та и посылая ему вслед ругательства.
     Так продолжалось минут пять, пока до одного из разведчиков, десятника Ликона, прозванного Глаз Урга, не дошел смысл слов Тилода.
     - Ну-ка, парни, заткнитесь! - рявкнул он и протолкался к скамье у стены казармы. Вспрыгнув на нее, он сверху поглядел на толпу стражников и щелкнул пальцами.
     - Клянусь Туром! - гаркнул он. - Пока мы тут трясем яйцами, эти засранцы порешат поселенцев и примутся за нас!
     - Голыми жопами? - спросил один из сотников, и все вокруг весело заржали.
     - Точняк! - согласился Глаз Урга, когда хохот стих. - А к голым жопам - хорошие конгские клинки! Не будь пнем, начальник! У каждого поселенца оружия - на полный десяток!
     На площади воцарилась тишина, нарушаемая только рычанием пардов в загоне.
     Сотник первым нарушил молчание.
     - Верно сказал, Глаз! Признаю! - Потом, поглядев вокруг, на сразу ставшие серьезными лица солдат, добавил:
     - Вторая сотня - в седла! Драть вашу задницу!..
     Вторая сотня, не потерявшая в позавчерашнем избиении ни одного человека (ее не было в городке), в полном составе ринулась к стойлам пардов. Минутой позже туда же устремились и остальные, а спустя десять минут три сотни всадников помчались в сторону пожара.
     Тилод в это время уже стоял рядом с полыхающим домом. Спрашивать, что произошло, было не у кого, но мертвые тела были достаточно красноречивы. Выкрикнув проклятие в сторону огражденных частоколом, неразличимых во тьме бараков, Тилод погнал парду по хорошо заметному следу, оставленному убийцами на рыхлой земле.
     Дом южного поселенца - не изящное строение северного Конга. У него крепкие стены, высокое крыльцо, а стоит он на прочных сваях, на два локтя поднимаясь над землей: для защиты от ядовитой дряни.
     Первую семью застали врасплох, но вторая успела проснуться. Хотя забаррикадировать дверь и затворить окна обитатели дома не смогли. Два меча и два арбалета - не слишком много против трех десятков мародеров.
     Когда Тилод подскакал к дому, оружие осталось в руках только у хозяина дома, бывшего десятника Южной Стражи. Пять мечей держали его у стены сарая, не давая прорваться туда, где несколько бандитов, поочередно, насиловали его дочь. Даже отчаянно рискуя, бывший десятник и на шаг не мог отойти от стены. Бандиты не торопились его прикончить. Они развлекались.
     Увидев перемахнувшего через ограду всадника, десятник закричал и рванулся вперед. Одновременно с ним завопил один из бандитов, предупреждая остальных. Парда Тилода единым махом оказалась рядом с четырьмя насильниками и вонзила клыки в шею одного из них раньше, чем меч Тилода прикончил второго. Когти разъяренной Тьмы рванули спину того, что лежал на девушке. Бандит дико взвизгнул, но тут же умолк: меч Тилода перерубил ему позвоночник. Четвертый попытался удрать, но парда оказалась проворнее.
     Те пятеро, что прижали хозяина дома к стене, позабыв о нем, глазели на Тилода. Поселенец воспользовался моментом, и двое его врагов повалились на землю.
     Из дома выскочили несколько бандитов с арбалетами в руках. Зодчий развернул парду и приготовился отразить стрелы. Не потребовалось. Из-за угла дома выплыл хасец Эйрис, негромко хлопнул суфф, три бандита повалились с крыльца, остальные поспешно нырнули обратно в дом. Десятник успел прикончить еще одного, прежде чем ему на помощь пришел Тилод. Клинок упал дважды, но один раз - впустую: бандит ухитрился нырнуть между свай. Поселенец, свирепо сопя, полез за ним.
     Эйрис мгновенно зарядила суфф и прямо с седла прыгнула в окно дома. Только один из бандитов выскочил наружу. Прямо под меч Тилода.
     Поселенец прикончил последнего.
     Рукав его холщовой рубахи пропитался кровью, но десятник не замечал раны. Он бросился к дочери.
     Девушка тоже была вся в крови, своей и чужой, но - жива.
     Эйрис показалась в дверях. Свистом она подозвала хасца и вскочила в седло. Тилод подъехал к ней.
     - Послушай!
     Эйрис застыла на мгновение, а потом сообщила:
     - Люди. Много людей. Идут к нам.
