ком  строга,
будет лучше, если вы отчислите их из Академии.
   - Я не собираюсь их выгонять! - зарычал я. - Я всего лишь сказал, что
их надо отправить в Девон!  И  сделайте  это  прежде,  чем  мистера  Дрю
отправят на бочку! - Авторитет сержанта Радса при этом не пострадает,  а
бедный мальчишка избежит расправы. Я бросил трубку и в который  уже  раз
пошел к столу.
   Наконец беспокойный ужин закончился.
   - Вначале поговорю с сержантом Ольвиро, - предложил Толливер.
   - Нет, пойдете со мной, - приказал я.
   До моей квартиры мы шли в  угрюмом  молчании.  Там  я  позволил  себе
немного расслабиться - сбросил китель, устало плюхнулся на диван.
   - Толливер, а не уйти ли мне в отставку?
   - С какой стати? - удивленно приподнял он бровь.
   - Нервы сдают. Сам видишь, уже сдали. Он сел, как  у  себя  дома,  не
спрашивая.
   - Ты просто устал, - спокойно сказал он. - Мы уже не так молоды,  как
когда-то.
   - Не болтай чепухи. Я ору на всех, как ненормальный, кидаюсь из одной
крайности в другую. То требую от кадетов железной дисциплины,  то  балую
их, спасаю от наказания. Такие метания до добра не доведут.
   - Выдающимся личностям свойственны причуды. Ты же капитан  с  мировой
славой.
   - Хватит зубоскалить, Толливер, - обиженно проворчал я. - Мне  сейчас
не до шуток.
   - Просто сегодня у тебя выдался тяжкий день. Бывает. -  Он  встал.  -
Если это все, я пойду вправлять мозги сержанту Ольвиро.
   - Сядь, - рявкнул я и тут же пожалел о  своем  раздраженном  тоне.  -
Прости. В  Фарсайде  неприятности.  Два  сержанта  слишком  наседают  на
кадетов.
   - Что ты собираешься предпринять?
   - Не знаю. Вот почему я не гожусь для этой работы. Не  знаю,  как  ее
делать. Кстати,  о  работе...  Когда  ты  сможешь  подготовить  отчет  о
финансовой проверке?
   - Ты же сам сказал, что я должен управиться за неделю. На самом  деле
я мог бы закончить эту  работу  раньше,  если  б  ты  не  заставил  меня
заниматься утренними пробежками кадетов.
   - Черт с ними, с пробежками, брось все и сосредоточься на  финансовой
проверке. Как только закончишь, пошлю тебя наверх. В Фарсайде нужен... В
общем, за ними нужно присматривать.
   - На роль надсмотрщика я вряд ли подойду.
   - На "Виктории" ты присматривал за гардемаринами отлично, - проворчал
я. Это был скрытый комплимент.
   Тогда Толливер был старшим гардемарином. Между прочим, разжаловал его
в гардемарины не кто иной, как  я,  к  тому  же  несправедливо,  за  что
Толливер меня ненавидел, но это не мешало ему выполнять офицерский  долг
и усмирять также ненавидевших меня гардемаринов "Виктории".
   А за что я ненавижу Толливера? Всего лишь за давние кадетские  обиды?
Не глупо ли это? Конечно, глупо!
   - Ладно, Толливер, иди спать, - мягко сказал я.
   - Есть, сэр. Но вначале поговорю с сержантом Ольвиро.
   - Не надо, я сам с ним поговорю. И не спорь! Я знаю, что делаю.
   Толливер ушел. Я сидел на диване, схватившись за голову. Как все  это
выдержать? Столько забот! Как не согнуться под тяжестью  этого  бремени?
Так я просидел час, потом надел  китель  и  вышел  в  прохладу  позднего
вечера.
   Сержант Ольвиро был воспитателем  казармы  имени  Вилхэвена.  Едва  я
распахнул в нее дверь, смех оборвался, ближайший ко мне кадет проорал:
   - Смирно!
