тники вернулись, - вполголоса доложил он.
     Чародея отправленные в поиск не нашли. Зато обнаружили следы еще двух человек. Один - определенно мужчина. Касательно второго мнения разделились. Один следопыт утверждал - женщина. По размеру отпечатка. Двое других полагали: мужчина. По тому, как ставил ногу. Но самое главное - обнаружили след дракона. А раз дракон, значит, точно чародей. Картина представлялась такой: третий (тот, который не то женщина, не то мужчина) прилетел на драконе, подошел к костру, поколдовал огнем, затем ушел вместе со вторым. А та, которую привез Кошачий Глаз, бежала за этими двумя босиком по камням, сильно изранилась, а потом пошла обратно.
     "Недурно, - подумал Виг. - Наверняка ей есть что рассказать".
     - Что еще?
     Еще нашли двух пардов. Тех самых, на которых приехали двое хуридитов.
     Что пленница может оказаться конгайкой, следопыты не знали. Зато знали: вещи, какие обнаружены у кострища, - все хуридские. Кроме оружия. Но оружие в Хуриде делают такое, что подсохшую лепешку не разрубишь. Это всем известно.
     - Значит, - произнес командующий, - мы можем надеяться: чародей улетел?
     Можем, заявили все три следопыта.
     - Вот и хорошо, - кивнул Виг.
     Меньше всего ему хотелось бросать своих ребят против чародейского пламени.
     Виг знаком отпустил следопытов... и обнаружил, что вокруг собралась целая толпа слушателей.
     - Та-ак... - грозно протянул командующий. - Это еще что за сборище?
     Толпа рассосалась как по волшебству. Остались только сотники, возглавлявшие поиски, и начальник утреннего караула, которому по уставу полагалось знать все новости.
     - Завтра или послезавтра прибудет маг из Фаранга, - сказал Виг. - Вот он пусть и разбирается. Я лично доволен, что Алчущий Силы убрался к демонам.
     Все три сотника полностью разделяли его мнение.
     - Значит, - заключил Виг, - возвращаемся к обычному распорядку. Вопросы есть?
     - Нет, - бодро ответили два сотника.
     Третий молчал, смотрел на небо.
     - Что ты там углядел? - недовольно осведомился командующий.
     - Да вроде... дракон.
     Тут все четверо, не исключая Вига, задрали головы.
     - Мощь Быкоглавого! - хрипло сказал начальник караула. - Никак возвращается, демонов сын?
     - Драконы и сами по себе летают, - с надеждой проговорил один из сотников.
     - Летают! - рявкнул Виг. - Но не здесь, раз дери тебя магхар! А ну живо поднимайте людей! Старший! Башни к бою! Бегом!
     Когда через четверть часа тень черного, как ночное небо, дракона легла на Круглую площадь, все сорок восемь баллист Ангбиона были нацелены на него. Расставленные в правильных местах арбалетчики готовились по приказу командиров осыпать драконьего всадника бронебойными стрелами, а сам Виг выглядывал в бойницу центральной башни, держа за спиной поднятую руку. Взмах - труба прокричит команду, и смертоносный град осыплет чародея.
     Скверно только - Алчущему вся боевая мощь Ангбиона, может статься, что пыль храмовому быку.
     Но тут дракон неожиданно сложил крылья - и камнем упал на плоскую крышу арсенала. Все услышали, как заскрежетали могучие когти. Дракон свесил с крыши длиннющее крыло, и по нему, как по скату, съехал человек. До земли крыло не доставало локтя четыре, но чародей ловко приземлился на ноги, оглядел пустую площадь и закричал пронзительным тонким голосом:
     - Виг, бронзовое брюхо! Ты почему не встречаешь старого друга?
     - Магхар раздери! - с облегчением выругался командующий. - Не мог предупредить, бычья жопа!
     И, отпихнув трубача, выскочил наружу.

***

     Ниминоа снилось страшное. Черноликий монах с кнутом, хлещущий прикованного к столбу Данила, брызги крови на стенах, запах паленого мяса, пота и боли. Сморщенное хохочущее лицо чародея плавало в воздухе.
     "Смотри, смотри, смотри! - хохотал он. - Скоро ты! Скоро тебя! Скоро! Скоро!"
     Лицо Данила, гордое уверенное лицо вздувалось пузырем, зрачки расширялись от боли, губы лопались... А кто-то хватал Ниминоа сзади, давил груди, щипал, щупал, запускал пальцы между ног...
     "Разорвут тебя пополам! - хохотал чародей. - Пополам!"
     Черный монах вращал насаженное на вертел человеческое тело. Как баранью тушу. Руки человека были отрублены по локоть. Обрубки дергались. Человек мычал, разевая рот. Языка во рту не было...

