вытянул из кармана штанов длинный шелковый шнурок.
     Нассини не сдвинулась с места.
     - Ты хочешь взять меня просто так? - удивленно спросила она.
     Великий Анган опомнился.
     - Нет! - он остановился в двух шагах от соххоггои и коснулся мечом ее рта. - Но я еще не решил, как ты уйдешь! Скажи, зачем ты убила моего слугу? Он был полезен!
     - То, что между нами, - не для ничтожных! - надменно произнесла соххоггоя.
     - Это был яд?
     - Да. Он растворен в воздухе и лишен чувственных качеств! - сказала она не без тщеславия. - Нам он не вредит. Только - ничтожным! Забудь о нем! Повелитель! Я предлагаю тебе себя!
     Великий Анган мечом, по очереди, приподнял груди Нассини:
     - Думаешь, я соглашусь?
     - Ты - Великий Анган!
     - Да!
     Узкий длинный клинок сверкнул в воздухе и прочертил алую полосу на два пальца ниже пупка Нассини. Неглубокую.
     Ни один мускул не дрогнул на лице соххоггои. Она стояла, не шевелясь, опустив руки вдоль бедер, откинув назад голову с белыми распущенными волосами. Ожерелье из больших крупно ограненных рубинов контрастировало с бледной до голубизны кожей.
     - Ну, посмотрим, - задумчиво проговорил Великий Анган, вкладывая острый кончик меча в рану и медленно проводя им справа налево.
     Кровь потекла обильней, запятнав лезвие, оросив лобок, густыми струйками сбегая вниз, по худым стройным бедрам.
     Нассини смотрела прямо в красные глаза, темнеющие в вырезах золотой Маски. Ее собственные зрачки расширились, поглотив бледную голубизну.
     - Соххоггоя... - сдавленно произнес Владыка Конга и слегка повернул меч, расширяя рану. Дыхание Великого Ангана стало тяжелым и шумным.
     Дверь за его спиной беззвучно отворилась. Крадучись, мягко ставя ноги на волнующуюся поверхность ковра, в комнату вошел Сихон. Нассини он не видел: его хозяйку полностью заслоняла туша Великого Ангана. Ростом Повелитель Конга был на ладонь выше Сихона. И намного тяжелее. У Начальника Внутренней Стражи появилось желание выхватить кинжал и ударом в спину прикончить жирную тварь. Но - приказ госпожи!
     Отработанным движением Сихон набросил шнурок. Он учел, что на лице Великого Ангана - Маска, и подвел шнур не сверху, а снизу. Быстро обернув петлю, он уперся ногой в широкую мягкую спину.
     Великий Анган выпучил глаза, захрипел.
     Нассини позволила себе улыбнуться. Но она ни на мгновение не забывала, кто перед ней. Потому, когда Владыка Конга с нечеловеческой быстротой извернулся и отбросил от себя Сихона, ее это не удивило. Меч Великого Ангана свистнул в воздухе. Сихон отпрыгнул и выхватил свой собственный.
     "Надо было взять Шуорда!" - с тоской подумал он.
     Сейчас Сихон жестоко раскаивался, что не захотел делить заслугу с коротышкой.
     Концы шелкового шнура все еще висели на жирной шее Великого Ангана.
     - Твой яд действует не на всех ничтожных! - пропыхтел Владыка Конга.
     Он не спешил прикончить Сихона. Даже пара маячивших в дверях воинов не смущала его. Он - Великий Анган. И дюжина ничтожных - ничто против Владыки Конга. Поигрывая длинным мечом, он надвигался на Начальника Внутренней Стражи.
     Сихон покрепче сжал свой собственный меч, с надежным узким обоюдоострым клинком, крестообразной гардой и удобной рукоятью, обтянутой кожей. Превосходный меч фарангской работы. У Великого Ангана клинок чуть длиннее, и отделка его - дороже, тем не менее их мечи равны. Впрочем, равенство мечей не делало Начальника Внутренней Стражи фехтовальщиком, сравнимым с соххоггоем.
     Великий Анган стоял, широко расставив толстые ноги. Ни Сихон, ни стражники за его спиной, также выхватившие мечи, не решались подступиться к нему. Тяжелый меч, длиной в два локтя с четвертью, порхал в руке Великого Ангана, как крылышко медовницы. Соххоггой мог в три удара прикончить всех троих, но предпочел подразнить их, заставить пообливаться потом от страха...
