ней.
Это смерть? Они вытащат его из загона на  открытое  место,  поставят  на
колени и обезглавят? Он сильно прикусил губу. Он не заговорит и не будет
просить о милости. Варвары не получат возможности со смехом рассказывать
о смерти англичанина. Шеф пошел в мрачном молчании.
   Но прошел он всего несколько ярдов. Его  вывели  за  ворота,  провели
вдоль загона и рывком остановили перед другим входом.  Шеф  увидел,  что
предводитель смотрит прямо на него, заглядывает ему в глаза,  как  будто
надеется увидеть понимание на лице Шефа.
   - Ты понимаешь по-норвежски?
   Шеф кивнул.
   - Тогда слушай. Если ты будешь говорить, это не  имеет  значения.  Но
если он заговорит - возможно, ты останешься в  живых.  Может  быть.  Нам
нужны ответы на многое. И среди них могут быть такие,  которые  означают
жизнь для тебя. А для меня еще больше. Умрешь ты или будешь  жить,  тебе
скоро понадобятся друзья. Друзья на суде. Друзья на  месте  для  казней.
Есть не один способ умереть. Ну, ладно. Бросайте  его.  И  прикуйте  как
следует.
   И Шефа втолкнули под навес в углу все  того  же  загона.  С  прочного
столба свисало железное кольцо, от него  цепь  вела  к  другому  кольцу.
Через мгновение это кольцо надели ему на шею, просунули в две дыры  болт
из мягкого железа. Несколько ударов молотом, быстрый  осмотр,  еще  один
удар. Люди повернулись и вышли. Ноги Шефа свободны, но руки  по-прежнему
связаны. Ошейник и цепь  давали  возможность  сделать  только  несколько
шагов. Здесь есть еще один человек, понял Шеф, прикованный так же, как и
он; в полутьме он видел цепь, ведущую к другому столбу.  И  эта  фигура,
лежащая на земле, наполнила Шефа ощущением тревоги, стыда и страха.
   - Господин, - с сомнением сказал он. - Господин. Ты король?
   Фигура шевельнулась.
   - Я король Эдмунд, сын Эдвольда, король восточных англов  А  кто  ты,
говорящий на диалекте Норфолка? Ты  не  из  моих  воинов.  Ты  пришел  с
рекрутами? Тебя схватили в лесу? Повернись, чтобы я  смог  увидеть  твое
лицо.
   Шеф повернулся. Солнце,  заходящее  на  западе,  светило  в  открытую
дверь, оно осветило его лицо, когда  он  остановился  на  пределе  длины
своей цепи. В страхе ждал он, что скажет король.
   - Вот как. Ты тот, кто встал между мной и Айваром. Я  тебя  помню.  У
тебя не было ни доспехов, ни оружия, но  ты  встал  перед  Виггой,  моим
витязем, и задержал его на десять ударов сердца. И если бы  не  ты,  это
были бы последние  удары  сердца  Бескостного.  Почему  англичанин  спас
Айвара? Ты убежал от своего хозяина? Или ты раб церкви?
   - Мой хозяин - твой тан Вульфгар,  -  ответил  Шеф.  -  Когда  пришли
пираты, ты знаешь, что они с ним сделали?
   Король кивнул. Теперь, когда глаза его привыкли к  свету,  Шеф  видел
лицо короля. Оно было решительным и безжалостным.
   - Они забрали его дочь... мою... мою сводную сестру. Я пришел,  чтобы
освободить ее. Я не хотел защищать Айвара, но  твои  люди  убили  бы  их
обоих, всех бы убили. Я только хотел, чтобы мне позволили отвести  ее  в
сторону. Потом я бы присоединился к вам. Я не викинг, я  сам  убил  двух
викингов. И я еще одно сделал для тебя,  король,  когда  тебе  это  было
нужно. Я...
