ет махнул рукой и крикнул что-то, чего никто не расслышал.
   Когда счет гребков подходил  к  концу,  Шеф  взглянул  на  поле  боя,
оценивая расстояние, взглянул  на  вражеские  катапульты,  на  несущиеся
вперед лодки, на переднюю линию флота  Рагнарссонов,  сделавшуюся  вдруг
гораздо ближе. Хорошо еще, что вражеский флот не двигался.  Если  бы  он
вдруг изменил свое построение,  "ножницы"  противника  разрезали  бы  их
"бумагу", его большие корабли  пошли  бы  на  их  маленькие.  Но  сейчас
"бумага" Шефа заворачивает "камень" противника,  а  вражеские  "ножницы"
наткнутся на "камень".
   - Последние десять гребков, - крикнул Шеф, - и право руля.
   Разворачиваемся к ним левым бортом. Квикка, один выстрел  по  Знамени
Ворона.
   Озмод,  -  он  закричал  еще  громче,  чтобы  услышали  на   кормовой
катапульте, выстрели влево от Знамени Ворона и потом стреляй  влево,  ты
слышишь, влево.
   Корабль повернул, с шумным выдохами, истекая  потом,  гребцы  бросили
весла, откинулись на скамьях.
   Шеф сорвался со своего наблюдательного  пункта  и  побежал  к  другой
точке,  где  обзор  не  заслоняли  бы  катапульты.  Пока  "Неустрашимый"
останавливался, Квикка и Озмод искали цель через специально  оставленные
в броне бойницы.
   Квикка взмахнул рукой, Хама выдернул  пусковую  скобу,  и  все  судно
содрогнулось  от  удара  шатуна  по  перекладине.  И  мгновеньем   позже
содрогнулось снова - это  выстрелил  Озмод.  Шеф  напряженно  следил  за
удаляющимися черными точками камней. Квикка и Озмод были самыми опытными
катапультерами в его  флоте.  По  "Журавлю"  они  в  критический  момент
промахнулись. Будут ли эти выстрелы лучше?
   Обе точки завершили полет в самом центре боевой  линии  Рагнарссонов,
Шеф  был  почти  уверен,  что  видит  разлетающиеся  осколки.  Он   ждал
внезапного  разрушения,  исчезновения  корабля,  раскрывшегося   подобно
цветку, как это происходило в сражении близ устья Эльбы. Ничего.  Боевая
линия не изменилась, драконьи головы по-прежнему торчали над водой.  Что
же сделали Рагнарссоны?
   Тоже покрыли свои корабли броней?
   - Два попадания, - крикнул Шеф, - бейте теперь влево  и  вправо,  как
было приказано. - Он не знал, что произошло. Но в машинной войне, как  и
в традиционной, ввязавшись в бой, нужно  поменьше  рассуждать  и  просто
делать свое дело.
   Заряжающие  крутили  рычаги,  гребцы,  следуя   указаниям   Хагбарта,
потихоньку отбрасывали веслами воду, стараясь удержать корабль бортом  к
врагу. Снова двойной удар шатунов, и  снова  черные  точки  понеслись  к
линии неприятельских кораблей. Снова в линии не появилась брешь, ни одна
драконья  голова  не  пошла  вниз.  Но  Шеф  увидел,  что  люди   бегут,
перепрыгивают с корабля на корабль. Что-то там все же происходило.
   Пока он вглядывался,  "Неустрашимый"  от  удара  просел  в  воду.  От
ужасающего звона  у  Шефа  побежали  мурашки,  над  его  толовой  что-то
разлетелось на куски.
   Он огляделся, понял, что катапульты на косе сменили прицел,  стреляли
теперь не в приближающиеся к ним лодки,  а  в  расстреливающий  их  флот
корабль.
   Если бы на "Неустрашимом" не было брони, он  бы  тут  же  и  затонул.
