просто пробежать волк или лиса.
   - Это здесь, - отозвался Гермос,  -  да  поможет  нам  Кин-са.  -  Он
опустил Марию на землю и  направил  лампу  на  ближайшее  дерево.  Сзади
Моркасл чуть не налетел на ноги великана,  не  рассчитав,  что  тот  так
внезапно остановится.
   Верхний слой травы под деревом был снят и лежал, по-прежнему зеленея,
слева от дерева. Кругом были отпечатки ботинок, как  будто  тут  недавно
потопталась сотня человек, кое-где виднелись явные отметки лопаты.
   -  Что  там?  -  спросила  шепотом  Мария,  касаясь  руки  одного  из
спутников.
   - Могила, - ответил Моркасл, подойдя поближе. - По крайней мере,  мне
так кажется.
   Маг бросил на Гермоса тревожный  взгляд,  потом  снова  посмотрел  на
холмик, присел и потрогал руками землю.
   - Жаль, что у нас нет лопаты.
   - Но я же принесла кинжалы, -  сказала  Мария,  когда  Гермос  присел
рядом с магом. - Ими тоже можно копать.
   - Нет, - возразил Моркасл, начав отбрасывать землю руками. -  Прости,
дорогая, но копать могилу кинжалами как-то... похоже на святотатство.
   Мария ничего не ответила. Она тоже встала на колени рядом с мужчинами
и стала помогать им срывать холмик. Артисты молчали, ритмично отбрасывая
пригоршни  жирной  земли  в  сторону.  Каждый  раз,  погружая  пальцы  в
чернозем, Моркасл ждал, что наткнется на мокрую, еще  теплую  плоть,  но
сколько они не рыли, мертвецов не было.
   - А я думал, что это мелкая могила,  -  заметил  Моркасл,  с  усилием
поднимая камень из ямы и отбрасывая его в сторону.
   - Если волки почуют запах крови и выкопают... - начала Мария, но  тут
же замолчала, некоторое время не было слышно ничего, кроме шороха земли.
Тяжело вздохнув, она  закончила:  -  если  волки  выкопают  тела,  этого
сумасшедшего могут поймать... Вы уверены, что мы одни в этом лесу?
   Расширив от ужаса глаза,  Моркасл  поднял  голову  и  оглядел  редкий
молодняк. Фонарь освещал лес всего в радиусе  нескольких  шагов,  и  маг
увидел только кольцо белоствольных деревьев, да шуршащую  траву.  Убийца
спокойно мог спрятаться совсем неподалеку, и они бы его не заметили.
   - Точно не знаю, - ответил он, сжимая зубы и  продолжая  рыть,  -  но
держи кинжалы под рукой.
   Огромные костлявые руки Гермоса вгрызались в землю, как  две  большие
лопаты, яма становилась все глубже и глубже, Моркаслу  уже  было  трудно
доставать до ее дна, и он оставил  рытье  одному  великану.  Чернозем  и
песок летели в сторону, а пот стекал с его широкого лба. Еще футом ниже,
футом с половиной, - и по-прежнему ничего.
   Вдруг движения великана замедлились, потом он осторожно опустил  руки
в яму и отшатнулся, издав тихий стон, похожий на плач  ребенка.  Моркасл
бросился вперед и склонился над ямой.
   Из земли  на  него  смотрело  по-детски  круглое  личико,  искаженное
судорогой боли. Пыль неестественно запорошила закрытые  глаза,  а  земля
забивала рот, белые зубы едва виднелись в грязи. В ужасе качая  головой,
Гермос  слегка  отряхнул  лицо  покойника,   открылись   бледные   щеки,
бескровные губы и молоденькая бородка.
   - Панол, - узнал великан, поворачиваясь к Моркаслу, который сидел  на
корточках на краю ямы. Он весь дрожал от ужаса.
   - Невозможно поверить, - произнесла Мария, неуверенно  приближаясь  к
могиле.
