- Что ж, возможно, ты похож на нее, - сказал вагар. - Пожалуй, стоило бы поподробнее изучить родословную потомков Асхенны. Вдруг выяснится, что по Конгу разгуливает целая толпа незаконорожденных родичей самого аристократического семейства Империи! - Вагар рассмеялся.
     - Почему - незаконнорожденных? - Санти слегка обиделся.
     - Потому что если бы кто-то из потомков Асхенны сочетался законным браком с кем-то из конгаев, уж кто-кто, а Волод об этом знал бы.
     Санти промолчал. А про себя подумал, что, может, когда-нибудь займется этим вопросом сам.
     Некоторое время друзья шли молча между посадками винограда. Урожай был большей частью собран, но кое-где еще голубели тяжелые гроздья покрытых пыльным налетом ягод. Жара спала, и тепло солнца, висящего высоко над горами, было приятно коже.
     - А далеко ли отсюда до гор фьёльнов? - вдруг спросил Санти.
     - Столько же, сколько и до Урнгура! Ты хотел бы...
     - Нет! - отрезал Санти и снова погрузился в молчание.
     Но думал он не об Этайе, а о том, что в подходящее время он непременно выяснит, в каком месте между его предков-конгаев затесался родовитый северянин. Или северянка. Санти чувствовал: это важно. И имеет прямое отношение к тому, что происходит сейчас. И к нему самому. Да, именно так. Где-то там, в прошлом, скрывались истоки настоящего. Этайа могла бы рассказать ему... Но не рассказала. Значит, он должен сам добраться до истины. И он это сделает.
     Раньше, чем они достигли холма, на котором вагар спрятал Белый Меч, в небе появился Серый. Дракон немного покружил над ними, привлекая к себе взгляды работающих крестьян, а потом мягко спланировал вниз, разбросал крылья и, отдыхая, ждал, пока люди закончат свои дела и придут к нему, чтобы он вновь понес их над лазурными водами Межземного моря.
     Санти с удовольствием ощутил у пояса Белый Меч. И сразу вспомнил о Хлысте Ди Гона. И тотчас ощутил некую связь. Не между Белым Мечом и Хлыстом, а, как ни странно, между Хлыстом и Серым. Занятно. Какое отношение может иметь его дракон к Ди Гону?
     "Надо бы спросить" - подумал Санти.
     И спросил. Ответ был отрицательный. Серый никогда не встречался с прежним сирхаром Урнгура. А вот если бы Санти поинтересовался: что известно дракону о самом Хлысте, то очень возможно и в его собственной жизни и в будущей истории Конга многое изменилось бы. Но Санти не спросил, и дракон не ответил. И правая рука осталась в неведении о том, что предопределено сделать левой. А мысли Санти вернулись к Белому Мечу и Асенарам. Он даже подумал: не стоит ли задержаться в Руне и почитать соответствующие хроники. Нет, Биорк вряд ли согласится. Их ждут в Урнгуре. И в Конге. А было бы очень любопытно выяснить: вдруг кто-то из потомков Асхенны, пропавших без вести, "всплыл" у берегов благословенного Конга?
     Но даже сам Санти не мог предположить, насколько эта мысль близка к истине. В буквальном смысле...

Глава девятая

     Когда Неизъяснимый решил создать Человека, он к этому времени уже потрудился немало. Но поскольку Человек был последним, что он собирался сделать в этот день, а Неизъяснимый предпочитал все свои дела доводить до конца, то Он отложил отдых и принялся за дело.
     Для начала Творец собрал все лучшее из того, что уже создал, и сложил все это неподалеку. Потом сел и немного поразмыслил. А затем соединил собранное в единственно возможной гармонии, сотворив существо, совершенное внутри и снаружи, восхищающее всякий орган чувств Создателя. А органов чувств у Неизъяснимого было ровно восемьсот восемьдесят восемь.
     Так, по обыкновению завершив дело, и радуясь не зря потраченному времени, Неизъяснимый засмеялся и отправился вздремнуть на сотворенных им облаках, что плывут над им же сотворенным Межземным морем.
     Пока же он спал, пробудился Царь Демонов, известный во всех пределах подлостью, хитроумием и бесстыдством.
