ничего не поделаешь. Отвинтите все сиденья, вытащите и
вскройте. Я потом забегу посмотреть,  как  идут  дела.  Мы  не  поставим
сиденья на место, пока не убедимся, что все в порядке.
   - Есть, сэр. - В голосе его звучало сомнение.  -  Если  вы,  конечно,
уверены, что это необходимо.
   - Да, - ответил я. - Совершенно уверен.
   Я оставил его одного.
   Повесив возле  люка,  ведущего  в  ангар,  приказ,  запрещающий  туда
входить, я ушел по своим делам, а за час до обеда заглянул к Кроссборну.
   Семь кресел, почти половина, были  сняты,  по  всей  палубе  валялись
винты и гайки. Когда я вошел, Кроссборн, без кителя  и  галстука,  лежал
под очередным креслом, пытаясь его отвинтить.
   - Отличная работа, лейтенант. Что-нибудь обнаружили?
   - Нет, сэр. Пока ничего. - Он выполз из-под кресла.
   - Нет-нет, продолжайте. Я вернусь позже. - Я с аппетитом пообедал.
   Лишь  после  полуночи  бедняга  Кроссборн  выполнил  мое  задание.  Я
встретил его как раз когда  он  выходил  из  ангара,  весь  в  грязи,  с
переброшенным через плечо кителем.
   - Вы  уверены,  что  там  ничего  нет,  лейтенант?  -  заговорщически
прошептал я.
   - Абсолютно уверен, сэр. - Он буквально рвался к себе  в  каюту.  Еще
бы! Можно было себе представить, какая появится  нынче  ночью  запись  в
дневнике.
   - Я знал, что могу положиться на вас.  -  Мы  прошли  через  шлюз.  -
Теперь,  по  крайней  мере,  известно,  что  на  данный  момент   баркас
безопасен. Завтра снова проверите.
   Он побледнел.
   - Что с вами?
   - Но, сэр, - пробормотал он. - Я только что разобрал все кресла и  не
нашел там никаких бомб. Я наклонился к нему:
   - Сейчас нет, а ночью могут подложить.
   - Сэр, это не...
   - Необходимо знать наверняка, - холодно сказал я. - Завтра  разберете
и соберете все кресла. Это приказ.
   - Но, сэр...
   - Что положено отвечать на приказ, мистер Кроссборн? - Тон  мой  стал
ледяным. - Или ваш дядя не говорил вам об этом?
   - Есть, сэр! Завтра утром начну все по новой!  -  Он  удалился,  а  я
вернулся к себе в каюту.
   На следующий день я навестил его в  час  обеда.  Сиденья  снова  были
раскиданы по всей палубе.  Злорадствуя,  я  пошел  на  обед.  Лейтенанту
Кроссборну понадобилось двенадцать часов на заданную  работу.  Начал  он
после завтрака, а закончил к десяти вечера.
   На следующее утро я должен был нести  вахту  с  Кроссборном,  однако,
увидев его, сказал:
   - Лейтенант, я вас освобождаю от вахты. Гораздо важнее снова заняться
баркасом. Он медленно встал:
   - Командир, вы в порядке?
   - Лучшего самочувствия и желать не приходится. -  Я  с  удовольствием
потянулся, - Почему вы спрашиваете?
   - Третий день подряд разбирать сиденья? Так не бывает, сэр.
   - Еще как бывает! Повторите приказ, лейтенант. Он покачал головой:
   - Сэр, я настаиваю, чтобы вы изложили свой приказ в письменной форме.
- Говорил он решительно, уверенный в том, что я этого не сделаю.
   - Разумеется, - Я раскрыл журнал и вооружился лазерным карандашом.  -
Приказываю лейтенанту Ардвелу Кроссборну снять и осмотреть  все  сиденья
на корабельном баркасе на предмет  проверки  наличия  в  них  взрывчатых
веществ, как он уже это  делал  предыдущих  два  дня.  Подпись:  Николас
Сифорт, командир. - Я показал ему запись. - Все правильно, лейтенант?
