мелькнувшее в кустарнике гибкое тело охотника. Тотчас еще одно черное тело взлетело вверх с другой стороны. Вспыхнул в лучах солнца изогнутый клинок и ударил в сустав опорной лапы. Краб мгновенно развернулся, но охотник нырнул под брюхо, а третий охотник, выскочив сзади, вспрыгнул на согнутую ногу краурха и, оттолкнувшись, оказался на широченной плоской спине. Мелькнуло кривое лезвие на паутинном шнуре - и желтая жидкость ударила из перерубленного глазного стебля. Черный шар глаза размером с человеческую голову упал на траву.
     Краб волчком завертелся на месте. Клешни грохотали, как сотни соударяющихся щитов. Опорные ноги слились в один бешеный круг. А на спине чудовища приплясывал, раскручивая оружие, крохотный человек.
     Несмех ощутил, как дрожит от возбуждения Эйрис.
     Краб вдруг замер. Настолько резко, что будь на месте охотника Несмех, он кубарем скатился бы со спины. Но Черный устоял. И вновь метнул оружие. Так краурх лишился второго глаза.Тотчас же остальные бросились прямо под беснующиеся опорные ноги. Могучие клешни щелкнули еще несколько раз - и краб успокоился, опустился, сложив ноги, на плоское панцирное брюхо.
     - Что с ним? - спросил Несмех.
     - Яд! - коротко ответила Эйрис. - Сейчас краурха приготовят.
     Охотники уже возились у передней части головогруди. Несмех подошел поближе и увидел, что они буравами высверливают броню краурха и вгоняют внутрь тонкие стальные "усы".
     - Что они делают? - удивился он.
     - Увидишь!
     Спустя несколько минут охотники закончили операцию и по очереди вскарабкались на плоскую спину. Трое уселись около торчащих "усов", один - над "ртом", двое - рядом с обрубками глазных стебельков.
     - Полезай! - Эйрис подтолкнула Несмеха. Тот поднял руки, ухватился за край панциря, чтобы подтянуться, но его попросту схватили за руки и вздернули наверх. Эйрис одним прыжком оказалась рядом... И краурх встал!
     Так стремительно, что Несмех едва не свалился вниз - его удержала чья-то рука.
     Потоптавшись на месте, краб вдруг сорвался и побежал по тропе. Рысь его была быстрой и вместе с тем удивительно ровной: спина сотрясалась только тогда, когда передний боковой край панциря подминал стволы деревьев. Это был великолепный способ передвижения! Подрост остался внизу, вместе с таившимися в нем опасностями. Всадникам приходилось лишь уклоняться от свисающих лиан или низких ветвей.
     Впереди показался овраг. Краб прибавил скорость и одним прыжком перемахнул через него. Перемахнул и помчался дальше, оставляя позади широкую просеку. Когда панцирь краба подминал очередное дерево, с ветвей его взметывался в воздух настоящий разноцветный смерч. Хищники покрупнее спешили убраться с дороги. В Вечном Лоне было совсем не много чудовищ, способных бросить вызов взрослому краурху.
     Края джунглей достигли в пять раз быстрее, чем пешком.
     Достигнув выжженной полосы, краб остановился. Все охотники, кроме троих управляющих, спрыгнули вниз. Несмех немного поколебался, прежде чем сигануть с высоты десяти локтей. Напрасно! Когда он наконец решился - три пары рук подхватили юношу прежде, чем его ноги коснулись земли.
     Медленно, осторожно, одну за другой переставляя шипастые суставчатые лапы, краурх двинулся через защитную полосу.
     - Что с ним теперь сделают? Съедят? - спросил Несмех.
     - Съедят? - Эйрис засмеялась. - Стоило бы тогда его ловить? Если за ним ухаживать, он проживет не меньше десяти лет. Нужно только подрезать ему глаза, когда он сменит панцирь. Краурх - дар Лона Благородному Учителю! На его спине мы в три дня можем достичь берега моря Зур.
     - А как им управляют?
     - Это сложное искусство. Я ему не училась. Тебе понравилось Вечное Лоно?
     - О да! Я хочу побывать в нем еще раз! Как насчет завтра?