     Нассини изучала широкую спину Великого Ангана, покрытую короткой пурпурной мантией из толстой паутинной ткани, тяжелую от вплетенных в полотно золотых нитей. Сапоги из желтой кожи, высокие, до колен, обтягивали широко расставленные могучие икры Властителя. Нассини искала место, куда можно нанести удар. Мантия и сапоги. Открыта только белая полоска кожи между коротко остриженными волосами и отороченным мехом воротником мантии. Но шея Великого Ангана располагалась слишком высоко для Нассини. И все же она нашла!
     Соххоггоя отогнула вверх большой палец левой ноги. Тонкая игла выскочила из подошвы туфли. Тонкая полая игла. Такой не пробьешь ни кожу сапог, ни толстую паутинную ткань мантии, но...
     Миг - и маленькая ножка Нассини, подбросив голенью край тяжелой мантии Великого Ангана, нырнула между расставленных колонноподобных ног. Игла, легко проткнув несколько слоев легкого шелка, без сопротивления погрузилась в жирную мякоть между анусом и мошонкой.
     Двенадцатичастный яд, составленный три года назад единственно для этого мига, подействовал мгновенно.
     И этого мгновения хватило бы Великому Ангану, чтобы расправиться и с Сихоном, и со стражниками. Но Владыка Конга предпочел Нассини. Взревев, как разъяренный бык, он развернулся и ринулся на соххоггою. Но Нассини была той же породы. Она сумела увернуться от двух ударов. Третьего не последовало. Ноги Великого Ангана разъехались в стороны, будто он и впрямь был быком, оглушенным ударом забойщика. Огромная туша рухнула на ковер, по которому от места падения разбежались волны.
     Нассини подошла к поверженному Владыке.
     - Нож! - бросила она Сихону, с облегчением переводящему дух.
     Начальник Внутренней Стражи протянул ей свой собственный кинжал для левой руки, острейший клинок в два пальца шириной и в локоть длиной. Нассини склонилась над Великим Анганом. Лезвие скользнуло вдоль толстой шеи, рассекло, чуть нажав, ремешки Маски.
     У Владыки Конга было широкое, белое, одутловатое лицо. Глаза, розовые, глубоко посаженные, под белесыми бровями, не выражали страха. Действие яда Нассини было таково, что Великий Анган не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, но оставался в полном сознании и не утратил чувствительности тела. Говорить же - не мог.
     Нассини с благоговением разглядывала золотую Маску. Древний атрибут Владыки Конга, она была не отлита, а выкована из тонкого листа красного золота. Вправленные в налобную часть самоцветы полыхали внутренним огнем. Изнутри Маска была проложена мягкими валиками. Нассини прижала ее к лицу и вдруг разразилась хохотом. Даже Сихон вздрогнул от неожиданности.
     И, будто вызванный ее полубезумным смехом, в комнате появился Хумхон. Не обращая внимания на Великого Ангана, лекарь опустился на колени рядом с хозяйкой, прижимавшей к лицу золотую гневную Маску, и с озабоченным видом принялся разглядывать рану на животе Нассини. Потом вынул из сумки тампон и так же озабоченно принялся протирать разрез желтой пахучей жидкостью. Промыв, он наложил лекарство и заклеил рану листом икки. Евнух не старался быть осторожным: в теперешнем ее состоянии Нассини воспринимала боль как удовольствие.
     Подняв с ковра свою набедренную повязку, Нассини обернула ею личину Владыки Конга и передала Сихону.
     - Все - вон! - приказала она. - Хумхон! Будь рядом! Ты понадобишься!
     Когда за мужчинами закрылась дверь, Нассини разожгла курильницу. Дым, розовый в красном свете, струйками просочился из ажурных прорезей.
     Нассини наклонилась над Великим Анганом, погладила тонкими пальчиками с длинными острыми ногтями пористую кожу Владыки Конга.
     - Я ждала тебя, Повелитель! - проговорила она нежно. - Я так тебя ждала! Ты не разочаруешь меня, правда?
     Кинжалом Сихона она принялась срезать с лежащего драгоценные одежды. Великий Анган наблюдал за нею, вращая налитыми кровью глазными яблоками. Его толстые губы подрагивали: он силился что-то сказать.
     Соххоггоя вспарывала ткань длинным острым лезвием и улыбалась.
     - Ты не разочаруешь меня, да? Не разочаруешь? - нашептывала она, расстегивая пряжку широкого ремня. В пряжке был укрыт миниатюрный кинжальчик размером с палец. Соххоггоя вынула его, поднесла острие к самому зрачку Великого Ангана:
     - Он отравлен, да? Конечно, он отравлен!
