стнице послышался какой-то шум -  это  были  шаги  спускающегося
вниз человека.
   - Эй там! Стоять! - крикнул Казимир.
   Шаги продолжали приближаться.
   - Стой, или ты умрешь!
   На ступенях показались узкие туфли и худые икры  гостиничного  писца.
Он продолжал спускаться.
   Из груди Казимира вырвался вопль дикой  ярости.  Он  взмахнул  своими
смертоносными  когтями,  целясь  в  горло  Люкаса,  однако  в  последнее
мгновение бард резко повернулся и, схватив писца за ноги, дернул.  Тощий
клерк опрокинулся на него, и когти Казимира вонзились прямо в его спину.
   Писец закричал, наверное, впервые в своей жизни, но Люкас уже вскочил
и толкнул корчащееся от боли тело на Казимира. Клерк вскрикнул еще  раз,
и его костлявый локоть ударил юношу в горло.
   Казимир швырнул злосчастного писца на пол и прикончил  одним  быстрым
ударом когтей, но Люкаса на ступеньках уже не было. Он уже напряг  мышцы
ног, чтобы прыгнуть следом, но в это время на него обрушилась целая стая
оборотней, лязгавших зубами и размахивавших когтями.
   Это была армия Люкаса.
   * * *
   Потусторонний, сверхъестественный визг драки разносился по длинному и
пустому коридору верхнего этажа. Люкас, шатаясь и держась за стену одной
рукой, двинулся вдоль этого коридора. Так  он  дошел  до  известной  ему
двери и остановился. На мгновение он отнял вторую руку от раны на животе
и  выудил  из  кармана  камзола  кольцо  со  множеством  ключей.   Найдя
подходящий, он вставил его в замочную скважину и вошел в комнату.
   - Добрый вечер, любезный жрец, - сказал он в темноту.
   Ответом ему был жалобный  всхлип,  донесшийся  с  койки,  на  которой
лежало неподвижное забинтованное тело Ториса. Люкас улыбнулся и  подошел
ближе к столу, на котором стояла масляная лампа.
   - Как ты поживаешь, дружок? - осведомился он почти ласково. - Лично я
- неплохо. Во всяком случае, по сравнению с тобой.
   Он взялся за кресало  и,  после  нескольких  неточных  ударов,  сумел
высечь  несколько  искр,  которые  зажгли  трут.   Зажигая   лампу,   он
подрегулировал фитиль и сказал:
   - Не надо бояться. Сегодня я тебя не трону.
   Сквозь  открытую  дверь  донесся  чей-то   жуткий   вопль.   Невесело
усмехнувшись, Люкас водрузил фонарь на столик  возле  кровати  Ториса  и
вернулся к двери.
   - Чуть было не забыл запереть дверь, - пробормотал он себе под нос. -
Казимир не должен мне помешать.
   Поминутно морщась, он медленно закрыл дверь и запер на ключ.
   - А теперь к делу, - сказал он, потирая испачканные  кровью  руки.  -
Где тот кинжал, который я принес тебе?
   Торис не ответил. Его  полуоткрытые  глаза  бессмысленно  смотрели  в
потолок.
   Бард снова прикрыл  ладонью  рану,  из  которой  продолжала  сочиться
кровь, и приблизился к постели умирающего жреца. На этот раз  его  голос
прозвучал более требовательно:
   - Ты помнишь,  куда  дел  кинжал?  Тот  самый,  который  ты  не  смог
использовать? Торис не отвечал. Люкас вздохнул.
   - Хорошо, давай по другому. Пока мы... пока  я  тут  болтаю,  Казимир
пытается проложить себе дорогу наверх. Если ты не отдашь мне кинжал,  он
убьет нас обоих.
   - У меня его нет... - пробормотал наконец Торис, морщась от  боли.  -
Где же он?
   - У меня нет... - продолжал настаивать жрец.
   Люкас машинально пригладил свою взлохмаченную бородку.