     - Ты не готов! - отрезала Эйрис. - Даже мне не уберечь тебя в одиночку! Овладей Четырьмя - и Лоно станет твоим! Мы, Народ, живем, чтобы владеть Лоном! Только мы, да Рожденные-в-Тумане (тут Эйрис аккуратно плюнула себе под ноги), да еще маги - можем войти в него и не стать мясом. Этому научил нас Благородный! - И добавила с гордостью:
     - Я - из его потомков! Мое лицо - его лицо! Потому, что кровь Благородного Учителя сильнее любой крови.
     - А кто он, Благородный Учитель?
     - Узнаешь! - отрезала девушка. - Пошли! Твой отдых кончился!
     "Отдых!" - саркастически подумал Несмех, последовав за наставницей.

***

     Этой ночью он впервые задумался над тем, что нужно от него Береговому Народу. Теперь он узнал достаточно, чтобы понять: Хозяева Реки-далеко не дикари. А в том, насколько сильна их магия, он убедился сегодня, увидев, как был покорен гигант-краурх. Так для чего же им он, Тилод-Несмех, беспомощный, не обладающий ни знаниями, ни магической властью, ни каким-нибудь заметным талантом?
     А ведь Хозяева Реки не только сохранили ему жизнь, но и поручили его лучшей из своих наставниц! Для чего?
     С этой мыслью он и уснул. И снился ему Фаранг.

***

     Нижняя терраса всего лишь на локоть-полтора возвышалась над поверхностью речного потока. Ряд пещер вдоль нее был необитаем. Во время дождей их заливала река.
     Из случайно услышанного разговора Несмеху стало известно, что пещеры были и в подводной части обрыва.
     Вообще, за четыре с половиной месяца, прожитых Несмехом в Береговом Городе, он до смешного мало узнал о его обитателях. И в основном из таких вот обрывков чужих бесед. Вся его здешняя жизнь полностью определялась Эйрис, упорно ведущей Несмеха к неведомой цели. Каждый день и едва ли не каждую третью ночь они проводили вместе. День - работа: упражнения, испытания, снова упражнения. Ночь - беспокойные сны или впечатываемые в память слова наставницы. Такая жизнь могла бы показаться изнурительной, но Несмех был почти счастлив. И причина тому была Эйрис.
     Последний весенний месяц здесь, на юге Черной Земли, почти не отличался от зимы. Разве что поднялся на ладонь уровень Зеленой. Но такое случалось и после редких дождей. Зато через шесть месяцев вода поднимется, затопит и нижние пещеры, и верхушки трех белых камней, выступающих из воды у берегового склона. Эйрис как-то сказала - эти три пика - одна поднимающаяся снизу скала с вершиной, рассеченной натрое.
     Сейчас на этих белых, голых, раскаленных солнцем камнях расположилась компания тощих, нагих ребятишек, упражнявшихся в стрельбе из лука. Мишенью им служили плавающие у самой поверхности рыбы. Для такой охоты требовался отменный глазомер и твердая рука. И терпение. Несмех с восхищением смотрел, как четырехлетний малыш раскачивается на самом краю скалы, следя острием коротенькой стрелы за серебристо-синей спиной рыбы, не уступающей по размеру самому охотнику.
     Выстрел - и стрелка, взбив крохотный фонтанчик, уходит в воду, унося привязанную к хвостовику паутинную нить. Пять выстрелов из шести, как правило, были неудачны. Но иногда требовался целый десяток детских рук, чтобы добить и вытащить рыбину, вид которой поверг бы в трепет взрослого фарангца. Однако Будущие Хозяева Реки без церемоний приканчивали ее ударами ножей и маленьких копий, ловко избегая зубов и ядовитых колючек.
     Только однажды видел Несмех, как один из малышей, потеряв равновесие, упал в воду. Несколько мгновений потребовалась его друзьям, чтобы вытащить упавшего обратно. И все же Несмех успел заметить длинную светлую тень, скользнувшую рядом с камнем там, где только что был ребенок. Когда он рассказал об этом случае Эйрис, та осталась совершенно равнодушной. Заметила лишь, что маленькие обитатели реки опаснее больших.
     - Только им нужно немного подумать, чтобы разобраться в твоей съедобности. Нападают они не сразу: и рыбки-серебрянки, и точильщики, и жгучие черви - все они сначала попробуют твою воду, потом - твою кожу, а уж после этого займутся тобой всерьез. И уж тогда обглодают твои кости меньше, чем за минуту. Быстрая смерть, но недостойная! - добавила она.
     Несмех смотрел воду. То есть он лежал ничком на камнях и вглядывался в зеленые текучие струи, в завихрения крохотных частичек ила. Это было не правильно.
