нов. Граф сражался и вел своих людей
к победе, и в это же самое время в глубокой тайне  был  применен  Святой
Символ. Потом первосвященник  Кир  тщательно  спрятал  Святой  Символ  в
тайном месте.
   Никто не знает, как выглядит Святой Символ и где он спрятан. До  сего
дня ни один из священников не смог найти его. Но  не  подлежит  сомнению
то, что могущественное  волшебство  помогло  нашему  благородному  графу
Страду одержать великую победу".
   Джандер  скептически  изогнул  бровь.  Все  звучало  как  пропаганда.
Конечно же,  люди  внизу,  в  деревне  вовсе  не  считают  Страда  своим
благородным графом и спасителем. Вампир  аккуратно  возвратил  книгу  на
полку и вернулся в свою комнату.
   Войдя, он увидел картину,  потрясшую  его  до  глубины  души.  Наташа
распростерлась на кровати. Лицо ее было белее, чем он когда-либо  видел,
на нем застыла маска ужаса. Она была мертва.
   - Если ты похоронишь ее сегодня ночью, - раздался холодный вкрадчивый
голос, - она восстанет лишь через день,  не  раньше.  Из  нее  получится
отличная маленькая вампирка, а?
   Разгневанный Джандер повернулся к графу:
   - Будь ты проклят за это! Густые брови графа сошлись на переносице:
   - Я дал тебе девочку. Она росла, становилась все старше, теряла  свою
прелесть. Теперь она останется такой столько, сколько  пожелаешь.  Разве
не так?
   Джандер знал, для чего это было  сделано.  Страд  бросал  ему  вызов,
очертив границу и подначивая его переступить через нее. Недоверие графа:
"Кто ты на самом деле? Какой же  ты  вампир?"  -  отчетливо  вспомнилось
эльфу. Тут Страд был прав. Джандер опять взглянул на  Наташу,  припомнив
ее мелодичный голосок, ее мольбы: "Пожалуйста, не делай меня такой  же".
Вот что делают вампиры - насыщаются  живыми  и  создают  себе  подобных.
Джандер ощутил прилив ненависти к самому себе.
   Он повернулся к Страду с ухмылкой, которая, как  он  знал,  приводила
графа в бешенство.
   - Конечно же  так,  Страд,  -  довольно  произнес  он.  -  Теперь  ты
превратишь ее в вампира, она твоя рабыня, не моя. Ты забрал ее  у  меня.
Разве не могу я злиться на тебя из-за этого?
   Страд нахмурился. Он не мог поспорить со словами Джандера.
   - Ты прав. Приношу свои извинения. -  Потом,  не  убирая  клыков,  он
сказал: - Я найду тебе другую и исправлю положение.
   Он кивнул и удалился. Джандер опустился  на  кровать,  чувствуя  себя
совсем больным. У него еще было время заняться телом Наташи,  чтобы  она
не восстала живым мертвецом, а потом похоронить ее. "Будь он проклят,  -
думал эльф, - за Страдом всегда остается последнее слово".
   Позади церкви оказался сад,  заросший  бурьяном,  не  видевший  ухода
долгие годы. Несколько маленьких печальных цветочков, отчаянно сражаясь,
гибли в борьбе с заросшими корнями сорняков. Джандер распознал тут и там
переросшие розовые кусты. Неприметная тропинка вела через сад на балкон,
нависавший над бездонной пропастью.
   Там, в умирающем саду, Джандер похоронил Наташу, обломками плит вырыв
могилу в скалистой земле. Закончив свое дело, он присел у свежей могилы.
Взгляд его наткнулся на прекрасный скромный  цветок,  оказавшийся  возле
его левой ноги. Фиолетово-желтый бутон был  не  больше  ногтя.  Конечно,
сорняк, но очень симпатичный. Эльф потянулся и  сорвал  цветок,  вдохнул
его сладкий легкий аромат.
