Здешняя магия... - задумчиво повторил Эрд, глядя на красиво уложенные волосы на затылке мужа Ронзангтондамени - того, что шел впереди.
     Вскоре они спустились в пиршественный зал.
     Слуг в доме не осталось: все ушли в мужской лагерь, и пирующим приходилось самим заботиться о наполнении бокалов и блюд. За столами собралось не меньше сотни человек. С каждой из Женщин Селений пришли ее урнгрийки. И привели с собой своих мужчин.
     Санти и Эрд держались отдельно. Но, как только они выбрали себе места, рядом с ними тут же пристроились три Приближенные. Силгангмакузани ухитрилась, оттеснив кого-то из простых урнгриек, усесться по правую руку Санти. Другие женщины, хотя и поглядывали в сторону чужеземцев, не осмеливались соперничать с Приближенными Королевы Урнгура.
     - Похоже, наша участь решена! - шепнул Санти на ухо светлорожденному.
     - Твоя Генани не будет ревновать? - осведомился тот.
     - Ну, я же не требую, чтобы она отослала своих мужей! - резонно ответил Санти. - Тем более, она предупредила, что не сможет уделить мне внимания! Я возьму себе малышку, если ты не возражаешь?
     - Нисколько! Мне все равно! Но почему ты решил, что...
     - Потому что я знаю! - уверенно произнес Санти, окуная в сладкий соус кусочек печеной рыбы. - Мне уже было сделано формальное предложение!
     - Великий Тур! Да вы не обменялись ни словом!
     - Нужны слова? - с иронией в голосе спросил Санти.
     - Ну...
     - Повелитель дракона говорит правду! - неожиданно сказала Приближенная, сидевшая слева от Эрда. Хольдским она владела на удивление прилично.
     - Ты нам по душе, северный воин! - прибавила вторая. - Мы - я и моя сестра - хотим тебя!
     Санти расхохотался, а Эрд, опешив, уставился на урнгрийку.
     - Мы тебе не нравимся? - ласково произнесла женщина. - Поверь, мы сделаем все, чтобы тебе было хорошо с нами!
     - Урнгур, брат! - сказал Санти на конгаэне. - Попроси ее налить тебе вина, если ты согласен.
     - Ты хорошо осведомлен! - так же, на конгаэне, откликнулся Эрд. - И по-урнгурски:
     - Налей мне вина, моя красавица!
     - Меня зовут - Аснгли! - сказала женщина, наполняя бокал Эрда.
     - А меня - Арани! - подхватила вторая, вкладывая Эрду в рот ломтик телячьего языка.
     Синие глаза Арани были чуть потемнее, чем у Аснгли, а губы полнее и ярче.
     - Уверяю тебя, - сказал Санти на конгаэне. - Здешний способ ухаживания прям, как прыжок парда!
     - В таком случае, может, и мне налить тебе вина... Санти? - на конгаэне же произнесла Силгангмакузани. - Я рада, что в эту ночь могу не просить разрешения у твоей... госпожи!
     - Вряд ли ты получила бы его! - ответил Санти.
     - Я восхищаюсь тобой с тех пор, как впервые увидела! - Она нежно погладила руку Санти, державшую вилку.
     - По-моему, ты лжешь! - заметил юноша. - Но ты, оказывается, не так уж плохо знаешь нас, не-урнгриа! Лучше, чем твои сестры, да?
     Ее лицо сказало: да!
     А губы:
     - Ты догадлив!
     - Это нетрудно! Но Ронзангтондамени кое-что не понравится, верно? Думаешь ли об этом ты?
     - Я ее не боюсь! - В голосе женщины было вдоволь гнева и презрения, но звучала и нежность, предназначенная Санти. Смуглая прохладная ручка скользнула под кружевной обшлаг рукава его рубашки. Подаренной Ронзангтондамени, кстати.
     - Оказывается, и ты, Повелитель дракона, знаешь о нас чуть больше, чем твои друзья! Не хочешь ли выйти в сад?
     - Я еще голоден, - заметил Санти.
     - Ночи Летнего Праздника - такие теплые! - проворковала женщина. - Последние теплые ночи перед долгой-долгой зимой! Так хочется насладиться ими сполна!
     - Сад? - проговорил Санти с полным ртом. - А я думал, ты захочешь уединения. - Левой рукой он налил ей и себе вина:
     - Ничего, если это сделал я, а не ты? Твоя гордость Женщины Урнгура не пострадала?