   - Да, ты сделал. Я призвал  кого-нибудь  прорвать  строй,  и  ты  это
сделал. Ты и толпа крестьян ниоткуда с корабельной мачтой.  Если  бы  до
этого додумался Вигга, или Тотта, или Эдди, или любой другой из  них,  я
сделал бы его богатейшим человеком королевства. Что я пообещал?
   Он молча покачал головой, потом посмотрел на Шефа.
   - Ты знаешь, что со мной сделают?  Теперь  они  строят  алтарь  своим
языческим богам. Завтра меня возьмут и положат  на  него.  И  за  работу
возьмется  Айвар.  Убивать  королей  -  его  дело.  Один  из  стражников
рассказал мне, что стоял поблизости, когда Айвар убил ирландского короля
Мюнстера, как люди Айвара натягивали веревки, и вены  выступили  на  шее
короля, и он призывал все проклятия и всех святых на  голову  Айвара.  И
тут послышался треск, когда сломалась его спина. Все они это помнят.
   -  Но  завтра  Айвар  приготовил  мне  другую  судьбу.  Говорят,   он
приберегал это для человека, убившего его отца, для Эллы из  Нортумбрии.
Но потом решил, что я тоже этого заслуживаю.
   - Меня положат на алтарь лицом вниз. В углубление  моей  спины  Айвар
пометит меч. Потом - ты знаешь, как расположены  ребра?  Они  составляют
клетку и соединяются каждая с позвоночником. Айвар отрубит каждое ребро,
начиная с нижнего к верхнему. Сказали, что меч он использует только  для
первого надреза. После этого будет пользоваться  молотом  и  зубилом.  И
когда подрежет их, разрежет плоть и руками вывернет ребра.
   - Надеюсь, к этому времени я умру. Говорят, до  этого  момента  могут
сохранить человеку жизнь, если он будет  рубить  не  очень  глубоко.  Но
когда выдергивают ребра, разрывается сердце.  А  когда  это  произойдет,
Айвар вырвет из спины легкие и покроет ими  ребра,  так  что  они  будут
выглядеть как  крылья  ворона  или  орла.  Они  называют  это  "вырубить
кровавого орла".
   - Я думаю, что почувствую, когда он в первый раз коснется мечом  моей
спины. Знаешь, парень, мне кажется, что если до  этого  момента  сохраню
храбрость, дальше будет легче. Но ощущение холодной стали на  коже,  еще
до того как начнется боль...
   - Никогда не думал, что  до  этого  дойдет.  Я  защищал  свой  народ,
выполнял все свои клятвы, был милостив к сиротам.
   - Знаешь ли, парень, что сказал Христос, когда висел на кресте?
   Шеф тут же вспомнил поучения отца Андреаса  о  необходимости  хранить
чистоту и особенно о том,  как  важно  всегда  повиноваться  церкви.  Он
покачал головой.
   - Он сказал: "Боже мой, боже мой, для чего ты меня оставил?"
   Король надолго смолк.
   - Я знаю, почему он хочет это сделать. Я ведь тоже  король.  И  знаю,
что нужно его людям. Последние месяцы были для Армии неудачными. Викинги
считали, что начнут тут легко и откроют себе дорогу на Йорк. И так могло
бы быть - если бы они не сделали этого с твоим отчимом. Но с тех пор они
мало что приобрели,  поймали  мало  рабов,  и  им  пришлось  каждый  раз
сражаться за скот. А теперь - скажи, чего они хотят, когда за одну  ночь
их стало намного меньше. Они видели, как их друзья  умирают  от  ран,  а
многих еще ждет свежая гниль. И если они не увидят  что-то  грандиозное,
они дрогнут. И однажды ночью корабли уйдут.
   - Айвару нужно представление. Триумф. Казнь. Или...
   Шеф вспомнил предупреждение человека, который втолкнул его сюда.
   - Говори тише, господин. Они хотят, чтобы ты говорил. А я - слушал.
