уть наклонившись.
     Юноше показалось, что спуск длится целую вечность, но вряд ли он занял больше нескольких минут. Просто в темноте, не зная, куда идешь, трудно сохранить чувство времени.
     Но вот тоннель кончился, и Санти оказался у такой же железной решетки, что и наверху. Ему не составило труда вынуть ее. Юноша выбрался из вентиляционного канала и пошел по полутемному кольцевому коридору.
     Прошел он не больше сорока локтей, когда впереди послышались шаги, сопровождаемые позвякиванием металла.
     Санти замер. Он упустил момент, когда можно было удрать в противоположную сторону. Упустил, потому что буквально окаменел от страха. Он прислонился к стене коридора, вжался в нее так, будто она могла его спрятать. Теперь он увидел свет: блики на стенах. У идущего был светильник. Ноги юноши подкашивались. Все его оружие - небольшой нож с обломанным концом. Но и будь у него меч, Санти все равно не смог бы им воспользоваться: руки стали ватными. По спине потек холодный пот. Теперь он увидел идущего. Урнгурец, в доспехах, с коротким копьем в одной руке и светильником в другой. Воин двигался размеренным шагом: ни быстро, ни медленно. Фонарь освещал пространство в десять локтей, и Санти воин пока не видел. Но непременно увидит, когда подойдет ближе.
     Санти понимал, что надо действовать, но... не мог. Как он жалел в этот миг, что не обучился воинскому искусству!
     Солдату оставалось пройти каких-нибудь десять-двенадцать шагов - и он увидит Санти. Юноша распластался на стене. Лицо его, вероятно, сделалось таким же серым, как сама стена. Он перестал чувствовать свое тело, он уже улавливал мысли солдата, однообразные, как стены коридора, по которому шел урнгурец.
     Свет фонаря упал на лицо Санти. Юноша перестал дышать. Солдат заметил его. Юноша почувствовал удивление урнгурца. Нарастающее удивление с примесью страха. Солдат стоял рядом, держа фонарь в вытянутой руке. Их глаза встретились и... Санти мысленно чуть-чуть подтолкнул его. Это получилось непроизвольно, но солдат вздрогнул, моргнул, поставил на пол фонарь, потер глаза рукой, еще раз посмотрел...
     - Померещится же! - пробормотал он по-урнгурски. Поднял фонарь и так же неторопливо двинулся дальше.
     Ноги Санти подкосились, и он опустился на пол. Сердце прыгало, как бешеное. Он даже не в состоянии был испытать радость, просто сидел и переводил дух.
     Но особенно рассиживаться Санти не мог, если не хотел еще раз встретиться со стражником. Потому отдых его длился не больше минуты.
     Санти миновал несколько запертых дверей и наконец нашел открытую, с непонятным значком наверху. За дверью оказалась лестница, и юноша спустился по ней на один этаж; знак на двери обозначал уровень, где находился Нил. Дальше - короткий коридор. Санти миновал его без приключений. Коридор вел к покоям Ди Гона. К некоторому удивлению юноши, дверь была не заперта. Но, перешагивая через порог, Санти испытал странное сопротивление, словно разрывал тонкую пленку.
     Юноша насторожился, однако ничего не произошло. Он оказался в просторной темноватой комнате, обставленной не по-урнгурски и не по-конгайски. Надо полагать, мебель привезли из Империи. Так же, как и старинные, тайской работы шпалеры. Санти, озираясь, пересек комнату и, откинув шелковый занавес, вышел в соседнюю, немного побольше. Здесь света хватало, но свет этот был окрашен в красный цвет вставленным в большое овальное окно витражом. Витраж изображал летящее чудовище - пылающего чернокрылого демона с оскаленной пастью над полыхающими руинами. Работа великолепная. И жуткая. Очарованный, Санти несколько секунд не мог отвести глаз, от витража. Наконец, стряхнув оцепенение, поспешил дальше, и в третьей комнате первым, что бросилось в глаза юноше, была огромная каменная голова кугурра, а под ней - повисший на цепях Нил. В сравнении с каменным кугурром даже такой гигант, как сын Биорка, казался маленьким. Нил был без сознания.
