ороткий вскрик мужчины. И все.
     - Они мертвы, - сказал Санти вагару.
     - Жги, - скомандовал Биорк, и огненный поток обрушился на проклятое место.
     Вмиг сгорела легкая паутинная сетка. Хруст, треск, скрежет за каменной стеной утонули в вое пламени.
     Ни один снаряд, к удовольствию Биорка, не упал за пределами Сада Увеселений.
     О казни было объявлено во всеуслышание, когда остыл пепел.
     Что же до младенца, девочки четырех месяцев от роду, то ее вместе с кормилицей передали одному из купцов, привезших оружие. По распоряжению Биорка, ребенка следовало отправить на север, в Империю. Когда девочка вырастет, ни она сама, ни жители городка, где ей предстояло провести два десятка лет, ничего не будут знать о ее происхождении. Но Биорк обещал связаться со светлейшим Володом и ввести его в курс дела: на случай, если в ребенке со временем проявится кровожадная соххоггойская натура.
     Первое Владение пало одиннадцатого дня третьего месяца весны, но в историю почему-то вошел не одиннадцатый, а четырнадцатый день, когда армия Санти, состоявшая теперь из тысячи с небольшим урнгриа Биорка, девяти сотен пехотинцев, полусотни гвардии, ста верховых лучников и трех сотен сопровождающих, двинулась на восток. Причем самого Санти с ними в тот день не было.

Глава третья

     "В начале Ничто было. Затем - Великий Истинный. И сотворил соххоггоев. И Мир для них сотворил, чтобы жили. Но изшел из Ничто в Мир Осквернитель. И дал тогда Истинный Миру имя - Морок. А прежде другое имя было. А соххоггоев Истинный от Морока уберег - наизнанку вывернул, все лучшее, сокровенное внутрь упрятав, а снаружи лишь гладкое да безвкусное оставил. Для Осквернителя".
     Надпись, сделанная на замковом камне вхолной арки дворцового сада Великого Ангана

     - Нахожу, что Владение твое мало похоже на то, каким было оно во времена верного моего Спардухха.
     Золотая Маска с пятнами голубой краски на скулах носила выражение разгневанного лица, но по губам, видневшимся в прорези, нельзя было сказать, гневается ли Великий Анган или удивляется.
     - Ты находишь сие отвратительным? - спросила Нассини и украдкой потрогала низ живота.
     - Еще не знаю. - Повелитель Конга хлебнул привезенного с собой напитка. Нефритовый кубок, из которого он пил, тоже принадлежал ему. И это естественно: Владыка Конга не пользуется посудой Нассини, но лишь своим кубком из благородного белого нефрита, камня, что лишает яд силы. Пусть в Великом Ангане, как в каждом из созданий Истинного, с детства воспитывали устойчивость к ядам, но искусство отравления - одна из излюбленных наук соххоггоев, и глубокая тайна окружает каждую из новинок. Отрави один Властитель другого, остальные лишь восхитятся искусством отравителя.
     Взгляд жабьих глаз Великого Ангана, в длинных горизонтальных прорезях маски, лишен выражения. С бледного лица Нассини он перекочевывает на настороженные лица ее телохранителей.
     - Странные у тебя воины! - произнес Правитель Конга скрипучим фальцетом.
     - Не думаю, что они служат мне хуже, чем твои - тебе, возлюбленный мой повелитель! - Нассини уже много лет не разговаривала с другими соххоггоями, ни с кем, кроме Муггана. Ей было трудно улавливать суть слов, в которые облекались мысли Правителя Конга.
     - Вот как? Но они не ненавидят тебя так, как должно.
     - Должно? Разве Великий Истинный не дал нам свободу от всякого "должно"?
     - Что есть "Великий"? - Глаза Великого Ангана помутнели.
     Нассини пододвинулась к нему поближе, так, чтобы ощутить тухловатое теплое дыхание, исходящее из приоткрытого рта.
     Закованные с ног до головы в железо охранники Великого Ангана тоже придвинулись.
     И телохранители Нассини, заметив это, в свою очередь, сделали шаг вперед.
     Взгляд Великого Ангана вновь обрел остроту.
     - Ты вожделеешь ко мне! - произнес он обвиняющим тоном.
     Нассини ответила ему откровенно похотливым взглядом.
     - Отодвинься! - неприязненно сказал Великий Анган. - В тебе нет остроты.
     - Ты убежден?