   - Предположим, мне в руки попал стальной кинжал, который тем не менее
является  отличным  оружием  против  оборотней  благодаря  своим  особым
свойствам. Предположим также, что мой лучший друг  оказался  этим  самым
оборотнем, имеющим намерение меня убить. И предположим также, не слишком
выходя за границы возможного, что я - инвалид,  жестоко  пострадавший  в
последней схватке с упомянутым оборотнем. Получается, что я был  круглым
идиотом, умудрившись попасть в столь затруднительное положение, когда на
руках у меня были все козыри. Однако, в сторону оскорбления! Куда  бы  я
положил кинжал, чтобы он был под рукой?
   Люкас  медленно  приблизился  к  ночному  столику  и   выдвинул   его
единственный ящик.
   - Ага! Именно сюда я бы его и положил.  Благодарю  за  вашу  любезную
подсказку, дорогой мой жрец.
   Торис молча смотрел на него, и Люкас повернулся  к  двери,  ведшей  в
комнату Юлианны. Дверь была закрыта.
   - Хорошо. Наши с  вами  дела  закончены,  добрый  Торис.  Спасибо  за
приятную и содержательную беседу, мой полумертвый
   друг.
   Люкас подошел к двери в спальню и, снова достав связку ключей,  начал
перебирать их по одному. Найдя  подходящий,  он  вставил  его  в  замок,
повернул и широко  распахнул  дверь.  В  спальне  было  темно,  и  Люкас
вынужден был вернуться к кровати Ториса за фонарем.
   В спальне никого не было. Никого не было на кровати, на  подоконнике,
на стуле и в шкафу. Люкас убедился в этом довольно быстро. Вернувшись  в
первую комнату, он осведомился у Ториса вполне светским тоном:
   - Кстати, а где Юлианна?
   - Ушла, - просто ответил Торис.
   - Это я понимаю, - кивнул бард, ставя лампу на столик.
   В голове его все еще мутилось от яда, но он принялся прохаживаться из
стороны в сторону. В наступившей  тишине  до  слуха  его  снова  донесся
отдаленный шум битвы.
   - Теперь мне остается что-то одно, -  пробормотал  Люкас.  -  Либо  я
должен спуститься вниз и вонзить в Казимира  этот  кинжал,  либо  должен
подождать его тут. Он, конечно, перебьет всю мою  стражу,  но  с  другой
стороны - он все-таки мой сын...
   Он посмотрел на Ториса и сардонически  улыбнулся.  Затем  взгляд  его
остановился на темной двери в спальню,  а  мысли  вернулись  к  Юлианне,
которая была такой уязвимой и хрупкой.
   К Юлианне, которую любил Казимир.
   В  глазах  оборотня  вспыхнуло   холодное   голубоватое   пламя.   Он
внимательно осмотрел кинжал и сказал,  обращаясь  в  основном  к  самому
себе:
   - Смерть от этого кинжала будет  слишком  легким  выходом  для  моего
предателя-сына. Существует еще один путь, куда более приятный...
   Повернувшись к Торису, он спросил:
   - Она бежала в Гундарак, не правда ли? Губы жреца плотно  сжались,  а
глаза закрылись.
   - Этого ответа вполне достаточно, жрец, - рассмеялся Люкас. - Ты ведь
хотел ехать с ней, не правда ли?
   Торис продолжал молчать.
   - Утешься, мой юный друг, она не доедет до Гундарака.
   С неприятным смешком Люкас подошел к окну и, подняв раму, выбрался  в
туманную мглу, покряхтывая от боли.
   * * *
   Коридор на первом этаже гостиницы напоминал бойню. От пола до потолка
он был залит кровью, и кровь стекала с рук и когтей Казимира.  Для  того
чтобы сделать несколько шагов, ему приходилось довольно  долго  выбирать
место, чтобы не наступить на тела.