     Санти внимательно оглядел комнату. Полог алькова откинут, но широкое ложе пусто. На низеньком столе, на агатовой поверхности, похожей на окаменевший срез древесного пня, Санти увидел нечто знакомое: меч Эрда в забрызганных запекшейся кровью ножнах. Повинуясь внутреннему импульсу, юноша взял его. Удобная шершавая рукоять, покрытая легкой затейливой резьбой. Она пришлась точно по ладони Санти. И юноша испытал странный подъем: у него появилось ощущение, что это его меч. Совсем не то ощущение было, когда он держал в руках гурамскую саблю Шуорда. Санти разжал пальцы и, держа ножны левой рукой, посмотрел на эфес. И вдруг на какое-то время зрение его потеряло остроту, узоры расплылись, и Санти узнал меч. Он действительно держал его в руках. Прошлой ночью. Во сне. Тот самый меч, только в других ножнах. Нет, в тех же. Только они потемнели, и их, так же как и рукоять, украсила резьба. Как сказал когда-то Биорк? Меч Асенаров? Он сомкнул пальцы на эфесе и попытался вынуть меч из ножен. Клинок не поддавался. Он рванул посильнее.
     "Кровь, - подумал он, - кровь запеклась на клинке!"
     Санти покрепче сжал эфес и ощутил силу, таящуюся в мече. И он готов был поклясться, что за столетия, прошедшие со времен Данила, сына Асхенны, сила эта возросла. Санти сосредоточился, собрался, как это делал Нил (он вспомнил!) перед тем как проломить стену в гостинице...
     Меч выскочил из ножен неожиданно легко. Лезвие - в разводах черной крови, а у самого острия темнело не правильной формы пятно с рыжими краями.
     "След демона!" - услышал Санти голос Нила.
     Он мгновенно обернулся. Великан смотрел на него.
     "Ты отважный парень, малыш! Я рад, что ты пришел!" - Губы его не шевелились.
     - Я слышу твои мысли, Нил! - воскликнул юноша. - Но почему ты молчишь? Тебя изуродовали?!
     "Нет! Этот ублюдок околдовал меня. А теперь уходи! И быстро, пока эта черная тварь не застала тебя! Уверен, он уже мчится сюда! - и, сообразив, что Санти уходить не намерен:
     - Как ты проник в башню?"
     - Через крышу. У нас еще будет время поговорить, Нил! - Санти посмотрел на меч, а потом на сковывающие великана цепи. - Как ты думаешь, я смогу разрубить их?
     "Нет! Попробуй разбить камень. Камень, там, где крепятся кольца!"
     Санти подошел и неловко ударил мечом по одной из лап, отколов маленький кусочек.
     "Нет! Так не пойдет! Ты должен ударить, а не постучать!"
     Санти задрал голову, чтобы посмотреть на великана, и впервые заметил ожог.
     "Не беспокойся, мне не больно!"
     Но юноша почувствовал ярость. Он взмахнул мечом... и вышиб кольцо из камня! О! Теперь он понял, как это делается! Второе кольцо - и ноги Нила свободны! С верхним кольцом было сложнее: Санти было до него не дотянуться. Агатовый столик решил дело. Юноша подтащил его поближе, взобрался и одним ударом развалил пасть кугурра. Один из осколков камня сильно ударил Нила по макушке, но великан даже не поморщился.
     С руками Нила дело обстояло скверно. Мышцы их окаменели. Северянин не смог даже опустить их. Санти пришлось всей тяжестью повиснуть у него на запястьях. Если бы великан не умел справляться с болью, он неминуемо потерял бы сознание. Но он умел. Запястья его были скованы длинной цепью, на которой болталось толстое чугунное кольцо. Однако ходить Нил мог. Санти вдруг сообразил, что выйти тем путем, по которому пришел он сам, им не удастся: великану не пролезть в щель, тесную даже для молодого фарангца.
     "Должен быть другой путь! - подсказал Нил. Санти чувствовал поддержку, и ему стало легче. - Там была лестница!"
     - Да! - сказал Санти, пропуская Нила вперед.
     Юноша полагал, что безоружный, не чувствующий рук Нил - куда более опасный боец, чем он сам, вооруженный мечом из бивня хармшарка. Поэтому он пропустил Нила вперед.
     Великан сумел вернуть себе часть сил, и его походка стала вновь плавной и упругой. Глаза внимательно глядели по сторонам. Они миновали три комнаты. Санти больше не чувствовал сопротивления, когда проходил через двери. Последний зал. За ним - коридор и лестница. Два больших окна пропускали довольно света. Паутинные кисеи на них слабо колебались от движения воздуха. На гладком мозаичном полу лежала узкая ковровая дорожка. Нил ступал по ней. Санти двигался за гигантом, сжимая эфес меча.
