лову прежде, чем ты мигнешь! - Рука мага описывала медленные круги над серебряной звездочкой Гестиона. - А когти дракона таковы, что вспарывают борт юкки, как гурамская сабля - паутинную кисею!
     - Никогда не видел такого! - заявил Баразан.
     - Я видел. А теперь заткнись, пока я не заморозил твой язык!
     Воин мгновенно умолк, а маг продолжал свои неторопливые пассы. Баразан, усевшись у стены, наблюдал за ним. Но он видел подобное уже много раз, и веки его быстро отяжелели. Воин уснул, привалясь широкой спиной к холодной стене пещеры. Снаружи стемнело. Баразан спал сидя, открыв рот, время от времени всхрапывал. Струйка слюны, вытекшая из угла рта, смочила рыжую клочковатую бороду. Отблески зеленого огня, созданного магом, придавали его коже мертвенный оттенок.

***

     Рельеф западной части Черной Тверди был выполнен замечательно. И материал, из которого его сделали, нисколько не пострадал от времени. Вот только черные значки надписей были совершенно непонятны Биорку, умевшему читать на восьми языках. Незнакомы и красные нити дорог, и обозначения городов, которых давно уже не существовало. Рельефу никак не меньше тысячи лет, а скорее всего - намного больше. Неведомые мастера искусно вмонтировали его в желтую стену дворца, в восьмиугольном зале, напротив обрамленного барельефами открытого очага. Многое изменилось с тех пор, как рука мастера сотворила это чудо. Но очертания гор и русла больших рек остались прежними. К удивлению вагара, там, где теперь располагались Фаранг и Сарбур, - на рельефе тоже были обозначены города. Разумеется, в те времена они не были ни Сарбуром, ни Фарангом. Был на рельефе и Шугр.
     Удивительное творение! Имперские картографы полжизни отдали бы за подобное чудо!
     Дворец Королевы нравился Биорку намного больше, чем Дом Сирхара. Теперь он был убежден, что строили его не нынешние урнгриа, а совсем иной народ. И от Дома Сирхара он отличался, как Солнце от Луны. Что ж, когда-нибудь у Биорка будет довольно времени, чтобы как следует изучить его.
     Негромкий стук в дверь отвлек вагара от созерцания цветного рельефа. По тому, как стучали, он определил: слуга, и не из Дворца.
     - Войди! - произнес он.
     Но вошел не слуга, а один из вновь назначенных жрецов Потрясателя Тверди. Биорк еще не решил, кто из богов займет место Хаора, но пока победитель Хаора казался ему самым подходящим. Жрецов надо было чем-то занять. С теми, кто обитал в Шугре, он уже разобрался, оставив в прежнем качестве не более чем одного из десяти. Остальных либо определил в армию, либо отправил трудиться под присмотром надежных людей. Все полосатые порядком ленивы. Отчасти ему "помог" Нил, отправивший в Нижний Мир больше тысячи жрецов: напоследок Хаор получил богатую жертву от своего прежнего слуги, Ди Гона. Достаточную, чтобы посметь явиться во плоти.
     Слабо знакомый с культами Империи, вагар попросил Эрда растолковать жрецам, как служить Потрясателю. И светлорожденный, который по традиции полагал грозного Владыку Тверди высшим из своих покровителей, рьяно взялся за дело. В письме, переданном Гестиону, Биорк просил прислать хотя бы пару настоящих жрецов, но от Гестиона пока вестей не было. Погрузившись в свои мысли, вагар забыл о жреце, и тот напомнил о себе, шмыгнув внушительным, как у большинства урнгриа, носом.
     - Чего тебе? - спросил сирхар не слишком дружелюбно.
     - Вот, принес! - пробормотал жрец, не поднимая глаз. В руках у него был сундучок из черного дерева.
     - Поставь и открой! - приказал Биорк. - Жрец повиновался.
     Биорк заглянул внутрь и увидел несколько предметов, из которых сразу узнал только один - корону сирхара. Остальные же были густо облеплены черной массой, смахивающей на запекшуюся кровь.
     - В чем это они? - осведомился Биорк.
     - Мы вынули их из желудков священных кугурров! - отвечал жрец. - Прости, сирхар, мы не осмелились привести их в подобающий вид! - поспешно добавил жрец. - А корону нашли в Храме, на полу!
     - Хорошо. Закрой. Ключ - мне! - велел он, когда жрец запер сундучок. - Отнесешь в Дом Сирхара и передашь страже.