   Независимо от того, в каком обличье гибли слуги Люкаса, после  смерти
все они непременно превращались  в  волков.  Бока  их  были  изодраны  в
клочья, глотки растерзаны, кости переломаны. Несколько трупов свисали  с
кресел и даже с крючьев для одежды.
   Казимир старался не смотреть на поверженных  врагов.  Он  чувствовал,
что победа над этими созданиями не делает ему чести, и не мог радоваться
успеху. Старательно обходя трупы, он избегал попирать  их  ногами,  хотя
свидетелями этому были лишь молчаливые мертвецы.
   Достигнув  лестницы,  он  стал  карабкаться   наверх,   оставляя   на
затоптанных ступеньках кровавые  отпечатки  когтистых  лап.  Он  шел  по
кровавому следу  -  тонкой,  но  почти  непрерывной  цепочке  темно-алых
капель, - и губы его растягивались в улыбке, а черный влажный нос слегка
шевелился.
   - Геркон Люкас,  -  прошептал  он,  и  его  глаза  снова  лихорадочно
заблестели.
   Остаток лестницы он преодолел в три прыжка. Запах крови Люкаса  манил
его  сильнее,  чем  благоухание  райского  сада.  Очутившись  в   дымном
коридоре, он снова принюхался, без труда вычленив среди обычных  запахов
кухни и нечистот единственный,  который  интересовал  его  больше  всего
остального. Запах крови всегда  казался  ему  сродни  тому,  как  пахнет
страх, опьяняя его и кружа ему голову.
   Между тем предательские следы совершенно определенно вели его дальше,
безошибочно указывая на дверь, в которую вошел  Люкас.  Это  была  дверь
комнаты Ториса, и Казимир почувствовал в животе болезненную пустоту.
   "Они вместе планировали заговор против меня!" - понял Казимир, и гнев
в его груди вспыхнул с новой силой.
   - Люкас! - вскричал он, вонзая когти глубоко  в  твердое  дерево,  из
которого была сделана дверь. Острые щепки посыпались на  пол,  несколько
длинных заноз  вонзились  в  подушечки  на  его  лапах,  но  Казимир  не
чувствовал боли. Он  снова  атаковал  дверь,  и  несколько  досок  вдруг
провалились внутрь, давая ему возможность  разглядеть  слабо  освещенную
комнату.
   Казимир просунул руку в пролом и, зацепившись  за  край,  рванул  изо
всех сил. Тяжелая дверь треснула во всю длину, застонали петли,  вылезая
из косяков вместе с гвоздями. Наконец дверь  сорвалась  и  вывалилась  в
коридор.
   Казимир ворвался внутрь как ураган. Одним прыжком  он  приблизился  к
кровати, на которой лежал Торис. Схватив  его  за  плечи,  он  приподнял
искалеченное  тело  в  воздух  и  встряхнул.  Голова  Ториса   безвольно
мотнулась, зубы лязгнули, а глаза побелели от ужаса, как у снулой рыбы.
   Казимир смотрел на бывшего  друга  сверху  вниз,  не  скрывая  своего
злобного торжества. Выпустив плечи жреца, он отступил  на  шаг  назад  и
издал громовой рык, от которого испуганно задребезжали  стекла  в  окне.
Жаркое, звериное дыхание Казимира коснулось лица Ториса,  и  он  заметно
вздрогнул.
   - Так ты в заговоре с моим врагом,  Торис?  -  проскрежетал  Казимир,
роняя с губ капли тягучей слюны. - Где Люкас?
   Глаза Ториса по-прежнему оставались мутными и невыразительными.  Даже
если он и понял, о чем спрашивал Казимир, по  нему  это  никак  не  было
заметно.
   Не дождавшись ответа, Казимир яростно затряс забинтованное тело.
   - Где он?!
   Только теперь Казимир заметил, что дверь в спальню открыта  и  что  в
комнате темно. Оторвавшись от молчавшего жреца,  Казимир  пошел  туда  и
остановился на пороге. Обоняние подсказало ему, что Юлианны здесь нет.