     Нил прошел половину комнаты и резко остановился.
     Санти замер, почти уткнувшись ему в спину. Великан судорожно вздохнул: в дверях стоял Ди Гон.
     Колдун поначалу не заметил Санти. Только Нила.
     - Стоять! - властно произнес он.
     И Нил застыл, не в состоянии пошевельнуться.
     - Как ты сумел удрать? Говори! - чародей подошел вплотную и коснулся пальцем горла Нила, освобождая его язык.
     "Беги!" - мысленно приказал Нил Санти. И вслух:
     - Я?
     - Ты сильней, чем я думал! - проговорил колдун. Он все еще не чувствовал Санти.
     "Беги!"
     Санти выскочил из-за спины Нила и что было сил помчался к выходу. В руке у него был меч. Только потому, что юноша не хотел (не мог?) его оставить: любой меч - ничто против Хлыста.
     Ди Гон не сделал попытки его остановить. Он спокойно позволил Санти добежать до двери, а потом приказал:
     - Замри! - И начертал в воздухе знак.
     Но, к его изумлению, Санти не застыл в неподвижности, а, напротив, выскочил из комнаты и припустил еще быстрей. И это настолько поразило Ди Гона, что маг замешкался и дал беглецу еще два десятка шагов. Когда же колдун, взвыв от ярости, устремился за ним, Санти уже взбегал по лестнице. Он промчался по длинному коридору, к счастью, не встретив никого, и нырнул в отверстие наклонного тоннеля за четверть минуты до того, как к дыре подбежал Ди Гон. Если бы колдун немного подумал, он по лестнице поднялся бы наверх и встретил Санти у выхода из шахты. Сирхару, однако, некогда было думать.
     Он сунул Хлыст в отверстие - и жар лизнул пятки Санти. Но юноша уже вскарабкался на добрых двадцать локтей. Подгоняемый страхом, он лез, лез, отталкиваясь рукой, ножнами меча. Хлыст удлинился, но тоннель не был прямым - огненный язык задел стену. Санти услышал треск лопающегося камня и приглушенные расстоянием проклятия колдуна.
     Ди Гон наконец сообразил, что ему следует делать, но когда он выжег замок и помчался вверх по лестнице, Санти был уже под самой крышей. Мгновение - и он вынырнул из люка. Гестион протянул руку, и Санти вскарабкался на отливающую бронзой шею.
     Когда сирхар выскочил на крышу, дракон был уже слишком далеко, чтоб заставить его вернуться. Позвать дракона Ди Гон мог, но дракон идет на зов далеко не всякого мага.
     Санти спасся. А вот Нил...

Глава тринадцатая

     Восемь категорий разумных живых существ Мира владеют волшебной силой: боги, демоны, маги, фьёльны, драконы, магхары, вагары и люди. Причем боги, демоны, маги и фьёльны повелевают своими чарами, драконы защищаются от чужих чар (впрочем, есть мнение, что на них просто не действует человеческая магия), а магхары, люди и вагары (те, кто одарены) лишь пользуются колдовским даром. Считается также, что человек может стать магом, маг же способен стать демоном или богом. В посмертии.
     Гагар Глорианский.
     "Божественное и человеческое"

     - Не огорчайся! - утешала Санти Ронзангтондамени. - Никто из мужчин не может устоять перед сирхаром. - Сердце ее сжималось от мысли о том, что могло случиться с ее Санти, но как она гордилась им! - Никто! И так было всегда. Мать моя говорила, что прежний сирхар был не слабее. Если бы Ди Гон не был так силен, разве твой Нил не одолел бы его? Но ты, ты устоял!
     - Ты удивил даже меня, Санти, - сказала Этайа. - Ди Гон - могучий маг, а ты еще недостаточно чист, чтобы противиться ему самостоятельно.
     - Это не я! - сказал Санти. - Это он!
     И указал на меч Эрда.
     Фьёль было достаточно взглянуть на меч, чтобы понять, в чем дело, но Женщина Гнона потребовала объяснений, и Санти пришлось рассказать ей о своем сне.
     - Теперь я понимаю еще меньше! - Ронзангтондамени покачала головой. - Ты же не Асенар!
     - Вот этого и я не понимаю! - признался Санти. - Тай, что ты скажешь?
     - Ничего.
     Появился слуга:
     - Госпожа! У ворот очень маленький человек с очень густой бородой!