   Неожиданно он улыбнулся. Он мог здесь,  в  саду,  начать  возвращение
хоть малой части красоты этому миру. Всему этому месту требовалось  лишь
немного заботы и любви. Все еще держа в пальцах цветок, Джандер встал  и
критическим взглядом обвел сад. Почти засохшие, увитые сорняками розовые
кусты были, похоже, еще  живы.  Не  потребуется  больших  усилий,  чтобы
вернуть сад к жизни - ночь или две, не больше.
   Джандер подошел к невысокому каменному парапету, окружавшему двор, и,
перегнувшись через него, посмотрел вниз. Несколькими сотнями футов  ниже
клубился густой туман, закрывший от эльфа дно пропасти. Однако ему  была
видна окруженная кольцом дыма деревня к юго-востоку от замка.
   Завтра ночью он отправится в деревню попытаться что-то выудить,  хоть
какую-то информацию у ее запуганных жителей. Или пойдет в Валлаки -  это
чуть дальше. В конце концов, у него не было уверенности, что Анна жила в
этой деревне.
   Небо на востоке уже розовело, тьма пряталась в серых тенях.  Джандера
охватила меланхолия, и та короткая радость от вида все еще  живого  сада
покинула его. Эльфу пришло время искать убежища  от  столь  любимого  им
солнца.
   В нескольких милях от замка рассвет встречала и дочь бургомистра. Она
прижалась к стеклу лицом и смотрела на  грозную  тень  замка  Равенлофт.
Анастасия вздохнула, взгляд ее упал на мощеный двор  внизу.  Прошло  уже
три месяца с того дня, как Петя, рискуя жизнью, пришел предупредить ее о
вампире, три месяца, как Анастасия восстала против отца и не давала  ему
забыть его постыдный страх. После той ночи жизнь  всех  женщин  в  семье
Картова стала гораздо легче.
   "И все же, - мрачно размышляла Анастасия, невидящими  глазами  смотря
на восставшее над Баровией солнце, - вряд ли кто-то из родных с радостью
воспримет известие о том, что я беременна от цыгана".
   * * *
   Все попытки Джандера завоевать доверие обитателей Баровии  с  треском
провалились. По нескольку раз каждую неделю  в  течение  долгих  месяцев
появлялся он в трактире с карманами, набитыми золотом, но всякий раз  на
него смотрели лишь с подозрением. Он выбирал место в самых темных  углах
зала и  ничем  не  привлекал  внимания,  надеясь,  что  такое  поведение
позволит ему узнать больше, чем если бы он принялся втягивать в разговор
какого-нибудь недоверчивого крестьянина.
   Вампир подслушал немало разговоров, но все это было не тем,  что  ему
нужно. Дочь Влада загадочным образом исчезла. Михаил услышал волчий  вой
и   проснулся,   а   когда   проснулся,    то    увидел    на    крыльце
получеловека-полуволка. Ирина с другой окраины поселка  родила  нечто  -
никто в точности не знал - что; когда тельце сжигали, оно превратилось в
липкую жижу и издавало ужасную вонь. Ирина сошла с ума, говорили люди, и
поднимали стаканы за ее бедного мужа Игоря...
   Джандер слушал и все больше уставал от этих рассказов. Неудивительно,
что никто не верит ему. Он  оставил  горсть  монет  на  столе  и  встал,
заметив, как зал притих и все  повернулись  в  его  сторону.  Эльф  ниже
опустил серый капюшон плаща и поспешил на улицу.
   - Говорят, ты иногда заходишь сюда, - раздался женский голос. - Я  не
знала, смогу ли встретить тебя.
   Джандер повернулся, поднял золотую  бровь,  увидев  у  двери  молодую
женщину.  Черный  плащ  не  мог  скрыть  полностью  выступающий   живот,
обращенное к нему лицо было ярко освещено светом, падающим  из  открытой
двери  трактира.  Под  ее  ногами  сухо  шуршали  опавшие   листья.   На
почтительном удалении терпеливо ждали двое слуг  -  мужчина  и  женщина.