     Жрец повернулся, собираясь уйти.
     - Постой! Скажи еще, чтобы приготовили мыльный порошок и горячую воду, я скоро приду. Теперь - отправляйся.

***

     Отмыть затейливо выкованную корону оказалось нелегко. Хотя она была намного чище остальных вещей: двух перстней и... Хлыста.
     Биорк долго вертел в руках тонкий цилиндрический жезл (грязь сошла с него при первом же движении тряпки), не зная, что с ним делать, но стараясь не направлять ни одним из полусферических торцов в свою сторону. Ни выступов, ни впадин не было на янтарного цвета поверхности. Биорк сильно сжал цилиндр в руке, но не ощутил ничего, кроме гладкого, на ощупь казавшегося теплым материала. Никакого эффекта!
     "Оружие мага! - подумал он с сожалением. - Может, показать Санти? Нет! Кто знает, на что способна эта штука? Тут нужен кто-то поопытней, Трой например!" Биорк вспомнил, что Ди Гон носил Огненный Хлыст в кожаном чехле. Это было немаловажно: магические предметы могли здорово нагадить, если их хранили не так, как должно.
     "Велю сделать такой же! - решил вагар. - Жаль, что его нельзя использовать, но зато у меня на поясе он будет безопасен!"
     После Хлыста настала очередь перстней. Один из камней немного потускнел. Камень был зеленый, похожий на эдзамский смарагд. Второй, коричневый, непрозрачный, с неизвестной руной-значком на круглой верхушке кабошона, - похоже, не пострадал. Биорк сунул оба перстня в карман куртки. Как и все вагары, он редко носил украшения. Впрочем, теперь он сирхар, а в Урнгуре иные обычаи.
     Корона мага оказалась ему велика, но Биорк решил, что ее можно будет одеть поверх шлема.
     "Солидная вещь! - подумал он. - Произведет впечатление на здешнюю публику!"
     Тут, в Урнгуре, где каждая хозяйка деревни носит диадему, без короны не обойтись.

***

     Двумя днями позже у Биорка появилась возможность продемонстрировать украшение сирхара. Почти месяц занимался он отбором среди подначальных хогранов, самих начальников хогр и наиболее толковых десятников, пока не набралось двенадцать дюжин воинов. Еще раньше, по его приказу, очистили от кактусов изрядный кусок плоскогорья. Там он и собрал тех, кого предполагал сделать командирами в своей будущей армии.
     Выстроив их полукругом, так, чтобы одновременно видеть всю шеренгу всадников, Биорк выдержал подобающую паузу, а потом воскликнул:
     - Ваша Королева поручила мне выбрать из своих воинов самых достойных! Таких, чтобы показали Миру доблесть Урнгура! - и замолчал.
     Молчали и воины, ожидая продолжения. Даже парды вели себя тихо.
     - Самых достойных! - повторил Биорк. А потом добавил совершенно другим тоном:
     - На мой взгляд, среди вас таких нет!
     Урнгриа недовольно зароптали.
     - Ага! - удовлетворенно заявил Биорк. - Вы еще не услышали меня, а уже бормочете, как бабы... тьфу!.. как черноногий сброд полосатых у выгребной ямы!
     Его звонкий голос с легкостью перекрыл ворчание пардов и ропот всадников.
     - Кое-кто из вас умеет побренчать железом, но так скверно, что только хуридский золотарь не улыбнется, глядя, как вы размахиваете ручонками! - он выждал, пока ропот достигнет нужной величины и рявкнул:
     - Молчать! Позже я докажу каждому, кто пожелает, как мало он стоит в бою! Или вы думаете, что, подравшись пару раз друг с другом, уже стали солдатами?.. Молчать! Никто из вас не продержится и минуты против конгайского ветерана! Но это не все! Даже троих таких, как вы, довольно, чтобы разогнать сотню, три сотни, пять сотен ублюдков, которыми вы командуете! - Вагар сделал еще одну паузу. На этот раз шума не было.
     - Командуете! - с сарказмом произнес бывший туринг. - Мне смешно слышать это слово, когда оно относится к таким, как вы! Я здесь уже два месяца, но ни разу... Ни разу!.. не видел, чтобы хоть кто-то из вас поучил этих уродцев держаться за меч!
     И на сей раз вагар не услышал ни одного слова протеста.