   Он вернулся к кровати Ториса и схватил его за горло.
   - Что с ней? Что с ней сделал Люкас? - прорычал он свирепо.
   Отекшие бледные веки Ториса медленно опустились и поднялись. Губы его
почти не шевелились, и Казимир едва разобрал ответ:
   - Что... он сделал с тобой?
   - Отвечай мне! - требовательно закричал Казимир.
   - Сначала ты... ответь, - едва слышным эхом донесся невнятный шепот.
   - Отвечай или умрешь, клянусь богами! -  Казимир  взмахнул  когтистой
лапой.
   - Ты... уже... - ответил ему Торис. - Целых десять лет... ты отравлял
меня своим ядом... Даже... в "Красном Крылечке". Даже  самые  счастливые
воспоминания... все ложь и грязь...
   Не в силах справиться с отвращением Казимир отвернулся  от  Ториса  и
стал расхаживать по комнате из стороны в сторону.
   - Что с тобой стало, Казимир? - задыхаясь прошептал Торис.
   Казимир снова  исчез  в  бывшей  спальне  Юлианны.  На  этот  раз  он
задержался там дольше, тщательно обнюхивая кровать, стул и диван.
   - Запах довольно старый, - пробормотал он, отворяя  шкаф  и  выдвигая
ящички комода. - Запах старый, -  повторил  он,  возвращаясь  в  комнату
Ториса.
   - Ты ищешь Юлианну... Но где ты сам, Казимир? -  спросил  Торис,  изо
всех сил напрягая голосовые связки. - Где Казимир?
   Казимир резко повернулся  к  его  кровати  и,  вцепившись  когтями  в
спинку, яростно тряхнул.
   - Казимир мертв, Торис! Он умер. Ты, ты убил Казимира прошлой  ночью!
Он все еще верил тебе, верил,  что  ему  удастся  спасти  если  не  себя
самого, то хотя бы своего старого друга. Но ты ударил его  в  спину!  Ты
убил Казимира, а я - это все, что от него осталось!
   Торис всхлипнул,  и  на  глазах  у  него  показались  слезы.  Казимир
хлестнул его по лицу своей лапой с когтями.
   - Не надо оплакивать меня, маленький жрец. Побереги  свои  слезы  для
себя.
   С этими словами он отступил в  сторону,  глядя,  как  слезы  и  кровь
смешиваются на лице Ториса.
   Казимир стоял у открытого окна и  размышлял.  "Запах  старый,  значит
Юлианна бежала не с Люкасом, а  гораздо  раньше.  Но  куда?"  И  тут  он
вспомнил дорогу на Гундарак.
   Его кости и мускулы мгновенно начали перестройку, превращая  Казимира
в волка. Когда трансформация закончилась, огромный зверь метнулся в окно
и исчез в
   ночи.
   * * *
   Юлианна сидела  на  краю  кровати  в  фургоне  мадам  Дачии,  который
небыстро катился по дороге на Гундарак.  С  самого  отъезда  из  Скульда
прошло довольно много времени, но она не произнесла  ни  единого  слова,
хотя рядом с ней в фургоне была попутчица - маленькая цыганская  девочка
по  имени  Делани.  Она  сидела  прямо  напротив  Юлианны  на  низенькой
скамеечке и тоже молчала,  но  вовсе  не  потому,  что  ей  нечего  было
сказать. Она следила за тем,  чтобы  по  дороге  из  фургона  ничего  не
пропало. Кибитка действительно была битком  набита  золотыми  цепочками,
жемчугом,  драгоценными  камнями,  стопками  книг  и   связками   перьев
экзотических птиц. Глаза Делани были зоркими и внимательными, от нее  не
укрылось бы ни малейшее движение Юлианны. Впрочем, Юлианна не собиралась
ничего красть. Она просто улыбалась, глядя на девочку, - она сама была в
детстве точно такой же.