   Кадеты мигом выстроились в две шеренги у коек. Некоторые были  еще  в
полной форме, другие - без кителей, третьи - в нижнем белье. Постели  на
койках измяты. Типичная картина кадетского отдыха перед отбоем.
   - Вольно, - скомандовал я. - Где ваш сержант?
   - Наверно, в  своей  квартире,  сэр,  -  ответил  кадет  с  нашивками
капрала.
   - Пригласите его, пожалуйста, сюда.
   - Есть, сэр. - Капрал проворно надел ботинки и шмыгнул за дверь.
   Полминуты прошло в абсолютной тишине. Наконец, шаги.
   - Сержант Ольвиро по вашему приказанию прибыл, сэр!
   - Вольно, сержант. - Я вышел на середину прохода  между  шеренгами  и
обратился к кадетам. - Наступит день,  когда  вам  придется  командовать
рядовым и  сержантским  составом.  Но  вы  должны  научиться  не  только
приказывать. Сейчас я преподам вам урок. - Я  повернулся  к  Ольвиро.  -
Сержант, приношу вам свои извинения за грубые и  необоснованные  упреки,
высказанные мною сегодня в столовой в приступе раздражительности. Весьма
сожалею о случившемся и впредь постараюсь держать свои нервы в узде. - Я
прошелся взглядом по напряженным лицам кадетов. Они смотрели на меня  во
все глаза. - А вам не следовало смеяться над своим товарищем,  уронившим
поднос. Настоящие офицеры не зубоскалят над промашкой  соратника.  -  Со
всем  достоинством,  на  которое  был  способен,  я  прошествовал  между
шеренгами к выходу. Кадеты были сражены наповал.
   Ночью  я  спал  как  убитый.  Ни  одного  сна  не  помнил,   выспался
замечательно, утром бодро вскочил под душ, а после завтрака сразу пришел
в кабинет и принялся за работу.
   Первым делом надо решить кадровый вопрос. Слик умер,  Толливер  скоро
уедет в Фарсайд - без двух лейтенантов  трудно.  Надо  нажать  на  отдел
кадров, пусть дадут хотя бы одного офицера. Я снял трубку:
   - Соедините меня с отделом кадров.
   Вскоре мне ответил капитан Хигби, то самый,  что  отказался  избавить
меня от Ардвелла Кроссберна. Я сбивчиво объяснил, что  лейтенанта  Слика
по приказу адмирала Дагани перевели из Академии на другое место  службы,
вследствие чего мне нужен другой лейтенант, причем как можно быстрее.
   - Может быть, направить вам кого-нибудь из ваших друзей? -  предложил
Хигби.
   - Нет.
   - Тогда я сам  подберу  кого-нибудь.  На  это  потребуется  некоторое
время. Ждите, я сообщу. - Хигби положил трубку.
   Я занялся просмотром докладов и  прочих  бумаг.  Перед  самым  обедом
позвонил сержант Киндерс:
   - Из Фарсайда прибыл гардемарин Кин с тремя кадетами.
   - Пригласите их ко мне. - Вот те на! А я чуть не ушел на обед. Как  я
мог забыть? Сам же вчера вечером приказал  доставить  кадетов  в  Девон!
Забыл о кадетах, забыл отпустить охрану. Все забываю. До срока выхожу  в
тираж, старческий маразм. Что будет дальше?
   За Кином вошли кадеты, вытянулись по струнке. Гардемарин -  довольный
успешно  выполненным  заданием,  а   кадеты   -   подавленные,   мучимые
неизвестностью - зачем их сослали вниз?
   - Как они вели себя в пути, мистер Кин? - спросил я довольного  собой
гардемарина.
   - Хорошо, сэр.
   - Вы отлично справились с заданием. Подозреваю,  хотите  вернуться  в
Фарсайд сегодня же?
   - Не то чтобы очень... Хочу, сэр. Меня охватил приступ великодушия:
   - А мне кажется, переносить перегрузки шаттла в вашем возрасте не так
уж легко. Вы уже не юноша. Поэтому даю вам два дня отпуска. - Конечно, я
сделал ему  комплимент.  Ведь  мальчишке  Кину  только  что  исполнилось
восемнадцать. - Можете съездить в Лондон.