***

     - Тихо, тихо...
     Ниминоа открыла глаза и увидела склонившуюся над ней женщину. Женщина держала ее за руки.
     - Скверный сон? - спросила женщина. - Не бойся, это всего лишь сон.
     Каменный потолок, сложенный из обтесанных блоков, под ним - зарешеченное окно.
     - Где я? - спросила Ниминоа. - Кто ты?
     Женщина нахмурилась. Рядом с ней появилось еще одно лицо. Солдат.
     - Что она болтает? - спросил солдат.
     Ниминоа сообразила: они говорят на конгаэне.
     - Где я? - уже на языке своей матери спросила девушка. - Кто вы?
     Увы, ее конгаэн уродовал жесткий хуридский акцент.
     Женщина отпустила руки Ниминоа, отодвинулась.
     - Ты можешь встать? - спросила она.
     - Может, - перебил солдат. - Вставай, хуридитка, а ты, - он повернулся к женщине, - позови начальника караула. Скажи: пленница очухалась.

***

     Тощий длиннолицый человек развалился в любимом кресле командующего Вига. На человеке не было никакой одежды, кроме набедренной повязки. Зато на темно-коричневой груди мастерски вытатуирована бычья голова, выдыхающая пламя.
     - Трудно было предупредить? - проворчал Виг. - Вон дружки твои из Фаранга не поленились предупредить о посланце.
     - И где он? - ухмыльнулся длиннолицый. - Что-то я его не вижу!
     - Прибудет завтра или послезавтра.
     - Чудесно! - заявил человек с бычьей головой. - Если Алчущий захочет поджарить тебе яйца, что ты предпочитаешь иметь под рукой: предупреждение или меня?
     Командующий промолчал. Но ответ был очевиден. Тощего звали Турфанг. Чародей и верховный жрец Быкоглавого в Кесане (в те времена, когда Виг был там наместником), Турфанг в последние несколько лет был в Конге нечастым гостем, в основном обретаясь на севере, в Империи. Честно говоря, если бы Вига спросили, кого он предпочтет для защиты от вражьего чародейства, он не колеблясь назвал бы Турфанга. Но это еще не повод, чтобы терпеть дурные манеры жреца.
     - Ну-ка, марш из моего кресла! - потребовал командующий.
     Кесанский маг ухмыльнулся, но вставать и не подумал. Вместо этого опорожнил кувшин в высокую чашу. Вышло - по ободок. Турфанг подобрал под себя ноги, устраиваясь попривычнее, потянулся к чаше... Виг ловко выхватил ее прямо из-под руки жреца и тоже ухмыльнулся.
     - Чтоб тебя понос пробрал! - с досадой проговорил Турфанг.
     В устах чародея это звучало многообещающе, но командующий не смутился, поднес чашу к губам, вино с бульканьем потекло в более подходящее вместилище. Но, опорожнив чашу до половины, Виг сжалился и бросил ее гостю. Чаша описала дугу и легла на ладонь жреца Тура. Ни капли не пролилось.
     - Надо бы тебя покормить, - с подчеркнутой заботой произнес Виг. - А то смотреть не на что, волосы да кости. Всего-то мяса, что огузок, да и тот...
     - Поговори еще, - огрызнулся чародей. И добавил мечтательно:
     - Вот наведу на тебя зеленый лишай...
     Командующий только ухмыльнулся:
     - Ты, поди, уж все заклинания перезабыл, пока по Миру болтался.
     - Ну, вино у тебя, конечно, не чета настоящему тайскому, - сказал жрец и осушил чашу до дна.
     - Я оглядел это барахло, - маг кивнул на кучу сложенных в углу вещей - ночную добычу Кошачьего Глаза. - Ничего путного. Магии тут не больше, чем в шерсти твоей собаки. - Турфанг задумчиво поглядел на пустую серебряную чашу и вдруг сжал ее в ладони - смял, как бумажную.
     - Ты что делаешь! - возмутился Виг. - Это же старинная хушенская...
     - Да? - задумчиво проговорил гость. - Ну, извини.
     Он аккуратно расправил серебро, провел над чашей ладонью - и она обрела тот же вид, что и минуту назад.
     Виг смотрел, как зачарованный.
     - Ты что? - удивился Турфанг.
     - Я? - командующий покачал головой. - Отвык от твоих штучек, - проговорил он.
     - А-а...
     Жрец поставил чашу и встал.
     - Начнем, - сказал он. - И начнем мы с пленницы.

