зубцами показалась голова в круглом шлеме.
     - Ты что за хрен? - осведомилась голова.
     Вместо ответа Данил левой рукой сдвинул на затылок шлем, а правой встряхнул кожаный мешочек.
     Хуридский стражник может не услышать топот тысячи пардов в двухстах шагах, но звон монет слышит за три мили. Оказалось, это тот самый стражник, не так давно выпустивший из города Данила, Ними и Спота. Для стражника Данил был не имперским шпионом, а крутым парнем из "черных повязок", повздорившим с монахами. Поскольку монахи платили стражнику втрое меньше, чем "черные повязки", хуридит даже и раздумывать не стал.
     - Ты, это, не ори, - сказал он. - Сейчас открою.
     "Сейчас" растянулось минут на десять. Стражник отпирал ворота в одиночку: не делиться же, в самом деле, с этими пьянчугами!
     - Шуми не особо, - предупредил он, когда Данил въехал в ворота и заветный кошелек переменил хозяина. - Разбудишь десятника - тады будешь по новой платить.
     - Ни в коем случае, - пообещал Данил, наклонился, снял с головы стражника шлем (хуридит даже не потрудился застегнуть подбородочный ремень) и опустил кулак на стражников затылок.
     Подъехав к караулке, Данил убедился, что вывел из строя единственного бодрствующего привратника. Остальные преспокойно дрыхли. Что ж, здоровый сон удлиняет жизнь.
     Данил выехал из ворот и подал сигнал.
     Через десять минут тысяча всадников без помех въехала в ничего не подозревающий Засов. На рысях конгаи проследовали к солдатским казармам и без особых проблем разоружили гарнизон. Неважная репутация солдат хуридитов вполне оправдалась: сопротивления они не оказали ни малейшего. Разобравшись с гарнизоном, конгаи обложили обиталище. Обложили, но штурмовать не стали.
     Этим занялись попозже, когда подтянулись осадные орудия.
     Спустя пару часов светлорожденный Данил Рус и Бронзовый Дракон Виг сидели за черным столом, пили черное вино вместе с городским атаманом Кривым Ножом и слушали, как грохочут конгайские туры <здесь: осадное орудие типа "онагра">. Туры долбили стену обиталища. О запершихся монахах, впрочем, собеседники не беспокоились. Данила больше заботило то, что его старый недруг Дорманож, оказывается, выжил и несколько дней назад отбыл в Воркар вместе с риганцами. Ну, а Кривой Нож, поглядев на стальные наголовники конгайских боевых пардов и сверкающие доспехи всадников, вообще вычеркнул монахов из списка своих забот. Атамана куда больше интересовало, какие порядки заведут в Засове конгаи. Бывший контрабандист, он хорошо знал строгость Закона по ту сторону гор. Но знал также, что соблюдение закона часто зависит от десятника, перехватившего контрабандный товар. А поэтому упирал на то, какой полезной станет для завоевателей дружба с "черными повязками".
     - Мы преподнесем вам Хуриду на серебряном блюде! - сладко пел косоглазый атаман. - Вам останется перебить монахов, только и всего.
     Виг посмотрел на светлорожденного. Данил кивнул. Да, "черные повязки" - реальная сила. И косоглазый знает, что говорит.
     - Поручите мне навести порядок в городе - и не пожалеете! - заявил атаман. - В Засове каждая крыса у меня в кулаке.
     Вигу совсем не хотелось отдавать Засов воровскому атаману, но командующий понимал: у них слишком мало воинов, чтобы оставлять гарнизоны в каждом захваченном городе.
     - Что скажешь, светлорожденный Данил?
     Светлорожденный Данил, более известный в Засове под именем Демон, окинул атамана холодным взглядом.
     - Так, - сказал он. - Думаю, через час мы разобьем стену и возьмем обиталище. Монахов, что уцелеют, я передам тебе. Знаешь, что с ними делать?
     Кривой Нож ухмыльнулся. Демон хочет повязать его кровью святых братьев. Что ж, Нож не против.
     - Знаю, - сказал он. - Тебе понравится, Демон!
     - Хорошо. С этой минуты за порядок в городе отвечаешь ты. И не дай тебе боги порешить или вы потрошить кого-нибудь, кроме монахов. Ясно?
     - Без вопросов! Тебе понравится.
     - Тогда по рукам, - произнес светлорожденный. - Только не забудь... - сдвинув брови, он одарил атамана свирепым взглядом, - если вздумаешь предать нас, я сам тебя отыщу и, клянусь Рогами, тебе это совсем не понравится!