   Эдмунд рассмеялся - резким  смехом,  напоминающим  лай.  Свет  теперь
почти исчез, солнце село, хотя еще стояли долгие английские сумерки.
   - Тогда слушай. Я пообещал  половину  сокровищ  Редвальда  тому,  кто
прорвет их строй, и ты это сделал. Поэтому я отдам тебе все сокровище, и
ты сможешь откупиться. Человек, который отдаст им это, может  не  только
сохранить жизнь, но и получить многое. Если бы я сам отдал это,  был  бы
ярлом викингов. Но Вигга и остальные предпочли умереть, но не  говорить.
И не достойно короля, потомка Вуффы, сдаваться из-за страха.
   - Но ты, мальчик. Кто знает? Ты можешь что-нибудь выиграть от  этого.
- Слушай и запоминай. Я передаю  тебе  тайну  сокровища  потомков  Вуффы
Вуффингасов. Клянусь, что мудрый человек  может  по  этим  словам  найти
сокровище.
   - Слушай, и я скажу тебе.
   Король перешел на хриплый шепот, и Шеф напряг слух.

   Возле брода, поросшего ивами, у деревянного моста,
   Лежат старые короли, под ними их корабли.
   Глубоко внизу они спят, охраняя свой дом.
   Проведи плоскую линию в четыре пальца шириной
   От подземной могилы на север.
   Здесь лежит Вуффа, потомок Веххи.
   Он караулит сокровище.
   Ищи, кто осмелится.

   Голос стих.
   - Моя последняя ночь, юный  крестьянин.  Может,  и  твоя.  Ты  должен
думать, как спастись завтра.  Но  не  думаю,  чтобы  английская  загадка
оказалась легкой для  викингов.  И  если  ты  действительно  крестьянин,
загадка королей и тебе не принесет добра.
   Король замолчал, хотя спустя какое-то время Шеф попытался разговорить
его. Но потом он сам погрузился в беспокойный сон. Во сне он  непрерывно
повторял слова короля, они  вертелись,  гонялись  друг  за  другом,  как
изображения драконов, вырезанные на горящей мачте.

Глава 11

   Как и предвидел король Эдмунд, Великая Армия была  встревожена  и  не
уверена в себе. На нее напали  на  ее  собственной  базе,  напал  король
крохотного государства, о котором никто и не слышал, и хотя  они  знали,
что дело закончилось успешно, слишком многие в  глубине  души  понимали,
что на этот раз их победили. Мертвых похоронили, корабли, не подлежавшие
ремонту, вытащили на  берег,  о  раненых  позаботились.  Заключены  были
договоры между вождями о продаже и обмене кораблей,  о  переводе  лишних
воинов с одного корабля на другой. Но воины, рядовые гребцы и топорники,
по-прежнему нуждались в каком-нибудь подбадривании. В чем-то таком,  что
показало бы им, что их предводители по-прежнему уверены  в  себе.  Нужен
был  ритуал,  показавший  бы  всем,  что  они  все  еще  Великая  Армия,
непобедимые воины севера.
   С самого утра люди собирались на  специально  обозначенное  место  за
пределами лагеря, здесь состоится сбор и суд; здесь все смогут высказать
свое одобрение vapna takr, звоном оружия, ударами  меча  о  щит.  Или  в
редких  случаях,  когда  ими  руководят  неудачливые   вожди,   -   свое
неудовольствие. И с самого утра до середины  дня  предводители  викингов
строили  планы,  обдумывали  соотношение  сил,  чувства,  которые  могут
повернуть их опасных и непредсказуемых последователей на  тот  или  иной
путь.
   Когда за ним пришли, Шеф был готов, по  крайней  мере  физически.  Он
испытывал голод, от жажды снова пересохли язык и губы, но он не спал, он
был насторожен и обостренно воспринимал окружающее. Он знал, что  Эдмунд
тоже не спит, но король  никак  этого  не  проявлял.  Шефу  стыдно  было
беспокоить его.