     - Ты должен смотреть только воду! - настаивала Эйрис. - Не на рыб, не на камни, не на рачков или пауков-водолазов! Даже не на ил - только воду! Ты научился быть камнем. Теперь ты должен стать водой, рекой: от истоков ее в горах до устья, там, где ее вода смешивается с соленым морем!
     Несмех старался, но у него не получалось. Он мог ощутить себя потоком воды, когда лежал в одном из маленьких бассейнов лабиринта. Но ему нужно было прикосновение теплых струй, делающее тело невесомым.
     - Я не чувствую ее! - пожаловался он, когда тень Эйрис упала на камень рядом с его головой. - Я должен окунуться в нее! От пристального взгляда у меня только слезятся глаза!
     - Окунись! - тут же сказала Эйрис.
     - Чтобы меня съели?
     - Я натру тебя соком дерева Ман. Он отпугнет и мелюзгу, и больших охотников. Ты сможешь пробыть под водой не меньше минуты!
     Эйрис принесла губку и с ног до головы натерла его густой, коричневой, щиплющей губы массой. Несмех ухватился за веревку, которую держала Эйрис, и осторожно сполз в воду. Теплые струи сразу же подхватили его. Веревка натянулась. Коричневый дымок смываемого сока потянулся по течению. Несмех опустился в воду с головой и увидел стаи рыбешек, вьющихся в зеленоватой воде, как медовницы кружатся возле распустившегося цветка. Сзади, куда относило смытый сок, их не было совсем, но со стороны течения они подплывали к самой коже Несмеха, трогали ее тупыми мордочками, отплывали назад, снова приближались... Появились и другие, тоненькие, похожие на красные иглы с черными выпуклыми глазками. И третьи, и четвертые... Самые большие - длиной с палец Несмеха. Но их так много! Юноше стало не по себе. И не до самопогружения. Он подумал о том, надолго ли хватит отпугивающего действия сока? И будет ли он надежной защитой от более крупных обитателей реки. Вроде тех, которые лезли на палубу "Победителя"... Нет, его опыт определенно не удался!
     Он вынырнул и поспешно вскарабкался на берег.
     Эйрис поглядела на него, покрытого коричневыми разводами, испуганного и немного обиженного. Темная лужица натекла на камень вокруг его ступней.
     В глазах девушки мелькнула тень сочувствия.
     - Тот, кто чувствует воду, - заметила она, - не боится ее обитателей. Он сам - вода!
     Несмех вспомнил маленькую рыбку. Он растопырил пальцы, и рыбка тотчас подплыла, потыкалась широким ротиком в его ладонь. Юноша сжал руку. Рыбка затрепыхалась, пытаясь освободиться. Но Несмех крепко держал скользкое туловище. Рыбка разинула ротик - и Несмех увидел, что челюсти ее усеяны маленькими острыми зубками. В три ряда: сверху и снизу. Несмех сжал руку сильней - он испугался, что рыбка может укусить, - и кроха перестала трепыхаться. Тогда он отпустил ее. Рыбешка стала медленно опускаться вниз. Но опускалась недолго. Несколько серебряных стрелок метнулись к ней. Короткая возня - и только маленькое облачко осталось от той, кого Несмех только что держал в ладони.
     - Да, - возразил он, вспомнив, - ты - вода! Но знают ли об этом крохотные твари с остренькими зубками?
     Эйрис встала на цыпочки и постучала его по лбу твердым указательным пальцем.
     - Ты слишком умный! - констатировала она.
     Оттолкнувшись ногами, она перевернулась в воздухе и, как нож, без всплеска вошла в воду.
     Не менее ста ударов сердца она не показывалась на поверхности, а потом всплыла локтях в ста двадцати, повернулась и быстро заскользила к берегу. Подплыв, она взялась руками за камень. Струя подняла ее тело к поверхности.
     Несмех видел шнырявшую в реке хищную мелочь. На Эйрис они не обращали внимания.
     - Ты слишком умный! - повторила девушка и рывком выбросилась из воды.
     Встав перед ним, она принялась отжимать волосы. При этом глядела на него насмешливыми синими глазами, и то, что юноша прочитал в них, заставило его решиться.
     Он сделал шаг к краю террасы и прыгнул в воду.
     Рука Эйрис поймала его в воздухе и отбросила к стене.
     Несмех и представить себе не мог, что девушка так сильна!