     - Зови меня - Лакли! Да, так даже лучше! Да! Да! Я хочу уединения! С тобой! - Она говорила жарким шепотом, приподнявшись, в самое его ухо, щекоча его теплым дыханием. - Уединения! С тобой! Но только не в этом доме!
     И неожиданно отодвинувшись и убрав руки:
     - Давай же поспешим, иначе уголок, который я присмотрела для нас в саду гостеприимной Генани, окажется занят!
     - Ты думаешь? - Санти пододвинул к себе ящеричью грудинку и щедро полил ее вязким сырным соусом.
     - Через час в саду не останется ни одного свободного ложа!
     - Ложа? - пришел черед удивиться Санти.
     - Я же сказала: Генани - заботливая хозяйка! - Силгангмакузани рассмеялась. - Знай она, что одно из них достанется нам с тобой, она спрятала бы под покрывалом ядовитую змею!
     Санти молча приканчивал грудку.
     - Мы идем? - Женщина положила руку Санти на свое колено.
     - Хорошо! - сказал юноша, отодвигая блюдо и делая последний глоток из бокала. - Только я выйду один и подожду тебя снаружи.
     - Ты все-таки боишься ее! - язвительно произнесла Силгангмакузани. - Зря! Во время праздника у нее нет на тебя никаких прав!
     - А я не хочу ее обижать! - отрезал Санти.
     - Не важно! - улыбнулась урнгрийка. - Делай как хочешь! Можешь выйти вместе со своим другом. Мои сестры так накормили его, что он, пожалуй, сейчас уснет!
     - У тебя острый язычок! - Санти опустил руку под стол, сжал упругое и теплое бедро под тонким шелком платья.
     - Да! - Силгангмакузани прижала руку Санти своей ладошкой и, прищурив жадные густо-синие, как озерная глубь, блестящие глаза, облизнула губы:
     - Да! Острый!
     - Эрд! Светлейший! - обернулся Санти к светлорожденному. - Не глотнуть ли нам воздуха с запахом осенних цветов?
     - Мысль! - Эрд потрепал по щеке темноглазую Арани. - Вы с нами, девушки?
     Обе урнгрийки расхохотались. Их очень позабавило обращение светлорожденного.
     - Ну конечно, мой сладкий! - проворковала Арани и коснулась мокрыми от вина губами его изуродованной щеки. Эрд слегка отстранился.
     Санти встал. В сторону Ронзангтондамени он даже не посмотрел. Поднялись и остальные - все, кроме Силгангмакузани.
     Друзья вышли в сад. Арани и Ангсли - вместе с ними. На несколько минут они задержались у порога, вдыхая чистый воздух, в ожидании маленькой урнгрийки.
     Ближние деревья сада были освещены лампами, укрепленными на стенах дома. Наверху серебрилась паутина тросов. Безлунное небо было черным. Свет звезд мерк в свечении ламп.
     Силгангмакузани присоединилась к ним:
     - Вы не в обиде, сестры, что я привела вас сюда?
     - О! - воскликнула Ангсли. - Но если ты не уберешься отсюда до окончания праздника, Генани задушит тебя, малышка, собственными руками!
     - Если сумеет дождаться конца праздника! - со смехом добавила Арани.
     - Она не посмеет нарушить закон! - пренебрежительно отозвалась Силгангмакузани. - А через два дня... Кто знает, что может случиться через два дня? Теперь, когда больше нет Доброго Хаора...
     Санти быстро взглянул на нее. Он вспомнил предупреждение Ангнани.
     - Ты опять испугался? - с иронией поинтересовалась Силгангмакузани. - Ты, Повелитель дракона?
     - Ошибаешься, - сухо сказал Санти. - Я не испугался. С чего бы? - И пристально посмотрел на женщину. Но та, засмеявшись, отвела глаза.

***

     Деревья были посажены так плотно, что пушистые их кроны смыкались. Между ними струились посыпанные песком узкие тропки. Ковер травы под деревьями был густ и мягок, как шерсть тонкорунной овцы. По ветвящимся каменным желобам стекала вода, слабо пахнущая нагретой медью. В центре сада бил горячий источник. Собственно, вокруг источника и был построен зимний дом Ронзангтондамени. Снизу стволы деревьев подсвечивались разноцветными фонариками, плавающими на поверхности миниатюрных прудов. Свет отражался от воды, но не проникал дальше нижних ветвей. Вверху сияли яркие урнгурские звезды. Изредка темное бархатное небо озарялось отсветами фейерверка: в мужском лагере праздник был в разгаре.