     Ронзангтондамени вопросительно посмотрела на Санти.
     - Это Биорк! - обрадовался юноша. - Пойдем! - сказал он слуге. - Я сам его встречу!

***

     Биорку и Эрду повезло. Особенно Эрду, которому иначе не дожить бы до следующего дня. Но он встретил утро, с ног до головы покрытый целебным бальзамом, лежа на мягчайшем пуховике, овеваемый опахалами двух слуг. Так велел лекарь. Каждые три часа в рот ему вливали укрепляющий отвар с успокоительным. Воин был без сознания.
     Биорку не потребовалось такой основательной помощи. Еще вечером он пришел в себя, поел и поговорил со своими спасителями.
     О судьбе его сына урнгурцы ничего не знали, но зато во всех подробностях описали массовое "жертвоприношение". Биорк мог надеяться, что Нил жив.
     Вагара никто не опекал и ближе к полудню, восполь зовавшись тем, что никто не обращает на него внимания, Биорк улизнул.
     Дом братьев находился в средней части Шугра, и Биорку не сразу удалось проникнуть в Королевский Город.
     Ворота охранялись четырьмя стражниками, и вагару совсем не хотелось попадаться им на глаза. В конце концов он ухитрился прицепиться к днищу воза с продовольствием и, миновав ворота, оказался на площади перед Дворцом. Здесь он спрыгнул, увернулся от колес и перебежал под защиту деревьев. Его никто не заметил: воз был последним в цепи.
     Стараясь не выходить на открытое место, Биорк пробрался к дому Ронзангтондамени, который запомнил в день их приезда в Урнгур.
     Санти выбежал ему навстречу через минуту после того, как маленький воин обратился к привратнику. Друзья обнялись, и Биорк через плечо юноши, верней, из-под его руки... увидел скачущих к дому всадников. Реакция у вагаров отменная. Он мигом втолкнул Санти в дом, стал в дверях и приготовился к бою, уверенный, что воины посланы за ним.
     Но когда урнгурцы, осаживая пардов, подъехали к дому, вагар увидел толстый слой рыжей пыли, покрывающий шерсть животных и плащи людей. А поймав удивленный взгляд привратника, окончательно убедился в своей ошибке.
     Маленький воин расслабился и отодвинулся в сторону, чтобы трое из прибывших вошли в дом.
     - Не волнуйся! - сказал ему Санти. - Думаю, у нас теперь есть триста воинов!
     - Я вижу только дюжину! - возразил вагар.
     - Ангнани сказала, что их будет триста. Я ей верю. И они нам понадобятся не меньше, чем твой ум.
     Санти коротко рассказал вагару о положении, стараясь быть самокритичным. И сказанного было достаточно, чтобы маленький воин навсегда перестал относиться к нему свысока. Санти еще раньше завоевал его симпатию, теперь же к ней прибавилось уважение.
     - Приветствие, воин! - Ронзангтондамени указала вагару на одну из подушек. - Садись! Санти говорил о тебе. Никогда не видела настоящего вагара! Ты не так уж мал ростом, как о вас говорят!
     - Я слишком много прожил с людьми и немного подрос! - улыбнулся Биорк.
     - Как ты кстати! - сказала Этайа. - Нам нужен твой талант!
     - Мой талант - ничто в сравнении с твоим! - поклонился маленький воин.
     - Мы думаем о том, как спасти твоего сына! - сказала фьёль.
     - Сына? - Биорк покосился на Женщину Гнона.
     - Она все знает! - сказал ему Санти. - И предложила свою помощь, как ты видел.
     - Ты - воин? - спросил ее вагар.
     - В Урнгуре женщины не воюют! - с некоторым высокомерием сказала Ронзангтондамени. - У нас довольно мужчин!
     - Это я заметил!
     - Триста солдат. Командиры здесь, остальные в Нижнем Шугре, если мало, скажи.
     - Где Нил?
     - В Доме Сирхара, - ответила фьёль. - Если он захочет принести его своему богу, то сделает это сегодня. В Храме.
     Вагар задумался, потом спросил:
     - Где дракон, о котором говорил Санти?
     - Далеко. Но он вернется. Ты не забыл, что драконы не нападают на людей?
     - Нет, - усмехнулся маленький воин.
     - Мы атакуем их, когда они поведут Нила в Храм! - предложил Санти.
     Вагар покачал головой.
     - Этайа, - сказал он, - насколько я понимаю, опасен именно колдун?