     Подобрался Царь Демонов ко вновь созданному Человеку, в которого Неизъяснимый не вдохнул еше искру Жизни, - подобрался и вытряхнул на Человека все самое отвратительное, что было у него в мешке. Он вывозил и испакостил Совершенное Сушество так, что самому стало противно. Нагадил и удрал.
     А Неизъяснимый, отоспав положенное, проснулся, слез с пушистого облака... и ахнул! Бросился он отмывать, оттирать Человека, но сами знаете: куда труднее очистить штаны, чем замарать!
     Бился-бился Создатель Всего, да так и не отмыл Человека. Хотя потратил на это еще один день. Да не наш с вами, а свой, что длится тысячу тысяч лет. Хотел он было уничтожить испорченное создание, да жалко стало! Ведь все лучшее вложил он в Человека! Подумал-подумал Творец, да и вывернул Человека наизнанку! Внутри-то у Совершенного Сушества все было в порядке!
     А поскольку умаялся Создатель Всего как никогда прежде, то тут же завалился спать. Но не на облаках пушистых, а на твердой земле, поближе к Человеку. И чтобы опять не оказаться в дураках, разделил одного большого Человека на тысячу маленьких. Если Царь Демонов и исхитрится кого изгадить, большая часть все же останется как есть.
     Но Царь Демонов был хитер, как... Царь Демонов! Собрал он в мешок остатки всяческой пакости и, взлетев повыше, вытряхнул все сверху на всю тысячу человеков. Даже и Создателю попало.
     Ох и взъярился Неизъяснимый! Ох и налетел же он на удиравшего Царя Демонов! Да разве можно убежать от Создателя Всего? Тем более что и самого Царя Демонов создал Он же - в минуту дурного настроения.
     Сцапал Неизъяснимый Царя Демонов да так придавил, что вся жизнь из него и выбрызнулась. Да выбрызнулась прямо на тысячу человеков, и без того обрызганных гадостью!
     Вытекла на них жизнь Царя Демонов, и разбежались они - кто куда.
     Целый год Неизъяснимый ловил их по всему Миру. Да не наш год, а свой, Создателев. Так что многие из человеков уже и потомство не по одному разу принести успели, а многие - и помереть. Хотя жили в те времена не в пример больше нашего.
     Целый год ловил их Творец. Ловил да мыл, да от демоновой жизни их очишал - на свою заменял. Кого почище отмыл, кого - похуже. В общем, с тех самых пор живут-плодятся люди, разные да неодинаковые, друг на дружку не похожие. Да в каждом - искорка демоновой жизни. Нет-нет да и вспыхнет. А у иных - так и запылает!
     Да, к слову сказать, не всех и переловил Создатель Всего. Которых не поймал, так оставил, из тех магхары изошли, Зла Отродие. Потому, если увидишь магхара, не мешкая бери, что есть из оружия, - и бей! То дело благое, божие!
     Норгская сказка

     Санти и Биорк возвратились в Урнгур в двадцать второй день последнего месяца лета. Еще со спины Серого, когда они летели над северной частью Урнгура, Биорк заметил, что на полях нет ни одного человека. Урожай, конечно, был уже собран, но ведь на земле всегда довольно работы.
     По просьбе вагара Серый, прилетев в Шугр, опустился прямо на крышу Дворца Королевы. Сирхар Урнгура спрыгнул на гладкую желтую кровлю, помахал взмывшему Серому и спустился вниз.
     Приветствуемый слугами Биорк направился прямо в покои Королевы. Шел третий час после восхода, и Женщина Шугра наверняка уже встала.
     Когда дракон миновал селение Сунг в двадцати милях от столицы, Биорк предстал перед Королевой.
     - Что происходит? - спросил он сразу же после приветствия.
     Первая из Женщин Урнгура удивленно посмотрела на своего сирхара:
     - О чем ты?
     - Я хочу знать, Гилли, что произошло за то время, пока меня не было?
     - А что произошло? - Королева забеспокоилась.
     - Ты знаешь, что от Туга до Шугра на полях нет ни одного работника?
     - Ах вот ты о чем! - Королева облегченно рассмеялась. - Конечно никого нет! Ведь через три дня - начало Летнего Праздника!
     Теперь настал черед изумиться Биорку.
     - Какого еще Летнего Праздника? - воскликнул он.
     - О! Сирхар! - Королева опять рассмеялась. - Кому же может прийти в голову, что сирхар Урнгура не знает о Летнем Празднике? Мой недосмотр! Я должна была предупредить тебя! Впрочем, я могу сделать это немедля!