   - Спасибо, сэр! - Его глаза озарились блаженством.
   - Свободен. - За ним закрылась дверь, и я обратил свой  благосклонный
взор на кадетов. - Вольно. Кадет Стриц, кажется, я вас уже где-то видел.
   - Так точно, сэр. Вы видели меня в казарме.
   Я напряг свою дряхлую память. Каким-то чудом мне удалось  извлечь  из
ее недр нужную картинку: я вспоминаю в  пустой  казарме  свою  кадетскую
юность, и вдруг незаметно подкрался "шпион" Йохан Стриц. Тот самый,  что
подрался с гардемарином. И вот теперь у него от страха блестел лоб.
   - Я не кусаюсь, мистер Стриц, - пошутил я и  добросердечно  уставился
на выпоротого Кевина Арнвейла. - Как вы себя чувствуете?
   - Хорошо, сэр.
   - Сможете сидеть в столовой?
   - Так точно, сэр.  -  Бедняга  густо  покраснел.  -  Наверно,  мистер
Паульсон пожалел меня.
   Мой начальственный взор устремился на Кила Дрю.  Теперь  он  выглядел
старше своих пятнадцати лет, щеки впалые, кожа бледная. Сразу видно, что
он считал себя виновным в гибели товарища и сильно переживал.
   - Кадет Дрю?
   - Так точно, сэр.
   Что бы ему сказать? Ничего дельного в  голову  не  лезло,  поэтому  я
просто глазел на всех троих. Что теперь с  ними  делать?  Первым  делом,
наверно, надо распределить по казармам.
   - Вы догадываетесь, зачем вас отправили сюда?
   - За низкую успеваемость и плохое поведение, сэр, - ответил Кил  Дрю.
В его голосе сквозила горечь.
   - Чтобы вы,  посмотрев  на  нас,  приняли  окончательное  решение  об
отчислении нас из Академии, - добавил Арнвейл.
   - Кто вам это сказал?
   - Сержант Радс, сэр. Черт бы его побрал!
   - Нет, я вызвал вас... - Я прикусил язык. Нельзя им говорить  правду.
Ход рассуждений сержанта можно понять, ведь здесь в Девоне они вынуждены
будут повторять уже пройденные программы,  а  такой  участи  заслуживают
лишь безнадежно отстающие. Именно так будут  относиться  к  этой  троице
другие кадеты. Что я наделал?! Придется импровизировать. - Я вас  вызвал
для... проверки экспериментальной программы. Дело в том,  что  некоторые
кадеты нуждаются в индивидуальном обучении. Конечно, это временная мера.
Здесь вы будете жить в одной казарме и изучать программу Фарсайда.
   - Пардон, сэр, а чем мы будем заниматься кроме учебы? - робко спросил
Кил Дрю.
   Хороший вопрос, жаль только, я заранее не придумал ответа. Главное  -
делать вид, будто ответ мне известен.
   - Вы будете моими помощниками, -  брякнул  я  первое,  что  пришло  в
голову. - Будете сопровождать  меня  в  полетах  в  Фарсайд  и  обратно,
будете... - Черт возьми, что они еще могут делать?  -  Будете  выполнять
прочие самые разнообразные поручения и все, что  я  вам  скажу.  В  моем
кабинете. В приемной, конечно. - Я исходил нервным потом. - Об остальном
узнаете потом, а пока хватит. Идите к сержанту Киндерсу, он направит вас
в  казарму.  В  казарму  сержанта  Ибареса.  -  Рамону   Ибаресу   можно
довериться.
   Как только за троицей закрылась  дверь,  я  рухнул  в  кресло.  Какой
маразм! Полный! Что я натворил?! Какого дьявола я мямлил перед кадетами,
как салага?  Черт  меня  дернул  за  язык  наплести  про  индивидуальное
обучение? Никогда в Академии этого не бывало.  Придется  выдумывать  для
них какие-то обязанности.