Джандер быстро закрыл за собой дверь, чтобы посетители  не  видели,  как
они разговаривают.
   - Анастасия, так?
   - Да, это я, - она заметила, как он посмотрел в сторону ее слуг. - Не
обращай внимания. Это всего лишь моя служанка и  лакей  отца.  Я  хотела
рассказать тебе о... ну, - дочь бургомистра показала  взглядом  на  свой
выпирающий живот и неловко улыбнулась. - Это от  Пети.  Я  ношу  его.  Я
не... Он не знает.
   Джандер ничего не сказал и ждал, когда она продолжит.
   - Папа не так уж страшен, как обычно кажется. Твои волки это  видели.
Она засмеялась, улыбнулся и эльф.
   - Я думала, что, может быть, можно отдать ребенка цыганам,  но  знаю,
они его не примут. Ну и потом это всегда будет напоминать  мне  о  Пете.
Это имеет значение? Я бормочу что-то непонятное, я знаю, но...
   Она запнулась, посмотрела на него очень серьезно.
   - Ты много сделал для нас с Петей, больше,  чем  можешь  знать.  Этот
ребенок, - она осторожно положила ладонь на свой большой  живот,  -  это
знак, символ для меня. Я расскажу ему о тебе, и мой ребенок  будет  тебе
другом так же, как я и Петя.
   Она просительно смотрела ему в глаза, ожидая ответа.
   Джандер был тронут.
   - Милая моя, - сказал он мягко и немного удивленно, - ты оказала  мне
честь, сказав об этом. Мне хочется верить, что с тобой и твоим  ребенком
все будет в порядке.
   Анастасия облегченно улыбнулась.
   -  Сейчас  он,  -  порывисто  сказала  она,  -  ворочается  там   как
сумасшедший. Хочешь послушать?
   Эльф не ответил, осторожно поднес ладонь к животу девушки. Она  взяла
его руку и провела по животу.
   - Вот!
   Эльф чуть  не  отшатнулся,  но  желание  прикоснуться  к  этой  новой
маленькой жизни оказалось  непреодолимым.  Глаза  Джандера  расширились,
когда он ощутил движения маленького существа. Он быстро  отдернул  руку,
сжал ее в кулак и прижал к сердцу.
   - Я должен идти, сейчас же, - торопливо сказал он,  отводя  глаза  от
Анастасии. - Извини.
   Вновь накинув капюшон, он пересек площадь и зашагал вниз  по  дороге,
ведущей к замку Равенлофт.
   Анастасия смотрела ему вслед. Луна вышла из-за облаков, и ее молочный
свет  залил  площадь.  Она   тихонько   вздохнула,   покачала   головой,
поразившись своему безрассудству. Петя сказал правду об эльфе -  Джандер
не  отбрасывал  тени.  Инстинктивно  она  сомкнула  руки  вокруг  своего
неродившегося ребенка.
   - Малыш, - тихо произнесла она, - ты будешь  единственным  в  Баровии
ребенком, у которого друг - вампир.
   Когда Джандер отошел  достаточно  далеко,  его  тело  превратилось  в
туман, а потом приняло облик златошерстного волка с серебряными глазами.
Он бежал через холодный покой  Свалических  лесов,  полностью  отдавшись
движению, наслаждаясь игрой тугих мускулов  под  густым  мехом.  Изнуряя
себя физически, он пытался забыть, как хочется  ему  вновь  стать  живым
существом. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
   После растревожившей его встречи с Анной сад стал утешением Джандера.
Однажды ночью, спустя  почти  десять  лет  после  встречи  с  беременной
женщиной, он занимался  тем,  что  готовил  кусты  роз  к  зимнему  сну.
