Три недели  назад,  когда  мы
пытались  бежать  в  Гундарак,  мы  услышали  странную  песню,   которая
зазвучала как раз в тот момент, когда мы достигли...
   - И она заставила вас обоих заснуть, - перебила Доня. -  Я  знаю.  Не
беспокойтесь, цыгане не поддаются сонным картаканским напевам.
   - Я слышал об этом. Именно потому я и нанял вас,  -  кивнул  Торис  и
насторожился.
   На улице раздались шаги. Торис тихонько  ахнул  и  прижался  к  борту
повозки, сдерживая дыхание.
   "Только бы это не был Казимир", - подумал он.
   - Прошу  прощения,  я  немного  опоздала,  -  поздоровалась  Юлианна,
появляясь из-за угла фургона.
   Торис жестом указал ей на парусиновый тент.
   - Я  все  устроил,  -  шепнул  он.  -  Несколько  храмовых  старейшин
отправились к Казимиру, чтобы поговорить с ним и попытаться убедить  его
подвергнуться лечению.
   Взбираясь в фургон по маленькой лесенке, Юлианна сказала с тревогой:
   - Он очень рассердился, когда я упомянула  о  его  болезни.  Надеюсь,
старейшины не станут вынуждать Казимира на крайние меры?
   - Я уверен, что они смогут постоять за себя.
   * * *
   Казимир спустился со ступенек небольшой террасы и плотнее закутался в
свой темный плащ. Ночь была холодна не по  сезону.  Подняв  капюшон,  он
посмотрел на небо. На востоке, словно огромный глаз, плыла ослепительная
полная луна.
   Казимир шагнул на садовую дорожку и пошел по ней мимо  фонтана,  мимо
кустов  мекульбрау,  на  которых  появились  первые  бутоны.   Достигнув
вымощенной булыжником дороги для экипажей, он пошел по ней  к  чернеющим
воротам усадьбы. Его подбитые стальными гвоздями башмаки  гулко  лязгали
по камням.
   Пройдя  каменным  коридором  под  сторожевой   башней,   он   миновал
решетчатую кулису и, пройдя мимо поста стражников,  снова  оказался  под
звездным небом. Спустившись по наклонному пандусу въезда, он зашагал  по
правой стороне дороги. С этой стороны улицы стояла элегантная  гостиница
"Лонгпайп". Приблизившись к ней, Казимир слегка провел кончиками пальцев
по неровной каменной стене,  затем  направился  к  освещенному  фонарями
перекрестку.
   "Сегодня ночью я убью Ториса".
   Тяжелым решительным шагом он обогнул гостиницу и налетел на  женщину,
стоявшую на тротуаре. Не сумев вовремя остановиться, он врезался  в  нее
всем телом и сбил с ног.
   С его губ  сорвалось  удивленное  восклицание.  Опустившись  на  одно
колено, Казимир протянул женщине руку.
   - Прошу прощения, уважаемая. Я вас не заметил.
   Женщина посмотрела на него снизу вверх, стараясь под  тенью  капюшона
рассмотреть черты его лица. Несмотря на страх, застывший  в  ее  глазах,
женщина  была  потрясающе  красива.  Золотисто-желтые  волосы  обрамляли
правильное  лицо,  на  котором  выделялись  маленький  изящный   нос   и
рубиново-алые полные губы.  Казимир  уставился  на  нее  во  все  глаза.
Женщина медленно протянула ему тонкую руку,  и  Мейстерзингер  помог  ей
подняться. Кружевной широкий воротник подчеркивал безупречную  форму  ее
груди, а складки платья были собраны на тонкой талии цветным поясом.
   - Ночью довольно опасно бродить одной,  -  сказал  Казимир  с  легким
упреком.
   - Я пойду с  вами,  -  ответила  женщина  глубоким  голосом,  который
нисколько не соответствовал по-детски невинным чертам ее лица.
   "Я пойду с вами?" - удивился Казимир, а вслух сказал:
   - Но вы же не знаете, куда я иду.
   - Да, - кивнула незнакомка и добавила дрожащим голосом:
   - Я не знаю.
   Казимир с сомнением смерил ее взглядом:
   - Может быть, вам лучше вернуться домой?
   - Прошу вас, - сказала женщина неожиданно взволнованным голосом. -  Я
очень боюсь. Не надо играть со мной в прятки. Я  не  вернусь  домой  без
своего сына.
   "Она либо пьяна, либо безумна", - подумал Казимир.  Несмотря  на  это
логичное умозаключение, его с непонятной силой потянуло к  женщине.  Жар
ее тела  пробудил  в  нем  страшный,  нечеловеческий  голод.  Глаза  его
скользнули  по   изящной   линии   шеи,   а   ноздри   втянули   сладкий
соблазнительный запах.
