Возможно, если только в мое отсутствие некоторые не умерли от зимней
лихорадки. Я еще не проверил.
- Так иди и проверь, пока у тебя есть время.
- Должен ли я это понимать как то, что мне предстоят еще какие-то
дружеские визиты?
- Именно так.
Он вздохнул, покачал головой, но не издал и звука протеста. Я знал, что
несмотря на многие дорожные неудобства, он предпочитал болтаться где-то за
пределами замка и выполнять мои поручения, чем быть связанным по рукам и
ногам своими обязанностями начальника дворцовой стражи.
- В твоем распоряжении есть неделя, чтобы согреться, наесться и проверить
своих людей.
- Спасибо, повелитель. Может, у меня найдется минутка и для принятия
ванны. - Вызвав слабую улыбку на моем лице, он кивнул в сторону высокой кипы
книг на моем столе. - Готовишь очередную волшебную болтушку?
- Что-то вроде того.
- Я привез пару книг для твоей коллекции. Стоят побольше нескольких медных
монет, должен я тебя сказать. Так что в кошельке, который ты мне дал в
дорогу, почти ничего не осталось.
Глаза мои разгорелись.
- Если в них есть настоящие магические заклинания, то все остальное не
важно. - Алеку было приказано покупать для меня любые книги по искусству
магии, и для этого он всегда имел при себе мешочек, туго набитый золотом.
- Я уверен, ты найдешь в них кое-что. Я не смог прочитать и слова. У меня
голово раскалывается от боли, даже когда я простосмотрю на страницы.
Мое сердце забилось быстрее, но я скрыл от него свое возбуждение.
- Любопытно. Где ты их достал?
- Из личной библиотеки одного маленького феодала. Он продовал имение
своего деда, чтобы заплатить за вино. Кажется, единственная цель его жизни -
допиться до чертиков. С тем, что он получил с меня за свои книжки, он,
должно быть, уже на полпути к осуществлению своей мечты. Будем надеяться,
что ты извлечешь из-под этих обложек больше пользы, чем он.
- Воистину так, - пробормотал я.



                                  ЧАСТЬ 2

Глава 4.
Шестое полнолуние, 351

- Дели Илона, неужели и ты ослепла? Ладно Сергей: он совсем очумел от
любви. Но ты-то не можешь не замечать очевидной глупости этого поступка?
- Права Татьяна или нет, время покажет. Но твоя реакция очень огорчила и
ее и Сергея. И как раз накануне их свадьбы.
Мне сразу расхотелось продолжать наш разговор.
- Так поди и утешь их, если они расстроились. Однако я предпочел бы, чтобы
свою энергию ты переключила на подготовку предстоящей церемонии. Думаю, тебе
найдется чем заняться.
- Я не забыла о своих обязанностях, повелитель, - ответила она сухо.
Опять эти ее интонации. Я все чаще слышал их и каждый раз они все сильнее
резали слух. Я ненавидел звук этого голоса и, да помогут мне боги, начинал
ненавидеть его источник. Однако она выдержала мой взгляд, даже не моргнув.
Черт возьми, мало кто из придворных мог позволить себе такое.
- Ты что, действительно хочешь, чтобы я оставался в стороне и сквозь
пальцы смотрел на все, что творится в моем собственном доме? - спросил я в
конце концов.
- Девочка просто старалась быть щедрой...
- У нее нет никакого права бросать драгоценности к ногам свиньи. Боги, и
именно те, которые я ей подарил!
- Подарил - значит разрешил ей распоряжаться ими по ее усмотрению.
- Я доверил ей беречь их и хранить как часть семейного богатства. Их
носила моя мать, а до нее - ее мать и так далее. Татьяна, может, и не
догадывалась об их настоящей цене, но Сергей-то знал. Однако он не только не
остановил ее, я наоборот, публично одобрил ее действия. Это отродье даже не
подозревает, что за дверь он оставил открытой.
- Я уверена, их можно вернуть обратно...
- Конечно, можно. Не в этом дело. Она не должна была так унижаться,
особенно перед этими свиньями. Ей теперь даже за порог нельзя ступить без
того, чтобы какой-нибудь вонючий попрошайка не принялся ползать у ее ног.
Конечно, все образуется, все уладится, но я-то уж позабочусь, чтобы с
негодяя, осмелившегося протянуть к ней руки, кожу живьем содрали.
