ыгой я смогу прокопать выход, подумал  он.  Но  теперь,  взяв
скипетр у старого короля, я не имею права оставлять его.
   Факел в одной руке, камень в другой, Шеф согнулся и пополз в темноту.
Постепенно туннель сужался. Шефу приходилось протискивать  сначала  одно
плечо, потом другое. Факел догорел и обжег ладонь.  Шеф  погасил  его  о
стену и пополз дальше,  стараясь  убедить  себя,  что  стены  вокруг  не
сжимаются. На лбу выступил пот и заливал глаза; Шеф  не  мог  освободить
руку, чтобы вытереть его. Ползти назад он тоже не может: туннель слишком
низок.
   Щупая рукой поверхность впереди,  он  неожиданно  обнаружил  пустоту.
Рывок, и его голова и плечи  над  ямой.  Он  осторожно  продвинулся  еще
вперед.  В  двух  футах  впереди  прочная  поверхность,  ведущая   вниз.
Строители не хотели, чтобы было легко, подумал он.
   Но я знаю, что тут должно быть. Я  знаю:  это  не  ловушка,  а  вход.
Поэтому я  должен  ползти  вниз,  за  поворот.  На  один-два  фута  лицо
погрузится в почву, на я могу задержать дыхание.
   Если ошибаюсь, умру задохнувшись, лицом вниз. Хуже всего, если  начну
дергаться. Этого я не сделаю. Если не смогу  пройти,  прижмусь  лицом  к
земле и умру.
   Шеф перебрался через край и нагнулся вниз. На  мгновение  он  не  мог
заставить свои мышцы работать, ноги оставались на поверхности вверху. Но
вот он оттолкнулся, проехал вниз один-два фута и  ударился  обо  что-то.
Теперь он был зажат в туннеле вниз головой в абсолютной темноте.
   Это не кошмар. Никакой  паники.  Я  должен  думать  об  этом,  как  о
головоломке. Не может быть тупика, в этом нет  никакого  смысла.  Торвин
всегда говорит, что лучшая ноша человека - его здравый смысл.
   Шеф пощупал руками вокруг. Дыра. За шеей. Как змея, он протиснулся  в
нее. А здесь снова ровная поверхность. Яма, на этот раз  ведущая  вверх.
Он вполз в нее и впервые за, казалось бы, вечность,  поднялся  на  ноги.
Пальцами нащупал деревянные ступени.
   Осторожно начал подниматься. Голова его ударилась о дверь.  Но  дверь
эта открывается снаружи, а не изнутри. На ней навалена земля.
   Вытащив из-за пояса точильный камень, Шеф прижался спиной к  стене  и
стал бить вверх заостренным концом. Дерево  затрещало,  раскололось.  Он
бил снова и снова. Когда сумел просунуть руку в щель, вырвал  еще  куски
дерева.  В  туннель  посыпался  песок,  все  быстрее  и  быстрее.   Дыра
расширялась, и в нее стало видно бледное рассветное небо.
   Шеф устало выбрался из туннеля и оказался в роще густого  боярышника,
не более чем в ста шагах от кургана, в который погрузился так давно.  На
кургане стояли несколько человек и смотрели вниз. Он не станет прятаться
и уползать от  них.  Шеф  выпрямился,  поправил  корону,  взял  покрепче
точильный камень и неслышно пошел к ним.
   Это Хьорварт, его сводный брат, как он почти  ожидал.  Кто-то  увидел
его в усиливающемся свете, крикнул, отскочил. Все расступились, на месте
остался Хьорварт у все еще не  заполненного  отверстия.  Шеф  переступил
через тело одного  из  англичан-землекопов,  зарубленного  ударом  через
плечо и грудь. Он видел теперь в пятидесяти ярдах Гутмунда с его людьми,
те извлекли оружие, но не решались вмешаться.
   Шеф устало взглянул на лошадиное лицо своего сводного брата.