     - Отправь прочь своих телохранителей, чтобы я мог убедиться!
     - Нет! - Нассини знала, что произойдет, если она останется без охраны. Такой исход не отвечал ее понятиям о наслаждении и искусстве.
     "Туповат, - подумала она. - Но хитер! Я добьюсь желаемого!"
     "Недостаточно молода, чтобы радовать тело, и недостаточно зрела, чтобы потрясти чувства, - подумал Великий Анган. - Можно было бы исправить сие, сняв с нее кожу, но она вряд ли согласится".
     Великий Анган знал, что никто из его родичей не торопится прежде срока покинуть мир Морока, как бы ни поощряла традиция тягу к скорейшей смерти. Многим собственная смерть, даже организованная по личному вкусу, казалась неописуемо скучной. Впрочем, отправить своего родича в лоно Истинного любому из соххоггоев казалось весьма привлекательным и изысканным. Взять жизнь человека своей крови - совсем не то, что позабавиться с ничтожными. Разумеется, и приобретаемое богатство не казалось лишним.
     - Я готова показать моему повелителю неизведанное! - Глаза Нассини алчно вспыхнули.
     - Все изведано мною в Мороке! - высокомерно отозвался Правитель Конга. - Нынче ж я проголодался!
     Великий Анган встал. Он был очень высок и очень тучен. Такое среди соххоггоев, худощавых и малорослых, встречалось крайне редко. Живот его, затянутый в испещренную яркими цветными пятнами парчу, колыхался при ходьбе, как наполненный вином бурдюк. Но двигался Великий Анган легко.
     - Пойдем, соххоггоя, выберем из твоих рабов одного - для трапезы!
     Нассини сделала гримаску за его спиной, но противоречить не стала:
     - Кого бы ты желал? Юношу? Девушку?
     - Мальчика! Они пикантнее! - Великий Анган причмокнул губами, выкрашенными по обычаю в алый цвет крови.
     - Мы идем в зал Представлений! - обернулась соххоггоя к Сихону. - В Малый зал, тот, что в правом крыле! Приведи туда дюжину юнцов! Светлейшая Власть выберет наилучшего!
     Сихон поклонился и вышел. Лицо его осталось бесстрастным. Много лет прошло со смерти Спардухха, а Великий Анган Конга был таким же соххоггоем, как и Спардухх. Разве что более осторожным, более хитрым, а вдобавок унаследовавшим не заурядное Владение, а дворец в Далаанге. И все же, Великий Анган был обычным соххоггоем, и привычки его были привычками обычного соххоггоя. Каков же обычный соххоггой, что он любит и как любит, Сихон не смог бы забыть, проживи он хоть тысячу лет.
     Ложа Малого зала Представлений, широкие, мягкие, очень удобные ложа давно уж не согревались теплом живых тел. Два десятка слуг с лихорадочной поспешностью приводили зал в порядок, когда Великий Анган, сопровождаемый Нассини, вошел.
     Начальник Стражи Великого Ангана обшарил зал взглядом из-под откинутого забрала. Ничего подозрительного: низкий потолок, гладкие стены, десяток лож вокруг только что расстеленного ковра. На всякий случай он открыл вторую дверь и выглянул в пустой коридор.
     Великий Анган тяжело опустился на застланное мехом ложе.
     - Где? - спросил он, шумно вздыхая.
     В зал вошел Сихон. Два стражника вели двенадцать юношей от четырнадцати до семнадцати лет. Начальник Стражи Великого Ангана напрягся и подозрительно уставился на Сихона. Тот понял его взгляд и тотчас отослал двух лишних воинов.
     - Он трусит, этот хуруг! - приподнявшись на носки, шепнул в ухо Начальнику Внутренней Стражи Шуорд.
     - Он выполняет долг! - почти не шевеля губами, ответил Сихон.
     Великий Анган вскочил с ложа и рысцой подбежал к приведенным юношам.
     - Раздеть их! - приказал он. И три его охранника бросились срывать с перепуганных отроков набедренные повязки.
     Великий Анган, грузный, огромный, топтался вокруг них, щупал, обнюхивал, дергал за волосы...
     - Великолепный может не ограничивать себя одним... - начала Нассини.
     - Не порти мне удовольствие! - грубо оборвал ее Великий Анган. Почти полчаса он мял и теребил дрожащих от ужаса отроков, пока наконец не сделал выбор. Остальных тут же увели.