     И Биорк, который по закону Урнгура должен был стать главным распорядителем на торжестве, впервые узнал о том, что оно из себя представляет...

***

     Начало Летнего Праздника определялось прорицателями примерно за месяц, но обычно приходилось на последнее десятидневье лета. И примерно за пять-шесть дней до его начала полагалось завершить сбор урожая. То была воля Хаора, а воля Хаора в Урнгуре выполнялась неукоснительно. В этом году волеизъявление бога перестало иметь значение. В связи с отсутствием самого бога. Тем не менее Королева решила сохранить традицию.
     Согласно же традиции Летний Праздник, длившийся три ночи и два дня, был самым большим из посвященных Хаору. Все это время взгляд Хаора был обращен на своих любимцев урнгриа, и им полагалось услаждать сей взор видом собственной радости. Человеческих жертвоприношений во время Летнего Праздника не было, но Хаор Добрый, как обычно, не оставался внакладе.
     За несколько дней неподалеку от Урнгура разбивался огромный лагерь на десятки, а то и сотни тысяч человек. Штабеля топлива для множества костров, которые зажигались с наступлением сумерек, тянулись на полмили вдоль обоих берегов Шуги. Двери складов в Среднем Шугре распахивались, в лагерь в неимоверных количествах свозились пища и вино. Ни один из урнгриа в течение Летнего Праздника ни в чем не имел недостатка.
     Лагерь в окрестностях Шугра был самым большим, но, разумеется, не мог вместить всех мужчин в стране. Женщины Селений, объединяясь по двое-трое, устраивали подобные лагеря рядом со своими городками, причем - в тех местах, где мужчины их селений уже не один век справляли Летний Праздник.
     Но лагеря принимали только мужчин. Женщины Урнгура праздновали отдельно, и каждой Женщине Селения вменялось в обязанность подготовить собственный дом, чтобы любая из сестер могла прийти и достойно провести время - одна или со своими мужьями. То же вменялось в обязанность Королеве. Но Приближенным Королевы не обязательно было проводить Летний Праздник во дворце, а младшим Женщинам - в доме Женщины их Селения. Та же свобода была и у самих Женщин Селений, но, как правило, те из них, чьи угодья были велики, а подданные многочисленны, радовали Хаора в собственных домах.
     Хаора больше нет. Но Летний Праздник, разумеется, остался. В данном случае урнгриа было безразлично, какому богу они "усладят" взор.
     Материальная сторона дела Биорка не касалась. И менять старинный обычай он не стал, хотя ему и не понравилось, что солдаты прекратили тренировки. Сохранил он и порядок богослужений, обратив их к Потрясателю Тверди. Но одно из правил сирхар все-таки изменил. А именно: решил позаботиться о поддержании порядка.
     Прежде Летний Праздник превращался в грандиозную попойку и совершеннейший разврат (по-урнгурски, разумеется). Нетрудно угадать, что и в этом году страну ожидает трое суток пьянства и безобразий. Прошлый Летний Праздник обошелся только Шугрскому лагерю в три воза трупов. Обычно урнгриа не агрессивны, тем более что каждый знает свое место в иерархии: жрец - в храме, солдат - в хогре, земледелец или охотник - в селении. В лагерях же собирались мужчины из разных мест, и Добрый бог, естественно, получал свою долю.
     Потрясателю, по мнению вагара, подобное пришлось бы не по вкусу. Потому Биорк решил разоружить всех урнгриа, кроме части солдат, из которых сформировал караулы, действующие по принципу: пресек нарушение порядка - свободен. Иди и развлекайся в свое удовольствие, только оставь оружие. Оно будет передано в руки задире - после того как его весьма грубыми методами освободят от праздничного угара.
     Вот и все новшества, внесенные Биорком в грядущую попойку.
     Три дня пролетели быстро.

***

     Утро в канун Летнего Праздника Санти встретил, как обычно, в Озерном доме Ронзангтондамени, хотя ее самой там не было. С момента своего возвращения Санти видел Ангнани в общей сложности не больше часа. Женщина Гнона должна была подготовить к приему гостей свой зимний дом, внушительное трехэтажное строение с зимним садом во внутреннем дворе площадью в сотню тысяч квадратных локтей. Кроме того, ей, вместе с Женщинами двух соседних селений, приходилось заниматься обеспечением мужского лагеря, традиционно располагавшегося в ложбине между тремя холмами примерно в миле от селения Гнон.