Булыган ударил точно в центр,  в  борт  рядом  с  мачтой,  наткнулся  на
броневые листы, и его  осколки  просвистели  над  головами.  Шеф  сквозь
сидящих  гребцов  пробрался  к  Хагбарту,  осматривающему   повреждения.
Броневые листы выдержали удар, но крепящая их деревянная  рама  треснула
пополам, и листы высыпались в воду.
   Снова "Неустрашимый" дрожал от собственных выстрелов, и снова и снова
раздавался ужасный звон от  бьющих  в  него  камней.  Одно  попадание  в
переднюю часть, и снова деревянная рама не выдержала, одно ядро  ударило
по кормовой катапультной башне.  Озмод  подошел,  столкнул  покосившиеся
броневые листы, втолкнул на свое место заводные рычаги.
   - Нужна веревка, - сказал он, - привязать эти балки на  место,  и  мы
опять сможем стрелять.
   Шеф понял, что вся башня вышла из строя, сломалось что-то важное в ее
основании. Долго  им  такой  обстрел  не  выдержать.  Стальные  пластины
выскользнули из сломанной рамы, попадали в море, в образовавшуюся  брешь
сверкнуло солнце.
   - Разверни корабль, пока они перезаряжают, - крикнул Шеф. - Встанем к
противнику неповрежденным бортом. Еще три залпа - и дело сделано.

***

   Головные лодки достигли косы в сотне ярдов от  катапультной  батареи.
При  своем  приближении  они   были   встречены   сначала   залпами   из
дротикометов, а потом - из быстро перезаряжаемых простейших  метательных
машин,  которые  люди  Шефа  называли  вращательницами.  Дротикометы  не
представляли опасности для лодок, но насквозь пробивали своими огромными
стрелами человека в кольчуге.
   Из вращательницы можно было потопить лодку, но только  при  случайном
попадании,  они  били  не  прицельно.  Лодки  неслись   вперед,   моряки
готовились в последний момент одним рывком ринуться в  атаку  на  берег.
Две сотни отборных воинов, стоя по колено в воде, встретили их,  готовые
сбросить нападающих в море, защитить свои  катапульты,  выиграть  время,
чтобы "мулы" потопили корабль, который уничтожал флот  оборонявшихся.  В
лодках арбалетчики взвели оружие, изготовились к стрельбе. В войне машин
все части военного механизма должны взаимодействовать,  и  каждая  часть
должна делать свое дело. Если они  будут  воевать  порознь,  они  станут
бесполезны. Когда они воюют согласованно, битва  превращается  в  бойню.
Воздух наполнился свистом  арбалетных  стрел,  с  небольшого  расстояния
пробивающих и щит и кольчугу.
   Когда ратоборцы Рагнарссонов пали,  сраженные  не  носящими  доспехов
skogarmenn'ами, с лодок соскочили тяжело вооруженные немцы,  построились
в воде в линию, сомкнули щиты и, с  Бруно  во  главе,  вышли  на  берег.
Шведские и норвежские гребцы, похватав мечи  и  топоры,  последовали  за
ними. Несколько мгновений шла обычная сеча,  несся  звон  скрещивающихся
клинков. Затем  линия  Рагнарссонов,  в  которой  уже  было  полно  дыр,
распалась полностью, превратившись в  россыпь  воинов,  спиной  к  спине
отбивающихся от врагов или пытающихся спастись  бегством.  Бруно  созвал
своих людей, выстроил их в ряд, легкой трусцой повел  вверх  по  склону.
Некоторые  катапультеры  сбежали  сразу,  другие  старались   напоследок
выстрелить или хватались за мечи и щиты.