Глава третья

     Красавец-дракон летел сквозь ночь. Южный ровный ветер, который так любят имперские мореходы, нес его высоко над водами Межземного моря, и неподвижные звезды взирали на проницающего тьму льдистыми равнодушными глазами. Но в груди дракона горел могучий огонь, наполняющий силой и упругие крылья, и сам воздух ночи. Немногое в Мире могло согреть старое сердце Унгата так, как этот полет. Дракон, воплощенная мечта мага, непобедимый и мудрый. И покорная Тьма. Прижавшись щекой к горячей гладкой коже крылатого гиганта, Унгат дрожал от восторга, как мальчишка. Иногда он даже испытывал что-то вроде сочувствия к своему рабу-пленнику, притулившемуся позади Унгата. Человечку, думал Унгат, никогда не постичь такого величия. Человечек живет по воле Унгата и умрет по его воле. А дракон свободен. Так же, как Унгат...
     - Остановись!
     Унгат дернулся, будто обдали ледяной водой. Инстинктивно, как пригибается воин, услышав щелчок тетивы, чародей выбросил в темноту незримый шатер Силы, прикрылся и ощетинился, свернул и обострил мысли и чувства, пронзил магическим взглядом Тьму. Сразу во всех направлениях... И уперся в Мощь.
     Крохотное, иссушенное тело чародея затрепетало и еще теснее прижалось к шее дракона. И крылатый гигант спас: лег на правое крыло, ушел в крутую петлю, прикрыв собой друга. Чародей изо всех сил вцепился в шейный шип дракона, а вот пленник его не удержался и, кувыркаясь, полетел вниз.
     Дракон выровнялся, взмахнул крыльями, вытянул длинную шею и помчал прочь с быстротой, не знакомой ни одному живому существу в Мире. Кроме дракона. Унгат распластался на его спине. Сокращения могучих мышц подбрасывали мага с такой силой, что иногда только ладони его касались гладкой кожи. Но Унгат не решался упрочить свою посадку заклинанием. Все свою силу он отдал тому, чтобы затеряться в небе, раствориться во тьме, как щепотка соли в океане. Мощь, с которой он столкнулся, была невероятна. Ни один чародей в Мире не обладал подобной непостижимой силой. По крайней мере, Унгат не был способен даже представить подобное. Маг ощутил себя древесным листом, падающим в костер. Какое счастье, что драконы не подвластны магии!
     Крылатый гигант пронзал тьму, как живая молния. Он делил все чувства всадника. Кроме страха. Он никогда не встречал существо, способное причинить ему боль. А то, что так напугало чародея, дракон не воспринял, как существо. Слишком большое. Нелепо бояться бури или извергающегося вулкана. Проще - улететь.
     Неизвестное осталось позади. В сотнях миль. Дракон перешел на спокойный парящий полет. Унгат тоже успокоился. И очень сожалел, что потерял пленника. Сколько сил и времени истрачено, какие возможности потеряны! А предоставь чародей пленнику миг свободы - и тот наверняка удержался бы на спине дракона... Или вцепился в горло Унгата. Эти благородные дураки совершенно непредсказуемы.
     "Поспи", - пришла мысль дракона.
     "Верно, - подумал Унгат. - Потерянного не вернешь. А я должен восстановить силы".
     Об оставшемся позади чародей старался не думать. Чтоб не накликать...