     - Да, - кивнул Тилод. - Нас им не миновать, и мы их остановим!
     - Их неинтересно убивать! - пожаловалась его подруга. - Они - как снулые лягушки! Стоит ли вести их на север?
     - Зачем они это сделали? - с болью пробормотал Тилод.
     - Зачем?
     Подошел хозяин дома, остановился, тяжело опершись на меч.
     - Твой должник, господин! - сказал он.
     Эйрис соскочила наземь и с обычной быстротой забинтовала рану десятника полосой ткани, оторванной от его Рубахи. Конгай благодарно наклонил голову.
     - Там, в доме, еще одна женщина, - сказала ему Эйрис. - Она жива.
     - Не знаю, чем я отплачу тебе, господин? - пробормотал десятник.
     - Не спеши благодарить, - проговорил Тилод. - Взгляни туда!
     Со стороны бараков к ним приближалось множество желтых прыгающих точек. Это были факелы.
     - Иди в дом, - не глядя на десятника, велел зодчий. - Помоги той, что жива! Твои меч дела не решит!
     Но бывший стражник остался на месте.
     - Это приказ! - жестко бросил Тилод. - Ты будешь мне мешать!
     Эйрис в пятый раз вставила в суфф ядовитые иглы.
     Десятник воткнул меч в деревянную колоду, поднял на руки дочь и понес ее в дом. Мимоходом он злобно пнул ногой труп одного из бандитов.
     Огни приближались. Уже различался шум голосов, похожий на отдаленное гудение ветра или на шум волн, разбивающихся о берег.
     Тилод сжал колени, парда в два прыжка пересекла двор и легко перемахнула через ограду. Зодчий остановился, ожидая. Толпа приближалась. Ветер переменился. Теперь он нес с собой горячий и влажный выдох Вечного Лона и примешавшийся к нему горьковатый факельный дым. Тилод уже различал отдельные голоса, острые, возбужденные. До толпы оставалось шагов триста. Факелы из желтых точек превратились в оранжевые пятна с яркой пляшущей сердцевиной среди моря смутно видневшихся голов. Издали тело толпы напомнило Тилоду огненного слизня, огромную полыхающую во тьме тушу, неторопливо ползущую по черной затхлой топи.
     Зодчий поехал вперед. Эйрис тенью следовала за ним.
     Свет факелов - длинных, в человеческий рост палиц, с концами, обмотанными пропитанным маслом тряпьем, - упал на него. Шедшие впереди остановились. Натолкнувшись на их спины, остановились и шагавшие позади. Неровная линия толпы выгнулась, обтекая зодчего.
     Тилод немного приподнялся на стременах:
     - Знаете, кто я? - Его сильный голос прорезал рокот толпы, как раздвигает траву грудь парда.
     - Да! Да! - отозвались первые ряды.
     - Кто? Кто? - закричали те, кому не было видно.
     - Возвращайтесь назад! - повелительно крикнул зодчий. - Те, кто стал на путь зла, убийцы, - они мертвы! И вы тоже умрете, если не повернете назад! Я, Несмех, говорю вам это!
     Тилод был один. Но в голосе его чувствовалась Власть, и когда зодчий тронул парду вперед, ближайшие попятились. Но сбоку протолкалось несколько человек. Один из них вскочил на плечи товарища и выкрикнул пронзительно:
     - Ты! Кто ты, чтобы отнимать то, что нам нужно? Тилод повернулся к кричавшему. Он ничего не говорил, только смотрел.
     - Ты! Почему ты спрятал наше вино? Почему ты стал между нами и женщинами, которых мы можем взять? Ты!
     - Если пойдешь за мной, чтобы сражаться с врагом, получишь и вино, и женщин! В свое время! - спокойно произнес Тилод.
     - Ха! Пойти с тобой? А если я не хочу идти с тобой? Тот, кто сидел на чужих плечах, расхохотался:
     - Ты много хочешь! Я помню тебя! Ты гнил со мной в одном бараке! Ты - такой же, как и они! - крикун махнул рукой назад. - Пришли лесные демоны, убили Дракона Агана и посадили на его место тебя! А теперь демоны ушли! Теперь ты - никто! Ты слаб, как червяк! Прочь с нашей дороги!
     - Убей его! - посоветовала Эйрис. - Или позволь мне убить?
     - Нет! - негромко возразил зодчий. - Может быть...