   По сути дела я вырвал  эту  троицу  из  налаженной  системы  обучения
Академии и взвалил ответственность за их успеваемость на себя. Этого мне
только не хватало! Хуже того, я нарушил  святую  традицию.  Капитану  не
пристало общаться с кадетами, он просто должен их не замечать. Теперь же
они узнают меня лучше, увидят все мои недостатки. Разве смогут они после
этого меня уважать?
 
11 
 
   На следующий день я поручил сержанту Киндерсу дать кадетам  Арнвейлу,
Дрю и  Стрицу  задания.  Работы  для  них  нашлось  достаточно,  чего  и
следовало ожидать, поскольку офицеров  у  нас  не  хватало  и  некоторым
гардемаринам пришлось взять на себя обязанности лейтенанта Слика.
   Прошел еще  день.  Наконец  утром  замороженный  труп  Дарвина  Слика
вывезли  на  тележке  за  ворота  Академии  к  вертолету.   Я   провожшт
замаскированное под багаж тело  коллеги  с  молитвой  и  чувством  вины.
Напрасно мы скрыли его смерть. Пусть решение принял сам  адмирал,  но  я
тоже в этом участвовал, а значит, разделяю ответственность.
   В  столовой  троица  из  Фарсайда  сидела  с   остальными   кадетами.
Разумеется, за круглый стол я их не пригласил. Моими помощниками они  не
стали - наплевав на собственные обещания, я отделался от них  в  тот  же
день и ничем их не выделял из общей массы кадетов. На душе у меня  кошки
скребли, но возиться с ними я просто не мог.
   Не замечал я эту троицу и на следующий день, точнее, за  завтраком  и
обедом, а к ужину совесть  заела,  я  не  выдержал  и  попросил  стюарда
подготовить за круглым столом еще три места, успокаивая  себя  тем,  что
Слика и Толливера нет, так  что  тесниться  офицерам  не  придется.  Как
только столовые приборы были поданы, я приказал стюарду подозвать ко мне
Арнвейла, Дрю и Стрица.
   Кадеты подошли с несчастным видом. Лейтенант Нгу Бьен открыла рот, но
так и не решилась упрекнуть  меня  в  нарушении  традиций.  Во  флотских
преданих ни о чем подобном не упоминалось, и на моей  памяти  такого  не
бывало. Начальник Академии никогда не подзывал  к  круглому  офицерскому
столу кадетов даже для выговора. Я решился на немыслимое.
   - Присаживайтесь, джентльмены, - пригласил  я  испуганную  троицу.  -
Отныне вы будете ужинать за этим столом.
   Кадеты робко сели на свободные места. Кевин Арнвейл оказался рядом  с
Сандрой  Экрит  и  смущенно  отодвигался  от  нее,  прижимаясь  к  своим
товарищам. Я молча налил себе половником из кастрюли суп,  надеясь,  что
напряженную тишину нарушит кто-то другой, а  там  уж  застольная  беседа
потечет легче. Наконец, Сандра возобновила  прерванный  разговор  с  Нгу
Бьен. Бордовый Арнвейл сосредоточенно  смотрел  в  свою  тарелку,  боясь
взглянуть на офицеров. Йохан Стриц осмелился что-то  шепнуть  Килу  Дрю,
после чего тот решился поднять глаза на сержанта  Ольвира  и  застенчиво
произнести:
   - Добрый вечер, сэр.
   - Добрый вечер, - неприветливо ответил сержант и сразу  отвернулся  к
гардемарину Тайеру:
   - Какое впечатление на вас произвел Лунаполис?
   - Превосходное, - довольно улыбнулся рыжий гардемарин.
   Стало ясно, что без моего вмешательства не обойдется. Лед надо как-то
сломать. Я мягко спросил растерянного кадета:
   - Сколько тебе лет, Йохан?
   - Пятнадцать, сэр.
   - Насколько я помню, у тебя были трудности с навигацией. А теперь как
с нею обстоят дела?