   - Я с радостью провожу вас, куда бы вы ни шли, -  галантно  предложил
он.
   Женщина взяла его за локоть дрожащей рукой и прислонилась  головой  к
плечу.
   - Скажите, пожалуйста... куда мы пойдем?
   Казимир судорожно вздохнул, чувствуя, как от  голода  и  желания  все
внутренности у него сводит судорогой.
   - В храм Милила, - прошептал он негромко.
   - Так отведите же меня туда,  Мейстерзингер!  -  печально  отозвалась
женщина.
   Услышав эти слова, Казимир почувствовал, как по  спине  его  побежали
мурашки. Голос странной женщины усилил легкое покалывание во всем теле и
растекающийся по членам жар. Казимир уже чувствовал запах  ее  крови,  а
закрыв глаза мог представить себе, как его острые когти один  за  другим
погружаются в тонкую нежную кожу, сдирая  ее  с  разорванных  трепещущих
мышц.
   С трудом он отогнал от себя манящие видения. Зверь  внутри  него  уже
овладел  большей  частью  его  тела,  но  Казимир  остановил  его.  Пока
остановил.
   - Прошу вас, мастер Казимир, - умоляющим голосом сказала  женщина.  -
Если мы идем куда-то, так давайте отправляться в путь.
   Казимир кивнул,  неохотно  прикрывая  ладонью  ее  холодные  как  лед
пальцы. Они пошли к храму Милила, и хотя ни один из них не разговаривал,
Казимир был уверен, что женщина слышит громкие удары
   его сердца.
   * * *
   Три мрачные фигуры с осторожностью наблюдали из темной аллеи за  тем,
как Казимир ведет женщину в сторону храма. Примерно через  минуту  после
того, как Мейстерзингер миновал их укрытие, один из мужчин что-то хрипло
шепнул двум своим напарникам. Прозвучали столь же хриплые  ответы,  и  в
аллее снова воцарилась тишина. Один из мужчин оставил своих товарищей, а
сам выглянул  из-за  угла  и  посмотрел  вдоль  ярко  освещенной  улицы.
Казимира и его спутницы нигде не было  видно.  Тогда  ночной  соглядатай
подобрал полы своего плаща и что было сил  метнулся  через  дорогу  мимо
гостиницы "Лонгпайп". Подбежав ко входной двери соседнего  особняка,  он
отворил входную дверь и оказался в полутемной прихожей.
   Дверь бесшумно закрылась за ним. Мужчина  шагнул  вперед,  и  на  его
усатом лице появилось угрюмое выражение. В дальнем конце прихожей стояла
стройная, хорошо одетая  женщина,  едва  освещенная  оранжевым  пламенем
свечей. Завидев вошедшего, она  решительным  жестом  пригласила  его  на
кухню. Мужчина кивнул и,  пройдя  через  роскошную  гостиную  и  сияющий
обеденный зал, оказался перед тяжелой дверью, окованной железом.
   Торопливо распахнув дверь,  он  оказался  лицом  к  лицу  со  сворой,
состоявшей из двух десятков крупных охотничьих собак. Встревоженные  псы
тут же повскакали на ноги. Один за  другим  они  принимались  лаять,  но
седой старик, дергая их за поводки с удивительной для своего преклонного
возраста силой, заставил их сесть и успокоиться.
   - Тихо! - прикрикнул Вальсарик, и собаки окончательно затихли.
   Мужчина в плаще - теперь в свете масляных ламп можно было рассмотреть
под его плащом доспехи воина - подошел к Вальсарику и негромко заговорил
с ним.
   - Это был Мейстерзингер Казимир, а не Люкас, как  вы  подозревали,  -
доложил он.
   На лице старика-управляющего появились печальные морщины.
   - Мастер Казимир, вот как?
   - Да, - кивнул стражник. - Когда Элина спросила, куда он отведет  ее,
Мейстерзингер ответил - в храм Милила.
   - Я обойду с собаками  кругом  и  поспею  раньше  него,  -  предложил
Вальсарик.
   - Хорошо,  -  согласился  воин.  -  Держите  своих  бестий  наготове.
Говорят, что Казимир - коварный и безжалостный противник.
   Старик внимательно посмотрел на него.
   - Да, конечно...
   * * *
   Казимир и  его  спутница  пробирались  по  узким  улочкам  трущобного
квартала, направляясь к храму Милила, который темной громадой высился  в
лунном сиянии. Несмотря на  все  реформы  и  указы  Казимира,  хижины  и
развалившиеся  сараи  выглядели  нисколько  не  лучше,  чем  год  назад.