     - Я обещал вашей Королеве, - заявил он, - что через два сезона подготовлю три тысячи воинов, которых можно повести в бой без риска, что парды их врагов обделаются от смеха! Я - ваш сирхар! Позор, если в Конге или Гураме меня увидят с такими, как вы! Достойные больше не сядут со мной за один стол! Я сказал вашей Королеве: два сезона - и у тебя будет три тысячи всадников. Настоящих всадников! Мои доверенные уже посланы в Хуриду, чтобы обменять сок дурманного кактуса и смолу на боевых пардов! У Королевы будет три тысячи всадников! Кое-кто из вас станет десятником в этой армии! Это великая честь даже для хограна - стать настоящим десятником в моем войске! Остальные могут стать солдатами! А могут и не стать, если окажутся слишком ленивы!
     - А теперь, - произнес вагар будничным тоном, - каждый, кто хочет, может скрестить со мной меч! Кто через три минуты не вывалится из седла, получит эту шапку! - Биорк коснулся прикрепленной к шлему диадемы сирхара. - Ну, есть такие, кому она нравится?
     - Мне пойдет! - тут же откликнулся один из хогранов, опередив остальных.
     Биорк удовлетворенно кивнул.
     - Валяй! - поощрил он, и хогран бросил парда вперед.
     Биорк даже не стал выхватывать меч. Он просто пустил собственного зверя навстречу и, когда до противника остался один прыжок, нырнул, уклонившись от удара, схватил урнгурца за край длинного плаща и обернул плащ вокруг луки своего седла. Толчок сбросил хограна со спины парда, плащ с треском разорвался, и освободившийся пард поволок прочь повисшего на ремне седока.
     - Кто еще? - закричал Биорк.
     Четверо воинов одновременно рванулись вперед, сердито крича друг на друга.
     - Не ссорьтесь! - гаркнул вагар. - Ну-ка, все разом!
     Урнгриа замялись.
     - Три минуты! - напомнил вагар. - Вперед! Песок уже сыплется!
     Всадники переглянулись, а потом, понукая животных, бросились в атаку. Дух соперничества - превыше всего! Они неслись, пригнувшись к гибким шеям летящих пардов. Двадцать пять локтей покрывает одним прыжком мчащийся изо всех сил пард, двадцать пять локтей, восемь двойных шагов. И три-четыре прыжка делает он на каждый удар пульса. Десять ударов сердца парда отделяло урнгриа от Биорка.
     Вагар ждал, развернув своего зверя навстречу атакующим.
     Первый налетел на Биорка, и пард сирхара отпрянул в сторону: столкновение двух пардов может покалечить животных. Первый пролетел мимо, а мигом позже Биорк ушел с пути второго. И выбросил тонкий хлыст, от которого не успел увернуться третий всадник. Хлыст с треском переломился, но сделал свое дело - оглушил беднягу. Четвертый попытался придержать своего зверя, но сделал это слишком поздно. Пард его взревел, взвился в воздух и попросту перемахнул через голову сирхара. Прекрасный прыжок! Но всадник едва не вылетел из седла - где уж тут думать о нападении.
     А двое первых развернули зверей и вновь атаковали Биорка, уже не так стремительно. Вагар покрепче сжал коленями бока парда, и тот прыгнул вперед. Урнгриа подняли мечи, прямые клинки в два локтя длиной. Левой же рукой каждый из воинов сжимал переднюю луку седла: они помнили, что сделал вагар с первым кандидатом на корону сирхара.
     Биорк в правой руке держал короткий меч, а в левой раскачивал на цепочке в четыре локтя длиной стальной шар размером с кулак. В Хольде такой называют "железный орех".
     К двум всадникам присоединился третий. По тому, как приближались урнгриа, Биорку стало ясно: сражаться каждый будет сам за себя. Но напали они одновременно. Три клинка взвились над головой Биорка. Парды заревели, приседая на задние лапы. Биорк откинулся назад, ударил вертящимся шаром в основание одного из клинков и вышиб его из руки хозяина. Пард вагара дернул головой, чтобы не угодить под удар меча. Оставшийся без оружия урнгурец осадил своего зверя, и пард Биорка тотчас оказался между двумя другими урнгриа. Кулак вагара врезался в незащищенный подбородок одного из воинов, и тот повалился на шею своего зверя. Короткий меч Биорка отшиб клинок второго всадника и прочертил алую царапину в просвете между стрелкой шлема и наланитником урнгриа.