   - Ну, брат, - сказал он. - Похоже, тебя твоя доля не устраивает. Или,
может, ты действуешь для кого-то, кого здесь нет?
   Лицо перед ним исказилось. Хьорварт выхватил меч, выставил его вперед
и начал спускаться с кургана.
   - Ты не сын моего отца! - рявкнул он и взмахнул мечом.
   Шеф подставил под меч точильный камень.
   - Камень тупит лезвие, - сказал он, и  меч  раскололся.  -  И  камень
пробивает черепа.
   Он размахнулся, ударил слева и почувствовал, как камень погрузился  в
висок Хьорварта.
   Викинг пошатнулся, опустился на  колено,  поддерживая  себя  какое-то
мгновение сломанным мечом. Шеф шагнул в сторону и снова ударил изо  всей
силы. Еще раз хрустнула кость, и его брат упал вперед, из его рта и глаз
полилась кровь. Шеф медленно  вытер  с  камня  серое  вещество  мозга  и
оглянулся на воинов из экипажа Хьорварта.
   - Семейное дело, - сказал он. - Вам не о чем беспокоиться.

Глава 10

   Совет викингов  пошел  не  так,  как  хотелось  Сигварту.  Сигварт  с
побледневшим и напряженным лицом сидел за столом.
   - Он убил моего сына - я требую компенсации.
   Бранд поднял огромную руку, заставляя его замолчать.
   - Послушаем Гутмунда. Продолжай.
   - Мои  люди  разошлись  в  темноте  вокруг  кургана.  Люди  Хьорварта
появились  неожиданно.  Мы  слышали  их  голоса,  поняли,  что  это   не
англичане, но не знали, что делать. Они оттолкнули тех,  кто  им  мешал.
Никто не был убит.  Но  потом  Хьорварт  попытался  убить  своего  брата
Скейфа, сначала хотел закопать его живым в кургане, потом напал на  него
с мечом. Мы все это видели. Скейф был вооружен только камНем. - Он  убил
Падду и пятеро моих землекопов, - сказал Шеф. Совет не  обратил  на  это
внимания.
   Мягко, но решительно прозвучал голос Бранда.
   - Как я понимаю, никакой компенсации не может быть, Сигварт. Даже  за
сына. Он пытался убить товарища по армии, которого защищает закон  Пути.
Если бы это ему удалось, я бы его повесил. Он к тому же  пытался  живьем
закопать своего брата. И если бы ему это удалось, подумайте, что  бы  мы
потеряли! - Он удивленно покачал головой.
   По крайней мере двести фунтов золота.  И  отличной  работы,  что  еще
увеличивает ценность металла. Чаши римской работы. Большие  ожерелья  из
светлого золота из земли ирландцев. Монеты с головами неведомых  римских
правителей. Работа Кордовы и Миклагарта, Рима  и  Германии.  И  вдобавок
много серебра в хранилище,  куда  потомки  короля  добавляли  его  много
поколений. В целом достаточно, чтобы все воины армии Пути всю оставшуюся
жизнь прожили в богатстве. Если, конечно, доживут, чтобы воспользоваться
этим богатством. С рассветом тайна сокровища исчезла.
   Сигварт покачал головой, выражение его лица не изменилось.
   - Они были братья, - сказал он. - Сыновья одного человека.
   - Тем более не может быть мести, -  сказал  Бранд.  -  Ты  не  можешь
мстить одному сыну за другого, Сигварт И должен поклясться в этом. -  Он
помолчал. - Так решили норны.  Может,  плохо  решили.  Но  не  смертному
оспоривать их решение.
   На этот раз Сигварт кивнул.
   - Да. Норны. Я дам клятву, Бранд. Хьорварт не будет отмщен. Мной.