Пустынные улицы были освещены луной, и холодный ветер  разносил  по  ним
мелкую, дурно пахнущую пыль. Казимир укрыл женщину от ветра полой своего
плаща и подвел к обгорелым развалинам "Красного Крылечка".
   - Вы ведете меня совсем не в храм, правда? - спросила женщина,  кусая
губу.
   Казимир повернулся  к  ней  и  быстро  провел  пальцем  по  округлому
подбородку.
   - Нет, не туда.
   Глаза незнакомки наполнились слезами.
   - Я сделаю все, все что вы захотите, только скажите мне, где мой...
   Казимир закрыл ей рот поцелуем. Губы  женщины  оказались  сладкими  и
хмельными, и он долго не  мог  от  них  оторваться.  В  его  теле  снова
началась трансформация. Глотнув воздуха,  Казимир  снова  стал  целовать
женщину, слегка прокусив  ей  губу.  Незнакомка  забарахталась,  пытаясь
вырваться, пытаясь оторвать от себя его  трансформирующиеся  конечности.
Наконец ей это удалось,  и  она  отпрянула,  крепко  упираясь  ногами  в
посыпанную  старой  золой  землю.  Из  прокушенной  нижней  губы  на  ее
подбородок и шею стекала струйка крови. В  глазах  женщины,  однако,  не
было страха - один только гнев.
   - Где мой сын?! - требовательно спросила она.
   Казимир   даже   не   слышал    вопроса.    Его    трансформация    в
полуволка-получеловека  была  почти  закончена.  Полная  луна   ускорила
процесс точно так же, как ускорили его страх женщины и запах  ее  крови.
Казимир сбросил на землю свой плащ и прыгнул  вперед.  Крепкие  жилистые
руки  обхватили  слабое  человеческое  тело,  а  из  подушечек   пальцев
выскочили смертоносные когти. Женщина сражалась отчаянно, изо  всех  сил
колотя  по  вытянутой  морде  и  стараясь  выцарапать  мерцающие   глаза
чудовища, но одна из ее рук очутилась между двумя рядами  острых  зубов,
способных перекусить ствол молодого деревца...
   Потом Казимир услышал собак.
   Он отпрянул и прислушался, не  обращая  внимания  на  удары,  которые
продолжала наносить ему женщина свободной рукой.
   Это действительно  были  собаки,  и  не  просто  собаки...  Это  были
волкодавы, и они приближались.
   Казимир выпустил женщину, и  она,  пошатываясь,  бросилась  от  него.
Неуклюже поворачиваясь на своих  наполовину  волчьих,  поросших  шерстью
ногах, Казимир завертелся из стороны в  сторону,  пытаясь  определить  с
какой  стороны  доносится  зловещий  лай.  Женщина,  прижимая  к   груди
прокушенную руку, ринулась в темноту и исчезла в трущобах.
   Теперь он увидел их. Целая стая - два десятка, может быть  больше,  -
выскочила из-за поворота и помчалась  прямо  к  руинам  приюта.  Сильный
ветер доносил до него их густой запах. Не теряя времени, Казимир  сорвал
рубаху и упал на четвереньки.  Ему  необходимо  было  как  можно  скорее
полностью превратиться в волка, чтобы воспользоваться волчьими  быстрыми
ногами.
   По костям тела снова пробежал жгучий озноб. Длинные когти на  пальцах
укоротились  и,  взрывая  лапами  слежавшуюся  золу,  Казимир   длинными
прыжками поскакал прочь с места давнего пожарища.
   Трансформацию он заканчивал на бегу. Лапы его сами собой  задвигались
в неистовом темпе стремительной волчьей рыси, а  грязная  улица  уходила
под светлое  мохнатое  брюхо  с  головокружительной  скоростью.  Казимир
полностью превратился в волка.
   Яростный лай собак раздавался настолько  близко,  что  заглушал  даже
барабанную дробь их многочисленных лап.  Затравленно  оглянувшись  через
плечо, Казимир свернул и помчался по другой улице направляясь  к  выходу
из трущоб. Волкодавы повернули за ним, продолжая  сокращать  расстояние.
Вскоре под ногами  оборотня  оказалась  булыжная  мостовая,  по  которой
яростно заскрипели  его  когти,  но  стая  охотничьих  собак  продолжала
приближаться, преследуя свою добычу буквально по пятам. Казимир  начинал
убеждаться, что недооценил преследователей.