     Выбранный, стройный юноша с тонкой кожей, рыжими волосами и влажными темными глазами, застыл бледный, дрожащий, готовый вот-вот потерять сознание от ужаса.
     На белом лице Нассини выразилось сожаление: именно этого она предпочла бы оставить себе.
     Великий Анган, вполне довольный, впервые обратился к ней на языке детей Истинного. До этого они говорили на конгаэне, подчеркивая незначительность затронутых тем.
     - Как ты порекомендуешь с ним поступить? - И, не ожидая ответа, продолжал:
     - У меня есть один умелый повар! Он насаживает их на два вертела! Один втыкает в зад, а второй - в правое плечо! Да так ловко, что ни один важный орган не заденет! Вели развести огонь в очаге! Мы поджарим его и насладимся!
     Но в голове Нассини уже возникла идея:
     - О, позволь, великолепный, проделать это моему палачу!
     Великий Анган нахмурился. И, заметив это, соххоггоя поспешила добавить:
     - Его приготовят по твоему усмотрению! Но сначала я покажу тебе нечто изысканное!
     - Делай! - согласился заинтригованный Великий Анган.
     - Позови Хумхона! - велела соххоггоя Начальнику Внутренней Стражи.
     - Он здесь, - ответил Сихон. - Эй, лекарь!
     Евнух вошел. Большой, мягкий, вкрадчивый. Он приблизился к Нассини, и та шепнула ему на ухо несколько слов. Евнух кивнул, поклонился и подошел к рыжеволосому юноше.
     У того при приближении евнуха от ужаса застучали зубы.
     - Ты умрешь, - прошептал ему евнух. - Но тебе очень повезло, малыш, ты умрешь быстро.
     Облапив его длинными руками, Хумхон выхватил из-под одежды отточенное стальное шило и с отработанной быстротой вонзил его в крестец юноши. Тот пронзительно закричал, но второй удар шила, пробивший затылок, оборвал его крик.
     Осторожно опустив на ковер мертвое тело, евнух сделал несколько шагов назад и остановился.
     - Он убил его! - возмущенно вскрикнул Повелитель Конга.
     - Умертвил, - уточнила соххоггоя, поднимаясь. - Умертвил особенным способом!
     - Особенным? - Великий Анган недовольно хрюкнул, а соххоггоя удовлетворенно улыбнулась. Именно такой реакции она и добивалась.
     - В чем же эта особенность?
     - Ты слышал, как он закричал?
     - Ничего особенного, - проворчал Великий Анган. - Мои ничтожные так кричат часами.
     - Мне жаль, что ты не оценил его крика, - с легкой, почти неуловимой насмешкой проговорила Нассини. Его высокий гость сердился и это было хорошо. - Пусть твои люди приготовят мясо, как ты пожелаешь. А мои - помогут. - Нассини доверяла Великому Ангану не больше, чем он - ей. - Позволь мне удалиться? - попросила она.
     - Удались! Я пришлю за тобой, когда трапеза будет готова!
     Нассини, расслабившись, лежала в маленьком бассейне. Она обдумывала свой план. Совершенно ясно, что Великий Анган не останется в ее дворце больше, чем на одну ночь! И не отпустит своих телохранителей, если она не отправит своих. А окажись они наедине, Владыка наверняка захочет отправить ее к Истинному. Разве это будет не славная шутка? Хотя с виду Великий Анган казался раскормленным неповоротливым бараном, Нассини не сомневалась, что у него, как у любого из детей Истинного, есть природное чутье на опасность. А силой и быстротой Великий Анган намного превосходит ее. Не будь этого, его род не занимал бы дворец Правителя Конга столько лет. И воины у него лучше. Хотя внутри Владения их меньше, чем стражников. Ничего, у Нассини есть кое-что в запасе!
     Обедали они в малом пиршественном зале правого крыла дворца. Овальный стол был накрыт. Причем одна его половина предназначалась Владыке Конга, а вторая - хозяйке. Все, кроме главного яства, было разделено. Великий Анган и крохотной виноградины не примет из рук соххоггои. А Нассини выбросит любимый кубок, если тот побывает в руках у ее повелителя.
     Тем острее были ощущения от предписываемого ритуалом разделения главного блюда.
     Великий Анган (два телохранителя не отходили от него дальше, чем на шаг) подошел, переваливаясь, к этому блюду, установленному над маленькой жаровней. Наклонясь, потянул носом воздух, зажмурился.