***

     Алчущий Силы Гатаург отдыхал, лежа на подвесной койке в крохотной каюте на баке хуридского флагмана "Гнев Величайшего". Под потолком каюты парил волшебный огонь, освещая покрытые потрескавшимся лаком стены и плавающий в воздухе фолиант, раскрытый на описании заклятий Приношения. Но чародей не читал, он грезил. Может быть, поэтому он не сразу заметил, как медленно угас, будто вытек, волшебный свет. Очнулся Гатаург, только когда рухнул на пол тяжелый, окованный по углам бронзой фолиант. Вернувшийся к реальности чародей скорее удивился, чем встревожился. И попытался снова создать светящийся шар. Но вместо сгустка яркого света в воздухе возник жалкий едва-едва мерцающий клубок.
     Вот теперь Гатаург обеспокоился не на шутку и сотворил более сложное заклинание, долженствующее обострить его ночное зрение. Результат оказался пренебрежительно ничтожным. И Гатаург по-настоящему испугался.

Глава четвертая

     - Вижу! - прилетел сверху крик мачтового. - Вижу много чужих кораблей!
     - Четверть на правый борт, - скомандовал Эрд кормчему.
     Затем знаками показал сигнальщику: "Всем. Боевой порядок первый".
     Флагман, опередивший остальные корабли на четверть мили, круто взял к востоку.
     Повинуясь команде с идеальной четкостью, Южная эскадра в считанные минуты сломала походный ордер, расходясь широкой, дугой, обеспечивающей наилучшую позицию для огненного боя. Перестроившись, точно выдерживая интервалы, эскадра, почти не потеряв в скорости, продолжала идти на север. Вскоре уже не только драконьи глаза впередсмотрящих в мачтовых бочках, но и те палубные, у кого зрение поострей, смогли разглядеть красные точечки у вставшей впереди земли.
     На хуридских кораблях противника заметили с изрядным опозданием - очень уж увлеклись перестрелкой с защищающими гавань фортами. Перестрелкой малоэффективной с обеих сторон, поскольку велась она со слишком большой дистанции. Налетчики уже успели убедиться в меткости имперских баллистеров и держались на почтительном расстоянии.
     Вообще-то хуридиты рассчитывали захватить город ночью, врасплох. Но врасплох захватили их самих. Влепили огненный залп прямо в передовой корабль. Точнехонько, несмотря на темень безлунной ночи. А как вспыхнул: полфлота - будто на ладони. Отступили, конечно. Понадеялись на Алчущего, которого передал армаде Наисвятейший. Алчущий же, хоть, говорят, и принял Истинную Веру, а все равно оплошал. Сначала вообще ничего не смог, а потом и вовсе вместо того, чтоб развалить, как обещал, форты, поджег надстройку собственного корабля. Пожар потушили, но капитан осерчал, велел колдуна повязать, вырвать язык и повесить за ноги на рею. Колдун и тут оплошал - никого в прах не обратил, только ругался. А как язык вырвали, и ругаться перестал.
     Тут бы пиратам и отплыть восвояси. Но город-то - вот он. Ах, какой город! Слюнки текут...
     Так и прохлопали беду.
     - Ах, какой подарок! - произнес светлейший Эрд, глядя на скопище краснопарусных судов. - Ах, какая радость! Спасибо вам, боги!
     Надо сказать, не было на флагмане человека, не разделявшего сейчас радость адмирала. На флагмане и на каждом из кораблей Южной эскадры.
     Наконец хуридиты опомнились. Прекратили бессмысленную бомбардировку и принялись, кто во что горазд, разворачиваться навстречу противнику. Ударь они сейчас слаженно, может, часть и пробилась бы сквозь растянутую дугу имперцев. Но это же пираты! Разве они могут ударить слаженно? Адмирал Эрд совершенно точно знал, как себя поведет эта свора. И оказался абсолютно прав. Как запахло паленой шерстью, "отважные" рейдеры кинулись врассыпную, как стая ургов.
     Расставив ноги для устойчивости, адмирал стоял на носу и наблюдал. Флагман-капитан светлейший Алев сам знал, что делать. Так же, как любой из капитанов и командиров воинов-моряков эскадры. Плавный разворот, залп - и хуридская шекка превратилась в костер. Поворот, залп с другого борта - и еще один враг пылает. Краснопарусные даже не сопротивлялись. Видят боги, с омбамту было интереснее. Те хоть дрались. Поворот, грохот подпалубных баллист, едкий дым огненного зелья, истошные вопли. Словом, обычные звуки морской битвы. Только без победных криков и лязга клинков. Брать краснопарусных на абордаж Эрд не собирался. Вдоволь будет акулам жареной хуридятины.

