алым  рвением
отправлял строгие ритуалы Ордена.
   Но  волна  зла,  захлестнувшая  лорда,  была  слишком  мощна,   чтобы
смертный, даже самый  могущественный,  мог  противостоять  ее  гибельной
силе. Пути назад, к  Свету  и  Добру,  были  для  лорда  Сота  отрезаны.
Неискренним было его благочестие. Не выкорчевал он  корни  зла,  глубоко
угнездившиеся в душе  его.  Все  обитатели  Дааргарда,  от  мажордома  и
главного герольда до последнего поваренка, рассказывали  своим  родичам,
пробиравшимся порой сквозь поредевшую осаду замка, что их господин  день
ото дня становится все угрюмей, все вспыльчивей.  Порой  в  него  словно
вселялись сонмища демонов Ада, и тогда от удара его тяжелой руки, одетой
в стальную рыцарскую перчатку, не была избавлена даже эльфийка, его жена
и мать его ребенка, когда-то прекрасная, а ныне увядавшая на глазах.
   Всемогущие боги милостью своей даровали  Соту  способность  проникать
внутренним взором в глубину своего духа, умение видеть  сотворенный  ими
мир таким, каков он есть, и прозревать истинное долженствование  свое  в
мире сем. Сокровенное, но ясное понимание того, насколько низко он  пал,
все же порой  раздувало  в  его  замутненной  грехом  и  страстями  душе
последние угасающие искры чести.
   В заброшенной, покинутой  часовне  лорд  Сот  в  минуты  просветления
истово молился Паладину - Отцу  Всего  Добра.  И  его  несчастная  жена,
эльфийка, возносила мольбы к Несущему Свет. И вновь Силы Небесные  стали
благосклонны к Соту, вернув его духовным очам возможность лицезреть Саму
Истину, от осиянных звездами путей которой он так страшно  уклонился.  И
вскоре посетило рыцаря видение: он узрел облик первосвященника из  града
и королевства Иштар, коего одни именовали боговдохновенным  пророком,  а
другие считали сумасшедшим. За первым видением воспоследовало второе;  в
нем  Паладин  возложил  на  Сота   высокосвященную   задачу:   оградить,
предохранить первосвященника  от  искушения.  Великий  духовный  соблазн
одолевал жреца - возжелал он  потребовать  у  богов,  охраняющих  Кринн,
умножить его могущество,  и  никому  неведомо  было,  какие  последствия
возымеет сие желание. И если бы лорд преуспел в этом, то Кринн и,  более
того, весь Ансалон предстали бы перед ныне живущими  в  совершенно  ином
облике. Но падшему рыцарю так и не суждено было достигнуть Иштара.
   Эльфийки, которых он спас когда-то, отравили  его  ложными  наветами,
обвинив его супругу эльфийку в неверности. Лорд Сот повернул  с  полпути
и, кипя от бешенства, обрушился с упреками и обвинениями на мать  своего
ребенка. А тем временем Первосвященник богини Иштар  возносил  мольбы  к
Небесам,  призывая  низлияние  духовных  сил,  дабы,  исполнившись  ими,
искоренить все зло на Кринне, просил  богов  о  снисхождении,  о  помощи
смертным, которые их почитают.
   Но не исполнились еще времена, не имел благословения  Высших  Сил  на
такую просьбу жрец богини; замутнено было  зеркало  его  сердца,  но  не
пришла еще пора нам говорить о причинах этого замутнения.
   И вознегодовали боги, и обрушили лавину бедствий на  горделивый  град
Иштар. Разрушения, обезобразившие лик этой земли, известны всем выжившим
и их потомкам под названием  "Катаклизм".  И  все,  кто  был  свидетелем
катастрофы сей, те, кто воочию видел, как страшно искорежила она  дотоле
цветущие равнины Ансалона, - могли знать, как прекрасные и  благоуханные
растения, произраставшие в душе лорда Сота, заглушил зловонный  ядовитый
кустарник, семена которого пестует  Великая  Тьма,  Вечный  Враг  всякой
жизни.
   Пламенеющие потоки смерти и ужаса затопили несчастный мир.
   Все - и от века в мире пребывающее, и руками смертных  сотворенное  -
огненным вихрем охвачено  было.  И  Дааргард,  пред  земными  силами  не
склонившийся, - как и прочие, пал  под  ударом  небесного  Молота.  Юная
эльфийка, вторая жена лорда Сота, не избежала горестной  участи  многих.