     - Ты мертв! - крикнул вагар и развернул парда к третьему, последнему всаднику.
     Тот уже подобрал свой меч, но напасть явно не торопился.
     - Ты передумал, сынок? - поинтересовался Биорк.
     - Я не спешу! - отвечал урнгриа, оставаясь на месте. - Начинай, сирхар!
     - Нет уж, я закончу! - бросил вагар, и стальной шар со свистом рассек воздух. Воротник шлема защитил шею урнгурца от обвившейся стальной цепи, но не защитил самого воина от падения, когда пард Биорка рванулся вправо.
     Спустя несколько минут четыре его соперника, без повреждений, если не считать синяков и царапин, вернулись в общий строй.
     - Я мог бы приказать вам напасть всем сразу, - заявил вагар, - но вы наверняка покалечите друг друга. Потому оставим это до времени, когда вы научитесь сражаться в строю!
     Воины Урнгура удрученно молчали.
     - Те четверо, что вывалялись в пыли, - сказал вагар, - в общем знают, с какой стороны у меча жало. Пожалуй, случись кому из них столкнуться с конгайским новобранцем, я задумался бы, на кого поставить свой золотой! Но случись им, четверым, схватиться с двумя мечниками Конга - я бы знал, чьи мозги испачкают траву!
     Биорк тронул обломком хлыста голову парда, и тот потрусил вдоль строя всадников.
     - Я, парни, видел многое! - продолжал вагар. - Выбросьте из головы, что вы - начальники и хограны, и я научу вас делу! Я сделаю из вас, парни, солдат! Солдат! Воинов, которые хотят победить и знают, как это делается. И умеют при этом оставаться в живых! Да! Каждый из вас должен стать стальным когтем зверя, того зверя, что зовется - "войско"! И гордиться этим! Любого из вас ничего не стоит прикончить! Я показал это всем, чтобы сбить спесь с дураков! И чтобы научить умных! Но настоящее войско убить нельзя! Оно - Зверь! Тысяча лап! Тысяча клыков. И ярость его растет быстрее, чем проливается его кровь! Вы станете таким Зверем, когда каждый будет беречь того, кто бьется рядом, больше, чем себя! Я видел, как дерутся пираты Омбама! Любой из них вдвое тяжелей любого из вас! Топоры их пробивают кирасу! Перед боем они пьют зелье, зажигающее кровь, зелье, что удваивает силу и утраивает ярость! Потому многие из них сражаются в одних набедренниках, с непокрытыми головами! Редкий воин не вздрогнет, увидев над собой топор Омбама! Но я сам стоял на палубе корабля, который осадили шесть пиратских шекк! Шесть! Они напали так быстро, что наши баллисты ни разу не успели выстрелить. И через десяток минут пираты захватили всю палубу: от носа до кормы!
     Никто из урнгриа не видел шекки, даже моря никогда не видел: они слушали с жадностью детей.
     - Свирепые, голые, размалеванные, как демоны, - продолжал Биорк, - они запрудили палубу, и их было втрое больше, чем нас! Зато мы, воины-моряки, прошли вместе сквозь сотню боев и знали мощь руки друга лучше, чем собственную. У нас были длинные мечи и большие щиты, окованные сталью, обтянутые шкурой хармшарка. И мы сомкнули щиты и соединили наши плечи, чтобы удары топоров не сбивали нас с ног. И мы стали четырьмя шеренгами, а внутри поставили арбалетчиков - чтобы сшибать лезших на реи. Мы перегородили палубу на корме, где стоял наш отряд, и двинулись к носу, тесня Омбам, рубивших наши щиты и пачкающих наши сандалии своей отравленной кровью, когда мы ступали по их телам! Мы вытеснили их на нос, и они посыпались вниз, как крысы, и морская вода покраснела от крови! А пока живые карабкались на борта своих шекк, мы открыли порты баллист и угостили их огненным зельем, от которого закипает кожа! - Вагар замолчал. Его пард достиг конца шеренги и самостоятельно повернул обратно.
     - Вот вся история! - сказал Биорк. - А рассказал я ее, чтоб каждый уяснил, чего я хочу! Кому это не по нраву - отправятся пасти овец! Есть такие?
     Никто не двинулся.