   - Хорошо. Потому что скажу вам всем, - Бранд осмотрел всех сидящих за
столом, - со всем этим богатством в руках я нервничаю, как  девственница
на оргии. Вокруг  полно  разговоров  о  нашем  богатстве.  Фримены  Шефа
проболтались крестьянам и рабам. Новости  расходятся  повсюду.  Говорят,
новая армия пришла  в  это  королевство.  Английская  армия,  из  Марки,
пришла, чтобы восстановить здесь власть короля. Можете быть уверены, что
они о нас уже слышали. И если у них есть  мозги,  они  уже  идут,  чтобы
отрезать нас от кораблей или преследовать нас, если они опоздали.
   - Нужно свернуть лагерь и выступить еще до заката  солнца.  Идти  всю
ночь и весь следующий день. Не останавливаться до завтрашнего заката.
   Передайте капитанам,  чтобы  накормили  лошадей  и  построили  людей.
Собравшиеся разошлись, и Шеф направился к своим машинам.  Бранд  схватил
его за плечо.
   - Не ты, - сказал он. - Я бы хотел, чтобы  ты  посмотрел  на  себя  в
полированную сталь. Ты знаешь, что у тебя волосы на висках  поседели?  О
повозках позаботится Гутмунд. Ты  поедешь  в  телеге,  накроешься  своим
плащом и моим. - И он протянул фляжку.
   - Выпей это. Я сберег. Назовем это даром  Отина  человеку,  нашедшему
величайшее сокровище с тех времен, как Гуннар добыл золото Нифлунгов.  -
Шеф уловил запах перебродившего меда: мед Отина.
   Бранд сверху вниз взглянул в его измученное изуродованное лицо,  один
глаз впал и сморщился, скулы выпирают из-под туго натянутой кожи.  Какую
плату затребовал draugr в могиле за свое  сокровище?  Он  снова  хлопнул
Шефа по плечу и заторопился прочь,  зовя  Стейнульфа  и  капитанов.  Они
выступили, Шеф лежал в телеги. Фляжку он осушил, и теперь от  качки  его
клонило ко сну. Он лежал, зажатый между двумя сундуками с  сокровищем  и
брусом катапульты. За каждой из телег  с  сокровищами  двигался  десяток
людей из экипажа  самого  Бранда,  разделившегося  для  непосредственной
охраны. Вокруг теснились  фримены  из  расчета  катапульт,  возбужденные
слухами, что и им могут уделить небольшую часть добычи.  Многие  из  них
впервые в жизни смогут держать в руках деньги. Впереди, сзади и по бокам
ехали  сильные  отряды  викингов,  постоянно  ожидающие  засады.   Бранд
объезжал всю колонну, меняя лошадей как можно чаще, потому  что  они  не
выдерживали его вес, постоянно поторапливал всех.
   Это теперь не моя работа, подумал Шеф. Он снова погрузился в глубокий
сон.

***

   Он движется по равнине. Не просто едет верхом - скачет изо всех  сил.
Лошадь стонет под ним, а он  вонзает  ей  в  окровавленные  бока  шпоры,
преодолевает ее сопротивление и снова  посылает  вперед.  Через  гребень
невысокого холма за  ним  устремляется  толпа  всадников,  один  намного
определи остальных на могучем сером коне. Атилс, король шведов. А кто он
сам, всадник?  Сознание  Шефа  не  может  определить,  чье  тело  сейчас
занимает. Но это исключительно высокий человек, настолько  высокий,  что
даже на большой лошади задевает ногами за  землю.  У  высокого  человека
есть спутники, замечает сознание Шефа. Тоже очень странные. Ближе всех к
нему человек, настолько широкий в плечах, что кажется, будто у него  под
кожаной курткой коромысло. Лицо у него тоже широкое,  нос  курносый,  на
лице зверское выражение. Лошадь этого человека с трудом выдерживает  его
вес. За ним необыкновенно красивый человек,  высокий,  светловолосый,  с
длинными, как у девушки, ресницами. Еще девять-десять всадников  несутся
на той же убийственной скорости перед  высоким  человеком  и  его  двумя
ближайшими спутниками.
