онец проговорила она.
   - А Уилена послала я, - кивнула Дева. - Что ему удалось  узнать?  Что
капитан сделал с нашим народом?
   Какое-то мгновение Ларисса не  могла  взглянуть  в  изумрудные  глаза
Девы. Ей было стыдно за то, что она как-то связана с капитаном.
   - Капитан Дюмон сделал рабов из блуждающих огоньков.  Он  использовал
их потребность в положительных эмоциях в  интересах  своих  делишек.  Он
поймал также кузена Длинноухого Буки. Там есть также многие  другие,  из
разных стран. Многие из них находятся в плену  по  многу  лет,  и  Уилен
желает, чтобы вы знали: он хочет освободить всех.
   Глаза Девы широко раскрылись:
   - Всех? Его же послали освободить только наш народ. Разве он не может
определиться с этим сам?
   - Они все находятся под властью магии, леди. Увидев их всех  в  общей
связке, Уилен говорит, что не может уйти без них.
   Дева вздохнула и тряхнула головой:
   - На борту корабля много магии, кроме  того,  следует  учитывать,  по
какому маршруту оно идет.
   - Он просил также передать вам,  что  на  борту  находится  Лонд.  Он
хочет... - Ларисса запнулась - лицо Девы потемнело от нахлынувших на нее
чувств.
   - Лонд? - она протянула к жезлу  вторую  руку,  сжимая  его,  как  бы
находясь в обороне. - Неужели? Чего он хочет?
   - Уилен полагает, что Лонд хочет выбраться  из  Сурани,  -  ее  голос
более не  был  столь  уверенным.  Дева  выглядела  так,  как  будто  она
подвергалась нестерпимым страданиям.  -  Леди...  -  голос  Лариссы  был
беспомощным.
   Она взглянула на зайца. Длинноухий был серьезен. Дева вела себя  так,
как будто Лариссы здесь не было. Она передвигалась  с  грацией  ветра  и
склоняла голову, как от боли. Ларисса и Длинноухий обменялись взглядами.
   Наконец Дева выпрямилась и сосредоточенно обернулась к Лариссе:
   - Ты путешествовала с плавучим театром,  сколько  я  помню  себя.  Ты
видела в жизни много зла. Может быть, ты была сломлена этим, но в  целом
это тебя закалило. Твой побег с  "Мадемуазель  Мюсарда"  был  еще  более
опасен, чем это казалось. Лонд -  очень  злой  человек.  То,  что  он  и
капитан объединили свои силы, - плохая новость.
   Она вздохнула и несколько  мгновений  мерцала  скорее  как  растение,
нежели как женщина.
   Затем ее черты видоизменились:
   - Я не могу помочь в деле, на которое готов Уилен. Это  печалит  меня
больше, чем вам кажется.
   Ларисса была поражена. Ведь она ни на минуту не сомневалась, что  эта
таинственная женщина, которую столь почитал Уилен, не откажет в  помощи.
Уилен был уверен. Она раскрыла рот, но Длинноухий опередил ее.
   - Но в плену находится Буки, а не кто-нибудь. Он - лоах.  Дева,  если
ты не поможешь спасти его...
   - Это не мое решение, - воскликнула Дева. Боль  такого  решения  была
выражена на ее лице, по которому текли слезы. - Вы  думаете,  что  я  не
чувствую его страха? Но мы оба - сухопутные существа, именно  поэтому  я
не могу помочь ему. Не в моей власти говорить "да" или "нет" в отношении
существ на суше, подобных Буки и блуждающим огонькам. И это в то  время,
когда Лонд употребляет  свою  магию  на  водных  путях,  а  рабовладелец
захватил лоаха. - Она протянула руку зайцу: - Ты лучше других знаешь мои
границы. Разве ты осуждаешь меня?
   Длинноухий был в сомнении, он дрожал от гнева,  затем  он  прыгнул  в
зеленую траву, помахивая белым хвостиком.
   Ларисса повернулась к Деве, та ровно смотрела на нее.
   - Уилен рассчитывал на вас, - сказала танцовщица. Она знала,  что  ее
слова были неразумными и поспешными, но она протестовала против  решения
Девы и слова лились сами собой.
   - Он сам сейчас является пленником на корабле,  как  и  те,  кого  он
пытается спасти. Разве не ясно?
   Дева Топей продолжала изучать Лариссу.
   - Ах, дитя, - сказала она, и деревья сочувственно зашумели, - ты  так
молода и самоуверенна. Ты многого не знаешь, и еще меньше можешь.
   - Я знаю, что Уилен находится в  затруднительном  положении,  пытаясь
спасти многих, включая меня, - сердито ответила Ларисса. - И если вы  не
спасете его...