   Резко повернув, огромный  волк  перемахнул  через  невысокую  ограду,
соединявшую два соседних дома, и нырнул в темную  подворотню.  Свора  не
отставала,  преодолев  стену  с  такой  же  легкостью,  с   какой   вода
преодолевает невысокую плотину. На всякий  случай  Казимир  опрокинул  в
проход два мусорных бака, а сам помчался на задний двор одного из домов.
Преследовавшие его псы легко перепрыгивали через рассыпавшийся мусор,  и
Казимир впервые почувствовал страх. Волк метнулся через живую изгородь и
снова помчался по пустынной ночной улице. Собаки не отставали.
   Постепенно  его  положение  ухудшалось.  Свора  волкодавов  настигала
Казимира, понемногу обходя его с флангов. С каждым прыжком таяло  и  без
того небольшое преимущество оборотня. Казимир проклял свои  задыхающиеся
легкие, которые и так работали на пределе. Он был не в  силах  перегнать
собак.
   Но он мог их перехитрить!
   Оборотень напряг последние силы, заставив свои  протестующие  мускулы
сокращаться еще быстрее. Расстояние между ним и  преследователями  стало
понемногу увеличиваться, хотя каждый дюйм давался ему с огромным трудом.
Впереди  замаячил  старый  двухэтажный  дом,  на  фасаде  которого  было
единственное окно, закрытое ставнями. Ставни выглядели не слишком крепко
сколоченными, достаточно старыми, достаточно ветхими...
   Собачья стая снова приблизилась, и он прибавил еще немного, хотя  это
казалось невозможным. Окно приближалось, до него  оставалось  не  больше
десяти прыжков.
   Острые зубы разодрали ему заднюю лапу. Осталось пять прыжков.
   Два...
   Волк взлетел в воздух.
   Ставни взлетели ему навстречу.
   Зубы и передние лапы ударили в прогнившее дерево. Дерево треснуло,  и
Казимир, проломив ставни, врезался головой в стекло.  Стекло  со  звоном
раскололось и осколки его  посыпались  в  теплую  комнату.  Волчье  тело
Казимира, словно пущенный из катапульты камень, влетело внутрь дома  под
ледяной шелест острых стеклянных осколков. Некоторые  из  них  летели  с
такой  силой,  что  вонзались  в  противоположную   стену   и   в   лицо
перепуганного человека, который мертвой хваткой вцепился в одеяло.
   Казимир тяжело приземлился на  деревянный  пол  и,  не  колеблясь  ни
секунды, одним длинным прыжком достиг лестницы, ведущей на второй  этаж.
Первые волкодавы уже начали  запрыгивать  в  разбитое  окно,  и  Казимир
принялся карабкаться вверх по ступенькам,  одновременно  пытаясь  начать
обратную трансформацию.  Теперь  ему  снова  нужно  было  принять  облик
чудовища - полуволка-получеловека.
   Злобный вой собачьей своры смешивался с  истошными  воплями  раненого
мужчины, но Казимир не обращал на это внимания. С каждой ступенькой  его
тело изменялось все сильнее. Собаки были теперь  прямо  под  ним.  Когда
Казимир наконец достиг второго этажа, на лапах у  него  снова  появились
пальцы с боеспособными когтями.
   Поднявшись на задние  лапы,  он  вонзил  эти  когти  в  побеленную  и
оштукатуренную стену, оставляя в  ней  выемки  глубиной  в  ладонь.  Ему
удалось подняться по стене за считанные мгновения до того, как волкодавы
попытались атаковать его  задние  конечности.  Вскоре  он  был  уже  вне
пределов их досягаемости, повиснув на стене под самым  потолком.  Одного
взмаха рукой оказалось  достаточно,  чтобы  проломить  дыру  в  потолке.
Слегка расширив отверстие, Казимир пробрался  на  чердак,  обрушив  вниз
несколько пластов штукатурки и подняв  целое  облако  плотной  удушливой
пыли.
   Оказавшись на чердаке, он запрыгал через грубо отесанные  стропила  в
направлении  подслеповатого   слухового   окошка,   затянутого   плотной
паутиной. При помощи когтей он без труда вырвал раму вместе со  стеклами
и, швырнув ее на пол, выглянул наружу. С огромным облегчением он увидел,
что сумеет перепрыгнуть на крышу соседнего дома - одноэтажного строения,
расположенного в каких-нибудь двадцати футах.
   Отступив от окна на пару шагов, Казимир с разбега бросился в  него  и
без труда выбрался на крышу.
   Черепичная крыша соседнего домика отозвалась  страшным  гулом,  когда
тяжелое тело  обрушилось  на  нее.  Отчаянно  скребя  черепицу  длинными
когтями, Казимир вскарабкался на конек.  С  этой  высоты  он  без  труда
перепрыгнул на крышу соседнего домика и замер, обернувшись назад.