Огнем охваченная, в треске и реве  бушующего  пожара,  собрав  последние
силы, протянула она  свое  дитя  отцу.  Но  окончательно  ожесточившийся
сердцем, ослепленный гневом рыцарь отвратил свой взор от гибнущих жены и
сына и не простер к ним руку помощи.
   За все содеянное Сотом, за неисполнение своей высокой Миссии, за  то,
что он позволил на глазах своих  заживо  сгореть  собственному  сыну,  -
эльфийка  перед  лицом  своей  смерти  наложила  страшное  проклятие  на
когда-то благородного Рыцаря Алой Розы.
   - Ты умрешь сегодня ночью, - кричала она, задыхаясь от дыма и корчась
в пламени, - умрешь в еще более  тяжких  мучениях,  чем  я  и  твой  сын
умираем!.. Но и сама смерть не будет тебе избавлением! Мы покинем  юдоль
скорби и обретем покой, какого не знали в твоей мрачной цитадели. А ты -
ты будешь жить в Царстве Тьмы, пока не прейдут Небо и Земля, и будешь  в
муках перерождаться там из одной ужасной личины в другую - до  тех  пор,
пока не искупишь всего до конца!..
   И говорили уцелевшие, что слова эльфийки отозвались  грозным  эхом  в
сотрясшихся горах, окружавших злосчастный Дааргард.  Огнь  божественного
гнева поглотил лорда Сота, но он не умер. Не перерезана  еще  была  нить
его судьбы Теми, Кто властвует над жизнью и над  смертью  в  этом  мире.
Почерневший, обожженный, он возродился, не будучи живым. Сосуд его  духа
окончательно исполнился Тьмою, гасившей  самые  яркие  лучи,  посылаемые
мудрыми и милосердными. Он до сих пор носит обуглившиеся доспехи  рыцаря
Соламнии, а эмблема Розы на груди его опалена и искорежена огнем. Краска
осыпалась от жара. И чернота этой розы  стала  символом  непредставимого
Зла, Зла, рабом которого отныне был лорд Сот, Рыцарь Черной Розы.
   Холодеют в наши дни сердца у многих обитателей Кринна, когда слуха их
касаются слова "Черная Роза", ибо перед очами их встает  облик  грозного
слуги Ада, повергающий в смятение. Триста лет, и даже более,  бродил  он
по  свету  злобной  тенью,  исполняя  повеления  властительницы   ужаса,
разврата и жестокости Тахизис - Королевы Тьмы.
   Не имеющие Знания и не помнящие о минувшем стали забывать лихие дела,
учиненные  лордом  Сотом  на  нашей  земле,  и  милость,  и  гнев  богов
повидавшей. Осмеянию подвергать стали тех, кто  в  придорожных  корчмах,
трясясь   от   пережитого   кошмара,   рассказывал    о    встречах    с
демоном-скитальцем. Но пришел срок, и перестали неразумные смеяться. Ибо
вновь, подобно лавине, сходящей с покрытых снегами горных вершин,  стали
распространяться слухи о новом пришествии Рыцаря Черной Розы;  и  явится
он, говорят, с необоримой, неохватной взором сатанинской ратью.
   Наш Палантас, никем доднесь не покоренный, был уже повержен, повержен
не силой оружия, а ввергающим в оцепенение страхом. Гонцы, присланные из
близлежащих земель, принесли тревожную весть: лорд Сот  и  его  союзница
Китиара Ут Матар, Повелительница Драконов, подойдут к стенам города  еще
до захода солнца.
   Пути богов неисповедимы для нас. Но очень хочется знать, что явит нам
день грядущий во времена наши смутные, когда, вставая утренней  порой  с
ложа своего, не знаешь, какой сон одолеет тебя  вечером;  кто  отважится
сказать уверенно, что сон этот не будет сном вечным?..
   Искушения и окончательное падение Сота удостоверены  мною,  смиренным
Астинусом из Палантаса, Высшей Волей сподобившимся  свидетельствовать  о
виденном и слышанном. Да покарают меня  боги,  если  хоть  единое  слово
неправды проникло на эти страницы, начертанные моей немощной рукой!..
   ГЛАВА 1
   Каждый удар горячего копыта чудовищного скакуна лорда  Сота  оставлял
дымящийся  след  на  прямых  как   стрела   улицах   Нового   Палантаса,
отстроенного вокруг крепости уже после Катаклизма. Жеребец Рыцаря Смерти
был, собственно говоря, вовсе не лошадью, а кошмарным порождением Гадеса
- подземного царства, и  принадлежал  к  существам,  которых  порождения
Тьмы, подобные Соту, могли призывать для помощи в битве. Одного  взгляда
на его шкуру, сотканную из копоти адских костров, на его глаза,  горящие
красным фосфорическим огнем, на его ноздри, выдыхающие оранжевое  пламя,
было достаточно, чтобы распознать в  нем  нездешнее,  сверхъестественное
создание.
