусок, не переставая  шарить  вокруг
глазами.
   В дополнение к обычным соблазнам  -  Колиной  выпечке,  свежему  мясу
Андрея, тканям Кристины - множество товаров навезли заполнившие  городок
фермеры. Горы  сияющих  яблок  высились  повсюду.  Тележки  были  забиты
картофелем, кабачками и репой, тыквами и зеленью.  Только  что  прикатил
рыбник, и на натянутых поверх фургона веревках болтались связки  соленой
форели. У Лейл слюнки потекли. Она любила  форель,  печеную  в  тесте  с
чесноком, луком и перцем...
   Цоканье копыт позади заставило Лейл обернуться - на  площадь  выкатил
весело раскрашенный цыганский фургон. За ним еле поспевали  два  десятка
привязанных спотыкающихся и блеющих овец. Вистани,  правивший  повозкой,
громко свистел, а его пассажир-пастух был мрачнее тучи. Острая  мордочка
Маленькой Лисы расплылась в улыбке. Пастух, похоже, проклинал те  десять
золотых, которые вистани взяли с него за то, что провезли через ядовитый
туман.
   Еще несколько раз откусив от  яблока,  Лейл  отбросила  огрызок.  Она
бросила его в один из загонов, которые сколотил фермер,  выставивший  на
обозрение розовых хрюкающих свиней. Огромный боров тут  же  подхватил  и
слопал остатки яблока.
   На грязной дороге с ферм появилось  еще  несколько  лошадей,  и  Лейл
показалось, что она увидела жеребенка с темно-золотой  шкурой  и  гривой
цвета соломы. Неужели это гнедой? Вряд ли кто в Баровии выводит  гнедых.
Лейл заметила, как возница-цыган подался  вперед  на  козлах  фургона  и
оценивающим   взглядом   проводил   табун.   Желая   лучше    разглядеть
трехмесячного жеребенка, Лейл забралась на жерди загона со свиньями.
   - Эй! Малый! Слезай, а то  свалишься!  Лейл  знала,  что  это  хозяин
свиней, и повернулась к нему с извиняющейся улыбкой.
   - Простите, господин, я просто смотрела на -  ой!  -  Лейл  взмахнула
руками, пытаясь не потерять равновесие.  Свиновод  свирепо  взглянул  на
нее, разразился ругательствами, протянул ручищу, чтобы поддержать ее,  и
помог спрыгнуть вниз.
   - Большое спасибо, господин, - попросила прощения она. - Я не  хотела
бы свалиться туда.
   - Да уж ладно, не  становись  на  чужое  имущество,  и  все  будет  в
порядке, - проворчал фермер, оглядывая  ее  с  ног  до  головы  и  качая
головой. Лейл вежливо притронулась к козырьку  кепки  и  растворилась  в
толпе, запрудившей площадь. Маленькая  Лиса  сунула  руки  в  карманы  и
ощупала монеты, которые только что вытащила  у  свиновода.  По  форме  и
размеру она определила, что это два медяка и серебро. Неплохо, но  могло
быть и лучше. К вечеру будет лучше.
   Стройную и мускулистую Лейл и в девятнадцать лет по ошибке  принимали
за мальчишку. Это было  ей  на  руку,  и  она  намеренно  усиливала  это
заблуждение, ходя в мужской одежде.  Сегодня,  в  теплую  не  по  сезону
погоду, на ней была широкая хлопковая  рубаха  с  закатанными  рукавами,
коричневые штаны  и  кожаные  ботинки  до  колена.  На  голове,  скрывая
короткий хвост волос, красовалась маленькая  черная  кепка.  Все  в  ней
казалось  обычным.  Ничего  запоминающегося  -  средний  рост,  стройная
фигура, неброские волосы, карие глаза. Само воплощение  безликости.  Эта
ее сверхъестественная способность оказаться  в  нужном  месте  в  нужное
время, а также легкие проворные пальцы делали  Маленькую  Лису  отличной
воровкой.
   Она овладела  "профессией",  как  называли  это  ее  немногочисленные
товарищи, по необходимости. За двенадцать лет  занятий  воровством  Лейл
стала настоящим виртуозом этого ремесла.