     - Совсем хорошо, - пробормотал он. - Можете подавать.
     И уселся на приготовленное для него место.
     Его человек, коему по праву надлежало отрезать первый кусок, протянул Сихону разделочный нож. Начальник Внутренней Стражи внимательно оглядел острое широкое лезвие, потер пальцем, подержал над самыми углями жаровни и лишь после этого вернул воину Великого Ангана. И не сводил с него глаз, пока тот по шву рассекал сшитую кожу и точными, отработанными долгой практикой, движениями отрубал лучшие куски и бросал их на золотое блюдо Великого Ангана. Сильный аромат пряностей коснулся ноздрей Нассини.
     - О! - заметила она. - Отступление от традиции?
     - Улучшение традиции! - поправил Великий Анган и причмокнул губами.
     Перед ним поставили блюдо с горячим мясом. Схватив истекающий соком кусок, он руками запихнул его через нижнюю прорезь Маски в рот.
     Нассини сделала глоток возбуждающего аппетит напитка и взяла кусок со своего блюда с помощью шелковой салфетки.
     Владыка Конга, чавкая, жадно глотал мясо. Блюдо перед ним быстро пустело.
     Когда он насытился и отяжелел, стоявший рядом стражник протянул ему мягкое полотенце. Великий Анган вытер губы и заляпанную жиром Маску.
     - Дома то, что остается, я скармливаю хугг-нги!
     - Хугг-нги? - переспросила Нассини.
     - Такой зверек, похожий на червяка. Небольшой. Кладешь перед ним кусок, а он выпускает слюну. Мясо от нее начинает гнить. Очень быстро. У хугг-нги красный хоботок. Он погружает его в гниль и сосет, сосет! - Великий Анган пошевелил толстыми пальцами. - Это - зрелище, соххоггоя! Жаль, что ты не увидишь!
     - Увижу, если ты пришлешь мне одного! - сказала Нассини, желая подольститься.
     Великий Анган захохотал:
     - Нет! Это мое зрелище! Желаешь поглядеть? Приезжай в Далаанг!
     - Нет, благодарю!
     Они обменялись понимающими взглядами.
     Великий Анган втянул носом воздух.
     - Что за благовония? - насторожился он. - Я их не знаю!
     - Шарики уки, сушеные и вымоченные в молоке! Покажи владыке, Сихон!
     - Не надо, - Великий Анган откинулся назад. - Я удаляюсь в свои покои. Пришли ко мне двух рабов, мальчика и девочку. Но не старше девяти лет!
     - Я виновата, повелитель! - Нассини наклонила голову. - В моем Владении нет детей. Если ты пожелаешь, я пошлю...
     - Нет! - отрезал Великий Анган. - Я желаю сейчас! Я недоволен! Ты удручаешь меня, соххоггоя Нассини! Скука овладевает мной!
     Нассини еще ниже наклонила голову:
     - Если сияющий соизволит пройти в мои покои, в сопровождении стражи, разумеется...
     - Разумеется!
     - ...Я покажу ему нечто занятное!
     - Или - не очень! - смешок Великого Ангана был похож на кашель. Но он догадывался, что желает показать ему Нассини. Слух о ее коллекции, достигший и его ушей, был не последней причиной, побудившей Великого Ангана прибыть во Владение.
     - Если мне и тогда не удастся развлечь тебя, мой повелитель, то я предложу тебе остаться со мной наедине! - продолжала соххоггоя. - Я отправлю своих телохранителей! - быстро добавила она. - Но ты волен поступить, как желаешь!
     Великий Анган рыгнул. Маленькие глазки уставились на Нассини из горизонтальных прорезей Маски.
     - Ты так уверена в том, что собираешься мне показать? - спросил он.
     - Да! - В голосе Нассини звучало предвкушение успеха. И Великий Анган оставил свои подозрения.
     - Хорошо, - сказал он. - Идем!
     - Занятно! - проговорил Владыка Конга, вертя в руке фаллос. - Это Спардуххов?
     - Да, мой повелитель!
     - А который - твоего сына Муггана?
     - Вот этот, сияющий!
     - Вдвойне занятно! О подобном я не слышал, соххоггоя! - Великий Анган щелкнул ухоженным ногтем по лакированной поверхности головки фаллоса. - Занятно, но... - он устремил на Нассини взгляд из прорезей Гневающейся Маски, -...твое развлечение не согрело мне живот!