   Коварный характер скакуна и его злобные повадки ничуть не  беспокоили
всадника. Разум Рыцаря  Смерти  был  занят  его  собственными  коварными
планами.
   Рыцарь Смерти был авангардом могучей  армии  Повелительницы  Драконов
Китиары Ут Матар, которая подвергла нападению Палантас ради того,  чтобы
захватить одно-единственное здание, скрытое  за  его  крепкими  стенами.
Этим зданием была  Башня  Высшего  Знания,  выстроенная  в  незапамятные
времена почти что в центре города. Внутри этой башни располагался Портал
- Врата, ведущие в Абисс, сквозь  которые  проник  в  мрачную  подземную
страну обезумевший  от  жажды  власти  сводный  брат  Китиары  волшебник
Райстлин, желавший помериться силами с  самой  Тахизис,  Властительницей
Тьмы. Для того чтобы достичь Башни, Китиаре нужно было сравнять с землей
весь город, но это не останавливало ее. Кто бы ни  вышел  победителем  в
схватке,  кто  бы  ни  появился  из  Портала  -  тому  она  готова  была
преподнести в дар поверженный город.
   Но Сот не думал и об этом. Ему нужна была сама Ут Матар, желательно -
мертвая.
   Несмотря на то что теперь Рыцарь Смерти вел армию Китиары  на  город,
он  предупредил  горожан  о  готовящемся  нападении.  Сот  знал,  что  у
палантасцев в любом случае  не  достанет  сил,  чтобы  остановить  атаку
темных  тварей,  однако  у  самого  хранителя  Башни   было   достаточно
магических сил, чтобы сразить  саму  предводительницу  драконьей  армии.
Завладев ее трупом и уловив ее душу, Сот намеревался тотчас же выйти  из
боя и вернуться к себе домой в Дааргардский замок, дабы  в  укрытии  его
страшных стен совершить известный ему ритуал, который сделал бы  мертвую
женщину его верной спутницей на долгие времена.
   Приблизившись к высоким и тонким  башням,  хранившим  главные  ворота
Палантаса, лорд Сот отмел от себя и  эти  мысли.  На  стенах  города  он
разглядел десятки защитников, лишь некоторые из которых были облачены  в
железные  доспехи.  Большинство  было  в  легких   кожаных   кирасах   и
наплечниках. Все  они  не  отрываясь  смотрели  на  Воздушную  Цитадель,
которая неожиданно вынырнула из облаков и теперь свободно парила над  их
головами. Когда же Сот осадил своего скакуна перед воротами, многие лица
обернулись к нему со страхом; люди ждали, что же скажет им  этот  жуткий
глашатай атакующей армии.
   - Владыка Палантаса! - воззвал Сот, и его гулкий голос эхом отразился
от стен. На бастионе появился благородный лорд Амотус, и  Рыцарь  Смерти
продолжил:
   - Сдайте город госпоже Китиаре Ут Матар, Повелительнице  Драконов,  и
вручите ей  ключи  от  Башни  Высшего  Знания.  Назовите  ее  владычицей
Палантаса, и она позволит вам жить в мире и покое, а город  ваш  избежит
разрушений.
   Последовало молчание, и Сот узрел панику на лицах ближайших к Амотусу
воинов. Сам же благородный лорд, хотя  и  был  устрашен,  однако  провел
ладонью  по  редеющим  волосам  и  посмотрел   на   Сота   с   напускным
безразличием.
   Лорд Сот  восседал  на  своем  жеребце,  одетый  в  древние  доспехи.
Божественный огонь, отнявший у него жизнь,  опалил  кольчугу  и  оплавил
чудесную резьбу по металлу, изображающую зимородков  и  розы  -  символы
Ордена. Единственным, что еще  можно  было  рассмотреть  на  закопченной
кирасе, была роза, почерневшая от огня. Эта  роза  стала  теперь  гербом
бессмертного рыцаря.
   Легкий ветер развевал за плечами Сота пурпурно-красный плащ,  который
реял, словно знамя бесстыдного вызова. Из-под  шлема  мерцали  оранжевым
огнем глаза Рыцаря Смерти. Сам он сидел в седле  совершенно  неподвижно,
сжимая поводья рукою в латной рукавице. Другая  его  рука  покоилась  на
рукояти длинного меча, лезвие которого заржавело от крови сотен и  сотен
жертв. Пролетающая над ним Цитадель как раз накрыла его своей  тенью,  и
Рыцарь Смерти почти исчез из вида, так как был он  частицей  Тьмы  и  во
всякой тени был невидим.