   Большая рука великана схватила ее за запястье, но Моркасл возразил:
   - Нет. Дай ей потрогать его. Ее глаза  -  руки.  -  Гермос  задумчиво
кивнул, отпуская руку девушки.
   Не говоря ни слова, Мария подобралась к краю ямы, наклонилась вниз, и
ее рука достигла лица Панола, она осторожно  провела  по  бровям,  носу,
щекам, потрогала губы. Потом Мария медленно убрала
   Руку.
   - До этой  минуты  я  почти  верила,  -  прошептала  она,  -  что  мы
ошибаемся.
   Великан снова начал копать, надеясь, очевидно, обнаружить Банола, но,
вынув несколько пригоршней земли, он так ничего и  не  нашел.  Печальное
удивление исказило его лицо, но он не перестал копать.
   - Его здесь нет.
   - Что? - переспросил Моркасл.
   - Здесь нет Банола.
   - А что, если... что, если убийца разделил  их?  -  дрожащим  голосом
спросила Мария.
   Моркасл перевел взгляд с одного на другую.
   - Что ты хочешь сказать? Что значит разделил...
   Потом он вдруг заметил еще  один,  меньший  по  высоте  холмик  возле
соседнего дерева. Он тронул Гермоса за плечо и показал на новую находку,
а потом сказал Марии:
   - Ты права. Вторая могила у соседнего дерева. -  Он  помолчал,  чтобы
двое друзей осознали информацию. -  Думаю,  сомнений  нет,  -  продолжил
Моркасл. - Надо его выкапывать?
   - Да, - отозвалась без колебаний Мария. - Они должны быть  похоронены
вместе.
   Моркасл встал и направился к соседней могиле. Опустившись на  колени,
он опять принялся рыть землю.
   Мария потерла лоб тыльной стороной ладони.
   - И что мы имеем?  -  произнесла  она  дрожащим  голосом,  в  котором
звучали слезы. -  Девятипалого  человека,  отпечаток  ботинка,  какую-то
странную пыль... Ты нашел какие-нибудь еще улики, Моркасл?
   Тяжело отдуваясь, маг ответил:
   - Да нет. Одно ясно, кем бы ни был убийца, он отлично знает Карнавал.
Он подошел к сцене Панола и Банола сзади  по  аллее,  по  которой  ходят
артисты,  подождал,  пока  толпа  схлынет,  прорезал  задник  и  вытащил
близнецов наружу. - Вытащив последнюю пригоршню земли, Моркасл  отряхнул
испачканные руки о штаны и наклонился над ямой. В  могиле  был  Банол  -
точная миниатюрная копия Панола. Он лежал на спине,  стиснутый  со  всех
сторон землей. Он был похож на куклу  -  длиной  и  толщиной  не  больше
человеческой руки. У него не было ни рук, ни ног, только узловатый хрящ,
которым он соединялся с близнецом.
   Моркасл, болезненно сморщившись, отвернулся.
   - Да, это Банол. Скажешь мне, когда могила будет готова, - добавил он
слабо.
   Великан еще некоторое время очищал тело  Панола  от  грязи,  а  потом
отозвался:
   - Достаточно.
   Панол был целым, если не считать кровавого пореза в  области  живота,
где братья были сращены природой.
   Увидев, что Гермос кивнул,  Моркасл,  дрожа,  освободил  близнеца  из
объятий могилы, взял его на руки и понес в другую могилу. Великан принял
труп и аккуратно положил его рядом с братом.  Посмотрев  на  них  долгим
взглядом, Гермос начал забрасывать могилу землей.
   - Подожди, - вдруг остановила его Мария. - Проверь их затылки.
   Великан бросил на женщину непонимающий взгляд, а потом, поджав  губы,
поднял Банола и перевернул его. На шее близнеца  был  срезан  аккуратный
круг кожи. Положив близнеца на место, он освободил шею Панола и повернул
ее. И тут тоже был кровавый кружок.