   Напрягая слух, он попытался услышать лай волкодавов,  доносящийся  из
двухэтажного особняка, но вместо этого услышал крики множества людей.
   - Убейте Мейстерзингера! Убейте оборотня!
   - Убейте Казимира! Это не человек - вервольф!
   Так кричала собирающаяся на улицах толпа  граждан  Гармонии,  которые
размахивали факелами и тяжелыми цепами.
   Город больше не принадлежал Казимиру.
   * * *
   Торис сидел в повозке среди наваленных в беспорядке отрезов  ситца  и
шелка. До сих  пор  все  шло  хорошо.  Должно  быть,  цыганка  применила
какое-то свое волшебство, так как при выезде из Гармонии стражники  даже
не остановили кибитку.
   Взгляд его невольно обратился к Юлианне.
   Девушка неспокойно дремала на узенькой лежанке возле  противоположной
стены фургона.
   "По крайней мере, она будет в безопасности", - подумал Торис.  Он  до
сих пор не был уверен, является ли Казимир  оборотнем  или  нет,  однако
надеялся, что теперь, когда ему не нужно будет бояться за жизнь Юлианны,
он сможет это выяснить.
   Монотонное покачивание старого фургона в конце  концов  подействовало
на Ториса. Он начал клевать носом. Слух его приспособился к визгу  плохо
смазанных колес, а глаза сами собой закрывались,  спасаясь  от  неяркого
света масляной лампы. В конце концов он тоже заснул, уступив  тревоге  и
усталости.
   Он проснулся, от того что фургон вдруг остановился.  Выглянув  наружу
через окно, Торис увидел, что вокруг ночь и что  они  все  еще  в  лесу.
Тогда он выпрямился во весь рост и прислушался. За звонкой песней  цикад
он различил приглушенные голоса.  Один  из  них  он  узнал  -  это  была
невнятная скороговорка цыганки Дони. О втором голосе можно было  сказать
только то, что он принадлежит мужчине.
   Торис  стоял  совершенно  неподвижно  и  молчал,  холодея  от  дурных
предчувствий. Голоса внезапно замолчали, потом жалобно  заныли  рессоры,
когда цыганка вскарабкалась обратно на козлы.
   "Может быть, это был просто нищий странник", - подумал Торис, пытаясь
успокоиться.
   Но в это время дверная ручка  стала  поворачиваться.  Торис  в  ужасе
смотрел, как она сделала четверть оборота и как защелка замка  выскочила
из паза в легкой дверной раме,  укрепленной  прямо  на  деревянной  раме
парусинового фургона. Дверь медленно отворилась, и в  фургоне  появилась
человеческая фигура.
   Это был Казимир, закутанный до самых бровей в темно-синий плащ.
   -  Ты,  кажется,  собрался  в  Гундарак,  малютка  Торис?  -  спросил
Мейстерзингер, обнажая в улыбке острые, как  кинжалы,  зубы.  -  Ты  уже
приехал.
   ГЛАВА 15
   - Прошу тебя, Казимир, умоляю! - заговорил Торис, как  только  фургон
снова тронулся в путь. - В Гундараке  есть  настоящий  жрец  -  не  жрец
Милила, а настоящий священник...
   Сказав  это,  Торис  судорожно  сглотнул  и  прогудел  себе  под  нос
подходящую к случаю формулу, стараясь смягчить сорвавшееся с  его  языка
богохульство.
   - Если что-то от волка в тебе все еще осталось,  давай  отправимся  в
Гундарак, чтобы он смог излечить тебя до конца.
   Казимир сверкнул глазами и  сердитым  жестом  велел  Торису  поменьше
шуметь. Кивнув в сторону спящей Юлианны, он заметил:
   - Мы вдвоем можем высказываться более свободно.
   Он сплюнул, и откинулся на спинку складного стульчика, на котором  он
сидел.
   - Так ты поедешь с нами в Гундарак? - тихо спросил Торис.
   - Не будь дураком, - отозвался Казимир, и ноздри его расширились. - И
не жди от меня того же.  В  Гундараке  нет  никакого  жреца.  Ты  просто
пытаешься украсть у меня Юлианну.
   Он прищурился, а на скулах его заиграли желваки.
   - Я не верил, когда мне говорили, что ты захочешь нанести  мне  такой
подлый удар. Как насчет наемных убийц, которых ты ко мне подослал?
   - Убийц? - недоверчиво переспросил Торис. - Это  были  старейшины  из
мирян. Т