   Каким образом корабли Рагнарссонов удерживались на плаву, Шеф не  мог
сказать, но, кажется, противник  получил  достаточно.  Шеф  увидел,  что
позади  передней  линии   маленькие   суда   начинают   разворачиваться,
выдвигаться вперед для атаки. А передние, хотя и не затонули, но  сидели
в воде значительно глубже, он видел, что драконьи головы заваливаются  в
стороны. "Неустрашимый" уже почти выполнил  свою  задачу.  Он  превратил
двенадцать  самых  крупных  кораблей  Рагнарссонов   в   неспособную   к
передвижению массу, хотя они были сцеплены так,  что  поддерживали  друг
друга на плаву. Теперь дело было за малыми кораблями.
   Но когда они выдвинулись вперед, король Олаф,  наблюдавший  за  ходом
сражения с расстояния в полмили, приказал дуть в рожки и грести вперед.
   "Цапля"  и  три  таких  же  корабля  под  неумолчное   пение   рожков
устремились навстречу врагу через  волнующиеся  воды.  Бумага  завернула
камень - маленькие суда уничтожили катапульты. Камень затупил ножницы  -
катапульты "Неустрашимого"  расстреляли  большие  корабли  Рагнарссонов.
Теперь огромные корабли короля Олафа шли против малых судов противника -
ножницы против бумаги.
   Когда "Цапля" проходила мимо, Шеф увидел на ее баке Олафа  и  Бранда,
следящих за противником, который двумя головными судами  дерзко  пытался
захватить "Цаплю" с боков, словно два мастиффа старались завалить  быка.
Они были встречены арбалетным залпом, дождем посыпавшихся вниз дротиков,
самыми большими камнями, какие только мог поднять человек,  сброшенными,
чтобы проломить дно лодок. Одна из них ухитрилась  забросить  абордажные
крючья и прикрепиться  к  борту,  хотя  сама  уже  начинала  тонуть.  Ее
карабкающаяся на борт команда  была  перебита  ударами  копий  и  мечей,
прежде чем смогла высвободить руки. Избавившись от  одного  нападающего,
"Цапля" повернула к другому. Позади "Цапли" и остальных больших кораблей
пришла в движение основная масса кораблей  Шефа,  выискивающих  бреши  в
рядах неприятеля, выбирающих себе противника.
   Шеф перегнулся через планширь, огляделся. Вот оно, подумал он.  Битва
выиграна, осталась ее заключительная стадия. Он  видел,  что  катапульты
Рагнарссонов захвачены, видел ряд лодок, оставленных на берегу. Поздняя,
но своевременная атака короля Олафа  переломила  хребет  неприятельского
флота.
   Самые большие корабли Рагнарссонов так и не смогли вступить  в  дело,
расстрелянные из катапульт "Неустрашимого".
   Как легко все могло повернуться  по-другому!  Если  бы  не  арбалеты,
лодки не смогли бы высадиться на берег. Тогда катапульты  разгромили  бы
"Неустрашимого", а затем  и  корабли  короля  Олафа.  А  не  будь  здесь
"Неустрашимого", не понадобились бы  и  катапульты,  двенадцать  больших
кораблей выжили  бы  вперед,  имея  трехкратный  численный  перевес  над
кораблями Олафа. Но бумага обернула камень,  камень  сломал  ножницы,  а
ножницы  разрезали  бумагу.  Все  три  части  сработали.  Вот  так   оно
получается в войне машин.
   - Мы тонем, - резко сказал Хагбарт. - Кажется, один из этих камней  в
конце концов сломал нам хребет. Смотри, - он показал на течь, в  которую
вливалась забортная вода.
   - Квикка, Озмод, - крикнул  Шеф.  -  Снимайте  свои  команды.  Все  в
порядке, Хагбарт, попробуй выбросить "Неустрашимого" на берег. Вон туда,
на косу рядом с катапультами.
   Подбитый "Неустрашимый" потащился по волнам, в то время как  битва  и
на море и на  суше  стремительно  удалялась  от  него,  оставив  его  на
пустынной водной глади, испещренной пятнышками  корабельных  обломков  и
головами плывущих моряков.