   - У них тоже есть отметки.
   - Похороним их, - попросил Моркасл, нервно кивая Гермосу. - Похороним
прямо сейчас.
   Великан принялся за работу, мысленно вознося молитвы своим деревянным
богам.
   Наблюдая за ним, Моркасл бесцельно отряхивал землю с брюк на коленях.
Заметив, что по щеке девушки катится одинокая слеза, он  подошел  к  ней
поближе и прижал к себе. Она прижала лицо к его широкой груди, а Моркасл
устремил взгляд вдаль поверх ее черной как смоль головы.
   - Прошлым вечером у нас было одно убийство. Теперь -  три,  -  сказал
маг, глядя на могилы. - Что мы будем делать?
   - искать  убийцу,  -  ответила  Мария,  сжимая  кулаки.  -  Найдем  и
приговорим его. Мы приведем сюда жандарма. Они не могут наплевать  и  на
это.
   Некоторое время  все  молчали,  будто  Мария  выразила  общую  мысль.
Наконец Моркасл вынул из рукава платок и подал его слепой со словами:
   - Пока Гермос хоронит наших друзей, я посмотрю, нет  ли  каких-нибудь
следов, чтобы узнать, куда пошел убийца.
   Моркасл поднялся и через несколько шагов вышел из освещенного  круга,
ноги все время увязали в свежевскопанной земле. Шагов через тридцать  он
уткнулся в какую-то березу и остановился, прислонившись к  дереву.  Рука
сама собой теребила усы, пока он покачивал головой.
   - Я не жандарм,  -  бормотал  он,  поднимая  брови.  -  Тела,  кости,
кровь...
   Оттолкнувшись от дерева, он оглянулся на свет между деревьями.
   Брови мага снова взметнулись в изумлении.  Теперь,  когда  его  глаза
привыкли к  полумраку,  он  увидел  не  меньше  семи  других  могил  под
деревьями. Холмики уже скрывала трава, но это  все  равно  были  могилы.
Холодный пот залил лицо Моркасла, и он стал оглядываться, чтобы  понять,
сколько же могил было вокруг. Глаза буквально вылезли у него из орбит  -
кругом были холмики захоронений.
   - Черт возьми! - воскликнул он,  приникая  снова  к  дереву.  -  Черт
возьми!
   - Что там? - услышал он голос Марии.
   - Тут есть еще, - крикнул он, возвращаясь бегом к  товарищам.  -  Лес
полон могилами.
   Гермос поднялся с колен и, отряхивая руки, бросился  навстречу  магу.
Изумление исказило его черты.
   - Посмотри! Вот! Вот! И вот! - показывал Моркасл во все стороны.
   Гермос похолодел и, взяв один  из  кинжалов  Марии,  ринулся  в  лес.
Добравшись до ближайшего холмика, на который показывал Моркасл, он встал
на колени рядом с ним и начал рыть ножом землю, потом взял другой  рукой
второй нож и стал копать двумя. Рыхлая земля хорошо поддавалась.  Вскоре
кинжал наткнулся  на  что-то  твердое.  Отбросив  нож,  Гермос  принялся
работать пальцами. Запах гниения ударил ему в ноздри.
   Еще одно тело.
   - Великий Кин-са! - прошептал великан.
   Моркасл,  стоявший  рядом  с  великаном,  вглядывался  в  яму  широко
открытыми глазами, потом он отступил назад, судорожно глотая.
   - Надо больше света, - выдохнул он.
   Маг вернулся к могиле Панола и Банола,  помог  Марии  встать  и  взял
фонарь. Они вдвоем  вернулись  к  новой  могиле.  Когда  они  подошли  к
великану, Гермос уже откопал голову трупа.
   - Здесь тоже есть шрам, - пробормотал он, показывая на  полусъеденное
червями лицо. Левую истлевшую щеку прорезал уродливый рубец, кривя  губы
в уродливой усмешке. Гермос  повернул  голову  покойника,  приподнял  на
затылке волосы и обнаружил уже знакомый срезанный кружочек кожи.