***

     Начальник караула встретил командующего и Турфанга на пороге центральной башни.
     - Очнулась! - выпалил он.
     Виг посмотрел на жреца. Жрец посмотрел на небо. Потом повернулся к Вигу и сказал:
     - Хуридитку надо допросить сейчас.
     - Хуридитку? - удивился командующий.
     - Точно так! - вставил начальник караула. - Как рот открыла, сразу видно - не наша. Это...
     Виг двинул бровью, и сотник заткнулся.
     - Приведи ее, - сказал командующий.
     - В темницу? - понятливо проговорил начальник караула.
     Полминуты назад Виг сказал бы: да. Но уж слишком явно было пренебрежение сотника к чужестранке.
     - Ко мне домой, - отрезал командующий, и сотник, придерживая меч, побежал выполнять приказ. Самолично, хотя мог бы погнать кого-нибудь из охраны.
     - Пошли назад, - Виг повернулся к Турфангу. - Допрашивать ты будешь?
     - Ты, - сказал жрец Тура. - А я понаблюдаю.
     Поесть Ниминоа не предложили, зато принесли воды. Питьевой и для омовения. Солдаты больше ей не грубили, но и особой доброжелательности не проявляли. Когда девушка умылась, ей связали руки и вывели наружу.
     Молодой парнишка, разбрызгивавший по камням воду из лохани (для чистоты и прохлады), загляделся на пленницу, споткнулся и выплеснул лохань под ноги Ними. Один из сопровождавших наградил раззяву подзатыльником и извинился перед девушкой. Ниминоа терялась в догадках. Кто она? Пленница? Пленнице не приносят извинений. Но свободных не держат под стражей и не связывают им рук. Наверно, обычаи Конга еще сильнее отличаются от порядков Хуриды, чем ей казалось.
     Крепость и те, кто в ней обитал, внушали ощущение силы. Ниминоа делала вид, что не интересуется укреплениями (чтоб не думали - шпионит), но нужно быть слепой, чтоб не оценить толщину этих стен. А вооружение простых солдат получше, чем у воинствующих монахов.
     Ними привели к южному бастиону. Здесь, в тени стен, защищавших не только от врага, но и от полуденного солнца, располагался дом командующего Вига.
     Ниминоа впервые видела настоящий конгский дом. Широкие террасы на обоих этажах, полукруглые арки окон, цветущие деревца в кадках, бронзовые фигурки драконов на загнутых углах крыши.
     Сопровождающие салютовали часовому. Тот ответил и посторонился. Ниминоа ввели в дом.
     Тростниковые маты похрустывали под сандалиями, которые дали девушке взамен верховых сапог Данила. Идущий впереди солдат раздвинул занавес из пестрых шелковых лент. Ниминоа увидела просторную светлую комнату. И двух мужчин.
     Первый - совершенно седой, огромный. Длинные волосы сколоты на затылке. Широкий, прорезанный складками лоб, почти сросшиеся брови. Руки испещрены белыми полосками шрамов. На указательном пальце левой руки - перстень с печаткой. Эмалевый медальон с драконом поверх синей шелковой куртки. Больше никаких украшений, если не считать сапфира на оголовье меча.
     Второго Ними сначала приняла за слугу: приткнулся в уголке, босой, в каких-то обносках, но, перехватив его взгляд, поняла, что ошиблась. У слуг не бывает таких глаз.
     - Стул, - отрывисто бросил седой.
     Один из солдат тут же пододвинул Ниминоа шестиногий стул с толстой, обитой шелком подушкой.
     С минуту седой молча глядел на девушку. Если он надеялся ее смутить, то напрасно. Ниминоа видела: конгай суров, но не жесток. Куда ему до святых братьев! А уж комната и вовсе не имела ничего общего с застенками обиталищ Братства. Каждая деталь - от рисунка на шелковых портьерах до цвета листьев домашних растений - подобрана с настоящим вкусом. И воздух в комнате приятный: свежий, с запахом цветов, слегка приправленный ароматом благовоний. Ниминоа расслабилась: все так напоминало дом ее отца...
     - Развяжите ее! - велел командующий.
     Приказ был исполнен мгновенно.
     - Ты хуридитка?
     Девушка вздрогнула: голос седого прозвучал как удар.
     - Да, - ответила она.
     - Ты не похожа на хуридитку.
     - Моя мать родилась в Конге.
     - А твой отец?
     - Он купец.
     Сказано было с гордостью, но Виг понятия не имел, что, значит, быть купцом в Хуриде. Зато отлично понимал: девушка с такой внешностью - идеальный шпион. Если не обращать внимания на акцент.
     - Твоя мать - его наложница?
     Ниминоа оскорбилась: от человека столь достойного внешне она ожидала достойных вопросов.