     - Прочь с нашей дороги! - надрывался сидевший на плечах. Тилод не мог разглядеть его лица, а голос был незнаком зодчему. Он чуть двинул парду вперед, и крикун проворно соскочил наземь.
     - Мочи его, парни! - завопил он.
     Толпа подступила к Тилоду. Державших факелы оттеснили. Их место заняли дюжины две крепких парней, вооруженных дубинами. Они действовали слаженно, как воины одной сотни. Только повадка у них была не воинская.
     Вожак, тот, что кричал, выхватил из-за пазухи камень и метко швырнул его в зодчего. Камень ударил в налобник шлема. Тилод даже не шевельнулся.
     - Дурачье! - сказал он. - Возвращайтесь в бараки. Я обещаю вам: у вас будет возможность подраться!
     Его спокойствие было почти магическим. Ропот стал понемногу стихать. Но возвращение в бараки устраивало далеко не всех.
     - Бей! Бей! - завопил вожак.
     - Бей! Бей! - откликнулись с разных сторон.
     Тилод был окружен. Но нападать на него не торопились. Наброситься с дубиной на вооруженного всадника - тут нужно немалое мужество.
     Еще один камень полетел в зодчего. Он пригнулся, и камень угодил в кого-то позади. Раздался болезненный вскрик.
     Третий камень швырнули в Эйрис. Женщина поймала его и метнула в бросившего. Треск, с которым камень врезался в лоб, был слышен даже сквозь вопли толпы.
     Тяжелая дубина хрястнула по крупу хасца. Пард взревел, крутнулся на месте. Еще один удар метил в колено Эйрис. Женщина казалась более легкой добычей. Ее оттесняли от Тилода. Суфф пропел трижды, и в дело вступил меч. Хасец свирепо рычал. Но противники напирали. Желтый пард - зверь бега, а не битвы. Большущий камень ударил в спину Эйрис, едва не выбив ее из седла. Тилод наконец понял, что придется драться.
     - Жри их! - крикнул он в ухо Тьме и, завертев мечом, ринулся на выручку.
     Парда присела на задние лапы, передними мигом расчистила пространство перед собой. Держась за луку, Тилод откинулся назад и зарубил одного из подбиравшихся с тыла. Остальные отпрянули. Парда взвилась в воздух и сверху упала на головы врагов. Ее лапы опрокинули двоих, а клыки сокрушили череп третьего.
     Оказавшись рядом с хасцем, она обошла его, опрокидывая людей, как столбики в детской игре. Тилоду удалось лишь дважды взмахнуть мечом. Снова запел суфф: Эйрис оказалось не так легко выбить из седла. Миг - и вокруг нее и Тилода образовалось пустое пространство, заваленное трупами. Раненые пытались уползти, но натыкались на ноги стоящих товарищей. Время от времени Тьма ударяла черной лапой по нагроможденным перед ней телам. Она свирепо рычала и рвалась в бой. Ее черной, оскаленной морды боялись больше, чем клинка
     Толпа безмолвствовала. Вожак, тот, что сидел на плечах, был убит первой же стрелкой Эйрис. Возникло е равновесие. Передних удерживал страх. Но ссыльных были сотни, а противостояли им лишь Толпа снова зашевелилась, потекла мимо Тилода, огибая, как река огибает остров. Эйрис спокойно заряжала суфф.
     Несмех некоторое время пребывал в замешательстве.
     Потом с криком "Прочь!" - ринулся сквозь толпу. Люди шарахнулись в стороны, и он вырвался наружу. Эйрис, как обычно, двигалась за ним. Несмех не убивал, не убивала и она.
     Ссыльные широким потоком текли вперед. Тилод метался между ними. Те, кому он преграждал путь, останавливались. Но двигались другие. Зодчий больше не убивал, и его перестали бояться. Тилод был подобен ткацкому челноку, сновавшему от края к краю полотна, а толпа - холсту, наползающему на него.
     Бунтовщики достигли первой ограды и, навалившись, разом опрокинули ее.
     - Убей несколько десятков, если ты хочешь их остановить! - сказала Эйрис. - Все равно сейчас прольется кровь!
     Зодчий задумался, но последовать ее совету не успел: пришла помощь.
     Три сотни стражников расшвыряли пардами толпу, окружили Тилода, тут же перестроились в три линии, обратив на ссыльных острия мечей. Звери их перебирали лапами и возбужденно рычали, предчувствуя драку.