   - И сколько времени уже все это продолжается? - спросил Моркасл.
   - Сколько  здесь  могил?  -  спросила  Мария,  вглядываясь  незрячими
глазами в окружающий лес, как будто что-то могла увидеть в нем.
   - Сотни, - покачал головой Моркасл.
   - Значит, он убивает уже  многие  годы,  -  заметила  Мария  голосом,
холодным  как  железо.  -  Артисты  Карнавала  приходят  и  уходят.  Они
показывают свои номера, а потом  исчезают.  Я  всегда  думала,  что  они
отправляются на другие карнавалы и ярмарки. Но теперь я начинаю  думать,
что многие из них погибли.
   Гермос встал, было  заметно,  что  великан  в  настоящей  панике.  Он
забрасывал могилу землей, не переставая молиться своим богам.
   - Уверен, что Кукольник должен был заметить, - произнес Моркасл.
   - Да, - холодно согласилась Мария. - Уверена, что должен был.
   ГЛАВА 3
   Мужчина нервно вытер тяжелые ботинки о деревянный настил перед входом
в Карнавал, потом поднял факел,  и  взгляд  уперся  в  большую  повозку.
Когда-то, в те времена, когда Карнавал переезжал с места  на  место,  ее
использовали для перевозки животных. Хотя сооружение покрывало множество
слоев краски, верхний из которых был черным  и  блестящим,  до  сих  пор
можно было прочитать надпись, когда-то выведенную на стене вагончика,  -
Экзотические  слоны  из  Кандриллы.  Сохранилась  и  массивная  железная
клетка, построенная с внешней стороны черных  безглазых  стен.  Огромные
каменные  колеса,  которые  должны  были   выдерживать   вес   двух-трех
бегемотов, давным-давно были сняты и использовались для других целей, но
оси до сих пор голо торчали по углам вагончика.
   Сзади к вагончику было пристроено множество клеток и  хибарок  разной
формы и величины, и внутри жилище владельца Карнавала, очевидно,  должно
было быть похоже на бесконечно темные и мрачные катакомбы.
   Тяжело вздохнув, человек постучал по черной двери, внутри  послышался
скрип дивана, торопливые шаги, и дверь открыли. На пороге черной комнаты
в черном доме появилась фигура в черном. Отсвет факела тут же вспыхнул в
его блестящих глазах.
   - Ага, - проговорил Кукольник, слова тяжело упали в ночной воздух.  -
Рад приветствовать того, кто проделал такой долгий путь из города.
   - Да, - кивнул человек. - Мне сказали, что ты хотел меня видеть.
   - Верно, - подтвердил Кукольник,  распахивая  дверь  пошире  и  делая
жест, приглашающий человека войти.
   * * *
   Над горизонтом уже нехотя вставало солнце, когда  Моркасл,  Гермос  и
Мария  начали  карабкаться  по  косогору  к  Карнавалу.  Великан   нежно
поддерживал слепую под руку, а  ее  невидящее  лицо  было  устремлено  к
земле. Их путь пролегал через высокую  траву  и  вереск,  которые  пахли
медом и свежестью, что, естественно, было  гораздо  приятнее  гнилого  и
затхлого запаха болота. Впрочем, ни один из троих не  замечал  перемены,
ибо мысли их по-прежнему были прикованы к гибели Панола и Банола и  лесу
могил, обнаруженному неподалеку от Карнавала.
   - Я до сих пор не могу поверить, - произнес Моркасл уже в третий раз,
отирая пот со лба дрожащей рукой.
   - Да, в это трудно поверить, - согласилась Мария, покрепче  вцепляясь
в руку великана.
   - Я имею в виду, что там сотни... сотни могил, - продолжил Моркасл. -
Даже если бы он убивал каждую ночь по человеку, это заняло бы у него  не
меньше года, чтобы наполнить целый лес мертвыми телами.