     Силгангмакузани, сжав руку Санти, увлекала его в глубину сада. Все дальше и дальше. Юноша задевал плечами шуршащие бумажные плоды и внимательно смотрел под ноги, чтобы не наступить на плоды настоящие, горками уложенные на траве. В темноте сад казался огромным, хотя хватило бы двадцати минут, чтобы обойти по периметру весь внутренний двор зимнего дома.
     Неподалеку раздавался звучный баритон Эрда, перемежаемый томными голосами женщин. Больше ничьих голосов не было слышно. Похоже, они первыми покинули пиршественную залу.
     - Здесь! - Силгангмакузани остановилась и притянула Санти к себе. Юноша, наклонившись, поцеловал ее в теплые губы и слегка оттолкнул.
     - Сними с себя это, - сказал он, коснувшись лифа изобилующего застежками платья Силгангмакузани. - Мне с ним не совладать.
     - Зато я с твоим справлюсь! - Женщина один за другим расстегнула крючки его рубашки и прижалась лбом к груди Санти.
     Они стояли на небольшой, в пять-шесть шагов, полянке, под темными кронами деревьев, в разрыв между которыми проглядывали три звезды созвездия Паука. На траве, сшитые вместе, лежали несколько пуховиков, поверх которых было наброшено черное шелковое покрывало. Справа снизу пробивался рассеянный желтый свет, идущий, казалось, прямо от земли, но Санти знал, что этот свет - не магический, а самый обыкновенный, от масляного светильника. Пахло землей, травой, водой источника и - сильнее всего - шелковистой кожей Лакли. То был не запах духов или притираний, а ее собственный. И он был лучше любых благовоний и ароматов.
     Урнгрийка коснулась перевязи, на которой висел Белый Меч.
     - Можно я сниму его? - спросила она.
     - Я сам. - Санти расстегнул перевязь и положил Меч на траву у самого ложа.
     - Ты никогда с ним не расстаешься?
     - Иногда.
     Силгангмакузани выпростала его рубашку из-под ремня, сняла и аккуратно положила на землю. Потом, опустившись на колени, по очереди расстегнув серебряные пряжки, сняла с Санти туфли и взялась за шнур шаровар. Санти ласково коснулся ее макушки.
     - Какие у тебя длинные ноги! - нежно произнесла урнгрийка. - Совсем как у женщины!
     Санти засмеялся:
     - Ты и впрямь быстро справилась! Чувствуется, что у тебя немалый опыт!
     - О да! - подтвердила Силгангмакузани, неторопливо разматывая его набедренную повязку. - И не только в снимании одежды. - Запрокинув голову, она глянула на него снизу, и красное пламя заполнило ее зрачки.
     - Закрой глаза! - велела она.
     Санти повиновался, и руки женщины заскользили по внутренним сторонам его бедер. Прикосновения языка были быстрыми и острыми, как уколы. А рот оказался мягким и горячим, жаждущим, как пламя!
     - Да, маленькая Лакли, - прошептал Санти через некоторое время. - Ты искусна!
     - О! Ты еще не знаешь меня, Повелитель дракона! - поднимаясь, проговорила урнгрийка. - У тебя не будет ночей лучше, чем эта! Обещаю тебе!
     Санти опустился на пуховики и глядел, как она медленно и грациозно снимает с себя одежду. Падающий снизу свет не поднимался выше ее плеч, и обычным зрением Санти не мог различить ее лица - только ореол распущенных волос. Но ему не хотелось прибегать к магии. Закрыть эту часть восприятия - все равно что закрыть глаза. Для остроты остальных ощущений...
     Ступни Силгангмакузани в длину были не больше его ладоней. Кожа идеально стройных ног блестела, точно полированный гематит, "живой камень", как называют его в Конге за красный кровавый отблеск.
     Урнгрийка сделала пол-оборота и потянулась, закинув за голову тонкие руки. Правильное полушарие груди тоже тянулось вверх твердым черенком соска. Лукоподобный изгиб спины перетекал в тяжелую каплю ягодицы, а тонкая талия - в округлость напрягшегося бедра.
     Быстро опустив руки, но все еще стоя на носках, с напряженными подтянувшимися икрами, Силгангмакузани засмеялась тихим хриплым возбуждающим смехом и короткими шажками пошла вдоль ложа, на котором, не отводя глаз, поворачивался вслед за ней Санти. Он мог бы дотянуться до ее бедер, не вставая, но понимал игру и удерживал свои руки от того, чтобы прижать к себе маленькую урнгрийку.
