е мясо было изысканным, суп  был  густым,  почти  как  жаркое.
Ларисса различила тонкий привкус.
   - Лимон? - рискнула она. Мисрой засветился:
   - Какой тонкий вкус у вас, мисс Снежная Грива, да, это - лимон.
   Он показал себя как очаровательный хозяин. Вопреки своему  настрою  и
ужасам этого дома Ларисса почувствовала  себя  легко  и  даже  улыбалась
отдельным шуткам  Мисроя.  Она  быстро  расправилась  с  супом  и  бодро
принялась за рисовое блюдо с моллюсками. Она жадно пила воду.
   Антон засмеялся:
   - Да, это сильно приправлено, это типично для нашего  острова.  Может
быть, следующее блюдо тебе понравится больше.
   Ларисса все еще испытывала голод, когда подали второе блюдо.
   - Заяц, тушеный в вине. - От предвкушения Мисрой потирал руки. -  Это
специальное блюдо шеф-повара. - Он с  аппетитом  набросился  на  еду.  У
Лариссы же аппетит пропал.
   - Жан, - сказала она, холодея от ужаса.
   Мисрой вопросительно выгнул бровь, застыв с поднесенной вилкой.
   - Извини? - Он откусил большой кусок, рассеянно вытерев  рот  тыльной
стороной ладони.
   Ларисса откашлялась:
   - Шеф-повара зовут Жан? Он из таверны "Два зайца"?
   - Да, он содержал таверну, до  того  как  подавился  костью,  а  что?
Смерть не повлияла на его талант. Кушай. - Он сделал  широкий  жест  над
столом.
   Ларисса подавленно взирала на стол и на Мисроя.  Он  продолжал  есть,
нимало не смущаясь  тем,  что  обед  приготовлен  трупом.  Она  положила
салфетку дрожащей рукой, отодвинула стул:
   - Я больше не хочу есть. - Она встала и вышла.
   Он нагнал ее почти у лестницы:
   - Это грубость, моя дорогая, - он сжал ее локоть. - Я вас не отпускал
из-за стола.
   Она с отвращением вырвала руку. Он успел повернуть ее к себе лицом.
   - Не отталкивай меня, маленькая танцовщица.  Твоя  жизнь  зависит  от
моей прихоти. Ты можешь потерять ее. Не хочешь обедать, давай танцевать.
   Он крепко держал свою руку на ее талии, ведя ее к  двойным  дверям  в
глубине  зала.  Они  прошли  мимо  зеркала,  поразившего  Лариссу  своей
запущенностью, когда она только вошла в Дом Печали.
   Держа ее за руку, Мисрой вошел в  когда-то  роскошную  бальную  залу.
Крашеные стены выглядели старыми. В  углу  стоял  клавесин,  похожий  на
забытую игрушку, которую не трогали десятилетиями.
   - Играй, - скомандовал Мисрой, и тотчас же послышалась  металлическая
мелодия, исходящая из инструмента. Господин  всех  зомби  плотно  прижал
Лариссу к себе. Его правая рука вцепилась в  ее  левую  руку,  а  другая
обвилась  вокруг  ее  талии.  Она  автоматически  опустила  руку,  чтобы
приподнять подол платья, что вызвало одобрение Мисроя.
   - Ты умеешь вальсировать. - Его хватка несколько ослабла. -  Я  давно
не танцевал вальс. Давай заключим перемирие и послушаем музыку.
   Мелодия была приятной, а Мисрой - хорошим танцором. Не  расслабляясь,
она  послушно  следовала  за  ним.  Через  некоторое  время  она  дерзко
спросила:
   - Это и есть тот танец мертвых, которому вы собирались обучить  меня,
господин Мисрой?
   Вопрос немало позабавил его, он засмеялся  так,  что  это  отозвалось
эхом и полупустой зале.
   - Нет, моя хорошенькая танцовщица, я сейчас танцую для  удовольствия.
Урок состоится позже, а пока мы просто танцуем.