   Он попал в ловушку.
   - Да, сэр. У меня нет выбора.
   - Верно. Выбора у вас нет. Свободны.
   Оставшись один на мостике, я стал играть с Дарлой в шахматы. На  моем
четырнадцатом ходу зазвучал зуммер связи.
   - Сэр, говорит лейтенант Шантир. - Голос его звучал мрачно. - У  меня
в каюте мистер Тамаров. У него одиннадцать штрафных баллов. Простите, но
мне нужен от вас приказ в письменной форме, прежде  чем  я  приступлю  к
своим  обязанностям.  -  Терпение  Шантира,  этого  славного   человека,
лопнуло.
   Час пробил.
   - Разумеется, лейтенант. Немедленно поднимитесь на мостик
   Когда он пришел, я протянул ему бумагу. Он пробежал ее глазами.
   - Я протестую против вашего приказа, сэр.
   - И тем не менее выполняйте.
   - Могу я узнать, почему, сэр?
   -  Узнаете  завтра  за  ужином,   если,   разумеется,   захотите,   -
Озадаченный, он отдал честь и ушел. Я проиграл партию Дарле.
   В ту ночь, перед сном, я опять стоял у зеркала, с  отвращением  глядя
на собственное отражение. Я никак не мог смириться с тем, что задумал, и
всячески убеждал себя, что это необходимо.
   Не находя себе места, я вышел из каюты.  Прошел  мимо  каюты  мистера
Кроссборна,  некогда  принадлежавшей  мистеру  Мальстрему,  и,  движимый
каким-то внутренним чувством, направился в  лазарет.  Там  доктор  Убуру
читала головид.
   -  Добрый  вечер,  командир.  -  Она  подняла  глаза.  -  Вас  что-то
угнетает?
   Только корабельный врач мог себе позволить задать командиру  подобный
вопрос. Возможно, именно поэтому меня и потянуло в лазарет.
   Я тяжело опустился в кресло:
   - Что за мерзость манипулировать другом! Самому себе опротивел.
   - У вас такая работа, вы остались один на один  с  проблемами.  И  не
всегда можете сразу предпринять то, что необходимо. Главное, чтобы  ваши
действия были направлены на общее благо.
   - Пожалуй, что так и есть. Но не уверен.
   - Как правило, никто ни в чем не уверен, Ник... Командир.  Достаточно
и того, что вы сами так думаете!
   - Почему тогда я чувствую себя столь несчастным?
   - Вы у меня спрашиваете? - Это был вызов, хотя и робкий.
   Я уклонился от ответа.
   - Думаю, всему виной  моя  неопытность.  Мудрости  не  хватает  найти
другой выход.
   - Я освобождаю вас от вины. - Она улыбнулась мне. - Спите спокойно.
   - Таблетки мне не нужны.
   - А я и не предлагаю. Уже у выхода я услышал:
   - Так хотелось вам помочь, командир. Но только  вы  сами  можете  это
сделать.
   Размышляя над ее словами, я вернулся в каюту, лег в постель и  крепко
уснул.
   Когда за завтраком я встретился  с  Алексом  и  Дереком,  оба  упорно
избегали моего взгляда. В полдень я заступил на вахту. Со  мной  дежурил
Вакс Хольнер. Всю вахту мы провели молча, и когда она подходила к концу,
я включил связь:
   - Мистер Таер, приведите на мостик мистера Тамарова.
   Вакс с любопытством посмотрел на меня.
   - Разрешите войти, сэр? -  Голос  Филипа  Таера  прозвучал  твердо  и
звучно. Он лихо отсатютовал.
   - Войдите, - Они встали по стоике "смирно". -  Дарла,  будьте  добры,
зафиксируйте мой приказ. Я, командир  Николас  Сифорт,  милостью  Божьей
официально произвожу гардемарина Алекса Тамарова в полномочные офицеры и
назначаю лейтенантом Военно-Космическою Флота Правительства Объединенных
Наций.