   - Они нас догонят! - кричит широкоплечий. Он  снимает  с  луки  седла
короткий топор и весело трясет им.
   - Еще рано, Ботвар,  -  говорит  высокий.  Он  останавливает  лошадь,
снимает  с  седла  сумку,  сует  в  нее  руку,  достает  горсть  золота.
Разбрасывает его на земле, поворачивает  лошадь  и  едет  дальше.  Через
несколько минут, оглядываясь с  вершины  очередного  низкого  холма,  он
видит, что преследователи остановились, спешились  и,  расталкивая  друг
друга, шарят по земле. Серый конь поворачивает, возвращается,  остальные
всадники начинают собираться.
   Еще дважды высокий человек поступает так, задерживая преследователей.
Каждый раз все больше их отстает. Но теперь шпоры уже  не  действуют  на
лошадь, лошади переходят на шаг.  Осталось  уже  недалеко,  безопасность
близко - что это за безопасное место, сознание Шефа не  знает.  Корабль?
Граница? Неважно. Нужно только добраться туда.
   Неожиданно падает  лошадь  Ботвара,  разбрызгивая  пену  и  кровь  из
ноздрей. Широкоплечий проворно высвобождается, сжимая  топор,  энергично
поворачивается к  преследователям,  до  которых  не  больше  ста  ярдов.
По-прежнему их слишком много, и впереди король - Атилс Шведский на сером
коне Храфне.
   - Тащи его, Хьялти, - говорит высокий. Он снова сует руку в сумку. Но
там уже ничего нет. За одним исключением. Кольцо Свиагрис. И хотя за ним
гонится  смерть,  высокий  колеблется.  Но  потом  с  огромным   усилием
поднимает руку и  бросает  кольцо  на  грязную  тропу  к  Атилсу,  потом
соскакивает с лошади и изо всех  сил  бежит  к  безопасному  убежищу  за
вершиной.
   На вершине он оборачивается. Атилс доскакал до кольца.  Он  придержал
коня, опустил копье и старается его острием подобрать  кольцо  с  земли,
чтобы не задерживаться. Не получилось. Он разворачивает коня, мешая тем,
кто скачет за ним, пытается снова. И снова промах.
   В  ненависти  и  нерешительности  Атилс  смотрит  на   врага,   почти
достигшего убежища, потом смотрит на лежащее в грязи кольцо.  Неожиданно
он соскакивает с коня, наклоняется, ищет кольцо. Он упустил  свой  шанс.
Высокий трясется от смеха,  бежит  за  своими  товарищами.  Широкоплечий
Ботвар - вопросительно оборачивается к нему, а он торжествующе кричит:
   - Я заставил могущественнейшего из шведов рыться в грязи, как свинью!
***

   Шеф резко сел, со словом svinbeygt на губах. И обнаружил перед  собой
лицо Торвина.
   - "Кланяться, как  свинья"?  Это  слово  произнес  король  Хрольф  на
равнине Файрисвеллер. Я рад, что ты отдохнул. Но пора  тебе  выходить  к
нам. Он помог Шефу перебраться через край повозки, спрыгнул за ним.
   Прошептал:
   - За нами идет армия. В каждой деревушке твои троллы  получают  новые
известия. Говорят, за нами три тысячи человек, армия Марки. Они вышли из
Ипсвича, когда мы оставили Вудбридж, и теперь они знают о золоте.  Бранд
послал всадников вперед, в наш лагерь в Кроуленде с приказом выдвигаться
нам на встречу и готовиться к битве. Встреча у Марша. Если мы сумеем там
соединиться с ними,  мы  в  безопасности.  Двадцать  пять  долгих  сотен
викингов и двадцать пять - англичан. Если  они  догонят  нас  до  Марша,
совсем другое дело. Еще рассказывают странную  историю.  Говорят,  армию
ведет хеймнар. Хеймнар и его сын.
