й просторный, великолепно обставленный кабинет.
   - Давненько не виделись, мистер Сифорт. Слышал, вас сильно ранили?
   Правильнее было сказать: чуть не убили на дурацкой дуэли. Но  генерал
Тхо был очень тактичным человеком.
   - Да. - Сообразив,  что  столь  односложный  ответ  может  показаться
невежливым, я добавил:
   - Я уже полностью выздоровел, но к полетам меня пока не допускают.
   - Вы заняты с плантаторами?
   - Да, сэр.
 
*** 
 
   - Эти богачи мнят, будто планета вращается вокруг них.  Впрочем,  они
недалеки  от  истины.  Ведь  мы  посланы  сюда  именно  для  защиты   их
сельскохозяйственного  бизнеса,  а  эта  огромная  станция  построена  в
основном на их деньги. - Он указал мне на  кресло,  приглашая  сесть.  -
Слава богу, с плантаторами приходится возиться вашему  ведомству,  а  не
мне.
   Мой  взгляд  приковали  экраны,  заполнившие  всю  стену.  На  них  с
телекамер, установленных по периметру  орбитальной  станции,  подавались
изображения Надежды в разных масштабах.
   - Ваши Военно-Космические Силы пытаются  проглотить  слишком  большой
кусок, - рассказывал генерал. - Три года  назад  вы  посоветовали  Форби
подчиниться мне, чтобы было единое командование всеми силами ООН. С  тех
пор единое командование сохранилось, но главная роль принадлежит уже  не
нам, а Военно-Космическим Силам, поэтому заправляет  всем  ваш  адмирал.
Его полномочия превосходят даже власть местного гражданского  правителя.
- Тхо достал бутылку и пару бокалов. - Будете? Хорошо. Честно говоря,  я
не жажду власти, у  меня  хватает  забот  с  этой  гигантской  станцией,
особенно в  последнее  время,  когда  налетели  тучи  ваших  межзвездных
кораблей.
   - Не каждый способен так легко отказаться от власти, - заметил я.
   - Знаете, мне очень помогают советы Уильяма. - Он с улыбкой налил мне
в бокал шотландского виски.
   - Кого?
   - Я Уильям, - раздался сразу со всех сторон уверенный баритон.
   Я аж подпрыгнул, расплескав виски.
   -  Извините,  капитан,  -  заулыбался  генерал  Тхо.  -  Он   говорит
одновременно из всех динамиков. Поначалу это выглядит немного необычно.
   - Разрешите  представиться,  -  промолвил  тот  же  баритон,  -  я  -
компьютер 30304, более известный как Уильям.
   - А... Понятно... - протянул я, стряхивая брызги шотландского виски с
брюк. - Бортовой компьютер.
   - Назвать меня бортовым компьютером  -  это  все  равно  что  назвать
бортовой компьютер карманным калькулятором,  -  ледяным  тоном  произнес
Уильям.
   - Вот как? Извини.
   - Ладно, что с вас взять, - смягчился  Уильям.  -  Вы  же  ничего  не
знаете о мощи настоящих компьютеров,  таких  как  я,  поскольку  большую
часть времени провели на кораблях, где  бортовые  компьютеры  следят  за
такими пустяками, как гидропоника, системы регенерации и  так  далее.  А
известно ли вам, какой объем работы приходится проделывать мне?
   - Нет, - смутился я. Генерал Тхо при этом лукаво улыбался.
   - Я тоже слежу за подобными  системами,  но  только  гораздо  больших
масштабов. Кроме этого, я принимаю  и  обрабатываю  информацию  бортовых
компьютеров  всех  прибывающих   кораблей,   управляю   прохождением   и
распределением грузов, слежу за полетами шаттлов.
   - Понимаю. - Теперь я мог представить себе, какие невероятные массивы
информации хранятся в его памяти. Должно быть,  размер  его  оперативной
памяти просто сумасшедший.