   Воздушная Цитадель была шедевром темного магического  искусства.  Она
походила на замок, сложенный из древних  и  темных  камней,  стоящий  на
окруженном кипящими облаками обломке гигантской скалы. В свое время  эта
скала была вырвана из земли волшебными силами,  и  от  сотрясения  стены
замка обрушились, однако Цитадель все еще  была  пригодна  для  обитания
всяких мерзких тварей.
   Стоило  Цитадели  приблизиться  к  стенам,  защищавшим  старую  часть
Палантаса, как из туч посыпались злобные  драконы.  В  ожидании  приказа
атаковать крепость они в беспорядке носились  вокруг  нее.  Даже  сейчас
некоторые из них сидели на краю скалы и ждали.
   Навстречу им взмывали с земли драконы  с  бронзовой  чешуей,  готовые
защищать город. Не дожидаясь  начала  битвы  на  земле,  они  напали  на
черно-синих драконов Ут Матар. В воздухе закипел  бой.  Гигантские  тела
ящеров беспорядочно носились в небе, а пронзительные крики отражались от
стен Палантаса.
   - Передай наш ответ своей драконьей повелительнице, -  закричал  лорд
Амотус, стараясь, чтобы в голосе его прозвучала сталь. - Много  столетий
Палантас жил в покое и красоте, однако ни то  ни  другое  не  станем  мы
покупать ценой своей свободы.
   Цитадель круто развернулась в воздухе, и лорд Сот прокричал:
   - Что же, тогда купите ее ценой своих жизней!
   Затем губы падшего рыцаря снова шевельнулись,  и  он  произнес  слова
магической команды. Из мрака за его спиной возникли тринадцать  рыцарей,
коих безжалостное время превратило в скелеты. Все они были верхом, как и
Сот, оседлав кошмарных скакунов преисподней. Следом за ними в колесницах
из человеческих костей поспешали сестры-баньши из Дааргардского замка. В
колесницы были запряжены виверны - небольшие,  ширококрылые  огнедышащие
драконы. Но вовсе не  они  напугали  своим  обликом  жителей  Палантаса:
баньши, размахивая ледяными мечами  и  пронзительно  крича,  закружились
перед воротами города, и от их леденящих кровь воплей стало очень не  по
себе защитникам на бастионах.
   Снова Сот произнес магическую команду, вытянув руку в латной рукавице
по направлению к воротам крепостной стены. Тут же по  железным  полосам,
коими были обиты ворота, словно по оконному  стеклу,  побежали  морозные
узоры. Мороз крепчал, намертво  схватывая  древнее  дерево,  а  Сот  уже
готовил новое заклинание. Достаточно было одного  его  слова,  и  ворота
рассыпались в прах.
   Сот едва слышал испуганные крики защитников, когда скакун  ступил  на
мостовые Старого города. Его верные рыцари и баньши неслись следом.
   - Боги Добра, спасите нас! - крикнул один из воинов.
   Второй солдат выпустил стрелу в одного из рыцарей, но  промахнулся  -
страх застлал ему глаза.
   - Остановите их! Ради Клятвы и Мерила, мы не можем пропустить чудовищ
дальше!
   Это последнее восклицание, произнесенное кем-то из рыцарей  Соламнии,
привлекло к себе внимание Сота,  однако  лишь  на  долю  секунды.  Слова
рыцаря, равно как и  все  остальные  звуки,  потонули  в  шуме  огромных
крыльев, когда вся армия  Китиары  вырвалась  из  Цитадели  и  атаковала
город. Сотни и сотни самых разных драконов пикировали на Палантас,  лишь
в последний момент раскрывая широкие кожистые крылья,  чтобы  остановить
падение. Многие драконы походили на людей строением тела,  однако  кровь
их была холодна, как у рептилий, а руки и ноги были снабжены длинными  и
острыми когтями. Снизившись, они издавали свой  боевой  клич,  и  воздух
заполнился их шепчущими, нечеловеческими голосами, выкрикивающими  имена
Китиары и Тахизис - темной  богини,  которой  все  они  служили.  Другие
драконы  алкали  человечьей   крови,   быстро   облизывая   сухие   губы
раздвоенными гибкими языками.