   - Немного лучше, сэр, - потупился мальчишка.
   - Хорошо. А вот гардемарин Экрит, полагаю,  разбирается  в  навигации
великолепно, - с нажимом произнес я, повернувшись к Сандре. - Верно?
   - Так точно, сэр. - Она настороженно  вытаращилась  на  меня,  словно
ожидая подвоха. Что этот ненормальный Сифорт сейчас учудит?
   - Вот и прекрасно, -  благодушно  промолвил  я.  -  Поможете  мистеру
Стрицу освоить этот нелегкий предмет.
   - Конечно, помогу, - скривилась она.
   - И будете помогать Йохану до тех пор, пока не улучшатся его  отметки
и ваши манеры, - добавил я.
   - Простите, сэр, я не хотела вас оскорбить. - Сандра уткнулась в свою
тарелку.
   - Меня вы не оскорбили, гардемарин, - холодно улыбнулся я, - а вот  у
мистера  Стрица  есть  основания  на  вас  обижаться.  Правда,  он   еще
бесправный кадет и потому не может высказать вам свою обиду.
   - Простите меня, сэр. И вы, кадет, простите.
   Хорошо ли, плохо ли, но цели своей я  достиг:  лед  отчуждения  между
офицерами и кадетами сломан. Теперь можно помягче.
   -  Мистер  Тайер,  -  улыбнулся  я  рыжему,  -  расскажите  Кевину  о
Лунаполисе. Надеюсь, вы хорошо провели там время?
   В конце концов подключилась и строгая Нгу  Бьен,  завела  разговор  с
Килом Дрю. Попробовала бы не подключиться! Знает, небось, какой  у  меня
крутой норов. Страшно, если я психану!
   После  ужина  я  вернулся  в  свой  кабинет,   все   еще   злясь   на
бессердечность  своих  офицеров.  Предложив  кадетам  разделить  с  нами
трапезу, я по сути пригласил их в гости, а мои офицеры оказались  такими
негостеприимными! Пока я им не вправил мозги. Зазвонил телефон.
   - Отдел кадров, - раздался в трубке голос секретарши. - Сейчас с вами
будет говорить капитан Хигби.
   В ожидании я сосредоточенно  грыз  кулак.  Традиции  можно  толковать
по-разному. Некоторые лейтенанты и  гардемарины  видят  в  кадетах  лишь
безропотные машины, которые все на одно лицо, слуг в безупречно чистой и
выглаженной униформе. А некоторые  видят  в  кадетах  людей.  Гардемарин
Джеффри Торн, к примеру. Он защищал меня, несчастного  кадета,  доверял,
брал с собой "на дело", был мне наставником и старшим другом.
   - Сифорт? - послышался из трубки голос капитана Хигби. - Я нашел  вам
сотрудника. Лейтенант Бранн, ему пятьдесят лет. Он попал в катастрофу  и
потом долго болел, поэтому пока может выполнять только легкую работу.
   - Сойдет.
   - Несколько лет он провел в полетах к Веге и  вокруг  нее,  настоящий
боевой офицер, ему не по душе прозябать в спокойном местечке, но  мы  не
можем сразу пустить его в полет, пусть пока послужит  у  вас,  отдохнет,
наберется сил, а потом разрешим ему снова сунуться в пекло.
   Больному старику работать в Академии будет трудно. Он не справится  с
резвыми пацанятами. На их фоне он  будет  чувствовать  себя  ущербным  и
дряхлым. Лучше бы заполучить молодчика, фонтанирующего энергией.
   - Между прочим, - стрекотал Хигби, - ваш мистер Слик уже переведен  в
Лунаполис. Он зачислен в штат адмирала.  А  что  касается  личного  дела
Бранна, то я перешлю его вам электронной почтой.
   - Не надо.
   - Почему?
   - Такой человек меня не устраивает.
   - Сифорт, но я ведь спрашивал вас, кого вы хотите, а вы сказали,  что
подойдет любой. У Бранна отличный послужной список, вы не  имеете  права
отказываться...