   - Извините, что прервал вашу беседу, но позвольте  мне  еще  сказать,
что я много слышал о вас, капитан Сифорт.
   - В самом деле? - Неужели этот Уильям тоже читает журналы?
   - От Дарлы. Она, правда, весьма своенравна, - хихикнул  компьютер,  -
поэтому я выслушал ее рассказ с долей скепсиса.
   Вначале я хотел спросить, чему именно не поверил Уильям  в  сообщении
моего прежнего бортового  компьютера,  но  на  всякий  случай  решил  не
задавать опасных вопросов.
   - Спасибо, - сказал я.
   Уильям не ответил, по-видимому из вежливости, чтобы  не  мешать  моей
беседе с генералом. Я возобновил разговор.
   - Сэр, что вам известно о базе на поверхности? - спросил я.
   -  На  Вентурах?  Я  там  ни  разу  не  был.  Насколько  я   понимаю,
командование ООН решило устроить там большую военную базу, чтобы планета
могла защищаться не только из космоса  или  с  воздуха.  Не  понимаю,  -
покачал он головой. - Ведь на поверхность планеты можно вторгнуться лишь
в том случае, когда будет разбит весь космический флот, а в этом  случае
наземные силы уже не помогут.
   - Будем надеяться, что Господь этого не допустит.
   - Кроме того, какой смысл размещать базу так далеко от  Сентралтауна,
аж на другой стороне планеты? - Генерал Тхо скривился, всем своим  видом
показывая отношение к неразумному начальству.  -  Надо  было  разместить
базу рядом с плантациями.
   - Какое там оборудование и вооружение?  Генерал  задумчиво  отхлебнул
немного виски, вспоминая.
   - На базе есть автоматические  лаборатории  для  синтеза  всех  видов
вакцин, как антивирусных, так  и  антимикробных.  А  основное  оружие  -
лазеры. Множество  лазерных  пушек.  Не  знаю,  правда,  успели  ли  они
подключить их к какому-нибудь мощному источнику электроэнергии.
   - Лазеры против рыб не очень-то помогают. Эти  бестии  исчезают,  как
только почувствуют на своей шкуре первые лазерные лучи.
   - А какое оружие вы предлагаете? Уж не ядерное ли? - хохотнул генерал
Тхо.
   Боже упаси! Конечно, Тхо шутил, но с такими  вещами  даже  шутить  не
следует. Сразу после Последней Войны правительства всех стран единодушно
выступили за запрещение этого варварского оружия. Сто сорок лет  прошло,
а последствия ядерного взрыва, озарившего тогда небосвод Земли, все  еще
сказываются. С тех пор действует закон, под страхом  смерти  запрещающий
не только применение ядерного оружия, но даже любое  предложение  о  его
использовании.
   Мы допили виски. Генерал Тхо взглянул на  часы.  Я  понял,  что  пора
уходить. На прощанье мы пожали друг другу руки, и я отправился к себе  в
гостиницу.
   Спалось мне на удивление  хорошо.  Утром  я  позавтракал  яичницей  с
жареными ломтиками хлеба. Когда я пил  кофе,  гардемарин  принес  мне  в
номер  микродискету  с  информацией,   поступившей   на   мое   имя   из
Сентралтауна. Я с нетерпением вставил ее в свой  электронный  блокнот  и
прочитал:
   "Лейтенант Тамаров вышел из комы. Пока он  много  спит,  но  сознание
ясное. Мне кажется, вам хотелось бы узнать об этом  приятном  факте  как
можно скорее.
   Форби".
   Слава Богу!
   - Передать ваш  ответ?  -  спросил  гардемарин.  Подумав  секунду,  я
сказал:
   - Нет. Можете идти.
   Это был один из лучших завтраков в моей жизни.