   * * *
   Наутро в соответствии с договоренностью Ларисса  встретила  Мисроя  в
конюшне. Она была в костюме, положенном на ее кровать вечером: брюки для
верховой езды, блузка, сапоги и накидка с капюшоном.  Одеваясь,  Ларисса
удивлялась,  откуда  хозяин  зомби  знает  ее  размеры,  но  решила   не
спрашивать.
   Земля под ногами  была  мокрой  от  вчерашнего  дождя.  Ярко  светило
солнце, прогревая густой  влажный  воздух.  После  дождя  стали  сильнее
неприятные запахи, и Ларисса сморщила нос, идя к конюшне.
   Как и дом, конюшни были запущены,  но  лошади  были  крепкими.  Чалая
кобыла была у перевязи на мощеном дворе под  присмотром  зомби.  Ларисса
обрадовалась, что лошадь в отличие от тех, которые тянули  экипаж,  была
живой.
   Цоканье копыт заставило Лариссу повернуться: она увидела, что  Мисрой
ведет огромного черного жеребца. Животное выглядело усталым,  как  после
долгого путешествия. Своей головой жеребец почти задевал землю.
   - Доброе утро, Ларисса, - приветствовал  ее  хозяин  Дома  Печали.  -
Надеюсь, спала хорошо?
   Она вынужденно улыбнулась. В  действительности  несколько  часов  она
провела с открытыми глазами, размышляя о том, кто до  нее  спал  в  этой
кровати с балдахином, а также о том, будет ли она  избавлена  от  ночных
посещений живыми и мертвыми. После нескольких часов прерывистого сна она
обнаружила, что свеча у изголовья пропала.
   Сны танцовщицы были переполнены кошмарами, мертвецами и умирающими. В
дремотном состоянии она фигурировала как убийца: она будто бы  разрушила
"Мадемуазель" так, как  она  сожгла  дерево,  только  на  этот  раз  она
раскатисто смеялась, запрокинув голову.
   - Настолько хорошо, насколько это можно было ожидать, гос... Антон, -
ответила она вежливо.
   - Я думаю, ты занималась верховой ездой?
   - Немного.
   "Очень немного", - подумала она про себя.
   На лошадь надели седло и уздечку, Мисрой  ловко  вскочил  в  седло  и
помог забраться ей.
   - Сегодня, моя дорогая, ты будешь в седле более чем немного.  Трогай,
Демон. - Ларисса сидела впереди.
   Он без предупреждения огрел  лошадь  плеткой,  и  животное  поскакало
галопом.
   Ларисса чуть не выпала из седла и вцепилась в конскую  гриву.  Демон,
оправдывая свое имя, скакал по дороге.
   Мисрой рванул голову коня вправо, и Демон прыгнул с  дороги  в  поле.
Было сыро и с копыт срывались комья грязи.
   - Ты чувствуешь, какая сила, Ларисса, - прокричал Мисрой ей в ухо,  -
и эта сила подчинена мне.
   Он ударил коня, и Демон рванул еще быстрее. Его холка была потной  от
усилий.
   - Эта мощь под контролем завораживает, - продолжал Мисрой  все  более
напряженным голосом.
   Он снова ударил Демона плетью так, что тот задергал головой от  боли.
Дыхание Лариссы  стало  прерывистым  и  поверхностным.  Она  чувствовала
мускусный запах Демона. Она знала, что Мисрой слишком жестоко обращается
с жеребцом, что дело дойдет  до  крови.  Отчасти  она  возмущалась  этой
бессмысленной жестокостью, но Мисрой был прав: дикие скачки  возбуждали,
ее сердце билось учащенно.
   У нее перехватило дыхание, когда она  увидела  поваленное  дерево  на
пути.  Однако  конь  легко  перенес  тело  через   препятствие,   плавно
приземлившись. Ларисса услышала собственный смех  и  расценила  его  как
жестокий.
   - Трах! - раздавался треск кнутовища. - Трах! Трах!