   - Нет, - рявкнул я. - Не присылайте Бранна, все равно я отправлю  его
обратно.
   - Я старше вас, мистер Сифорт, не забывайте! Кроме того,  я  действую
от имени адмирала Дагани.
   - Тогда переведите лейтенанта  Слика  из  штата  адмирала  обратно  в
Академию! - прорычал я.
   - Ладно, Сифорт, кого вы хотите?
   - Мне нужен человек, который... А не могли бы вы узнать,  где  сейчас
служит Джеффри Торн? Он окончил Академию в 2088 году.
   - Хорошо, наведу справки и позвоню вам позже, - недовольно  пробурчал
Хигби и бросил трубку.
   Сейчас он нажалуется на меня адмиралу, а ют уже сыт  по  горло  моими
выходками. Что если терпение Дагани лопнет? Он может  отправить  меня  в
отставку. Ну и пусть. Начальник Академии должен быть большим дипломатом,
а я со своей  прямолинейностью  уже  наломал  немало  дров.  Нельзя  мне
оставаться на этом посту. Такие инструкторы,  как  сержант  Радс,  знают
свое дело отлично, а я везде сую свой нос, толку от меня никакого  кроме
вреда, ошибки осознаю  слишком  поздно,  задним  умом  крепок.  Зачем  я
потакаю кадетам? Нельзя их распускать. Им нужна  строгость.  И  все-таки
порой им так не хватает душевной теплоты.
   За окнами сгустилась тьма, на меня наплыли воспоминания.
   -  Извини,  Ник,  никак  не  ожидал,  что  все  так   повернется,   -
оправдывался гардемарин Джеффри Торн, отводя  глаза.  -  Лейтенант  Зорн
предупредил, что если я еще хоть раз что-то такое  натворю,  меня  сразу
отправят в отставку. Поэтому походов "на дело" больше не будет.
   Кошмар! Неужели у меня  не  будет  даже  этой  отдушины?!  Даже  этих
нечастых радостей? Значит, впереди лишь беспросветные будни?
   - Сифорт, пройдет несколько месяцев и ты сам станешь гардемарином,  -
утешал меня Джефф. - Я тебе уже не нужен.
   - Откуда ты знаешь, что мне нужно! - выпалил я и тут же раскаялся.  -
Простите, мистер Торн. Простите меня, пожапуйста.
   Дружба дружбой, а служба службой. Все-таки он был для  меня  старшим,
офицером, а я - бесправным кадетом.
   - Брось, Никки, - Джеффри одарил меня  своей  волшебной  улыбкой,  от
которой забывались все горести и унижения кадетской жизни. - Все, баста.
На "дело" больше не ходим. А о нашем провале не беспокойся, я  взял  всю
вину на себя.
   - Знаю, сэр. - У меня на  глаза  навернулись  слезы.  -  Зря  вы  это
сделали. Я сам виноват, ведь мог бы с вами и не ходить.
   - Не мог! - Он положил мне на плечо  руку.  -  Прости,  Сифорт.  Тебя
выпороли из-за меня.
   - Пустяки, я выдержал это легко.
   - Конечно, пустяки. Не принимай близко к сердцу, Сифорт.  Главное  не
внешнее, а то, что у тебя внутри.
   - Что вы имеете в виду?
   - Ну, как бы тебе объяснить... Вот скажи, у тебя  сколько  друзей?  Я
думаю, немного.
   - Почему немного? Робби, Арлина и еще много...
   - Нет, ты не понял. Я имею в виду настоящих друзей, таких, с которыми
можно говорить обо всем.
   - Мы обо всем говорим, - недоумевал я.
   - Даже о самом-самом? О  таком,  что  можно  доверить  только  самому
близкому?
   - Даже отец не говорил со мной обо всем, - пожал плечами я.
   - Но ведь тебе иногда хочется с кем-нибудь поделиться, правда?
   Джефф попал в самую точку. Я потупился. В глазах стоял