Глава 33

   "Неустрашимый" не то сел на мель, не  то  затонул,  словом,  коснулся
днищем грунта в нескольких ярдах от берега. Неподалеку на песке валялись
убитые и раненые. В водах залива тут и там  виднелись  взмахи  слабеющих
рук тонувших. Шеф показал на них Хагбарту:
   - Пошли-ка пару человек в шлюпке,  пусть  подберут,  кого  смогут.  И
пусть еще несколько человек на берегу помогут раненым.  Это  работа  для
Ханда.
   Хагбарт кивнул.
   - Остальных я поставил сбрасывать броневые пластины, чтобы  облегчить
судно. Я думаю, в конце  концов  мы  сможем  вернуть  "Неустрашимого"  в
строй.
   - Отлично. - Шеф посмотрел вверх по  склону,  где  стояли  катапульты
Рагнарссонов.   Там   никого.   Бой   сместился   дальше,   катапультеры
разбежались, люди из лодочной флотилии  преследовали  их  и  устремились
искать  бреши   в   беззащитной   теперь   цитадели   Бретраборга.   Шеф
почувствовал, как  напряжение  отпускает  его  и  сменяется  усталостью,
понял, что больше не  в  состоянии  принимать  решения.  Шум  боя  затих
вдалеке, высоко над заросшими  травой  лугами  в  небе  пели  жаворонки,
напоминая о днях, проведенных в Эмнете много лет назад. Может быть,  эти
дни повторятся. Дни мира.
   Он решил подняться наверх по отлогому склону и посмотреть  на  другую
сторону залива, увидеть окончание битвы, ее торжественный финал, падение
Бретраборга. С копьем в руке он двинулся наверх,  а  Кутред  сопровождал
его.
   Карли тоже увязался с ними, шел в нескольких шагах  позади.  Хагбарт,
глядя им вслед, ощутил укол тревоги. На любом поле  боя  найдутся  люди,
которые выжили, враги, способные неожиданно  вновь  подняться  на  ноги.
Викинги обычно зачищали поле боя, перед тем как счесть битву оконченной,
группами прочесывали его, раздевая трупы, добивая  раненых  и  выискивая
тех, за кого могли бы дать выкуп. Сейчас этого сделано не  было.  Однако
при короле находилось два телохранителя,  а  на  берегу  еще  оставалось
много  дел.  Хагбарт  выбросил  из  головы  лишнюю   заботу,   продолжал
разъяснять своим людям, что делать.
   Наверху холма Шеф снова увидел разбросанные  тела,  их  было  немного
катапультеры  по  большей  части   разбежались,   когда   увидели,   что
марширующий строй немцев надвигается на них снизу по  склону.  С  высшей
точки Шеф посмотрел на сцену, которая  появлялась  в  его  видениях,  но
открывалась ему с другого конца фьорда. Зеленеет мирный  длинный  залив.
Где-нибудь в миле расстояния - нагромождение  казарм,  складов,  верфей,
загонов  для  трэлей,  слипов  -  в  течение   долгого   времени   оплот
Рагнарссонов, самое устрашающее место в северном мире. Ныне  их  морская
мощь  затонула  в  заливе,  разбитая  кораблями  короля  Олафа,  которые
горделиво приближались к гавани. За  уцелевшими  гонялись  мелкие  суда.
Часть  кораблей,  на  которых  находились  невольные  союзники  Сигурда,
описывала широкий полукруг в надежде сбежать из залива.  В  центре  всей
сцены,   разбитые   в   щепки   артиллерией   "Неустрашимого",   плавали
полузатопленные двенадцать огромных кораблей, их  команды  цеплялись  за
обломки бревен и досок в ожидании спасения или гибели. По всему заливу к
берегу подходили мелкие суда, сделанные на скорую руку плоты, выбирались
из воды умелые пловцы.
   - Сегодня я не пригодился, - сказал Кутред за спиной Шефа. - Я мог бы
с тем же успехом остаться в тылу.