     Невдалеке раздался вскрик женщины и вслед - раскатистый хохот Эрда. Санти не обращал внимания на внешние звуки. Силгангмакузани двигалась все медленнее, а напряжение в ее теле все росло и росло.
     Санти поднял руку, и женщина метнулась к нему, обхватила его голову руками, перепрыгнула через него, сидящего на ложе, обхватила пальцами его лицо, веки, губы, нос, уши, прижалась лоном к шее Санти, позволила его рукам обхватить свои тонкие щиколотки и вдруг опустилась в шпагат, проскользив шерсткой лобка по впадине окаменевшей спины. Села, коснулась ягодицами шелка покрывала, опрокинула Санти на себя. Ее пятки, упершись изнутри в колени юноши, развели их в стороны, и, охватив, сжав его плоть нежнокожими арками ступней. Санти позволил ей немного поиграть собой, затем развернулся в кольце ее ног, вонзил пальцы в ее бедра. Несколько быстрых, резких, почти болезненных движений (почему ему так хотелось причинить ей боль? ) - и все кончилось.
     - У тебя очень тонкая талия! - прошептала Лакли в ухо обмякшему Санти, лаская его спину. - И плечи широки, как у воина! А ведь ты не воин - хоть и носишь с собой меч, волшебный меч, верно? - Язык ее нырнул в его ухо. - В тебе еще довольно сил, Повелитель дракона! - Чуткие пальцы прошлись по ягодицам Санти. - Во имя Хаора, которого, как ты сказал, больше нет, я еще многое успею показать тебе прежде, чем ты уснешь!
     И, вывернувшись из-под него, Лакли принялась ласкать юношу руками, волосами, ртом, пока он не сжал ее в объятьях и не соединился с ней. И они покатились по траве, а Лакли прочно удерживала его внутри себя, пока ее зубы оставляли алые точки на коже Санти.
     Она не солгала, маленькая Силгангмакузани: ей многое удалось показать Санти прежде, чем его тело отказалось повиноваться ей.

***

     Санти проснулся неожиданно.
     Прошло не больше четверти часа с тех пор, как он, столкнув с себя скользкое от пота тело Лакли, провалился в сон, в яму, наполненную густым, темным, всепоглощающим туманом...
     ... и вынырнул из нее с холодом в животе и тревогой, сжавшей сердце. И то, что он увидел, с трудом разлепив наполненные изнутри колючим песком веки, - вмиг избавило Санти от остатков сна.
     Силгангмакузани стояла над ним на коленях, касаясь мокрым пахом его живота, и, бормоча непонятные слова, пыталась вытянуть из ножен Белый Меч.
     Санти ни на миг не усомнился в том, зачем ей это понадобилось.

***

     Силгангмакузани увидела открывшиеся глаза Повелителя дракона и в последний раз изо всех сил рванула упрямую рукоять. Хаор! Ее чары были слабее сил, удерживающих меч в ножнах. Хаор!
     Силгангмакузани помнила, что даже сирхару не удалось связать Санти заклинанием. Но его семя до сих пор истекало из нее, и урнгрийка рискнула выкрикнуть три связующих слова, подкрепив их росчерком спрятанного в ножнах клинка. А затем, схватившись двумя руками за эфес, с гневным возгласом обрушила тяжелый меч в ножнах на лицо Санти.
     Юноша с неимоверным трудом поднял руку... и, сомкнувшись на шероховатой от древней резьбы поверхности ножен, пальцы его сразу обрели крепость.
     Урнгрийка тут же выпустила меч. Быстрым кошачьим движением она перекатилась с колен на пятки и отпрыгнула назад прежде, чем Санти успел схватить ее за распущенные волосы.
     Санти сел. Рука его сжимала клинок Асенаров, и магия Женщины Урнгура не могла повредить ему. А физически маленькая подружка Ди Гона была намного слабее.
     "Пусть бежит!" - подумал юноша.
     Но Силгангмакузани бежать не собиралась. Она еще не исчерпала всех средств, чтобы отомстить одному из убийц ее сирхара!
     Попятившись назад, Женщина Урнгура обратила к земле свои тонкие красивые руки с растопыренными, дрожащими от напряжения пальчиками и, вкладывая в голос всю свою силу, возгласила:
     - Уах! Хатан ур отта! Аман!
     Ацтех! Ка Ацтех! Ат ман уахн!
     Итта, Ацтех!
     Ка тхлан нахт, Ацтех!..
     Санти, внимавший заклинанию со все возрастающей тревогой, услышал позади себя громкое шипение. Юноша мигом оказался на ногах и отпрыгнул с не меньшей, чем урнгрийка, быстротой.