   Алекс был прямо-таки в шоке. Филип Таер сглотнул, и  его  лицо  стало
серым как пепел.
   - Мистер Таер, вы свободны. Мистер Тамаров, останьтесь.
   Рука у Таера задрожала, когда  он  отсалютовал.  Как  только  люк  за
Филипом захлопнулся, Вакс  завопил  и,  подскочив  от  радости,  хлопнул
Алекса по спине.
   - Осторожней, мистер Хольцер, а то убьете его!  -  Своими  дружескими
тычками Вакс мог переломать ребра кому угодно.
   - Поздравляю, Алекс!
   Вакс, широко улыбаясь, повернулся ко мне:
   - Замечательная новость, сэр! Алекс будто прирос к месту.
   - Ты свободен, Алекс, - спокойно сказал я. - От него свободен.
   - Просто не верится, - срывающимся голосом произнес Алекс. -  Неужели
это правда?
   Он без приглашения опустился в кресло и стал  всхлипывать.  Его  била
дрожь.
   Вакс от неожиданности попятился. Я жестом приказал  ему  подождать  в
коридоре.
   Спустя немного времени Алекс пришел в себя:
   - Почему вы только сейчас сделали это?
   - Чтобы ты ни в чем больше не сомневался. Как я презирал себя в  этот
момент!
   - Не сомневался? В чем?
   - У меня три лейтенанта, и  работы  у  тебя  будет  немного.  Передаю
гардемаринов под ваше командование, - перешел я на  официальный  тон.  -
Наведите порядок!
   Он подумал и тихо сказал:
   - Прошу вас, не ставьте меня над ним.
   - Приказы не обсуждают.
   - Я дал себе клятву, мистер Сифорт. И не смогу остановиться.
   - Теперь, по крайней мере, ты знаешь, с кем имеешь дело. - Я встал. -
Именно  этого  я  и  ждал.  Может  быть,  слишком  долго.  Приношу  свои
извинения, если это тебя как-то утешит. -  Я  прохаживался  по  мостику,
скользя взглядом по перегородкам. Мне было стыдно смотреть ему в  глаза.
- Нам предстоит долгий путь. Позаботься о гардемаринах, Алекс.  Выполняй
свой долг.
   Он схватился за голову, провел руками по лицу. Вымученно улыбнулся:
   - Простите, сэр. Я был немного... не в себе последнее время. И словно
проснулся после кошмара,
   - Я все понимаю, - сказал я, - Поверь.
 
*** 
 
   На   следующий   день   я   связался   с   машинным   отделением    и
проинструктировал лично  шефа  Макэндрюса,  после  чего  вызвал  мистера
Кроссборна и вручил ему письменный приказ разбирать и проверять  сиденья
баркаса до моего следующего распоряжения.
   Он озирался по сторонам, будто собираясь убежать.
   - Командир, я больше не могу. Во всяком случае, изо дня в  день  и  с
утра до вечера! Я был непреклонен:
   - Вы можете и сделаете это.
   - Я протестую, командир!
   - Протест принят. Приступайте.
   - Это просто безумие!
   - Что вы сказали?
   - Я сказал нет! Вы не имеете права заставлять меня.
   - Пойдемте со мной, мистер Кроссборн. - Я повел его, несмотря на  все
протесты, в машинное отделение,  в  самую  нижнюю  его  часть,  к  шахте
двигателей  синтеза.  Через  шахту  была  перекинута  доска,  которую  я
приказал заранее приготовить  Макэндрюсу.  Макэндрюс  с  каменным  лицом
стоял рядом.
   - Встаньте по стойке "смирно" и загляните в шахту. Кроссборн выполнил
приказ.
   -  Здесь  я  повесил  мистера  Таука  и  мистера  Рогова.   А   также
бунтовщиков, которые пытались захватить корабль. Рейс был  непростым,  и
теперь мы находимся на обратном пути на  Шахтер,  где  нас  уже  однажды
атаковали. "Гиберния" в зоне чрезвычайного положения, мистер  Кроссборн,
и здесь  действуют  законы  военного  времени.  Предупреждаю,  за  отказ
подчиняться приказам я вас повешу. Стоит подумать об этом.