     - Мы вовремя, командир? - крикнул зодчему сотник. - Погоди, сейчас мы погоним этих крыс в их норы! Хей-хей! Парни! Клинки - к бою! Руби!!!
     - Стоять!!! - взревел Тилод. - Мечи в ножны! Толпа, отхлынувшая в ужасе, застыла.
     Солдаты, по-прежнему сжимавшие оружие в руках, придержали пардов. Но мечей не спрятали.
     Хасец Эйрис боком подступил к сотнику, и клинок Женщины лег на холку его парда.
     Люди! - воскликнул Тилод, обращаясь к толпе. - Вернитесь по своей воле! Хватит крови!
     - Равахш! - тихо выругался сотник. - Надо преподать им урок! Я знаю этих ублюдков! Это же твари! Преступники!
     - Несмех сказал, что делать, - бесстрастно произнесла Эйрис. - И ты сделаешь.
     - Да уж! - буркнул сотник и с раздражением швырнул клинок в ножны.
     Ссыльные сначала медленно, потом все быстрее и наконец бегом устремились к баракам. Всадники следовали за ними, объезжая упавших, но готовые в любую минуту вмешаться, если настроение толпы переменится. Однако дело было сделано.
     В эту ночь в бараках убили еще нескольких человек. Зачинщиков бунта, коих миновали меч Тилода и суфф Эйрис.
     Больше мятежей не было. Может быть, потому, что Тилод всех занял работой.
     Спустя два дня вереница плотов отчалила от берега. Не спеша плыли они вниз по мутной желтой воде Южанки между пестрыми стенами Гибельного леса. Зодчий смотрел на Лес с палубы небольшого судна. Для него это хаотическое смешение цветов не было Врагом. Вечное Лоно. То, что щедро дарит жизнь и так же легко отнимает ее, чтобы подарить вновь. Вечное Лоно заставит тех, кто остался в городке, позабыть свои распри. У них достаточно припасов, чтобы выжить, и достаточно судов, чтобы не остаться отрезанными от мира. Остальное сделает Лоно: убьет вражду.
     Плоты достигли побережья на несколько дней раньше, чем с севера пришли нанятые корабли. Но у берегов моря Зур джунгли далеко не так агрессивны, как вдали от него.
     Собственно, сам Гибельный лес кончается за десяток миль от побережья. Для его растений тут слишком сухо, плоть Лона здесь так же редка, как брызги, вылетающие из кипящего котла.
     Еще засветло ссыльные разбили лагерь, оградившись засекой и частоколом. Мяса и рыбы было вдоволь. Тилод разрешил взять из общих запасов дюжину бочонков вина. Повсюду весело пылали костры.
     Тилод, Эйрис и приставшие к ним два десятка разведчиков из бывших стражников устроились вокруг могучего дерева с такими широкими листьями, что ими можно было бы накрыться, как одеялом. Необычайно приятно просто так сидеть на траве, не опасаясь, что в ягодицу вопьется отравленный шип или в глаза брызнет ядом свесившаяся сверху пятнистая тварь. И знать, что толстые синие лианы, оплетающие ствол, так и останутся на стволе. Одним словом, хорошо! Яркие лучи звезд Юга пронзали бархат неба. Голубая ранняя луна, встав из моря, неторопливо поднималась вверх. Пахло сладким нектаром и жареным мясом.
     Обняв Эйрис левой рукой, Тилод шевелил угли костра длинной сухой веткой, глядя, как взлетают вверх снопы искр. Но мысли его были далеко.

***

     Через шесть дней воинство Тилода на четырнадцати больших кораблях обогнуло мыс Жертвы и двинулось дальше по зеленым водам пенного моря Зур к большому поселению Митан, от которого, как было известно зодчему, шла дорога к Медному Тракту. Там Тилод предполагал дождаться Черных Охотников, а потом всем вместе идти к Сарбуру.
     За полтора часа до захода армия Тилода высадилась на берег. Гостиница и постоялый двор Митана не могли вместить и десятой доли такого количества людей. Потому зодчий расположил их лагерем на одном из пустующих полей за северной окраиной Митана. Утром он собирался навестить здешнего старейшину, выяснить, что происходит в Конге, а заодно купить оружие для своих людей.
     Но все сложилось иначе.

Глава седьмая

     Внезапность.
     Шестидесятое, самое короткое правило Мангхел-Сёрк

Южный Конг.
Лето тысяча двенадцатого года.