   Шеф ощутил странный холодок. Впереди послышалось множество  приказов,
повозки отводили в сторону, всадники развязывали свои сумки.
   - Каждые два часа Бранд останавливает колонну, чтобы напоить животных
и накормить людей, - объяснил Торвин. - Он говорит, что  даже  в  спешке
это экономит время.
   Армия за нами, подумал Шеф. И мы торопливо идем к  безопасности.  Вот
что я видел в своем  сне.  Я  должен  был  узнать  о  кольце,  о  кольце
Свиагрис. Но кто захотел, чтобы я это узнал? Один из богов, но не Тор  и
не Отин. Тор против меня, а Отин просто наблюдает.  Сколько  там  богов?
Жаль, что я не расспросил Торвина. Но не думаю,  чтобы  мой  защитник  -
тот, что посылает сны, - любил расспросы.
   Продвигаясь к голове колонны и думая о Свиагрисе, он увидел  Сигварта
сбоку от дороги. Тот сидел на раскладном стуле,  который  поставили  его
люди. Глаза отца сопровождали проходящего Шефа.

***

   На рассвете усталые глаза Шефа разглядели в февральском тумане  массу
собора Эли справа от направления их марша. Собор уже разграблен  Великой
Армией, но колокольня оставалась на месте.
   - Мы сейчас в безопасности? - спросил он у Торвина.
   - Троллы считают, что да. Видишь, как  они  смеются?  Но  почему?  До
Марша еще целый день, а воины Марки за нами близко.
   - За Эли болота, - ответил Шеф. - В это время года дорога на Марш  на
протяжении многих миль идет через грязь и  воду.  Если  понадобится,  ее
могут перегородить несколько человек и баррикада. Обхода  нет.  Особенно
для не знающих местность.
   Колонна затихала там, где  проходил  Бранд.  Неожиданно  он  появился
перед Шефом и Торвином, черный плащ в грязи, лицо бледное и напряженное.
   - Стойте! - кричал он. - Все вы! Пища, вода, распустите подпруги! - И
шепотом добавил двум членам совета: - Серьезные неприятности.  Нас  ждут
впереди. Не показывайте этого на лицах.
   Шеф и Торвин переглянулись. Молча последовали за Брандом.
   Десяток  предводителей  викингов  стояли  у  дороги,  их  сапоги  уже
погрузились в грязь. В середине, положив руку  на  рукоять  меча,  молча
стоял ярл Сигварт.
   - Это Айвар, - без предисловия сказал Бранд. - Он напал на наш лагерь
в Кроуленде вчера ночью. Кое-кого убил, остальных  разогнал.  Несомненно
кого-то из наших захватил. Сейчас они уже начали говорить. Он знает, где
мы должны были встретиться. И знает о золоте.
   - Мы должны считать, что он уже вышел нам наперехват. Итак, с  севера
Айвар, а в нескольких милях южнее нас - англичане.
   - Сколько человек? - спросил Гутмунд.
   - Тот, что ушел от них и прискакал к нам, говорит: около двух  тысяч.
Не вся армия из Йорка. Остальных Рагнарсонов нет.  Только  Айвар  и  его
приближенные.
   - Мы могли бы справиться с ними, если бы были все  вместе,  -  сказал
Гутмунд. - Шайка преступников. Гадгедлары. Предатели. - Он плюнул.
   - Но мы не все вместе.
   - Скоро будем, - продолжал Гутмунд. - Если Айвар знает о  золоте,  то
все в лагере тоже знали. Наверно, напились в лагере на  радостях,  когда
Айвар ударил. Как только протрезвеют, пойдут к месту встречи у Марша. Мы
встретимся с ними и будем все вместе или почти все. И тогда поговорим  с
Айваром. Можешь оставить его себе, Бранд. У тебя есть с ним счеты.