   Шеф не ответил. Он увидел трех промокших воинов с разбитого  корабля,
высадившихся внизу с другой стороны косы из маленькой лодочки. Они  тоже
заметили его и проворно устремились вверх по склону.
   - Может быть, этот день в конце концов окажется не таким  уж  плохим,
сказал  идущий  впереди  Сигурд  Рагнарссон.  В  битву  он  вступил   на
центральном корабле в линии больших судов.  Тот  был  разбит  и  взломан
первым же камнем, выпущенным  со  странного  покрытого  металлом  судна,
противостоящего Рагнарссонам. Швартовы, соединявшие все корабли в линии,
удержали его на плаву. Но камни летели и летели, а Сигурд с нетерпеливой
яростью ждал,  когда  же  его  собственная  артиллерия  возьмет  прицел,
уничтожит наглеца. Под конец он сорвал с мачты Знамя Ворона и  вместе  с
братьями  перенес  его  на  любимый  свой  "Франи  Ормр",  возглавляющий
основные силы флота позади заслона больших патрульных  кораблей.  Затем,
когда металлическое судно наконец-то стало тонуть и  вышло  из  боя,  он
повел малые суда в атаку против "Цапли" короля Олафа.
   Эта атака тоже не удалась, "Франи Ормр"  затонул  прямо  у  него  под
ногами - сброшенный с высокой палубы камень пробил днище. В  наступившей
неразберихе ему и  его  братьям  пришлось  убить  несколько  собственных
людей, чтобы спастись с тонущего судна. Позади него погибали его армия и
флот. За какой-нибудь час, не имея даже возможности ответить  ударом  на
удар, он превратился из короля и  властелина  снова  в  простого  воина,
которому принадлежит только его одежда и оружие да то, что  он  носит  с
собой. Сигурд слышал, что Один предает своих  любимцев.  Но  в  легендах
рассказывалось, что он предает их в бою для славной  гибели  с  мечом  в
руке. А не для бесславного поражения без надежды нанести ответный удар.
   Однако теперь, подумал Сигурд, может  оказаться,  что  Один  все-таки
остается его другом. Потому что на  холме  прямо  перед  ним  находилась
причина всех невзгод Рагнарссонов. И с  ним  только  два  человека,  это
против Сигурда и двух его могучих братьев. Трое на трое.
   Шеф всмотрелся, за пятьдесят  ярдов  узнал  странные  глаза  Змеиного
Глаза.
   Сигурд, Хальвдан и Убби, каждый из них опытный ратоборец, и  все  они
полностью вооружены для рукопашной битвы, которая так и не состоялась.
   Против них он  сам,  вооруженный  лишь  старым  хрупким  копьем,  без
доспехов и щита, Карли, все сжимающий свой дешевый меч, и Кутред. Сможет
ли даже Кутред драться с тремя ратоборцами  сразу,  с  той  сомнительной
помощью, которую смогут оказать ему Шеф и Карли? Как раз  то,  чего  Шеф
всегда  рассчитывал  и  надеялся  избежать:  честной  борьбы  на  ровной
площадке против лучше вооруженного и более опытного противника. Разумней
было бы сразу броситься бежать  вниз  на  берег,  под  защиту  арбалетов
"Неустрашимого". Шеф повернулся к своим спутникам, начал им  показывать,
чтобы бежали с холма.
   Слишком поздно. Глаза  Кутреда  расширились,  он  часто  задышал,  из
уголков рта потекла пена. Он тоже узнал Змеиного Глаза.
   Шеф ухватил его за руку, но был отброшен  небрежным  движением  щита,
шип которого прошел в волоске от лица Шефа.
   - Кутред, - безуспешно кричал он. - Нужно бежать, сразу же. Убьешь их
потом.
   - Убью сейчас, - хриплым нечеловеческим голосом отвечал тот.