   Она научилась распознавать, кто обеспечен, а кто слишком умен,  чтобы
приближаться к нему, у кого с собой полно денег, а у  кого  нет  ничего,
и... Она прищурилась, и, подумала она, кто чужак в этом городке.
   Красивый молодой цыган на черной кобыле галопом выскочил на  площадь,
сияя широкой улыбкой на смуглом лице.
   Перед ним, прижавшись, сидела прелестная молодая  женщина,  испуганно
глядевшая  по  сторонам  большими,  темными,  как  у   оленя,   глазами.
Разгоряченная лошадь не успела остановиться, и вистани уже  соскочил  на
землю и протягивал руки, чтобы помочь спуститься молодой  женщине.  Лейл
фыркнула, заметив, как цыган старается почаще и покрепче прижать к  себе
стройную девичью фигуру.
   Глупая девчонка, похоже, была  слишком  невинна,  чтобы,  по  крайней
мере, обратить на это внимание. Лейл  прислонилась  к  стене  таверны  и
удивленно продолжала наблюдать. Это получше балагана.  Девушка,  похоже,
благодарила цыгана, вынула кошелек для расплаты. Вистани выглядел крайне
возмущенным  и  отчаянно  жестикулировал,  отталкивая  монету,   которую
протягивала ему девушка. Он склонился над ее рукой на  вызывающе  долгое
мгновение, потом неохотно удалился.
   Когда он запрыгнул  обратно  в  седло  своей  черной  лошади,  кто-то
выкрикнул  какие-то  обидные  слова,  которых  Лейл  не   смогла   четко
разобрать. Цыган, однако, услышал их, крикнул что-то в ответ, сопроводив
свою тираду жестом, вряд ли приличным в разнополой компании, и  помчался
в свой табор.
   Девушка беспомощно озиралась вокруг, потом  направилась  к  трактиру,
неся  в  руках  большой  сверток.  Маленькая  Лиса,   заинтересовавшись,
очутилась поблизости, сделав вид, что изучает цены на  капусту.  Девушка
опустила сверток на землю, поправила длинные кудрявые волосы и постучала
в дверь.
   - Проваливайте,  -  раздался  изнутри  голос  трактирщика.  -  Мы  не
откроемся до полудня.
   - Пожалуйста, господин, - милым дрожащим голоском произнесла девушка.
- Может быть, вам нужна помощница. Я хотела бы работать буфетчицей.
   Тишина,  а  потом  Лейл  услышала  тяжелые  шаги  трактирщика.  Дверь
приоткрылась, и высунулось хмурое лицо хозяина.  Он  критически  оглядел
девушку с головы до ног.
   - Ну, ты довольно симпатичная. Думаю, тебе повезло.  Кто  твой  отец?
Девушка нервно обвела губы языком.
   - Пожалуйста, господин, я не из деревни, я из Валлаки. Мой  отец  был
рыбаком, он утонул этим летом. Мама шьет, но не  может  прокормить  нас,
и...
   Дверь  со  стуком  захлопнулась  прямо  перед  носом   девушки.   Она
подпрыгнула от этого грохота и залилась слезами.
   Потом она медленно нагнулась за своим свертком.
   - Позволь помочь тебе, - раздался  чистый  мужской  голос  за  спиной
Лейл. Она заморгала, опешив, и скользнула назад. Маленькая  Лиса  узнала
этот голос. Это был  молодой  священник,  брат  Саша.  У  Лейл  защемило
сердце. Присутствие красивого священника всегда волновало ее.
   - Благодарю,  господин,  -  произнесла  девушка  сладким  голоском  и
улыбнулась ему. Саша улыбнулся в ответ, легко поднял вещи девушки.
   - Куда отнести это, моя госпожа?
   - О, зовите меня Катей, пожалуйста. Но сейчас мне некуда  нести  это.