- Это было не большее, чем ребячество, детская игра...
- Когда ее будут хватать за руки и бить головой о заплеванный пол в какой-
нибудь грязной таверне, ей уже будет не до игр, и она поймет, что дарить
подарки - не лучший способ избавиться от беспородного зверья.
- Но прежде чем она осознает это, как ты думаешь, что она почувствует,
узнав о происшествии с ее старым приятелем? Ты думаешь, ей понравятся такие
новости? И будет ли она тебя уважать за причиненные тобой страдания, тогда
как она надеялась облегчить чужую боль?
Мои пальцы сжались в кулаки и мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы
не пустить их в ход. Боги, как мне хотелось разбить что-нибудь, что угодно
или чей угодно нос прямо сейчас. Вместо этого я отступил назад и заставил
себя распрямить пальцы.
- Прекрасно, - сказал я немного тише. - Я пошлю кого-нибудь выкупить ее
драгоценности и прикажу не трогать того... того человека.
Разжав губы, она приготовилась отпустить еще какое-то замечание, но
вовремя закрыла рот. Он знала, когда ее заносило слишком далеко.
Когда она удалилась, я бросился в кресло и очень долгое время просидел,
уставясь в пустоту. Злость, горячей и яростней которой я не знал прежде,
пожирала меня изнутри и рвалась наружу. Я чувствовал, что если я проведу в
этом кресле еще несколько минут, вцепившись в его ручки, то они
воспламенятся от жара, исходившего от меня.
Несмотря на то, что я любил Татьяну больше жизни, сегодня она вывела меня
из терпения, отдав свои драгоценности попрошайке, валявшемуся в грязи на
тропинке, по которой ей случилось идти. Мошенник начал сравнивать ее
чудесную судьбу со своей горькой долей и, породив в ней чувство вины, умело
его использовал. Она без раздумий подарила ему все, что имела при себе.
Самый идиотский и безответственный поступок, о котором я когда-либо слыхал;
но леди Илона была права. Наказав крестьянина, я ничего хорошего не добьюсь.
Ущерб уже нанесен.
И все же я злился.
Я мог бы поговорить с ней, но интуиция посоветовала мне не делать этого.
Утром она так и искрилась от счастья, что помогла "старому приятелю", и почти
не слышала моих слов. Да и сейчас она вряд ли захочет отвечать на мои
упреки. Она слишком неопытна и совсем не знакома с жестокой реальностью, а
поэтому ей пока не понять, почему я пришел в ярость, узнав о ее поступке.
Татьяне нужен кто-то... сильнее и мудрее ее. Сергей же не подходил на роль
ее наставника. Из моих разговоров с ним я заключил, что он не осознавал той
опасной ответственности, которую должен был принять на себя за свою ненужную
щедрость. Ему на роду было написано стать священником, и откажись он от
мирской суеты во имя дела богов, и тогда любимую им благотворительность
сдерживала бы проверенная временем система контроля и надзора. Теперь же
доходы от его собственных земель постоянно уменьшались, и я уже отчетливо
представлял себе то время, когда он сам будет жить на подачках.
Моих подачках.
Конечно, я его не брошу. Мои враги, безусловно, обрадовались бы,увидев
одного из фон Заровичей в обносках, и попытались бы обратить его лохмотья в
оружие против меня. Пока что Сергей верен мне и достаточно умен, чтобы пойти
на откровенное предательство, но существовало множество других остроумных
способов превратить человека в предателя. Он был набожен и чужд искусству
обмана. Как гласила народная мудрость, он был овцой, готовой отправиться в
пасть первому же волку, нацепившему маску друга.
А Татьяна... о боги, если Сергей попадется в ловушку замедленного
действия, то что случится с ней?
После свадьбы они собирались поехать в наше родовое имение, чтобы
познакомить Татьяну с семьей. Я не мог положиться на своего брата Стурма.
Его письма подтвержили мои опасения: он считал Сергея абсолютно безобидным.
Но самой невыносимой была мысль о том, что Татьяна уедет и, возможно, уже
никогда не вернется обратно.
О, я мог бы легко убедить их остаться. При их любви ко мне требовалось
только вовремя обронить пару нужных слов. Но будет ли мне лучше? До сих пор
я еле сдерживался, видя их вместе, иногда мне удавалось на мгновение забыть
о Сергее и вообразить, что она любила меня одного. Но после свадьбы... зная,
что завтрашнюю ночь она проведет в его постели, получая удовольствие от
прикосновения его неумелых пальцев... от этой мысли меня тошнило и бросало в
дрожь. Как долго мог я скрывать от нее правду?