   И снова Мисрой жестоко послал  коня  в  другое  направление.  Ларисса
увидела,  что  изо  рта  жеребца  идет  розовая  пена,  его  глаза  дико
вращались. Его вызванный адреналином ход перебивался.  Он  не  мог  дать
что-либо большее своему хозяину.
   А Мисрой продолжал давить.  Ларисса  находилась  в  состоянии  дикого
возбуждения, смешанного с ужасом. Трах!
   Демон издал низкий дрожащий звук,  его  сердце  разорвалось.  Жеребец
упал на передние ноги. Мисрой схватил Лариссу и ловко предупредил свое и
ее попадание под падавшего коня. У Лариссы перехватило  дыхание.  Слезы,
смешанные с потом, текли по щекам.
   - Ты убил его! -  вскричала  она,  горестно  глядя  на  тело  черного
жеребца. Она видела кровавые следы ударов плети на боках.
   Мисрой был возбужден:
   - Мы убили его! Ты  в  равной  степени  была  отравлена  скоростью  и
властью над силой, как и я. Ты не вправе меня упрекать. Я не  слышал  ни
слова протеста, ни намека на недовольство!
   Боль сжала сердце Лариссы, чувство вины охватило ее. Мисрой был прав.
Он бросился на колени в грязь перед нею, его глаза  лихорадочно  горели.
Он обхватил ее за плечи.
   - Ты такал же, как я, Ларисса. Мы родственны духом, ты  и  я!  Я  так
подумал еще при встрече, когда я понял,  что  могу  научить  тебя  Танцу
Мертвых. Теперь я уверен в этом. Послушай, вдвоем,  мы  можем  своротить
горы!
   Не обращая внимания на грязь, Мисрой бросился к  Демону.  Он  схватил
огромную конскую гриву, отбрасывая  мокрую  гриву  с  глаз  жеребца.  Он
прижал свою щеку к морде животного.
   Демон пошевелился. Он высвободил голову из объятий Мисроя. Неуверенно
конь поднялся на ноги. Мисрой с торжеством взглянул на Лариссу.
   - Ты видишь, что для нас ничего  не  потеряно!  Демон  мертв,  но  он
по-прежнему будет  служить  мне.  Твоя  глупая  Дева  со  своими  идеями
работать с природой вместе! Подумаешь! Этого мало для нас. Мы можем сами
быть силами природы или смерти.
   Ларисса смотрела прямо на него:
   - Ты - чудовище! - прошептала она. Мисрой обнажил белые зубы:
   - Все мы - чудовища, если  взглянуть  поближе.  Некоторые  понапрасну
тратят  свою  жизнь,  пытаясь  перебороть  это.  Они  неизменно   терпят
поражение. Некоторые несчастные сосуществуют со зверем внутри себя.  Они
жалки. - Он полуобнял ее: - Ларисса, это надо отпраздновать.
   Ларисса уперлась руками в грудь Мисроя, пытаясь оттолкнуть его:
   - Ты ошибаешься! Я вовсе не такая, как ты!
   Его глаза ловили ее взгляд, огонь в них несколько затух:
   - Посмотрим, моя хорошенькая танцовщица. Посмотрим!
   * * *
   Когда Ларисса  спустилась  по  лестнице,  заиграл  клавесин.  Мисрой,
одетый торжественно, как прошлым вечером,  вступил  в  слабо  освещенный
вестибюль, глядя на нее как терпеливый хищник. Не говоря  ни  слова,  он
протянул руку и взял ее за запястье, не сминая манжет. Он ждал ее, чтобы
обучить Танцу Мертвых.
   "Ты такая же, как и я". Сердце зашлось в ее груди:  А  что,  если  он
прав?
   Ничем не выдавая своих мыслей,  она  продолжала  ровно  идти.  Улыбка
тронула его губы, а она подумала, неужели он,  как  некоторые  животные,
чувствует чужой страх.