***

     Дракон Севера Ганг смотрел на погребальный костер и вместо подобающей скорби испытывал большое удовольствие. Не потому, что умер Владыка Тилод. Не потому, что жена его Эйрис покончила с собой. А потому что, как он и предполагал, Дракон Юга Керанраон явился на похороны, словно на битву. Тридцать тысяч всадников. Одних только "синих" латников - одиннадцать тысяч. А с Гангом - только полсотни телохранителей. Ах, как неудобно стало Керанраону, когда он узнал, куда ушли воины Ганга. Даже не поверил поначалу Дракону Севера. Но другие подтвердили: правда. Поэтому мрачно сейчас изрезанное морщинами лицо Керанраона. Любят его сарбурцы, но не больше любят, чем свой благословенный Конг. Попробуй Керанраон сейчас взять власть силой - даже "синие" его не поддержат.
     Капля пота скатилась по щеке Ганга. Но к жаре он привычен. И твердо стоять на ногах тоже привычен. А вот кому зной и вовсе нипочем, так это тем, Черным.
     "Интересно, кому они теперь станут служить?" - подумал Ганг.
     Скорее всего, никому. Вернутся в Гибельный лес, к сородичам. А жаль. Заполучить бы поддержку Черных Охотников - и никакие "синие" латники не помогут Керанраону. Сколько лет прошло, а Ганг, стоило лишь глаза закрыть, словно воочию видел бегущих через брод гигантских крабов. А уж сиргибры... От воспоминания о ящерах Ганга передернуло. Стоявший рядом Ратсай удивленно поглядел на Дракона Севера. Ганг опомнился, отогнал дурные мысли и стал слушать Верховного жреца, возглашающего прощальную песнь.
     Примерно через четверть часа Ратсай тронул Ганга за руку, а когда тот повернулся, показал в сторону залива Данхен. И Дракон Севера увидел: множество кораблей под парусами Гурама, скользящие по зеленому морю.
     Сверху они казались маленькими, будто игрушечными. Но моряцкий глаз Ганга без труда различал: более половины - мощные четырехмачтовики с тремя рядами баллистных портов и, по меньшей мере, двумя сотнями моряков-воинов на борту каждого. Первая мысль: как их пропустили сторожевики? Вторая: как хорошо, что Керанраон взял с собой столько воинов. Ганг встретился взглядом с Драконом Юга. В глазах Керанраона не было радости. Ганг без труда догадался, о чем думает повелитель южного Конга: что, если подобная же армада подходит сейчас к Сарбуру? И Ганг чуть заметно покачал головой: не может Гурам выставить сразу два таких флота. Керанраон понял, улыбнулся еле, уголками губ и повернулся к погребальному костру. Он не собирался прерывать похоронный обряд. На море армаду не побить, на берег же они высадятся еще не скоро. А уж тогда...
     Тень облака упала на площадь. Сразу заметен стал дым над погребальным костром. Ароматный дым пропитанных благовониями кипарисовых поленьев. Ганг смотрел на построенный всего четырнадцать лет назад, легкий, будто сотканный из воздуха дворец Владыки и думал о том, что вот умер Тилод-Зодчий, а дворец остался. И еще много прекрасного осталось. А что останется после него, Ганга?
     Церемония продолжалась. Продолжалась даже тогда, когда внизу, в гавани, застучали баллисты. Это гурамские корабли, не встретив сопротивления, пересекли залив и начали обстреливать форт, единственный бастион которого вспыхнул, не сделав ни одного ответного выстрела. Впрочем, гарнизон покинул его еще раньше. По приказу Дракона Юга.
     По его же приказу на краю площади ждали, спешившись, три тысячника "синих". Их огромные боевые парды сверху вниз, надменно, взирали на толпу. Верховный жрец зачастил, торопясь закончить церемонию. Пепел можно собрать и потом.
     Керанраон посмотрел на Ганга. Тот кивнул. "Твои люди - тебе командовать".
     - Храни! - в последний раз рыкнул жрец.
     - Мощный! О-о-о! Могучий! О-о-о! - заревел хор.
     Но толпа уже "потекла". Военачальники устремились к своим солдатам, горожане - к семьям. Форт горел, гурамские корабли подходили к ангтъянским причалам. Тысячников "синих" на площади уже не было. Не было и Керанраона.