Может быть, вы можете сказать, кому может  понадобиться  моя  помощь?  -
Голос и взгляд ее были умоляющими. - Я буду делать все, то есть... - Она
покраснела, потупила взор:-  Все,  что...  знаете...  прилично.  Я  умею
готовить, убирать, шить платье. О  господин,  умоляю,  не  могли  бы  вы
помочь мне?
   Брат Саша улыбнулся.
   - Жаль, что вы не смогли найти работу. В  городе  плохо  относятся  к
чужим. Вот что я скажу вам. Брату Мартину и мне  ужасно  тяжело  убирать
церковь, и ни один из нас не умеет готовить.  Может  быть,  вы  захотите
работать у нас? Уверен, мы сможем найти вам жилье здесь,  в  деревне,  -
добавил он.  -  Мы  должны  быть  осмотрительны.  Не  подобает  красивой
женщине,  молодой  женщине  жить  под  одной  крышей  с  двумя   старыми
холостяками, даже если они священники.
   Саша ухмыльнулся. В своем укрытии Лейл почувствовала тепло, прилившее
к ногам. Карие глаза Кати сверкнули, полные розовые  губы  задрожали,  и
она заплакала:
   - О господин, вы так добры. Я так боялась...
   -  Пожалуйста,  не  плачь,  моя  милая,  и  уж  точно  не  зови  меня
господином. Меня зовут брат Саша.
   Он забросил сверток на плечо, поднял ее подбородок  свободной  рукой.
Его темные глаза внимательно посмотрели ей в лицо:
   - Когда ты ела в последний раз? Катя пожала плечами:
   - Не помню. Дня два назад.
   - Два дня! Пошли. Сначала покормим  тебя,  а  потом  пойдем  к  брату
Мартину. Ладно?
   Они вместе направились в лавку Коли, и последовавший разговор Лейл не
смогла подслушать.
   -  Ты  будешь  покупать  или  просто  стоять   здесь   и   отпугивать
покупателей? - рявкнул на нее разозлившийся продавец капусты.
   - Извини, - пробормотала Лейл, засунув руки  поглубже  в  карманы,  и
зашагала прочь, сама не понимая, почему она вдруг захотела,  чтобы  небо
затянули тучи и снова пошел дождь.
   * * *
   Серебряные глаза Джандера открылись. Снова он проспал весь  день  без
единого сновидения. Это было облегчение, но и мука. Он  перестал  видеть
во сне Анну несколько лет  назад,  когда  исчерпал  все  возможные  пути
поиска.
   С сожалением эльф пришел к выводу, что  красивая  страдавшая  девушка
была из тех, кого жители  Баровии  называли  "потерянными"  -  мужчин  и
женщин, впавших в отчаяние из-за ужасов, свидетелями которых им пришлось
стать. Они скитались из города в город  в  поисках  милосердия.  Где  бы
Джандер не спрашивал об Анне, никто ни разу не слышал о девушке с  таким
именем, которая соответствовала его описанию. Мало того, горожане  часто
подозрительно спрашивали, почему эльф хочет узнать о женщине, которая  в
любом случае должна была уже умереть несколько веков тому назад?
   Джандер не мог сказать им. Он мог лишь благодарить  их  и  продолжать
расспросы.
   Теперь он встал, потянулся, оглядел свою комнату.  Здесь  по  крайней
мере, он мог что-то изменить. Спальня была восстановлена. Мебель чистая,
над кроватью висят  небесно-голубые  и  темно-синие  занавески.  Удобные
кресла  для  чтения  расположились  у  окна,  запертые  ставни  которого
спрятаны  изящной  драпировкой.  Джандер  тоскливо  посмотрел  на  окно.
Сегодня ночью должно быть полнолуние, вспомнил он. Отличное время, чтобы
отправиться в сад.
   Засохший, умирающий сад, который  Джандер  обнаружил  почти  четверть
века назад, был напоминанием  о  прошлом.  Он  рьяно  ухаживал  за  ним,
поливая и пропалывая, ставя опыты со множеством самых  разных  растений.
Теперь это был роскошный зеленый оазис для вампира, оплот  его  красоты,
восстановленный лишь его собственными руками и  трудами.  Он  уселся  на
стену, счастливо обвел взглядом зелень, найдя здесь хоть немного покоя.