     Он врезался спиной в каменный выступ и охнул от боли. Эйрис схватила его за плечи и сжала так, что Несмех едва не взвыл.
     - Ты дурак! - прошипела она прямо ему в лицо, как рассерженная ящерица. - Если я захочу тебя убить - я убью тебя собственноручно!
     Несмех глядел на нее, словно схваченный кугурром щенок. Он уже осознал, что готов был сделать. Больше того, представил, как его заживо пожирают крохотные рыбки. Несмеха едва не стошнило.
     Эйрис словно читала его мысли:
     - Вижу, ты понял! - и отпустила с трудом переводившего дух юношу. - Посиди-ка здесь, я кое-что принесу!
     Вернулась она быстро. И принесла с собой предмет, похожий на серебряное зеркало с ручкой, изогнутой под углом к плоскости полированного листа.
     - Сядь на край террасы, - велела она, - и смотри сюда!
     Девушка опустила зеркало в воду, держа его чуть ниже поверхности. Солнце уже скрылось за краем западных гор и поверхность реки потеряла блеск. Несмех увидел в зеркале собственное лицо, контуры которого слегка искажались в бегущей воде.
     - Смотри не на себя! - приказала Эйрис. - Ни в коем случае не смотри на себя! Только на воду! Только на воду, ту, что между тобой и отражением!
     Несмеху было очень трудно смотреть на воду, потому что его собственное, колеблющееся лицо притягивало, казалось необычайно интересным, загадочным, таинственным.
     "Только чуть-чуть..." - подумал Несмех и перестал сопротивляться этому очарованию.
     И сразу же голос Эйрис растаял, окружающий мир растворился, Несмех даже дышать перестал. Игра Отражения полностью поглотила его. Вот он увидел, как Отражение стало подниматься из воды ему навстречу, приблизилось... Вот-вот оно сольется с ним!.. На какое-то время Несмех ощутил страх, потом испытал сильную боль и потерял сознание.

***

     Очнулся он уже на своей собственной жесткой постели.
     Эйрис сидела рядом и на сей раз у изголовья горел не волшебный огонь, а обыкновенный масляный светильник.
     - Сегодня для тебя был опасный день! - сказала она устало. - Мне не следовало давать тебе этот урок! Отец сказал: счастье, что ты остался живым. И самим собой. Я вовремя треснула тебя по затылку! Единственный толковый поступок за весь вечер!
     - И все же ты не отпустила меня в Нижний Мир!
     Несмеху захотелось приласкать ее, но он не решился. Протянув руку, он погладил ножку светильника.
     - Да, - сказала Эйрис с горечью. - У меня совсем не осталось сил. Даже на золотой чи.
     - Что случилось с зеркалом? - спросил Несмех, чтобы отвлечь ее.
     - Ты увидел свою воду, Большой!
     - Это так опасно?
     - Я учу тебя власти над Четырьмя! Чтобы обрести ее, ты познаешь каждую из основ. Или вступаешь с ней в поединок. Если Основа окажется сильнее - она возьмет тебя. Для тебя, чья плоть - камень, вода - самая большая опасность. День был плохой для тебя. И все же я не думала, что ты так быстро поддашься! Я едва не потеряла тебя, Большой!
     - Я сам виноват, со своим дурацким прыжком! - с сожалением проговорил Несмех. - Уж не знаю, что на меня нашло!
     - Я знаю! - Голос Эйрис на мгновение обрел свою обычную интонацию. - И я ожидала этого! Ты должен был рассердиться! И ты рассердился... Но оказался слишком быстр. Для камня.
     - Я ходила к отцу и просила его дать тебе другого наставника! - призналась девушка, помолчав.
     Несмех испугался:
     - Ты не должна! Я не хочу никого, кроме тебя! Никого другого!
     - То же сказал и Натро! - кончиками пальцев Эйрис коснулась губ Несмеха. - Не волнуйся! У меня немалый опыт. Но ты - не сын Народа! Мне тоже трудно, Большой!
     И Несмех увидел вместо непреклонной дочери Берегового Народа совсем юную девушку.
     - Когда ты родилась, Эйрис?
     - Двадцать девять лет назад!
     - О! - Глядя на нее, Несмех не мог бы дать девушке больше двадцати пяти. И не только из-за ее сложения.
     Эйрис улыбнулась почти нежно.