***

     Тень одинокого облака легла на поле битвы.
     "Плохо", - подумал Нил.
     Большинство магхаров не любят солнечного света. С другой стороны, есть и такие, что, подобно змеям, оживают от тепла и становятся вялыми от холода.
     Нил отсчитал еще двести ударов сердца и протрубил в рожок. Первая шеренга подалась назад, вторая опустила щиты и выставила копья. Широкий вал трупов, замедливший натиск чудовищных порождений магии, позволил копейщикам совершить маневр практически без потерь. Страж Севера мог гордиться своими солдатами. Мужество и умение творят чудеса. И предусмотрительность. Например, тройной запас стрел у арбалетчиков. Пожалуй, есть надежда...
     Одинокое облако, кружась, словно сорванный лист, опускалось все ниже и ниже. Нил, наверно, единственный из воинов обратил внимание на то, как странно оно движется. Он заподозрил неладное и призвал свой более чем скромный магический дар, пытаясь определить сущность явления. Но это оказалось не под силу Стражу Севера. Как не под силу это оказалось куда более умелым рунским чародеям, чьи души уже странствовали по сумрачным равнинам Нижнего Мира.
     Облако рассеялось, истаяло, как утренний туман под лучами солнца, - и Нил увидел Ничто. Словно из прозрачного, пронизанного светом воздуха внезапно вырвали огромный клок. Сознание Нила отказывалось принять то, что видели глаза. Но от этого происходящее не стало менее реальным. Ничто прянуло вниз, прямо в центр солдатских шеренг. Прянуло и взмыло вверх. Тотчас серый туман сгустился вокруг него, укрыл, как укрывают покровом нечто ужасное, например, обезображенное убийцами лицо друга. Еще миг - и серое облако ушло ввысь, истаяв в небесной сини.
     Но все было кончено. Воины Империи полностью и бесповоротно проиграли битву. Там, в горле ущелья, об этом еще не знали, но их командир сверху уже это понял. Ничто ушло... и унесло с собой несколько сотен бесстрашных копейщиков. Там, где недавно смыкались длинные щиты, теперь зияла пустота. Никого. Только вытоптанная, забрызганная кровью трава. А еще через мгновение в открытую брешь хлынул сплошной бурлящий, визжащий поток магхаров. Нил видел, как его воины, хоть и ошеломленные происшедшим, сразу же попытались закрыть брешь. В конце концов, несколько сотен - не слишком большая потеря для десятитысячной армии. Нил видел, как устремились к прорыву всадники, как качнулись навстречу друг другу разорванные края шеренг. Но - поздно. Плотину прорвало. Твари хлынули в брешь. Стремительно, тесно, буквально по головам и спинам сородичей. Всадников разбросало и закрутило, как щепки в бурном мутном потоке. Брешь в строю не смыкалась, а, наоборот, расширялась на глазах. А прорвавшаяся орда скачущих, прыгающих, бегущих разлилась и устремилась вверх по склону. И на пути ее стоял один-единственный человек. Страж Севера Нил Биоркит.