     - Разве, мой повелитель? - Нассини не смотрела на него. Она и не рассчитывала на иное.
     Великий Анган подошел к ней вплотную:
     - Твои покои - рядом?
     Глаза Нассини были на уровне его жирной груди.
     - Да, мой повелитель! - отвечала она чуть слышно.
     - Фун!
     - Я, Великий Анган! - откликнулся Начальник Стражи Повелителя Конга.
     - Ты сопроводишь меня в покои соххоггои! Остальным удалиться! Вместе с ее людьми!
     - Властительница? - воскликнул Сихон, симулируя удивление.
     - Да будет так, как сказано, - еще тише произнесла Нассини. - Ждите меня снаружи! Что бы вы ни услышали - не входить!
     - Да, да! - поддержал Великий Анган. - Никому не сметь нас беспокоить! Фун, проверь!
     - Это - там! - показала Нассини.
     Телохранитель Великого Ангана скрылся за дверью. Его не было довольно долго. Потом воин вышел и кивнул головой.
     - Идем! - сказал Великий Анган.
     Комната, в красных тонах, без мебели, озаренная рассеянным светом, понравилась Великому Ангану. На густом толстом ковре не было ничего, кроме курительницы, сейчас погашенной. Под ковром, залитое в непроницаемые мешки, волновалось подогретое масло.
     Нассини отошла на несколько шагов, повернулась.
     - Я - в твоих желаниях, - произнесла женщина.
     - Угу... Фун! Сними с нее одежду! Только одежду!
     Великий Анган неторопливо улегся на пол, подпер голову рукой:
     - Начинай, Фун!
     Телохранитель Великого Ангана приблизился к Нассини. Ростом он немного уступал своему господину, но весил, пожалуй, столько же. Только там, где у Великого Ангана был жир, под черной кожей Фуна перекатывались каменной твердости мускулы. Но руки его оказались ловкими и умелыми.
     Одну за другой, аккуратно, неторопливо снимал он части одежды: накидку, верхнее платье из шитой серебром парчи, нижнее платье из нежного голубого шелка, тонкий шарф из прозрачной ткани, поддерживающий груди, серебристую юбку из разрезных струящихся лент, набедренную повязку, намотанную так, чтобы лобок оставался открытым. Каждый предмет телохранитель Великого Ангана аккуратно сворачивал и клал на ковер. Педантично следуя указанию господина, он не тронул ни украшений, ни обуви - туфель из тонкой светло-розовой кожи, точно повторяющих не только форму, но и внешний вид ноги.
     - Ты умел! - милостиво произнесла соххоггоя. - Возьми в подарок! - Она протянула ему правую руку и указательным пальцем левой дотронулась до прекрасно ограненного голубого камня, украшавшего золотой перстень на ее мизинце.
     Фун сделал вид, что не услышал ее речи.
     - Возьми, - позволил Великий Анган.
     Только тогда воин взял кисть Нассини затянутой в белую перчатку рукой, двумя пальцами бережно снял перстень и спрятал его в карман на рукаве куртки.
     - Благодарю, Властительница! - И обернулся к хозяину, ожидая нового приказа.
     - А теперь мы... - масленым голосом проворковал Владыка Конга. - Эй, что с тобой?
     Фун вдруг судорожно втянул воздух и повалился на ковер.
     Едва воин пошатнулся, Великий Анган с удивительным для его туши проворством оказался на ногах, выхватил из ножен своего телохранителя меч и устремился к Нассини...
     - Каково это, служить хозяину Конга? - спросил Сихон у воина бур-чаданну из телохранителей Великого Ангана.
     - Платят нормально! - отрезал гурамец.
     Он не собирался вступать в беседу. Конечно, стражники соххоггоев не питают вражды друг к другу, но без малейших сомнений прикончат коллегу, получив приказ хозяина. Бур-чаданну не боялся, но был настороже.
     Сихон вежливо улыбнулся. Он ждал.
     Бур-чаданну мигнул. Прошло несколько минут. Он снова мигнул.
     Внезапно все три телохранителя Великого Ангана одинаково вздохнули и разом сползли на пол.
     Сихон приложил палец к губам. Двое стражей Нассини, для которых произошедшее тоже было неожиданностью, ничем не выразили удивления.
     Поманив их за собой, Сихон вошел в покои хозяйки. Перед дверью, за которой находились Великий Анган и соххоггоя, Сихон остановился. Приложил ухо к стене. Еще раз знаком показал: тихо! И