   Дева слегка насторожилась:
   - Если я не помогу его спасти... Ларисса облизнула сухие губы:
   - Тогда Длинноухий и я попытаемся сами найти путь к спасению.
   Мысль о Уилене в опасности не давала ей покоя.
   К ее удивлению, Дева усмехнулась:
   - Быть может, ты это сможешь. Ты ведь - Белая Грива.  -  Внезапно  ее
лицо просветлело, она придвинулась ближе и положила свои руки  на  плечи
Лариссе. - Да... похоже, что выход есть. Ты действительно  так  думаешь,
как говоришь? Ты будешь сражаться с опекуном, с  Лондом  и  его  темными
силами, будешь воевать против этого колдовского корабля самостоятельно?
   Танцовщица покраснела. Дева ей не доверяла. Но в глубине  сердца  она
сознавала, что она не оставит Уилена на произвол судьбы. У нее мелькнула
мысль, что это означает, что она любит его, но она отогнала  эту  мысль.
Она кивнула.
   Довольная улыбка осветила лицо Девы. Она протянула руку Лариссе:
   - В таком случае, Дочь Топей, пойдем учиться.
   Девушка засомневалась, потом шагнула вперед и взяла протянутую  руку,
которая была прохладной и мягкой. Тонкая рука обняла ее. За  спиной  она
почувствовала жезл:
   - Не бойся, - прошептала Дева, обдавая Лариссу ароматами лета.
   Ларисса почувствовала себя в плену, как давеча у дерева.  Их  окружил
стремительный вихрь. Воедино перемешались запахи суглиника и  жимолости,
самих деревьев.
   Когда все это кончилось, Ларисса стояла на берегу небольшого  озерца.
Они были в гуще леса, повсюду лежали прохладные тени. Деревья  заслоняли
солнце, но это  были  обычные  деревья,  а  не  чудовищно  переплетенные
фигуры.
   Вопросительно моргая, она смотрела на Деву, которая улыбалась:
   - На этом острове я  перемещаюсь,  куда  хочу.  Ты  передвинулась  от
дерева моих ароматов к другому, в чаще леса. Ты научишься путешествовать
так сама, Ларисса.
   - Я не уверена, надо ли мне это. Дева засмеялась:
   - Ты, должно быть, хочешь пить. Выпей из озерца, оно чистое и свежее.
   Ларисса покорно склонилась к воде, которая отразила ее лицо  и  белые
волосы. В лазурном небе  плыла  одинокая  тучка.  Танцовщица  набрала  в
пригоршню воды и выпила.
   Она забыла о своих спекшихся губах, вода  была  изумительно  вкусной,
чистой и холодной. Однако после третьей пригоршни она потеряла  четкость
зрения. Она поморгала, но это не помогло. Ее мысли  рассыпались.  Голова
кружилась. Ларисса села на землю, держась  за  почву.  Издалека  донесся
голос Девы:
   - Не бойся. Посмотри в  воду  озера,  Ларисса  Снежная  Грива,  и  ты
узнаешь, кто ты на самом деле.
   Ларисса не послушалась, она схватилась за виски, опасаясь,  что  силы
покинут ее. Она никогда еще не была жертвой колдовства.
   "Это не колдовство. Я даю тебе ответы на вопросы,  которые  тебе  уже
знакомы. Не сопротивляйся, Ларисса".
   Эти слова она услышала внутри себя. Она  почувствовала  дрожь,  затем
растворилась в принятии посторонней воли. Когда она взглянула в  зеркало
озера, она увидела не голубые небеса, а ночное небо, усеянное звездами в
обрамлении зеленой травы.
   Когда она сдалась, это обрамление исчезло. Она нашла себя сидящей  на
берегу топей. Из города поблизости доносился обычный  гул,  из  топей  -
звук цикад и музыкальное журчание  воды.  Забытым  голосом  ребенка  она
произнесла:
   - Папа...
   Все вокруг было незнакомым. Ларисса  испуганно  заплакала.  Ей  снова
было пять лет. Белокурые волосы свисали на покрытое  слезами  лицо.  Она
пододвинулась поближе к топям и ее страх уступил место любопытству.  Она
опустилась на колени потрогать блестящие камешки-голыши, тронула лягушку
за  мокрую  спинку  и  весело  засмеялась,  глядя,  как  та  оскорбленно
отпрыгнула.
   Свет усиливался и, оглянувшись, Ларисса от счастья  затаила  дыхание.
Из леса пробивались все новые огни.  Их  скопилось  вокруг  ее  стройной
фигурки так много, что было светло как днем. Пятилетняя  девочка  сидела
на берегу реки, смеялась и ловила руками странного вида шары света.