     К полудню из Шугра приехал Эрд.
     Не будучи официальным мужем Ронзангтондамени, Санти был свободен в выборе места встречи Летнего Праздника. Но, разумеется, он выбрал Гнон. А Эрд выбрал общество Санти.
     Вдвоем они пообедали в Озерном доме, пустом и тихом. Прислуживал им единственный оставшийся незанятым слуга, старик, которого преклонный возраст лишал главных удовольствий Летнего Праздника.
     Друзья пообедали и вышли на террасу. Перистые облака медленно скользили по высокому небу. Ветра не было. Озерная вода напоминала потемневшую слюду. Было очень тихо: ни криков ящеров-рыболовов, гнездившихся неподалеку, ни человеческих голосов, обычно далеко разносящихся над поверхностью озера. Глаз солнца то появлялся, то мерк, заслоненный белым облачным пухом.
     Молчаливый обычно, Эрд вдруг разговорился и час за часом неторопливо рассказывал Санти историю Империи. И повесть эта, происходящая из семейных документов и преданий, сильно отличалась от читанного юношей. Но он был больше склонен верить Эрду, чей язык не знал лжи и чей род сам творил историю, чем летописцам, с чужих слов и по собственному разумению излагавшим события.
     Когда алые краски заката легли на поверхность озера Гнон, из селения пришел прогулочный корабль Ронзангтондамени, медлительное озерное судно с высоко поднятой прямоугольной палубой, плоским носом и единственным квадратным голубым парусом на короткой мачте. Эрд и Санти взошли на него, и судно неторопливо двинулось в сторону селения. Шесть пар весел мерно опускались в спокойную воду под негромкий рокот барабана.
     Спустя полчаса друзья сошли на берег и, взяв в общественных стойлах у пристани двух пардов, пересекли Гнон по главной его улице, уже погруженной в сумерки. Шаровые светильники должны были зажечься лишь с восходом Звезды Хаора, называемой в Конге Привратник, самой яркой в созвездии Арки...
     Улица, широкая и совершенно пустая, плавно огибала зимний дом Женщины Гнона, огромный четырехугольник которого выделялся из ряда одноэтажных зданий с плоскими крышами, построенных вплотную одно к другому. Санти и Эрд въехали в узкую мрачноватую арку и сразу же окунулись в иной мир: яркий, веселый, буйный!
     Деревья зимнего сада, цветущие круглый год, не утратили свежести красок. Несколько женщин в яркой праздничной одежде собственноручно украшали ветви вырезанными из бумаги огромными изображениями плодов. Очень похожие друг на друга, высокие, скуластые, темнокожие и темноволосые, женщины казались сестрами-близнецами. Эрда и Санти урнгрийки приветствовали как равных, а не так, как обычно здесь приветствуют мужчин.
     Небо над паутиной тросов, на которых зимой натягивалась прозрачная пленка, защищающая сад от снега и холода, постепенно темнело, и слуги уже разносили по саду масляные лампы.
     Санти распахнул двустворчатые двери и окунулся в полутьму коридора.
     Внутри дом казался мрачным из-за плохо освещенных лестниц, темных глубоких ниш, длинных переходов, опускающихся и поднимающихся, опоясывающих четырехугольное огромное здание. Человеку, попавшему сюда впервые, эти узкие щели между стенами, потемневшие шпалеры, черные пятна запертых дверей казались лабиринтом из Нижнего Мира. Но Санти уверенно двигался по темным коридорам. Его магическое чутье уже развилось достаточно, чтобы напрямик вести к цели.
     Еще издали Эрд заметил яркий квадрат света, вырывающийся из распахнутой двери. За ней, в просторном, роскошно убранном зале, он увидел Ронзангтондамени в компании двух Женщин Селений. Ее мужья и мужья ее гостий-правительниц толпились вокруг. Кроме того, в зале было еще десятка полтора мужчин и восемь урнгриек, среди которых - три Приближенные Королевы!