     Власти Митана, когда им доложили, что в порту высадилась целая армия, впали в панику. Немедленно послали гонцов в Йенкаян, город, расположенный тридцатью милями севернее. С вестниками отправили пленника из числа ссыльных, которого удалось захватить расторопной Береговой Страже, пока войско Несмеха проходило через Митан.
     Гарнизоном в Йенкаяне командовал тысяцкий Гог, человек крайне решительный. Допросив пленника, он тотчас велел поднимать солдат. То, что армия Тилода превосходила его силы втрое, Гога не смутило. Он догадывался, что это за армия!
     Собрав среди жителей Йенкаяна необходимое количество пардов, тысяцкий посадил на них свои пешие сотни и еще до восхода достиг Митана. Там его воины оставили пардов и с первыми лучами дневного светила оказались в сотне шагов от лагеря Тилода.
     Зодчему уже доложили о них. Несмех ждал, что уступающий числом противник пришлет людей для переговоров. Но Гог не стал тратить время на болтовню.

***

     Войско Тилода было разбито наголову. Ни его личная храбрость, ни усилия тех стражников, что остались на стороне зодчего (половина бывших солдат Агана сдалась Гогу), ни мужество, выказанное большинством ссыльных, ничего не значили против отлично вооруженных, обученных, спаянных в одно целое десятками схваток воинов Береговой Стражи. Тем более что сами ссыльные были вооружены кое-как. Тилоду еще повезло, что рядом оказался лес.
     В джунглях ссыльные сумели оторваться, потеряв около четверти ранеными, убитыми и взятыми в плен.
     Гог не стал преследовать превосходящего числом противника в джунглях. Лесной массив был невелик, и Гог, оцепив его, послал за подкреплением в Сарбур. Он был уверен, что войско Тилода никуда не денется.
     Лес, в котором укрылась армия зодчего, принадлежал соххоггою, чье Владение примыкало к джунглям с запада. Хозяину было доложено о том, что поблизости идет бой между конгаями. Властитель отреагировал в духе своего племени: послал людей поохотиться за пленниками.
     В джунглях ссыльные почувствовали себя как дома, тем более что этому лесу по смертоносности было далеко до Вечного Лона. Пока воины Гога обкладывали лесной массив со всех сторон, люди Тилода с огромной скоростью рубили засеки вдоль лесных опушек. Топоры - их основное оружие, а навыков имелось предостаточно. Когда через несколько дней прибыли обученные псы, и Гог направил несколько сотен солдат "пощупать" окруженных, разведывательный отряд напоролся на хаос поваленных деревьев в полтора десятка локтей высотой, с хищно заостренными ветвями и стрелками, затаившимися в тайниках.
     Нескольким псам, ухитрившимся пробраться через засеку, не пропоров брюха, пришлось, поджав хвосты, убраться назад. Тилод захватил с Юга сотню собак, приученных не столько охотиться на людей, сколько защищать их от тварей Гибельного леса. Они были в полтора раза крупнее и в два раза стремительнее северных сородичей.
     Спустя шесть дней к осаждающим подошло подкрепление, которое возглавил лично Владыка Юга. Керанраон привел с собой пять тысяч солдат и две тысячи всадников. Несколько десятков телег было загружено огненным зельем. Владыка Юга не собирался драться с противником на его условиях. Гоняться за людьми, привыкшими к лесу намного лучше, чем его солдаты? Зачем? Огонь справится с задачей намного лучше. И, главное, быстрее.
     Тилоду же только и оставалось, что отсиживаться в джунглях. С пищей трудностей не было, нескольких крупных хищников быстро уничтожили. В самой середине лесного массива была обнаружена деревушка в три десятка хижин. Обитателей ее, попрятавшихся в лесу, вскоре выловили воины Тилода. Эти почти одичавшие люди сами были дичью. Для соххоггоев. Тилод попытался уверить их, что не причинит вреда, но в ту же ночь лесные жители ушли из деревни и, как сообщили разведчики, осели на краю леса, не решаясь выйти из него. Возделанные земли пугали их так же, как джунгли пугают землепашца.
     Ссыльные валили деревья, укладывая их в определенном порядке, освобождая от мелких ветвей, а крупные заостряя и опаляя для крепости огнем. Повсюду рыли ямы, подвешивали на лианах тяжелые бревна. Тилоду надо было занять людей делом. Сам-то он не обольщался. Зодчий знал: как только у врага накопится достаточно сил, чтобы основательно обложить лес, буд