   Я дал ему десять минут на размышление. Потом отпустил:
   - Идите в ангар. Потрясенный, он подчинился.
   - Есть, сэр. - Потом сердито добавил:
   - Будьте уверены, я все расскажу дяде!
   - Лишаю вас двухмесячной зарплаты, мистер Кроссборн,  за  наглость  и
нарушение субординации. Что-нибудь еще?
   - Нет, сэр! - Он скрылся.
   Я посмотрел на Макэндрюса и шумно выдохнул.
   - А что, если бы он отказался, сэр?
   - Пришлось бы выполнить свое обещание. - И вдруг меня осенило. - И вы
позволили бы?
   - Согласно уставу я не мог вас остановить.
   - Это не ответ.
   Однако подумав, я решил не давить на него. И без того нажил  себе  на
верхней палубе много врагов. Не хватало  только  настроить  против  себя
шефа.
   Через несколько дней я заступил на вахту вместе с Филипом Таером.  Он
выглядел бледным и совершенно убитым. Я не сказал ни слова.
   Вакс сообщил:
   - Алекс с  него  не  слезает,  сэр.  Штрафные  баллы  за  осанку,  за
неряшливость, за рассеянность, за все. И в придачу бочка два раза.
   - Знаю. Регулярно читаю журнал.
   - Да, сэр. Похоже, Филипа ждет приятное путешествие.
   Это уж точно. Надо же было так разозлить Алекса! Теперь он ни за  что
не простит. Таер сам виноват, пусть на себя и пеняет.
   - Когда вы собираетесь освободить его, сэр?
   - А я и не собираюсь. Вакс замер от ужаса:
   - Так будет до самого дома? Восемнадцать месяцев?
   - Семнадцать с половиной. - Интересно, когда я начну считать дни.
   Олимпийцы  оккупировали  второй  уровень.   Носились   по   круговому
коридору, раскачивались на брусьях в  спортзале,  отжимались  на  матах.
Время от времени к ним присоединялся Филип Таер. Потея от напряжения, он
выполнял упражнения под суровым и бдительным оком лейтенанта.
   Скоро мы выйдем  из  синтеза  для  навигационной  проверки.  А  через
несколько дней причалим к Надежде.
   Проведем там не больше двух  дней.  Вполне  достаточно,  чтобы  взять
пассажиров на Землю. Где-то внизу останется Аманда, но вряд ли удастся с
ней встретиться. На мостик пришла доктор Убуру:
   - Командир, лейтенант Кроссборн интересуется, не псих ли вы. Просил у
меня поддержки, чтобы отрешить вас от должности.
   - А вы тоже так думаете? Она посмотрела на меня:
   - Нет. Вы вполне нормальны. Только в вас сильно чувство мести.
   - Ну что же. большое спасибо. Она улыбнулась:
   - Помните, как мы с пилотом и шефом делали все,  чтобы  помешать  вам
стать командиром?
   - Помню.
   - Как же мы заблуждались! Это несчастливый рейс, командир. "Гиберния"
станет легендой Военно-Космического Флота. Чего только  не  стряслось  с
нами! И вы справились со всем этим. Кто бы мог ожидать?
   Неужели она всерьез удивляется собственной недальновидности?
   - Немедленно покиньте мостик, доктор. Это приказ!
   - Есть, сэр! - Она отсалютовала мне и ушла, совершенно равнодушная  к
моему гневу. Как и матросы в баре на Надежде, она была обо мне  хорошего
мнения. Но я-то знал себя лучше и добавил к длинному списку своих неудач
Филипа Таера и Ардвсла Кроссборна.
   Через несколько дней лейтенант  Шантир  сообщил,  что  к  нему  снова
прислали Филипа Таера. Шантир выглядел совершенно несчастным.
   - Я не нуждаюсь в ежедневных  докладах,  лейтенант.  Исполняйте  свой
долг, и все.