     - Не называй его колдуном! - возразила фьёль. - Он маг. Сильный маг. Не называй его колдуном. Это расслабляет тебя.
     - Госпожа! - обратился Биорк к Женщине Гнона. - Твои воины справятся с жрецами?
     - Да. Но не с сирхаром! С ним не справится и тысяча воинов. Он - сирхар! Его невозможно убить!
     - Не думаю. Моего сына тоже звали Неуязвимым. До вчерашнего дня.
     - Ди Гон очень силен, Биорк! - напомнила Этайа.
     - Это я понял. Когда они начнут?
     - Не знаю. Но скажу, когда за Нилом придут.
     - Этайа, дракон должен быть здесь.
     Вагар повернулся к Ронзангтондамени.
     - Госпожа, как только они начнут, твои воины должны быть на площади перед Храмом. Они не вызовут подозрений?
     - Нет. На площади будет много людей. В Урнгуре любят зрелища.
     - Этайа, дракон станет повиноваться мне?
     - С ним будет Гестион.
     - Кто это?
     - Мальчик. Его прислал Трой.
     - Вот как? А сам Странник?
     - Не знаю.
     - Ладно, - кивнул Биорк. - Обойдемся.
     - Что ты придумал? - спросил Санти.
     - Сейчас расскажу.

***

     Процессия медленно двигалась через площадь от Дома Сирхара к Храму. Первыми, приплясывая, шли жрецы в желтых набедренных повязках. Длинные, тощие туловища раскачивались под звуки идущего за жрецами оркестра. Музыка, которая звучала, была скорее устрашающей, нежели приятной, но она была именно та, что заставляет тело двигаться.
     За музыкантами в подаренной Ронзангтондамени белой колеснице плыл над желто-коричневым потоком жрецов Нил.
     Его вновь облачили в подобающие Хаору царственные одежды. Гигант казался непоколебимо величественным и никто из зрителей не догадывался, что телом "Хаора" управляет не он сам, а воля сирхара, его жреца, чья запряженная красными громадными кугуррами колесница следовала позади процессии.
     Площадь кипела и пенилась возбужденной толпой. Полны были и балконы Дворца Королевы. Разумеется, и сама она, Королева Урнгура, смотрела сейчас вниз, на торжественное шествие. Никто из тех, кому дозволено было присутствовать сейчас в Верхнем Шугре, не упустил возможности. Хаор уходит! Уходит, удовлетворенный своим народом. И своим слугой, Верховным Жрецом и сирхаром Ди Гоном. Церемония в Храме открыта только для посвященных, высших жрецов, но шествие могут увидеть многие. И должны увидеть! Потому так медленно движется оно, потому так пляшут коричневокожие коротконогие жрецы.
     Радуйся, народ Урнгура! Хаор уходит!
     Багровые в лучах садящегося солнца кугурры, скованные волей сирхара, так же как и Нил, плавно катили колесницу мага. Ди Гон ни на мгновение не ослаблял внимания. Если враги готовят удар, он будет нанесен сейчас. Глаза сирхара, его чутье, его внутреннее зрение - все было предельно обострено. Появись на королевской площади кто-нибудь враждебный его замыслам - тотчас упадет, связанный заклятием. Велика мощь Ди Гона. И с каждым побежденным врагом она растет! Мягко ступают кугурры. Беснуется толпа вокруг. Неподвижно лицо Нила. И совсем близко ворота Храма. Там, в подземелье, уже никто не посмеет и не сможет помешать Ди Гону. Хорошо, что площадь заполнена людьми: сильному нужен простор. Тому, кто захочет напасть, нужно добраться до сирхара прежде, чем маг увидит врага. Даже для выстрела из арбалета нужно приблизиться. А кто устоит перед волей Ди Гона? Сегодня таких нет! Сегодня его день, день великого мага Ди Гона! Сегодня даже Трой-Странник не посмеет бросить вызов Ди Гону!
     Старшие жрецы уже вошли в низкие храмовые ворота. Осторожно ступают ноги входящего: не наступи на Оберегающего Вход! Наступишь - умрешь. Медленно и осторожно должен входить человек в жилище бога. С радостью и с почтением. Со страхом и трепетом.
     Громче заиграла музыка, оркестр прошел между колоннами и канул во тьме. Этим не будет позволено присутствовать в нижних залах, но под своды Храма войти разрешено и им. За музыкантами, втягиваемая черным