     Зрачок сужался и расширялся, как у рассерженного кота.
     - Но я не хочу, чтобы ты умер, - проговорила соххоггоя. - И ножик твой... он такой хороший! Погоди!
     Она грациозно поднялась, подошла к курильнице и сунула лезвие в кучку раскаленных углей. Дым тотчас потемнел.
     - Конечно, отравлен! - проворковала соххоггоя. - Ты не разочаровал меня, мой великолепный повелитель! Но теперь он очищен! Очищен, но не освящен! - Выхватив маленький нож из углей, Нассини в тот же миг вонзила его в жирное плечо Великого Ангана.
     Коротенький клинок зашипел, погружаясь в тело, и запах горелой плоти ненадолго перебил аромат курений.
     Нассини выдернула кинжальчик и обтерла его собственными волосами.
     - Какой красивый! - прошептала она. - Можно я оставлю его себе, мой великолепный повелитель? Тебе ведь он больше ни к чему, правда?
     И, вновь взяв кинжал Сихона, распорола шелковые шаровары Великого Ангана.
     - Ты ведь не разочаруешь меня, верно? - проговорила она хрипловатым голосом.
     Полая игла еще торчала там, куда воткнулась после удара ее ноги. Соххоггоя выдернула иглу, поцеловала ее и отбросила в сторону.
     - Ты не разочаруешь меня?
     Поверженная туша Великого Ангана возвышалась на ковре, как могильный холм. Худенькая Нассини, приникшая к нему, казалась ребенком, оплакивающим смерть близкого человека.
     Красные огоньки играли на отполированной стали широкого лезвия.
     - Ты не разочаруешь меня?
     Хумхон, притаившийся за дверью, слышал каждый звук. Его тело, такое же огромное и жирное, как тело Великого Ангана, сотрясалось мелкой дрожью.
     Крохотным кинжальчиком Нассини надрезала дряблую кожу на горле Владыки Конга и по очереди окунула в кровь кончики сосков. Затем, усевшись на круглое брюхо Великого Ангана, прочертила тем же кинжальчиком алую дугу вокруг своего пупка и, наклонясь, смочила собственной кровью верхушку детородного органа.
     Владыка Конга не мог видеть, что она делает, но догадывался. Он по-прежнему не мог шевельнуться, хотя его телесные ощущения невероятно обострились.
     Он видел, как ягодицы Нассини, сидевшей верхом на его животе, словно на спине парда, приподнялись. И ее прикосновения Великий Анган чувствовал с необыкновенной остротой. То были более сильные ощущения, чем те, что испытывал он прежде, а Великий Анган любил сильные ощущения и стремился к ним со всей искушенностью, силой и возможностями Владыки Конга. Теперь он был не в состоянии волей удерживать страсть тела. Тело не подчинялось своему хозяину.
     "Не будь она женщина, - подумал он, когда его сперма смешалась с кровью Нассини, - она была бы достойна Маски!"
     Узкое маленькое личико приблизилось к широкому, пухлому, как свежая мучная лепешка, лицу Великого Ангана.
     - Ты не разочаруешь меня, мой повелитель? - шептала соххоггоя, вгрызаясь острыми зубками в толстую щеку. - Ты не разочаруешь меня?

***

     - Что надо? - грубо спросил Шуорд, загораживая вход во Владение. - Ваших уже довольно внутри!
     "Надеюсь, Сихон успел прикончить всех!" - Шуорд, уже не десятник, а Начальник Внешней Стражи, подбоченясь, уставился на широкоплечего воина в чешуйчатом панцире.
     - Я желаю видеть Фуна, начальника! - властно произнес воин, кладя широкую ладонь на украшенный бериллом эфес меча. - И ты пропустишь меня, коротышка! Или я насажу тебя на навершье твоих ворот!
     - Не груби! - бросил Шуорд. - Твой Фун - со своим повелителем! А повелитель - с владычицей Нассини! Если ты настаиваешь, я пропущу! Но не всю вашу свору, а только двоих: тебя и вашего палача! Когда ты прервешь уединение соххоггоев, он им понадобится!
     - Ты, коротышка, кое-чего не знаешь, но я тебе скажу! - Широкоплечий осклабился. - Наш Великий Анган повсюду возит с собой прорицателя! А тот, не уставая - не дай ему боги устать! - следит за нитью жизни Величайшего: не стережет ли Великого Ангана какая опасность?