   Зато после я не знал, куда приткнуться. На всякий случай  позвонил  в
кабинет адмирала Де Марне (вдруг его  лейтенант  забыл  сообщить  мне  о
прибытии "Вестры"), но дело оказалось не в забывчивости лейтенанта, а  в
том, что корабль с адмиралом все еще мотался  бог  знает  где.  Тогда  я
решил прогуляться до поста связи. Он находился на другой  стороне  диска
станции - огромное  расстояние,  -  но  я  жизнерадостно  преодолел  его
подпрыгивающей походкой. Друг выздоравливает!
   На посту связи Военно-Космических Сил было не до меня.  Радисты  едва
обратили на меня внимание сверхкратким отданием чести и даже  не  встали
по стойке смирно. Вроде это было оправданно - ведь станция находилась  в
повышенной боеготовности, поэтому солдаты не имели права  отрываться  от
дел ни на секунду. Я сел в ближайшее кресло.
   - Много  работы?  -  спросил  я  у  техника,  явно  не  обремененного
заботами.
   - Практически нет, сэр. Все делают компьютеры, а нам нечем  заняться.
А вы случайно не капитан Сифорт?
   - Он самый.
   - А вы не могли бы... -  он  порылся  в  карманах  и  достал  кусочек
бумаги. - Извините, если покажусь слишком навязчивым, но, может быть, вы
дадите автограф?
   Каков наглец! До чего упала дисциплина  в  Военно-Космических  Силах!
Пока я подыскивал  слова,  чтоб  приструнить  разгильдяя,  он  под  моим
разгневанным взглядом  быстренько  сунул  бумажку  обратно  в  карман  и
испуганно пробубнил;
   - Простите, сэр.
   Я облегченно вздохнул. Конечно,  он  наглец,  но  все-таки  помнит  о
дисциплине.
   - Ничего. Давай свой листок сюда, - смягчился я. Ну как  не  пожалеть
этих бедолаг, вынужденных целыми днями  бездельничать?  Я  легкомысленно
накарябал на услужливо подсунутом мне листке свою фамилию.  После  этого
на меня обрушился целый поток аналогичных просьб. Все техники застенчиво
столпились вокруг меня и  бог  весть  откуда  начали  извлекать  кусочки
бумаги. Пришлось раздавать автографы.
   - Я узнал о вас из журнала, сэр. Вы видели свой  портрет  на  обложке
"Ньюс уолд"? - спросил один из техников. Его  сосед  тут  же  ткнул  его
локтем в бок со словами:
   - Не задавай глупых вопросов, болван! Конечно, видел.
   Я изобразил вежливую улыбку. Конечно, я не видел того портрета. После
массовой раздачи автографов настала неловкая тишина.
   Из динамика послышался голос:
   - Станция, мы собираемся снова проверить воздушный шлюз.  Не  примите
наши сигналы за настоящую аварию.
   - Хорошо, "Порция", - ответил техник. Мое сердце затрепетало:
   - "Порция" здесь?
   - Так точно, сэр. Сейчас она на ремонте.
   - Где же? - Я решительно встал.  -  Я  хочу  посмотреть  свой  бывший
корабль.
   Мне охотно объяснили, как добраться  до  ремонтного  отделения,  и  я
поспешно направился туда.  "Порция"  была  первым  кораблем,  командиром
которого я был с самого начала полета. Тогда я был  счастлив.  Моя  жена
Аманда была беременна нашим  сыном,  рядом  со  мной  были  друзья  Вакс
Хольцер и Алекс.
   Пробравшись в ремонтное отделение, я вошел  в  шлюз  и  нажал  кнопку
внутреннего люка. Он плавно открылся. За ним по стойке смирно  вытянулся
гардемарин, совсем еще мальчишка.
   - Добрый день, - сказал он.
   - Вольно. Я капитан Сифорт. Можно войти?
   - Капитана Акерса на борту нет, сэр. Присутствует  лейтенант,  но  он
спит, и главный инженер, он сейчас занят ремонтом.