     - Отлично! Теперь так: вас здесь полторы сотни, и я выжму из каждого столько пота, сколько вы не пролили за всю жизнь! Я совершенно точно узнаю все, что вы сможете, если взяться за вас всерьез! А вы можете многое, иначе я не выбрал бы вас среди остального сброда! И я сделаю вас достойными своей Королевы, хоть такого давненько не бывало в этой стране! А потом вы научите тому же своих солдат, а я уж постараюсь, чтобы солдаты ваши не были тем крысиным пометом, который сплавляют Королеве Женщины Урнгура! Все услышали меня?
     - Да, да! - раздались редкие возгласы.
     - Не слышу! - гаркнул вагар.
     - Да-а! - рявкнули полторы сотни глоток.
     - Вот другое дело! А теперь дальше... До сих пор у вас было три развлечения: молотить друг друга, пьянствовать и трахаться - опять-таки друг с другом! Мне плевать на ваши обычаи и привычки! Вы можете делать что хотите, когда вы - одни! Но когда с вами - я, вы - войско! И будете делать то, что я прикажу! Или то, что прикажет тот, кого я поставлю приказывать! Кто забудет об этом - умрет! И я поведу вас в мир, который там, за горами! И в этом мире - другие законы и другие обычаи! Например, там столько женщин, что их всегда хватит храброму солдату! И там есть море, которое слаще любой женщины! Я, парни, поведу вас туда и еще подарю вам радость, которой вы еще не знаете: я сделаю вас Войском!
     Он остановился, медленно оглядел строй: до каждого ли дошло сказанное? Потом добавил более спокойно:
     - Завтра пусть каждый возьмет все, что ему необходимо на десять дней, кроме пищи, и, вооруженный, ждет меня здесь через полчаса после восхода. Свободны!
     И, развернув парда, поскакал в сторону Шугра.
     Быстрые лапы зверя взбивали фонтанчики желто-серой теплой пыли. Вокруг поднимались стройные свечи кактусов. Голубые и сине-зеленые стволы расцвечены красными, белыми, желтыми пятнами цветов, уже осыпающихся. Там, где плоскогорье обрывалось и вниз уходил длинный зеленый язык склона, отделенный слева и справа темными рубцами ущелий, Биорк выехал на грунтовую дорогу. Растительность здесь сменялась так резко, что это вызывало удивление. Там, где зеленый "язык", заросший кустарником и низенькими кривыми деревьями, переходил в гряду сходящихся вниз холмов, вдоль дороги в два ряда росли могучие сине-хвойные кедры с такими прямыми, несбежистыми стволами, будто были специально созданы, чтобы стать мачтами кораблей. Только им, красавцам, не суждено возноситься над палубами. Слишком далеко до моря. Да и сами урнгриа почитали кедры почти как святыню и даже не использовали в строительстве - нигде, кроме севера страны. Там кедры сплошь покрывали горные склоны.
     Слева и справа от дороги лежали поля. На них еще не начался сбор урожая, как на тех, что лежали тысячью локтями ниже. Колосья мелкой урнгурской ржи созреют только к концу лета.
     "Добрая земля, - подумал вагар. - Куда щедрее нашего севера".
     Редкие встречные, завидев корону сирхара, спешивались, если были верхом, или сходили на землю с неторопливых повозок, чтобы согнуться в низком поклоне. Когда вагар выехал на Дорогу Богов, позади раздался топот и его парда обогнали несколько десятков всадников, салютовавших сирхару поднятыми мечами. Его подопечные спешили в Шугр - насладиться оставшейся частью дня. Вагар взглянул на сверкающие клинки в их руках и подумал, что такое оружие совершенно не годится для избранной им стратегии.
     "Пики и круглые щиты! - решил он. - Надо дать распоряжение оружейникам! Хорошо, что железа вдоволь - накопилось за тысячелетия!"
     Внизу показался опоясанный кольцами стен холм Шугра.
     Летнее небо распростерлось над ним, такое синее, что захватывало дух.
     Биорк посмотрел на север, откуда плыли к Шугру прозрачные, как кисея, облачка.
     "Что-то долго нет Гестиона!" - подумал он.

Глава шестая

     Некогда царил на земле Ками, где нынче север Гурама, Владыка Сехем. Правитель мудрый, гордый и мощный, как подобает. Был он умом и сердцем Ками ровно тридцать лет. И процветала земля. И, процветая, забыл народ о праве богов. И, забыв, умалил почитание храмов своих. Но мудр был правитель Сехем, - и не умерилась щедр