   - Вспомни, ты мой человек!  Я  спас  тебя  с  мельницы.  Ты  поклялся
подчиняться мне.
   Кутред повернулся, чтобы взглянуть на Шефа, какая-то кроха разума еще
теплилась в его взгляде, хотя он на глазах превращался в берсерка.
   - Король, до тебя я был человеком  другого  короля.  Эти  люди  убили
моего короля Эллу.
   Он с трудом произносил слова, лицо его исказилось.  Шефу  показалось,
что он уловил слово  "извини".  А  затем  берсерк  бросился  мимо  него,
ликующе устремился по траве к приближающейся троице.
   Он замер перед ними и закричал насмешливо, чистым и высоким  голосом,
преисполненным восторга.
   - Сыновья Рагнара, - кричал он, - вашего отца убил я.  Я  вырвал  его
ногти, чтобы заставить говорить. Потом я связал его и бросил  в  змеиный
погреб, в оrmgarthr. Он умер с посиневшим лицом и со связанными  руками.
Его вы не встретите в Вальгалле.
   Он закинул голову назад, разразился  победным  смехом.  Быстрее  змеи
полетел  в  него  пущенный  Сигурдом  дротик.  Не  менее  быстрый  отбив
бронированным щитом заставил дротик  взметнуться  высоко  над  головами.
Затем Кутред атаковал.
   Сигурд ловко увернулся от него, отбив первый взмах клинка и поднырнув
под обратный удар. Затем, размахивая мечами, к берсерку  с  двух  сторон
подступили Убби и Хальвдан. Воздух наполнился звоном металла, это Кутред
парировал удары и сам разил мечом, постепенно оттесняя назад этих двоих.
   И все же он не мог нападать на троих сразу. Сигурд мельком глянул  на
их схватку, потом повернулся и пошел вверх с обнаженным мечом и поднятым
щитом.
   Шеф огляделся. Побледневший Карли стоял  рядом  с  ним,  сжимая  свой
перекованный меч, который Шеф взял у неудачливого викинга Храни. У  Шефа
оставалось его копье. Щита ни у того,  ни  у  другого  не  было.  Сигурд
превосходил их по боевой мощи раза в два. Однако Шеф не  мог  сбежать  и
бросить Кутреда одного.
   - На этот раз между нами нет воды, умник, - сказал  Сигурд.  Едва  он
прыгнул вперед. Шеф ткнул его копьем, впервые за все  время  использовав
его как оружие. Сигурд срубил  наконечник  с  деревянного  древка  одним
размашистым ударом справа, а слева мгновенно  ударил  Шефу  в  шею.  Тот
поднырнул, отпрыгнул  назад,  бросив  бесполезное  древко  и  вытаскивая
поясной нож, которым убил короля Кьяллака.  Шеф  по-прежнему  чувствовал
себя скованным, неготовым к бою.
   Вот сейчас ему бы пригодилось  питье  Ханда.  Но  Ханд  находился  по
другую сторону холма.
   Карли вышел вперед, чтобы  защитить  своего  лорда,  взмахнул  мечом,
который гордо носил с тех самых пор, как получил его в подарок от  Шефа.
С болью Шеф понял, что Карли снова забыл все, чему его учили. Он  ударил
как пахарь, как керл, как утконогий с болот. Сигурд с  легкостью  принял
первый  удар  на  клинок,  с   чем-то   вроде   разочарования   дождался
запоздавшего второго, отбил его щитом и ударил стремительно, как гадюка,
прежде чем Карли смог среагировать. У Карли не было ни щита,  ни  шлема.
Шеф услышал мясницкий хруст костей,  это  меч  глубоко  разрубил  череп.
Литмаршский крепыш выронил оружие и распростерся у ног Змеиного Глаза.
   Ниже по склону Кутред яростной атакой сбил Хальвдана на колени. Убби,
голова с плеч, валялся в нескольких