   Она вложила свою руку в его:
   - Никакого обеда перед танцем? - спросила она спокойным  голосом.  Он
тряхнул головой:
   - Сначала танец, затем обед.
   Танец Мертвых начинался довольно безобидно.  Это  был  завлекающий  и
торжественный  вальс.  Затем  музыка  почти  неуловимо  стала  меняться.
Мажорная мелодия перешла в минорную, стала глубже  и  более  угрожающей.
Также исподволь ускорялся темп. Ларисса  поймала  момент,  когда  она  в
глазах Мисроя уловила что-то такое, от чего не могла отвести  взгляд.  У
нее мелькнуло беглое сравнение  с  гигантской  змеей-зомби  своих  снов,
гипнотизировавшей ее. Она обреченно смотрела в глаза учителя.
   Его пальцы впились ей в талию через несколько слоев  материи.  Мисрой
нагнулся и приблизил  свою  пылавшую,  как  в  лихорадке,  щеку  к  щеке
Лариссы, внезапно похолодевшей.
   "Продолжаем танцевать".
   Ларисса закрыла глаза, не будучи уверена, слышала  она  голос  Мисроя
или ей это показалось. Изнутри или извне - не имело значения. У  нее  не
было силы сопротивляться и, что еще более странно, не было даже  желания
к этому. Хозяин зомби и танцовщица кружились в пустом зале.  Ларисса  не
чувствовала, что ее ноги касаются пола.  Она  постепенно  забывала,  где
она, с кем танцует, даже кто она. Она отдавалась чувству растущей в  ней
силы.
   Именно в  этот  момент  она  осознала,  насколько  она  холодна.  Она
по-прежнему  вращалась  внутри  железной  решетки  рук  Мисроя.   Слабое
дуновение страха проникло в круг ее растущей силы, и она открыла глаза.
   Ларисса закричала, как будто натолкнувшись на препятствие.  Ее  рука,
обхваченная  Мисроем  походила  на  покрытую  серой  кожей  кость.   Она
превращалась в зомби.
   "Продолжаем танцевать", - раздался в ее голове  громоподобный  голос.
Она танцевала, обращая свой страх в волю. Она мрачно  улыбнулась,  когда
увидела, что иссеченная кожа ее руки обрела пухлость человеческой плоти.
Ларисса взглянула на Мисроя. Его лицо исказила гримаса озабоченности.
   Внезапно Мисрой отпустил ее. Она даже оступилась,  но  быстро  обрела
равновесие.
   -  Ты  прошла  первое  испытание,  -  одобрил  он,  тяжело  дыша   от
напряжения, - Настало время второго.
   Он хлопнул в ладоши, раздался  звук,  как  щелчок  кнутом  в  большой
комнате. Немного спустя около дюжины зомби, от слуг до рабочих с  полей,
появилось в бальной зале. Ларисса глядела на них, размышляя над тем, что
задумал Мисрой.
   - Им дан приказ  убить  тебя,  -  сказал  он.  -  Если  ты  правильно
исполнишь Танец Мертвых, ты  запутаешь  их  на  время,  достаточное  для
отмены приказа.
   Ларисса еле переводила дух:
   - Но я только что научилась! А что будет, если у меня  не  получится?
Мисрой пожал плечами:
   - Тогда, моя дорогая, они убьют тебя, и  у  меня  появится  новенькая
горничная-зомби. Конечно, если тебе не повезет. Но я  оставлю  за  тобой
место за столом на обеде... на случай твоей удачи.
   Сначала Ларисса подумала, что  это  просто  одна  из  жестоких  шуток
Мисроя, но он повернулся и вышел из бальной комнаты и  закрыл  двери  со
зловещим глухим звуком. Это послужило сигналом для разлагающихся  фигур,
которые задвигались в направлении Лариссы с угрожающим видом.
   В западне! Некоторое время Ларисса была  неспособна  даже  двинуться.