     "Однако!" - обеспокоился Шуорд. Но вслух сказал:
     - Нет! Я не знал! Моей Властительнице довольно мечей стражи, чтобы ее жизнь была в безопасности! Но если ты думаешь, что бормотание колдуна что-то для меня значит, ты ошибаешься!
     - Оно значит для меня, ублюдок! - рявкнул широкоплечий. - И если ты...
     - Если я не уступлю, ты наделаешь в штаны, и мне придется отойти от твоей вони? - глумливо произнес Шуорд. - Нет, ты не учел: ветер в твою сторону!
     Воин Великого Ангана выплюнул под ноги комок жвачки и с лязгом уронил забрало шлема. На такое оскорбление он обязан ответить сам!
     - Я распорю тебя вдоль, недомерок! - выдохнул он.
     - Или обосрешься! - Кривые мечи уже были в руках Шуорда.
     "Прикончу коротышку, - подумал наемник Великого Ангана. - Тогда и с остальными хлопот не будет!" И выхватил меч. Он чувствовал абсолютную уверенность, не удивительную для десятника лучших в стране бойцов.
     Воины Великого Ангана стояли полукругом в двадцати шагах от ворот Владения. Судно, на котором они прибыли, было пришвартовано у деревянного причала, слишком короткого для шестипалубного боевого корабля.
     - Это верно, что Великий Анган в опасности? - спросил один из стражей Владыки Конга, молодой эдзак, нанятый лишь месяц назад.
     - Возможно, - ответил его сосед.
     - Тогда зачем Орт тратит время на этого парня? - удивился эдзак. - Я прикончу его! - И новичок потянул из чехла лук.
     Сосед схватил новичка за руку:
     - Дурень! А потом Орт прикончит тебя! Мы же воины! Хозяина защищаем вместе, но честь свою каждый защищает сам! Этот недомерок - такой же воин, как Орт! И он - в своем праве! Мог бы и сам потребовать поединка: Орт выражений не выбирал! Он такой, Орт Краснорожий! Да не бойся! Коротышку он зарежет быстрей, чем овцу! И полуминуты не пройдет!
     Но у самого Орта уже не было такой уверенности. Собственно, у него не было ничего: ни уверенности, ни службы, ни имущества. Все это ушло от него вместе с жизнью, когда острие кривого клинка проникло в прямоугольную прорезь забрала, а оттуда, через глазницу, - в мозг Орта, прозванного Краснорожим.
     Шуорду потребовалось меньше полуминуты.
     - Закрыть ворота! - прогремел сверху голос Сихона. - Арбалетчики - огонь!
     Шуорд отскочил назад, створки ворот пришли в движение, а в стражников Великого Ангана полетели стрелы.
     Но те не зря слыли лучшими солдатами Конга. Они молниеносно рассыпались в стороны, и лишь двое из них получили легкие ранения.
     - Они могут прорваться где угодно! - сказал Сихон Шуорду. - А могут пустить в дело корабельные орудия!
     - Корабль нужно отогнать! - сказал маленький мечник. - Дай команду баллистерам!
     - А стены? Нас слишком мало, чтобы обороняться по всему периметру!
     - Чтобы защитить все эти мили забора, - рассудительно отвечал Шуорд, - надо тысяч пятьдесят. Но они не станут нападать сразу со всех сторон, а когда нападут - посмотрим!
     - Их не меньше полутысячи, и они покрепче наших!
     - Только боги знают все наперед! - возразил Начальник Внешней Стражи. - Так что перестань скулить и придумай что-нибудь, ты, хитрюга! - Шуорд хлопнул конгая по закованному в железо плечу. - Как госпожа?
     - Наедине с этим!
     - Он не опасен?
     - Он был опасен! Но сейчас - вроде мешка с дерьмом! Скажу тебе, Шуорд: он едва не прикончил меня! Хвала госпоже!
     - Я тебе предлагал помощь! - не без злорадства заметил Шуорд. - Ты отказался! Из жадности, я полагаю?
     - Не будем считаться! - уклонился Сихон. - Оставь у ворот десяток человек, а остальных отправь ко входу во дворец!
     - К которому из входов? Сихон! Я сам разберусь со своими людьми! Отправляйся-ка ты к Нассини, и когда она закончит, доложи!
     - Без тебя знаю! - буркнул Начальник Внутренней Стражи. - Только вот когда она закончит?

***

     Сотники Великого Ангана, все - огромные, широкие, стеной обступили маленького прорицателя.