   Одно такое существо приземлилось неподалеку от Сота  как  раз  тогда,
когда он впервые за три с половиной столетия своего проклятья вступил на
улицы Старого города. Увидев адского скакуна и  его  мрачного  всадника,
дракон в страхе издал пронзительный скрежещущий вопль. Даже этот похожий
на ящера воин  почувствовал  своей  чешуйчатой  кожей  могильный  холод,
исходящий от Рыцаря Смерти. Как и простые  смертные,  защитники  города,
дракон не выдержал и бежал от падшего рыцаря.
   - Китиара хочет пробиться к Башне  Высшего  Знания  верхом  на  своем
драконе, как только начнется битва. Убейте всякого, кто  окажется  между
нами и Башней, - приказал Сот,  обращаясь  к  своим  рыцарям-скелетам  и
баньши. В голосе его звучало волшебство, которое позволяло услышать  его
даже за громом битвы.
   Его бессмертные слуги тут  же  начали  свою  мрачную  работу,  однако
внимание Сота уже было приковано к группе воинов на дальнем конце улицы.
Там гарцевали на белых скакунах несколько рыцарей Соламнии, дожидавшихся
Сота и его воинство. Но и они были Соту безразличны. Его оранжевые глаза
смотрели только на их предводителя.
   Это был Танис Полуэльф.
   Лорд Сот тронул поводья и поскакал вперед. Он и Танис  встречались  в
бою и раньше, но  эльф-полукровка  уцелел  благодаря  своему  сказочному
везению. Сот, во всяком случае, был в этом уверен.  Танис  коварно  убил
Ариакаса, прежнего повелителя Драконьего Племени,  и  завладел  железной
Короной Власти, похитив могущественный талисман  буквально  из-под  носа
Сота. Однако эта мелкая неудача была просто пустячной  по  сравнению  со
всепобеждающей ненавистью, которую Сот испытывал к молодому герою. Танис
был одним из многих любовников Китиары и в свое время пользовался  своей
преступной связью, чтобы влиять на безжалостную повелительницу Драконьей
Орды.
   Теперь же, судя по богатым доспехам, рыцари  Соламнии  удостоили  это
ничтожество какого-то высокого титула, купив таким  образом  его  помощь
при обороне Палантаса. Разглядывая  этого  хитреца,  одетого  в  доспехи
рыцаря, лорд Сот презрительно усмехнулся и  подумал,  что  в  его  время
Орден не пошел бы на такую постыдную сделку. Судя по  всему,  Танис  так
никогда и не прошел через испытания,  положенные  каждому  рыцарю  перед
продвижением. Он не совершил даже никаких подвигов, чтобы доказать,  что
он и его семья достойны подобного возвышения.
   Лорд Сот зловеще улыбнулся и поклялся, что еще до  того,  как  солнце
сядет, он докажет в бою, чего на деле стоит новоиспеченный рыцарь.
   В этот момент к Танису подскочила какая-то маленькая фигурка, и глаза
Сота ярко вспыхнули. Это был кендер, коварное и  злобное  существо,  чья
раса пользовалась в мире Кринна самой  скверной  репутацией.  Особо  они
славились своей  склонностью  брать  "взаймы"  то,  что  никогда  им  не
принадлежало. Теперь  же  кендер  приник  к  Полуэльфу,  как  безутешная
супруга, провожающая своего  рыцаря  в  опасный  поход.  Впрочем,  после
недолгой борьбы Танис схватил существо поперек туловища и без  церемоний
отшвырнул в сторону, подальше  от  рыцарей  Сота,  заливших  кровью  уже
половину улицы.  Кендер  шлепнулся  на  мостовую,  и  Сот  узнал  в  нем
Таслехоффа Босоногого, давно таскавшегося за Танисом.
   - Танис! - провыл кендер уже из-за угла боковой улочки. -  Не  выходи
биться с ним. Ты погибнешь, я знаю!
   Танис глянул на кендера только раз, затем быстро отступил к остальным
рыцарям.
   - Фэрфлаш! - воскликнул он, глядя в небо. На зов его тут  же  упал  с
небес молодой дракон в сверкающей бронзовой чешуе. Он приземлился  рядом
с Танисом, с шумом сложив свои широкие крылья.
   Из-за угла снова появился кендер.  Он  даже  осмелился  пробежать  по
улочке несколько шагов, быстро перебирая коротенькими ножками в  голубых
леггинсах.
   - Танис! - донесся его голосок. - Ты не можешь сражаться против  Сота
без браслета!
   Браслет?  Что  за  браслет?  Некоторое  время  Сот  обдумывал   слова
босоногого, но решил, что кендер имеет в  виду  какую-нибудь  магическую
безделушку, которая могла помочь эльфу-полукровке в битве с бессмертными
порождениями Тьмы.
   - Мошенник!