   С той же решительностью, как и накануне,  явились  люди  Змееглазого.
Один из них железными клещами достал заклепку из ошейника Шефа.  Ошейник
сняли, и сильные руки вывели Шефа в  холодный  сумрак  раннего  осеннего
утра. Над рекой все еще висел  туман,  он  собирался  каплями  на  крыше
навеса. Шеф посмотрел на эти капли, думая, сможет ли лизнуть их.
   - Вы разговаривали вчера. Что он тебе сказал?
   Шеф покачал головой и связанными руками указал на кожаную бутылку  на
поясе спрашивающего. Тот молча протянул  ему  бутылку.  Она  была  полна
пива, мутного, полного ячменной шелухи, очевидно, набрано со дна  бочки.
Шеф выпил его большими глотками, запрокинул голову и  выдавил  последние
капли. Кончил, вытер рот рукой, чувствуя, как пиво распирает его, словно
пустую оболочку, вернул бутылку. Пираты с  интересом  наблюдали  за  его
лицом.
   - Хорошо, а? Пиво хорошо.  Жизнь  хороша.  Если  еще  хочешь  того  и
другого, рассказывай. Расскажи все, что он тебе говорил.
   Викинг - его звали Дольгфинн - смотрел Шефу в лицо своим внимательным
немигающим взглядом. Видел сомнение, но не видел страх. И еще упрямство,
знание. Парень попробует договориться, решил он. Он  повернулся,  сделал
рукой  заранее  обусловленный  знак.  От  группы,  стоявшей  неподалеку,
отделился рослый человек, подошел, на шее золотое кольцо, левая рука  на
серебряной рукояти меча. Шеф сразу узнал его. С этим  большим  человеком
он сразился в стычке на дороге. Сигварт, ярл Малых островов. Его отец.
   Он подошел, а остальные отступили  на  несколько  шагов,  оставив  их
наедине.  Несколько  секунд  Шеф  и  Сигварт  смотрели  друг  на  друга,
разглядывали сверху донизу, старший рассматривал фигуру  юноши,  младший
внимательно смотрел отцу в лицо. Он смотрит на меня так  же,  как  я  на
него, подумал Шеф. Пытается понять, узнает ли он меня, как и я  его.  Он
знает.
   - Мы встречались, - заметил Сигварт. - На  дороге  в  болоте.  Мюртач
сказал мне, что молодой  англичанин  хвастает,  что  сражался  со  мной.
Теперь мне говорят, что ты мой сын.  Помощник  лекаря,  парень,  который
пришел с тобой. Это он сказал. Это правда?
   Шеф кивнул.
   - Хорошо. Ты крепкий парень и хорошо сражался в тот  день.  Послушай,
сын. - Сигварт сделал шаг вперед, потрогал бицепсы Шефа, слегка нажал. -
Ты не на  той  стороне.  Я  знаю,  что  твоя  мать  англичанка.  Но  это
справедливо для половины солдат  Армии.  Англичанки,  ирландки,  женщины
франков или лаппов - кому какое дело? Кровь передается от отца. Я  знаю,
что тебя воспитал англичанин - тот дурак, которого ты пытался спасти. Но
что они для тебя сделали? Если они знали, что ты мой сын, думаю, у  тебя
была тяжелая жизнь. А?
   Он посмотрел в глаза Шефа, понимая, что заработал очко.
   - Ты можешь подумать, что я просто бросил тебя, и так оно и есть.  Но
я ведь не знал о тебе. Не знал, как ты растешь. А теперь ты здесь,  и  я
вижу, каким ты вырос. Ты меня не посрамишь. И всю нашу родню.
   - Итак, скажи слово. Я признаю тебя своим  подлинным  сыном.  У  тебя
будут такие же права,  как  если  бы  ты  родился  в  Фальстере.  Оставь
англичан.
   Оставь христианство. Забудь свою мать.