Недолго.
Но мне придется хранить мою тайну, может быть, всю жизнь.
Как поражение, так и черное отчаяние стали моими вечными спутниками.
Теперь я был знаком и с тем и с другим так же хорошо, как со своим
собсвенным лицом, глядевшим на меня каждый день из зеркала.


*     *     *

Солнце давным-давно скрылось за горизонтом и в моей спальне было темно и
душно. Открыв окна, я мерил комнату шагами, ища и не находя глотка свежего
воздуха. С этой стороны гор Гакис почти никогда не переставал дуть ветер, и
такое затишье пркедвещало приближающуюся грозу. Я вышел на балкон и
уставился на небо, но туч не заметил.
 В замке и его окрестностях все было тихо. В темноте я различил тени
стражников у западной стены. Им практически нечего было делать в эти дни.
Замок Равенлофт был очень удачно расположен и славился своей неприсупностью.
Алек не уставал повторять, что взять его можно только изнутри, а пока он
командовал стражей, это было не так-то просто, чем он очень гордился и имел
на это полное право.
Он вернулся из своего последнего путешествия в дальние земли и занялся
своим привычным делом, наблюдая за приготовлениями к свадьбе. Его раздражала
толпа гостей, прибывших и прибывающих в замок за последнюю неделю. Ему так и
не удалось разведать и разнюхать ничего подозрительного ни об одной из
знатных семей, и он считал это своей личной неудачей. Со своей стороны, я
был доволен, что Алек здесь, ибо заговорщики, замышляющие недоброе, вряд ли
решатся что-нибудь предпринять, зная, что Алек начеку и готов к нападению.
На улице нечем было дышать и я вернулся в спальню и зажег несколько
свечей. Книги, которые Алек привез шесть лун назад, оказались на редкость
необычными и невероятно сложными. Многого я не понимал, а значение того, что
я мог прочитать, было... темным. Я подозревал, что автор книг участвовал в
каких-то нехороших делах, на которые многие одаренные магической силой
смотрели с неодобрением. Некоторые рисунки, ингредиенты и даже звук
волшебных слов приводили меня в трепет и мне становилось не по себе. Но сами
заклинания завораживали.
И приносили мне только разочарование. В течение этого времени я
экспериментировал с самыми легкими из них и каждый раз все кончалось полным
моим провалом. К наиболее запутанным заклинаниям я не притрагивался, так как
не мог перевести даже названия: мне просто не хватало моего запаса слов.
Автор, очевидно, стремился отбить у чересчур рьяных чудаков всякую охоту
заниматься магией и тем самым не дать им навлечь на себя беду раньше, чем ей
суждено случиться. Недаром пользовалась такой популярностью история об одном
ученике волшебника, помешанном на разных магических фокусах, который
попытался вызвать невидимого слугу. Слуга получился невидимым... и очень
голодным. Достаточно сказать, что ученик волшебника прожил ровно столько,
чтобы успеть горько пожалеть о своем  легкомыслии.
Свечи почти догорели и оплыли. Язычки пламени боролись с наплывающих на
них воском и на стенах прыгали тени. Еще одна ночь уходила в никуда. Моя
последняя ночь. Моя последняя надежда завоевать ее любовь.
Темнота нахлынула на меня волной и затмила на несколько мгновений мое
сознание. Это происходило со мной все чаще и чаще и напоминало болезнь, но
потом я понял, что это было частью моего растущего отчаяния. Темень
сгущалась где-то в укромном уголке моей души, готовясь в любой момент
вылиться наружу, и грызла меня изнутри, как проголодавшееся чудовище. Эта
была с трудом подавляемая ненависть к Сергею, к моей жизни, поймавшей меня в
свою западню, к жизни вообще.
Содрогнувшись, я отбросил эти мысли. Слишком мало у меня времени. Нельзя
тратить и секунды на бесполезное самобичевание.
Я нагнулся над книгой, еще раз пытаясь понять значение заколдованных
знаков.