     Тьма в проеме крон над посыпанной желтым песком дорожкой заколебалась. Столб светло-коричневого флюоресцирующего дыма поднялся от земли, извиваясь, как готовящаяся к броску змея. Листья на ближних ветках затрещали и съежились от жара.
     Столб расширился. Его очертания постепенно обрели форму высоченной, на голову выше Санти, человеческой фигуры. Шипение резко усилилось, а потом сразу стихло. Остался только сухой треск, что издает при прикосновении к телу сухая шерсть.
     Перед Санти, почти касаясь головой верхних ветвей, стоял Воин. Громадное тело его было облачено в серые, тускло мерцающие доспехи. Руки в квадратных железных рукавицах соединились на эфесе в целый локоть длиной. А сам клинок, вспыхивающий багровыми отблесками, достигал трех четвертей человеческого роста и был не меньше ладони в ширину. Воин держал его перед собой на вытянутых руках, но не меч поверг Санти в ужас. Лицо Воина!
     Страх стеснил грудь юноши, ноги стали ватными, рот открылся, а зрачки расплылись во всю ширину глаз...
     На Воине был открытый шлем с острым навершием, а из-под его лобного края смотрело лицо мертвеца. Кожа лохмотьями отставала от белеющех костей, губ почти не осталось, и очертания рта складывались в подобие безумной, чудовищной улыбки.
     Рукоять Белого Меча запульсировала в ладони Санти, и он сбросил с себя ужас, как сбрасывают отяжелевший от дождя плащ. Санти сосредоточил свою магическую силу и выбросил ее в восставшего мороса <Морос - зомби.>, как баллиста выбрасывает снаряд:
     - Замри!!!
     Но Воин-Мертвец был неподвластен его слову. Горящее цветом давно пролитой крови лезвие описало широкую дугу, перерубив мимоходом ветвь дерева в запястье Санти толщиной.
     Обрубок упал на траву. Срез был обуглен, тонкая струйка дыма поднималась от него вверх.
     Санти слышал звук, с которым ветка ударилась оземь, но не слышал удара меча о дерево. Только жуткое шипение...
     ... в которое ворвался женский смех!
     Хохотала Силгангмакузани. Она хохотала и приплясывала на мягкой траве, как бесноватая, хлопая себя по выпяченному паху:
     - Здесь! Гляди, Повелитель дракона! Здесь твоя сила! Здесь! Здесь!
     Санти выхватил из ножен Белый Меч. Узкое лезвие вспыхнуло светом взошедшей луны. Морос обволакивал юношу своим шипением, но не магия была страшна Санти, а широкий меч в руке Воина-Мертвеца. Меч, рассекающий воздух, словно коса в руках не знающего усталости косца.
     - Замри! - еще раз выкрикнул юноша, но Мертвый Воин шагнул вперед, и трава задымилась, зашипела под огромной ступней. Пустые глазницы налились молочно-белым туманом, зубы заскрежетали...
     Позади Санти послышался топот, но юноша не обернулся. И не попытался бежать. Он смотрел на мороса и чувствовал себя с мечом в руке так же беспомощно, как тогда, на берегу с магами. И сотни миль отделяли сейчас Санти от спасителя-дракона...
     "Нет магии, что сможет опутать сыновей рода твоего, когда они сжимают сей меч! Сила богов, живущая в нем, охранит их волю и руку. А рука да совершит остальное!" - всплыли в мозгу Санти слышанные во сне слова вождя вагаров. "... Рука да совершит остальное!"
     Крепкие пальцы сжали плечо Санти, а потом отняли у него меч. Широкая спина, казавшаяся черной во тьме, заслонила юношу. Эрд!

***

     Светлорожденный примчался сюда, услышав крик Санти. Он был так же гол, как юноша, однако меч в его руке был не только магическим предметом - но оружием в руке воина. Морос? Он уже убивал их! Да, этот покрупнее! Отлично! Больше простора для удара! Эрд даже обрадовался, увидев перед собой мороса! У светлорожденного с ними свои счеты!
     Хотя последние месяцы Эрд тренировался с Пьющим Кровь, тело его и рука мгновенно узнали тяжесть Белого Клинка Асенаров. Вспомнили и приспособились к нему, как узнают руки изгибы тела женщины, которую не обнимали с давних пор, но некогда прежде ласкали эти изгибы тысячу великолепных ночей.
     Санти смотрел из-за плеча Эрда, как п