   - И тогда я поговорю о тебе  с  Айваром  как  о  моем  сыне.  И  меня
поддержит Змееглазый. Тебе грозит беда. Я тебе помогу.
   Шеф посмотрел через плечо отца, думая. Он вспомнил корыто в конюшне и
избиения. Вспомнил проклятие,  наложенное  на  него  приемным  отцом,  и
обвинения в трусости. Вспомнил неумелость, колебания  английских  танов,
раздражение Эдрича из-за того, как они  неторопливо  прихорашиваются.  И
заколебался. Как можно быть на одной  стороне  с  такими  людьми?  Через
плечо отца он видел в группе, оставленной Сигвартом, молодого  человека,
тот смотрел на них - молодой человек с разукрашенным оружием, с  бледным
лицом и выступающими вперед, как у лошади, передними зубами. Он тоже сын
Сигварта, подумал Шеф. Еще один мой сводный брат. И  ему  не  понравится
происходящее.
   Шеф вспомнил смех Альфгара в зарослях.
   - Что я должен сделать? - спросил он.
   - Расскажи, что сказал тебе король Ятмунд. Или узнай у него  то,  что
нам нужно.
   Шеф тщательно прицелился, благословляя пиво, смочившее рот, и  плюнул
на кожаные сапоги отца.
   - Ты отрубил Вульфгару руки и  ноги,  пока  другие  держали  его.  Ты
позволил своим людям насиловать мою мать, после того как она родила тебе
сына. Ты не drengr. Ты ничтожество. Я  проклинаю  кровь,  полученную  от
тебя. Через мгновение люди  Змееглазого  оказались  между  ними,  отвели
Сигварта, держали его за руки, не давая вытащить  меч.  Не  очень-то  он
старается, подумал Шеф. И когда его уводили, Сигварт продолжал  смотреть
на сына с каким-то тоскливым выражением. Он думает,  что  еще  есть  что
сказать, подумал Шеф. Глупец.
   - Ну что ж, ты решил, -  заметил  Дольгфинн,  посыльный  Змееглазого,
дергая пленника за кожаную веревку, связывающую руки. - Хорошо. Отведите
его на суд. И выведите королька. Посмотрим, будет ли он разумен,  прежде
чем его увидит армия.
   - Да нет, - сказал один из его помощников. - Эти англичане  не  умеют
сражаться, но им не хватает ума сдаться. Теперь он принадлежит Айвару, а
до наступления ночи перейдет к Отину.

***

   Армия расположилась за восточной  частью  ограды,  недалеко  от  того
места, где всего три дня назад Шеф перебрался через нее,  чтобы  увидеть
Годиву и сразиться с гадгедларом  Фланном.  Она  заполняла  три  стороны
пустого квадрата. Четвертую сторону, ближайшую к ограде, занимали только
ярлы,  вожди,  Рагнарсоны  и  их  ближайшие  последователи.  Везде  люди
собирались за своими капитанами и кормчими, разговаривали друг с другом,
выкликали  товарищей  из  других  экипажей,  обменивались   мнениями   и
советами. Армия по-своему демократична: статус  и  происхождение  важны,
особенно когда доходит до дележа  добычи.  Но  никого  нельзя  заставить
замолчать, если он рискнет высказать свое мнение.
   Когда Шеф появился в квадрате, стоял громкий шум,  грохот  металла  о
металл. К площадке в углу квадрата викинги вели высокого  человека,  чье
лицо выделялось в толпе  даже  на  расстоянии  тридцати  ярдов.  У  всех
остальных обветренные лица людей, которые все время проводят на открытом
воздухе, даже английским летом. Высокий человек был  смертельно  бледен.
Без церемонии его бросили на помост, один из  викингов  схватил  его  за
волосы  и  потянул  за  них.  Блеск  металла,  глухой  удар,  и   голова
откатилась. Шеф мгновение смотрел на нее. Он видел  несколько  трупов  в
Эмнете и много - за последние дни. Но ни одного при ярком свете  дня.  И
так быстро. Когда они примут решение, времени не останется, подумал  он.