Как муха в паутине... Нет, муха будет бороться, решила она. Ее опустошил
танец, но она почерпнула  энергию  из  какого-то  внутреннего  запаса  и
начала двигаться.
   Она сделала первые па вальса, уверенно двигаясь под музыку  игравшего
клавесина. Вначале ее ноги неуверенно касались  пола,  затем  она  стала
делать  собственные  движения,  подсказываемые  ей  внутренним  чувством
растущей силы.
   Марсель почти застал ее в движении, пытаясь задушить ее.  Как  только
его холодные руки коснулись ее разгоряченного  тела,  она  ударила  его.
Зомби опустил руки, оставив попытки приблизиться к ней.
   Теперь Лариссу пыталась остановить горничная, но Ларисса уже отведала
успех и с почти злобным весельем обратилась к ходячему трупу женщины. На
этот раз служанка испытала на себе сигнал, посланный ей Лариссой.
   Еще два беспамятных существа  приближались  с  двух  сторон.  Ларисса
совершила прыжок в неистовом танце, все более набирая силу воли. Один за
другим существа Мисроя останавливались от раздвоения,  какой  приказ  им
выполнять - своего хозяина, голос которого  они  привыкли  слушать,  или
новые команды женщины с белыми  волосами  и  огненной  душой,  танцующей
перед ними.
   Когда с ними было  покончено,  Ларисса  остановилась.  Ее  дыхание  с
трудом восстанавливалось, ее ноги дрожали.  Клавесин  прекратил  играть,
Ларисса опустилась на пол.
   Начав дышать регулярно,  она  медленно  поднялась  на  ноги.  Холодно
взглянув  на  замерзшие  трупы,  Ларисса  Снежная  Грива  направилась  к
Господину мертвых обедать.
   ГЛАВА XX
   Неимоверным усилием воли Ларисса приподняла веки, почувствовав страх,
что она не сможет превозмочь чары Мисроя.
   Она была одна в топях, лежа в неудобной позиции с подвернутыми  рукой
и ногой,  которых  она  вначале  не  чувствовала.  Она  заставила  кровь
циркулировать,  и  ее  конечности  ожили.  Ларисса  пыталась   различить
что-либо знакомое в обстановке, окружавшей  ее.  Ни  одного  узнаваемого
признака среди коричневых и зеленых тонов. Она не  увидела  ни  гниющего
кучера, ни пироги - ничего, что она узнала бы. Внутри рождалась  паника.
"Нет, - скомандовала Ларисса. - Я выберусь отсюда... Я думаю".
   Она по-прежнему была в своем зеленом платье, сковывавшем ее движения.
Она  попыталась  встать.  На  ее  левом  колене  что-то  хрустнуло.  Она
вздрогнула, но потом с облегчением вздохнула: это был  кусок  свернутого
пергамента, запечатанного печатью на воске. Ларисса  подняла  и  изучила
печать: там стояла большая буква "М". Ларисса открыла пергамент и  стала
читать.
   "Моя дорогая мисс Снежная Грива!
   Вы должны считать  меня  ужасным  хозяином,  и  вы  правы.  Я  должен
поблагодарить вас за освежающее присутствие в моем доме. Работать с вами
было удовольствием.
   Перед вами - последнее испытание,  во  всяком  случае,  из  тех,  что
ставлю я. Вы получите кнутовище, я знаю, вы сумеете воспользоваться  им.
Желаю вам удачи на вашем пути домой, хотя я сомневаюсь, что он вам нужен
- вы слишком похожи на меня. У нас собственное счастье.
   Быть может, мы еще станцуем. Я предвкушаю это. Антон Мисрой"
   Ларисса скомкала письмо и  бросила  его  оземь.  Оно  стало  медленно
разглаживаться, его углы раскрывались, как цветки персика.  Она  увидела
кнутовище, о котором писал Мисрой, лежащим в грязи.  На  его  коже  была
кровь Демона.  Она  глубоко  вздохнула,  успокаивая  свои  расшалившиеся
нервы.