Остальные растения уже заснули, но он чувствовал через  землю,  что  они
живут. Придет весна, и воздух снова наполнится ароматами цветов. Джандер
выпрямился, отряхнул руки, взглянул на небо. Рассвет почти уже наступил.
   Эльф читал книгу по реставрации мебели и оставил ее в кабинете. Когда
он зашел, чтобы забрать ее, то чуть не столкнулся  со  Страдом,  который
вышел из потайной комнаты.
   - Джандер! Я думал, сегодня вечером ты  в  деревне,  -  сказал  Страд
растерянно. В левой руке у него была большая книга, а в правой -  факел.
Быстро сунув книгу под правую руку, левой он потянул дверь  и  захлопнул
ее, так что Джандер не успел бросить и взгляда внутрь.
   - Я был там. Уже почти рассвет. Ты потерял счет времени.
   - Похоже на то. Ну, я должен отправляться в свой гроб, пока не встало
солнце, -  он  повернулся,  поставил  факел  в  канделябр  и  забормотал
заклинание, запечатывающее дверь.
   - В той  комнате  есть  книги?  -  спросил  Джандер.  -  Я  хотел  бы
посмотреть, нет ли там каких-нибудь записей, которые могли бы...
   Страд замер, медленно повернулся кругом.
   - Ты никогда, - спокойно произнес он,  -  никогда  больше  не  будешь
просить меня об этом. Ты понял? Это мой замок,  и  что  мне  прятать  от
других, я решаю сам. У меня есть на то причины, и ты никогда  не  будешь
интересоваться ими! - Он прижал книгу к груди. - Оставь меня!
   Раньше во всех перепалках и словесных поединках  Джандер  не  вызывал
такой бешеной ярости графа, так что сейчас он отнесся к этому  серьезно.
Он вежливо поклонился и прошел в свои покои. Страд  произнес  отрывистое
короткое слово, и дверь кабинета захлопнулась за эльфом.
   Джандер вошел в спальню - в комнату,  где  умерла  Наташа.  После  ее
смерти он закрыл окна, заткнул тканью все щели в ставнях, так что теперь
мог спокойно проспать здесь весь день. Он устал и хотел  растянуться  на
новом матрасе, который  принесли  Страду  из  деревни  по  его  просьбе.
Желудок сводило от голода.  Он  с  неохотой  покинул  уютную  комнату  и
спустился в тюрьму, служившую Страду кладовой.
   * * *
   - Знаешь ли ты уже,  Джандер  Санстар,  -  кто  я  такая?  -  донесся
дразнящий голос Анны.
   Во сне Джандер притворился спящим, и когда Анна наклонилась над  ним,
он обнял ее и уложил на кровать рядом с собой. Она засмеялась, притворно
отталкивая его, а потом крепко прижалась. Эльф покрыл поцелуями ее милое
личико.
   - Нет, маленькая колдунья, не знаю, - ответил он. - Непохоже, что  ты
жила здесь. Тут нет приютов, и в Валлаки тоже нет.  В  Баровии  безумцев
либо оставляют в семьях, либо выгоняют прочь. Или они умирают, - добавил
он рассудительно, - что в этой стране для них лучше всего.
   - Может быть, - сказала Анна, поглаживая ладонью грудь Джандера, -  я
не была в сумасшедшем доме.
   Он уставился на нее, чувствуя себя последним дураком. Конечно.
   - Ты жила в деревне? Была замужем? Анна, кто твоя семья? Что...
   - Джандер, друг мой, ты сам себя мучаешь! - раздался сочный  холодный
голос, явно не принадлежавший Анне.
   Джандер открыл глаза и  обнаружил,  что  прижимает  к  груди  большую
подушку.
   - И комната здесь ни при чем, если  тебе  будут  сниться  кошмары,  -
добавил Страд, глядя на эльфа в упор.
   Второй вампир не удосужился ответить, лишь сел и потер глаза ладонью.