Две свечи захлебнулись жидким воском и погасли именно тогда, когда в
голове у меня начало что-то проясняться. Я нетерпеливо схватил книгу и
поднес ее поближе к свету. Страницы слиплись: наверное на них попала
случайная капля воска. Я разлепил их. Очень осторожно. Слова, неожиданно
приняв отчетливую форму, сразу же бросились мне в глаза:
Заклинание: "Исполнение Заветного Желания".
О боги, почему я не мог прочесть это минуту назад? Я пролистывал эти книги
сотни раз подряд. Возможно, для понимания требовалось непрерывное повторение
одного и того же механического действия. Возможно, только теперь мой мозг
был готов впитывать в себя знания магии.
И это заклинание... я потратил уйму времени, чтобы найти его. От
открывшихся мне возможностей мое сердце забилось так сильно, что заболела
грудь.
Я пробежал глазами список ингредиентов, так как без них нет смысла
начинать. Шерсть летучей мыши, растертый в порошок рог единорога... да, да,
это у меня есть.
Язычки пламени вздрогнули и дымок от одной из свечей попал мне в глаза. Я
проморгался и принялся читать дальше.
Шерсть летучей мыши, растертый в порошок коготь морского чудовища...
Черт возьми. Я начал сначала.
Шкурка крысы, растертый в порошок коготь морского чудовища...
На четвертый раз я понял тщетность всех моих попыток. Магическая защита
заклинания была слишком сильной, чтобы я мог преодолеть ее. Последния язычки
пламени, исполнив танец смерти, мигнули и пропали. Я очутился в полнейшей
темноте, но не потрудился снова зажечь свчи. Зачем?
Заветное Желание. Разбитое сердце. Безнадежно. Решение моих проблем,
прекращение моих мучений лежало у меня перед носом, но я не мог ничего
сделать. Мне нужно было еще учиться и учиться, а потом...
Безнадежно. Безнадежно. Безнадежно.
Я потерял контроль над собой, кинулся к столу и изо всех сил стукнул по
бесполезной книге. Мне хотелось разбить, сломать, разорвать что-нибудь,
разрушить сам замок и прежде всего мою дурацкую коллекцию колдовских книг.
На ощупь я подобрался к обидевшему меня тому. Я начну с него.
- Это очень старая книга. Ты должен более осторожно обращаться с ней, -
раздалось вдруг отовсюду и ниоткуда, и я похолодел. Волосы встали дыбом на
моей голове, но мои инстикты солдата, отточенные за время долгих тренировок,
сработали моментально и помогли мне справиться с первоначальным шоком.
Раньше, чем прозвучали последние слова, я припал к земле, зажав в руке
кинжал и приготовившись к атаке.
- Кто здесь? - Я подумал, это мог бы быть голос Алека: только у него
хватило бы мужества выкинуть такое, но я не был уверен.
- Ты должен знать. - Голос Татьяны, ее и не ее. Он послышался сзади меня,
нет, где-то впереди. - Ты звал меня, - продолжала она то из одного угла
комнаты, то из другого. - Я чувствую твою ненависть. Я здесь, чтобы
исполнилось твое Заветное Желание.
- Стой спокойно! - грубо заорал я, слишком грубо. Я ни за что не стал бы
говорить с ней таким тоном, даже когда внутри у меня все бурлило от гнева. А
вот ее слова...
- Татьяна? Покажись!
Засмеялся Сергей. Раньше я не слышал, чтобы он так смеялся.
- Тебе не понравится то, что ты увидишь.
Только теперь од меня дошло, что это было всего лишь галлюционацией,
порожденной магией. Кто бы или что бы со мной не разговаривало, оно
использовало их голоса, чтобы испугать меня их сходством. Но я-то не
маленький ребенок, трясущийся от страха. Я...
Смех звучал все громче, разрастаясь и заполняя собой комнату, мою голову.
Я зажал уши руками. Кинжал я уронил на пол. Кто бы или что бы там ни
находилось вместе со мной в спальне, его не уничтожить таким несерьезным
оружием.
Я столкнулся с чем-то выше моего разумения, однако моего опыта было
достаточно, чтобы понять, чем это мне грозило. Тем не менее оно бы не
явилось сюда против моей воли, а значит, я имел над ним определенную власть.
Выгнать его не составит труда: я хорошо представлял себе, как это сделать,
если потребуется.
- Страд, - на сей раз говорила Илона шепотом. - Ты звал меня. Разве ты не
хочешь, чтобы исполнилось твое Заветное Желание?