   "Запустить корни", - сказала она сама себе.  Она  лежала  на  влажной
земле, не обращая внимания на то, что ее платье  мнется.  Она  запустила
пальцы в почву, ища информацию у земли, обретая от нее спокойствие.
   В отличие от почвы на острове Девы,  эта  земля  была  неуютной.  Она
чувствовала  гнильцу,  как  в  перестоявшей  пище.  Она   распласталась,
прижимаясь плотнее к земле, требуя соучастия.
   Земля уступила как капризное дитя. Она чувствовала сигнал о том,  что
ей надо быть настороже. Не доверять ни растениям,  ни  живым  существам.
Остров  Девы  находится   в   миле   отсюда   на   юго-восток.   Ларисса
почувствовала, что больше информации от земли она  не  получит.  Контакт
прервался.
   Ларисса медленно сконцентрировалась, вынимая пальцы из почвы. Ее руки
были отпущены с неохотным причмокиванием. Рассеянно  она  очистилась  от
грязи.
   Ее первой мыслью было попробовать  совершить  путешествие  с  помощью
дерева. Ларисса приблизилась к огромному дубу, не  обращая  внимания  на
его угрожающий вид. Это - обычное дерево, подумала она.
   Вдохнув побольше воздуха, она прикоснулась к коре ствола:
   - Я приветствую вас. С вашего позволения я...
   - Нет!
   Ответ прозвучал с такой  грубостью,  что  она  застонала.  Танцовщица
отдернула руку, но сердитая ветка уже  обхватила  ее.  Дерево  угрожающе
изменилось, его ветки устремились к ней.
   Ларисса должна была действовать спешно. У нее не  оставалось  времени
на размышление. Несмотря на то, что  оба  ее  запястья  были  во  власти
дерева,   она   могла   шевелить   пальцами.   Касания   дерева   теперь
сопровождались воспламенениями, и дерево рычало от  боли,  отпуская  ее.
Ветки забились о ствол. Язычки пламени скоро были сбиты.
   Ларисса встала вне досягаемости деревьев.
   - У меня нет никакого желания наносить ущерб  кому-либо  в  топях,  -
прокричала она окружению, - но я могу причинить ущерб, если мне не будет
предоставлен свободный проход.
   Она выждала, не будучи уверена в  ответе.  Наконец  ближайшее  дерево
басом проговорило:
   - Белая Грива, ты можешь идти своей дорогой, но не через меня.
   Ларисса прикрыла глаза веками в знак благодарности Деве за ее учения.
Танцовщица обратилась к дереву:
   - Я не могу заставить тебя доставить меня до острова Девы, но могу  я
получить заверения, что ты не сбросишь меня вниз, если  я  поднимусь  по
твоим ветвям, чтобы осмотреться, где я?
   Дерево недовольно прошелестело:
   - Да.
   - Я могу причинить боль, - предупредила Ларисса
   - Понятно.
   Когда Ларисса приблизилась,  дерево  даже  приспустило  ветки,  чтобы
облегчить ей карабканье. Ларисса самодовольно улыбнулась.
   Несмотря на неудобное платье,  Ларисса  сравнительно  легко  достигла
вершины. Там весело светило солнце, создавая резкий контраст с  царством
теней под балдахином ветвей.
   Она  увидела  океан  зелени  под  собой.  Ларисса  повернулась,   ища
поддержки. Ветка обвила ее, но только для того, чтобы поддержать.
   Ларисса  увидела,  что  деревья  заслоняют  многое.  Она  с  надеждой
всматривалась вдаль...
   С облегчением она  увидела  гладкую  поверхность  озера,  отражающего
солнце. Остров Девы выглядел изумрудом.
   - Я возвращаюсь, Дева, - прошептала она, тщательно  выбирая  обратный
путь по дереву.
   Ее взгляд упал на кнутовище. Сначала она подумала,  что  оставит  его
лежать там, где оно лежит. Оно не причинит никому вреда забытое в топях.
Но, сама не зная почему,