   Пятнадцать, возможно, двадцать непрочных  шаров  крутились  подле  ее
головы как бы играючи, то и дело отскакивая от  препятствий.  Иногда  ей
удавалось слегка задеть шарик, но он тотчас же быстро удалялся.
   Ее  тело  наливалось  теплом.  Это  было  очень  приятное   ощущение,
наполнявшее ее от головы до ног. Она хихикала  потихоньку,  затем  стала
постепенно возвращаться к действительности, обнаружив, что шары отлетают
в сторону. Боясь потерять своих новых друзей, Ларисса вскочила на ноги и
последовала за ними в сторону топей.
   Ночной покой был внезапно нарушен криком.
   - Ларисса! - звал отец. Он бежал из города.
   Девочка обернулась и нахмурилась. Светлячки как бы сжались от резкого
крика и стали активно удаляться. Некоторые пропали  совсем,  другие  еще
мешкали подле нее.
   - Папа, ты их всех распугал, - укорила Ларисса.
   Отец отчаянно замахал руками, отпугивая оставшихся.
   - Боже, я уж подумал, что потерял тебя, Рисса, - сказал Обри, забирая
девочку на руки и тесно прижимая ее к себе.
   Лариссе, однако, не понравилось разлучение ее с загадочными  шариками
света.
   - Папа, верни их назад! - сердито сказала она.
   Обри посмотрел на дочь и чуть не  задохнулся:  волосы  Лариссы  стали
белыми.
   Усталое лицо  Обри  приобрело  горькую  складку  у  рта.  Ларисса  же
недовольно надула губы и пыталась освободиться.  Обри  торопливо  нес  к
маячившим огням города свою драгоценную ношу. Через плечо  отца  Ларисса
увидела, что один из шариков не изменил ей.
   - Не покидай меня! - закричала она вся в слезах.
   Шарик испытывал трудности, он быстро мерцал и двигался то в одну,  то
в другую сторону. Некоторое время он еще следовал  за  дочкой  и  отцом,
затем по приближении Обри к городу шарик  устало  замерцал  и  стал  еле
виден. "Я помню... Я помню..."
   - Топи нуждались в твоей магии. Блуждающие огоньки звали  тебя.  Если
бы ты смогла ответить им, если бы отец не забрал бы  тебя  с  собой,  ты
стала бы - как я - частью топей.
   - Но у меня нет  магии,  -  сказала  Ларисса.  Но  прежде  чем  слова
сорвались с ее губ, она почувствовала, что  говорит  неправду.  Ее  тело
помнило наполнявшее ее когда-то тепло. Она помнила, как  она  танцевала,
когда Сардан играл ей на мандолине. Это незабываемое чувство вернулось к
ней. Она закрыла глаза и отдалась захватившим ее силам.
   - У тебя есть потенциал, поэтому выбор пал на тебя. Когда  ты  начала
танцевать?
   Ларисса растерялась от неожиданного вопроса:
   - Я думаю, когда мне было лет шесть.
   Голос Девы был спокойным, как будто она знала все ответы. Она сделала
обе ладони ковшиками и  сложила  их.  Внутри  появился  свет.  Поскольку
Ларисса замешкалась с ответом, Дева повторила уже строже:
   - Тебя учил кто-нибудь? - Она задала этот вопрос во второй раз.
   - Нет, нет, - ответила Ларисса. - Я просто танцевала. Я  наслаждалась
этим, у меня хорошо получалось.
   В  сложенных  ковшиками  руках  Девы   образовалось   нечто   сначала
бледно-зеленое, затем - темно-синее. С улыбкой  Дева  протянула  Лариссе
руки, наполненные ягодами.
   - Твои танцы - дар топей, дарованный вместе с  превращением  волос  в
Белую Гриву, - сказала Дева, когда Ларисса склонилась над ягодами. -  Мы
пометили тебя белыми волосами и дали способность к магии. Твое тело рано
обнаружило эту способность к магии, душа знала о ней, умом ты  этого  не
понимала. Я научу тебя приемам магии - как развивать заложенные  в  тебе
способности. Если я научу тебя, ты употребишь свои силы и магию в борьбе
со злом на борту "Мадемуазель".
   Ларисса сама удивилась, как легко у нее с губ слетело:
   - Да!
   - Тогда начнем. Расскажи мне, что ты делала в плавучем театре.
   - Я - Морская  Леди  в  мюзикле  "Удовольствие  пирата",  -  ответила
Ларисса, приканчивал чудесные ягоды.