   Снова стояла  осень,  пора  было  начинать  обрезку  деревьев,  чтобы
приготовить их к зимней спячке. Джандер  опустился  на  колени  рядом  с
кустом белых  роз,  росшим  у  двери  церкви,  тщательно  осмотрел  его.
Раскрылся последний бутон, и цветок смотрелся вовсе  необычно  в  лунном
свете. Эльф осмотрел цветок, осторожно склонился, чтобы вдохнуть  чистый
сладкий аромат и почувствовать мягкие лепестки - такие  же  мягкие,  как
щечки Анны - на своем лице. Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул и печально
улыбнулся.
   Когда он выпрямился и открыл глаза,  взгляд  его  помрачнел.  Крупный
гордый цветок, распустившийся совсем недавно, завял и умер. Его лепестки
печально падали на землю.
   Ошеломленный и испуганный этим, Джандер отпрянул от  розового  куста.
Ночные фиолетовые цветы густо росли прямо у того места, куда он поставил
ногу. Медленно, осторожно он  вытянул  золотой  палец  и  дотронулся  до
цветков - они тут же съежились, и коричневая краска смерти  побежала  по
зеленым листкам. На этот раз гибель растения причинила  ему  невыносимую
боль. Что случилось с ним?  Без  всякого  предупреждения  его  трепетные
прикосновения стали смертельными для этих цветов. Вампир  скрестил  руки
на груди, чтобы ни одно невинное растение не стало жертвой исходящего от
него зла. Джандер забрался на каменную стену, обрадовавшись тому,  каким
холодным  кажется  бесчувственный  мертвый  камень  под   его   золотыми
убивающими руками.
   Чуть не зарыдав, он заглянул за невысокую стену, посмотрел  на  белый
от лунного света туман, медленно клубящийся вокруг утеса.  Кое-где  были
расщелины и уступы, по  которым  вампир  мог  пробраться  на  изломанные
скалы. Какое-то мгновение Джандер желал исчезнуть  в  тумане,  но  почти
сразу отказался от этой мысли. Это никак не сможет облегчить  его  боль.
Он не может умереть.
   Эльф вдруг понял, как не хватает ему красок  дня.  Ночная  палитра  -
по-своему прекрасная, все же ограничена. Индиго и чернильно-черный  неба
и земли, жемчужно-белый лунного сияния, темно-зеленый лесов  и  полей  -
лишь эти цвета он мог видеть сейчас. Что случилось с небесно-голубым?  С
розовым, фиолетовым, всеми яркими цветами дня? Они ушли из  его  картины
мира.
   Вампир зажмурился, стремясь припомнить все краски.
   - Анна, - произнес он про себя. - Пожалуйста, вернись. Я  так  скучаю
по тебе.
   Он не знал, на что надеялся, могла ли его страсть вернуть мучительные
и восхитительные сны, в которых он и его возлюбленная  вместе  встречали
величественные  рассветы  и  полные  солнца   дни.   Джандер   собрался,
восстановил в памяти образ Анны. Высокая, красивая, с  гривой  откинутых
назад темных волос, карие глаза переполнены радостью... Анна.
   Джандер открыл глаза и задохнулся от изумления.
   Перед ним стояла именно такая женщина. Какой-то миг он был уже  готов
выкрикнуть имя Анны, но не издал ни  звука,  пристальнее  вглядевшись  в
лицо девушки. Темные волосы и  каштановые  локоны  у  нее  действительно
были, но фигура была гораздо  мельче,  чем  у  Анны.  Глаза  были  Цвета
соломы, но выражение  в  них  застыло  совсем  не  то.  Ее  полные  губы
искривила язвительная ухмылка, она в упор смотрела на него.
   - Ах, Джандер, - произнес Страд, входя в поле зрения эльфа, - позволь
представить тебе моего нового друга, мисс  Катрину  Яковлевну  Пулченок.
Трина, это Джандер Санстар - гость из далеких миров.
   Сначала Джандер решил, что молодая женщина рядом  со  Страдом  просто
новая очередная в