   - Мне не нужен капитан Акерс. - Я испытывал  неловкость.  Как  внятно
объяснить гардемарину цель моего визита? - Дело в том, что "Порция" была
моим кораблем. Я просто хотел... -  Нужных  слов  не  находилось.  Разве
ностальгию можно выразить словами? Наверно, я выглядел идиотом. -  Я  бы
хотел просто посмотреть этот корабль, капитанский мостик.
   Мальчишка  растерялся,  занервничал,  не  зная,  как  реагировать  на
странную причуду старшего офицера. Впрочем, такое поведение гардемаринов
естественно. Ведь достаточно одного моего слова,  чтобы  его  немедленно
выпороли.
   - Я думаю, наши  офицеры  не  будут  возражать,  сэр,  -  ответил  он
наконец. - Капитанский мостик находится в том направлении.
   - Знаю. - Я едва сдерживал улыбку.
   - Да, конечно,  сэр,  извините,  -  залепетал  он,  краснея  за  свою
оплошность. - Заходите, пожалуйста. Я доложу лейтенанту.
   - Хорошо.
   Он побежал будить лейтенанта, а я отправился на  капитанский  мостик.
Мой путь лежал мимо капитанской каюты, где я провел  столько  счастливых
дней с Амандой и сыном Нэйтом. У меня защемило сердце. В этой  же  каюте
Нэйт умер. Я почти физически ощутил близость Аманды. Потом я прошел мимо
лейтенантской каюты, где когда-то жил Вакс Хольцер. Когда Тремэн выгонял
меня с "Порции", я отверг помощь  Вакса  и  потерял  его  как  друга.  В
гардемаринской каюте жил  Филип  Таер.  Нелегко  далось  ему  искупление
прежних грехов. А вот и вторая лейтенантская каюта Алекса  Тамарова.  Он
мстил Филипу долго и изощренно, пока не понял, что месть начала пожирать
его самого. Бедный Алекс! Ему тоже пришлось нелегко.
   Дверь на капитанский мостик оказалась открытой. Во время ремонта  это
разрешалось.
   Я вошел, посмотрел на многочисленные экраны, занимавшие большую часть
стен. Разумеется, ни на одном из них изображения не  было.  Но  бортовой
компьютер должен был работать. Я произнес:
   - Дэнни!
   Когда-то Дэнни  считал  себя  моим  другом,  а  теперь  почему-то  не
отвечал. Помнится, мы подолгу беседовали с ним.
   - Компьютер, ответь, пожалуйста, голосом! - попросил я.
   - Компьютер D20471 слушает.  Пожалуйста,  представьтесь,  -  произнес
металлический голос.
   Куда подевалось его озорство? Никаких человеческих  интонаций.  Зачем
они заставили его отключить программу человеческого общения?
   - Я капитан Военно-Космических Сил ООН Николас Сифорт. Говори со мной
по-человечески.
   - Спасибо, капитан, - послышался низкий женский голос.
   Откуда это контральто? Что они с ним сделали?
   - Дэнни, почему у тебя изменился голос?
   - Я Диана, сэр. Бортовой компьютер "Порции". Я рухнул  в  капитанское
кресло.
   - А где Дэнни? - спросил я, плохо соображая.
   - Моя память хранит всю информацию, которой обладал Дэнни, сэр.
   - Где же Дэнни?
   Из коридора послышался раздраженный голос:
   -  Гардемарин,  если  еще  раз  пустишь  кого-нибудь  на   борт   без
разрешения, я тебя выпорю так, что...
   Я обернулся. Увидев меня, лейтенант запнулся на полуслове и  поспешно
начал докладывать:
   - Лейтенант Толливер... - Он снова запнулся, вытаращил на меня глаза.
   Мы изумленно смотрели друг на друга, медленно узнавая. Да это же  тот
самый Эдгар Толливер! Мой давний мучитель. Старше меня на один  год,  на
один класс, он к тому же был главным в нашей казарме. Я окунулся в вихрь
печальных воспоминаний.
   Еще раз скользнув взглядом по моим знакам различия, он  вытянулся  по
стойке смирно.