   Делани,  впрочем,  не  заметила  ее  улыбки.  Наклонив  голову,   она
внимательно к чему-то прислушивалась.
   - Всадник, - прошептала она, широко раскрывая глаза. -  У  лошади  не
хватает одной подковы...
   В следующее мгновение она была уже  у  окна,  просунув  голову  между
занавесками.
   Юлианна внезапно почувствовала сильнейший страх.
   - Может быть,  это  просто  гонец  скачет  на  север  с  каким-нибудь
известием? - с надеждой спросила она.
   - Нет, он впереди каравана.
   - Приближается к нам? - спросила Юлианна, в  тревоге  соскальзывая  с
кровати и опускаясь на колени рядом с девочкой, чтобы выглянуть в  окно.
Словно в ответ на ее вопрос фургон резко остановился, и  она  схватилась
руками за подоконник, чтобы не упасть.  Пальцы  ее  слегка  дрожали.  За
окном она не увидела ничего интересного, кроме темного ночного леса.
   - Что ему нужно? - спросила она вслух и только тут обратила внимание,
что Делани рядом с ней нет.
   Юлианна резко повернулась, щурясь от яркого света, и увидела  девочку
сидящей на полу. На коленях у нее лежал тяжелый мужской арбалет.
   - Что ты  собираешься  делать  с  этой  штукой?  -  спросила  Юлианна
потрясенно.
   - Стрелять, конечно, - с  поистине  цыганским  высокомерием  ответила
девчушка.
   Упершись  ногами  в  рога  арбалета,  она  натянула  тетиву  и  ловко
поставила ее на боевой взвод. В  следующее  мгновение  она  вставила  на
место стрелу и задумчиво посмотрела на Юлианну.
   - У тебя есть оружие? - спросила она.
   - Нет, - просто ответила Юлианна. Делани досадливо прищелкнула языком
и пробормотала себе под нос:
   - Вечно эти горожанки отправляются в дорогу без всего!
   Затем она встала с пола и подкралась к окну, волоча тяжелое оружие за
собой. Осторожно пристроив его на подоконнике, она отодвинула  занавеску
и стала вглядываться в темноту.
   - Он идет сюда вместе с мадам Дачией.
   Сердце  Юлианны  упало,  и  она  стиснула  пальцы  на  коленях.  Шаги
приближались, и смуглый пальчик Делани лег на спусковой крючок арбалета.
Дверная ручка стала медленно поворачиваться, и палец чуть напрягся.
   - Положи пожалуйста мой арбалет!  -  раздался  сердитый  голос  мадам
Дачии.
   Хрупкие плечи Делани ссутулились под тяжестью оружия, и она  опустила
непослушный арбалет на пол. Дверь в  фургон  распахнулась,  и  в  фургон
проник высокий человек, темный, словно ожившая тень.
   Только тень не может истекать кровью.
   - Геркон  Люкас!  -  ахнула  Юлианна,  отодвигаясь  на  дальний  край
кровати.
   Лицо барда было пепельно-серым от усталости и  потери  крови.  Тонкая
рука, покрытая пятнами засохшей  крови,  прижималась  к  животу,  словно
Люкас пытался скрыть красные пятна  на  разорванной  рубашке.  При  виде
испуганного лица девушки бард слегка поклонился:
   - Юлианна... Как хорошо, что я вас встретил.
   Юлианна поднялась во весь рост, не желая, чтобы Люкас смотрел на  нее
сверху вниз.
   - Прошу вас, мастер Люкас... Я очень тороплюсь...
   На его губах появилась вежливая улыбка.
   - Я знаю, моя дорогая.  Бежите  от  чудовища,  которого  ни  разу  не
видели. Обычное дело, смею вас заверить.
   Юлианна  шагнула  вперед,  пытаясь  жестом  заставить  его   покинуть
кибитку.
   - Прошу вас... Вашими ранами должны заниматься цирюльник или жрец.  Я
должна ехать дальше.