   Мария покачала головой:
   - Больше. На некоторых могилах уже выросли  не  только  трава,  но  и
кусты, значит, прошло три-четыре года.
   - И его никто никогда не поймал, - добавил Моркасл с  содроганием.  -
Наверное, и у нас нет никаких шансов.
   Мария поправила пуговицу на блузке:
   - Мы найдем его. Зло само выходит наружу.
   Гермос остановился как вкопанный, потрясенно глядя на слепую.
   - Именно так говорит Кин-са!
   - Лошадиный бог? - пробормотала Мария.  -  Думаю,  я  слышала  это  в
сказке, которую мне читал отец. В сказке про Зайца связанные уши.
   - Мне тоже необходимо ее прочитать! - объявил Гермос.
   Наконец троица достигла вершины горы в нескольких метрах  от  лаза  в
заборе. Теперь низина расстилалась у их ног.
   Моркасл старался попадать в ногу с великаном.
   - И зло и добро - они снаружи. А потому - есть ли у нас шансы?
   Мария  уже  открыла  рот,   чтобы   ответить,   но   остановилась   и
прислушалась. Вдали раздавался, нарастая, какой-то гул.
   - Что это за шум? - спросила она.
   Моркасл повернулся в ту сторону, откуда раздавались непонятные звуки.
Они явно слышались со стороны дороги, ведущей в Л'Мораи.
   - О нет! - прошептал он в отчаянии. Теперь было понятно,  что  шум  -
стук копыт по плохо утрамбованной дороге.  Щурясь  на  ярком  рассветном
солнце, Моркасл рассмотрел большую черную фигуру, приближающуюся  к  ним
по траве. Судя по виду лошади и блеску пуговиц на одежде  всадника,  это
был жандарм. - Патруль, - вскрикнул Моркасл. - Кто-то  сообщил,  что  мы
вышли за пределы Карнавала. Мы пропали.
   - Может быть, не все еще потеряно, - отозвалась Мария. - Может  быть,
закон отменят, если мы покажем могилы.
   - Еще один, - показал великан в другую сторону. С противоположной  от
города стороны к путникам приближался галопом еще один всадник. -  Будем
бороться, если сможем, - добавил он, выступая вперед.
   Моркасл бросил на великана сосредоточенный взгляд, вздохнул, нагнулся
и вынул из ботинка небольшой кинжал, вытер его о  траву  и  тоже  принял
боевую стойку, чтобы достойно встретить всадников.
   Теперь обоих людей  на  лошадях  было  хорошо  видно,  один  двигался
несколько быстрее другого. На нем был серый камзол, серый шерстяной плащ
и фуражка. Левой рукой он придерживал поводья лошади,  а  правой  сжимал
саблю. Конь красиво  рассекал  высокую  траву.  Наконец,  приблизившись,
жандарм дернул за поводья, остановил коня и грациозно спрыгнул на землю.
Кожа на его правой аккуратно выбритой щеке была такой красной, будто  он
обжегся, а глаза подозрительно сверкали,  пока  он  переводил  взгляд  с
Моркасла на Гермоса и Марию.  Второй  жандарм,  у  которого  была  более
светлая одежда, тоже спешился.
   Маг преклонил одно колено и протянул
   руку.
   - Как приятно, что люди Совета всегда под рукой,  когда  в  них  есть
нужда, - провозгласил он, вставая.
   Жандарм вытянул саблю, и указал ею на Моркасла.
   - Что вы - уроды - делаете за пределами Карнавала?
   Стараясь сохранить улыбку, Моркасл ответил:
   - Мы обнаружили убийство, множество убийств - тела погребены в лесу -
и мы собирались позвать вас, чтобы показать могилы. Пойдемте.