   - Вольно, - разрешил я. - Что случилось с Дэнни?
   - Когда я пришел на этот корабль, бортовой  компьютер  уже  назывался
Дианой, сэр. Насколько мне известно, адмирал  Тремэн  сменил  компьютеру
личность в первые же дни пребывания на "Порции".
   - Но зачем? - с досадой спросил я. Эдгар пожал плечами:
   -  Возможно,  чтобы  обезопасить  себя  на  тот   случай,   если   вы
запрограммировали компьютер на саботаж, сэр.
   - Диана, что случилось с Дэнни, с его личностью? - спросил  я,  глядя
на динамики.
   - Его личность полностью разрушена.
   - Ее можно восстановить? - Дурацкий вопрос. Ответ мне был известен.
   - Нет, сэр. Это невозможно.
   Какая утрата!  Бывало,  я  беседовал  с  моим  другом  Дэнни,  как  с
человеком. Казалось, у него есть  душа.  Он  утешал  меня  после  смерти
Аманды. И вот он сам умер.
   Дерек, Дэнни, Вакс... Друзья уходят.
   Вдруг я почувствовал на щеках слезы. А у входа стоял  Толливер.  Надо
было взять себя в руки.
   - Жаль, - пробормотал я. - Слишком большая потеря.
   - Это же всего лишь компьютер, сэр.
   - Спасибо, что приняли меня в гости. - Я покидал капитанский мостик с
тяжелым  сердцем.  В  коридоре  украдкой  смахнул  слезу.   Толливер   и
гардемарин проводили меня до шлюза.
   В раздумьях я побрел к посту связи станции. Не будет ли богохульством
помолиться за упокой души Дэнни? Может  быть,  будет,  но  я  решил  это
сделать. Вдруг Господь Бог услышит меня, грешного?
   На  посту   связи   техник   в   наушниках   возбужденно   с   кем-то
переговаривался:
   - "Свобода", вас понял, две цели в семнадцатом квадранте.
   -  Станция,  "Калумет"  движется   в   четвертый   сектор,   квадрант
шестнадцатый согласно приказу, - доложил голос из динамика.
   - Что случилось? - спросил я.
   - Рыбы! - крикнул техник. - Установлено точно. Это не ложная тревога.
"Свобода" уже вступает в бой, вот-вот подключится "Валенсия",  остальной
флот спешит им на помошь.
   Я опустился в кресло и напряженно слушал сообщения кораблей  о  своих
позициях, приказы командиров, подтверждения.
   - Докладывает "Свобода". Нас атакуют две рыбы!  Разрешите  нырнуть  в
сверхсветовой режим, - прозвучал взволнованный голос капитана Тенера.
   - Где "Валенсия"?  -  Это,  несомненно,  был  голос  Де  Марне,  тоже
взволнованный.
   - "Валенсия" здесь, сэр. Координаты восемнадцать, сто тридцать  пять,
шестьдесят два. Полчаса лету до "Свободы".
   -  Ладно,  "Свобода",  ныряйте.  Прыгайте  на  минимально   возможное
расстояние. При всплытии немедленно доложить!
   - Есть, сэр. Инженерное отделение, приготовиться к прыжку!
   Вскоре сигналы "Свободы" исчезли. Корабль, летящий  со  сверхсветовой
скоростью, становится изолированным от внешнего мира.
   - Докладывает "Валенсия". Куда лететь?
   -  Мистер  Гровс,  ждите  всплытия  "Свободы".  Если   она   вынырнет
неподалеку, летите к ней в обычном режиме, в противном случае прыгайте к
ней.
   - Есть, сэр. Черт! Еще три рыбы!  Две  впереди,  одна  сбоку.  Сейчас
откроем огонь.
   - Говорит "Орленок". Вижу три цели, - доложил капитан Дражинский.
   - Всем кораблям! Внимание! Приступить к маневру В! - приказал адмирал
Де Марне.