   Бранд улыбнулся. Трудно, подумал Шеф, испугать этих людей.  Чтобы  их
победить, нужно перебить всех до одного. К несчастью,  вероятно,  это  и
произойдет.
   - А как же англичане за нами? - спросил он.
   Бранд сразу посерьезнел, отвлекся от мечты о поединке.
   - Это не такая трудная проблема. Их  мы  всегда  били.  Но  если  они
нападут на нас сзади, пока мы сражаемся с Айваром...  Нам  нужно  время.
Время для соединения с остальной частью  армии  у  Марша.  Время,  чтобы
решить дело с Айваром.
   Шеф вспомнил свое видение. Надо бросить им что-нибудь такое,  что  им
нужно, подумал он. Не сокровище. На это Бранд никогда не пойдет.
   Точильный камень древнего короля из кургана все еще у него за поясом.
Шеф достал его,  посмотрел  на  высеченные  бородатые  лица,  увенчанные
коронами.  Свирепые  лица,  полные  сознания  власти.  Короли  вынуждены
совершать то, чего не могут другие. И предводители  тоже.  И  ярлы.  Ему
говорили, что за сокровище придется платить.  Может,  это  оно  и  есть.
Подняв голову, он  увидел,  что  Сигварт  круглыми  глазами  смотрит  на
камень, разбивший голову его сыну.
   - Дорога, - хрипло сказал Шеф. - Несколько человек могут задержать на
ней англичан надолго.
   - Могут, - согласился Бранд. - Их  должен  возглавить  один  из  нас.
Предводитель. Человек, привыкший к независимым решениям. Такой,  который
может рассчитывать на своих людей. Примерно длинная сотня.
   Долго все молчали. Тот, кто остается,  идет  на  верную  смерть.  Это
слишком много - даже для этих викингов. Сигварт холодно смотрел на Шефа,
ожидая, когда тот заговорит. Но заговорил Бранд.
   - Среди нас только у одного есть полный экипаж. Этот  человек  создал
хеймнара, которого несут за нами англичане...
   - Ты говоришь обо мне, Бранд? Хочешь, чтобы я со своими людьми ступил
на тропу, ведущую в ад?
   - Да, Сигварт. Я говорю о тебе.
   Сигварт хотел что-то сказать, потом повернулся и взглянул на Шефа.
   - Да, я это сделаю. Я чувствую, что уже вырезаны руны, рассказывающие
о нас. Ты сказал, что смерть моего сына - воля норн. Я думаю, что  норны
уже сказали и о тех, кто останется на дороге. И не одни норны.
   Он встретился взглядом с сыном.

***

   Передние  ряды  армии  Марки,  преследующие   в   ночи   отступающего
противника, попали в засаду Сигварта через час после заката.  В  течение
двадцати ударов сердца шла бойня, англичане, двигавшиеся по узкой дороге
в болоте по десять  в  ряд,  потеряли  пять  десятков  отборных  бойцов.
Остальные,   усталые,   промокшие,   голодные,   сердитые    на    своих
предводителей, в смятении отступили  и  даже  не  унесли  с  собой  тела
погибших с их вооружением. С час люди Сигварта  в  напряженном  ожидании
слышали их крики и ругань. Потом медленно начал приближаться шум. Не шум
испуга.  Неуверенности.  Они  искали  обходной  путь.  Ждали   приказов.
Готовились к ночному отдыху, даже в мокром одеяле на земле. Лишь  бы  не
рисковать жизнью в неизвестности.
   Двенадцать часов уже  выиграно,  подумал  Сигварт,  расставляя  своих
людей. Но не для меня. Я могу остаться на страже. Все равно после смерти
сына не могу уснуть. Моего единственного сына.  Интересно,  второй  тоже
мой сын? Если это так, он проклятие своего отца.
   С рассветом англичане  вернулись.  Три  тысячи  человек.  Они  решили
проверить, что за препятствие у них на пути.
   Викинги копали землю по обе стороны