***

     - Высаживаются, - сказал Керанраон. - Смотри, как нагло. Ни хрена не боятся. Ну, мы их удивим, клянусь Рогами.
     Ганг промолчал. Это ведь не его воинам, а латникам Керанраона предстояло "удивить" гурамиди. Телохранители Дракона Севера стояли чуть поодаль, охраняя своего господина. Ганг предложил их Керанраону, но тот отмахнулся, и Дракон Севера не спорил. Хотя собственных телохранителей Дракон Юга поставил в строй. И получил взамен другую охрану. Черных Охотников Тилода. Хитрый план Ганга рухнул, однако сейчас ему было все равно. Если Керанраон отстоит Ангтъян, пусть берет себе и Дворец Владыки. Это справедливо.
     Не ради битвы, а ради красоты строил Тилод свою столицу. Просторные площади, широкие улицы, изящные, окруженные садами дома. Но сейчас Керанраон мог только радоваться ширине и простору. Ах, как они ударят! Дракон Юга выждал ровно столько, сколько потребовалось гурамиди, чтобы высадиться на берег. Керанраон презрительно улыбался, видя, как скучилась у причалов пехота: стрелки и копейщики вперемешку. Позади - всадники. От этих вообще никакого проку.
     - Дуй, - сказал Керанраон сигнальщику.
     И трубач протрубил.
     Шесть улиц сходилось в гавани. Всадники показались одновременно на всех шести. На трех, самых широких, - синие сарбурские латники.
     И пошли.
     Ах, как завопили гурамиди. Как сладко звучали эти вопли для Керанраонова уха. В восторге он хлопнул парда по загривку, повернулся к Гангу и захохотал.
     А стремительная синева с невероятной скоростью пожирала белизну мостовых. Командиры гурамиди орали, пытаясь хоть как то построить солдат, но Керанраон не оставил им времени. Ах, что такое четверть мили для летящих пардов! Миг!
     Один из Черных Охотников вскрикнул. Удивленный Ганг посмотрел на него. Черный Охотник показывал на небо. А на небе...
     Сгусток черной клубящейся тьмы стремительно падал вниз. Наперерез катящейся волне всадников. Керанраон резко оборвал смех, замер с открытым ртом. Позади Верховный жрец пронзительно вскрикнул:
     - Тур! Тур!
     ...И тысячи огненных раскаленных нитей пронзили живую тьму буквально над самой землей. Грохнуло так, что боевой пард под Гангом присел и нервно мяукнул. Черные рваные клочья зашипели, сворачиваясь, как волосы, соприкоснувшиеся с огнем, а внизу, под ними, "синие" латники Сарбура врезались в толпу гурамиди. Боевой клич конгаев прокатился по улицам Ангтъяна, смешавшись с визгом вздергиваемых на копья гурамиди. А в небе над столицей Конга возник Огненный Демон. Быстрей, чем видит глаз, Демон покрыл полную милю и повис над гурамским флотом. Выдох, ослепительная вспышка - и вместо могучего четырехмачтового корабля - белый кружащийся пепел. Еще один выдох - и еще один корабль сгинул в ярчайшем пламени.
     Черные Охотники переглянулись с пониманием. Правду говорили старейшины: демоны дышат чаще, чем люди. И жарче.

Глава пятая

     Путь, на который Данилу и Ниминоа потребовалась полная неделя, всадники благословенного Конга прошли за двое суток. Ночь и еще полдня - и перед воинами встали стены Кариомера. Командующий Виг предпочел бы обойти его, как прочие крепости и города, попадавшиеся на пути, - и двигаться в Воркар. Но Данил воспротивился. У него были свои счеты с этим городом. Кроме того, не худо лишний раз показать хуридитам, что такое настоящие воины. А заодно и проверить, известно ли за пределами Засова о договоре между завоевателями и "черными повязками". Виг не стал спорить, но поставил условие: если город не будет взят за два дня, войско тронется дальше.
     Штурмовать крепостные стены силами одних только всадников, без пехоты, без тяжелых осадных машин и прочего хозяйства - только зря класть солдат. Данил понимал это не хуже Вига. Поэтому предложил Турфангу слегка поколдовать. Жрец расхохотался.
     - Как ты себе это представляешь? - осведомился он.
     - Зачаруй превратную стражу.
     - Я, - сказал Турфанг, - мог бы погрузить в сон человек десять. Но спящие не откроют нам ворота. Я мог бы очаровать двоих-троих, чтобы они открыли ворота, но как ты думаешь, что в это время будут делать остальные?
     - А ты одних усыпи, других зачаруй, - предложил светлорожденный.
     - Не выйдет. К сожалению.
     - Ну, тогда устрой землетрясение.
     Турфанг улыбнулся.
     - Это я могу, - сказал он. - Но только не могу поручиться, что развалятся именно стены, а не половина домов в городе. Исходя из моего опыта, полагаю, именно дома и развалятся.
     Данил мрачно поглядел на темнокожее насмешливое лицо, повернулся и ушел к себе в палатку.
     Разъезды конгаев патрулировали вдоль городских стен. На достаточном удалении, чтобы не схлопотать арбалетный болт. Дорога в обе стороны была пуста. Окрестные селения - тоже. Хотя конгаи никого не обижали. За весь путь от Засова до Кариомера вздернул