   Он сделал знак жандармам следовать за ними. Тут жандарм резко  ударил
Моркасла по ноге, и тот растянулся во весь рост на земле, пачкая в грязи
шелковую рубашку. Когда Моркасл  попытался  подняться,  с  его  губ  уже
исчезла улыбка. Жандарм подошел к магу и склонился над ним. Острые  зубы
блеснули из-под приоткрытых губ, когда он коснулся саблей шеи Моркасла.
   - И в лесу побывали, да? Степи и болота вам не хватило?
   - Эй, Фэссау, у этих уродов довольно испуганный вид, - заметил второй
жандарм, помахивая саблей в сторону Гермоса и Марии.
   - Послушайте, добрый человек, - просительно проговорил Моркасл. -  Мы
нашли в лесу целое кладбище могил. Сообщите об этом своему  капитану,  и
он наверняка представит вас к новому званию. А сейчас уберите  саблю  от
моего лица, - потребовал маг, отталкивая клинок.
   Фэссау  усмехнулся  и  приставил  острие  сабли  к  сердцу  Моркасла,
прорезая его плащ и рубашку.
   - Вы, уроды, болтаетесь за территорией Карнавала, на  это  есть  свои
законы. Мы можем убить на месте тебя и великана. Конечно, для женщины  у
нас найдется другая работа.
   Кулачки Марии крепко сжались, она повернулась в  ту  сторону,  откуда
слышался голос жандарма, и со всей силы ударила его. Удар  застал  парня
врасплох, он пошатнулся, выронил саблю и упал рядом с магом.
   Потрясенный Моркасл смотрел то  на  Марию,  на  лице  которой  играла
непроницаемая улыбка, то на офицера, но тут  появился  другой  блестящий
клинок: второй жандарм вынул саблю и  замахнулся  на  Марию.  Маг  успел
схватить слепую за руку и потянул к себе, чтобы уберечь от  смертоносной
стали. Сабля просвистела в воздухе,  чуть  зацепив  плечо  женщины.  Она
вскрикнула  и  повалилась  на  Моркасла,  который  упал  сверху  первого
жандарма.
   Неожиданная боль пронзила Моркасла, он зарычал и откатился на  землю,
освобожденный жандарм бросился  за  своей  саблей.  Превозмогая  боль  в
груди, Моркасл кинулся на него, но солдат увернулся и ударил волшебника.
Солнечное небо и зеленая трава на мгновение ярко вспыхнули перед глазами
волшебника, а потом он упал спиной на землю. Протяжный выдох вырвался из
его легких, и мир померк.
   В надвигающейся темноте  Моркасл  еще  пытался  сопротивляться  -  он
схватил жандарма за ноги, тот попытался вырваться  -  не  получилось,  и
тогда солдат со всей силы ударил тяжелым  башмаком  в  лицо  урода,  тот
вскрикнул от боли и потерял сознание.
   С коротким криком победы Фэссау освободился и попытался схватить свою
саблю, но оружие было крепко прижато к земле. Мария наступила на него  и
стояла, скрестив руки на груди. В каждой руке она держала по кинжалу.
   - Ты что,  собираешься  сражаться  со  мной,  женщина?  -  язвительно
спросил солдат. Он улыбнулся и шагнул к слепой. - Да ты даже  не  видишь
меня...
   Рука Марии едва уловимо дернулась, и кинжал прорезал воздух, а  потом
вошел в левое бедро жандарма. Тот с криком боли осел на землю.
   - Левое бедро, - холодно констатировала Мария.  -  У  меня  еще  есть
кинжалы - четыре в сумке и один в руке. Их хватит  как  раз  для  второй
ноги, обеих рук, головы и сердца.
   Сжав зубы, солдат выдернул нож из бедра. На землю хлынула  кровь,  но
жандарм изготовился к броску.
   - Значит, хочешь еще? - спросила Мария, играя ножом.
   Отдергивая руку, мужчина беспомощно закричал:
   - Помогите! Я истекаю кровью! Помогите! Помогите!