   - Слушаюсь, сэр, хотя долг мой не из приятных.
   - Если даже речь идет о мистере Таере?
   - Да, и независимо от того, заслужил ли он наказание.
   - Это обязанность первого лейтенанта, мистер Шантир. - Я  просиял.  -
Но, может быть, у вас болит рука? Он подумал:
   - Болит, но не настолько, чтобы обращаться к врачу.
   - Хорошо. - Я вызвал Алекса. - Мистер Тамаров, у старшего  лейтенанта
разболелась рука. Прикажите перенести бочку в  вашу  каюту.  Теперь  это
будет вашей обязанностью до моего следующего распоряжения.
   Мистер Шантир печально покачал головой. На лице Алекса не  отразилось
никаких эмоций. Он молча отдал честь и вышел.
   Каждый день, в самое  разное  время,  я  заходил  в  ангар  и  всегда
заставал там лейтенанта Кроссборна за работой.
   Однажды я дежурил с Филипом Таером. Он осторожно вошел  на  мостик  и
опустился в кресло.
   - Доброе утро, сэр, - кротко сказал он и стал смотреть на экран.
   - Доброе утро. Сегодня, мистер Таер, вы потренируетесь на стыковке.
   - Слушаюсь, сэр.
   Я вывел на экран  упражнение,  и  он  углубился  в  расчеты.  Но,  не
проделав и половины, обратился ко мне:
   - Это несправедливо, сэр.
   - Что именно?
   - То,  что  он  со  мной  делает.  Я  не  в  силах  этого  выдержать.
Пожалуйста, сэр.
   - Вы о чем, мистер Таер?
   - О мистере Тамарове. Он просто достал меня!
   - Жаловаться на  вышестоящего  офицера,  Филип?  Он  сразу  пошел  на
попятную:
   - Не то чтобы жалуюсь. Просто информирую вас.
   - Ну нет, мистер  Таер.  Так  не  пойдет.  Передайте  привет  мистеру
Тамарову и скажите ему, пожалуйста, что ваше поведение действует мне  на
нервы. Выполняйте.
   - Я только что был там, - взвыл он, - Он  снова  выпорет  меня!  Нет,
сэр! Пожалуйста, нет! Я повысил голос:
   - Добавляю шесть штрафных баллов за непослушание,  мистер  Таер.  Еще
одно слово, и будет еще шесть.
   Он поплелся с мостика навстречу своей судьбе.  Никогда  больше  я  не
слышал от Филипа ни слова жалобы. В те редкие дни, когда нам  доводилось
встречаться, он выглядел несчастным. Меня это не трогало.
   Наступило, наконец,  время  последней  навигационной  проверки  перед
скачком на Надежду.
   - Машинное отделение, приготовиться к выходу из синтеза.
   - Есть приготовиться к выходу из синтеза, сэр. Я ждал.
   - Машинное отделение  к  выходу  из  синтеза  готово,  сэр.  Передаем
управление на мостик. - Из динамика звучал знакомый и ровный голос шефа.
   - Понял, управление передано  на  мостик.  -  Я  установил  палец  на
верхнюю часть экрана управления двигателями. За мной наблюдал  Дерек.  -
Посмотрим, где мы находимся. - Я провел пальцем от пометки  "Полный"  до
"Стоп".
   - Подтвердите отсутствие посторонних объектов, Дерек.
   Обычная проверка. Не  очень  нужная,  но  предусмотренная  правилами.
Дерек склонился над приборами.
   - О! Посторонний объект,  сэр,  по  курсу  двести  десять,  дистанция
пятьдесят две тысячи километров! Я разинул рот:
   - Что?
   - Посторонний объект, сэр.
   - Не может быть. Мы в межзвездном пространстве. Возможно,  отбившийся
астероид. Каких он размеров?
   - По моим данным, двести шестнадцать метров, сэр, - Это Дарла.
   - Для планетоида маловат. Каков его состав?