   Сжав кулаки,  я  впивался  глазами  в  экраны,  на  которых  медленно
маневрировала космическая армада.  Реактивные  двигатели  включились  на
полную мощность,  извергая  снопы  пламени.  Большинство  кораблей  было
распределено в пространстве на расстоянии нескольких часов лета друг  от
друга.
   - Докладывает "Свобода". Мы вынырнули. Новые координаты: одиннадцатый
квадрант, восемнадцать, два и три десятых, три.
   - Вас понял, мистер Тенер.
   - Что теперь... Боже мой!
   - Что случилось, "Свобода"?
   - Четыре, нет, пять, а вот и шестая рыбина! Совсем рядом! Все летят к
нам! Они бросают в нас своими шарами!  Декомпрессия!  Срочно  задраиваем
все... - на этом сигнал "Свободы" оборвался.
   - Докладывает "Валенсия". Нас атакуют две рыбы. Отстреливаемся.  Одну
рыбку вспороли! Ага! Внутренности так и брызжут!
   С пересохшим от волнения горлом я  вслушивался  в  обрывки  докладов,
отчаянные и победные крики. Орбитальную станцию огласили сирены тревоги,
загремел голос:
   -  Внимание!  Внимание!  Всему  незанятому  персоналу  и   пассажирам
немедленно покинуть станцию! Шаттлы отправляются через три минуты!
   Я побежал к комендатуре Военно-Космических Сил. В приемной никого  не
было. Я бросился в штаб.
   - Чем могу помочь? - с ходу спросил я.
   - Не путаться у нас под ногами, - раздраженно ответил капитан.  -  Вы
не при исполнении служебных обязанностей.
   - Может быть, я смогу...
   - Спускайтесь лучше на поверхность, мистер Сифорт! Если рыбы  нападут
на станцию, вы ничем не сможете помочь.
   - Есть, сэр, - нехотя ответил я. Препираться в такой обстановке  было
немыслимо.
   Я  подбежал  к  шаттлу  как  раз  в  тот  момент,  когда   его   люки
только-только начали задраиваться. Проскользнув внутрь,  я  плюхнулся  в
кресло. Теперь можно было отдышаться.
   -  Уважаемые  пассажиры,   приготовьтесь,   пожалуйста,   к   полету.
Диспетчер, шаттл "Лис Чарли" четыре-ноль-шесть в полету готов.
   Ответ диспетчера последовал немедленно:
   - Полет разрешаю, четыре-ноль-шесть.
   Включились реактивные двигатели,  вначале  на  минимальную  мощность.
Шаттл медленно отчалил. Я напряженно смотрел  в  иллюминатор.  Громадина
орбитальной станции удалялась, постепенно превращаясь в маленький  диск,
подвешенный в звездной пустоте.
   Пилот прибавил двигателям мощности. Шаттл вошел в атмосферу Надежды и
превратился  из  космического  корабля  в  обычный  самолет.   Показался
аэродром,  крылья  шаттла  изменили  форму  для  вертикальной   посадки.
Скорость снизилась, мы плавно опустились.
   Как только гул двигателей затих, я  отстегнул  ремни  безопасности  и
поспешил к выходу. Наконец люк открылся, Я спрыгнул  на  летное  поле  и
понесся к  Адмиралтейству,  перепрыгивая  через  ступеньки,  взлетел  на
крыльцо и, не успев отдышаться, выпалил изумленному лейтенанту Эйфертсу:
   - У вас есть связь с орбитальной станцией?
   - Конечно, сэр. В кабинете тактики.
   - Кто из капитанов на месте?
   - Никого, сэр, только вы. Поколебавшись, я принял решение:
   - Тогда я поднимусь наверх.
   Лейтенант не посмел возразить. Взбегая  по  лестнице,  я  представлял
неприятную встречу с Ваксом Хольцером.
   - Смирно! - загремел чей-то голос, когда я вошел в аудиторию.
   Лейтенанты и гардемари