Я должен быть готов, когда они загремят оружием.
   - Что это было? - спросил он, кивая на голову, которую насаживали  на
кол.
   - Один из английских воинов. Говорили,  что  он  хорошо  сражался  за
своего господина и мы должны потребовать за него  выкуп.  Но  Рагнарсоны
ответили, что сейчас не время для выкупа, а время дать урок. Теперь твоя
очередь.
   Воины провели  его  вперед  и  оставили  стоять  в  десяти  шагах  от
предводителей.
   - Кто будет представлять этот случай?  -  выкрикнул  один  из  вождей
голосом, который способен был  перекрыть  северную  бурю.  Медленно  шум
стих.
   Из рядов предводителей вперед  вышел  Айвар  Рагнарсон.  Правая  рука
висела у него на  перевязи.  Сломанная  ключица,  подумал  Шеф,  заметив
неестественный  угол,  под  каким  висит  рука.  Поэтому   он   не   мог
сопротивляться воинам Эдмунда.
   - Я представляю случай, - сказал Айвар. - Это не враг,  а  предатель,
нарушитель правды. Он не был человеком Ятмунда, а одним из моих людей. Я
взял его в свой  отряд,  кормил  его,  дал  ему  убежище.  Когда  пришли
англичане, он не сражался за меня. Он убежал, пока  воины  сражались,  и
взял с собой девушку из моей палатки. Украл ее, и она не вернулась.  Она
для меня потеряна, хотя по закону  принадлежала  мне,  ее  мне  дал  ярл
Сигварт на виду у всех.
   - Я требую выкуп за эту девушку, но он не может  заплатить.  Но  даже
если бы он заплатил, я все равно убил бы его за нанесенное  оскорбление.
Больше того: вся Армия обвиняет его в  предательстве.  Кто  поддерживает
меня?
   - Я поддерживаю тебя, - послышался другой  голос;  мощный  поседевший
человек, стоящий рядом с Айваром. Может  быть,  Убби?  Или  Халвдан?  Во
всяком случае один из Рагнарсонов, но не  главный,  не  Сигурт,  который
по-прежнему стоит несколько в стороне среди своих людей. - Я поддерживаю
тебя. У него была возможность  проявить  истинную  верность,  но  он  не
воспользовался ею. Он явился в наш лагерь как шпион,  вор  и  похититель
женщин.
   - Какое наказание он заслужил? - спросил герольд.
   - Смерть - слишком легкое наказание для него, - воскликнул Айвар. - Я
требую его глаза за нанесенное мне оскорбление.  Я  требую  его  яйца  в
компенсацию за свою женщину. Я требую  его  руки,  которые  предательски
обернулись против Армии. А после этого он может сохранить жизнь.
   Шеф почувствовал, как по его  телу  пробежала  дрожь.  Спина  у  него
словно заледенела. На мгновение ему показалось,  что  сейчас  послышится
крик, звон оружия, и через десять ударов сердца он окажется  на  помосте
под ножом.
   Из рядов медленно вышел вперед человек - массивный бородатый  человек
в кожаной одежде. На руке у него была  толстая  белая  повязка,  на  ней
видны были кровавые пятна.
   - Я Бранд.  Меня  многие  знают.  -  Послышались  крики  одобрения  и
согласия.
   - Я хочу сказать две вещи. Во-первых, Айвар, где ты взял эту девушку?
Вернее, где взял ее Сигварт? Если Сигварт ее украл, а парень вернул,  то
в чем его вина? Нужно было убить его, когда он делал это. Но ты  его  не
убил, а сейчас поздно призывать к мести.
   - Но есть еще одно, Айвар. Я пришел на  помощь  к  тебе,  когда  тебя
окружили люди Ятмунда,