     - Она была его женой, - холодно ответила девушка. - Она умерла.
     - А твой отец?
     - Его убили монахи три недели назад.
     Виг смутился. Эта хуридитка держится с редким достоинством. И непохоже, что лжет. Будь командующий не командующим, а просто человеком, он обращался бы с чужеземкой куда деликатней. Но поскольку дело касалось безопасности Конга, Виг не мог позволить себе сострадания. Но кое-что мог.
     - Ты голодна? - спросил он. - Хочешь фруктов? Вина?
     - Да, немного, - Ниминоа опустила глаза.
     Командующий сделал знак, и через полминуты рядом с Ниминоа появился столик, кувшин вина и ваза с фруктами. Слуга наполнил серебряный бокал.
     - Попробуй, - сказал седой. - Это хорошее вино.
     Ниминоа пригубила и поняла: вино действительно хорошее. Хотя и хуже того, что пила девушка в доме отца.
     Виг внимательно следил за ней. Допрос не имеет смысла, если не научишься определять, где ложь, а где правда. Командующий не забыл о присутствии Турфанга, но не собирался обращаться к нему за помощью без необходимости.
     Ниминоа взяла кисть винограда. Большие фиолетовые ягоды таяли на языке.
     - Ты бежала? - спросил седой.
     - Да.
     Пленница не поднимала глаз, и это командующему не нравилось. Это и еще подозрительно спокойный голос хуридитки.
     - Кто твои спутники?
     - Спутник.
     Девушка положила виноград и посмотрела прямо в глаза командующего. И опять Виг почувствовал неловкость. Как будто у него нет права допрашивать ее. Но у него есть больше, чем право. Долг.
     - Мои люди видели следы троих, - сказал командующий. - Кто третий?
     - Я не знаю, - Ними опустила глаза.
     - Допустим, - кивнул Виг. - А твой спутник? Кто он? Хуридит?
     - Нет.
     - Имя?
     Ниминоа колебалась. Ей очень не хотелось говорить правду.
     Командующий видел: пленница прикидывает, солгать или нет.
     - Будет лучше, если ты ответишь честно!
     - Хорошо, - равнодушно сказала Ниминоа. - Его имя Данил Рус. Светлорожденный Данил Рус.
     Лучше бы она солгала. Командующий Виг даже не усомнился: пленница врет. Чтобы светлорожденный из древнейшего рода Империи пришел из Хуриды в одиночку да еще спас прекрасную хуридитку? Такое случается нередко. В балладах. Но не в жизни. Виг прожил длинную жизнь. Он сражался бок о бок с Освободителем. Он сам стал частью не одной баллады. И очень хорошо знал, как далеко то, что поют, от того, что говорят.
     Командующий не поверил и искренне огорчился. Во-первых, потому, что пленница солгала, во-вторых, из-за того, что ответ ее, на взгляд Вига, прозвучал абсолютно искренне. Значит, придется обращаться за помощью к магу.
     Турфанг, как всегда, угадал желание Вига раньше, чем тот его высказал. Жрец встал. В отличие от командующего, он не собирался ничего анализировать. Без надобности.
     Длинная тощая фигура в бесформенной рубахе из блеклой шерсти. Этот, второй, Ними совсем не понравился. Чувств у него было не больше, чем у кугурра, вытканного на гобелене. А двигался он не как кугурр, а скорее как ящерица.
     Длинный наклонился к ней - черные космы свесились до колен сидящей Ниминоа, - вперился в ее лицо черными выпуклыми глазами. Дыхание его пахло, как скошенная трава. Девушке показалось: крохотный паучок заскребся у нее у голове, пытаясь выбраться наружу. Не больно, но очень неприятно. Ниминоа напряглась - паучок пропал.
     В выпуклых глазах тощего отразилось разочарование. Он медленно распрямился, повернулся к седому и покачал головой.
     Седой вздохнул. Он был огорчен.
     - Увести, - приказал он солдатам.
     Ниминоа поднялась, не дожидаясь, пока ее поднимут.
     - Благодарю, - девушка кивнула на столик.
     - Больше ты ничего не хочешь сказать? - дал ей еще один шанс Виг.
     Пленница покачала головой. Командующий махнул рукой, и солдаты вывели девушку. Задержался только десятник.
     - Куда ее, достойнейший?
     - В подвал, - сердито сказал Виг.
     Когда десятник вышел, командующий повернулся к Турфангу:
     - Думал, ты покрепче! - раздраженно бросил комендант-капитан Ангбиона.
     Маг вздохнул.
     - Понимаю тебя, - сказал он. - Девушка по-настоящему хороша. После общения с палачом тело ее уже никто не назовет прекрасным. Но неужели ты думаешь, что мне, слуге Быкоглавого, это по вкусу?
     Виг промолчал.
     - Она лжет, - Турфанг запустил пальцы в свою взлохмаченную шевелюру, откинул