   В глазах Люкаса сверкнул огонек предостережения:
   - Ну давайте, сразитесь с монстром! Сверхъестественные чудовища стали
столь редки, что никто не может пройти мимо них спокойно.
   С отчаянно бьющимся сердцем Юлианна вытолкнул Люкаса из дверей.
   - Мадам Дачия! Я требую безопасного проезда!
   Люкас успел схватить ее за руку и вытащил из фургона вслед за  собой.
Холодный ночной ветер хлестнул ее по лицу. Люкас заставил ее повернуться
лицом к себе и заговорил, продолжая удерживать Юлианну перед собой:
   - Мадам Дачия обеспечит тебе безопасность! Но прежде ты узнаешь,  что
такое твой Казимир на самом деле! Я хочу, чтобы ты  узнала,  что  он  за
чудовище! Я хочу, чтобы ты научилась ненавидеть его!
   - Отпустите меня немедленно! - выкрикнула Юлианна, пытаясь вырваться.
   - Нет! - сердито прокричал в ответ Люкас. -  Слишком  поздно  бежать,
моя дорогая. Казимир уже близко!
   Юлианна посмотрела назад, на  дорогу,  и  ахнула.  Неровные  каменные
плиты, которыми она была вымощена,  были  освещены  прямыми  как  стрелы
лучами луны, пробивающимися сквозь кружево листвы.  По  сторонам  дороги
возвышались стройные деревья, напоминающие мраморные колонны, и  темнота
между ними, в которой без устали трудились цикады  и  сверчки,  казалась
еще гуще из-за ослепительного сияния серебристой луны.
   На дороге, на пригорке, появилась огромная черная тень.
   Она двигалась  с  ужасающей  быстротой,  клацая  по  камням  твердыми
когтями.  Она  неистово  мчалась  сквозь  лунный  свет,  и  густой   мех
развивался на ветру. Даже на этом  расстоянии  Юлианне  показалось,  что
серебристые глаза зверя  уставились  прямо  на  нее,  и  с  губ  девушки
сорвался негромкий возглас отвращения и  ужаса.  Она  сделала  отчаянное
движение в сторону фургона, но Люкас крепко обхватил ее рукой за  талию.
Он держал ее перед собой словно щит, и  когда  Юлианна  сделала  попытку
освободиться, в угрожающей близости от ее горла сверкнул кинжал.
   - Прошу прощения за грубое обращение, моя дорогая.  Это  в  твоих  же
интересах, - прошипел Люкас ей на ухо. - Гляди! Вот твой любовник!
   Зверь приблизился на расстояние меньше сотни ярдов и скрылся в густой
тени, предусмотрительно сойдя с освещенной части дороги. Затем он  снова
появился, совсем  близко,  молча  и  решительно  наступая  на  Люкаса  и
Юлианну. Бард сделал несколько  шагов  назад,  таща  девушку  за  собой.
Одновременно он выразительно взмахнул кинжалом.
   - Остановись, или я убью  ее!  Серебристо-серый  волк  остановился  в
десяти ярдах.
   - Хорошо, Казимир, хвалю! - крикнул Люкас  насмешливо,  хотя  по  его
властному лицу катился пот. - Кинжал у горла твоей возлюбленной все  еще
способен остановить тебя? Я потрясен!
   Казимир зарычал в  ответ,  и  его  глубоко  посаженные  волчьи  глаза
сверкнули красным огнем. Повернувшись, он начал обходить их  по  широкой
дуге.
   Люкас медленно поворачивался  вокруг  своей  оси,  удерживая  Юлианну
между собой и зверем.
   - Видишь, Юлианна? Видишь, что он такое? Казимир - чудовище!  Взгляни
на его окровавленную пасть! Взгляни на его когти!
   Не отрывая глаз от  волка,  продолжавшего  двигаться  вокруг  них  по
кругу, Юлианна сказала:
   - Торис рассказал мне все, Люкас. Ты тоже оборотень.
   - Нет, моя крошка,