     Ронзангтондамени заметила вошедших и подняла руку в приветствии. Женщины Селений немедленно обратили взгляды на Санти и Эрда, явно заинтересованные. Но хозяйка тотчас вернула беседу в прежнее русло. На Санти и Эрда она больше не обращала внимания. Это было не похоже на Ангнани. Но куда больше заинтересовало юношу то, что среди Приближенных Королевы оказалась Силгангмакузани, маленькая любовница прежнего сирхара.
     - Уверен, эти приехали из-за нас! - шепнул он на ухо светлорожденному.
     - Если хочешь, можешь выбрать себе подругу. На время праздника. Вернее, позволить ей выбрать себя! - Санти засмеялся.
     Светлорожденный удивленно взглянул на юношу.
     - Сегодня особенная ночь! - пояснил тот. - Они, - он показал глазами на Женщин Селений, - могут даже обмениваться мужьями навсегда! Один из соложников моей Ангнани попал в ее дом именно так! А уж поразвлечься с кем-нибудь во время Летнего Праздника - непременное дело! Впрочем, если согласие от госпожи не требуется, то согласие самого мужчины - обязательно! Хотя, говорят, еще лет пятьсот назад мужчину никто не спрашивал! - Санти звонко рассмеялся.
     - Не может быть! - проговорил Эрд. - Даже мужчине трудно овладеть женщиной, если она - против! А наоборот...
     - Ты забыл, брат Эрд, что они не просто женщины, а Женщины Урнгура. Их магия подчиняет волю любого из здешних мужчин. Но, - доверительно сказал юноша, - эта магия и украшает общение. Ныне закон требует: мужчина должен сказать "да" лишь по собственной воле! Правда, на нас законы не распространяются.
     - Разве? - Эрд забеспокоился.
     - В Урнгуре больше десяти веков не было чужеземцев. И законов для чужеземцев нет. Но и закона, запрещающего тебе повеселиться с голубоглазой урнгрийской красавицей-колдуньей, тоже нет.
     Эрд покачал головой.
     - Я и раньше не так уж много внимания уделял женщинам, - сказал он. - А теперь, полагаю, и женщины не станут искать моего внимания с прежней настойчивостью, - и погладил рубцы от ожогов на левой щеке.
     - Не станут искать твоего внимания? - Санти рассмеялся вновь. - Забудь! Чем ты страшней, тем больше они к тебе тянутся! Я имею в виду тех, что по-настоящему интересны! Вспомни хотя бы Нила, светлорожденный!
     - Наверно, ты прав! - согласился Эрд. - У меня не было подруги со времен... Нассини! И боюсь, она отравила мой вкус!
     - Вот и проверь! - предложил Санти. - Женщины Урнгура прямо созданы для такой цели! Их здесь немного, но тебе хватит наверняка!
     Юноша искоса взглянул на Ронзангтондамени. Женщина Гнона вела себя так, словно Санти не существовало.
     "Интересно, - подумал он. - Что бы ты сделала, уединись я с Ди Гоновой малюткой?"
     Заиграла тихая музыка. Эрд оглянулся в поисках музыкантов. Но оркестра не было.
     Ронзангтондамени шепнула что-то на ухо одному из своих мужей, а потом величественно направилась к выходу. Женщины Селений двинулись за ней.
     Муж Ронзангтондамени подошел к Санти.
     - Госпожа приглашает к трапезе! - громко сказал он. И, понизив голос:
     - Будь осторожен, Повелитель дракона! Так говорит Ангнани! Прости ту, что не сможет быть с тобой в сию ночь! На то есть высшая причина!
     - Ее право! - так же тихо ответил Санти.
     Маленькая Силгангмакузани стояла в пяти шагах. Она, несомненно, прислушивалась. Санти встретился с ней взглядом, и несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Предложение было сделано, и Санти не отверг его. Но пока и не принял.
     - Славная малышка! - заметил Эрд, когда друзья вышли в коридор.
     - "Славная малышка" делила ложе с Ди Гоном! - напомнил Санти.
     - Правда? Что ж, по росту она была ему под стать!
     - Только ли по росту? - Санти говорил совсем тихо, потому что Приближенные шли прямо за ними. Розовое сияние наполнило коридор.
     - Что это? - спросил удивленный Эрд.
     - Немного здешней магии! - ответил Санти. - Так же, как и музыка! И это хорошо, клянусь Вещей Ситрой! Урнгурским музыкантам и десяти так-тов не сыграть без фальши!
     -