     - Я - огонь! - сказала она. - Но я еще не горела по-настоящему! Когда это случится - я обрету свой возраст. Но мы, Народ, храним силу Жизни много дольше живущих в вашем мире. У нас власть над Вечным Лоном - и над самой жизнью. Если я смогу довести тебя до начала твоей судьбы, ты поймешь, о чем я говорю!
     - Ты сумеешь! - сказал Несмех. - Я уверен!
     - Этого довольно! - улыбнулась девушка. - Теперь я ухожу. Да хранит тебя Ночь!
     И оставила его прежде, чем юноша успел что-либо сказать.
     Несмех здорово устал, но долго не мог заснуть. Ему нужно было время, чтобы управиться со своими чувствами. Впервые Эйрис чуть-чуть приоткрылась ему.
     "Нет, - подумал он, - день был не совсем уж плох!"

***

     Разноцветные и разноголосые джунгли неслись навстречу. Вопреки словам Эйрис, прошло совсем не много времени - и Несмех вновь оказался на плоской лиловой спине краурха. Твердый и тяжелый панцирь краба подминал под себя поросль, как подминает траву катящийся с горы камень. Если же попадалось дерево потолще, щелкала огромная клешня - и движение продолжалось.
     Краурх нес две девятки всадников. Трое управляли бегом краба, четверо расположились в центре, остальные - вокруг, в постоянной готовности отсечь летящую навстречу ветку или встретить клинком атакующего хищника.
     В центре - Несмех с Эйрис, седовласый Натро и еще один мужчина, Слушающий. Несмеху, узнавшему цену жизни в недрах Вечного Лона, было дико видеть отца Эйрис и Слушающего облаченных лишь в набедренные повязки. Конечно, Эйрис плавала в реке. Да и сам он сидел в воде, обмазанный отпугивающим составом. Но никакой состав не обеспечивал безопасности в Лоне. На самой Эйрис такой же защитный костюм, как на конгае и остальных охотниках.
     Нынче утром Несмех узнал от Эйрис, что Натро решил собственноручно помочь молодому фарангцу обрести власть над основой Воды.
     Сейчас они ехали в то особое место, где это должно осуществиться. Несмеху оставалось лишь гадать, что его ожидает.
     Слушающий, тощий, маленький, темнокожий, внешностью напомнил юноше фарангских нищих-попрошаек. Но конгай достаточно хорошо знал Хозяев Реки, чтобы не сомневаться: этот, выглядевший заморышем, человечек в считанные мгновения может отправить в Нижний Мир дюжину воинов.
     Тысячи вопросов вертелись на языке юноши, но он робел в присутствии Натро и Слушающего. Особенно - Слушающего, потому что Натро, похоже, относился к конгаю с симпатией. Слушающий же поглядел на фарангца всего лишь раз - так человек смотрит на необычно раскрашенную лягушку - и больше не удостаивал вниманием.
     - Натро! - решился Несмех. - Вы так ловко управляетесь с животными! - Он похлопал по лиловому панцирю. - Почему у вас нет ни пардов, ни собак?
     Это был не тот вопрос, который Несмеху хотелось задать в первую очередь, но спрашивать о серьезном...
     Седовласый обратил к юноше сосредоточенное лицо.
     - У нас есть парды, - сказал он. - По воле Благородного, некоторые из нас умеют ездить на них. Но здесь, в Вечном Лоне, парды бесполезны. Даже кугурру, выросшему в тени Пурпурного Стрелка, я не доверил бы свою жизнь. А парда убьет первый же ядовитый шип.
     - Но охотничьи псы?..
     - Вечное Лоно - не для них. Из питающих молоком только охотники Народа, Рожденные-в-Тумане (Слушающий сморщился и сделал пальцами отвергающий магический знак) и убийцы-кугурры не обречены здесь на быструю смерть.
     - А крысы? Я видел их в избытке! Да они и здесь повсюду! - возразил Несмех.
     - Но ты не видел, как пестроголовый ящер пожирает крыс! Или как глотает их сетчатая змея. Эти зверьки подобны плодам: живут, пока не созреют!
     Краурх остановился, чтобы клешнями расчистить путь, и Несмех, потеряв равновесие, вцепился в шершавый панцирь.
     Когда они снова двинулись, юноша спросил:
     - Если это не тайна, расскажи, как они управляют краурхом! - и показал на трех, сидевших впереди.
     - Рассказать - не тайна! - усмехнулся Натро. - Кто бы ни выслушал меня, стать глазами краурха он не сможет. Только знающий способ