   - Добрый вечер, Страд, - пробормотал он.
   Граф подтянул к себе стул и сел.
   - У меня есть подарок для друга.
   Угрюмый раб внес в комнату ящик черного  дерева  -  фут  на  полтора,
около четырех дюймов высотой. Страд взял ящик и открыл.  Глаза  Джандера
расширились.
   Внутри ящика  на  бархатной  ткани  лежали  инструменты.  Пузырьки  с
цветными порошками были готовы к  смешению.  Стамески  трех  размеров  с
серебряными наконечниками ждали,  когда  их  возьмут  в  руки  и  начнут
гравировку или резьбу. Здесь были также маленькие молоточки и щипчики.
   - Это должно тебе  пригодиться.  Пожалуйста,  дай  знать,  если  тебе
потребуется что-то еще для работы, и я доставлю тебе все, что пожелаешь.
   - Это отличные инструменты,  Страд,  -  искренне  сказал  Джандер.  -
Благодарю тебя. Я начну работать ими сегодня ночью.
   - У меня... запланировано для тебя кое-что иное на этот вечер.  Если,
конечно, ты хочешь присоединиться ко мне.
   * * *
   - Узрите явление Повелителя Зари!
   Мартин  Пелкар,  более   известный   последние   десять   лет   среди
раздраженных жителей Баровии как Мартин Сумасшедший,  или  брат  Мартин,
стоял на деревянном помосте, который сам  и  возводил,  и  обращался  ко
всем,  кто  мог  его  услышать.  Высокий,  худой,  с  густыми  курчавыми
волосами, бледно-голубыми  глазами,  объявивший  себя  служителем  бога,
которого называл Латандер Повелитель  Зари,  вздымал  руки  к  нему.  Он
смотрел на восток, где из-за горизонта выплывало солнце.
   - Каждое утро, - пробормотал булочник, Влад Растольников, только  что
поставивший в печь последнюю партию хлебов. Могучий мужчина изо всех сил
треснул кулаком по длинному столу, вымещая на нем свое раздражение: -  И
что ему не заткнуться? Нет, нужно притащиться сюда и всем надоедать. - И
он продолжал что-то бормотать себе под нос, в густую черную бороду.
   Пекарня расположилась в маленьком  домике  и  печь  занимала  большую
часть комнаты. Внутри горело всего несколько  свечек  -  вполне  хватало
света от огня, ярко полыхавшего в печи. Рядом  стоял  длинный  стол,  на
котором Растольников работал с тестом и булками,  да  голубой  шкаф  для
противней и кастрюль.
   Когда булки испекутся, подмастерье Растольникова, Коля, отнесет их на
рыночную площадь.
   Коля, бойкий мальчик, гордившийся важностью  работы  своего  хозяина,
выскочил из-за плеча Растольникова.
   - Эти уже из печи, господин? - спросил он.
   Растольников помолчал, отряхивая испачканный в  муке  локоть.  Густые
черные брови сошлись на переносице  и  нависли  над  такими  же  черными
глазами.
   - Как ты думаешь, чем я сейчас занимаюсь?
   Коля сник, сделал шаг назад.
   - Иди, подыши немного свежим воздухом. Жар от  печи,  похоже,  ударил
тебе в голову.
   - Спасибо, хозяин, - ответил Коля, уже выбегая на площадь. Он  дрожал
на утреннем холоде и жалел, что не взял плаща. В пекарне стояла жара,  а
теперь на улице его начал бить озноб.
   - Чтобы вернулся, когда испекутся эти последние булки! - рявкнул  ему
вслед хозяин. Коля помчался по Рыночной площади вниз, к  старой  церкви.
Мартин по-прежнему возносил хвалы  рассвету,  и  его  одежды  золотых  и
розовых цветов ярким пятном выделялись на фоне скучно-серого неба.
   - Благодарю тебя, о Повелитель Зари, за  этот  прекрасный  рассвет  и
величие твоего нового дня... - Ты почти вовремя.