   Дева кивнула:
   - Поскольку ты знакома с этой стихией, перейдем к воде.
   - Вряд ли "Удовольствие пирата" можно ставить рядом с магией.
   - Не обязательно. Кто был хореографом?
   - Я.
   - Хорошо. Ты можешь признать,  что  эта  часть  исходит  от  тебя?  -
Ларисса затрясла  головой.  Дева  рассмеялась,  как  дождь  по  воде.  -
Неважно. Станцуй для меня свою партию.
   Ларисса нервно встала и неуклюже прошла вперед к плоскому месту.  Она
заняла позицию, вспомнив тело Флориана,  распростертое  там,  на  сцене,
плачущую Розу, пытаясь не думать о Касильде с  ее  превращением.  "Думаю
только о танце", - сказала она себе строго.
   Сначала она ощущала неловкость, но затем  постепенно  все  встало  на
место. Дева внимательно наблюдала за  движениями  податливого  тела,  за
прыжками ног и развевающейся гривой волос. О да, в этом было волшебство.
Как Ларисса сама не чувствовала этого? Так  размышляла  про  себя  Дева.
Девушка практически излучала чары. Ларисса прыгнула, выгнулась, совершив
финальный переворот.
   Она посмотрела на реакцию Девы. Лицо той было бесстрастным.
   - Тебе много предстоит переучиваться, - сказала она. - Ты высокопарна
и заученно-предсказуема. Ты должна забыть про шаги и обратить  первейшее
внимание на ритмику.
   - Но нет никакой музыки, - ответила Ларисса,  переводя  дыхание.  Она
была озадачена тем, что не произвела впечатление на Деву.
   - Найдется  достаточно  музыки.  Я  велю  лесу  наигрывать,  пока  ты
учишься. Ты должна найти душу ритма, сообщающего мощь. Посмотри на меня.
У меня нет дара к  танцу,  но  кое-чему  я  могу  научить  тебя.  -  Она
грациозно поднялась и указала Лариссе на место. -  Дерево  с  Обгорелыми
Ранами, - обратилась она к ближайшему дереву, кланяясь  ему,  -  поиграй
для меня, чтобы я могла научить Белую Гриву.
   Огромное  дерево,  на  котором  были  следы  пожара,  с   готовностью
прошелестело. Сильные корни возникли из-под земли и  начали  ударять  по
стволу.
   Получался очень глубокий  звук.  Нечто  спрятанное  в  Лариссе  стало
отзываться на эти звуки. У Лариссы замирала душа, когда она смотрела  на
представление Девы, которая двигалась с закрытыми глазами,  чтобы  лучше
сосредоточиться. Ее бедра, казалось, растворились, а руки двигались  как
волны. Завитки на концах пальцев колыхались. С них как бы стекали  капли
дождя.  У  ритма  было  успокоение  океана,  веселье  реки,  и   Лариссе
захотелось больше всего танцевать вместе с Девой.
   - Земля! - скомандовала Дева.
   Дерево подчинилось, удары стали глуше и, насколько это было возможно,
глубже. Это походило на сердцебиение, сердцебиение земли. Движения стали
более нарочитыми, менее плавными. Дева опустилась на  колени,  легла  на
спину, хватая землю пригоршнями и пропуская ее между  пальцами.  Лариссе
вновь захотелось присоединиться к Деве, но она пока не была приглашена.
   - Воздух! - послышался голос Девы. И снова  сменился  ритм,  он  стал
легче, походя на птицу, ставшую на крыло. Впервые за все  время,  с  тех
пор как они встретились,  Дева  оторвалась  от  земли,  лесное  создание
воспарило. Ее длинные  моховые  волосы  развивались  по  ветру.  Изящное
создание, казалось, было рождено для воздушной стихии. Лариссу полностью
охватила красота зрелища.
   - Огонь!
   Ларисса увидела, что это, пожалуй, было самым сложным и опасным. Хотя
она не  могла  понять  почему.  Барабанная  дробь  стала  резче  слышна,
движения Девы походили на молнию и на пламя. Она вся была полна  энергий
и внезапных движений. Ларисса закрыла глаза.
   Неожиданно наступила тишина. Ларисса открыла  глаза  и  увидела,  что
Дева стоит подле нее. Девушка дрожала. Всю свою жизнь она бессознательно
стремилась к тому, что она только что увидела. Ее движения показались ей
приземленными, лишенными грации и  пустыми.  Она  стыдилась  собственной
безграмотности после танца Девы.
   - Я должна научиться танцевать как вы. Научите меня.
   ГЛАВА XIII
   - Для начала нельзя танцевать в  этом,  -  Дева  показала  на  костюм
Лариссы.