     - Живей тряси косточками, дед! - гаркнул чернобородый бур-чаданну, некогда - капитан пиратской шекки, сменивший свое ремесло на более прибыльное и безопасное.
     - Отстань от него, Турн! - сказал гладколицый сотник, конгай по происхождению. - Пусть делает свое дело!
     Старик между тем восемь раз встряхнул мешочек с гадальными костями, перевернул и, приоткрыв, выдавил на пол три косточки. Воины, сгрудившись вокруг, затаили дыхание. Все три легли знаками вниз, а это было недоброй приметой. Одну за другой колдун перевернул их.
     - Ох-хо! - вздохнул он. - Дым не обманул меня!
     - Что говорят эти значки? - понизив голос, спросил не знавший искусства вопрошения Судьбы бур-чаданну.
     Сидевший на корточках колдун сказал, не поднимая головы:
     - "Мертв прежний властелин", "Убегающий пард, потерявший всадника", "Молния порождает гром".
     Пораженные, воины молчали.
     - Надо истолковывать? - спросил прорицатель. Никто не ответил. Потом один из воинов все же сказал: "Нет!"
     - Что решим, достойные? - спросил конгай-сотник.
     Ответом ему было угрюмое молчание.
     Стражам, потерявшим жизнь Великого Ангана, - единственная судьба: "Неторопливая смерть". Если тот, кто придет на смену хозяину, не решит иначе. Но даже медленная смерть занимает меньше времени, чем выбор нового Владыки.
     Сейчас каждый искал для себя выход; и единственное, что приходило в голову, - бежать! Или - отомстить и бежать.
     - Почему я должен доверять этим костям? - хриплым басом осведомился бур-чаданну. - Пока я сам не увижу, что хозяин - мертв, для меня он - жив!
     - Кости не лгут, Турн! - возразил конгай.
     - Лгут не лгут, а проверить надо! - рассудительно сказал другой сотник. - Клянусь Рогами Тура, нам ничего не стоит взломать эту загородку!
     - А если Великий Анган жив? - спросил конгай. - Кто ответит?
     - Да вот он! - Бур-чаданну, не раздумывая, указал на прорицателя.
     - Ну хорошо, - решился и конгай. - Сдвигаем щиты и вперед!

***

     - Стражники Великого Ангана - у ворот! - сказал Сихон.
     Нассини, еще более бледная, чем обычно (кожа ее приобрела чуть зеленоватый оттенок), не смотрела в его сторону. На губах соххоггои блуждала вялая улыбка. Две испуганные служанки торопливо одевали ее.
     Сихон подошел к окну, не спрашивая разрешения, поднял жалюзи. Порыв ночного ветра принес запах дыма и ритмичные звуки ударов. С высоты сотни локтей крохотные светящиеся огоньки не внушали опасения, но Начальник Стражи знал: ворота не таковы, чтобы долго сопротивляться. Баллисты на сторожевых башенках несколькими выстрелами отогнали боевой корабль на середину Фуа, но против штурмующих были бессильны: слишком близко. Даже арбалетчики перестали обмениваться выстрелами: нападающих защищали деревянные щиты, а оборонявшихся - стены. Доспехи же на тех и других - первоклассные.
     "Сколько столетий никто не покушался на эту землю! - подумал Сихон. - Наверно, со времен Империи?" И вдруг он с предельной ясностью ощутил: Владение обречено.
     - Нам сделать вылазку, госпожа? - спросил он. - Или ждать, пока они сломают ворота?
     - Почему ты спрашиваешь, ничтожный? - Нассини медленно повернула маленькую головку. - Разве не твой долг - знать, как уберечь мою землю?
     Заглянув в блеклые глаза, Сихон увидел в них совершеннейшую пустоту.
     - Их много, госпожа! - напомнил он. - Больше, чем нас! Они пришли за Великим Анганом!
     - Они... получат то, что хотят!
     Сихон промолчал. От лекаря он знал, что Великий Анган мертв уже целый час.
     - Дай мне Маску! - приказала Нассини.
     Вынув крохотный стилет, она проделала две новые дырочки в золоченых ремешках и все с тем же отсутствующим выражением надела священный атрибут. Такой шаг был святотатством, и соххоггоя понимала это. Но, с другой стороны, тот, кто одевал Маску Великого Ангана, сам становился Великим Анганом. Это Право Маски, ибо она была - от времен, когда Разрушитель еще не пришел в Мир и Истинный не обратил реальное в Морок.
     Сихон испы