   - Металл, - ответила Дарла. - Слишком далеко, не разглядишь, но, судя
по спектру излучения, металл. Я нажал на кнопку связи;
   - Мистера Хейнца на мостик. И мистера Шантира тоже. -  Я  забыл,  что
Ларе Шантир с температурой лежит в лазарете. - Отставить, мистер Шантир.
Прошу на мостик мистера Хольцера.
   Вакс явился и стал входить в курс дела.
   Следом за ним на мостик, запыхавшись, вошел пилот:
   - Доброе утро, сэр. - Он взглянул на  сенсоры,  -  Хотите  посмотреть
поближе, сэр?
   - Доброе утро, пилот. Думаю, да.
   - Мы совсем близко, надо бы проверить,  -  сказал  Вакс,  хотя  я  не
спрашивал его мнения. - Возможно, это золотой  слиток,  сбивший  расчеты
Дарлы.
   - Замолкни, парень, - рассердилась Дарла. - Я еще не забыла,  как  ты
последний раз оскорблял меня!
   -  Спокойно,  Дарла.  Он  не  имел  в  виду  ничего  плохого.  Пилот,
переведите нас на курс перехвата.
   -  Есть,  сэр.  Минутку,  -  Хейнц  был  сама  приветливость,   и   я
почувствовал  укол  совести.  Он  включил  свой  микрофон.  -   Машинное
отделение, подготовить вспомогательные двигатели.
   - Вспомогательные двигатели к включению готовы.
   - Вас понял. Вперед на одну вторую полной тяги. Руль  на  два-десять,
наклон двадцать градусов.
   - Есть, вперед на одну вторую. Два-десять при двадцати градусах.
   Лишь через два часа пилот начал наконец торможение. Я откашлялся:
   - Мистер Хольцер, займитесь, пожалуйста, вычислением  для  последнего
скачка. Не будем терять времени.
   - Есть, командир. - Вакс  нехотя  оторвал  взгляд  от  навигационного
экрана и стал набивать цифры на своем пульте.
   Мы быстро сближались.
   - Максимальное увеличение, Дарла.
   - Как прикажете, босс. - На экране замелькало. Это корабль - сомнений
нет.
   - Господи Боже! - Пилот вскочил с места. Вакс застыл, оторвавшись  от
своих вычислений.
   - Один из наших! - прошептал пилот. Я сглотнул. Только не  это.  Ведь
там люди.
   - Сфокусируйтесь на диске, Дарла.
   - Бесполезно. Мы и так были на максимуме увеличения.
   По  мере  приближения  изображение  увеличивалось.   Дарла   послушно
сфокусировала свой взгляд на диске корабля.
   Глубокая рана шла через все три уровня вниз, к  машинному  отделению,
как будто часть корпуса корабля испарилась. Весь диск был  доступен  для
вакуума.
   На сером металлическом корпусе корабля видно было название.
   - "Телстар", - прошептал Вакс. - Исчез, как "Селестина".  Света  нет,
двигатели заглохли. Никаких сигналов.
   Но кто-то мог остаться в живых.
   - Пилот, подойдите к кораблю. Мистер  Хольцер,  организуйте  высадку.
Трое матросов. Возьмите шлюпку.
   - Есть, сэр. Прикажете лететь с ними?
   - Нет.
   - Тогда лейтенант Тамаров?
   - Нет, я, - Заметив, что Вакс изменился в лице, я добавил:
   - Хочу увидеть все собственными глазами.
   На какое-то время в памяти возник  образ  командира  фон  Вальтера  и
толпы туристов, посещавших мемориал, оставленный им  на  "Селестине".  Я
постарался прогнать эти мысли, испытав стыд.
   - Не  покидайте  корабль,  сэр,  не  подвергайте  себя  опасности,  -
настаивал Вакс.
   - На этот раз он останется в хороших руках. Мистер  Шантир,  Алекс  и
ты. Больше ни слова!
   - Есть, сэр, - только и мог он сказать.
   - Что бы ни случилось,  лейтенант  Хольцер,  вы  не  должны  покидать
корабль.
   - Есть, сэр, - мрачно от