   Танцовщица посмотрела на себя. Ее одежда была типичной для  гардероба
на борту плавучего театра: длинные юбки, корсет со шнуровкой  впереди  и
сорочка.
   - Одежда жалкая, но какой она должна быть?
   - Она связывает тебя. На тебе ничто не должно сдерживать движения.
   Ларисса была немало раздражена, когда Дева заставила ее  раздеться  и
разорвала одежду на клочки. Ларисса прикрыла груди  остатками  материала
от юбки, а из сорочки сделала подобие юбки.
   - Нет, - возразила Дева. Она сорвала юбку с поясницы  и  приспособила
ее вокруг бедер.
   - Так мало  одежды  я  носила  только  при  купании,  -  пробормотала
Ларисса, но приняла предложенные изменения.
   - Всему есть свои причины. Каждая часть  тела  соотносится  со  своей
стихией. - объяснила Дева. - Волосы - это воздух. То, как ты вскидываешь
голову и играешь с волосами, имеет значение для магии воздуха. Ты можешь
управлять ветром,  заклинать  создания,  наполняющие  воздушную  стихию,
действовать на погоду.
   - И все это с помощью вот этого?  -  переспросила  Ларисса,  запуская
руки в волосы. Дева, однако, осталось серьезной.
   - Руки - для огня, - сказала она, теребя волосы руками,  придавая  им
движения  пламени.  Ларисса   повторила   движение.   -   Стихия   огня,
электричество, свет и тепло рождаются из этих движений.
   - Вода, - сказала она, двигая бедрами, - идет из середины тебя. - Она
стала производить волнообразные движения вокруг  ее  живота.  -  Поэтому
твой центр должен быть свободен для движений. Здесь, в  топях,  жизненно
важно управлять водой. Наконец, земля, - сказала она,  делая  прыжок.  -
Ногами ты связана с матерью всего и всех нас. Настал час первого урока.
   Сердце Лариссы забилось от неопределенного  предчувствия.  -  Ляг  на
землю.
   - Что? - протянула Ларисса в разочаровании.
   Дева засмеялась ее нетерпению.
   - Танцы будут после всего. Волшебник не начнет работы, не зная, какие
опасности его поджидают. Он должен знать, как подойти к  задаче.  Нельзя
приступать к чарам, не собрав нужных элементов.
   - Но мы занимаемся танцем, а не магией,  -  возразила  Ларисса.  Дева
мягко коснулась ее щеки.
   - Дитя, тебе еще многому предстоит научиться.
   Ларисса смотрела с удивлением, и Дева объяснила:
   - Твоя сила исходит из того, чего касаются твои ноги, будь это почва,
вода, дерево или лодка. Со мною ты совершишь первое путешествие.  Ложись
и закрой глаза.
   Ларисса повиновалась. Почва была влажной, но не  болотистой.  Ларисса
позволила себе расслабиться и почувствовала себя хорошо.
   Вдруг она начала погружаться в землю.
   С криком Ларисса села, но Дева мягко заставила ее лечь: - Верь мне.
   На этот раз она успокоилась с трудом. Она поняла, что, собственно, не
погружалась. Путешествие совершал ее мозг, который получил  сигнал  Девы
непосредственно: "Верь мне... Верь самой себе".
   Она была глубоко в почве. Бессознательно  она  рыла  землю  пальцами,
чтобы тело последовало за мозгом. Она совершенно не  испытывала  страха.
Кто может бояться земли?
   "Чувствуй жизнь, Ларисса. Держись  за  нее.  Используй  ее  силу  для
собственного формирования."
   Это была сила, энергия. Жизнь, рост. Да... Теперь Ларисса чувствовала
это.  Она  слышала,  как  растут  растения,  как  прорастают   корни   в
плодородной почве. Она направила свой ум  на  соприкосновение  с  силой,
почувствовав благожелательное отношение. Затем она осторожно  собрала  в
горсть энергию.
   - Ларисса, - послышался мягкий голос Девы.
   Танцовщица открыла глаза. Она ощущала тяжесть в теле. Двигаться  было
чрезвычайно трудно. Собрав усилия, она села.
   - Посмотри на правую руку,  -  продолжала  Дева,  ее  глаза  выражали
удовольствие.  Ларисса  посмотрела  и  увидела   крошечные   фиалки   на
практически голой земле. - Их не было, когда ты ложилась.
   Бурная  радость  осветила  лицо  Лариссы,  указательным  пальцем  она
тронула нежные растения:
   - Это я сделала их?
   - Нет, - поправила ее Дева. - Я не могу тебя научить создавать что-то
из ничего. Но семена там были. Ты не создала фиалки,