- Разве ты не хочешь, чтобы исполнилось твое Заветное Желание? - ласково
вторила ей Татьяна.
- Или ты отдашь ее своему брату? - спросил Сергей.
- Ты отдашь меня своему брату? - скорбно вопрошала Татьяна.
О боги, оно в точности знало, что сказать мне.
- Ты позволишь ей уйти? - задал вопрос Алек.
- Нет... она будет моей, - мысленно прошептал я. Не подумал, а именно
прошептал.
Они услышали меня. И засмеялись.
- Что ты сделаешь, чтобы получить ее? - Алек опять.
Я старался не отвечать, но где-то в подсознании вопрос всплыл сам собой: а
что от меня требуется?
- Ничего сверх твоих возможностей и способностей, Страд.
Я мог поклясться, что это был голос Алека, но раньше я никогда не замечал
в его манере обращаться со мной ничего, даже отдаленно напоминающего то
презрение, которое я слышал теперь в его словах.
- Начнем?
Чтобы выиграть время и подумать немного, я неопределенным жестом указал на
стол.
- Но ритуал... Я не...
- Ничего сверх твоих возможностей или способностей, - сказала Татьяна тем
тоном, который только из уст очень опытной куртизанки не прозвучал бы как
оскорбление. Я почуствовал, как ее рука или что-то вроде ее руки, нежное и
мягкое словно перышко, погладило меня по щеке. Я даже учуял запах ее духов.
- Ничего сверх твоих возможностей или способностей, - усмехнулся Сергей,
его рука протянулась ко мне и схватила меня за горло. Она была больше и от
нее пахло солдатским потом, кровью и просмаленной кожей.
Я не успел оторвать ее от себя. Она исчезла, как будто ее и не было.
- Что ты?
Голоса слились воедино и рассыпались на мелкие кусочки надо мной, вокруг,
внутри меня. Не имея реального воплощения, они вдруг как будто потяжелели и
навалились на меня. Громко... и с трудом стучало мое сердце. Кровь замерзала
и затвердевала в моих жилах, и я закричал от ужаса, протестуя, защищаясь.
Голоса засмеялись над моей болью, и от этого звука они приняли единую,
гигантскую форму.
Я находился в полнейшей темноте. Призрак был еще темнее.
Он кривлялся, и извивался, и неритмично пульсировал, - наслаждаясь моими
страданиями, страдая от чрезмерного наслаждения, - и шептал о вещах еще
более страшных, чем он сам; о том, что я знал и чего не знал; о том, о чем
нельзя говорить, но о чем уже было сказано. И с каждым словом он рос,
становясь все больше и больше, заполняя собой всю комнату. Его присутствие
давило на меня своей черной массой, давило так, что колени мои подогнулись и
я рухнул как подкошенный, распластался на полу, чувствуя на себе тяжесть
тьмы и не находя в себе сил кричать, даже мысленно.
Потом все кончилось.
Я перевернулся на спину, царапая ногтями грудь, которую, как мне казалось,
стягивали железные цепи, но ничего не ощутил. Ни сломанных ребер, ни
выжженного сердца...
Пока что нет. В следующий раз. Оно вернется и согнет меня в...
Я знал это. Я знал, что это было. Мы были старые, старые приятели.
Сама Смерть пришла ко мне в гости.
Мое сердце билось все тише, слабея от собственной инертности. Оно
выбивалось из сил, колотя о кости. Пустая трата времени перед лицом
неизбежного.
Смерть разлилась вокруг меня, как океанский прилив.
Я открывал и закрывал рот, будучи не в состоянии ни вдохнуть, ни
выдохнуть.
Смерть зашевелилась... и отступила. На мгновение.
- Ты явилась за мной? Если так, то забирай меня и будь ты проклята.
Молчание. Я ждал, слушая наводящие на меня ужас, медленные удары моего
сердца. Затем:
- Я пришла... чтобы помочь, - ответила она сразу всеми голосами.
Последний ее фокус. Последняя подковырка перед тем, как утащить меня в ад.
- Ты хорошо кормил меня, - продолжала она.
Боги, а она права: все эти нескончаемые годы войны. Скольких я убил? И
какое это имеет значение теперь?
- Ты заслуживаешь награды.
"Да, - подумал я печально. - Еще одна смерть ради Смерти. Когда не с кем
воевать, у погрязшего в крови воина нет