   Коля ойкнул, потом облегченно прикрыл глаза, когда  увидел,  что  это
всего  лишь  Саша   Петрович,   внук   бургомистра,   прислонившийся   к
заброшенному дому и ехидно улыбающийся. На нем  была  простая  хлопковая
рубашка и коричневые брюки. У ног мальчика лежал пустой мешок.
   - Я уж думал, тебе не удастся сбежать от старой крысы.
   - Саша, ты же знаешь, я  не  люблю,  когда  ты  называешь  так  моего
хозяина, - запальчиво произнес Коля.
   - На, - он протянул второму мальчику половину свежеиспеченной  булки.
Мальчик протянул смуглую руку  и  жадно  схватил  хлеб,  с  наслаждением
втянул ноздрями горячий манящий аромат и откусил большой кусок.
   - Крыса печет хороший хлеб, - заявил он с набитым ртом.
   - Нам надо спешить, - заторопился Коля, - Мартин уже на площади.
   - Знаю, но он такой же зануда, как и мой  дед.  Особенно,  когда  нет
дождя. У нас полно времени.
   Они дошли до конца рыночной площади, остановились и посмотрели наверх
- на церковь.
   Здание было древним, деревянные балки и доски  состарились  и  готовы
были вот-вот развалиться,  когда  "сумасшедший  Мартин"  решил  устроить
здесь храм своего бога -  Латандера.  Молодой  священник  привел  бывшую
развалину во вполне приличный вид - хорошо подогнанные двери  ходили  на
петлях без скрипа,  окна,  очищенные  от  паутины,  сверкали  новенькими
стеклами. Проходы были чисто подметены,  а  новая  черепица  на  высокой
крыше делала церковь похожей издали  на  яркий  грибок  посреди  темного
леса. Свежесть и чистота здания  производили  благоприятное  впечатление
даже на Сашу. Старая церковь вновь обрела святость.
   - Сам не верю, что позволил тебе втянуть меня в  кражу  в  церкви,  -
прошептал Коля.
   - А мы и не воруем, мы просто... одалживаем.
   Саша, отбросив секундное замешательство, толкнул двойные  двери.  Они
охотно распахнулись. Оба мальчика заморгали, привыкая к царившему внутри
полумраку. Перед ними оказался неширокий  центральный  проход,  с  обеих
сторон которого шли скамьи.  В  воздухе  висела  пыль.  Алтарь  в  конце
прохода у стены был, однако, тщательно  протерт.  Саша  и  Коля  увидели
невысокую стопку розовых деревянных кружочков в центре алтаря, несколько
самых простых начищенных подсвечников, в которых  торчали  полусгоревшие
огарки. Рядом с алтарем стояла на пьедестале большая чаша. Солнечный луч
отбрасывал искры на неподвижное зеркало воды.
   - Ну, вот и мы, - победно  усмехаясь,  заявил  Саша.  Он  побежал  по
проходу, и его башмаки стучали на удивление тихо.
   - Ну, давай, Коля!
   Второй  мальчик  неохотно  последовал  за  ним.  Саша  протянул   ему
несколько маленьких бутылочек.
   - Наполни-ка их святой водой, а я возьму диски.
   - Саша, я знаю, у нас будут неприятности, - пробормотал Коля, опуская
бутылочку  в  чашу,  -  пузырьки  воздуха  забулькали,   выпрыгивая   на
поверхность.
   - Коля, да ты боишься темноты!
   - Нет!
   - Да. Ты же сам сказал: "Ох, Саша, я боюсь идти туда, если нас  ничто
не будет защищать!" Вот мы и пришли сюда, чтобы у тебя  была  защита  от
ночных тварей. Так что заткнись! Ох, что же ты за трус! Коля-трус, так я
теперь буду тебя звать.
   Сморщившись от отвращения, Саша сгреб  все  роз